Город без единого дерева

Город без единого дерева

К середине сентября 1942 г. Сталинград уже представлял собой сплошные развалины, даже у немцев он получил печальное прозвище «города без единого дерева». Ориентиром для летчиков служила химическая фабрика «Лазурь», полностью разрушенная, но хорошо заметная благодаря подходившей к ней железнодорожной ветке своеобразной формы, называемой «теннисной ракеткой».

Тем временем на Восточный фронт, в том числе в I./JG53 «Пик Ас», поступила партия Bf-109F-4/Rl с двумя дополнительными пушками MG-151/15, размещенными в гондолах под крылом. У летчиков такие машины получили прозвище «канонерская лодка» (Kanonenboot). Подобное оружие вкупе с остальными стволами позволяло с определенной дистанции и с одного залпа буквально разносить бронированные Илы в щепки. Именно на таком «Мессершмитте» командир 1-й эскадрильи JG53 обер-лейтенант Мюллер 9 сентября установил рекорд группы, сбив в одном бою сразу шесть штурмовиков Ил-2.

Начиная с 17 сентября советские штурмовики, помимо уже ставших традиционными для них атак аэродромов и дорог в немецком тылу, стали принимать активное участие в уличных боях в Сталинграде. Появляясь из-за Волги большими группами в сопровождении истребителей, они с малой высоты атаковали улицы, площади и здания в занятой немцами части города, сбрасывая бомбы и пуская ракеты, а также обстреливали их из пушек и пулеметов. Над городом и его ближайшими окрестностями то и дело вспыхивали воздушные бои.

Так, 18 сентября шесть Ил-2 из 245-го шап под прикрытием пятерки Як-1 вылетели в очередной раз атаковать немецкие позиции. На пути к цели группа встретилась с «Мессершмиттами», которые быстро отсекли Яки и беспрепятственно атаковали штурмовики. В результате два «горбатых» были сбиты, остальные с тяжелыми повреждениями с трудом перетянули через линию фронта и совершили вынужденные посадки в степи.

Однако это не означает, что советские штурмовики всегда были легкой добычей для асов люфтваффе. Любопытный эпизод произошел на следующий день, когда «Мессершмитты» из I./JG53 встретили над Сталинградом очередную группу Ил-2. Едва фельдфебель Вильгельм Будке из 2-й эскадрильи вышел в хвост одному из «цементбомберов», как по его Bf-109G-2 был выпущен «эрэс» с другого Ила. Ракета взорвалась прямо перед лобовым стеклом фонаря кабины. Будке получил тяжелейшие ранения, но все же смог выпрыгнуть на парашюте. Он опустился в расположение немецких войск и был немедленно доставлен на самолете в госпиталь в Сталино (ныне Донецк), где, несмотря на все усилия врачей, 11 ноября скончался от полученных ранений.

Высокая активность советской авиации, особенно ночных бомбардировщиков, заставляла командование 4-го воздушного флота люфтваффе тоже наносить удары по аэродромам противника. Для этих целей время от времени привлекались как штурмовые и бомбардировочные, так и истребительные эскадры. Поскольку на советских аэродромах отсутствовали какие-либо средства ПВО, техническая маскировка делалась от случая к случаю и откровенно халтурно, эти удары, в отличие от аналогичных атак Ил-2, часто приводили к большим потерям самолетов.

Так, 20 сентября в результате налета «Штук» на аэродром Кулькино, расположенный северо-восточнее Сталинграда, было уничтожено сразу семнадцать истребителей Як-7, а также бочки с горючим и боеприпасы. Сигнал тревоги же, как правило, объявлялся или за пару минут до удара, или в момент, когда самолеты противника уже пикировали на аэродром. Кроме бомб немецкие самолеты еще и засыпали аэродромы издевательскими листовками типа «Советские летчики отважные, да самолеты у них бумажные!».

В связи с этим штаб 8-й воздушной армии запретил размещать в одном месте более 20–30 самолетов. Все неисправные машины рекомендовалось немедленно транспортировать в мастерские подальше от летного поля. В степи на восточном берегу Волги были размещены дополнительные посты ВНОС. К концу сентября 1942 г. инженерная служба армии изготовила 50 самодельных зенитных 12,7-мм пулеметных установок и 100 установок со скорострельными 23-мм пушками. Кроме того, некие умельцы даже смастерили шесть пусковых установок для реактивных снарядов, этакий прообраз ракет «земля — воздух». Чтобы обслуживать все эти технические новинки при батальонах аэродромного обслуживания, были сформированы зенитные взводы из стрелков-оружейников.

Днем 27 октября одиночные разведчики Пе-2 из 270-й бад совершили серию полетов на большой высоте над аэродромами Миллерово, Морозовская и Тацинская. Там наблюдалась привычная картина: многочисленные склады, сооружения и стоящие в разных местах двухмоторные Не-111 и Ju-88. Обработав сделанные фотографии, дешифровщики объявили о базировании там «сотен бомбардировщиков». Фактически же на каждом аэродроме находилось одномоментно не более 20–30 машин.

Первый налет сразу на тринадцать аэродромов, в том числе на Тацинскую, Морозовскую, Миллерово, Обливскую, Тусов, Карповку и другие, был совершен 27 октября. В общей сложности в нем участвовало 314 штурмовиков, истребителей и бомбардировщиков. Первыми еще ночью авиабазы люфтваффе бомбили Пе-2, затем днем с малой высоты их штурмовали Ил-2 из 206-й шад и истребители 268-й иад, а потом еще раз бомбили все те же пешки. Затем 28 и 29 октября налеты были повторены, но уже меньшими силами.

Однако эффект снова оказался минимальным. Даже по данным советского командования, в ходе 502 самолето-вылетов удалось уничтожить на земле только 20 самолетов. На самом же деле и эта цифра являлась преувеличенной. В то же время собственные потери атакующих составили 11 машин: шесть истребителей, три бомбардировщика и два штурмовика. Многие другие получили повреждения[46]. В итоге все это задуманное и с размахом проведенное мероприятие никак не отразилось на действиях немецкой авиации.

19 ноября 1942 г. армии Западного фронта под руководством генерала Жукова перешли в наступление, одновременно под Сталинградом войска генералов Еременко и Рокоссовского нанесли отвлекающий удар по флангам немецкой 6-й армии. Однако если первая операция под кодовым наименованием «Марс» полностью провалилась, то вторая операция, названная «Уран», наоборот, принесла неожиданный успех. В итоге к 25 ноября германские войска в Сталинграде оказались в котле.

Командование вермахта оценило сложившуюся ситуацию с излишним оптимизмом. Оно решило снабжать Паулюса по воздуху, организовав воздушный мост наподобие того, что весной 1942 г. снабжал окруженные части в Демянске и Холме. Первоначально для этой цели привлекли транспортные эскадры, в общей сложности около 200 трехмоторных Ju-52 и двухмоторных Ju-86.

Вскоре стало ясно, что одной транспортной авиации для обеспечения 6-й армии недостаточно и что 60–70 тонн грузов, доставляемых за сутки, никак не удовлетворяли потребностям котла. Тогда было принято решение дополнительно использовать бомбардировщики Не-111. 29 ноября 1942 г. для координации действий всех групп «Хейнкелей», базировавшихся на аэродроме Морозовская, в 200 километрах северо-восточнее Ростова, было создано 1-е авиационное транспортное командование (Lufttransportf?hrer 1). Его возглавил командир KG55 «Грайф» 53-летний оберст Эрнст Кюль, которому теперь в оперативном отношении также были подчинены KG27 «Бельке», III./KG4 и I./KG 100.

Затем в начале января 1943 г. для увеличения грузооборота на подмогу транспортным и бомбардировочным эскадрам дополнительно выделили даже дефицитные четырехмоторные самолеты: восемнадцать FW-200 «Кондор», два Ju-290, а также семь новейших бомбардировщиков Не-177 «Грайф». К 20 января к полетам в район Сталинграда привлекли 1-ю воздушно-десантную эскадру (Luftlandgeschwader 1 — LLG1), располагавшую 64 самолетами-буксировщиками и 170 грузовыми планерами DFS-230 и Go-242.

В итоге в течение более чем двух месяцев по воздушному мосту между котлом и немецкой территорией ежедневно летала армада из самых разных самолетов. Все они внутри котла садились на аэродроме Питомник, располагавшемся в 20 километрах западнее Сталинграда. В конце ноября советские посты воздушного наблюдения ежедневно фиксировали 100–150 самолето-пролетов. Перехватывать транспортники, идущие под эскортом Bf-109G и Bf-110, было делом хлопотным, поэтому советское авиационное командование в очередной раз решило прибегнуть к простому и излюбленному методу — ударам по аэродромам.

Утром 30 ноября первый налет на немецкие авиабазы, в том числе на Питомник, совершили штурмовики 622-го шап. Однако он закончился полным крахом. Обратно не вернулось шесть Ил-2, еще пять получили сильные повреждения и совершили вынужденные посадки. В числе погибших был заместитель командира полка капитан Доброхотов.

К 1 декабря по приказу командующего 8-й воздушной армией генерал-майора Хрюкина на аэродром Абганерово перебазировалась 214-я шад полковника С. У. Рубанова, насчитывавшая в тот момент 77 Ил-2, а также группа из 19 Ил-2 из 206-й шад. Для тактического взаимодействия со штурмовиками сюда же прибыли несколько истребительных полков. Командование всей этой сводной авиагруппой было поручено командиру 206-й шад полковнику В. А. Срывкину. Одновременно командование 16-й воздушной армии выделило для ударов по немецким аэродромам 228-ю шад подполковника Г. И. Комарова.

Сами атаки были спланированы по старинке. Командиры полков основную ставку делали на «скрытые маршруты подхода», внезапность появления над целью и удары с бреющего полета. Однако соблюсти все это на деле никогда не получалось. Германская служба наблюдения всегда заблаговременно засекала приближение «чумы». Над целью штурмовики появлялись не в строгом боевом порядке, а в хаотичном растянутом строю. Бомбы сбрасывались с первого же захода, причем летчики ориентировались не по прицелу, коего, собственно, в прямом смысле слова на Ил-2 и не было, а по своему ведущему, сбросил он — сбрасывают все куда бог пошлет. Развернувшись после атаки, самолеты по прямой шли в сторону своего аэродрома.

Истребительное прикрытие также оставляло желать лучшего. «Мессершмитты» из JG3 «Удет», как правило, патрулировали далеко за пределами своих аэродромов, и в результате советские истребители задолго до подхода к цели связывались боем и оставляли Илы на произвол судьбы. Уход истребителей, в свою очередь, сильно нервировал летчиков-штурмовиков, многие впадали в панику и, не доходя до цели, сбрасывали бомбы куда попало.

В силу этих причин налеты на немецкие аэродромы в котле и за его пределами оказались неэффективными и были сопряжены с большими потерями. За неделю боев сводная авиагруппа 8-й воздушной армии потеряла 14 Ил-2, десятки других требовали ремонта. 8 декабря в ее составе осталось лишь пять исправных «горбатых». Большие потери понесли и истребители. Тем не менее налеты продолжались.

Утром 10 декабря 1942 г. семь Илов из 622-го шап капитана И. А. Емельянова под прикрытием четырех Ла-5 из 13-го иап вылетели на штурмовку Питомника. Этот полевой аэродром фактически стал крупной авиабазой, игравшей ключевую роль в снабжении 6-й армии Паулюса. Прямо посреди степи находились стоянки транспортных самолетов, бомбардировщиков и истребителей, ремонтные мастерские, склады с продовольствием и горючим, бараки и землянки для раненых, автомобильная развязка и т. д. Объект был сильно защищен зенитной артиллерией, в воздухе барражировали Bf-109G. На аэродроме постоянно базировалась сводная эскадрилья из I. и II./JG3, получившая название Platzschutzstaffel Pitomnik. Понятно, что посылать в это осиное гнездо какую-то семерку штурмовиков с эскортом всего из четырех истребителей было самоубийством.

Уже на подходе «Лавочкины» были рассеяны зенитным огнем и атаками патрульных «Мессершмиттов». В итоге «горбатые» подошли к Питомнику в одиночестве. Первое звено во главе с младшим лейтенантом Опалевым было полностью перебито немецкими истребителями. Сержант Дольберидзе успел сбросить бомбы и повернуть обратно, но вскоре его бортстрелок сообщил, что сзади появились две пары Bf-109. Дав полный газ, пилот стал бросать машину из стороны в сторону. Ил-2 был подбит уже над линией фронта и совершил вынужденную посадку на своей территории. Еще два горящих штурмовика сели «на живот» на нейтральной полосе вблизи немецких окопов. На аэродром же Абганерово вернулось только три изрешеченных пулями и осколками Ила. Сама же боевая задача снова оказалась невыполненной[47].

Подобные же удары по шаблонной схеме производились и в дальнейшем. Так, 9 января 1943 г. семерка Ил-2 все из того же 622-го шап в сопровождении семи Як-1 из 236-го иап совершила налет на аэродром Сальск, где базировалось большое число самолетов Не-111 и Ju-52. На сей раз низкая облачность помогла русским летчикам незаметно подойти к цели, что бывало весьма редко. В 11.08 «горбатые» внезапно вывалились из облаков и начали пикировать на стоянки самолетов. С высоты около четырехсот метров они сбросили 26 фугасных бомб, после чего уже под огнем зенитной артиллерии сделали еще несколько заходов, паля из пушек и пуская «эрэсы».

Фейерверк получился эффектным. Ракеты и снаряды взрывались в разных местах, вздымая столбы огня, снега и земли. Однако при этом сами самолеты почти не пострадали. В то же время собственные потери составили два Ил-2 и два Як-1, то есть почти треть атакующей группы[48].

Впоследствии этот «суперэффективный» удар вошел во многие труды по истории советской штурмовой авиации. При этом основным доказательством успеха стали показания неких лиц, «работавших во время удара на аэродроме», полученные уже в плену. Впрочем, советское командование всегда с удивительным доверием относилось к россказням пленных немцев, стремившихся чем только возможно задобрить тех, от кого теперь зависела их жизнь.

Несмотря на регулярные удары штурмовиков и атаки истребителей, сталинградский воздушный мост функционировал достаточно эффективно. Всего с 24 ноября 1942 г. по 3 февраля 1943 г. самолеты 1-го авиационного транспортного командования выполнили 4872 вылета, доставив окруженным частям 8250 тонн различных грузов. По воздуху из котла эвакуировали почти 30 тысяч человек, то есть 11 % состава окруженных частей. Общие потери люфтваффе составили 488 самолетов всех типов, но большинство из них были списаны из-за аварий, потерпели катастрофы в результате плохих погодных условий или были брошены на аэродромах.

Весной 1943 г. командование Балтийского флота, хорошо помнившее прошлогоднюю немецкую операцию «Айсштосс», всерьез опасалось повторения чего-то подобного. При этом в нем почему-то думали, что враг снова будет бомбить именно перед ледоходом, то есть не иначе как в начале апреля. Предотвратить «повторный фашистский удар» решили двумя традиционными способами: усилить ПВО стоянок кораблей и нанести упреждающий удар по авиабазам люфтваффе.

Флотские самолеты-разведчики совершили несколько дальних полетов над вражескими аэродромами. Попутно радиоразведка усиленно прослушивала немецкие переговоры в эфире. В итоге удалось установить, что, например, на аэродроме Котлы, расположенном приблизительно в 27 километрах северо-восточнее города Кингисеппа, «базируются 19 Ju-88 из I./KG1 „Гинденбург“». Однако остальные полученные сведения были далеки от действительности.

Так, согласно донесению командующего Ленинградским фронтом генерал-полковника Говорова от 31 января 1943 г., под Ленинградом якобы действовали «специально переброшенные» из Франции II./KG30 «Адлер» и IV./KG100 «Викинг». Эти «ценные сведения» были получены в ходе допроса некоего пленного лейтенанта Крюгера, якобы служившего в 10-й эскадрилье KG100. По его словам, «викинги» базировались в Пскове, а «адлеровцы» — на аэродроме Кресты. Фактически Не-111Н и Do-217E из IV./KG100 тогда находились на аэродроме Шартр, во Франции, и входили в состав 3-го воздушного флота, a Ju-88A из II./KG30 — на аэродроме Комизо, на острове Сицилия, в составе 2-го воздушного флота.

На самом же деле во второй половине марта 1943 г. на аэродроме Дно базировались III./KG 1 «Гинденбург» и III./KG53 «Легион Кондор», на аэродроме Псков — штаб и I./KG53, на аэродроме Городец — III./StG1 и на аэродроме Красногвардейск (Гатчина) — I./JG54 и III./JG51.

Командование ВВС Балтфлота, получив очередные разведданные, приказало командиру 8-й бомбардировочной авиабригады полковнику Е. Н. Преображенскому атаковать аэродром Котлы. Для этого выделялись штурмовики из 7-го гв. шап майора М. Н. Хроленко и истребители из 21-го иап. В первом налете 20 марта участвовало семь Ил-2 во главе с командиром полка, а также шесть И-16 (ведущий младший лейтенант Н. П. Цыганков) и шесть Як-1 (ведущий старший лейтенант П. И. Павлов). Летчики доложили о полном успехе и уничтожении на земле четырех Ju-88. В то же время, хотя удар вроде как оказался для немцев внезапным, зенитным огнем были повреждены два «горбатых» и один «ишак».

На следующий день налет на аэродром Котлы повторился. На сей раз в нем участвовали восемь Ил-2, шесть И-16, столько же Як-1 и два новых Як-7. Истребители лично вел командир 21-го иап подполковник Я. В. Слепенков. При подходе к цели они встретили звено FW-190A, а потом еще несколько Bf-109G. Советские летчики утверждали, что им удалось связать фоккеры боем, не пропустив их к штурмовикам. При этом старший лейтенант П. И. Павлов и младший лейтенант П. Д. Журавлев заявили о двух сбитых «Фокке-Вульфах». Еще на один мессер претендовал пилот Ил-2 — командир 7-го гв. пшап майор Хроленко.

Штурмовики выполнили два захода по аэродрому и заявили об уничтожении на земле шести «Юнкерсов». При выходе из второй атаки Илы были снова атакованы немецкими истребителями, но удачно отразили атаки. При этом летчики 21-го иап записали на свои счета еще два «стервятника», но, по имеющимся данным, 21 марта в составе JG54 не было зафиксировано ни одной потери.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.