31. На строительстве электростанций

31. На строительстве электростанций

Итак, «по воле партии и правительства» Круглов С.Н. 13 февраля 1956 года был назначен заместителем министра строительства электростанций СССР. Возглавлял тогда это министерство опытный гидроэнергостроитель Логинов Ф.Г., которого Круглов С.Н. хорошо знал по прежней работе. В связи с этим, получив своё новое назначение, Сергей Никифорович сказал дома: «С Логиновым мы сработаемся». Действительно, министр строительства электростанций Федор Георгиевич Логинов после окончания в 1932 году Ленинградского политехнического института по специальности инженера-гидротехника являлся производителем работ на строительстве Баксанской ГЭС в Кабардино-Балкарии, потом участвовал в возведении Средневолжских гидростанций. С 1936 года работал на строительстве каскада Чирчикских гидроэлектростанций в Узбекистане, где стал начальником сооружения одной из этих ГЭС. Затем, с 1940 года, перешёл на руководящие должности в Госплан и Совнарком Узбекской ССР, а с ноября 1941 года — в ЦК КП(б) Узбекистана, где отвечал за энергетику, топливо и электропромышленность республики. Через год был назначен заместителем наркома (с 1946 года — министра) электростанций СССР и в 1944–1946 годах являлся ещё одновременно и начальником Днепростроя. С 1950 года возглавлял строительство Сталинградской ГЭС, которая возводилась силами МВД СССР. Вот в это-то время министр внутренних дел Круглов С.Н. достаточно хорошо познакомился с начальником строительства этой волжской гидроэлектростанции Логиновым Ф.Г. [7].

Мне представляется, что здесь будет уместно напомнить кратко довольно путаную историю становления ведомств, занимавшихся электроэнергетикой Страны Советов. Наркомат электростанций и электропромышленности СССР был образован 24 января 1939 года за счёт выделения его из Наркомата тяжёлой промышленности СССР. 17 апреля 1940 года этот наркомат был разделён на два: Наркомат электропромышленности СССР и Наркомат электростанций СССР. 15 марта 1946 года все наркоматы переименовали в министерства. 5 марта 1953 года произошло первое формирование энергетического ведомства, в результате которого Министерство электростанций СССР было объединено с Министерствами электропромышленности СССР и промышленности средств связи СССР, после чего стало называться Министерством электростанций и электропромышленности СССР. Однако 17 апреля 1954 года, при втором формировании, вновь произошло разделение, и появились три «старых» Министерства: электростанций СССР, электропромышленности СССР и промышленности средств связи СССР. 22 ноября 1954 года, «в связи с большими объёмами выполнявшихся работ», из состава Министерства электростанций СССР были выделены строительно?монтажные предприятия и организации и на их базе создано новое Министерство строительства электростанций (МСЭ) СССР, которым стал руководить Логинов Ф.Г. Отметим, что несколько позднее, с 9 февраля 1955 года, как было указано в главе 30, министром электростанций был по совместительству назначен попавший в опалу заместитель председателя Совета Министров СССР Маленков Г.М. [7].

Если для Хрущёва Н.С., являвшегося виновником изгнания Круглова С.Н. из органов внутренних дел, вопрос о его трудоустройстве являлся закрытым, то для Финансового отдела МВД возникла, думаю, серьёзная головная боль. Дело в том, что из военного в гражданское ведомство Сергей Никифорович перешёл в возрасте 49 лет, имея по состоянию на день его увольнения, 31 января 1956 года, трудовой (точнее, воинский — Ю.Б.) стаж всего лишь 17 лет 1 месяц и 4 дня [27]. То есть, проработав в Министерстве внутренних дел десять лет на самом главном посту и в высоком воинском звании генерал-полковника, Круглов С.Н. не заработал себе права на пенсию ни по возрасту, ни по выслуге лет. Если личный возраст — дело наживное (было бы здоровье!), то выслуга лет до необходимого пенсионного минимума 20 лет сама по себе вырасти не могла. Конечно, правительство имело возможность оговорить данный вопрос «в качестве исключения, принимая во внимание заслуги и учитывая службу в действующей армии в период Великой Отечественной войны», но этого сделано не было. В связи со сложившимся положением кто-то, видимо, надоумил не увольнять бывшего министра из органов внутренних дел и сохранить ему воинское звание, пока у него не нарастет нужный для назначения пенсии календарный стаж, а уж потом отправлять его в запас. В результате генерал-полковник Круглов С.Н. был откомандирован в промышленное министерство для дальнейшего прохождения воинской службы. Отметим, что в практике работы советских силовых ведомств такая форма направления офицера или генерала в гражданское учреждение существовала.

О пенсии своей отцы наши не слишком заботились, считая, что должны работать на благо любимой Родины буквально до гробовой доски. В связи с этим на новом поприще Круглов С.Н. принялся трудиться старательно, во всю силу своих способностей, как говорится, засучив рукава. Для глубокого освоения незнакомой для гуманитария технической профессии засел за книги по электротехнике и энергетике, перенимал знания у практиков, давно работавших в этой отрасли. Определённый опыт в данном деле у Круглова С.Н., конечно, имелся, поскольку МВД строило Куйбышевскую и Сталинградскую гидроэлектростанции, а также крупные тепловые электростанции на различных объектах. Но тогда от министра внутренних дел требовалось видение масштабного, разнопланового руководства, а вот теперь началась конкретная квалифицированная работа.

Для того чтобы не быть дилетантом, Сергею Никифоровичу пришлось детально разбираться, что собой представляли гидроэлектрические станции (ГЭС), гидроаккумулирующие электростанции (ГАЭС), тепловые электростанции (ТЭС), тепловые электроцентрали (ТЭЦ), конденсаторные (районные) электростанции (КЭ или ГРЭС) и другие типы поставщиков электроэнергии, строительством которых занималось данное министерство. Заместитель министра стал добросовестно изучать, какие и как на ГЭС строились плотины, водоводы, водозаборы, обеспечивавшие необходимую концентрацию воды и создание напора, какое использовалось энергетическое оборудование (гидротурбины, гидрогенераторы, распределительные устройства и др.). По основному энергетическому оборудованию тепловых электростанций (ТЭС) начал разбираться, что представляли собой котлоагрегаты, паровые турбины, турбогенераторы, пароперенагреватели, питательные, конденсатные и циркуляционные насосы, конденсаторы, воздухоподогреватели, электрические распределительные фидеры и многие другие устройства. В энергетике появились новые установки с газовыми турбинами, и следовало знать их место в общей энергосистеме. И прокладывавшиеся на тысячи километров высоковольтные линии электропередачи, послужившие началом объединения всех источников электроэнергии в единую систему, — всё это теперь, в силу своих служебных обязанностей, планомерно осваивал заместитель министра строительства электростанций Круглов С.Н.

Обзорно покажем, какая в это время в Стране Советов велась, запущенная ещё Сталиным И.В., работа в области создания новых источников электрической энергии. В 1956 году вступила в строй первая очередь Волжской ГЭС имени В.И.Ленина, которую шесть лет назад начало строить МВД СССР под названием Куйбышевской гидроэлектростанции. От силовых агрегатов этой ГЭС высоковольтные линии протянулись к Москве и к энергосистеме Урала. Продолжалось строительство другой Волжской ГЭС, также возводившейся ранее силами МВД, которая пока что ещё (до 1961 года) называлась Сталинградской. В 1955 году началось строительство крупнейшей в мире гидроэлектростанции в Падунском сужении на реке Ангаре, возле города Братска Иркутской области. Проектная мощность этой ГЭС достигала 4500 мегаватт (МВт) электроэнергии. В здании электростанции планировалось установить 16 гидроагрегатов по 225 МВт и 2 гидроагрегата по 250 МВт, работавших на перепаде высоты воды в 100 метров. Для этого необходимо было построить русловую бетонную плотину гравитационного типа длиной 924 метра и максимальной строительной высотой 124,5 метра, в стационарной части которой располагались 20 водоприёмных отверстий и напорных трубопроводов. Здание ГЭС длиной 516 метров должно было разместиться вдоль левого берега реки у низовой грани стационарной части плотины. Кроме того, следовало возвести береговые бетонные плотины общей длиной 506 метров, переходившие в земляные плотины: правобережную длиной 2987 метров и левобережную длиной 723 метра. Распределительные устройства к высоковольтным линиям напряжением 220 и 500 киловольт строились вдоль левого берега Ангары. По гребню плотины должна была пройти магистральная железная дорога Тайшет — Лена, а ниже — шоссейная дорога. Напорные сооружения (плотины) общей длиной 5140 метров образовывали огромное Братское водохранилище, предназначенное, помимо основного энергетического использования, для водного транспорта, лесосплава, рыбного хозяйства, промышленного и коммунального водоснабжения. Удалённая от индустриальных центров ГЭС должна была направлять электроэнергию в Иркутско-Черемховский промышленный район, в Красноярск и в объединённую энергосистему Восточной Сибири [36]. В таком же плане начиналось или уже велось строительство Иркутской, Новосибирской, Воткинской, Кайракумской, Ткибульской и Арзнинской гидроэлектростанций.

В числе тепловых электростанций с 1954 года в Челябинской области велось строительство Троицкой ГРЭС мощностью 2500 МВт, которая должна была работать на каменном угле Экибастуза. На Украине в городе Счастье завершалось возведение первой очереди крупнейшей Ворошиловградской ГРЭС, рассчитанной на донецкий каменный уголь и ставропольский газ. Только что вступила в строй начатая в 1951 году первая очередь Верхнетагильской ГРЭС, использовавшая челябинский бурый уголь, мазут и газ. В Татарской АССР началось строительство крупнейшей Заинской тепловой конденсационной ГРЭС проектной мощностью 2 гектоватта (ГВт). Несколько мощнее, на 2,4 ГВт, приступили к возведению в поселке Комсомольском Харьковской области полностью автоматизированной Змиёвской ГРЭС. В Красноярском крае велось строительство крупной тепловой, конденсационного типа Назаровской ГРЭС проектной мощностью 1400 МВт. В Эстонской ССР началось строительство крупной тепловой ГРЭС на местных горючих сланцах. В городе Суворове Тульской области продолжалось строительство второй очереди Черепетской ГРЭС, уже вырабатывавшей электроэнергию на подмосковном буром угле и кузнецком каменном угле [36].

Перечень энергетических объектов, возводившихся под эгидой Министерства строительства электростанций (МСЭ) СССР, можно было бы продолжить, но и на основании приведенных материалов легко заключить, что объём работы был огромный. Теперь задача состояла в том, чтобы объединить все электростанции в единую энергосеть.

Так что поле деятельности для Сергея Никифоровича в кругу высококвалифицированных специалистов — энергетиков и строителей было обширным и чрезвычайно интересным. Имея за плечами большой опыт руководящей работы, своё место в министерском коллективе, более далёком от «высокой» политики, чем МВД или КГБ, замминистра Круглов С.Н. нашёл достаточно просто.

В эти годы советские энергетики стремились перенять опыт зарубежных специалистов. В связи с этим с 15 марта по 21 апреля 1956 года в Великобритании побывала наша делегация во главе с заместителем председателя Совмина и министром электростанций СССР Маленковым Г.М. В ходе визита представители Страны Советов посетили основные электростанции и крупные предприятия туманного Альбиона, а также были приняты премьер?министром Э.Иденом. В то же время Маленков Г.М. неоднократно встречался с деятелями оппозиционной Лейбористской партии, Национальный исполком которой дал обед в честь советской делегации. Не обошлось и без обширной культурной программы, включавшей прогулку на яхте по Темзе, осмотр культурных достопримечательностей Лондона, Виндзорского замка, Оксфорда, поездки на Родину Уильяма Шекспира и Роберта Бернса. Когда Маленков Г.М. информировал Президиум ЦК об этом мероприятии, то Хрущёв Н.С. и другие товарищи отметили, что эта поездка была полезная, но «в туристскую превратилась», поскольку англичане «навязали много лишнего» [103].

Представляю, если бы в эту зарубежную командировку вместе с советской делегацией отправился замминистра сэр Круглов С.Н., пожалованный в 1945 году королем Великобритании Георгом VI званием Рыцаря Командора Превосходного Ордена Британской империи, да во время официального приёма надел бы на себя эту великолепную награду на муаровой ленте. То-то был бы фурор во всём Лондоне! Но Сергей Никифорович не был пристрастен ко всякой показухе, и потому зарубежные награды (американская и английская) красовались на нём всего по одному разу — во время торжественного вручения.

Впрочем, зачем нам мечты о загранице, когда в родной стране всегда найдутся разные проблемы, которые надо решать. Наличие генеральского звания у человека, работавшего в гражданском учреждении, вносило определённые трудности в строгие параграфы инструкций Финансового отдела. Например, как следовало выплачивать новому «военному» заму ежемесячную премию, которую, с учётом выслуги лет, получало все «гражданское» руководство Министерства строительства электростанций? Ведь генерал-полковник Круглов С.Н. получал не зарплату, а «денежное содержание» с учётом воинского звания. Но всем выплачивать премию за успешно выполненную работу, а одному заму — нет, представлялось не совсем справедливым. В связи с этим 25 июня 1956 года состоялось заседание комиссии «по установлению трудового стажа для выплаты ежемесячного вознаграждения за выслугу лет по Центральному аппарату Министерства строительства электростанций СССР». Своим протоколом № 98 эта комиссия в составе председателя Синельникова Г.З., членов Чумакова В.П., Гущина М.В. и Хлопонина Я.И. установила «трудовой стаж» заместителю министра Круглову С.Н. «на выплату вознаграждений за выслугу лет» по состоянию на 20 июня 1956 года. В этот стаж вошли: годы работы в МВД и время нахождения в составе МСЭ, итого 17 лет 5 месяцев и 11 дней [27]. И хотя трудиться Сергей Никифорович начал с 14 лет, потом служил в армии, был трактористом, учился в высших учебных заведениях, работал в ОРПО ЦК, этот период в выслугу лет почему-то не вошёл. Снова отмечу, что отцы наши не слишком щепетильно относились к разным бумажкам о выслуге лет, пенсионным делам и прочему. Герою нашего повествования пока что ещё и полсотни лет не исполнилось — какие это годы для мужчины! Всё у нас впереди!

Семье нового заместителя министра Круглова С.Н. была предоставлена государственная дача в посёлке Усово. Вместо сданного в госгараж Бьюика Сергей Никифорович приобрёл в личное пользование автомашину «Победа». Но теперь за руль, помимо владельца, садились Таисия Дмитриевна, Ирина и Валерий, успешно закончившие курсы вождения.

Так и работал бы, наверное, Сергей Никифорович Круглов на достойном, пусть и не самом главном посту, долгие годы, а потом бы, достигнув нужной по закону выслуги лет, пенсию оформил, ушёл бы на заслуженный отдых. Но Судьба распорядилась по-иному, и пришлось ему, отнюдь не по собственной вине, хлебнуть столько неприятностей, что мало не покажется.

На протяжении 1956 года, в конце января которого Круглов С.Н. был отстранен от руководства Министерством внутренних дел, произошли весьма серьёзные события. Начало этому положил ХХ съезд партии, ознаменовавшийся докладом Хрущёва Н.С. по разоблачению культа личности Сталина. Сокрушительная критика «вождя народов», прозвучавшая из уст первого секретаря ЦК, стремление использовать борьбу против прежних порядков в интересах части партийного руководства неожиданно привели к вовлечению в политическую жизнь огромной массы рядовых членов партии. Прошедшие на предприятиях, в учреждениях, учебных заведениях, колхозах и совхозах собрания, обсуждения доклада Хрущёва Н.С. стимулировали, вопреки желанию партаппарата, появление оппозиционных настроений даже в той социальной среде, которая до сих пор служила опорой для власти. В информации с мест, поступавшей по каналам партийным и органов госбезопасности, приводились конкретные примеры открытого проявления недовольства, в том числе и среди коммунистов. После безмолвного выслушивания установок, содержавшихся в хрущёвском выступлении на съезде, началось активное обсуждение вопросов: почему произошло то, что было названо «культом личности», кто в этом виноват, что нужно делать, чтобы такая трагедия больше не повторилась? Попытки простых людей самостоятельно разобраться в этих проблемах вступали в противоречие с монопольным правом высшего партийного руководства «на истину», когда наши «вожди» давали всем событиям собственную трактовку, с которой следовало беспрекословно соглашаться. К напряжённой обстановке в Стране Советов добавились серьёзные волнения в Польше и антикоммунистическое восстание в Венгрии, подавленное советскими войсками. Делая свой «секретный доклад», вряд ли Хрущёв Н.С. предполагал, что такое, казалось бы, внутреннее дело СССР, как осуждение ошибок Сталина и репрессий недавнего прошлого, станет детонатором для широких народных выступлений в ряде стран Центральной Европы [83].

В сложной обстановке принципиальные решения по всем возникавшим вопросам принимались верховным руководством страны достаточно коллегиально, что показывают протоколы заседаний Президиума ЦК КПСС. В состав членов этого высшего партийного органа тогда входили Булганин Н.А., Ворошилов К.Е., Каганович Л.М., Маленков Г.М., Микоян А.И., Молотов В.М., Первухин М.Г., Сабуров М.З. и Хрущёв Н.С. После ХХ съезда к ним полноправно присоединились Кириченко А.И. и Суслов М.А. Кроме того, в заседаниях активное участие принимали кандидаты в члены Президиума ЦК Брежнев Л.И., Жуков Г.К., Мухитдинов Н.А., Фурцева Е.А., Шверник Н.М. и Шепилов Д.Т. В состав Секретариата, готовившего материалы для рассмотрения на Президиуме ЦК КПСС, входили Хрущёв Н.С. (первый секретарь), Аристов А.Б., Беляев Н.И., Брежнев Л.И., Поспелов П.Н., Суслов М.А., Фурцева Е.А. и Шепилов Д.Т. Между тем серьёзные противоречия в Президиуме ЦК выявились ещё на июльском 1953 года Пленуме ЦК КПСС. Главными среди них стали маленковские принципы коллективного руководства и хрущёвские устремления к «демократическому централизму», на самом деле являвшемуся единоначалием при решающей роли первого секретаря ЦК КПСС. Серьёзная публичная схватка между недавними соратниками произошла в январе 1955 года на Пленуме ЦК КПСС, о чём было рассказано нами в главе 30. Хрущёв Н.С. обвинил тогда Маленкова Г.М. в том, что «он претендовал не только на руководство правительством, но и на руководство Президиумом ЦК», и это повлекло за собой отставку последнего с поста председателя Совмина СССР. Новый этап конфликтов пришёлся на подготовку к ХХ съезду КПСС, когда набиравший политическую силу Хрущёв Н.С. добился утверждения своего доклада о культе личности, не ознакомив с его текстом своих ближайших коллег. После этого съезда члены Президиума почувствовали крепкую руку Никиты Сергеевича, который возродил прежнюю обстановку полной их зависимости от первого секретаря ЦК, небезопасную для партийных руководителей старой формации: критика в адрес Сталина в любой момент могла быть переведена на любого из них. К этому времени Хрущёв Н.С. успешно овладел партийно-политическими методами борьбы за власть [83].

Вместе с тем всё время деятельности Хрущёва Н.С. на посту первого секретаря ЦК КПСС стало периодом постоянного проведения реформ в управлении страной. Крайне централизованная и милитаризованная экономика сталинской эпохи породила управленческую систему, которая включала в себя разветвлённые отраслевые министерства, являвшиеся ключевым звеном командно-административной системы. После резкого сокращения числа министерств, произведенного сразу вслед за смертью Сталина, прежняя система министерского управления была почти полностью восстановлена в течение следующего, 1954 года. Проведенные по инициативе Хрущёва Н.С. преобразования в целях «дальнейшего подъёма сельского хозяйства», включая освоение целины, необходимого эффекта не дали. Его призывы догнать и перегнать Америку по производству молока и мяса превратились, по существу, в статистические приписки. В конце декабря 1956 года Пленум ЦК КПСС, обсуждавший вопросы планирования промышленности и централизованного контроля над ней, пришёл к выводу, что принятый ХХ съездом амбициозный пятилетний план развития народного хозяйства оказался нереалистичным. В начале следующего года Хрущёв Н.С. направил в Президиум ЦК КПСС записку «Об улучшении руководства промышленностью и строительством», в которой предложил радикально изменить прежний порядок управления производством: от существовавших форм руководства через отраслевые министерства и ведомства перейти «к новым формам управления по территориальному принципу». Ключевым звеном в этой системе становились Советы народного хозяйства (Совнархозы) экономических административных районов. Внесённые предложения были утверждены в форме закона, принятого Верховным Советом СССР 10 мая 1957 года. В соответствии с этим законом в Российской Федерации сформировали 70 совнархозов, границы которых совпали с очертаниями автономных республик, краёв и областей. На Украине создали 11 таких территориальных экономических образований, в Казахстане — 9, в Узбекистане — 4 и по одному — во всех остальных союзных республиках. По своему статусу Совнархоз представлял собой коллегиальный орган управления, руководивший комплексным развитием промышленности данного региона. Ему подчинялись производственные и строительные предприятия, хозяйственные учреждения, транспортные, финансовые и другие органы, находившиеся на этой территории. Централизованное управление было сохранено только для наиболее наукоёмких и важных отраслей военной промышленности [83].

Все «продавливавшиеся» Хрущёвым Н.С. кардинальные преобразования во всех сферах деятельности вызывали у его ближайших соратников недовольство, которое особенно начало проявляться с февраля 1957 года, когда торопливо и непродуманно стала проводиться реорганизация промышленности. Ситуация ещё больше обострилась после выступления Хрущёва Н.С. перед деятелями литературы и искусства, содержавшего прямые указания на наличие противоречий в Президиуме и его личных конфликтов с Молотовым. К концу мая текущего года начались конструктивные переговоры между Кагановичем Л.М., Маленковым Г.М., Молотовым В.М., Булганиным Н.А. и Первухиным М.Г., к которым вскоре присоединился Ворошилов К.Е., о том, чтобы избавиться от Хрущёва. Несмотря на то, что единства во взглядах на будущие формы управления в высшем партийном органе у переговорщиков не было, все безоговорочно сходились на мнении, что пост первого секретаря ЦК следовало ликвидировать, а оставшегося таким образом без руководящего кресла Хрущёва Н.С. назначить министром сельского хозяйства. Также единодушно все поддерживали предложение о снятии Серова И.А. с должности председателя КГБ и о назначении на это место Булганина Н.А. или Патоличева Н.С. Из других кадровых перемещений намечалось Суслова М.А. назначить министром культуры, а Круглова С.Н. возвратить на руководство Министерством внутренних дел. Вот эта последняя наметка, сделанная в одной из бумаг «заговорщиков», явилась роковой для Сергея Никифоровича. И хотя к замыслам членов Президиума ЦК заместитель министра строительства электростанций не имел никакого отношения, после разгрома «антипартийной группы» пришлось за неудачу «партийно?государственного переворота» расплачиваться и ему. Сложнее дело обстояло с Жуковым Г.К., который предлагал пост первого секретаря ЦК просто заменить на должность секретаря по общим вопросам. Маленков Г.М. беседовал с ним, пытаясь склонить маршала на свою сторону, чтобы заручиться поддержкой армии [83].

Внеплановое заседание Президиума ЦК по свержению Хрущёва, на котором присутствовали восемь (из одиннадцати) членов и три (из шести) кандидата в члены высшего партийного органа, состоялось 18 июня 1957 года. Заседание вёл председатель Совмина Булганин Н.А. Вначале инициатива целиком была в руках «заговорщиков». В своём выступлении Маленков Г.М. подверг резкой критике деятельность Хрущёва. У противников первого секретаря ЦК имелось достаточно оснований и прав, чтобы немедленно отрешить его от власти. Однако со стороны присутствовавших поступило предложение собраться на следующий день в полном составе, чтобы совместно обсудить этот важный вопрос. Председательствующий Булганин Н.А., связанный достаточно близкими личными отношениями с Хрущёвым Н.С., вёл заседание нерешительно, колебался и потому согласился перенести рассмотрение вопроса на утро следующего дня.

На утреннем заседании полного состава членов, кандидатов в члены Президиума и секретарей ЦК, продолжившемся под председательством Булганина Н.А., Маленков Г.М. вновь обвинил Хрущёва в том, что он разъединяет членов Президиума, что формируется культ его личности, что он «сбивается на зиновьевское отождествление диктатуры пролетариата с диктатурой партии», неправильно понимает взаимоотношения между партией и государством. Резкой критике подверг хрущёвский лозунг в ближайшие годы «догнать и перегнать Америку по производству мяса и молока на душу населения». Прозвучавшее выступление поддержали Каганович Л.М., Молотов В.М., Сабуров М.З., Ворошилов К.Е., Булганин Н.А., Шепилов Д.Т. и Первухин М.Г. Однако вслед за этим в защиту Хрущёва высказались Кириченко А.И., Микоян А.И., Суслов М.А., Жуков Г.К., Шверник Н.М., Фурцева Е.А., Козлов Ф.Р., Мухитдинов Н.А., Брежнев Л.И., Аристов А.Б., Беляев Н.И. и Поспелов П.Н. В тот критический момент, когда мнения сторон разделились, в зале, где проходил Президиум ЦК, неожиданно появилась группа членов ЦК, возглавляемая военными. Прибывшие потребовали, чтобы их допустили на заседание. В результате было принято решение о проведении Пленума ЦК. Основанием для этого явились инспирированные аппаратом ЦК семь типовых заявлений от групп членов Центрального Комитета партии, существо которых состояло в следующем: «Нам, членам ЦК КПСС, стало известно, что Президиум ЦК непрерывно заседает. Нам также известно, что вами обсуждается вопрос о руководстве Центральным Комитетом и руководстве Секретариатом. Нельзя скрывать от членов пленума такие важные для всей нашей партии вопросы. В связи с этим мы, члены ЦК КПСС, просим срочно созвать Пленум ЦК и вынести этот вопрос на обсуждение пленума. Мы, члены ЦК, не можем стоять в стороне от вопросов руководства нашей партией» [83].

Министр обороны маршал Жуков Г.К., выступив на стороне Хрущёва Н.С., привлёк военную авиацию для того, чтобы срочно привезти в Москву членов ЦК для участия в работе пленума. Теперь численное преимущество прочно оказалось в руках «команды Хрущёва». 22 июня 1957 года, в субботу, экстренно созванный Пленум ЦК был открыт, но по предложению Хрущёва Н.С. в его регламенте после первого дня заседания было решено сделать перерыв до понедельника. Для заговорщиков стало ясно, что их дело проиграно, поскольку после озвученной сегодня части информации аппарат ЦК получал время для того, чтобы обработать и склонить на свою сторону участников пленума. Всё-таки в этот день пленум начался с выступления Суслова М.А., проинформировавшего участников заседания о спорах в Президиуме. Затем выступил Хрущёв Н.С., дальновидно польстивший собравшейся партийной элите, что члены Президиума ЦК являлись лишь «слугами пленума». Главным событием заседания стало выступление маршала Жукова Г.К., которое оказалось в полном смысле политическим и содержало анализ сложившейся в партии и государстве ситуации, истоков её происхождения и перспектив развития. Изложив свою версию событий на Президиуме, выступавший обратил внимание на то, что если бы Хрущёв был отстранён от власти, то кто бы пришёл вместо него? В этом случае власть в стране и партии взяли бы давние сторонники Сталина. Чтобы их охарактеризовать, Жуков Г.К. огласил архивные сведения о личной причастности Маленкова, Кагановича, Молотова, Ворошилова к репрессиям периода 30-х — начала 50-х годов. Были приведены данные о числе осуждённых к высшей мере наказания на основании санкций Сталина и его соратников. Внимание участников пленума обращалось на то, что тогда расстреливали «их братию» — членов и кандидатов в члены ЦК, наркомов и их заместителей, высший командный состав. Отсюда вытекало, что возвращение к власти группировки сталинских соратников (в числе которых, кстати, был и Хрущёв. — Ю.Б.) создавало просто физическую опасность для теперешних членов ЦК, восстанавливало атмосферу беззащитности номенклатуры перед произволом и репрессиями. Главным объектом обвинений в выступлении Жукова Г.К. стала деятельность Маленкова, причём на последнего была возложена персональная ответственность за проводившиеся репрессии. Эти данные подтвердил и министр внутренних дел Дудоров Н.П., сообщивший о том, что в сейфе бывшего главы правительства были обнаружены агентурные наблюдения за руководителями Советской армии, его рукописи о создании тюрьмы для партийного руководства и другие крамольные материалы. Получивший слово для выступления Маленков Г.М. постарался полностью уйти от темы репрессий, бросив лишь в адрес первого секретаря: «Ты у нас чист совершенно, товарищ Хрущёв». Далее в изложенных выступавшим прежних обвинениях подчеркивалось, что они выражают мнение большинства членов Президиума. Правда, теперь основная задача трактовалась несколько по-иному: «не снять Хрущёва, а ликвидировать пост Первого секретаря». Такая инициатива не могла быть поддержана представителями с мест, поскольку они прекрасно представляли себе, что система управления, принятая в Москве, будет распространена на все республики, края, области и районы, и тогда первые лица лишатся своих привилегированных должностей. Таким образом, Маленков и его сподвижники становились лично опасными для большинства членов пленума.

В понедельник 24 июня 1957 года пленум продолжил свою работу. Теперь начались покаянные выступления бывших «заговорщиков» — Булганина Н.А., Сабурова М.З., Первухина М.Г., Ворошилова К.Е., пытавшихся отмежеваться от троицы своих соратников, остававшихся на прежних позициях. Только Молотов В.М. ещё раз резко покритиковал внешнюю политику Хрущёва, припомнил ему авантюрные заявления по части «догнать-перегнать», неприличное поведение при встрече с писателями, осудил непродуманные реформы управления промышленностью. Подвергшийся критике Шепилов Д.Т. не годился на роль «заговорщика», но его действительное беспокойство в связи с безмерным усилением власти первого секретаря ЦК было трактовано как примыкание к «вражескому» лагерю. Разгром противников Хрущёва завершили резкие выступления Аристова А.Б., Брежнева Л.И., Беляева Н.И. и Игнатьева С.Д., заканчивавшиеся всевозможными восхвалениями в адрес Никиты Сергеевича. Пленум принял постановление об антипартийной группе Маленкова, Кагановича, Молотова и примкнувшего к ним Шепилова, которых вывели из состава Президиума ЦК и Центрального Комитета КПСС. Зато теперь в высший партийный орган вместе с победителем — первым секретарем ЦК Хрущёвым Н.С. вошли Аристов А.Б., Беляев Н.И., Брежнев Л.И., Жуков Г.К., Игнатов Н.Г., Козлов Ф.Р., Куусинен О.В., Микоян А.И., Суслов М.А., Фурцева Е.А., Шверник Н.М. Остались пока в составе Президиума и много каявшиеся на пленуме Булганин Н.А. и Ворошилов К.Е. [83].

Итогом этой непримиримой борьбы стало то, что главным государственным органом теперь оказался аппарат Центрального Комитета партии (чего больше всего опасался Сталин И.В.!), отделы которого отныне напрямую командовали министерствами и ведомствами, не неся за своё руководство никакой ответственности. К какому застою и отставанию от мирового уровня такое положение дел привело, ясно обозначилось уже через десяток лет.

Одержав политическую победу над «антипартийной группой», Хрущёв Н.С. принял меры к тому, чтобы, «по воле партии», отправить своих бывших ближайших соратников подальше от Москвы. Сразу после окончания Пленума ЦК Маленков Г.К. был снят с должностей заместителя председателя Совета Министром и министра электростанций СССР и направлен в Усть-Каменогорск директором местной гидроэлектростанции. Освобождённого от своих прежних обязанностей Кагановича Л.М. назначили управляющим трестом «Союзасбест» в Свердловской области. Бывший первый зампред Совмина Молотов В.М. стал послом СССР в дружественной Монголии. «Человек с самой длинной фамилией», как тогда шутили, — «примкнувший к ним Шепилов» — был снят с должности секретаря ЦК и в связи со своей «образованностью» получил назначение на пост директора Института экономики Академии наук Киргизии [10].

Значительно укрепившийся в своём положении Хрущёв Н.С. начал разгон и других не угодных ему кадров. Одним из первых в этом перечне оказался Круглов С.Н., чьё имя было обнаружено в списках нового состава правительства, формировавшегося участниками «антипартийной группы». Возможность восстановления генерал-полковника Круглова С.Н. в прежней должности министра внутренних дел подкреплялась тем обстоятельством, что он не был уволен из органов и сохранял своё воинское звание. Никита Сергеевич не стал утруждать себя уточнением обстоятельств причастности или непричастности Сергея Никифоровича к заговору против него, а просто повелел уволить, наконец, бывшего министра в запас и на всякий случай отправить куда-нибудь подальше от Москвы на хорошую должность — пусть там потрудится на благо Родины.

Во исполнение этого указания министр внутренних дел СССР Дудоров Н.П. направил 12 июля 1957 года письмо в ЦК КПСС (так теперь адресовались деловые письма Хрущёву Н.С., который отныне олицетворял собой весь Центральный Комитет партии) с просьбой разрешить уволить в запас Советской армии Круглова С.Н., «находящегося в кадрах МВД СССР, с переводом его на работу в Министерство строительства электростанций СССР» [27]. Отметим для непосвящённых, что процедура увольнения военнослужащего с действительной службы в запас не так-то проста и включает в себя прохождение обязательного медицинского освидетельствования, оформление ряда документов, ежегодный отпуск, если он не был использован ранее, назначение пенсии и другие мероприятия, например, награждение и торжественные проводы. На все эти дела отводится до трёх месяцев.

Для гражданской организации всё обстоит несколько проще. Согласовав вопрос с партийными органами, ведавшими руководящими кадрами, министр строительства электростанций СССР Логинов Ф.Г., во исполнение постановления Совета Министров СССР, 23 июля 1957 года подписал приказ об освобождении Круглова С.Н. от занимаемой им должности заместителя министра «в связи с его переходом на руководящую работу в Совет народного хозяйства Кировского экономического административного района» [27]. Поясним здесь, что ещё 10 мая 1957 года Министерство строительства электростанций (МСЭ) СССР вновь было объединено с Министерством электростанций СССР, которое остался возглавлять по совместительству заместитель Председателя Совета Министров СССР Маленков Г.М. При этом Логинов Ф.Г. был назначен его первым заместителем, но ещё возглавлял МСЭ, ликвидированное де-юре, но ещё существовавшее де-факто. После разгрома «антипартийной группы» 29 июня 1957 года Маленкова Г.М. сняли со всех должностей, в том числе и министра электростанций, а на это место назначили Павленко А.С. [7].

10 августа 1957 года Совет Министров СССР издал распоряжение об увольнении Круглова С.Н. из кадров МВД СССР в запас, после чего началась реализация упомянутых выше «дембельных» мероприятий. Медицинское освидетельствование Сергей Никифорович проходил в Четвёртом Главном управлении Министерства здравоохранения СССР, ранее являвшимся Лечебно-санитарным управлением Кремля, где он под наблюдением врачей находился со времени перехода на руководящую работу в МВД. В личном фонде № 10146 ГАРФ хранятся пропуска Круглова С.Н. в указанные лечебные учреждения, а также справки и выписки из медицинских книжек [27].

На основании Свидетельства о болезни № 435, датированного 29 октября 1957 года, можно судить о том, что «генерал-полковник Круглов С.Н., 1907 года рождения, член КПСС, образование высшее, по профессии политработник, служивший в армии в 1928–1929 и 1941–1942 годах, в органах МВД с 1942 по 1957 год», существенно подорвал своё здоровье. При росте 182 сантиметра вес значительно превышал норму. Обследуемый постоянно ощущал головные боли, временами головокружение, тошноту, сжимающие боли в области сердца, бессонницу, снижение памяти, боли в желудке. Нездоровье своё начал ощущать с 1945 года, вследствие чего ездил лечиться и отдыхать в Кисловодск и Карловы Вары. В 1953 году состояние здоровья значительно ухудшилось, произошло несколько гипертонических кризов, поэтому направлялся в санаторий «Барвиха». В начале января 1957 года снова произошло ухудшение состояния здоровья. В обследовании врачей отмечалось, что больной выглядел старше своего возраста, имел некоторую эмоциональную неуравновешенность, гипертоническую болезнь второй степени. На основании соответствующих статей «расписания болезней и физических недостатков», регламентировавшихся приказом военного министра, было признано, что обследуемый «не годен к военной службе в мирное время и ограниченно годен второй степени в военное время». При этом отмечалось, что «заболевание получено в период прохождения военной службы» [27].

Как можно судить на основании приведенного Свидетельства, Сергей Никифорович не жалел сил и собственного здоровья, стремясь всего себя отдать службе любимой Родине. Однако ночные бдения, огромный груз ответственности и постоянное нервное напряжение сделали своё неблагодарное дело. Сравнение происходивших в стране событий с отмечавшимися ухудшениями состояния здоровья позволяет говорить о том, как глубоко переживал Круглов С.Н. служебные и жизненные коллизии, стараясь не поддаваться одолевавшим его недугам.

В выписке из постановления Центральной врачебно-экспертной комиссии МВД СССР от 7 октября 1957 года говорилось, что тов. Круглов С.Н. «к продолжению руководящей работы большого объёма не годен. Может, в соответствии с имеющимся трудовым опытом, выполнять работу в существенно сниженном объёме без дополнительных нагрузок и с нормированным рабочим днем». Далее отмечалось, что он «является инвалидом третьей группы с переосвидетельствованием через 1 год с момента увольнения из МВД. Инвалидность связана со службой в МВД» [27].

Теперь несколько слов о пенсии от МВД СССР, которая была назначена бывшему министру внутренних дел генерал-полковнику Круглову С.Н. Мы уже говорили выше о том, что при работе на самых главных должностях Наркомата-Министерства внутренних дел и в высоком воинском звании стаж воинской службы Сергея Никифоровича оказался относительно небольшим. На момент ухода на пенсию он прослужил 18 лет 10 месяцев, то есть меньше положенных двух десятков календарных лет. Однако, поскольку в 1941 и 1944 годах зам наркома Круглов С.Н. находился на фронте и принимал участие в боевых действиях, то это время службы ему было засчитано как «два года за год». Официального документа о том, сколько было учтено «льготных лет», у нас не имеется, но в итоге 25 октября 1957 года Круглову С.Н. была «пожизненно» назначена пенсия «за 20 лет выслуги» (но не по инвалидности!) «в сумме 2800 рублей 00 копеек» (при максимально возможной генеральской пенсии 4000 рублей). Свидетельством этому является выданная на основании Пенсионного дела № 30/41462 Пенсионная книжка серии АК № 167 МВД СССР, хранящаяся ныне в Личном фонде № 10146 Круглова С.Н. в ГАРФ [27]. Теперь только эта «пенсионная нить» да добрые отношения с бывшими подчинёнными связывали Сергея Никифоровича с Министерством внутренних дел СССР.

25 октября 1957 года министр внутренних дел Дудоров Н.П. подписал приказ МВД СССР № 1101, который гласил: «Уволить в запас Советской Армии бывшего министра внутренних дел генерал-полковника Круглова С.Н. по болезни». Вот такой «подарок» получил Сергей Никифорович почти сразу после своего пятидесятилетнего юбилея, состоявшегося 2 октября того же года. Весьма «скромно» был отмечен, если сравнивать хотя бы с бывшим его подчинённым Серовым И.А., пожалованным, как упоминалось выше, к своей полувековой дате орденом Ленина и званием генерала армии.

Как раз в эти дни в стране началось празднование сорокалетия Великой Октябрьской социалистической революции. В начале ноября в Кремлёвском дворце съездов состоялась юбилейная сессия Верховного Совета СССР, в которой в качестве народного депутата принял участие Круглов С.Н. Доклад о всемирно-исторических итогах великих социалистических преобразований в нашей стране сделал Хрущёв Н.С. Сессия приняла Обращение к народам Советского Союза и Обращение ко всем трудящимся, политическим и общественным деятелям, представителям науки и культуры, парламентам и правительствам всех стран с призывом жить в мире и дружбе [41].

Вместе с другими депутатами и прибывшими на сессию гостями Круглов С.Н. получил пропуск на Красную площадь «в день празднования 40?й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции 7 ноября 1957 года» для просмотра военного парада и демонстрации трудящихся. В былые времена генерал-полковник сам в полной парадной форме, со всеми орденами и медалями (кроме иностранных) был запечатлён на фотографии на трибуне Мавзолея рядом с другими военачальниками. Теперь же ему следовало добираться со стороны Москвы-реки через Васильевский спуск до менее престижной трибуны 6, расположенной за Мавзолеем, где войска проходят церемониальным маршем, уже отставив команду «Смирно! Равнение направо». На это торжественное мероприятие Сергей Никифорович отправился в гражданской одежде и с паспортом, без предъявления которого пропуск был недействителен. Кроме того, Президиум Верховного Совета СССР, Центральный Комитет КПСС и Совет Министров СССР пригласили в числе других «товарища С.Н.Круглова пожаловать на приём» по случаю упомянутой даты в Зал № 1 Большого Кремлёвского дворца [27].

После завершения всех торжеств опальному бывшему министру следовало отправляться в ссылку в предписанные ему дальние края, в город Киров. Это была новая форма более «мягких», но непреклонных репрессий укрепившейся партийной власти.

К этому времени дочь Ирина училась на биофаке МГУ, а сын Валерий занимался на 3?м курсе Энергетического института. Таисия Дмитриевна опекала двух родных студентов. В связи с этим семья не имела возможности отправиться вместе с отцом к его новому месту работы. Любовь Игнатьевна, мать Сергея Никифоровича, по состоянию здоровья также не могла поехать с сыном и потому осталась с невесткой и внуками в Москве.

В заключение отметим только, что в этот же период был изгнан из органов власти «спаситель» Хрущёва маршал Жуков Г.К. Он был опасен тем, что вполне мог заменить собой главу Советского государства или докопаться до истоков того, кто же проводил репрессии в прежние годы. Операция против Жукова Г.К была проведена со вполне цековским коварством. Министра обороны отправили с государственным визитом в Албанию и Югославию, а в его отсутствие 19 октября 1957 года провели Пленум ЦК, на котором приняли решение «за недостатки партийно-политической работы в армии» вывести маршала из Президиума и из ЦК КПСС и снять с занимаемой должности министра обороны. После возвращения Жукова Г.К. в СССР состоялся Пленум ЦК, на котором Суслов М.А., Брежнев Л.И. и Хрущёв Н.С. обрушились на бывшего войскового начальника с резкой критикой. Вина маршала состояла в том, что он «пренебрегал политработниками» и был подвержен «бонапартизму». Суслов М.А. процитировал поступившие доносы на министра обороны. Жукова (как когда-то и Берия) обвинили в том, что он без согласования с ЦК создал разведшколу, «школу террористов», явившуюся прообразом будущего спецназа, очень пригодного для силового захвата власти. Жуков Г.К. пытался оправдаться и напоминал о своём участии в организации «отпора антипартийной группе в составе семи человек» на недавнем пленуме. Но в ответ в его адрес летели лишь очередные обвинения Хрущёва Н.С. в том, что маршал преувеличивал свои заслуги в Великой Отечественной войне, не понимал роли новых видов вооружения и вообще в 61 год ему следовало бы уступить дорогу другим. Первого секретаря ЦК поддержали маршалы Малиновский Р.Я., Соколовский В.Д. и даже «друг» Конев И.С. С отставкой Жукова Г.К. из политической жизни был устранён последний государственный институт, пытавшийся претендовать на определённую независимость от всемогущего партаппарата [83].

Напрасно пару лет назад крупно ссорились между собой старые боевые товарищи Сергей Никифорович и Георгий Константинович, отстаивая интересы своих министерств. Коварство «нашего Никиты Сергеевича» превзошло все ожидания, уготовив обоим государственным мужьям роли опальных пенсионеров.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.