ТАНКИ КВ-2 В БОЯХ

ТАНКИ КВ-2 В БОЯХ

Без сомнения, появление на поле боя танков КВ для вермахта стало неприятным сюрпризом. Конечно, немцы нашли средства борьбы с этими тяжёлыми машинами (неуязвимых танков просто не существует), но проблемы с КВ всё же были. А вот как так вышло, что немецкая разведка «прохлопала» разработку и организацию промышленного производства этих танков? Попробуем порассуждать на эту тему.

Как известно, первое боевое применение КВ-1 и КВ-2 состоялось в ходе советско-финляндской войны во время боевых действий на Карельском перешейке. Видимо, в ходе этого конфликта финны не обратили внимание на новые тяжёлые советские танки или просто не смогли их выделить из общей массы других боевых машин Красной Армии.

Ведь подбитый опытный танк СМК они своим вниманием не обошли и информацию о нём передали немцам. В результате эта машина под обозначением Т-35С была включена в перечень советских танков и бронемашин, изданный для вермахта перед нападением на СССР. А приведённые в перечне характеристики довольно точно соответствовали данным СМК.

Танк КВ-2 из состава 2-й танковой дивизии 3-го мехкорпуса РККА, застрявший в ручье недалеко от местечка Шета. Литва, июнь 1941 года (БА).

Кроме того, не стоит забывать, что к моменту нападения на СССР немецкая армия уже имела опыт борьбы с толстобронными танками — речь прежде всего идёт об английских «матильдах» и французских В-1бис, имевших броню 60 и более миллиметров. Так что Т-35С (он же СМК), указанный в перечне советских танков и имевший броню 60 мм вряд ли считался немцами чем-то особенным. Тем более, что всё в том же перечне говорилось, что броня Т-35С пробивается 37-мм пушкой PaK 35/36 с дистанции 100 метров, а 50-мм PaK 38 «возьмёт» его с 650 метров. Однако вскоре выяснилось, что для 75-мм брони КВ такие дистанции уже «не работали».

А вот почему немцы не знали о новых советских тяжёлых танках, неужели машины были настолько секретными, что никакой информации о них немецкая разведка не получила?

Как показывают документы, дело было вовсе не в секретности. Например, 17 мая 1941 года директор Ленинградского Кировского завода И. Зальцман направил председателю комитета обороны СССР К. Ворошилову и начальнику ГАБТУ КА Я. Федоренко письмо, в котором сообщал следующее: «Изготовляемые Кировским заводом тяжёлые танки следуют на заводские и военпредовские испытания по городу Ленинграду своим ходом и часто имеют вынужденные остановки как в городе, так и за его пределами.

Для иностранных разведок, таким образом, не представляет труда собирать сведения не только о количестве выпускаемых заводом машин, но и фотографировать их.

Такая возможность в отношении новых танков КВ-3 и КВ-4 может быть устранена путём транспортировки замаскированных танков ж.д. путём к заводскому танкодрому, расположенному в 15 клм от г. Ленинграда в районе ст. Лигово Октябрьской ж.д., по ж.д. ветке Новый Порт — Предпортовая Сортировочная Окт. ж.д. транспортом завода».

Как видно из документа, можно было не только получить данные о КВ, но и довольно точно прикинуть количество изготовленных машин! Даже если учесть, что танки шли по городу с закрытыми брезентом башнями.

Тот же танк КВ-2, что на предыдущих фото: немецкие солдаты с интересом осматривают оставленного гиганта. Литва, Июнь 1941 года (АСКМ).

Кроме того, есть информация о том, что на параде 1 мая 1941 года в Куйбышеве (ныне Самара, в то время там находился штаб Приволжского военного округа. — Прим. автора) среди прочей техники (34 танка и 81 автомобиль) предполагалось вывести два танка КВ. Автор не располагает сведениями о том, что КВ участвовали в параде, но сам факт того, что их планировалось вывести, говорит о том, что машину не считали какой-то суперсекретной и не прятали за семью печатями. Кроме того, не стоит забывать о том, что большая часть танков мехкорпусов приграничных военных округов хранилась на открытых площадках, хотя и под брезентом. Боевые машины, в том числе и КВ, использовались для подготовки экипажей, выезжали на полигоны и стрельбища, зачастую двигаясь по улицам крупных городов — Львов, Стрый, Белосток. Так что возможность получить информацию у немецкой разведки имелась, но увы… По мнению автора, причина кроется в эффективной работе советской контрразведки и органов НКВД. Они занимались не только борьбой с «врагами народа», но и с вражеской агентурой, и, как можно предположить на примере КВ, довольно успешно.

БОИ ПОД РАСЕЙНЯЕМ. Теперь рассмотрим, как действовали танки КВ-2 в первые дни войны. К сожалению, зачастую сложно выделить КВ-2 из общего количества танков КВ частей и соединений, но в некоторых случаях сделать это можно.

К 22 июня 1941 года в частях Северо-Западного фронта, развёрнутого на базе Прибалтийского Особого военного округа, имелось 57 тяжёлых танков КВ, из них 18 КВ-2. Все они входили в состав 2-й танковой дивизии 3-го мехкорпуса. К сожалению, документов по боевым действиям этого соединения практически не сохранилось.

Ещё 18 июня 1941 года в три часа дня дивизия была поднята по тревоге и выведена в полевые лагеря в леса между станцией Гайжуны и населённым пунктом Рукла (юго-восточнее Ионавы). Здесь личный состав приступил к оборудованию блиндажей и капониров для танков.

22 июня в 16.00 был получен приказ о выдвижении дивизии в сторону Расейняя для нанесения контрудара по наступающим немецким частям. Дивизия вернулась в Ионаву, откуда в 19.30 двинулась через Кедайняй и Гринкишкис на Расейняй. Дивизия шла всю ночь с 22 на 23 июня и утро 23-го, пройдя более 150 километров большей частью по грунтовым и просёлочным дорогам, и вышла к Дубисе после полудня. Этот сверхнапряжённый марш сильно вымотал танкистов, к тому же стала ощущаться нехватка горючего. Примерно в 13.00 части 3-го танкового полка начали переправу через Дубису юго-восточнее Расейняя.

Танк КВ-2, ведший бой с частями 8-й танковой дивизии вермахта 24 июня 1941 года у местечка Шета в Литве. Хорошо видна дорога и придорожные столбики у моста (фото из архива Г. Куликаускаса).

То же место спустя 71 год — рельеф местности почти не изменился. Снимок сделан с левого берега ручья (фото Г. Куликаускаса).

Ещё один танк КВ-2 из состава 2-й танковой дивизии Красной Армии. Литва, июнь 1941 года. Судя по сорванному люку механика-водителя и люку-пробке в лобовом листе корпуса, в танке произошёл внутренний взрыв (ЯМ).

На данном направлении наступала 6-я танковая дивизия 4-й танковой группы вермахта. Сломив сопротивление отходивших с боями частей 11-го стрелкового корпуса Красной Армии, 6-я танковая, действовавшая двумя боевыми группами «Раус» и «Зекендорф» (по фамилии командиров — подполковника Э. Зекендорфа и полковника Э. Рауса), к вечеру 22 июня переправились на восточный берег Дубисы. При этом группа «Раус» заняла плацдарм севернее Расейняя у моста на дороге Расейняй — Шилува, а «Зекендорф» — у другого моста северо-восточнее Расейняя, по дороге на Гринкишкис (в немецких документах он иногда именовался «южным»).

По документам 6-й танковой дивизии бои начались 23 июня 1941 года примерно в 15.00 (учитывая час разницы во времени между Москвой и Берлином, это согласуется с приведёнными выше данными о времени переправы 2-й танковой дивизии).

В ходе боя группа «Зекендорф» была выбита с южного плацдарма, при этом части 6-й танковой дивизии вермахта впервые столкнулись с тяжёлыми КВ: «Русские неожиданно контратаковали южный плацдарм в направлении Расейняя. Они смяли 6-й мотоциклетный батальон, захватили мост и двинулись в направлении города. Чтобы остановить основные силы противника, были введены в действие 114-й моторизованный полк, два артиллерийских дивизиона и 100 танков 6-й танковой дивизии. Однако они встретились с батальоном тяжёлых танков неизвестного ранее типа. Эти танки прошли сквозь пехоту и ворвались на артиллерийские позиции. Снаряды немецких орудий отскакивали от толстой брони танков противника. 100 немецких танков не смогли выдержать бой с 20 дредноутами противника и понесли потери. Чешские танки Pz.35(t) были раздавлены вражескими монстрами.

Такая же судьба постигла батарею 150-мм гаубиц, которая вела огонь до последней минуты. Несмотря на многочисленные попадания, даже с расстояния 200 метров, гаубицы не смогли повредить ни одного танка. Ситуация была критической…»

Наступление 2-й танковой дивизии генерал-майора Е. Н. Солянкина началось примерно в 9.00 24 июня 1941 года. В ходе боя немцы вновь убедились, что снаряды 37-мм противотанковых орудий не могут пробить броню тяжёлых советских танков. Тем не менее, положение дивизии Солянкина было очень тяжёлым. Один из ветеранов 4-го танкового полка вспоминал: «24.6 возобновился бой, шедший с переменным успехом. У нас некому было закрепить достигнутую в бою территорию, не было пехоты. Наш мотополк был измотан до предела — тогда послали в бой учебный батальон призыва 1922 года мая месяца (имеется ввиду 1922 года рождения призыва мая 1941 года. — М. К.) Они не могли держать винтовку, это была крайность, и чтобы удерживать немцев, нам приходилось выделять до роты танков и жечь горючее, можно сказать, в холостую.

А горючее мы взяли, что могли, на машинах, часть из которых сгорела во время бомбёжки. В результате 24.6 нам стало не хватать горючего и снарядов».

Тот же танк КВ-2, что и на фото стр. 58–61. Литва, район Шеты, 1941 год. На броне видны следы многочисленных снарядных попаданий (ЯМ).

Для нейтрализации действий советских танкистов командованию 4-й танковой группы пришлось направить 1-ю танковую дивизию в район Гринкишкис с задачей выйти в тыл 2-й танковой дивизии.

Несмотря на это, соединение генерал-майора Солянкина нанесли противнику чувствительный контрудар: «Донесение о действиях 4-й танковой группы за сутки 24 июня, время 0.30. 4-я танковая группа окружила в районе севернее Кедайняй — южнее Гринкишкис — восточнее Расейняя крупные танковые силы противника.

Они включают в себя по крайне мере одну танковую дивизию, может быть, это только части 2-й русской танковой дивизии — как говорят пленные — которая была усилена.

Противник располагает здесь 40–60 танками, которые превосходят наши по вооружению и бронированию (лобовая броня 370 мм). 5-см противотанковая пушка и лёгкая полевая гаубица не оказывают на них никакого поражающего действия. До настоящего времени 5 таких танков было выведено из строя связками гранат и огнём из 8,8-см зенитных орудий. Противнику удалось осуществить прорыв отдельными танками через оборону 6-й танковой дивизии».

Именно 24 июня 1941 года немцы смогли подробно изучить новые советские тяжёлые танки. В документах 6-й танковой дивизии говорится, что в ходе утренней атаки одна такая машина была остановлена подложенной под гусеницу связкой из пяти гранат. После этого гранатами удалось повредить орудие танка, и в 13.00 он был уничтожен огнём 150-мм тяжёлой гаубицы. Отмечалось, что это был первый подбитый 6-й танковой дивизией советский тяжёлый танк нового типа.

Немецкий солдат осматривает разрушенный взрывом КВ-2 (с ранним типом башни) из состава 2-й танковой дивизии Красной Армии. Литва, июнь 1941 года (АСКМ).

Вид сзади на тот же разрушенный взрывом КВ-2. На борту башни видны следы нескольких снарядных попаданий. Литва, июнь 1941 года (АСКМ).

Немецкие офицеры осматривают танк КВ-2 из состава 2-й танковой дивизии 3-го мехкорпуса. Литва, июнь 1941 года. Скорее всего, машина застряла и была оставлена экипажем после неудачных попыток её вытащить — перед гусеницами лежит бревно. На надгусеничной полке стоит 152-мм снаряд и заряд (АСКМ).

Через некоторое время удалось подбить ещё несколько таких машин, которые затем расстреляли 88-мм зенитки. В результате немцы наконец-то смогли получить достоверные сведения о новых советских тяжёлых танках, и в частности, о КВ-2.

Так, 24 июня 1941 года в донесении командира 41-го дивизиона истребителей танков 6-й танковой дивизии сказано: «Взятый в плен экипаж одного из русских танков через переводчика рассказал о своём 52-тонном танке. Толщина брони 85 мм, на люке 38 мм. В танке установлено 15,2-сантиметровое орудие и три 7,62-мм пулемёта (ещё два пулемёта запасных). Участвовавшие в сегодняшнем бою танки принадлежат 2-й танковой дивизии, сформированной ещё в 1939 году как бригада и недавно развёрнутой в дивизию… Дивизия была размещена в Ионаве». Видимо, это донесение было направлено «наверх» и послужило одним из документов, на основе которых начальник генерального штаба вермахта Ф. Гальдер записал в своём дневнике от 24 июня 1941 года: «На фронте групп армий «Юг» и «Север» появился русский тяжёлый танк нового типа, который, видимо, имеет орудие калибра 80 мм (согласно донесению штаба группы армий «Север» — даже 150 мм, что, впрочем, маловероятно».

Видимо получив уточнённые данные, на следующий день Гальдер пишет: «Получены кое-какие данные о новом русском тяжёлом танке: вес 52 тонны, лобовая броня — 34 см (?), бортовая броня — 8 см. Вооружение — 152-мм пушка и три пулемёта».

25 июня 1941 года для разгрома 2-й танковой дивизии немецкое командование привлекло части 36-й моторизованной и 269-й пехотной дивизий. Таким образом, против одной 2-й танковой дивизии немецкое командование задействовало четыре своих, из них две танковые.

К этому времени соединение Солянкина понесло большие потери в людях и технике. Горючее и боеприпасы были на исходе. Учитывая сложившуюся ситуацию, командир 2-й танковой дивизии генерал-майор Солянкин 25 июня отдал приказ — прорываться на север.

В ночь с 25 на 26 июня и всю первую половину дня остатки танкистов и мотострелков 2-й танковой дивизии с боями пытались пробиться к своим. Однако удалось это очень немногим, большая часть погибла или попала в плен. Среди погибших был и командир дивизии генерал-майор Егор Николаевич Солянкин.

В донесении об итогах боёв в районе Расейняя, направленном командованием 4-й танковой группы в штаб группы армий «Север» в 18.15 26 июня 1941 года, говорилось следующее: «Танковое сражение восточнее Расейняй победно завершено. Под командованием генерала танковых войск Рейнгарта 41-й танковый корпус после двух дней ожесточённых боёв окружили и уничтожили противника силой около одной танковой дивизии, усиленной одной танковой бригадой. В ходе боёв 6-я танковая дивизия остановила удар превосходящего в силах и материальном обеспечении противника через Дубису, снова перешла контратаку и во взаимодействии с 1-й танковой и 269-й пехотной дивизией завершила его уничтожение. Всего было захвачено и уничтожено: более 200 танков, из них 29 тяжёлых, более 100 всевозможных орудий и многие сотни легковых и грузовых автомобилей».

Без сомнения, танки КВ сыграли в боях под Расейняем одну из ведущих ролей, несмотря на их малое количество. Для частей вермахта встреча с этими машинами стала неприятным сюрпризом — требовались значительные усилия для того, чтобы остановить или вывести из строя атакующие КВ.

В результате 2-я танковая дивизия задержала наступление 41-го танкового корпуса немцев на двое суток, оттянув на себя части четырёх дивизий — 1-й и 6-й танковых, 269-й пехотной и 36-й моторизованной (не считая приданных этим соединениям подразделений зениток и шестиствольных миномётов).

Из-за отсутствия документов по 2-й танковой дивизии Красной Армии остаётся открытым вопрос о том, сколько КВ-2 участвовало в боевых действиях у Расейняя. Но то, что они там были и воевали, притом весьма успешно, нет никаких сомнений.

Немецкие солдаты осматривают танк КВ-2 (с ранним типом башни) из состава 2-й танковой дивизии Красной Армии. Литва, июнь 1941 года. Машина была оставлена недалеко от города Паневежис при отходе частей 2-й танковой дивизии (АСКМ).

Так, в отчёте о боевых действиях 6-й моторизованной бригады, входившей в состав 6-й танковой дивизии вермахта, в записи от 24 июня 1941 года сказано: «Выдвижение дивизии остановлено после того, как авиация установила большую группу танков противника. Основной удар русские нанесли по боевой группе Зекендорф. Тяжёлые танки (52-тонные новые, тип не определён) прорвали нашу оборону. Около 9.00 поступило сообщение, что два таких танка вышли к дороге, по которой велось наше наступление.

В 14.00 группа Зекендорф запросила помощи. Был выдвинут 65-й танковый батальон под командованием обер-лейтенанта Шенка…

Один тяжёлый танк противника вышел к штабу нашей бригады и отрезал её от основных танковых сил. Он расстрелял две грузовых машины, шедшие от штаба к предмостному укреплению. В результате дорога оказалась под огнём».

Наибольшую известность боевые действия КВ 2-й танковой дивизии в июне 1941 года приобрели благодаря эпизоду с так называемым «расейняйским КВ». Речь идёт об одной машине, которая, перерезав дорогу, почти на сутки прервала связь 6-й танковой дивизии с её боевой группой под командованием Э. Рауса. Для уничтожения танка немцы безуспешно использовали противотанковые пушки, зенитки, подрывные заряды, закладываемые сапёрами… Лишь спустя более 20 часов, отвлекая экипаж КВ ложной танковой атакой, удалось уничтожить эту машину огнём 88-мм зенитных орудий.

Танк КВ-2 из состава 2-й танковой дивизии, оставленный у литовского города Паневежис. Июнь 1941 года. Скорее всего, машина была брошена из-за отсутствия горючего или технической неисправности (АСКМ).

Долгое время и в литературе, и в интернете велись споры о том, что это был за танк — КВ-1 или КВ-2. При этом различные стороны приводили свои доводы за или против того или иного типа. Лишь летом 2012 года удалось поставить окончательную точку в данном вопросе. При поездке автора книги в Литву, по местам боёв 2-й танковой дивизии под Расейняем, удалось встретиться с очевидцем тех событий, которого нашёл литовский историк Арвидас Жардинскас. В результате беседы и проведённого последующего исследования сегодня можно со 100 % уверенностью сказать, это «расейняйский КВ» — это танк КВ-1, и он не имеет отношения к содержанию данной книги.

Тем не менее, КВ-2 из состава 2-й танковой дивизии причинили немало хлопот немецким частям. Так, в 6.00 командный пункт 1-й танковой дивизии в местечке Шаукотас (примерно 50 километров севернее Расейняя) был атакован прорывавшимися на север советскими танками, в том числе и «сверхтяжёлыми». Атаку удалось отбить, введя в бой 88-мм зенитки, 37-й дивизион истребителей танков и мотоциклетный батальон 1-й танковой дивизии.

Около 11.00 советские атаки повторились, и для их отражения немцами пришлось привлекать части 1-го танкового полка. Как минимум один танк КВ-2 был захвачен ими под Шаукотасом. При этом на броне машины видны многочисленные следы от попадания противотанковых снарядов (не менее 30), но ни одной пробоины не видно. Скорее всего, у машины кончилось горючее, и экипаж её оставил. К сожалению, подробностей этого боя пока найти не удалось, но на нескольких фото этого КВ видны остатки разбитого немецкого мотоцикла. Можно предположить, что последний был разбит или раздавлен танком. Один из местных жителей в Шаукотасе поведал историю о том, что в 1941 году немецкий мотоциклист выскочил на движущийся советский танк и пулемётным огнём перебил ему гусеницу. История фантастическая, но, возможно, имела под собой реальные события. Например, танк мог уничтожить мотоцикл и затем остановиться, скажем, из-за отсутствия горючего. А со временем события трансформировались. Тем не менее, фото КВ-2 с многочисленными снарядными отметинами присутствуют. Остаётся надеяться, что со временем удастся найти какие-то материалы или воспоминания по этому эпизоду.

Ещё один КВ-2 из 2-й танковой дивизии доставил значительные неприятности немецким танкистам из 8-й танковой дивизии. Скорее всего, этот КВ-2 отстал южнее Кедайняя во время марша к Расейняю из-за технической неисправности. После ремонта, получив сведения о том, что противник его обошёл, экипаж начал отход на север.

Немцы у подбитого КВ-2 из состава 2-й танковой дивизии 3-го мехкорпуса РККА. Машина была оставлена экипажем у литовского местечка Шаукотас. Июнь 1941 года. На башне танка видны многочисленные следы от попаданий 37-мм бронебойных снарядов (ЯМ).

Утром 24 июня 1941 года в районе населённого пункта Шета (17 километров восточнее Кедайняя) этот КВ-2 столкнулся с частями наступавшей 8-й танковой дивизии вермахта. В истории последней этот эпизод описан со слов командира взвода танков Pz.38(t) обер-лейтенанта Шмидта, который писал, что встреча с КВ-2 оказалась для немецких танкистов шоком — до этого они с КВ не сталкивались. Шмидт с удивлением наблюдал, как 37-мм снаряды пяти Pz.38(t), обстреливающих КВ-2, отскакивают от его брони, не причиняя никакого вреда. Далее в истории 8-й танковой дивизии сказано: «52-тонный колосс застрял в воде по самую башню. Только случайное попадание снаряда в основание башни позволило её заклинить».

К сожалению, в истории дивизии нет никаких данных ни о немецких потерях, ни о судьбе экипажа КВ-2. Однако фото этого танка встречается довольно много — на них виден танк, застрявший в ручье недалеко от дороги, со следами многочисленных снарядных попаданий. На некоторых фото 152-мм гаубица КВ-2 в нормальном положении, на других — в полном откате. Судя по пробоинам в бронировке противооткатного устройства, именно повреждение последнего и послужило причиной прекращения боя — стрелять из КВ-2 было больше нельзя, и экипаж покинул обездвиженную машину. Единственный момент, не ясный до конца, это когда танк застрял в ручье — в ходе боя, пытаясь его преодолеть, или чуть раньше, ещё до встречи с немцами.

Благодаря исследованиям литовского историка Гедиминаса Куликаускаса удалось установить точное место, где шёл вышеуказанный бой. Это у дороги Кедайняй — Шета, за шесть километров до последней, у моста через речушку Сумера. Место, где стоял КВ-2, сильно заросло кустарником, но рельеф местности остался практически таким же. К сожалению, пока не удалось найти очевидцев того боя, которые помогли бы выяснить какие-либо подробности.

«Поражаемость: 3,7-см и 5-см противотанковые орудия оставляют на броне только 2,5–3-см глубокие выбоины. При обстреле, однако не использовались бронебойные снаряды 40 Panzergranate 40 (подкалиберные. — М.К.), при этом возможно 5-см орудие смогло бы пробить броню.

Бронебойные снаряды лёгкой полевой гаубицы не дали никакого результата. Прямые попадания из тяжёлой полевой гаубицы S.FH18 и 8,8-см зенитной пушки фугасным или бетонобойным снарядами по гусенице обездвиживают танк. Приводит ли к пробитию днища направленный в землю с расчётом на рикошет выстрел тяжёлой полевой гаубицы, пока установить не удалось. Планомерные попытки обстрела до сих пор не состоялись.

Прочие возможности борьбы: Т-мины.

Связки гранат эффективно продавливают крышу. Приближение подрывных команд к машине в нескольких случаях удавалось, особенно сбоку, поскольку танк неповоротлив, а его вооружение имеет ограниченный обстрел и медленно поворачивается. Бутылки с бензином также использовались с успехом.

Как правило, экипаж продолжает вести бой в обездвиженной машине и дожидается там помощи. Во многих случаях бои велись до того момента, пока не заканчивались боеприпасы и горючее».

В приведённом документе следует обратить внимание на последнее предложение, а в частности, на фразу «во многих случаях». То есть смело можно говорить о том, что история одинокого КВ под Расейняем не единственная. Во 2-й танковой дивизии были и другие экипажи КВ, которые вели бой до последнего! Возможно, не так долго, как описанный выше эпизод, но были. Возможно, со временем найдутся какие-то подробности этих боёв.

Кстати, подтверждение того, что многие экипажи КВ сражались до последнего, есть и в документах 6-й танковой дивизии вермахта. Так, в донесении о боях на восточном берегу Дубисы за 26 июня 1941 года говорилось: «Восточнее населённого пункта Пикуная обнаружены два сверхтяжёлых танка, которые из леса ведут огонь по нашему флангу. Они подорваны группами сапёров». К этому стоит добавить, что «сверхтяжёлыми» немцы чаше всего называли именно КВ-2. Кстати, есть и фотографии подорванного КВ-2 из состава 2-й танковой дивизии, очень подходящие по сюжету к приведённому выше немецкому документу.

Немецкие солдаты осматривают танк КВ-2 из состава 4-й танковой дивизии 6-го мехкорпуса. Предположительно, эта машина была оставлена экипажем в районе Белостока (ЯМ).

ГРОДНО — ВОЛКОВЫСК — ЛИДА. По боевому использованию танков КВ Западного фронта в первую неделю войны документов практически не осталось — 6-й мехкорпус, в котором имелись почти все КВ фронта, попал в окружение, и большая часть его штаба погибла. Однако первыми вступили в бой тяжёлые танки 11-го механизированного корпуса генерал-майора Мостовенко. После начала войны дивизии корпуса стали выдвигаться в Гродно согласно довоенному плану прикрытия. В отчёте вышедшего из окружения Мостовенко есть информация о судьбе всех трёх КВ, имевшихся в дивизиях 11-го мехкорпуса. Также небезынтересно привести выводы по использованию новых тяжёлых танков: «2 танка КВ погибли в 1-й день на рубеже Сопоцкин (примерно 20 километров северо-западнее Гродно. — М.К.). Один танк опрокинулся и утонул в болоте, второй был подбит в ходовую часть, третий, неисправный, подорван в мастерской части…

У танков КВ первых выпусков установлены следующие недостатки: слабое главное сцепление, невозможность чистки фильтров приёма воздуха через 1 ? часа в боевой обстановке, поломка в движении маслопроводов, заклинивание башни снарядом. Стойкость ходовой части выше, чем у Т-34, но тоже требует улучшения». К сожалению, узнать, каким из трёх указанных выше танков был КВ-2, не представляется возможным.

Этот танк КВ-2 был подбит немцами в районе Лиды. Машина перед войной была отправлена в Гродно, в состав 11-го мехкорпуса, но не успела добраться до места назначения. Этот танк в числе нескольких других вошёл в состав сводного танкового батальона и участвовал в боях под Лидой в составе 24-й стрелковой дивизии (РГАКФД).

6-й механизированный корпус, один из наиболее укомплектованных в РККА, к началу войны располагался в районе Белостока, в центре так называемого Белостокского выступа. Вечером 22 июня 1941 года штаб Западного фронта получил из Москвы директиву, в которой предписывалось «нанести мощный контрудар» во фланг и тыл сувалкской группировке противника и к вечеру 24 июня занять район Сувалки. Для выполнения этой задачи формируется ударная группа, в состав которой включались 6-й и 11-й мехкорпуса и 36-я кавалерийская дивизия. Возглавил группу заместитель командующего Западным фронтом генерал-лейтенант И. Болдин.

Следует сказать, что танковым дивизиям 6-го мехкорпуса из района Белостока до рубежа развёртывания юго-западнее Гродно пришлось пройти 140–150 километров. При этом с утра 23 июня советские танковые колонны подверглись массированным авиаударам люфтваффе.

Вечером 24-го и утром 25-го июня части 7-й и 4-й танковый дивизий атаковали наступающие немецкие части 20-го армейского корпуса немцев у населённых пунктов Сидра, Поганицы и Кузница юго-западнее Гродно. Советские танкисты действовали практически без пехоты (мотострелковые полки из танковых дивизий были изъяты и выполняли другие задачи) и с минимальной поддержкой артиллерии. Им противостояли две полнокровных пехотных дивизии (162-я и 256-я) с приданными им двумя дивизионами штурмовых орудий и при поддержке авиации. Несмотря на то что танкисты 6-го мехкорпуса смогли на некоторых участках потеснить немецкую пехоту, контрудар не достиг цели. Понеся большие потери, части 6-го мехкорпуса отошли в юго-западном направлении. Нет никаких документов о том, как показали себя в этих боях танки КВ-2. Тем не менее, некоторые сведения можно почерпнуть из протокола допроса командира 4-й танковой дивизии 6-го мехкорпуса (напомним, в ней имелось 20 КВ-2) генерал-майора Потатурчева. 30 июня 1941 года он с группой офицеров начал выходить из окружения, затем попал в плен: «На вопрос о том, какой опыт он приобрёл в результате боёв с немецкими танковыми частями, он сказал, что немецкие танки и в первую очередь противотанковая артиллерия были хороши…

Лёгкие немецкие противотанковые орудия были неэффективны против тяжёлых русских танков (50–68 тонн), с другими танками, в том числе Т-34, они боролись успешно. Относительно обстрела танков немецким пехотным вооружением он сказал, что оно было против них…

На вопрос о том, насколько успешными были действия немецкой авиации против танков, он ответил, что во время удара «Штук» по колонне из 16 танков ни один не получил повреждений. Прямых попаданий бомб не было, а осколки не оказали никакого воздействия. Боевой дух экипажей танков, если они находились в своих боевых машинах, оставался хорошим.

Относительно боеспособности русских танков он сообщил, что тип Т-34 себя оправдал…

Тяжёлые танки слишком медленные, их моторы слишком быстро перегреваются. Неисправности двигателей, по его мнению, встречались редко, поскольку его дивизия была оснащена почти исключительно новыми танками…

Фото танка КВ-2 из состава 4-й танковой дивизии 6-го мехкорпуса, оставленного из-за поломки или отсутствия горючего под Белостоком. Эта же машина изображена на стр. 71.

Ремонт мог быть осуществлён имевшимися в дивизии средствами только в том случае, если речь идёт о мелких поломках. Серьёзные неисправности могли быть устранены только в заводских условиях».

Как видно из документа, немецкая противотанковая артиллерия оказалась слаба против КВ, но у последних имелись проблемы конструктивного характера.

В 15.40 25 июня 1941 года командующий Западным фронтом генерал. Д. Павлов отдал командиру 6-го мехкорпуса приказ: прекратить бой и форсированным маршем двигаться в Слоним. Причиной такого решения стали полученные данные о глубоком прорыве 2-й танковой группы Гудериана на Слоним, что создавало угрозу тылу всего Западного фронта. Для парирования дивизий группы Гудериана и предполагалось использовать 6-й мехкорпус.

Однако время было уже упущено.

В ночь на 26 июня части 4-й танковой дивизии переправились через реку Свислочь (юго-восточнее Гродно), вслед за ними начали отход 29-я моторизованная дивизия 6-го мехкорпуса и 36-я кавдивизия. 7-я танковая пыталась прикрыть их отход, но в ночь на 27 июля также переправилась через Свислочь и двинулась на восток. Фактически с этого момента командование 6-м мехкорпусом потеряло контроль над своими соединениями, отходившими к Слониму. Тем не менее, отдельные танковые подразделения с КВ-2 и одиночные машины оказывали немцам ожесточённое сопротивление.

Вот такое изображение танка КВ-2 прилагалось к донесению капитана Курдеса, направленного в отдел разведки и контрразведки штаба 9-й армии вермахта после боёв на реке Свислочь у деревни Рудавица (NARA).

Так, 8-я пехотная дивизия 20-го армейского корпуса немцев, которая 27 июня 1941 года попыталась преследовать отошедшие за Свислочь части Красной Армии, но не смогла этого сделать: «…Дивизия удачно продвинулась вперёд, но потом натолкнулась перед Свислочью на оказывающие упорное сопротивление вражеские арьергарды, усиленные отдельными танками с 15-см пушками. Поэтому дивизия достигла Свислочи после ожесточённых боёв за населённые пункты Лоча и Рудавица поздно вечером 27 июня только дозорами».

Как видно из документа, поддержку частям Красной Армии на реке Свислочь оказывали КВ-2 из состава 4-й танковой дивизии.

После этих боёв части 8-й пехотной дивизии вермахта смогли познакомиться с этими тяжёлыми танками. Так, в донесении капитана Курдеса из абвергруппы I, направленном в отдел Ic (разведка и контрразведка) штаба 9-й армии «О новом русском 40–50 тонном танке», говорилось: «Обнаруженный под Рудавицей тяжёлый русский танк без огнестрельных повреждений, видимо, оставлен из-за того, что он был слишком тяжёл для деревянного моста через Свислочь. Согласно найденным документам, он сдан в эксплуатацию 14.1.41 под обозначением КВ № Б-9648. Приводной двигатель, по-видимому, 12-цилиндровый дизель 1940. Конструктор машины: Дененко.

Машина принадлежала: 3-му взводу 1-й роты 1-го батальона одной боевой группы.

Габариты машины: длина 680 см, высота 160 см, ширина 330 см.

Габариты башни: ширина 190 см, длина 240 см, высота 135 см.

Бронирование: борта 5 см, спереди и сзади около 10 см, башня 8,5 см, крыша башни 3 см…

6 опорных катков и поддерживающие ролики…

Экипаж: 4 человека (2 в башне).

Вооружение: одна 152-мм пушка длиной 3,30 м. Один пулемёт с задней стороны башни. Второй на передней стороне машины.

Вес между 40 и 50 тоннами.

Большая часть боекомплекта была расстреляна, пулемёты сняты.

Машина имела заводской номер: 11076, башня номер: 2, 9269, 73220».

Исходя из приведённых данных, можно с уверенностью сказать, что немцы смогли изучить найденный в танке формуляр КВ-2. Кстати, в оригинале донесения относительно принадлежности машины дословно записано следующее: «3. Zug der 1. Komp. des I. В.Н». Видимо, немцы, переводя данные с формуляра, где было указано: «3-й взвод 1-я рота 1-й б-н», а вот расшифровать «б-н» как «батальон» не смогли и записали как есть, только латиницей. Что касается конструктора Дененко, то речь идёт о представителе Кировского завода, который передавал танк военпреду и расписывался в формуляре машины. Указанные же номера — заводской и башни — являются ничем иным, как номерами броневых деталей. К сказанному следует добавить, что данный КВ-2 с номером Б-9648 в партии из 20 таких же танков был отправлен в 6-й мехкорпус с Кировского завода 30 декабря 1940 года и был включён в 4-ю танковую дивизию.

Любопытный факт о боевых действиях КВ-2 содержится в книге Х. Кригера по истории 263-й пехотной дивизии вермахта. 27 июня 1941 года на дороге у деревни Лесняки (10 километров южнее Волковыска) такой танк своим огнём задержал продвижение частей 263-й дивизии на несколько часов. Все попытки обойти машину ни к чему не привели из-за сильно заболоченной местности справа и слева от дороги: «Этот русский 52-тонный танк с 12,2 см пушкой перекрыл дорогу, по которой проходил марш. Наши орудия 3,7 и 5 см были бессильны. И тогда в бой вступил командир штурмового орудия из приданного 226-го дивизиона штурмовых орудий, но и его орудие калибра 7,5 см не нанесло танку заметного ущерба. Удалось лишь заклинить башню и повредить ходовую часть у КВ-2. В итоге обозлившись, что ничего не может поделать с русским танком, командир штурмового орудия пошёл на таран КВ-2. Отважный русский экипаж не сдавался и сопротивлялся до конца».

Танк КВ-2 из 4-й дивизии 6-го механизированного корпуса, 27 июня 1941 года задержавший продвижение 263-й пехотной дивизии вермахта у деревни Лесняки под Волковыском (АСКМ).

Оставив на совести автора рассказ о таране, обратим внимание на тот факт, что один КВ сдерживал наступление превосходящих немецких частей (вряд ли целиком 263-ю пехотную дивизию) долгое время (сколько, в книге не сказано, но то, что бой длился несколько часов, не вызывает сомнений). Есть некая общность с описанными выше действиями расейняйского КВ, не правда, ли? Вот только этот КВ-2 у Леснянки не так известен, как его героический собрат из 2-й танковой дивизии.

Однако к вечеру 28 июня 1941 года немецкие части заняли Волковыск и двигались к Зельве. В результате отходившие через Волковыск на Слоним соединения 3-й и 10-й армий Западного фронта фактически оказались в окружении. 29–30 июня советские войска, в авангарде которых шли остатки 4-й и 7-й танковых дивизий, вышли к Зельве. Развернулись тяжёлые бои. К этому времени части 6-го мехкорпуса ощущали острый недостаток горючего и боеприпасов. В воздухе господствовала немецкая авиация.

К этому времени в составе танковых полков 4-й и 7-й дивизий 6-го мехкорпуса боевые машины, в том числе и КВ, ещё оставались, но были ли среди них КВ-2, неизвестно. Оставшиеся в строю тяжёлые танки КВ использовались в авангарде атакующих советских частей, которые пытались прорваться из окружения от Зельвы на Слоним. Вот что сказано об этом в донесении группы армий «Центр» за 30 июня 1941 года: «Использование 55-тонных танков и продвижение их друг за другом в 8–10 рядов показывает, что противник через Слоним намерен выйти из окружения по наилучшим дорогам в направлении на юго-восток».

Следует сказать, что действия тяжёлых танков в районе Зельвы сильно затруднялись сильно заболоченной местностью. В результате машины приходилось использовать вдоль дорог, которые в первую очередь перекрывались немцами. В результате боёв прорывавшиеся к Слониму остатки 4-й и 7-й дивизий 6-го мехкорпуса потеряли у Зельвы свои последние танки, в том числе и КВ. Вот цитата из доклада в штаб 4-й немецкой армии 1 июля 1941 года: «Кругом брошено большое количество техники, много танков, в том числе и тяжёлых».

Большие потери понесли и части вермахта, в особенности 29-я моторизованная дивизия, части которой противостояли прорывавшимся на восток советским танкистам.

Подводя итоги действий тяжёлых танков КВ-2 Западного фронта в первые дни войны, следует сказать, что их экипажи в отдельных случаях оказывали большую поддержку своим войскам, но на тактическом уровне. Какой-то более значительной роли, как, например, в боях под Расейняем в Литве, КВ-2 не сыграли.

Один из танков КВ-2, отправленный в ЗапОВО перед войной, но так и не доехавший до пункта назначения в Гродно и захваченный немцами в районе Лиды (М3).

Хочется отметить тот факт, что значительное количество экипажей КВ Западного фронта сумели в условиях окружения, отсутствия централизованного снабжения топливом, не говоря уже о запасных частях, пройти с боями не менее 350–400 километров (считая с момента выхода из района Белостока в сторону Гродно и затем через Волковыск на Слоним).

Помимо КВ-2, имевшихся в составе мехкорпусов ЗапОВО, в начале войны в Белоруссии повоевали и КВ-2 с эшелона, направленного в Гродно. Напомним, что восемь из них сняли с платформ и направили в 24-ю стрелковую дивизию 21-го стрелкового корпуса.

26 июня 1941 года части корпуса при поддержке танков атаковали наступавшие части 57-го танкового корпуса 3-й танковой группы Гота севернее Лиды. Контрудар для противника оказался довольно чувствительным и был оценен немцами как массированные атаки противника. Поддержанная танками, в том числе и КВ-2, 24-я стрелковая дивизия 28 июня сумела отбросить части 19-й танковой дивизии немцев примерно на 8 километров. В документах последней говорилось: «Во время оборонительных боёв 28.06.41 г. на участке 74-го мотострелкового полка неожиданно показались сверхтяжёлые русские танки, которые тут же попали под обстрел 5-см противотанковых орудий с дистанции 1200 метров. Однако наблюдение показало, что орудия не смогли добиться результата. Находившиеся поблизости лёгкие полевые гаубицы также вступили в бой, но не смогли добиться успеха.

После окончания боя удалось подойти к танку. Машина, несмотря на различные попадания, лишилась подвижности, по всей видимости, из-за технической неисправности (разрыв маслопровода).

Буксировка танка имеющимися тягачами представляется невозможным. Оптика, снаряд с картушем и радио прилагаются».

В ходе этого боя, в котором, по немецким данным, участвовало четыре КВ-2, была потеряна только одна машина, о которой говорилось выше. Это был первый танк КВ, захваченный частями 3-й танковой группы Гота.

Захваченные танки КВ-2 «гродненского» эшелона, разгруженные немцами в Лиде. На этом фото, сделанном вероятно осенью 1941 года, видны четыре КВ-2 (АСКМ).

В следующих боях были потеряны оставшиеся КВ-2, приданные 24-й стрелковой дивизии. В своих воспоминаниях «Годы суровых испытаний» генерал К. Н. Галицкий писал, что последние танки были потеряны в районе населённого пункта Узда, что юго-восточнее Лиды.

НА ЮГО-ЗАПАДНОМ ФРОНТЕ. Первыми из частей Юго-Западного фронта, имевших на вооружении КВ-2, вступили в бой подразделения 41-й танковой дивизии 22-го мехкорпуса. Как уже говорилось выше, это соединение получило новые тяжёлые танки незадолго до начала войны. Машины распределились партиями по мере их прибытия: 16 КВ, отправленных с ЛКЗ 20 мая 1941 года, поступили на вооружение 1-го батальона 81-го танкового полка 41-й дивизии, а 15 КВ, ушедших из Ленинграда 28 мая, попали в 1-й батальона 82-го полка.

Небезынтересно привести фрагмент из книги воспоминаний «В центре боевого порядка», написанной К. А. Малыгиным (в июне 1941 года — начальник штаба 41-й танковой дивизии): «Вечером 17 июня на станцию Владимир-Волынск прибыл эшелон с танками КВ-2 для батальона тяжёлых танков. Машин было 18 — для трёх рот по пяти в каждой и три — для взвода командования. Танки эти были засекречены, разгружать и перегонять их в дивизию разрешалось только ночью, укрытыми брезентом.

Ночь на 18 июня была для жителей центральной улицы города беспокойной. По ней проходили для того времени чудо-машины, мощно ревели моторы, под гусеницами содрогалась земля, в окнах домов дребезжали стёкла…

Мы направили машины в лес. В дивизии КВ-2 никто ещё не видел, кроме тех механиков-водителей, которые были командированы на завод для их приёма и сопровождения.

Полковник П. П. Павлов поручил своему заместителю по технической части подполковнику Д. А. Васильеву ознакомить командование соединения с тактико-техническими данными КВ-2.

Утром 20 июня мы во главе с П. П. Павловым подошли к новым машинам. Возле них стоял подполковник Д. А. Васильев. Перед нами возвышался стальной гигант. Танк Т-26 по сравнению с ним казался игрушечным. Экипажу Т-26, чтобы совершить посадку через люк башни, достаточно было стать на гусеницу, а у КВ-2 для этой цели была приварена к броне лестница. Мы обошли эту громадину, осмотрели и, признаться, были поражены её величием. Конечно же, это был самый мощный танк в мире.

— Приступайте, товарищ Васильев! — приказал Павлов.

Дмитрий Александрович, держа в правой руке длинную указку, а в левой — «Руководство по танку КВ-2», начал:

— Боевой вес танка около 50 тонн, толщина лобовой брони — около 100 миллиметров, маски — около 200 миллиметров. На прицеле две шкалы. Одна — для бронебойного, другая — для бетонобойного снарядов. Танк предназначен для разрушения железобетонных огневых точек укреплённых районов. Эвакуировать его могут только тракторы типа «Ворошиловец», каких, кстати, — Васильев повернулся к комдиву, — у нас в дивизии пока нет, товарищ полковник. Если эта махина застрянет в болоте, то вытащить её можно будет только одним или двумя такими же танками. Предупреждаю, что наши ремонтники пока этот танк не знают. Экипажи подобраны с Т-26 и завтра батальон начнёт освоение новой техники».

Не будем обращать внимание на неточность в организационной структуре рот КВ, о которой написал К. А. Малыгин, по прошествии времени мог и забыть. А вот что касается тягачей «Ворошиловец», то тут уже есть фактическая неточность. Такие тягачи в дивизии были: в документе, озаглавленном «Сведения о наличии и техническом состоянии материальной части в/ч 1702 (41-я танковая дивизия. — Прим. автора) по состоянию на 30 мая 1941 г.», в 41-й дивизии имелось 18 «ворошиловцев», причём машины были новые, прибывшие с завода. Кстати, под этим документом стоит подпись командира дивизии полковника Павлова и его заместителя по техчасти подполковника Васильева.

Танк КВ-2, оставленный из-за поломки или отсутствия горючего. Машина входила в состав 41-й танковой дивизии 22-го мехкорпуса Юго-Западного фронта. Июнь 1941 года (АСКМ).

Тот же танк КВ-2, что и на предыдущем фото — мимо неподвижного гиганта движется немецкий обоз (АСКМ).

41-я танковая дивизия вступила в бой с немцами сразу же после начала войны. При этом соединение действовало согласно довоенного плана прикрытия, выдвинувшись в район Ковеля: 22 июня 1941 года приказом командующего 5-й армией почти все КВ 81-го и 82-го танковых полков были «выброшены в р-н Дубрава для прикрытия Брест-Литовского направления». Кроме того, небольшое количество танков придали 87-й стрелковой дивизии, которая вела бои в районе Владимир-Волынского. В итоговом донесении о действиях 41-й танковой дивизии её командир полковник П. Павлов писал: «22 июня в 4.00 41 ТД, обстреливаемая дальним артогнём имела до 10 бойцов убитыми. Выступив из района расквартирования (г. Владимиро-Волынский лагеря), потеряла три танка КВ из числа танков, сосредоточенных приказом Штарма пять в лесу Пивник в период отмобилизования. Из числа потерянных танков два танка КВ остались в тылу противника, героически сражаясь, нанося большие потери противнику, ведя только пулемётный огонь, так как снарядов ни одного не было, их в 41 ТД не выслали, как и дизельного горючего…

Артполк, укомплектованный 16 орудиями 152–122 мм ни одного трактора не имел, 31 КВ, вооружённые 152-мм пушкой с морской башней, ни одного снаряда не имели…

Водительский состав танков КВ подготовлен ещё не был, т. к. танки получены за 7–8 дней до начала войны. 15 танков КВ, прибывшие перед началом войны с большими неисправностями (бортовые фрикционы, воздухоочистители), акт отправлен Киев — АБТ и Ленинградский завод.

Один танк КВ в боях имеет пять пробоин ротным противотанковым ружьём, глубина пробоин 50–52 мм».

Немцы у танка КВ-2, подорванного своим экипажем. Скорее всего, этот танк входил в состав 41-й танковой дивизии 22-го мехкорпуса Юго-Западного фронта. Июнь 1941 года (АСКМ).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.