10-X-18

Крайне неблагоприятная погода тормозит операции союзников.

Тяжело союзническим войскам еще и потому, что германские войска, отступая, уничтожают все самым ухищренным и варварским образом и нет укрытия от непогоды.

Камбрэ разграблен немцами, Дуэ тоже, и все в пламени кругом, горят деревни, Это признаки недалекого отступления немцев. С начала войны немцы систематически грабили, и это отношение к частной собственности все прогрессировало. Такие явления бесследно пройти не могут. Войска входят во вкус, развращаются, дисциплина падает. <…>

Обращение Германии к президенту Вильсону с просьбою о переговорах и мире и перемирии всех волнует. Почему Германия и ее союзники обратились к Вильсону помимо других? Как поступит Вильсон, от чьего имени он будет говорить? Эта внешняя форма имеет свое значение и до известной степени есть показатель искренности Германии в вопросе о мире. Вильсон не глава коалиции, а такой же член ее, как и другие. Если Франция и Италия с этим примирятся, не думаю, чтобы Англия не почувствовала это пренебрежение. Мы все так захвачены речами и личностью Вильсона, что в первую минуту эти мелочи не заметили. А теперь, после некоторых размышлений, они начинают выплывать.

Я считал бы необходимым ответить на недостаточно определенное и одностороннее заявление Германии – определенным и ясным изложением условий со стороны союзников.

14 пунктов Вильсона очень общего характера и могли бы служить базой, если Германия была бы побеждена. Но этого нет, и всякое разногласие на конгрессе или при переговорах, по прошествии времени, когда Германия усилилась бы, а главное, внедрила бы порядок и дисциплину в тех частях, где коснулось разложение, и прекратила бы разговоры и принялась бы снова за оружие.

Я бы поставил Германии условия определенные и ясные, причем первым актом были бы не переговоры о мире, а о гарантиях к тому, что такой мир мог бы быть осуществлен.

Но Германия на это не пойдет и вынуждена будет отказать. И лучше, чтобы она отказала, а не союзники.

Так ли сделают союзники, или прямо откажут, мы, обыватели, не знаем, но 8-го X я написал сенатору Пишону и изложил ему, как важно для судьбы России, если ответ будет с конкретными условиями, чтобы статьи последнего по отношении нашей страны были бы ясны и точны.

Россия должна быть эвакуирована и восстановлена в своих границах, чтобы затем приступить к разрешению всех остальных вопросов, не чужой властью, а установленным новым порядком самими русскими по отношению народностей, ее населяющих. Польша и Финляндия главные вопросы. Внемлет ли он моим словам?

В то время, как все мы живем в ожидании решений важнейших вопросов, у французских социалистов борьба между majorefaires et minorefaires[75] разгорается не на шутку.

Последние перешли на ясно революционный путь, подбадриваемые извне или ради подчинения своему влиянию остальных фракций – это покажет нам будущее.

Но правительству и Франции они готовят большие осложнения и беспокойства.

Ответ Вильсона на предложения Германии получен.

Но что, если Германия скажет, что согласна на все пункты и согласна очистить захваченные территории. Но перемирие, по словам Вильсона, возможно, когда Германия очистит территории. Что же, Германия будет отходить, а за ней в виде жандармов будут следовать союзники?

Прекращение hostilities[76] не может быть допущено, пока немцы не очистят захваченные земли. Они скажут, мы очистим, дайте нам время. И они действительно очистят и соберутся готовыми на своей земле.

Положим, немцы это не скажут и отступят с боем, все уничтожая перед собой; и так может продолжаться до весны, а к весне или раньше снова начнут действия. Со стратегической точки зрения для них это была бы одна выгода, но мы переживаем 5-ый год войны и выдержит ли армия и страна такое испытание?

Я думаю, что германцы не ответят Вильсону на его вопросы и Фошу придется заканчивать то, что им начато. <…>

Данный текст является ознакомительным фрагментом.