Висло-Одерская операция

Висло-Одерская операция

Через неделю после начавшегося 14–15 января 1945 г. советского наступления в немецком фронте на востоке зияла 500-км брешь, в которую без видимого эффекта, как уголь в топку паровоза, бросали резервы. Для парирования угрозы выхода в тыл войскам на нижнем течении Вислы было решено создать новую группу армий в районе между бывшей группой армий «А», которая с 25 января стала называться «Центром», и бывшей группой армий «Центр», которая называлась теперь «Севером». Для этого было использовано уже существовавшее управление главнокомандования «Верхний Рейн», сформированное на западе 7 декабря 1944 г. рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером. 26 января оно было переименовано в командование группы армий «Висла» (Heeresgruppe Weichsel).

Такой выбор командующего объединением на ключевом направлении вызвал резкие разногласия в высшем руководстве германских Вооруженных сил. Историю этого конфликта в красках описывает Г. Гудериан, который в тот период занимал пост начальника Генерального штаба: «Я предложил ему (Гитлеру. — А. И. ) выбрать один из штабов групп армий, находившихся на Балканах, а именно — штаб фельдмаршала барона фон Вейхса. Я хорошо знал генерала фон Вейхса и особенно высоко ценил его характер и военные способности. Он был умным, честным и храбрым солдатом, т.е. по своим данным больше других был способен спасти тяжелое положение, если это еще было вообще возможно. Йодль обещал поддержать меня во время доклада Гитлеру. Казалось, что мне удастся осуществить свой план. Когда же 24 января я внес на рассмотрение Гитлера свое предложение, последний ответил: «Фельдмаршал фон Вейхс производит на меня впечатление усталого человека. Я не верю, что он может справиться с этой задачей». Упорно защищая свое предложение, я сказал, что Йодль тоже придерживается моего мнения. Но тут меня постигло большое разочарование, так как Йодль, к сожалению, неудачно упомянул о глубокой религиозности фельдмаршала, а это явилось причиной того, что Гитлер бесцеремонно отклонил мое предложение и вместо Вейхса назначил Гиммлера. Эта явная ошибка фюрера привела меня в ужас»{1}. Вместе с тем, другие немецкие военачальники отмечали положительные качества Гиммлера. Например генерал-лейтенант Зигмунд фон Шпайниц, командир 402-й запасной дивизии, на допросе в советском плену высказался следующим образом: «Командующий группой армий Гиммлер — вне всякого сомнения человек большой энергии, исключительной работоспособности и ясного взгляда, но не военный и военного образования не имеет»{2}.

Одним из первых шагов Гиммлера на посту командующего группой армий «Висла» стало назначение нового коменданта Познани. 1 февраля 1945 г. вместо генерала Маттерна был назначен полковник Эрнст Гонелл, командир офицерской школы в Познани. Маттерн и Гонелл были примерно равны по опыту службы, первый командовал полком, а второй батальоном и полком на Восточном фронте в 1941 г., далее оба занимались преподаванием в различных военных учебных заведениях. Существенно отличал их только возраст — Гонелл был на 12 лет моложе Маттерна. 42-летний полковник был спешно произведен в генерал-майоры и командовал обороной крепости до самого конца, в день падения Познани 23 февраля покончив жизнь самоубийством. За свой краткий звездный час Гонелл успел получить Немецкий крест в золоте в январе и Рыцарский крест в феврале 1945 г. Оставленный командовать одним из участков обороны Познани, Маттерн 22 февраля 1945 г. добровольно сдался в плен.

Танк «Пантера», подбитый на улице Познани.

Выдвигавшийся Гудерианом на пост командующего новой группой армий Максимилиан фон Вейхс с 1943 г. до описываемых событий командовал группой армий «Ф» на Балканах. Он был сослан руководить группой армий «Ф» после сомнительных успехов в командовании группой армий «Б» во второй половине 1942 г. и начале 1943 г. Управление группы армий «Ф» Гудериан рекомендовал для использования в качестве штаба группы армий «Висла». Вместе с тем следует отметить, что следы группы армий «Ф» прослеживаются в группе армий «Висла» — одним из корпусных штабов стало управление V горного корпуса СС, выведенное с Балкан. Одновременно Гудериан добился того, чтобы в помощь Гиммлеру был направлен опытный штабист — генерал Вальтер Венк, занимавший в то время должность начальника оперативного отдела Верховного командования сухопутных войск.

Штурм «Восточного вала». Пока Гитлер занимался переименованием групп армий и перестановками в высших эшелонах командования, 26 января войска 1-го Белорусского фронта пересекли старую германо-польскую границу. Укрепления на польской границе, строившиеся в 1930-х под названием «пояс Варты — Одера» и более известные как «Восточный вал» никогда не были приоритетным направлением немецкого оборонительного строительства. В сущности это был такой же «бумажный тигр» как и «линия Сталина». Немецкое командование никогда не заблуждалось относительно возможностей польской армии и больше внимания уделяло «Западному валу» на французской границе. В частности, на поясе Варты — Одера даже не планировалась постройка крупных сооружений типа «А» (с толщиной стен 3,5 метра бетона, способных выдерживать 520-мм снаряды и 1000-кг бомбы), сравнимых с «оврагами» линии Мажино. Здесь предполагалась только постройка сооружений типа «Б» (2,5 м бетона, способных выдержать 220-мм снаряды и 500-кг авиабомбы), а также легких укреплений типа «Ц» и «Д» (с противоосколочной защитой). В большей степени пояс Варты — Одера был полигоном для испытания новинок техники фортификации, например, ДОТов с 50-мм автоматическими гранатометами и огнеметами. Существенно снижены были возможности «Восточного вала» изъятием части вооружения на Атлантический вал.

Пулеметный ДОТ линии Варты — Одера.

Основной единицей укреплений был бронированный ДОТ (нем. Panzerwerke) — двухуровневое сооружение круговой обороны с пулеметными установками. Слово «бронированный» в названии, с одной стороны, носило пропагандистский характер, с другой — отражало увлечение немцев броневыми элементами в конструкции ДОТов. Визитной карточкой немецкой фортификации были броневые колпаки с амбразурами по периметру, внутри которых по направляющим от амбразуры к амбразуре двигалась установка пулемета МГ-34. Толстые броневые плиты также закрывали амбразуры пулеметных казематов. Еще одной особенностью фортификации на восточной границе Германии была система тоннелей, связывавшая узлы обороны пояса Варты — Одера. По плану по этим тоннелям должен был двигаться поезд на электрической тяге. Точно так же, как союзникам на «Западном валу» советским войскам пришлось столкнуться с «зубами дракона» — бетонными пирамидальными надолбами.

Противотанковые надолбы «драконьи зубы» на укрепленной линии Варты — Одера.

Встречающийся в отечественной литературе термин «Мезерицкий УР» является проекцией на противника собственной военной терминологии. В действительности у немцев никакого аналога этому наименованию не было. Пояс Варты — Одера разделялся на северный, центральный и южный сектора обороны, а их «Панцерверки» объединялись в группы, названные по именам военачальников: «Людендорф», «Роон», «Шарнхорст» и т.п. Всего в поясе Варта — Одер были построены 83 бронированных ДОТа, 41 из которых были сконцентрированы в центральном секторе обороны.

Будучи уже в статусе командующего группы армий «Висла» Г. Гиммлер для обороны довоенной границы Рейха приказал выдвинуть в район Мезерица управление V горного корпуса СС, в подчинении которого находились 433-я и 463-я резервные пехотные дивизии. Сегодня нам довольно точно известен состав, по крайней мере, первой из них из показаний попавшего в плен командира дивизии Фольрата фон Люббе. 433-я резервная пехотная дивизия была учебным и запасным соединением двухполкового состава с тремя батареями артиллерии. 18 января она получила приказ выступить из места постоянной дислокации и занять оборону на фронте 60 км на германской границе 1939 г. Дивизия заняла фронт поперек долины р. Варта, от Бризена на р. Нетце до Тирштигеля на р. Обра. Люббе разбил два исходных полка на три полка двухбатальонного состава. Артиллерия была представлена тремя батареями: одна из трех трофейных советских 152-мм гаубиц, вторая — трех 105-мм leFH, третья — три 75-мм пушки. Противотанковый дивизион составляли шесть 88-мм противотанковых пушек (вероятно Pak-43. — А. И. ) и «Офенроры». Минометов и пулеметов не хватало, зато в избытке было «Офенроров» и фаустпатронов. Численность соединения составляла около 4 тыс. человек. Соединению остро недоставало автотранспорта. Большинство солдат состояло из ограниченно годных людей старшего возраста. По показаниям, данным в плену командиром батальона дивизии капитаном Дайнером Ахелом, в его батальоне было 600 человек в возрасте от 17 до 48 лет, большинство было старше 35 лет. Батальон капитана Ахела оборонялся на фронте 8 км. Командование пообещало Люббе фольксштурмистов, но они так и не прибыли. Дивизия заняла укрепления, построенные осенью 1944 г. Фактически соединение Люббе должно было обороной на границе 1939 г. прикрыть развертывание резервов на укрепления пояса Варты — Одера.

Стремясь упредить занятие и удержание укрепленных районов на старой границе Рейха, командующий 1-го Белорусского фронта поручил их прорыв с ходу 1-й и 2-й гвардейской танковым армиям. Конечно, советские танковые армии не обладали необходимой для взлома укреплений тяжелой артиллерией. Для танков, даже тяжелых ИСов, бронированные колпаки «Панцерверке» были крепким орешком, сравнимым по бронезащите с «Элефантом». В сущности, танкисты могли рассчитывать на момент внезапности и штурмовые действия мотострелков. Соответственно 1-я гв. танковая армия должна была 28 января овладеть основными опорными пунктами укреплений противника в районе Мезерица, а 2-я гв. танковая армия — прорвать укрепления в Померании с захватом не позднее 29–30 января плацдарма на Одере. Для содействия танковым армиям командующим общевойсковыми армиями было приказано выделить для наступления вслед за ними по одному стрелковому корпусу. Одновременно общевойсковые армии вели наступление в своих полосах.

В период с 29 по 31 января войска 1-го Белорусского фронта преодолевали сопротивление противника в приграничных районах Германии. Столкновение с резервами немцев потребовало разворачивания в боевые порядки. На 433-ю пехотную дивизию Люббе обрушились сразу несколько ударов. Левый фланг дивизии был 27 января обойден передовым отрядом 5-й ударной армии в районе Лукац Крейц на р. Драге. Против правого фланга началось наступление 4-го гв. стрелкового корпуса 8-й гв. армии. Корпус в 9.00 29 января пересек государственную границу Германии. Натиск 35-й гв. стрелковой дивизии частям Люббе удалось сдержать. Но в течение 29 и 30 января корпус прорвал оборону силами 47-й и 57-й гв. стрелковых дивизий, обошел правый фланг 433-й пехотной дивизии и вышел к Шверину. Приказ Люббе на отход на западный берег реки Обра просто запоздал: 433-я пехотная дивизия была атакована двумя полками 47-й гв. стрелковой дивизии во фланг. Тем временем 57-я гв. стрелковая дивизия форсировала р. Обру и стала развивать наступление в глубину. Кроме того, 416-я стрелковая дивизия 5-й ударной армии ударом через Ландсберг 1 февраля перехватила идущее к Кюстрину шоссе, и пути отхода частей Люббе были окончательно отрезаны. Посланные за боеприпасами автомашины не вернулись. Остатки дивизии пробивались в юго-западном направлении. Сам генерал Люббе был ранен, попал в плен и до 1955 г. находился в заключении в СССР.

Запланированного прикрытия развертывания резервов на укрепления пояса Варты — Одера дивизиями на старой границе с Польшей не состоялось. Советские войска устремились к фрагментарно занятым позициям. В некоторые укрепления успели посадить фольксштурмистов. Довольно подробно происходившее описал на допросе в советском плену обер-лейтенант Герман Штеп (1885 г. рождения), командир роты в 128-м батальоне фольксштурма. Он был захвачен в плен 31 января 1945 г. в районе Блезена, к северу от Мезерица. Состояние укреплений Штеп описал так: «ДОТ, в котором мы находились, был построен в 1936 году и представлял собой двухэтажное цементное сооружение. В нем свободно размещалась рота (численностью 50 человек. — А. И. ) со всеми пулеметами. Однако ДОТ имел существенные недостатки: вентиляция была не в порядке, и атмосфера поэтому была плохая. Кроме того, в ДОТе господствовала сырость: со стен стекала вода. Состояние ДОТа сильно расстраивало солдат и офицеров роты»{3}. Из тяжелого оружия в роте Штепа было только 8 пулеметов, минометы отсутствовали. Отсутствие полноценного противотанкового оружия обусловило неудачу обороны роты. Слово обер-лейтенанту Штепу: «31 января днем к нашему ДОТу подошли русские танки. Они были на расстоянии 100–150 метров. Их было 6 штук. Кроме того, было много самоходных и противотанковых пушек. Что мог я сделать против них своим оружием? [...] Увидев в бинокль танки, я сказал, что если мы не станем стрелять, то и русские так же поступят. Так оно и получилось. В роте был один, который немного знал русский язык. Мы выставили белый флаг, а затем вышли наружу. Переводчик крикнул русским, что мы хотим сдаться в плен»{4}.

Несколько менее гладко преодоление приграничных укреплений прошло на направлении наступления танковой армии М. Е. Катукова. 28 января 1945 г. передовые части 1-й гв. танковой армии вышли к пограничной реке Обра южнее Ной-Тиршкигеля и к утру 29 января прошли ее. 44-я гв. танковая бригада И. И. Гусаковского из состава 11-го гв. танкового корпуса к 20.00.29 января вышла к окраине Хохвальде (к юго-западу от Мезерица). Здесь она встретила незанятые укрепления, прикрытые минными полями, проволочными заграждениями и надолбами в 5–7 рядов. Бригада продолжила наступление и к 3.00 31 января с боем овладела районом Тауэрциг, Мальсов, на 50 км оторвавшись от главных сил армии. Однако к моменту выхода главных сил 11-го гв. танкового корпуса к укреплениям к западу от Мезерица они были уже заняты противником.

Попытки взломать оборону ограниченными артиллерийскими средствами танковой армии 30 и 31 января успеха не имели. В отличие от вышеописанных фольксштурмистов защитники укреплений у Мезерица предоставили танкам возможность проверить прочность защиты ДОТов. Как отмечалось позднее в отчете штаба 1-й гв. танковой армии, «ДОТы 85-мм снарядом танковой пушки на дистанции 100 м не пробивались»{5}. Более удачливым оказался 8-й гв. механизированный корпус И. Ф. Дремова. Подразделения корпуса 30 января обошли с севера узел сопротивления противника в Швибусе и успешно продвинулись на запад. В ночь на 1 февраля на маршрут 8-го гв. механизированного корпуса был выведен 11-й гв. танковый корпус, и армия М. Е. Катукова начала наступление к Одеру.

В районе к юго-западу Мезерица также действовал 11-й танковый корпус И. И. Ющука, являвшийся подвижной группой 69-й армии. Корпус вышел к немецким укреплениям в районе города Бомст 27 января и преодолел их 29 января. Далее 11-й танковый корпус в течение нескольких дней вел позиционные бои под Кунерсдорфом.

Взорванный пулеметный ДОТ линии Варты — Одера.

Наступавшая севернее рек Нетце и Варта 2-я гв. танковая армия оказалась по отношению к немецким укреплениям на границе с Польшей в весьма своеобразном положении. Здесь граница 1939 г. делала изгиб, а выстроенные фронтом на юг опорные пункты «Померанского вала» находились на некотором расстоянии от нее. Соответственно наступавшие на запад соединения танковой армии С. И. Богданова прошли в полосе между границей и цепочкой «Панцерверке». 1-й механизированный корпус С. М. Кривошеева пересек границу с Германией в районе к западу от Чарникау и далее двигался почти параллельно границе на запад. В середине дня 28 января 37-я механизированная бригада вышла на «Рейхсштрассе № 1» в районе Хохцайта. Благодаря смелым и решительным действиям танкистам удалось захватить подготовленную к взрыву переправу через р. Драгу. Однако по автобану части корпуса С. М. Кривошеева двигались меньше 10 км: город Вольденберг оказался занят противником, а переправы на подступах к городу взорваны. Вольденберг был обойден с севера, и 1-й механизированный корпус по лесным дорогам продолжил наступление к Одеру.

В тот же коридор между границей и «Померанским валом» удалось протиснуться 9-му гв. танковому корпусу 2-й гв. танковой армии. После переправы через р. Нетце у Чарникау корпус сначала начал наступление на север к Шеланке. Встретив сопротивление в городе, командир корпуса направил остальные бригады в обход и атаковал его с тыла. К 16.00 28 января Шеланке был очищен. Двумя днями ранее, 26 января 1945 г., на рыночной площади Шлоппе выступил перед гражданами гауляйтер Померании Франц Шведе-Кобург и заявил, что никакой опасности нет. Советские танки, в последние дни появившиеся в округе, это одиночки, а никакие не авангарды армий, сказал он. Опровергая его слова, вечером 28 января танки, САУ и автомашины 9-го гв. танкового корпуса вынырнули из лесов, пересекли «Рейхсштрассе № 1» южнее Шлоппе и снова углубились в леса. Справедливости ради нужно сказать, что сразу въехать на еще не остывшую от речей гауляйтера площадь Шлоппе тогда возможности не было: на подступах к городу заняла позиции 402-я учебная пехотная дивизия. По лесным дорогам части 9-го гв. танкового корпуса к 4.00 30 января вышли в район западнее Берлингхена. Здесь они остановились в ожидании горючего и продолжили наступление к Одеру передовыми отрядами.

Однако на третий корпус 2-й гв. танковой армии предполья перед «Померанским валом» уже не хватило. Первой задачей 12-го гв. танкового корпуса на территории Германии стал захват Шнейдемюля — узла шоссейных и железных дорог невдалеке от границы 1939 г. Взять город с ходу не удалось, и он был обойден с севера и юга. После этого 12-му гв. танковому корпусу была поставлена задача активного прикрытия фланга армии. С. И. Богданов в своем частном боевом приказе от 29 января предписывал корпусу захватить Дойч-Кроне, Меркиш-Фридлянд и Тютц. Через Дойч-Кроне почти параллельно «Рейхсштрассе № 1» проходили укрепления постройки 1930-х годов. Столкнувшись с организованным сопротивлением противника, 12-й гв. танковый корпус втянулся в бои фронтом на север, не принесшие крупных успехов. Ни один из перечисленных городов Померании захвачен не был. Хотя «Панцерверке» на старой границе не задержали прорыв большей части 2-й гв. танковой армии на запад, но стоили тяжелых потерь 12-му гв. танковому корпусу. 49-я гв. танковая бригада корпуса была даже выведена из боя вследствие потери значительной части танкового парка. На 9 февраля в бригаде числился всего один боеготовый танк Т-34, 3 танка были в среднем ремонте и 26 танков — в капитальном ремонте.

Одновременно с продвижением к Одеру Г. К. Жуков был вынужден озаботиться прикрытием правого фланга своего фронта за спиной вырвавшихся вперед танковых армий. В связи с тем, что главные силы 2-го Белорусского фронта были повернуты против окруженной восточнопрусской группировки противника, а войска левого крыла задерживались на р. Висла в районе Торн, разрыв между смежными крыльями 1-го и 2-го Белорусских фронтов 24–25 января достигал 110–120 км. Оценивая обстановку, сложившуюся на правом крыле фронта, командующий фронтом решил обеспечить это крыло войсками 47-й и 61-й армий и соединениями 2-го гвардейского кавалерийского корпуса.

Помимо разрыва с войсками 2-го Белорусского фронта проблемой стало усиление противника в Померании, нависавшей над правым флангом войск Жукова. Перед лицом возрастающей угрозы своему правому флангу Г. К. Жуков был вынужден задействовать для прикрытия с севера дополнительно 1-ю армию Войска Польского и 3-ю ударную армию (второй эшелон фронта). Хотя 2-й Белорусский фронт решил задачу отсечения восточнопрусской группировки противника от основных сил немецкой армии, сдвиг фронта на запад в его полосе был незначительный. Войска К. К. Рокоссовского 25 января вышли к заливу Фриш-Гаф и вбили достаточно узкий клин, разделяющий восточнопрусскую и восточнопомеранскую группировки противника. Отброшенные на запад немецкие корпуса выстроились в линию вдоль нижнего течения Вислы, препятствуя быстрому продвижению советских войск в Померанию. В отличие от рухнувшего фронта на берлинском направлении, здесь противник быстро восстановил целостность построения своих войск.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.