Глава 10. ДОЖДАТЬСЯ ВЗРЫВА «ЧУМЫ»

Глава 10.

ДОЖДАТЬСЯ ВЗРЫВА «ЧУМЫ»

Подходил к концу 1944 год. Степан Бандера продолжал свободно передвигаться по лагерю в цивильной одежде. Всё так же получал посылки от родственников и денежную помощь от единомышленников. Никаких изменений не произошло и в плане «конспиративных» встреч со связными, когда Бандера просто покидал пределы лагеря.

Такое заключение иначе чем «почётной изоляцией» не назовёшь. Но именно так всё и было. Например, Мирослава Бердник по этому поводу пишет: «Не странно ли: руководитель и верхушка ОУН (б) пребывают в заключении, а рядом в замке Фринденталь гитлеровцы готовят для неё новые кадры!.. Инструктором в этой школе был недавний офицер специального батальона абвера «Нахтигаль» Ю. Лопатинский, через которого и происходила связь Бандеры с ОУН — УПА».

А в декабре, когда дела Третьего рейха совсем стали плохи, Главное управление имперской безопасности освободило из заключения Степана Бандеру, который получил под Берлином дачу от отдела 4-Д гестапо. Бандера с того времени находился под персональным надзором и работал по указанию вновь назначенного начальника отдела 4-Д оберштумбаннфюрера Вольфа. Но прежде его пригласил на беседу сам рейхсфюрер СС Гиммлер, который сказал вежливо, но как на духу: «Необходимость вашего вынужденного пребывания под мнимым арестом, вызванная обстоятельствами, временем и интересами дела, отпала».

Как утверждает А. Чайковский, «история не сохранила других подробностей, но, возможно, перед Бандерой извинились за смерть трёх его братьев. Самый младший погиб, предположительно, в 1943 году. Ещё двое — в концлагере Освенцим. По некоторым данным, туда их поместили в ответ на одно из писем Бандеры, которое возмутило гитлеровцев очередной попыткой шантажа. Очевидно, Бандера всё простил, потому что принял участие в фуршете, который гестапо устроило в его честь».

В 1945 году военнопленный лейтенант Зигфрид Мюллер (бывший сотрудник германской разведки) на допросе про Бандеру и подготовку оуновцев расскажет следующее: «В том же месяце Степан Бандера прибыл в распоряжение абверкоманды-202 в г. Краков и лично инструктировал Данылива, а также подготовленную нами агентуру, направляемую для связи в штаб УПА. Таким образом, диверсионная работа, которую проводили в тылу Красной Армии украинские националисты, была санкционирована Степаном Бандерой и проводилась под руководством немецкой разведки…

По случаю приезда Бандеры в абверкоманду-202 капитан Кирн устроил банкет на вилле нашей команды, которая находилась по Гартенштрассе, 1 (возле краковского стадиона), на котором выступали с речами Бандера, капитан Кирн и профессор Данылив. Там я познакомился с Бандерой, а потом через несколько дней встретился с ним уже на деловой почве. 27 декабря 1944 года я подготовил группу диверсантов для переброски её в тыл Красной Армии со специальным заданием. Эта группа состояла из трёх украинских националистов — Лопатинского, Демеда и одного радиста, фамилии которого не помню. Степан Бандера в моём присутствии лично инструктировал этих агентов и передал через них в штаб УПА приказ об активизации подрывной работы в тылу Красной Армии и налаживании регулярной радиосвязи с абверкомандой-202. Я был представлен группе как офицер абверкоманды-202, назначенный на должность офицера связи в штаб УПА с тем, чтобы, когда я прибуду в штаб УПА, они смогли меня узнать как представителя абверкоманды-202. Вся группа Лопатинского, переброшенная мною в тыл Красной Армии немецким самолётом с краковского аэродрома в район г. Львова, имела при себе для передачи в штаб УПА один миллион рублей, медикаменты, обмундирование, взрывчатку и рацию…

Радиосвязь абверкоманды-202 со штабом УПА существовала ещё с октября 1944 года, но эта связь осуществлялась с помощью сороковаттной радиостанции с позывными «Вера». Считая рацию в 40 ватт весьма мощной, что могло привести к прослушиванию на большом расстоянии и его расшифровке, мы послали с группой Лопатинского трёхваттную станцию, которая бы могла безопасно действовать продолжительное время. Насколько мне известно, группа Лопатинского в штаб УПА не прибыла, и мы считали, что она при посадке ликвидирована контрразведкой Красной Армии…

Из пяти диверсионных школ, имевшихся в распоряжении абверкоманды-202, одна, руководимая мною школа «Мольтке» вплоть до апреля 1945 года готовила кадры диверсантов исключительно из числа украинских националистов. Вербовку диверсантов проводили сотрудники профессора Данылива с офицерами абверкоманды-202. Кроме того, абверотряд-206, который входил в состав абверкоманды-202, имел непосредственную связь через линию фронта с повстанческими отрядами УПА в Карпатских горах. Из этих отрядов мы черпали диверсионную агентуру, обучали её в своих краткосрочных школах, а потом использовали для диверсионной работы в тылу Красной Армии. (…)

В начале апреля 1945 года Бандера имел указание Главного управления имперской безопасности всех украинских националистов в районе Берлина и оборонять город от наступающих частей Красной Армии. Бандера создал отряды украинских националистов, которые действовали в составе фольксштурма, а сам бежал. Он покинул дачу отдела 4-Д и бежал в г. Веймар. Бурлай мне рассказывал, что Бандера договорился с Даныливым о совместном переходе на сторону американцев…» (ЦЦА ВОВ. Ф. 57. Оп. 4. Д. 338).

Однако до весны был ещё один побег. Зимой 1945-го Бандера, находясь в Кракове, оказался в тылу Красной Армии. «Город вот-вот должен был пасть, и Бандера мог оказаться в руках Смерша, а в этой организации шутить не любят. О том, как дорожил им Гитлер, говорит тот факт, что спасти Бандеру и вывезти его в пределы рейха фюрер поручил одному из самых ценных разведчиков и диверсантов Отто Скорцени», — отмечает Б. Сопельняк.

То есть, координируя заброску диверсионных групп в распоряжение УПА, Бандера находился в Кракове. Но до тех пор, пока советские войска не окружили этого города. И вот тут было принято решение о спасении Степана Бандеры.

Сам главный диверсант Гитлера в своих воспоминаниях оставит об этом всего несколько строк: «Это был трудный рейс. Я вёл Бандеру по радиомаякам, оставленным в Чехословакии и Австрии, в тылу советских войск. Бандера был нам нужен. Мы ему верили. Гитлер приказал мне спасти его, доставив в рейх для продолжения работы. Я выполнил это задание».

Кроме этого вопроса, Бандера участвовал в переговорах с немцами по вопросу образования Украинского национального комитета (УНК). Вроде бы 12 января 1945 года он был создан. Но фашистская Германия уже стояла на грани катастрофы, и очень скоро стало не до комитетов. То есть дальше следовало позаботиться об Организации да и о себе… Что, собственно, и сделал Вождь ОУН.

Как раз таки весной 45-го Бандера и его соратники предпринимают меры к установлению связи с командованием англо-американских войск.

Всё тот же Зигфрид Мюллер на допросе показал: «Данылив и Бурлай имели указание штаба УПА, чтобы перейти через линию фронта к англо-американским войскам, проинформировать их о желании украинских националистов контактировать свою подрывную деятельность на территории Украины с командованием англо-американских войск. Часть группы должна была сопровождать Бурлая к американцам. Данылив намеревался бежать к союзникам вместе с Бандерой. Зная, что я владею английским и французским языками, Бурлай предлагал мне присоединиться к его группе и вместе перейти к американцам» (ЦДА ВОВ. Ф. 57. Оп. 4. Д. 338).

Как утверждает профессор Е.Ф. Безродный, «поселившись в американской и английской зонах Германии, бандеровцы не подвергались никаким преследованиям. Так, например, в Баварии было более 80 лагерей, в которых прятались от справедливого наказания каратели и кадровые оуновцы, бежавшие из Украины. Они скоро нашли общий язык с англо-американскими органами разведки. Благодаря этому уже 31 октября 1945 г. в городе Ашаффенбурге с согласия Главного штаба американской армии было создано Центральное представительство украинской эмиграции в Германии, которое осуществляло контакты с украинскими националистическими организациями в США и Канаде».

Сам же Бандера до 1948 г. прятался в Берлине, Инсбруке, Зеенфельде, Гильдегате, затем, с 1954-го по 1959 г., в Мюнхене.

Но это всё будет потом, а пока стоит вернуться на Украину в её западные области.

Раскрытие сущности УПА невозможно без указания званий и должностей её командиров.

Доктор исторических наук, профессор Поддубный приводит такие данные: «Капитан абвера Роман Шухевич (Чупринка), награждён двумя крестами и медалью гитлеровской Германии; капитан абвера Василь Сидор (Шелест) — командир роты 201-го батальона шуцманшафт, затем командир УПА «Запад», награждён немецким крестом; старший лейтенант абвера Д. Клячкивский (Клим Савур); капитан абвера И. Гриньох (Герасимовский, Данилив) — организатор и член Главного штаба УПА, отвечал за связь УПА с абвером и гестапо, бывший каппеллан бандеровского батальона «Нахтигаль», капеллан 201-го батальона шуцманшафт, главный каппеллан 14-й Ваффен СС дивизии «Галичина», кавалер двух немецких крестов; старший лейтенант абвера А. Луцкий (Богун) — бывший командир взвода 201-го батальона шуцманшафт, командир УНС (галицийский вариант УПА), с начала 1944 года зам. командира УПА; капитан абвера В. Павлюк (Ирко) — командир роты 201-го батальона шуцманшафт, куренной УПА на Ивано-Франковщине, затем районный проводник ОУН на Львовщине; старший лейтенант абвера Ю. Лопатинский (Калина) — член Центрального провода ОУН и Главного штаба ОУН, активный участник кровавых преступлений нахтигалевцев во Львове (июнь 1941 г.); капитан (гауптштурмфюрер) Ваффен СС П. Мельник (Хмара) — командир роты дивизии СС «Галичина», куренной УПА».

С 20 января 1944 года состоялись первые переговоры представителей ОУН (б) УПА с германским командованием (Ляпчев А. Бандера и бандеровщина: попытка честного исследования).

А в начале марта этого года, по воспоминаниям начальника охранного батальона 13-й немецкой армии Клауса Нейгауза, поступил конкретный приказ: «В целях активизации борьбы с советскими партизанами заключён договор с оуновцами о совместной борьбе…» (Скворцов Д. УПА против немцев не воевала!)

Уже в марте — апреле 1944 г. в результате достигнутых договорённостей начальник 2-го отдела штаба оккупационных войск Генерал-губернаторства гауптман Юзеф Лазарек «лично через своего подчинённого лейтенанта Винтерссена направил из Львова в Чёрный лес три раза по две грузовые машины с оружием (всего 15 тонн), включая 700–800 винтовок и 50 пулемётов. Одновременно указания о снабжении УПА оружием получали также 1-я бронетанковая и 17-я армия. Задача эта выполнялась систематически».

Сами же оуновцы более чем серьёзно относились к таким мероприятиям. Например, член провода ОУН Грыньох, обращаясь к немцам, просил об одном: «Доставка оружия и диверсионных средств с немецкой стороны через линию фронта для подразделений УПА должна проводиться по правилам конспирации, чтобы не дать большевикам в руки никаких доказательств относительно украинцев — союзников немцев или немецких агентов, которые остались за линией фронта».

Д. Скворцов: «…полковник СС Шифельд сообщает о переговорах с Климом Савуром 26 января 1944 г., в ходе которых последний «обязался сообщать немцам известную УПА информацию о советских партизанах и подразделениях Красной Армии и помогать уничтожать их». Взамен немецкая сторона обязалась обеспечить УПА оружием и боеприпасами и взять на себя финансирование разведки УПА. В знак расположения Шифельд подарил Климу Савуру полный комплект эсэсовского обмундирования, пистолет-пулемёт и офицерский кортик с серебряной рукояткой. Для его подчинённых немцы тут же передали 80 автоматов и 132 винтовки чешского производства с патронами к ним, а также «приняли заявку» на поставку 20 полевых и 10 зенитных орудий, 500 советских автоматов, 10 тыс. гранат и 250 тыс. штук автоматных патронов.

По свидетельству Шифельда подобные переговоры с немцами велись и другими руководителями УПА. Всего, только по сохранившимся материалам, УПА было передано более 700 миномётов, 10 тыс. пулемётов, 100 тыс. ручных гранат, 80 тыс. мин и снарядов, 12 млн. патронов, 300 полевых радиостанций, 100 портативных типографий. Кроме того, было выделено необходимое количество военных инструкторов и специалистов по проведению разведки, организации диверсий и поддержанию связи между союзниками».

Всё это вооружение пригодилось УПА, в основном, в конце 1943 — начале 1944 г., с приближением советских войск к районам их действий. Когда отдельные отряды УПА оказывали им вооружённое сопротивление совместно с немецкими войсками, а именно частям 13-й и 60-й армий 1-го Украинского фронта. Оуновцы собирали разведывательную информацию о резервах и передвижении советских войск и передавали её немцам. Они же нападали на мелкие тыловые подразделения и отдельных военнослужащих Красной Армии. Словом, вредили, как могли, в то время когда та же Красная Армия готовилась к решающим схваткам с фашизмом.

Как сообщается в «Википедии» про УПА, «наиболее активно в этот период действовали отряды УПА-Север в Ровенской и Волынской областях (в полосе действий 13-й армии). Только с января по февраль 1944 г. в Ровенской области было зарегистрировано 154 нападения на подразделения и отдельных военнослужащих Красной Армии, в результате чего было убито 439 советских военнослужащих. В ряде случаев убийства совершались с особой жестокостью. Всего же с 7 января по 2 марта 1944 г. в полосе действий 13-й армии было зарегистрировано до 200 нападений отрядов УПА на небольшие колонны с военным имуществом и небольшие группы красноармейцев. В результате одного из таких нападений получил ранение в бедро и позже скончался командующий 1-м Украинским фронтом генерал Ватутин. Отчёты о действиях ОУН — УПА выглядели так: «5.2.1944 банда напала на разъезд Стешельск. Убит сержант железнодорожной бригады Красной Армии, бандиты забрали в лес 9 девушек — военнослужащих КА. В 1944 г. на Ровенщине был подорван санитарный поезд, 40 медсестёр были уведены в лес. В с. Ивановны на Станиславщине сотня УПА «Спартана» расстреляла 30 солдат-железнодорожников». Этой тактики УПА придерживалась до марта 1944 г. В апреле — мае 1944 г. характер её действий резко изменился. Причиной этого стала подготовка войск 1-го Украинского фронта к наступлению против немецких войск. Руководство ОУН дало указание командующему «Южной группой» УПА («Заграва-Туров») Энею сорвать эту подготовку — вывести из строя основные железнодорожные и шоссейные дороги, не допустить их восстановления и приступить к активным действиям против Красной Армии».

Подтверждает это и Г.З. Санников, участник войсковых операций по ликвидации диверсионно-террористических групп. В частности, в своей книге «Большая охота» он пишет: «После освобождения Красной Армией территории Западной Украины УПА пыталась действовать большими формированиями и провела несколько масштабных, на уровне войсковых, операций против частей Красной Армии и войск НКВД, пытаясь прорваться из блокированных советскими войсками районов. В первом же бою, продолжавшемуся несколько дней, повстанцы были разгромлены. Последовавшие за этим несколько столкновений продемонстрировали неспособность отрядов УПА вести бой с регулярными войсковыми частями. ОУН — УПА приняли решение перейти на методы партизанской войны, сократив отряды до незначительных размеров (от 10 до 50 человек), которые могли быть срочно сведены до нужного числа боевиков. Однако в глухих лесных массивах всё* ещё сохранились значительные силы УПА, базы снабжения».

И ещё один маленький штрих к этому: «В ходе столкновений подразделения УПА-Юг понесли значительные потери, в связи с чем ГК (Головна команда) УПА расформировала УПА-Юг и включила уцелевшие части в состав УПА-Запад и УПА-Север, а также сменила тактику — «…не проявлять никакой активности, с войсками в столкновения не вступать, сохранять и продолжать готовить кадры, создавать диверсионно-террористические группы для последующей борьбы с советской властью» («Википедия»).

Отсидевшись в подполье, бандеровцы вновь возобновляют активные действия в июле — августе 1944 года. То есть только после того, как части Красной Армии уходят на Запад, покидая территорию западных областей.

Украинский историк С. Ткаченко, автор книги «Повстанческая армия. Тактика борьбы», на этот счёт имеет своё мнение: «Активные антиповстанческие действия Красной Армии начались вскоре после покушения на генерала Н. Ватутина, произошедшего 29 февраля 1944 г. Для борьбы с повстанцами в марте того же года 1-й Украинский фронт выделил одну кавалерийскую дивизию, усиленную 20 бронеавтомобилями и 8 танками. С одной стороны, это был акт мести, а с другой — сугубо практическое мероприятие: армия должна была очистить от опасных элементов свои тылы и коммуникации. Кроме того, к командованию Красной Армии часто обращались с просьбой о выделении войск для борьбы с ОУН — УПА местные партийные и советские органы.

Однако войска регулярной армии всегда малоэффективны в антипартизанских действиях. Не была исключением в этом отношении и РККА. Мероприятия по зачистке районов дислокации УПА обычно проводились без предварительной разведки и без продуманного плана, вследствие чего облавы и прочёсывания не приносили должных результатов. В то же время пропагандистское воздействие ОУН — УПА на красноармейцев было достаточно сильным. Среди них отмечались панические слухи, колоссально преувеличивающие численность повстанческих отрядов, размах и результаты их боевых действий.

В целом, и это хорошо понимало советское военно-политическое руководство, для антипартизанской борьбы необходимы специально обученные войска, имеющие опыт карательных операций. И уже с марта 1944 г. такие войска появились на западноукраинских землях. Это были внутренние войска НКВД. С этого времени берёт начало практика проведения чекистско-армейских операций, в которых совместно с ВВ НКВД активно участвовали боевые части украинских фронтов.

Например, в апреле — мае 1944 г. в северных районах Тернопольской области военные силы повстанцев были уничтожены совместными действиями крупных соединений НКВД и РККА. После неудачных для УПА боёв и насыщения прифронтовой полосы советскими войсками вследствие стабилизации линии фронта, действия повстанцев в этом регионе практически прекратились.

В августе — сентябре 1944 г. войска НКВД вместе с войсками 4-го Украинского фронта провели ряд крупных войсковых операций в Дорогобычской области. В ходе их за период с 18 августа по 9 сентября были убиты 1174 повстанца, ещё 1108 человек взяты в плен, а также задержаны около 6 тысяч лиц, уклоняющихся от мобилизации в Красную Армию».

На сегодняшний день потери Красной Армии (только убитыми и повешенными) в 1944 году от нападений УПА и при подавлении вооружённого сопротивления других националистических и бандитских формирований определяются в 157 офицеров и 1880 солдат и сержантов, ранеными — 74 и 1770, пропавшими без вести и уведёнными в лес — 31 и 402.

С начала 1945 года по 1 мая, соответственно: убито или повешено 33 и 443, пропало без вести 11 и 80 («Википедия»).

При этом, по данным Управления по борьбе с бандитизмом НКВД УССР, на протяжении 1944 года было уничтожено 57 405 и задержано 50 387 участников националистических бандформирований.

То есть уже в 1945 году положение националистов складывалось не самым лучшим образом.

По этому поводу О. Россов пишет: «К началу 1945 года в результате массированных ударов внутренних войск при активной поддержке воинских частей Красной Армии, отделов контрразведки Смерш и пограничных войск НКВД крупные формирования УПА были разгромлены. 26 января 1945 года оперативно-войсковой группой Камень-Каширского райотдела НКГБ и 169-го стрелкового полка ВВ под командованием старшего лейтенанта Савинова в селе Рудка-Червинская Волынской области был захвачен командир соединения УПА-Север Юрий Стельмашук (Рудый). На допросах Стельмашук откровенно рассказал об ухудшении положения УПА после мощных военных ударов и оперативных мероприятий советской стороны. По его словам, УПА-Север потеряла до 60% личного состава и около 50% вооружений…»

«В сложившейся ситуации перед верхушкой ОУН — УПА остро встала задача максимально сберечь свои кадры и дождаться взрыва «Чумы» — так в документах ОУН зашифровывалось начало вооружённого конфликта между странами Запада и СССР. По этому поводу в документе «Положение ОУН в Карпатском крае» подчёркивалось: «Настроение у нас не очень бодрое, каждую весну ожидаем войну, так як только в войне видим своё спасение».

«5–6 февраля нового, 1945 года в лесу возле местечка Бережаны (Тернопольская обл.) состоялось совещание ведущих функционеров ОУН с участием самого «главнокомандующего» УПА Р. Шухевича, начальника Главного войскового штаба УПА Д. Грицая, шефа СБ ОУН Н. Арсенича, организационного референта Центрального провода ОУН В. Кука, руководителя Галицкого краевого провода ОУН Р. Кравчука, референта пропаганды Центрального провода ОУН П. Дужого и других членов ЦП. В результате было решено: ликвидировать лишние звенья в структуре управления УПА, расформировать крупные подразделения уровня «курень» и «сотня» и перейти к действиям мелкими подразделениями уровня «чота» — «рой».

В 1945 году сотрудниками НКВД был захвачен Александр Андреевич Луцкий, он же Довбня, Богун, Марко, Беркут. Командир УПА-Запад до сентября 1944 года.

На допросе в Киеве он расскажет про Шухевича много интересного. Может быть, потому, что в результате конфликта с ним был отстранён от командных должностей в ОУН — УПА.

Так, например, он рассказал: «В начале 1943 года после расформирования немцами легионов Шухевич перешёл на нелегальное положение, при моём содействии связался с руководителем Главного провода ОУН Лебедем и до мая 1943 года являлся военным референтом Главного провода ОУН.

В мае 1943 года, воспользовавшись тем, что ряд членов Главного провода ОУН были недовольны Лебедем, и удачно использовав эти разногласия, созвал Главный провод ОУН, на котором был избран его руководителем и одновременно взял на себя функции командующего УПА.

Должен сказать, что в последнее время среди ряда членов Главного провода ОУН возникли большие недовольства Шухевичем. Его считают большим интриганом и безынициативным, умеющим удачно улавливать правильные мысли и советы, которые высказываются другими руководителями ОУН, а затем из всего этого выбрать наиболее важное и преподать как своё.

Своего мнения у него нет, и он его прямо никогда не выскажет. Если бы не его заместитель по ОУН Тарас, ему вообще трудно было бы руководить ОУН — УПА.

Все называют Тараса суфлёром Шухевича. Держится Шухевич потому, что в тяжёлых условиях подполья, в которых мы оказались во второй половине 1944 года, члены Главного провода ОУН не решались ставить резко вопрос о Шухевиче.

Особенно настроены против Шухевича лебедь Николай, Грицай — Перебийнис, Петро — Краевой проводник «Галичина», Лемиш, Галина и Сергей.

Мне кажется, что Шухевич не с большим удовлетворением встретит сообщение о том, что Бандера немцами освобождён, и не с большим желанием пойдёт на встречу с Бандерой, ибо он понимает, что на этом его карьера как руководителя ОУН будет закончена. Мне известно, что Бандера был невысокого мнения о Шухевиче.

Лично я с Шухевичем последний раз виделся в ноябре 1944 года в Бибрском лесу, около гор. Львова, где он слушал мой отчёт о деятельности в Закарпатье и решил меня, Ивана Черноту и Бориса — руководителя Самборского Окружного провода ОУН, предать суду Военного трибунала.

Из близких родственников Шухевича я никого не знаю, мне лишь известно, что немцы в 1943 году арестовали его жену. Впоследствии ей каким-то путём удалось вырваться из тюрьмы, но где она находилась, не знаю. В гор. Львове до последнего времени проживали его родители…» (ГА СБУ Ф. 5. Спр. 67418. Т-1).

Именно этот человек с 27 января 1944 года возглавил Украинскую повстанческую армию под именем подполковника Тараса Чупрынки. И хотя в официальных документах до конца лета этого года он считался только лишь «исполняющим обязанности командующего», тем не менее пост главкома УПА Шухевич занимал до самой своей гибели.

Он родился в июле 1907 года в Галиции в семье гражданского судьи. К 1920 году по месту жительства в г. Радехов закончил 5 классов гимназии. Затем до 1925 года продолжил обучение во Львовской украинской гимназии. Националистические настроения Шухевича зародились под влиянием общения с самим Коновальцем, который снимал (1921–1922) у его бабушки комнату. В 1925 году Шухевич вступил в УВО, а в 1926 году поступил политехнический институт (г. Данциг), параллельно обучаясь в нелегальной разведшколе УВО.

С 1928 г. по 1934 г. он учился на инженерно-строительном факультете Львовского политехнического института, по окончании которого получил диплом инженера.

В сентябре 1926 года Шухевич, будучи референтом УВО, застрелил во Львове Я. Собинского. С этого же года по 1929 г. был задействован в различных антипольских акциях. В 1929 г. стал одним из первых членов ОУН.

В 1930 году Шухевич назначен руководителем боевой референтуры Краеврй экзекутивы ОУН на западноукраинских землях. В этом же году организовывал и руководил антипольскими саботажами. Принимал участие в убийстве посла польского сейма. С 1931-го по 1933 г. был техническим организатором нескольких покушений на польских чиновников и работника советского консульства А. Майлова.

В 1932 году впервые был арестован за связь с нападавшими на почту. В течение нескольких месяцев содержался в тюрьме.

В 1934 году после окончания института работал в строительной фирме, а потом вместе с другими националистами содержал бюро реклам.

В 1934 году арестован во второй раз. С 1935-го по 1937 г. находился в заключении во львовской тюрьме. В 1938 г. в рамках всеобщей амнистии был выпущен и выехал в Германию. В Мюнхене прошёл курс подготовки при военной академии и получил первичный офицерский чин.

После раздела Чехословакии (1938 г.) нелегально перешёл на оккупированную венгерскими войсками Закарпатскую Украину, где участвовал в создании Карпатской сечи, заняв должность начальника штаба.

В 1939 году Шухевич в Кракове, в центре ОУН. Поддержав в борьбе за власть Бандеру, он сразу же вошёл в Революционный провод ОУН. Занимался исключительно организацией подпольной сети и подготовкой вооружённой борьбы на западноукраинских землях.

В созданном Украинском легионе отвечал за политико-идеологическую работу и боевую подготовку. На специальных курсах для националистов в Кракове Шухевич принимал экзамены, а затем руководил действиями ОУН на приграничных землях Генерал-губернаторства. В 1940 году — руководитель военной референтуры Центрального провода ОУН-Р, затем руководитель Краевого провода ОУН-Р на территории Генерал-губернаторства. Весной 1941 года обучается на высших военных командных курсах для руководителей ОУН-Р, организованных абвером, после чего занимает должность заместителя командира Украинского легиона формируемого в г. Бранденбург.

С 1942 года имел чин капитана (гауптмана). Именно в этом чине он примет участие во вторжении на территорию Украины.

С 1942 года в чине гауптштурмфюрера СС Шухевич занимает должность заместителя командира 201-го охранного батальона.

В 1943 году он вошёл в состав Провода ОУН в качестве референта по военным вопросам, ас 17 по 23 февраля этого же года по его инициативе созывается III конференция ОУН.

13 апреля 1943 года Шухевич занимает должность политического руководителя ОУН, сменив на этом посту Лебедя.

Как это произошло, на следствии покажет всё тот же Луцкий: «…Лебедь Николай, оуновские клички Максим Рубан, Игорь, Ярополк. […]

Старый член ОУН, работал вместе с Бандерой во львовском Краевом проводе ОУН и являлся одним из ближайших его помощников.

[…] После ареста немцами Банд еры до апреля 1943 года являлся руководителем Главного провода ОУН. В оуновских кругах Лебедь известен как хороший организатор и большой конспиратор. Ряд членов Главного Провода ОУН были недовольны Лебедем за его политику диктаторства. Он считал, что в условиях глубокого подполья какая-либо демократия в рядах ОУН недопустима, с чем были несогласны другие, в том числе и Шухевич Роман.

Должен сказать, что между Лебедем и Шухевичем были неприязненные отношения ещё раньше. После того, как Шухевич Роман в конце 1942 года возвратился из Белоруссии, где он руководил легионом украинских националистов, я знал эти неприязненные отношения между Шухевичем и Лебедем, пытался их примирить.

Это мне удалось сделать, и Шухевич в начале 1943 года стал военным референтом Главного провода ОУН. Однако это примирение между Лебедем и Шухевичем было временным явлением, ибо Шухевич, воспользовавшись тем, что ряд членов Главного провода ОУН недовольны диктаторской политикой Лебедя, созвал в мае 1943 года заседание Главного провода ОУН, на котором выступил против политики ЛЕБЕДЯ, в результате чего ЛЕБЕДЬ был отстранён от руководства Главным проводом ОУН и его руководителем стал ШУХЕВИЧ Роман.

Мне известно, что Лебедь Николай, как руководитель Главного провода ОУН, был против политики, которую проводил Клим Савур на Волыни, и считал, что созданные Климом Савуром отряды УПА и их действия являются провокационными, так как немцы в ответ на незначительные действия отрядов УПА уничтожали целые селения.

Лебедь Николай был против вооружения ОУН и считал, что не наступила ещё благоприятная ситуация для того, чтобы вооружать ОУН и украинское население для борьбы против немцев, а затем и против Красной Армии.

Лебедь был сторонником глубокой нелегальной, законспирированной работы ОУН. Этим самым он хотел сохранить все кадры ОУН для дальнейшей, более активной борьбы против Красной Армии.

Однако его точка зрения верха не взяла. Шухевич поддержал Клима Савура, и в этом он сумел убедить и Главный провод ОУН.

В связи с этим и было принято решение о смещении Лебедя.

Лебедь после смещения от руководства Главным проводом ОУН некоторое время активной работы не вёл, а затем стал руководителем дипломатической референтуры Главного провода ОУН» (ГА СБУ. Ф. 5, Спр. 67418. Т-1).

Николай (Микола) Лебедь родился в 1908(1909) году в селе Жидачевского уезда. Псевдонимы Чёрт, Скиба, Ярополк. Окончил Львовскую гимназию. С 1925 г. — член УВО, затем ОУН. С 1930 г. — подреферент Юнатства Краевой экзекутивы ОУН. В 1934 году арестован. С 1939 г. — «украинский комендант» немецкой разведшколы в Закопане. Основатель и первый шеф Службы безопасности ОУН. После ареста Бандеры — проводник ОУН (б) на Украине. С 1943 г. референт загрансвязей. В 1944 г. генсекретарь иностранных дел. С 1945 г. — референт СБ Заграничных частей ОУН. С 1946 года в оппозиции. С 1949 г. проживал в США, сотрудничал с ЦРУ. Умер 18 июля 1998 г. в Питтсбурге (США).

Известно, что после войны именно по указанию самого Чупринки множество документов, утверждённых на февральской конференции ОУН (1943 г.), а также на 3-м Великом сборе ОУН будет уничтожено.

Однако скрыть имя главного организатора геноцида поляков и евреев всё-таки не удалось. Им был тот самый Шухевич, или, проще сказать, Чупринка.

«К жидам относиться так же, как к полякам и цыганам: уничтожать беспощадно, никого не жалеть… Беречь врачей, фармацевтов, химиков, медсестёр; содержать их под охраной… Жидов нежелательных использовать для рытья бункеров и укреплений, по окончании работы без огласки ликвидировать…» — говорилось в его приказе.

«В связи с успехами большевиков следует поспешить с ликвидацией поляков, под корень вырезать, чисто польские сёла жечь, села смешанные — только польское население уничтожать. Здания польские жечь только в том случае, если они удалены от украинских зданий не менее чем на 15 метров… За убийство одного украинца поляками или немцами расстрелять 100 поляков», — гласил другой приказ Шухевича.

И это делала та самая армия, которая называлась Украинской Повстанческой Армией, которой руководил гауптштурмфюрер СС, он же Чупринка.

Писатель Ярослав Галан, классик украинской литературы, в 1947 году про эту самую армию писал: «Они превзошли своими зверствами даже немецких садистов — эсэсовцев. Они пытают наших людей, наших крестьян… Разве мы не знаем, что они режут маленьких детей, разбивают о каменные стены их головки так, что мозг из них вылетает. Страшные, зверские убийства — вот действия этих бешенных волков» (А.А. Поддубный).

Так разве могла такая армия победить какую-либо другую, если основные свои силы затрачивала на геноцид?

Поэтому такой армии только и оставалось дождаться взрыва «чумы»!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.