Н. А. Суворовой
Н. А. Суворовой
20 декабря 1787 года, Кинбурн
Любезная Наташа!
Ты меня порадовала письмом от 9 ноября; больше порадуешь, как на тебя наденут белое платье; и того больше, как будем жить вместе. Будь благочестива, благонравна, почитай свою матушку Софью Ивановну; или она тебе выдерет уши, да посадит за сухарик с водицею. Желаю тебе благополучно препроводить Святки; Христос Спаситель тебя соблюди новой и многие годы! Я твоего прежнего письма не читал за недосугом; отослал к сестре Анне Васильевне. У нас были драки сильнее, нежели вы деретесь за волосы; а как вправду потанцевали, в боку пушечная картечь, в левой руке от пули дырочка, да подо мною лошади мордочку отстрелили: насилу часов чрез восемь отпустили с театру в камеру. Я теперь только что возвратился; выездил близ пятисот верст верхом в шесть дней и не ночью. Как же весело на Черном море, на лимане! Везде поют лебеди, утки, кулики; по полям жаворонки, синички, лисички, а в воде стерлядки, осетры: пропасть! Прости, мой друг Наташа; я чаю, ты знаешь, что мне моя матушка Государыня пожаловала Андреевскую ленту «За веру и верность». Целую тебя, Божие благословение с тобою.
Отец твой Александр Суворов
* * *
18 марта 1788 года, Кинбурн
Милая моя Суворочка!
Письмо твое от 31 числа генваря получил; ты меня так утешила, что я по обычаю моему от утехи заплакал. Кто-то тебя, мой друг, учит такому красному слогу, что я завидую, чтобы ты меня не перещеголяла. Милостивой Государыне Софье Ивановне мое покорнейшее почтение! О! ай-да Суворочка, как уже у нас много полевого салата, птиц, жаворонков, стерлядей, воробьев, полевых цветков! Морские волны бьются в берега, как у нас в крепости из пушек. От нас слышно, как в Очакове собачки лают, как петухи поют. Куда бы я, матушка, посмотрел теперь тебя в белом платье! Как-то ты растешь! Как увидимся, не забудь мне рассказать какую-нибудь приятную историю о твоих великих мужах в древности. Поклонись от меня сестрицам. Благословение Божие с тобою!
Отец твой Александр Суворов
* * *
29 мая 1788 года, Кинбурн
Любезная Суворочка, здравствуй!
Кланяйся от меня всем сестрицам. У нас уж давно поспели дикие молодые зайчики, уточки, кулички. Благодарю, мой друг, за твое письмо от 6 числа марта; я оное сего дня получил. Не ошиблась ли ты уж в месяце? Тут же письмо получил от Елисаветы Ивановны Горихвостовой. Правда! это попозже писано, 15 ч. марта; кланяйся ей от меня, и обеим вам благословение Божие! Недосуг много писать: около нас сто корабликов; иной такой большой, как Смольный. Я на них смотрю и купаюсь в Черном море с солдатами. Вода очень студена и так солона, что барашков можно солить. Когда буря, то нас выбрасывает волнами на берег; прощай, душа моя!
Отец твой Александр Суворов
* * *
2 июня 1788 года, Кинбурн
Голубушка Суворочка, целую тебя!
Ты еще меня осчастливила письмом от 30 апреля; на одно я вчера тебе отвечал. Коли Бог даст, будем живы, здоровы и увидимся. Рад я с тобою говорить о старых и новых героях; лишь научи меня, чтоб я им последовал. Ай да Суворочка! здравствуй, душа моя, в белом платье. Носи на здоровье, расти велика. Милостивой государыне Софье Ивановне нижайшее мое почтение. Уж теперь-то, Наташа, какой же у них по ночам в Очакове вой, – собачки поют волками, коровы лают, кошки блеют, козы ревут! Я сплю на косе; она так далеко в море, в лиман [ушла]; как гуляю, слышно, что они говорят: они там около нас, очень много, на таких превеликих лодках, – шесты большие к облакам, полотны на них на версту; видно, как табак курят; песни поют заунывные. На иной лодке их больше, чем у вас во всем Смольном мух: красненькие, зелененькие, синенькие, серенькие. Ружья у них такие большие, как камера, где ты спишь с сестрицами.
Божие благословение с тобою!
Отец твой Александр Суворов
* * *
21 [июля 1789 года]
Ma ch?re Soeur!
Bais?s pour moi mes autres amies et la main ? Софья Ивановна[35]. В Ильин и на другой день мы были в R?fectoire[36] с турками. Ай да ох! Как же мы потчевались! Играли, бросали свинцовым большим горохом, да железными кеглями в твою голову величины; у нас были такие длинные булавки, да ножницы кривые и прямые: рука не попадайся: тотчас отрежут, хоть и голову. Ну, полно с тебя, заврались!
Кончилось иллюминацией, фейерверком. Хастатов весь исцарапан.
С Festin[37] турки ушли, ой далеко! Богу молиться по-своему, и только: больше нет ничего. Прости, душа моя: Христос Спаситель с тобою.
Отец твой Александр Суворов
* * *
21 августа 1789 года, Берлад
Суворочка, душа моя, здравствуй!
Mes baisemains ? Софья Ивановна[38], поцелуй за меня сестриц. У нас стрепеты поют, зайцы прыгают, скворцы летят на воздухе по возрастам: я одного поймал из гнезда; кормил из роту, а он и ушел домой. Поспели в лесу грецкие да волошские орехи. Пиши ко мне изредка. Хоть мне недосуг, да я буду письмы твои читать. Молись Богу, чтоб мы с тобою увиделись. Я пишу к тебе орлиным пером: у меня один живет, ест из рук. Помнишь, после того уж я ни разу не танцевал. Прыгаем на коньках, играем такими большими кеглями железными, насилу подымешь, да свинцовым горохом: коли в глаз попадет, так и лоб прошибет. Прислал бы к тебе полевых цветков: очень хороши, да дорогой высохнут. Прости, голубушка сестрица, Христос Спаситель с тобою.
Отец твой Александр Суворов
* * *
11/22 сентября 1789 года
Речка Рымник в Валахии; место сражения.
В самый этот день победил я Огинского… Ныне я и Принц Саксен-Кобургский, с нашими соединенными силами, разбили наголову великое войско неверных, состоявшее в 80 или 90000 или больше. Сражение продолжалось весь день. Мы потеряли мало; турков осталось на месте 5000 тел. Мы взяли три лагеря и весь их обоз, трофеев от 50 до 100 штандартов и знамен, пушек и мортир 78, то есть всю их артиллерию. Поздравляю тебя, душа моя, с сею отличною победою.
Отец твой Александр Суворов
PS. Великий Визирь сам начальствовал; 81 пушка артиллерии со всею упряжью и припасами; под некоторыми впряжено было по 20 волов. Благодарение Богу! я здоров; лихорадка оставила меня дорогою.
Ich umarme meine allerliebsten Schwester[39].
Милостивая государыня Софья Ивановна! целую ваши руки. Поздравляю с победою.
* * *
[8 ноября 1789 года, Берлад]
Comtesse de deux Empires![40] Любезная Наташа Суворочка! ? cela[41] ай да надобно тебе всегда только благочестие, благонравие, добродетель. Скажи Софье Ивановне и сестрицам, у меня горячка в мозгу; да кто и выдержит! Слышала ли, сестрица душа моя? еще de ma Magnanime Mere[42] рескрипт на полулисте, будто Александру Македонскому; знаки Св. Андрея тысяч в пятьдесят, да выше всего, голубушка, первый класс Св. Георгия; вот каков твой папенька. За доброе сердце, чуть право от радости не умер. Божие благословение с тобою.
Отец твой Граф Александр Суворов-Рымникский
* * *
[24 октября 1789 года, Берлад]
Душа моя, сестрица Суворочка!
Целую руки Милостивой Государыне Софье Ивановне; нижайше кланяюсь любезным сестрицам. Письмо твое от 7 сентября только ныне получил и благодарствую, т. е. 24 октября.
У нас сей ночи был большой гром, и случаются малые землетрясения. Ох! какая ж у меня была горячка: так без памяти и упаду на траву, и по всему телу все пятны. Теперь очень здоров. Дичины, плодов очень много, рыбы пропасть, такой у вас нет – в прудах, озерах, реках и на Дунае; диких свиней, коз, цыплят, телят, гусят, утят; яблоков, груш, винограду. Орехи грецкие и волошские поспели. С кофеем пьем буйволиное и овечье молоко. Лебеди, тетеревы, куропатки живые такие, жирные; синички ко мне в спальню летают. Знаешь рой пчелиный? У меня один рой отпустил четыре роя.
«Россиянин отличается верой, верностью и рассудком»
Будь благочестива, благонравна и здорова. Христа Спасителя благословение с тобою.
Отец твой Г[раф] А. С. Р.
* * *
3 ноября 1789 года [Берлад]
Ай да любезная сестрица. Ich k?sse die Hande meiner gn?digsten[43] Софье Ивановне. Она твоя матушка. Je salue tr?s respectueusement avec d?votion mes tr?s ch?res soeurs[44]. У меня козочки, гуси, утки, индейки, петухи, тетерки, зайцы. Чижик умер, а других я выпустил домой. У нас листки еще не упали и зеленая трава. Гостинцев много: наливные яблоки, дули, персики, винограду на зиму запас. Сестрицы! приезжайте ко мне, есть чем попотчевать: и гривенники, и червонцы есть. Что хорошего, душа моя сестрица? Мне очень тошно; я уж от тебя и не помню, когда писем не видал.
«Тяжело в учении – легко в походе, легко на учении – тяжело в походе»
Мне теперь досуг, я бы их читать стал. Знаешь, что ты мне мила; полетел бы в Смольной на тебя посмотреть, да крыльев нет. Куды право какая! Еще тебя ждать 16 месяцев, а там пойдешь домой. А как же долго! Нет, уж не долго. Привози сама гостинцу. Я для тебя сделаю бал. Кланяйся, как увидишь, Катерине Ивановне и обеим. Adieu, ma chere comtesse[45] Суворочка! целую тебя, душа моя. Божие благословение с тобою.
Отец твой Граф Александр Суворов-Рымникский
* * *
20 мая 1790 года, Берлад
И я, любезная сестрица Суворочка, был тож в высокой скуке, да и такой черной, как у старцев кавалерские ребронды[46]. Ты меня своим крайним письмом от 17 апреля так утешила, что у меня и теперь из глаз течет. Ох, как же я рад, сестрица, что Софья Ивановна слава Богу. Куды как она умна, что здорова! Поцелуй ей за меня ручки. Вот еще, душа моя! по твоему письму: ты уж умеешь рассуждать, располагать, намерять, решить, утверждать мысли в Благочестии, Благонравии, добродушии и просвещении от наук: знать, тебя Софья Ивановна много хорошо сечет. У тебя другой батюшка, мой дядюшка Петр Васильевич; как будешь видеть, ему руку поцелуй. Здравствуйте, мое солнце, мои звезды сестрицы! У нас в поле и в лесу дикая петрушка, пастернак, свекла, морковь, салаты, трава – зеленые спаржи и иного очень много. Великие овощи еще не поспели и фрукты. Гуси маленькие ай да такие выросли большие! Караси белые больше скрыпки, стрепеты да дунайские стерляди и овечье толстое молоко. Прости, сестрица Суворочка, Христос Спаситель с тобою!
Отец твой Г[раф] А. С. Р.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.