«Котел» действительно был, но существенных потерь удалось избежать

«Котел» действительно был, но существенных потерь удалось избежать

Следует отметить, что к выполнению задачи по окружению войск 69-й А противник подходил основательно, действовал предусмотрительно, по хорошо отработанной схеме, думая не только о выполнении задачи, но и о положении дел после завершения окружения. Вместе с тем именно 14 июля войска группы армий «Юг» и, в частности, ведущие бои под Прохоровкой, начали ощущать на себе последствия решения фюрера, которое он объявил Клюге и Манштейну накануне.

В силу этого после захвата Беленихино и Ивановки командование 2-го тк СС сломя голову в образовавшийся прорыв войска не бросало. Сразуже была проведена сильная бомбардировка всех населенных пунктов перед фронтом атакующих корпусов Хауссера и Брейта, и в первую очередь перед дивизией «Дас Райх». Ее цель заключалась не только в том, чтобы нанести урон войскам в живой силе и технике, но и нарушить управление войсками, парализовать деятельность штабов разных уровней (повредив проводную связь, выведя из строя радиостанции, автотранспорт), оказать психологическое давление на не выходивших из окопов уже почти две недели измотанных и изможденных людей.

Лишь после этого боевая группа «Дас Райх» продолжила наступление. Причем главный удар был нанесен не на юг, навстречу 3-му тк, а на с. Правороть. Делалось это намеренно. Хауссер с самого начала стремился прикрыть фланги прорыва и создать прочный внешний фронт окружения. Для решения этой задачи было важно уничтожить сильный опорный пункт советских войск в этом селе и отбросить соединения Воронежского фронта как можно дальше, чтобы надежно замкнуть кольцо и ликвидировать угрозу прорыва из него. Вместе с тем по-прежнему оставалась задача выйти к Прохоровке с юга. Для образования внутреннего фронта окружения вместе с частями «Дас Райх» привлекалась 167-я пд, которая с целью расширения прорыва 14 июля наносила удары в направлении с. Лески. Но к исходу дня в штабе 4-й ТА уже было известно о прекращении операции «Цитадель». Поэтому после выхода боевой группы «Дас Райх» на подступы к с. Мало-Яблоново в 20.10 начальник штаба корпуса СС штандартенфюрер В. Остендорф получил приказ-задачу на 15 июля, который кардинально менял ситуацию. Согласно этому распоряжению Г. Гота, 4-я ТА окончательно прекращает атаки на Прохоровку и стремится в первую очередь окружить дивизии 48-го ск между реками Липовый Донец и Северный Донец:

«Вместо того чтобы, как предусматривалось ранее, наступать на Прохоровку, по достижении дороги Жимолостное — Правороть приказано повернуть на юг. Эти действия 2-го тк СС будут обеспечены сильной поддержкой авиации. Танковый корпус сосредоточивает все боевые средства и все танковые силы для выполнения следующих задач: сломив сопротивление ожесточенно обороняющегося врага сев. Лески, он отвоевывает себе дорогу Жимолостное — Правороть. После этого корпус должен быть готов повернуть на юг. Вся авиация будет поддерживать при этом 2-й тк СС»[745].

Тем не менее это не означало отмену приказа по захвату Правороти. Расположенный в нем опорный пункт русских мешал действиям дивизии Крюгера сильным фланкирующим огнем. Крометого, разведка докладывала, что в нем были сосредоточены и танки. Таким образом, его захват являлся важной тактической задачей. Далее в приказе отмечается:

«Задача для мд СС «Дас Райх». Дивизия продолжает наступление в течение ночи на 15 июля, занимает Правороть и высоту сев. этого населенного пункта. Высоту следует удерживать. Дивизия затем ускоренно перегруппировывается для продвижения танковой группы, усиленной частями гренадеров, на юг совместно с дивизией «Лейбштандарт». «Лейбштандарт» прорывается, после взятия Правороть, на Ямки и занимает их. Время будет указано. Левым крылом удерживает занятые позиции. Танковая группа (танковый полк, одна рота бронетранспортеров, усиленная тяжелыми орудиями, артиллерийский взвод штурмовых орудий) выступает в 3.30 с занимаемого участка и достигает, через Ивановку, участка западнее выс. 234.9, что в 2 км восточнее Ивановки. Танковая группа подчиняется непосредственно командующему 2-го тк СС и будет вместе с частями «Дас Райх» прорываться на юг. Дорогу для танков с выс. 234.9 на Мало-Яблоново следует разведать»[746].

Пехотная дивизия генерала Триренберга получила на 15 июля следующую задачу:

«3. 167-я пд нейтрализует действия противника в районе Лески против правого фланга танкового корпуса СС и сосредоточивает свои силы на севере таким образом, чтобы 15.03.43 г. продолжать наступление в направлении высот в районе Лески.

Разгранлиния 2-го тк СС: южная окраина Ивановки — северная окраина Мало-Яблоново»[747].

В ходе боев 13 и 14 июля обстановка в войсках, оборонявшихся в междуречье, сложилась критическая. Полуокруженные соединения 48-го ск испытывали недостаток боеприпасов и продовольствия, от систематических бомбежек вышла из строя значительная часть линий связи. В чрезвычайно сложной обстановке штаб корпуса не смог наладить управление соединениями и приданными частями. Командующий 69-й А, со своей стороны, не успевал следить за положением частей и поэтому не мог организовать им действенную поддержку огнем артиллерии.

Постоянные перебои со связью и нарастающее давление на флангах корпуса вынудили В. Д. Крючёнкина сформировать особую оперативную группу управления штаба армии с задачей выправить положение в корпусе. Возглавил ее заместитель командующего генерал-майор Н. И. Труфанов[748]. В группу вошли член Военного совета армии генерал-майор А. В. Щелковский[749] и офицеры оперативного отдела штаба армии. Из отчета об оборонительной операции 69-й А:

«Группа в 20.00 14.07.43 г. выехала в с. Плота для организации обороны корпуса, наряду с этим командарм приказал:

1. Выделить не менее 20 орудий и поставить их для стрельбы прямой наводкой по танкам на фронте высота 225.0 и перехватить дорогу из с. Лески.

2. Выделить стрелковый полк из состава 375-й сд, поставить на западную опушку леса, что юго-западнее и западнее х. Ямки.

3. Не менее двух артдивизионов 93-й гв сд поставить юго-западнее Щолоково для борьбы с танками.

4. Два батальона 93-й гв. сд поставить в резерв в районе Щолоково.

5. Не менее двух артдивизионов 89-й гв. сд поставить в Клеймёново.

Задача группы: ни при каких обстоятельствах не допустить дальнейшего распространения танков, пехоты противника из направления Лески и Щолоково»[750].

Однако именно в это время ситуация резко изменилась. Хронология событий в немецких и наших источниках расходится, но суть происшедшего обе стороны трактуют примерно одинаково.

Обратимся к оперативной информации 26-й гв. тбр, оба батальона которой одними из первых в 19.30 14 июля приняли удары обоих корпусов Манштейна. В этот момент роты ее 1-го тб вступили в бой с частями 7-й тд у Шахово и «Дас Райх» — в 2,5 км западнее Жимолостное. Начало движения вражеских группировок в документах выглядит следующим образом. Из боевого донесения бригады на 24.00 15 июля:

«Бригада занимала оборону 9 Т-34 и 2 Мк-4 «Черчилль» 1-го тб узлами сопротивления на рубеже выс. 181.4, выс. 228.4, 1 км южнее Шахово, вторая группа танков — 5 Т-34 1-го тб, 3 Т-34 и 7 Т-70 2-го тб — узлами сопротивления на рубеже: восточные скаты выс. 234.9, западная опушка ур. Слоевое — с 18.30 вели огневой бой с места с танками противника, отражая их контратаки.

Мспб двумя ротами (100 чел. — В.З.) занимал оборону по юго-восточной окраине Шахово и вел бой с пехотой противника, неоднократно стремившейся наступать из леса восточнее Шахово.

В 19.30 противник до 20 танков идо батальона пехоты повел наступление с северных выс. 234.9 на Мало-Яблоново, одновременно обходя наши танки с флангов группами по 20 танков каждая.

2-й тб и рота 1-го тб, находящиеся в обороне на рубеже: восточные скаты выс. 234.9, западная опушка ур. Слоевое, после четырехчасового боя, потеряв сожженными 1 Т-34 и 2 Т-70, под давлением превосходящих танковых сил противника («Дас Райх». — В.З.) с боем отошли и заняли оборону по северо-западным и западным окраинам Мало-Яблоново.

В это же время 28 танков противника повели наступление тремя группами: первая —15 танков Рындинка, вторая — 6 танков из Щолоково и третья 7 танков из Клеймёново в общем направлении на Шахово.

Рота 1-го тб в составе 9 Т-34 и 2 «черчилль», занимавшая оборону на рубеже в районе Шахово, после часового боя с танками противника (7-я тд. — В.З.), потеряв 3 Т-34 подбитыми, с боем отошли и заняли оборону на рубеже выс. 228.4, южные склоны Дальний Должик, задерживая наступление танков противника огнем с места.

Две роты мспб, потеряв 20 человек убитыми и ранеными, сдерживая наступление пехоты противника, под сильным арт-миногнем отошли и заняли оборону совместно с ротой 1-го тб огнем»[751].

В этом бою танкисты полковника С. К. Нестерова сожгли 3 вражеских машины, втом числе один «тигр», и подбили 2 танка.

Одновременно с началом атаки танковых групп 2-го тк СС и 3-го тк вновь перешла к активным действиям на стыке 93-й гв. и 89-й гв. сд и 168-я пд, нанеся сильный удар из района Гостищево в направлении Сажного. Она должена была сковать силы 48-го ск в этом районе и не позволить его командованию перебросить с этого рубежа дивизионные резервы в полосу корпусов Хауссера и Брейта. Еще утром соединению систематическими атаками на узком фронте удалось расколоть оборону дивизии полковника М. П. Серюгина и окружить часть сил одного из ее полков. Участник тех боев М. Г. Боев вспоминал:

«…В тяжелых условиях сражался 267-й гв. сп. В полдень противник атаковал первый и второй батальоны, оборонявшие район Дружный — выс. 223, и вскоре окружил их. Во второй половине дня немцы нанесли удар по третьему батальону. Против него действовали 50 танков и самоходных орудий, 60 самолетов непрерывно бомбили позиции воинов. В 19.30, после пятой атаки врага, батальон отошел северо-западнее Шахово. В строю осталось 49 стрелков, один станковый и два ручных пулемета. Боеприпасы кончились.

…Пожалуй, труднее всех пришлось роте ст. лейтенанта Нагурного. Когда густые цепи врагов ринулись в атаку, командир роты сам лег за станковый пулемет…

Более трех часов длился бой. Восемнадцать пулеметных лент выпустил по фашистам старший лейтенант. Около полутора <…> гитлеровцев остались на поле боя. Попытка врага окружить и уничтожить подразделение обошлась ему дорого. Командир стрелкового взвода Держиев, оказавшись со взводом в окружении, увлек бойцов в яростную контратаку. В рукопашном бою гвардейцы уничтожили около сорока фашистов, вырвались из окружения и заняли новую позицию. Держиев, будучи раненым, продолжал руководить боем.

…Третьего офицера связи послал командир 267-го гв. сп подполковник Середа для связи с окруженными первым и вторым батальонами, но и он не возвратился.

Над полем сражения сгустились сумерки, спадал накал боя. Подполковник Середа приказал начальнику штаба С. А. Федоренко собрать все наличные силы, раздать последние боеприпасы и приготовиться к бою. А ночью к полкам прибыл комдив полковник Серюгин, и через несколько часов дивизия получила приказ на выход из окружения»[752].

Отход в 20.30 бригады полковника С. К. Нестерова заметно осложнил положение стрелковых частей 48-го ск в обоих районах. Ноу Мало-Яблоново дальнейшее продвижение эсэсовцев было остановлено совместными действиями артиллерии 2-го гв. Ттк, 10-й гв. мбр и 2-го тк. Так, в донесении генерал-майора А. Ф. Попова отмечается, что в 20.30, после сильной бомбежки Правороти, Жимолостного и Мало-Яблоново, вызвавшей беспорядочное отступление части сил Тацинского корпуса (26-й гв. тбр), эсэсовцы нанесли удар в направлении Правороти сразу с двух направлений: из леса севернее Сторожевого до батальона пехоты и с северной окраины Виноградовки. Но огнем его соединения обе атаки были отбиты.

В то же время район Шахово обороняла одна пехота и артиллеристы. Сколько и какие артчасти и подразделения были сюда переброшены вечером 14 июля, установить трудно. В критический момент стягивали все, что было под рукой, не фиксируя перегруппировку в документах. Не удалось установить — было ли выполнено в полном объеме (учитывая активность 168-й пд) распоряжение командующего 69-й А о переброске в район Клеймёново — Шахово батальонов из 93-й гв. сд и артиллерии 89-й гв. сд. Известно лишь, что против 19-й и 7-й тду Шахово дрались в полном составе: 1076-й иптап, 6 76-мм орудий 375-й сд, 5 орудий 81-й гв. сд и часть сил артполка 89-й гв. сд.

Между 22.30 и полуночью усиленная боевая группа генерала Г. Шмидта полностью овладела с. Шахово, но дальше продвинуться не смогла. Командованию 48-го скхотя и ненадолго, но удалось удержать ситуацию под контролем, не допустить паники и массового отхода войск. Части 81-й гв., 89-й гв., 375-й сд, отойдя примерно на километр севернее, вновь заняли оборону.

Более сильное давление оказывали на войска корпуса, обгонявшиеся по Липовому Донцу, 167-я пд и «Дас Райх». К наступлению сумерек пехотная дивизия Триренберга полностью овладела хутором Лески, а боевая группа Крюгера после тяжелого боя закрепилась в районе выс. 234.9, несколько продвинувшись к Мало-Яблоново. С каждым часом окружение корпуса генерала З. З. Рогозного становилось все реальнее, горловина сужалась танковыми тисками 3-го тк и 2-го тк СС.

Н. Ф. Ватутин по-прежнему был настроен удержать рубежи, занимаемые 48-м ск, любой ценой. Он считал, что этим будет заложена прочная основа для будущего разгрома вклинившихся войск группы армий «Юг». Выступ в междуречье действительно был очень удобен для нанесения глубоких ударов как по правому флангу прохоровской группировки в направлении Плота, Гостищево, Яковлево, так и по флангу армейской группы «Кемпф», с занимаемых 35-м гв. и 48-м стрелковыми корпусами рубежей. Тем более что уже на подходе были резервные армии. С 12 июля началось выдвижение в район Новый Оскол, Велико-Михайловка 47-й А генерал-лейтенанта А. И. Рыжева и 3-го гв. мк генерал-майора А. Т. Обухова. В тот же день в 16.55 Ставка направила командующему войсками Степного фронта директиву о сосредоточении пешим порядком к утру 16 июля в районе Скородное 53-й армии генерала И. М. Манагарова, а 13 июля уже подошел и был развернут восточнее Корочи 1-й мехкорпус генерала М. Д. Соломатина.

Но, планируя будущие победы, Н. Ф. Ватутин не учитывал главного — какими силами и средствами генерал З. З. Рогозный должен был удерживать растянутый фронт корпуса. Ведь к этому моменту уже не первые сутки фланги его соединения держали бригады 5-й гв. ТА и тем не менее враг продолжал двигаться вперед, хотя от свежей, полнокровной гвардейской танковой, которая три дня назад вступила в бой, остались лишь воспоминания. Из-за больших потерь соединения с трудом сдерживали атаки противника. Но приказ есть приказ и, выполняя распоряжение командующего фронтом, руководство 5-й гв. ТА и 69-й А приняло все возможные меры, чтобы удержать плацдарм в междуречье.

15 июля в 8.55 командующий фронтом подписал приказ № 248 командующим 69-й, 5-й гв. танковой и 2-й воздушной армиями на овладение Шахово:

«Копия: Начальнику Генерального штаба.

Противник, в силу допущенной беспечности командующих 5-й гв. танковой и 69-й армиями, к утру 15.07 овладел Лески, Шахово, поставил под угрозу окружения 375-ю, 93-ю и 89-ю сд 69-й армии.

Приказываю:

1. Под личную ответственность командующего 5-го гв. ТА, используя все имеющиеся силы, ударом в направлении Шахово овладеть и удерживать Шахово, не допуская соединения противника, наступающего со стороны Лески, с противником в районе Щолоково.

Одновременно прочно удерживать рубеж Ямки, восточный берег оврага, что в 2 км зап. Правороть, безымянные высоты в 1 км северо-восточнее Виноградовки, безымянные высоты 2 км вост. Виноградовки, Мало-Яблоново, Ямки, Гридин, высота 235, Рындинка.

Главные силы 29-го тк вывести в ударную группу армии.

2. Под личную ответственность командующего 69-й армией:

а) организовать удар в направлении Шахово силами 375-й, 93-й гв. и 89-й гв. сд и совместно с частями 5-й гв. ТА уничтожить противника в районе Шахово, после чего занять для прочной обороны рубеж Мало-Яблоново, отметка 147.0 (3 км зап. Шахово), лог Крутой, Шахово, Рындинка и ни в коем случае не допустить прорыва противником этого фронта.

Контрудар с целью овладения районом Шахово поддержать ствольной артиллерией;

б) до начала контрудара прочно удерживать рубеж Ямное, Гридин, Рындинка, не допуская распространения противника из Шахово на север, северо-восток и восток;

в) по овладении районом Шахово обеспечить организованное занятие рубежа обороны Мало-Яблоново, Шахово, Рындинка частями 48-го ск.

3. Командующему 2-й ВА — всеми силами уничтожать противника в районе Беленихино, Лески, Шахово.

4. Получение подтвердить. Об отданных распоряжениях донести».

Вероятно, командование Воронежского фронта после 18.00 14 июля было в неведении о происходившем в полосе 48-го ск. Из-за этого и сыпались не отвечавшие ни оперативной обстановке, ни возможностям войск распоряжения. Приведенный выше приказ явно запоздал. Выполнить его войска П. А. Ротмистрова и В. Д. Крючёнкина были уже не в силах. Еще 12 часов назад противник усилил натиск на позиции 48-го ск, и обстановка резко обострилась. Обе вражеских группировки стремительно двигались навстречу друг другу, пытаясь перекрыть последний путь отхода войскам 69-й А из междуречья. К полуночи стало очевидно, что остался один выход — немедленно выводить дивизии из «мешка», так как кольцо вот-вот замкнется. Этим и были заняты руководство корпуса и опергруппа генерала Н. И. Труфанова.

В фондах ЦАМО РФ обнаружен частный боевой приказ № 003/ОП оперативной группы на вывод войск из полукольца и занятие нового рубежа обороны. Он был написан от руки начальником оперативного отдела штаба армии полковником Д. Н. Суржицем. На подлиннике нет точного времени его подписания, поэтому момент, с которого формально начался вывод войск, установить сложно. Это единственный документ, который сохранился от деятельности этой группы. Создается впечатление, что руководство подобными приказами обозначало ее существование и создавало видимость напряженной работы. Приведем его полностью:

«Командиру 48-го ск.

Копия: начальнику штаба фронта.

1. Противник овладел Виноградовка, Лески, Шахово.

2. Командиру 48-го ск немедленно занять и оборонять рубеж:

Жимолостное, Мало-Яблоново, Плота /иск./, Шипы.

Задача: не допустить прорыва пехоты и танков противника на север и северо-восток. Штакор — Красное. Справа от Виноградовки на Ямки и севернее — обороняются части 5-й гв. ТА; слева — на рубеже Шипы, Кузьминка — обороняется 11-й гв. мбр подвижного отряда 5-й гв. ТА; далее от Красное Знамя на /иск./ Александровка, Свиридово и на юг по р. Разумная до Шейно — части 35-го гв. ск. Разгранлиния с ними — дополнительно. Штакор — Короча»[753].

Штаб корпуса в это время, вероятно, документов не вел, поэтому текста приказа комкора о выходе на новые рубежи обнаружить неудалось. Сохранился лишь приказ командира 81-й гв. сд генерал-майора И. К. Морозова (№ 59 от 15.07.1943 г. на 1.40), который несколько проясняет ситуацию и позволяет выстроить хронологию выхода из полукольца войск соединения:

«Противник к исходу дня 14.07.43 г. в направлении Шахово сосредоточил до 50 танков и полка пехоты, восточнее рощи Щолоково — 6 танков и до батальона пехоты, в направлении северо-восточные окраины Шахово —18 танков и до батальона пехоты. В 20.00 предпринял атаку против обороняющихся частей дивизии в районе Шахово и рощи западнее Щолоково. Имея превосходство в силах, противник овладел с. Шахово и рощей западнее Щолоково.

В ночь на 15.07.43 г. противник со стороны Ивановки овладел Мало-Яблоново, в результате чего части дивизии с КП дивизии оказались в окружении.

Приказываю:

1. На основании устного приказа командира 48-го скв 1.40 15.07.43 г. частям дивизии вместе с КП дивизии начать отход по маршруту: Чурсино, 1,5 км зап. Шахово, 2 км вост. Ямки, Гридино, Плота, Новоселовка, Верин, Васильев, Плоский. Место сосредоточения частей дивизии — Подольхи, КП дивизии — хутор Долгий.

2. О прибытии частей дивизии в место сосредоточения донести»[754].

К 21.00 оборона у Шахово стала рушиться, группы автоматчиков противника начали просачиваться через позиции наших войск. В связи с этим руководство корпуса приняло решение вывести управление из района Шахово. Около 22.00 КП покинул свое расположение и двинулся к Мало-Яблоново. С этого момента связь 48-го ск как с вышестоящими штабами, так и с дивизиями, была полностью прервана. В полукольце оставалась оперативная группа во главе с командиром корпуса, она располагалась в с. Чурсино.

Комкор делал все возможное, чтобы переломить ситуацию. Согласно распоряжению генерал-лейтенанта В. Д. Крючёнкина, переданному через опергруппу 69-й А, он пытался организовать удар изнутри наметившегося «кольца». Суть его изложена в приведенном ниже приказе:

«Корпус 15.07 проводит частную операцию по уничтожению противника в районе Щолоково, Рындинка. Приказываю командиру 89-й сд подготовить 273-й гв. сп, усиленный артиллерией, атаковать противника с тыла в направлении Шахово.

Командиру 81-й гв. сд подготовить 235-й гв. сп, усиленный артиллерией, атаковать противника во фланг на Щолоково и после уничтожения противника занять оборону по сев. зап. берегу Северского Донца, подчинив себе батальон 375-й и 183-й сд.

Командующий приказал развернуть 27-ю пушечную артбригаду и не менее двух дивизионов артиллерии дивизий. С началом наступления массированным огнем восточнее Рындинка не позволить противнику форсировать р. Донец и поддерживать атаку. Начало 3 часа 30 м. 15.07.

Я буду находиться у командира 81-й гв сд северо-восточнее Шахово».[755]

Но ни сил, ни возможности для этого у него уже не было. Согласно донесению начальника штаба армии генерала В. С. Бенского, не имея возможности удерживать прежнюю полосу обороны и стремясь сохранить корпус, в 23.00 14 июля генерал-майор З. З. Рогозный отдал приказ дивизиям выйти на новый рубеж: Жимолостное, Плота, Рындинка[756].

Следует отметить чувство ответственности и выдержку Зиновия Захаровича Рогозного. Ночью, в тяжелых условиях не-прекращающейся бомбежки и танковых атак противника, он сохранил самообладание и, оставаясь в кольце, лично ставил задачи командирам дивизий на выход из окружения и занятие обороны. Это был хорошо подготовленный генерал. В 1930-х гг. он окончил две военные академии, начал войну начальником штаба 151-го ск 5-й А Юго-Западного фронта. Участвовал в боях на реке Западный Буг и защищал Киев. В августе 1941 г. был назначен начальником штаба и одновременно исполняющим обязанности командующего 40-й А Брянского фронта. Из характеристики Военного совета армии на май 1942 г.:

«Генерал-майор Рогозный работал начальником штаба 40-йА с 24 августа 1941 г., с момента ее формирования и ведения боев, отражая удары фашистских бронетанковых групп Гудериана перед: Шостка, Кролевец, Короп, Конотоп и Ворожба.

В сложных условиях тяжелейших боев с превосходящими силами противника т. Рогозный сумел сформировать и сколотить штаб и организовать бесперебойное и надежное управление войсками армии.

…Обладает знаниями военного дела, ясным пониманием задач, проявляет высокое мужество и стойкость под огнем противника. Т. Рогозный обеспечивал Военному совету армии проведение целого ряда наступательных и оборонительных операций по нанесению уничтожающих ударов по разгрому противника у Шостки, Короп, Штеповка, Щигрово-Тимской группировки.

При отходе армии в осенний период боев 1941 г. т. Рогозный своей неутомимой деятельностью и твердой волей обеспечивал управление и планомерный вывод войск, вооружения и матчасти в условиях боевой обстановки. Т. Рогозный с 6.02 по 13.03 1942 г. врио. командующего 40-й А, с работой справлялся. За проявленное мужество, стойкость и умелое управление войсками генерал-майор Рогозный представлен к правительственной награде — ордену Ленина».

С февраля 1943 г. он — начальник штаба 69-й А, однако после Харьковской наступательной операции от должности был отстранен. По некоторым данным, на него возложили часть ответственности за просчеты самого командующего армией В. Д. Крючёнкина.

После завершения оборонительной фазы Курской битвы Н. Ф. Ватутин, раздосадованный тем, что корпус не смог удержать междуречье, оценил действия комкора по управлению войсками как неудовлетворительные. Опираясь на имеющиеся документы, доступные сегодня исследователям, эту оценку трудно назвать объективной, но об этом разговор впереди.

Непосредственно организацией вывода войск из междуречья в ночь на 15 июля занимались офицеры оперативной группы штаба 48-го ск. При анализе сохранившихся документов абсолютно не просматривается какая-либо реальная работа оперативной группы генерала Н. И. Труфанова. Похоже, ее сформировали «для галочки». Резервов в ее подчинении не было, а в советах бывший начальник штаба и и. о. командующего армией З. З. Рогозный не нуждался. Он прекрасно понимал, как нужно действовать, чтобы спасти корпус и вывести людей, пока немцы плотно не сжали кольцо окружения. Понимал это и, главное, реально действовал, лично доводя свои приказы и распоряжения до командиров и помогая им в сложные моменты выводить соединения из наметившегося кольца.

Офицеры оперативной группы во главе с комкором сумели провести колоссальную работу в экстремальных условиях. До 2.00 15 июля все комдивы лично получили распоряжение на отход и маршруты движения частей. Лишь после этого опергруппа убыла из Чурсино и к 5.00 вышла из полуокружения с основными силами соединения.

Был ли полностью окружен корпус З. З. Рогозного? Это непростой вопрос, так как боевые документы, которые удалось обнаружить, однозначного ответа не дают. В приказах за 15 июля и в последующие дни (в частности, приказах командующего фронтом) речь идет об угрозе окружения. В документах 69-й А и 2-го гв. Ттк довольно часто упоминается термин «полуокружение». Факт выхода дивизий 48-го ск к утру 15 июля на новые рубежи не может свидетельствовать ни об окружении, ни о полуокружении. В единственном документе его штаба — оперативной сводке на 17.00 16 июля 1943 г. — четко говорится: «Соединения корпуса после выхода из окружения приводят личный состав в порядок и занимают рубеж обороны…»[757]

Косвенным свидетельством того, что окружение действительно было, можно считать довольно большое количество без вести пропавших в дивизиях, находившихся в междуречье. В то же время нет никаких сведений о том, что нашим частям пришлось с боем прорываться из окружения. За исключением 375-й сд, которая последней отходила на новый рубеж, уже после 9.00 15 июля. Судя по всему, основные силы корпуса смогли выйти в последний момент, перед тем как противник замкнул кольцо окружения.

Первыми, еще до того как был получен приказ, начали отходить в направлении Правороти части 183-й сд генерал-майора А. С. Костицина. Ее 295-й и 227-й сп на участке Беленихино — Лески еще днем, попав под удар «Дас Райх» и 167-й пд, к 22.00 отошли за линию обороны 2-го гв. Ттк. Сводный батальон 285-го сп подполковника А. К. Карпова дрался у Виноградовки и в окружение не попал. Полки 375-й сд находились в двух не смежных районах обороны: на участке Тетеревино — Лески (1241-й сп, 3/1243-го сп, 2-й и 3-й сб 1245-го сп) и у Шахово (1-й и 2-й сб 1243-го сп и 1/1245-го сп). Учитывая, что дивизия оборонялась непосредственно перед фронтом 2-го тк СС (северной группировки), а соседняя 183-я сд была частично рассеяна и неорганизованно отошла на восток, В. Д. Крючёнкин, как только противник выдавил 3/1241-го сп из х. Лески, приказал полковнику П. Д. Говоруненко: прикрыть отход 93-й гв., 89-й гв. и 81-й гв. сд, загнув правый фланг 1241-го сп, и растянуть участок обороны дивизии от Тетеревино — /иск./Лески — лог Сухая Плота. Таким образом, с 21.00 14 июля только два полка 375-й сд и по фронту, и на открытом правом фланге сдерживали части 167-й пд и правого крыла боевой группы «Дас Райх».

Несмотря на численное превосходство неприятеля и потери, понесенные в предыдущих боях, войска держались стойко. Согласно донесению полковника П. Д. Говоруненко, за сутки на участке его дивизии немцам удалось оттеснить лишь один батальон 1241-го сп майора Н. А. Карклина из х. Лиски, а на остальных участках полки удерживали прежние позиции. С тем же упорством сражался личный состав соединения и в ночь на 15 июля, сдерживая натиск неприятеля. После рассвета комдив получил сообщение, что войска генералов В. В. Тихомирова, И. К. Морозова и полковника М. П. Серюгина вышли из междуречья, было дано разрешение приступить к отходу в направлении Мало-Яблоново.

Но при движении по балке лога Сухая Плота произошла трагедия. Противник танками смял фланговое боевое охранение, в результате значительные силы двух полков и вспомогательных подразделений попали в малый «котел». Ее походные колонны были расстреляны противником. Немцы били по шедшим вдоль лога войскам сверху из пулеметов и минометов, а при выходе из балки западнее Мало-Яблоново танками давили беспомощную пехоту. Через четыре дня, когда неприятель был отброшен и сюда подошли наши части, перед ними открылась страшная картина. В балке, по ее отрогам (ярам) вперемежку с разбитой техникой, трупами лошадей, повозками и вооружением лежали груды изуродованных человеческих тел — более тысячи убитых и умерших от потери крови. Часть личного состава, в основном раненые, попала в плен. Среди них оказалось значительное число офицеров 1241-го и 1243-го сп, выходивших из района Тетеревино — Лески. Процитирую журнал боевых действий № 8 69-й А:

«375-я сд с рассветом прикрывала отход частей 81-й, 89-й и 93-й гв. сд. В 7.00 противник повел наступление при поддержке танков из района Шахово в направлении на Мало-Яблоново и к 9.00 передовыми отрядами с танками соединился с группировкой, действовавшей из района Беленихино на Мало-Яблоново.

Дивизия, оставив на занимаемых рубежах отряды прикрытия, начала отходить на Правороть вдоль лога Сухая Плота, под прикрытием дивизионной артиллерии, противотанковых орудий и автоматчиков, прикрывающих фланги, движение затруднялось образовавшейся пробкой из обозов и автотранспорта отходящих дивизий.

При подходе в Яр Козинец (отрог лога Сухая Плота в 2 км юго-западнее Мало-Яблоново. — В.З.) противник открыл артиллерийско-минометный огонь по колонне, в сочетании со шквальным автоматно-пулеметным огнем с восточных и западных отрогов лог Сухая Плота. Развернув части и приняв боевой порядок, завязался огневой бой, и дивизия с тяжелыми потерями прорвалась в район Дальний Должик. К 11.30 передовые части прорвались через огневое кольцо, потеряв значительную часть людского состава, лошадей и вооружения. В 12.00 вновь подошедшими силами пехоты и танков противник перешел в атаку, перекрыл лог Сухая Плота (западнее Мало-Яблоново) и этим отрезал пути отхода остальным частям дивизии. Арьергарды, в составе усиленных двух батальонов, не вышли и вместе с ними пропали без вести: командир 1241-го сп майор Карклин[758], 1243-го сп подполковник Фролов[759], начальник связи инженер-капитан Цукасов, два командира батальонов и ряд командиров средней группы»[760].

Об этом трагическом эпизоде Курской битвы в советской научно-исследовательской литературе никогда не упоминалось. Пока удалось найти свидетельство лишь одного очевидца расстрела походных колонн 375-й сд немецкими танками, это начальник ее политотдела полковник С. Х. Айнутдинов. Сергей Хусаинович сам находился в разгромленных колоннах, ему чудом удалось вырваться из той мясорубки. Приведу отрывок из его книги:

«На рассвете 15 июля до 60 танков и до полка пехоты атаковали наши части. Уральцы весь удар приняли на себя. Пока мы отбивали атаки, соседние дивизии успели выйти на назначенный рубеж в северо-восточном направлении. В этом бою, подбив 17 танков и уничтожив много живой силы, мы остановили врага.

По приказу командарма, прикрывшись усиленными отрядами, дивизия стала выходить из боя. Полковник П. Д. Говоруненко выдвинул на фланги боковые охранения. Дивизия организованно двигалась вдоль лога Сухая Плота. После отбитых атак враг несколько утихомирился. Утренний туман прикрывал нас с воздуха. Но вскоре наше движение затруднила «пробка», образовавшаяся из автомашин и повозок, брошенных ночью отходящими дивизиями. Движение замедлилось. Враг стал наседать с фронта и флангов.

Первая колонна во главе со штабом и командиром дивизии прошла Яр Козинец. Около 9 часов при подходе второй, нашей, колонны в Яр Козинец наступающие танки противника из района Шахово (7-я тд. — В.З.) и передовой отряд врага из района Беленихино (2-й тк СС. — В.З.), смяв боковые охранения, вышли к логу Сухая Плота в районе Мало-Яблоново. Фашисты открыли шквальный огонь с восточного и западного отрогов лога по нашей колонне. Враг отрезал нам путь отхода. Возникшая от внезапного флангового огня противника паника была до известной степени ликвидирована. За отсутствием строевых офицеров мне пришлось принять командование разрозненными подразделениями. Долго размышлять не оставалось времени, мы были в очень невыгодном положении, требовалось действовать немедленно. Собрав бойцов, мы атаковали врага, преградившего нам путь. Уничтожили много автоматчиков, подбили один танк, но и сами понесли большие потери. Идущие за нами подразделения также быстро развернулись в боевой порядок и с боем стали пробиваться вперед. К полудню мы прорвались через вражеское кольцо, вышли в район деревни Дальний Должик и заняли оборону.

Вскоре гитлеровцы вновь подошедшими танками и пехотой атаковали наш арьергард, который, сдерживая наседающего врага западнее Мало-Яблоново, еще только двигался на новый рубеж. Гитлеровцы окружили его. Воины приняли неравный бой на открытом месте и бились до последнего патрона и снаряда. Артиллеристы противотанкового дивизиона в упор расстреливали танки врага. Когда же кончились боеприпасы, они во главе с заместителем командира дивизиона по политчасти майором Митрофаном Петровичем Угличем поднялись в рукопашную. Герои-артиллеристы подбили гранатами еще три танка, уничтожили многих автоматчиков, но пробиться к своим не смогли и погибли в неравном бою»[761].

Сегодня трудно ответить на вопрос, возможно ли было избежать бойни. Нет и точных цифр погибших в логе, установить их даже сегодня по рассекреченным документам далеко не просто. По крайней мере, такой обобщенной информации в документах ни дивизии, ни корпуса, ни армии обнаружить не удалось. После анализа собранного материала из различных источников выяснилось следующее. Согласно донесению политотдела дивизии, на утро 12 июля 1943 г. она насчитывала всего 7211 человек[762]. По донесениям все ее полки потеряли в боях: 12 июля — 301 человека, 13 июля — 1009. Ситуация за 14 июля оказалась сложнее. Весь день шел непрерывный бой, поэтому данные собрал лишь один 1243-й сп, в его ротах за день выбыл из строя 101 человек[763]. При докладе Военному совету 69-й А полковник П. Д. Говоруненко сообщил, что на 17 июля живыми собрано всего 3526 человек[764]. Следовательно, при выходе из окружения 15 июля в дивизии погибло и попало в плен 1973 человека. Хотя в эту цифру вошли и дневные потери 1241-го и 1245-го сп, тем не менее из этого числа подавляющее большинство солдат и командиров погибли и были пленены именно в районе лога Сухая Плота.

Более тяжелые потери понесли другие дивизии корпуса. Подробнее убыль личного состава по категориям показана в таблице № 16.

В ней приведены общие цифры за весь период оборонительной операции, выделить потери по дням невозможно. Единственную категорию личного состава, которую можно полностью отнести к потерям за 15 июля, — это пропавшие без вести, так как все дивизии, за исключением 81-й гв. сд, не были в окружении и полуокружении и не имели пропавших без вести, Следовательно, абсолютное большинство без вести пропавших — это те, кому не удалось вырваться из междуречья.

Основная часть 81-й гв., 89-й гв и 93-й гв. сд все-таки смогла выйти в последний момент, перед тем как противник замкнул кольцо окружения. Что же касается 375-й сд, то ситуация в ней на 16 июля, когда подавались эти данные, еще не прояснилась, из-за этого общие цифры показаны до ее разгрома. Следовательно, пока можно утверждать, что основные потери понесли 93-я гв. и 89-я гв. сд. После сосредоточения на новом рубеже их командование не получило никаких данных о месте нахождении в общей сложности 6088 человек.

Общее же число потерь по всем четырем соединениям, находившимся в междуречье, частям и подразделениям усиления, а также 2-го гв. Ттк и 5-го гв. Зтк, участвовавших в этих боевых действиях, оказалось значительно выше.

Значительное число пропавших без вести объясняется тем, что выход на новые рубежи проходил ночью, под огнем противника, — до подразделений прикрытия приказ об отходе не дошел вовремя. Многие воины были ранены, контужены, они отстали от своих частей, некоторые просто заблудились. Часть сил 89-й гв. сд, попав в окружение, еще днем была уничтожена 168-й пд.

В целом, несмотря на сложную обстановку, отвод трех дивизий 48-го ск был проведен достаточно организованно и своевременно. Выход войск из междуречья был предрешен общим ходом боевых действий. Личный состав дивизии, оборонявшийся там, был измотан двухнедельными напряженными боями, тем не менее полностью выполнил поставленную перед ним задачу. Лишь высокие потери, особенно в артиллерии, и численное превосходство противника в танках не позволили и дальше удерживать рубежи.

Несмотря на активное противодействие неприятеля и отсутствие устойчивой связи, серьезно осложнявшее управление войсками, командование корпуса сумело вывести все соединения из междуречья, хотя и с большими потерями личного состава, вооружения и автотранспорта. Сохранилось первое боевое донесение генерал-майора З. З. Рогозного после выхода дивизий из полуокружения:

«Доношу о группировке и состоянии войск корпуса:

К утру 15.07. 1943 г. соединения корпуса, закончив отход на рубеж 2 км западнее Правороть, Жимолостное, Гнездиловка, заняли:

375-я сд в движении, ориентировочно к 10.00 на рубеже… восточнее Сторожевое, /иск./ Жимолостное фронтом на запад. Дивизия сутра 14.07.43 г. вела ожесточенный бой в районе южнее Лески, Шахово. Точных данных о потерях нет.

93-я гв. сд в 6.00 в сборе в районе Мало-Яблоново. Дивизия завершила отход в условиях темноты без особых помех со стороны противника.

81-я гв. сд в боях 14.07.43 г. в районе Шахово имела потери, точных данных о ее составе нет. Дивизия собирается в районе лощины восточнее Дальний Должик.

89-я гв. сд в 5.00 начала занимать оборону на фронте Новоселовка, Гнездиловка. Дивизия потерь не имела. Отход совершила в условиях темноты в полном порядке.

183-я сд после боев 14.07.43 г. с танками и пехотой противника отошла с занимаемой полосы обороны. Точных данных о группировке и состоянии не имеется.

Штаб корпуса — Подольхи»[765].

По признанию немцев, «танковый корпус СС во взаимодействии с 3-м танковым корпусом замкнул так называемый котел под Белгородом. Однако 69-я советская армия, действовавшая южнее Прохоровки, отошла, и большей части ее сил удалось избежать окружения».

Нельзя не согласиться с такой формулировкой. Действительно, противнику удалось под угрозой окружения заставить командование армии вывести свои соединения с рубежа между Северным и Липовым Донцом. Этим неприятель полностью сорвал расчет командования фронта по нанесению из этого района фланговых ударов по 4-й ТА и АГ «Кемпф».

Оставление выступа оказалось, в конечном счете, в большей степени выгодно советской стороне, чем противнику: во-первых, протяженность линии фронта на этом участке сократилась более чем в два раза, войска армии за счет этого уплотнили оборону; во-вторых, появилась возможность отвести в тыл на отдых и на укомплектование дивизии, превратившиеся по численности в стрелковые полки. Но самое главное — удалось избежать лишних жертв.

Однако Н. Ф. Ватутин был крайне недоволен тем, как действовала 69-я А. В приказе № 00194 от 21 июля 1943 г. он объявил генерал-майору З. З. Рогозному выговор, мотивируя это следующим образом:

«В течение 10–13 июля с. г. генерал-майор Рогозный не обеспечил четкого управления войсками вверенного ему 48-го стрелкового корпуса.

Вместо того чтобы зарыться в землю в указанном ему командованием армии пункте, наладить связь с войсками и обеспечить управление ими, генерал-майор Рогозный переезжал со своим КП из одного места в другое, так как, подвергаясь воздействию авиации и обстрелу артиллерии и минометов неприятеля, искал безопасное место для командного пункта. С 20.00 12 июля по 10.00 13 июля штаб корпуса 8 раз изменил место расположения КП. В результате бесцельного перемещения КП с одного пункта в другой, проявления излишней суетливости и неорганизованности, отсутствия должного внимания к вопросам организации связи как с командованием армии, так и с командирами дивизий, генерал-майор Рогозный не обеспечил четкого выполнения поставленных перед войсками корпуса задач и способствовал созданию обстановки, при которой войска корпуса пришлось отвести с обороняемого ими участка»[766].

Хотелось бы посмотреть, как командующий фронтом реагировал на то, если бы его КП по нескольку раз на дню бомбила и обстреливала по очереди (через час-полтора) немецкая и советская авиация.

Вполне допускаю, что все обстоятельства, связанные с событиями в полосе 48-го ск в период 13–15 июля, еще не раскрыты. Но даже если бы управление его войсками было налажено значительно лучше, длительное время удерживать более чем 35-км фронт силами четырех стрелковых дивизий (81-я гв. сд не в счет), по позициям которых наносили удары три танковые и две пехотные дивизии врага, без существенной помощи невозможно. Да и окружение шло ударами по флангам, а там как раз держали рубежи корпуса 5-й гв. ТА. Николай Федорович понимал это, и своим приказом, в сущности, демонстрировал, что не З. З. Рогозный виновен в случившемся. Переезд КП с места на место — лишь предлог. Комкор оказался стрелочником, на которого свалили неудачу. Н. Ф. Ватутин прекрасно понимал ситуацию в полосе фронта, умел быстро просчитывать действия противника, поэтому он точно оценил большое значение муждуречья для будущего контрнаступления и всю опасность для неприятеля. Но, как известно, решить — не значит сделать. Желание удержать рубеж не было подкреплено возможностями фронта. Вывод войск из междуречья — это прямое следствие событий 12 июля. После того как были распылены резервы Ставки в неудавшемся контрударе, командование фронта не располагало силами и средствами, чтобы удерживать значительно растянутый фронт. А грозные приказы, которые рассылались Военным советом, никакого влияния не оказывали, только выматывали нервы командармам и комкорам, которые в свою очередь выжимали все из своих соединений, чтобы нечеловеческими усилиями удержать позиции.

Если же строго формально подходить к этому делу, то за неудовлетворительное управление войсками 69-й А в первую очередь должны были получить взыскание генералы:

B. Д. Крючёнкин, допустивший ситуацию, когда за полночи боевая группа врага, пройдя второй армейский оборонительный рубеж на всю глубину, вклинилась в тыловую полосу и с ходу создала плацдарм на правом берегу реки Северный Донец, C. А. Красовский, штурмовики которого несколько раз «проутюжили» КП 48-го ск и чуть не угробили командира корпуса. Да и П. А. Ротмистров тоже должен был получить взыскание. Во-первых, за неудачу 12 июля и высокие потери, которые не позволили в дальнейшем удержать междуречье. Во-вторых, не важно, что войска 5-й гв. ТА из последних сил сдерживали противника, и в самый критический момент именно под их прикрытием выходящие дивизии 48-го ск строили новую оборону. Ведь это его 2-й гв. Ттк и 5-й гв. Змк дрались на флангах прорыва и не удержали немцев, тем самым тоже «создавали обстановку, при которой войска корпуса пришлось отвести». Но стрелочником оказался один З. З. Рогозный.

Но вернемся к событиям ночи и утра 15 июля. Соединениям 5-й гв. ТА, удерживавшим горловину «мешка», пришлось выдержать тяжелые испытания. Сил не хватало. Из-за больших потерь бригады с трудом сдерживали атаки неприятеля. О состоянии единственного танкового соединения армии, которое дралось непосредственно в полукольце — 2-го гв. Ттк, свидетельствует выдержка из боевого донесения его штаба от 15 июля на 3.00:

«Ротмистрову. Корпус имеет боеспособными танков:

— 26-я гв. тбр: Т-34 — 15, Т-70 — 9;

— 4-я гв. тбр: Т-34 — 2, Т-70 — 2;

— 25-я гв. тбр: Т-34 — 2, Т-70 — нет;

— 47-й гв. ттпп «черчилль» — 2;

— убито — 106 чел., ранено — 126 чел.;

— потеряно: Т-34 — 17, Т-70 — 9.

Вывод: в результате тяжелых боев и массированных налетов авиации корпус имеет значительные потери в личном составе и материальной части. Управление нарушено, бригады, кроме 26-й гв. тбр, небоеспособны. Прошу отвести корпус за линию пехоты и дать хотя бы незначительное время для приведения в порядок частей корпуса»[767].

Но корпус продолжил драться. В ночь на 15 июля П. А. Ротмистров выдвинул на помощь полковнику А. С. Бурдейному свой последний резерв — 10-ю гв. мбр. А в 2.40 15 июля он направляет следующее распоряжение комкору:

«В связи со сложившейся обстановкой, в результате которой противник овладел населенными пунктами Виноградовка, Ивановка и вышел на высоту 234.9, приказываю:

1. 2-му гв. тк оборонять до подхода 10-й гв. мбр Жимолостное, Мало-Яблоново, Лески, Шахово.

2. 10-й гв мбр дан приказ по тревоге выйти к Новоселовке и занять оборону: Жимолостное, Мало-Яблоново.

3. 2-му гв. тк с подходом 10-й гв. мбр оборонять Лески и не допускать продвижения противника на Шахово, имея в виду в дальнейшем ликвидировать прорвавшуюся группу и восстановить положение в Ивановке.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.