5-III-18

Приложенный выше мирный договор исполнен{161}. России нет, она задавлена негодяями, своими собственными, и мы беспомощны, все при этом присутствуем и живем.

Не буду разбирать чувства тех, кто совершил это преступление, не буду разбираться в мотивах наших врагов, не буду даже входить, как они это сделали, какими средствами. Они делали свое дело; не хорошо они его делали, скверными и нечестными средствами они заплатили Русскому государству за 1807 и 1813 годы{162}. Не силой оружия, как воины, победили они Россию, а лукавством, деньгами и подлостью. А когда государства не стало, они, не краснея, растерзали его и еще в добавок надругались над государством, которому их государство когда-то столь было обязано. Дураки русские, скажут они себе в утешение.

Но что думают немцы, нам дела нет, а что думают русские? Как они это приняли, что говорит в них совесть, сердце? Неужели ничего? Неужели все вытерлось и осталось стадо человеческое, все утратившее, все потерявшее? Я сижу здесь, в Париже, беспомощно. Не приехав сюда, сидел бы в темнице или был бы убит. Может, это было бы лучше, но и там, дома, и здесь, беспомощен и, по своим годам, на физическую борьбу не пригоден. <…>

Жить и ждать каждый день беспомощно оскорблений и насилий солдат, потерявших все человеческое, я не решился и уехал, думая, что здесь, во Франции, все-таки могу работать для России. Теперь, как будто все потеряно, но все-таки теплится надежда, что даже совет разбойников в Москве 27-II/12-III не утвердит этот мир под влиянием того незримого чувства обиды и негодования, которые все-таки должны сказаться.

Неужели стомиллионная масса не чувствует, что это ведет в пропасть? Значит, мы, русские, подлые люди, мы, значит, получили то, что заслужили. Но ведь нет; это не так. Народ темный, грубый, но не подлый. Его делают подлым, и когда он это разберет, он по-мужицки это и поправит.

Что сделали враги с Малороссией, то подло по отношению России, но выгодно немцам. Сделано дальновидно, ловко и умно. Можно не соглашаться и спорить по всему, что потребовано на западе, втиснуть Турцию опять в Карс – это оскорбительно. Силой оружия взят Эрзерум, Трапезунд, Эрдзинджан и громадная область, а мы должны отдать Карс, Ардаган, Батум.

Мне больно это, может быть, потому, что лично принимал во всем этом немаловажное участие. Но откидывая личное – это неслыханное оскорбление.

«Да ведь Ваши правители (большевики) сами ведь отреклись от всего этого еще до мирных переговоров», – скажут немцы. Стыд немцев в этом и заключается, что они, имперские правители, пошли на переговоры с холуями. Это унижение без возмездия пройти не может. Бери силой оружия, но не унижай.

Теперь они покончат с Румынией. А дальше?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.