Выводы

Выводы

Уже после Победы, 24 мая 1945 г., на приеме в честь командующих Красной армией И. В. Сталин поднял тост «За здоровье русского народа!» и произнес, в частности, такие слова:

«У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941–1942 гг., когда наша армия отступала, покидала родные нам села и города Украины, Белоруссии, Молдавии, Ленинградской области, Карело-Финской Республики, покидала, потому что не было другого выхода».

Далее он даже несколько усилил это утверждение:

«Повторяю, у нас были ошибки, первые два года наша армия вынуждена была отступать, выходило так, что не овладели событиями, не совладали с создавшимся положением».

Таким образом, признание ошибок 1941–1942 гг. имело место на самом высоком уровне. Советская стратегия 1941 г. вовсе не была безупречной, хотя в целом ее можно признать правильной. Запуск процесса «перманентной мобилизации», активная стратегия — именно этими решениями СССР обязан тем, что германская армия не вышла на линию Архангельск — Астрахань. Даже если не исключать неизбежные ошибки как таковые, в советской стратегии есть что корректировать.

На СССР в 1941 г., так или иначе, работало время. Соответственно, оптимизация стратегии, позволяющая затягивать проводимые немцами операции и смазывать их результаты. Затягивание процесса продвижения к Москве до осени означает вхождение в период распутицы, которая неизбежно влияет на темпы проводимых операций. Более эффективные контрудары мехкорпусов, «крепости» в узлах железных дорог могут стать действенным средством изматывания противника и затягивания Смоленского сражения.

Я, конечно, могу понять тех, кто раздумывает об изничтожении «подлеца Гудериана»[20] силами 6-го мехкорпуса (больше тысячи танков! 114 КВ! 238 Т-34!). Однако это изничтожение должно быть объективно обусловлено. Во-первых, в июне 1941 г. 2-я танковая группа Гейнца Гудериана насчитывала 181 752 человека. 6-й механизированный корпус М. Г. Хацкилевича, несмотря на 1000 танков, — 24 005 человек. При таком соотношении сил надеяться на изничтожение по меньшей мере странно. Во-вторых, такое изничтожение должно быть объективно обусловлено. Для этого нужно было хотя бы вовремя узнать, что под Брестом действует танковая группа в составе трех моторизованных корпусов. Это командование Западного фронта выяснило уже слишком поздно, да и то случайно, ввиду захвата немецкой штабной карты. Избиение авиации Западного фронта на аэродромах привело к тому, что его штаб попросту «ослеп» и не имел объективных данных воздушной разведки о перемещениях противника. Те немногие самолеты, которые еще летали, упирались в «зонтик», организованный над 2-й танковой группой истребителями 51-й истребительной эскадры Мельдерса (JG51). Поэтому об изничтожении «подлеца Гудериана», если мы хотим хоть в какой-то мере следовать реальности, нужно забыть. Реальным вариантом является организация для Гудериана «припятской проблемы» — уход в труднопроходимые леса и болота с последующими вылазками на коммуникации танковой группы. Это тот реальный уровень проблем, который можно создать 2-й танковой группе силами и средствами, имевшимися в распоряжении командования 4-й армии и Западного фронта.

В свою очередь, продуманная оборонительная стратегия в ходе борьбы за рубеж Западной Двины и Днепра (контрудары из глубины 5-м и 7-м мехкорпусами, «крепости») создает предпосылки для результативного контрнаступления оперативных групп в конце июля и начале августа 1941 г. Есть веские основания считать, что окруженные под Смоленском армии удастся деблокировать в случае сковывания части сил немцев «крепостями» и ухудшения условий снабжения из-за них же («крепостей»). Это вряд ли позволит избежать Киевского «котла» (до начала периода распутицы остается еще много времени), но делает сомнительным успешное проведение «Тайфуна». Во всяком случае, тех результатов, которые были достигнуты немцами в реальном октябре 1941 г., ожидать не приходится.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.