25-XII-19

Положение у Деникина бедственное. По газетам, центром своих действий он будто бы избрал Крым, левый фланг – Николаев, а правый неизвестно. Что вообще делается на фронте, газеты не говорят, или неизвестно, или так скверно, что не позволяют писать.

Для борющихся против большевиков как будто полный разгром в материальном, людском и территориальном отношениях. Проскользнуло, что силы большевистской армии против Деникина около 35 дивизии. Но это мало еще что уясняет. Барон Врангель{383} заменил Май-Маевского{384}. Годен ли он на такое серьезное и большое дело? Он годен повести в атаку кавалерийскую часть, он храбр лично, хитер и легко принимает решения. При счастье будет успевать. Но, может быть, война выработала в нем другие качества?

Решение иметь Крым центром, надо думать, взвешено. Очень крайнее решение и близкое к сжиганию кораблей, если Деникин как был одинок, таковым и остался. Но оно и имеет и свои сильные стороны при искусстве и наличии транспортных средств. Вероятно, положение на Дону, в Кубани и на Тереке не позволили Деникину принять другое решение. Румыния вынуждена будет принять активное участие. Снова начнется торг, не только за Бессарабию, но и более к востоку.

А большевики? Мы так мало осведомлены о них, что я не берусь судить и думать о них. Продовольственное и угольное дело улучшилось, но улучшилось ли положение их вооруженной силы? Теперь мы в сфере операции. Кто ведет их, каковы их средства?

Echo de Paris объявило список военных деятелей. Большинство мои бывшие подчиненные.

Черемисинов, Незнамов{385}, Клембовский{386}, Рагоза{387}, молодой Свечин, Баиов, Селивачев{388} (после японской войны был допущен в Генеральный штаб), Надежный{389}, Сытин{390} (не знаю), Егорьев{391}, Бонч-Бруевич, Снесарев{392}, Потапов, артиллерист Беляев{393}, К.И. Величко{394}, Эверт, Г у к {395}, генерал Вахарловский{396} (не знаю) и др.

Нет фамилии Раттеля{397}, И.И. Щелокова{398} и др., нет Парского{399}, о которых писали раньше. Какие же они большевики? Думаю, даже Баиов, Бонч-Бруевич, Черемисинов тянут поневоле.

А где Болховитинов? Он был с большевиками, а затем бежал, и теперь, говорят, снова перебрался к большевикам. Судить их издали легко. А что сделали бы сами, попав в их положение? Вот Минут{400} поступил иначе и с опасностью для себя ушел.

О себе не говорю. Я ушел раньше, предвидя грязный поток, который надвигался. В 66 лет человек на такие эскапады не годится и, кроме того, мы, старые люди, вслед за революцией очутились в совершенном одиночестве. Ни одной, ни другой стороне мы не были нужны.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.