Глава 8 «Первым принял удар на себя Севастополь…». Трагедия Черноморского флота в годы Второй мировой 7
Глава 8
«Первым принял удар на себя Севастополь…». Трагедия Черноморского флота в годы Второй мировой 7
В жаркую летнюю ночь 1941 г. Вторая мировая война докатилась до российского Крыма… И обстоятельства — в который уж раз! — испытывали Черноморский флот на прочность…
«Первым принял удар на себя Севастополь. Пускай другие вступили в бой лишь на час-другой позднее, но они уже знали: враг напал на нашу Родину, а война началась! — так описывал последовательность событий нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов в книге «Накануне». — Севастополь встретил нападение подготовленным. Командованию флота пришлось самому принять решение об открытии огня. Стоит еще раз напомнить о том, что лишь за неделю до этого всех нас заверяли: война не предвидится, разговоры о ней — провокация, чтобы понять, как драматична была обстановка в ту ночь и какое внутреннее торможение, колебание, неуверенность должны были преодолеть в себе люди, прежде чем твердо и мужественно отдать такой приказ.
Впоследствии мне рассказали, что в ту субботу, как и в предыдущие дни, корабли стояли в Севастопольской бухте рассредоточено, с оружием, готовыми к действию. Они были затемнены, и с берега нельзя было различить их силуэты на черной воде. Но город вечером 21 июня еще сверкал огнями. Бульвары и сады переполнила праздничная нарядная публика. «Казалось, ничто не предвещало трагических событий» — так написал об этом вечере Н. Т. Рыбалко, бывший в те часы оперативным дежурным по штабу Черноморского флота.
Около 23 часов в комнату оперативного дежурного заглянул начальник штаба флота контр-адмирал И. Д. Елисеев.
— На несколько минут отлучусь домой, — сказал он.
Н. Т. Рыбалко вновь увидел контр-адмирала меньше чем через два часа, когда тот быстро вошел в комнату дежурного, держа в руках телеграмму.
«Я ее помню дословно, — пишет Н. Т. Рыбалко, — только не ручаюсь за то, в каком порядке были перечислены флоты». Вот эта телеграмма: «СФ, КБФ, ЧФ, ПВФ, ДВФ. Оперативная готовность № 1 немедленно. Кузнецов».
Сразу же главной базе был дан сигнал «Большой сбор». И город огласился ревом сирен, сигнальными выстрелами батарей. Заговорили рупоры, городской радиотрансляционной сети, передавая сигналы тревоги. На улицах появились моряки, они бежали к своим кораблям…»
Заметим: приказ об оперативной готовности № 1 был отдан всего за несколько часов до начала войны! Это ли не свидетельство стратегического предвидения, исходя из анализа военно-политической обстановки, и, безусловно, военного таланта этого выдающегося адмирала, коим являлся Н. Г. Кузнецов…
Вот он пишет далее: «3 часа 07 минут. Немецкие самолеты подходили к Севастополю крадучись, на небольшой высоте. Вдруг сразу вспыхнули прожектора, яркие лучи стали шарить по небу. Заговорили зенитные орудия береговых батарей и кораблей. Несколько самолетов загорелись и начали падать. Другие торопились сбросить свой груз. У них была задача заблокировать корабли в бухтах Севастополя, не дать им возможности выйти в море. Противнику это не удалось. Мины упали не на фарватер, а на берег. Часть попала в город и взорвалась там, разрушая дома, вызывая пожары и убивая людей.
Мины спускались на парашютах, и многие жители думали, что это выбрасывается воздушный десант. В темноте принять мины за солдат было немудрено…налет был отбит, и рассвет 22 июня Севастополь встретил во всеоружии, ощетинившись орудиями, которые смотрели в небо и в море.
В Москве рассвет наступил несколько раньше. В 3 часа было уже все видно. Я прилег на диван, пытаясь представить себе, что происходит на флотах. Глуховатый звонок телефона поднял меня на ноги.
— Докладывает командующий Черноморским флотом.
По необычайно взволнованному голосу вице-адмирала Ф.С. Октябрьского уже понимаю — случилось что-то из ряда вон выходящее.
— На Севастополь совершен воздушный налет. Зенитная артиллерия отражает нападение самолетов. Несколько бомб упало на город…
Смотрю на часы. 3 часа 15 минут. Вот когда началось… У меня уже нет сомнений — война!..»
И как штрих к действиям иных военачальников, чья недальновидность только усугубила ситуацию, приведу пример редкого здравомыслия: генерал-полковник Г. М. Штерн, заступив на должность начальника Управления ПВО Красной Армии, высказался, что Постановление СНК от 20 января 1941 г. «Об организации противовоздушной обороны» и приказ Наркома № 0015 от 14 февраля того же года «О разделении территории СССР на зоны, районы и пункты ПВО» считает… почти вредительскими, и потому выполнять их не собирается (!). Его поддержал и начальник Управления ВВС Рычагов. Штерн считал, что подобные приказы и постановления о ПВО делают всю территорию СССР фактически беззащитной при налетах авиации любого предполагаемого противника. И, значит, Севастополь не был прикрыт, не был обеспечен ПВО страны. А командование ЧФ об этом не позаботилось…
Настало время, когда небольшой флаг с черными и желтыми квадратами, обозначающий на морском языке сигнал воздушной тревоги, стал взвиваться на мачтах Черноморских кораблей по нескольку раз в день.
Нарком позвонил в кабинет Сталина, но Поскребышев сообщил, что того нет и нет никакой возможности соединить Кузнецова с вождем. Николай Герасимович позвонил маршалу С. К. Тимошенко и передал ему слово в слово доклад вице-адмирала Октябрьского. Через несколько минут он вновь звонит Сталину, но из узла связи Кремля сообщают, что его просьбу сказать о том, что бомбят Севастополь, доложат не Сталину, а… кому следует; и доложили наркому внутренних дел о том, что нарком ВМФ ведет панические разговоры, что Севастополь, мол, разрушен. Буквально через несколько минут раздался зуммер аппарата ВЧ, и Кузнецов услышал раздраженное:
— Вы понимаете, что докладываете? — это был голос секретаря ЦК ВКП(б), курировавшего силовые и административные органы страны, Георгия Максимилиановича Маленкова.
— Понимаю, и докладываю со всей персональной ответственностью: началась война.
— Ну, как знаете… — Маленков положил трубку.
Кузнецов понял, что секретарь ЦК не поверил; однако его информация была тут же перепроверена связистами органов НКВД.
Несомненно, Кузнецов с тяжелым сердцем переживал первые часы и дни войны, и наверняка он не раз взвешивал шансы разнообразного течения событий; думал и сопоставлял возможности людей, отвечающих за флота на местах, и во многом отвечающих за то, как те события будут развиваться…
Безусловно, нарком не только анализировал каждого из командующих флотами; он сравнил состояние дел и мощь советского ВМФ с германским кригсмарине (военно-морским флотом), с британским, итальянским и американским флотами, и понимал, что по качественным параметрам это сравнение не в пользу советского флота. И если взять противника — германский флот, то он могуч и имеет высокопрофессиональных офицеров и хороших матросов. И наверняка будет вести войну на международных коммуникациях против флотов США и Великобритании. Об этом говорит и гибель «Худа» в сражении с «Бисмарком».
Кузнецов отдавал себе отчет, что в начавшейся войне наибольшая тяжесть ляжет на плечи самого молодого командующего Северным флотом вице-адмирала Арсения Григорьевича Головко, выходца из лихой казачьей семьи на Кубани. Ему было только 35, и он был всего-то на два года моложе наркома…
Так, — рассуждал нарком, — значит, войны как таковой, ни на Балтике, ни на Черном море — в этих двух закрытых морских акваториях — не будет… А, как говорят армейские товарищи, будут там вестись «бои местного значения», не решающие исхода стратегических сражений Второй мировой. Значит, роль этих двух флотов будет чисто вспомогательная, транспортная, и еще — силами своего вооружения, поддержкой своего артиллерийского огня эти два флота должны помогать армейским объединениям и соединениями, ведущих вооруженную борьбу с вторгшимся противником.
По имеющимся у Кузнецова сведениям, немцы «заперли» на таллиннском рейде все основные силы Балтийского флота. Который в самом недалеком будущем ждала ужасная трагедия, порожденная беспечным отношением командования БФ и лично адмирала В. Ф. Трибуца, его помощников адмиралов Ю. А. Пантелеева, Ю. Ф. Ралля, Н. К. Смирнова, А. Д. Вербицкого.
Что же касается Черноморского флота, то морских сил германского флота в том регионе нет, а есть лишь одна устаревшая подводная лодка Румынии, не представляющая никакой опасности для сил советского флота. Значит, там лишь необходимо наличие высокопрофессиональных кадров и тактически грамотное использование имеющихся линкора, крейсеров, лидеров, эсминцев для артиллерийской поддержки Красной армии.
Командный и начальствующий состав Черноморского флота:
Азаров И. И. — Член ВС, бригадный комиссар (впоследствии адмирал; креатура ЦК ВКП(б) и ГУГБ — Главное управление Государственной безопасности);
Кулаков Николай Михайлович — дивизионный комиссар (впоследствии вице-адмирал), член ВС ЧФ, начальник политуправления (креатура ЦК ВКП(б) и ГУГБ). (Сразу же укажу, что намеренно вынес этих двоих политработников над командующим ЧФ, как это было в реальности, тогда как формально они подчинялись командующему флотом.)
Командующие флотом:
Октябрьский (Иванов) Филипп Сергеевич, адмирал — 22.06.1941 — 23.04.1943 и 28.03.1944 — 09.05.1945
Владимирский Лев Анатольевич, вице-адмирал — 23.04.1943 — 10.03.1944
Басистый Николай Ефремович, вице-адмирал — 10. — 28.03.1944
Начальники штаба флота:
Елисеев Иван Дмитриевич, контр-адмирал — 22.06.1941 — 30.01.1944
Голубев-Монаткин Иван Федорович, контр-адмирал — 05.02. — 12.12.1944
Басистый Н. Е., вице-адмирал — 12.12.1944 — 09.05.1945
Начальники оперативного отдела:
Жуковский Оскар Соломонович, капитан 1-го ранга —
22.06.1941 — 03.1943 и 04.1944 — 09.05.1945Мельников Пантелеймон Александрович, капитан 1-го ранга — 03.1943–0419.44
Начальник разведотдела штаба ЧФ:
Намгаладзе Д. Б., полковник Начальник связи ЧФ:
Громов Г. Г., капитан 1-го ранга.
Начальник контрразведки НКВД (СМЕРШ):
Ни в каких открытых источниках имя руководителя не упоминается. Но по сведениям бывших военнослужащих штаба ЧФ в 1941 — 42 годах руководители этой структуры после обвинений в бездействии и некомпетентности расстреливались находившимися в контрразведке флота представителями НКВД СССР при ЧФ, которые позже сами оказались в плену. Есть официальная информация лишь о том, что с 10.07.1943 г. по 04.04.1945 г. начальником ОКР СМЕРШ являлся генерал-лейтенант береговой службы Н. Ермолаев. (В отношении закрытых источников информации и архивах будет сказано в конце книги.)
Начальники тыла ЧФ:
Контр-адмирал Н.Ф. Заяц, а с 1943 г. — генерал-лейтенант береговой службы М.Ф. Куманин.
Штрафные батальоны ЧФ:
В одном штрафбате — 1.500 человек (постоянно сменяемый состав). За период 1941–1942 гг. во всей Действующей армии СССР наибольшее количество штрафных батальонов было в составе Отдельной Приморской армии, Черноморского флота, в 44-й, 47-й и 51-й армиях Крымфронта, — их количество колебалось от 50 до 60 штрафбатов.
Штрафроты:
Отдельно были и штрафные роты в дивизиях; в армиях Крымфронта и на ЧФ было 16–20 рот (в прямой зависимости от количества прибывших в Крым дивизий; иногда их количество достигало 35), в каждой по 500 человек постоянно сменяемого состава. Подразделения штрафников структурно подчинялись начальнику контрразведки НКВД (СМЕРШ).
Командующий Одесским оборонительным районом:
Жуков Гавриил Васильевич, контр-адмирал — 10.08. — 16.10.1941
Командующие Севастопольским оборонительным районом:
Петров Иван Ефимович, генерал-майор — 04. — 11.1941
Октябрьский Филипп Сергеевич, вице-адмирал — 10.11.1941 — 01.07.1942.
Новиков Петр Георгиевич, генерал-майор — 01. — 04.07.1942
Командующие Новороссийским оборонительным районом:
Котов Григорий Петрович, генерал-майор — 18.08. — 08.09.1942
Гречко Андрей Антонович, генерал-майор — 08.09. — 17.10.1942
Комков Федор Васильевич, генерал-лейтенант — 23.10. — 17.12.1942
Горшков Сергей Георгиевич, контр-адмирал — 17.12.1942 — 12.04.1943
Командующий Туапсинским оборонительным районом:
Жуков Г. В., контр-адмирал — 22.07.1942 — 26.01.1943
Командиры Одесской ВМБ:
Жуков Г. В., контр-адмирал — 22.06–22.08.41
Кулишов Илья Данилович, контр-адмирал — 22.08. — 15.10.1941
Белоусов Сергей Филиппович, контр-адмирал — 27.01. — 20.07.1944
Деревянко Константин Илларионович, капитан 1-го ранга — 20.07.1944 — 18.01.1945
Жуков Г. В., вице-адмирал — 18.01. — 07.02.1945
Командиры Очаковской ВМБ:
Вдовиченко Дмитрий Данилович, контр-адмирал — 05.11.1943 — 28.03.1944
Деревянко К. И., капитан 1-го ранга — 01.04. — 14.06.1944
Командиры Николаевской ВМБ:
Кулишов И. Д., контр-адмирал — 22.06. — 28.08.1941
Деревянко К. И., капитан 1-го ранга — 14.06. — 21.07.1944
Командиры Потийской ВМБ:
Куманин Михаил Федорович, генерал-лейтенант береговой службы — 10.10.1942 — 11.09.1943
Фадеев Владимир Георгиевич, вице-адмирал — 11.09.1943 — 07.10.1944
Филиппов Андрей Михайлович, контр-адмирал — 11.10.1944 — 28.02.45
Командиры Севастопольской ВМБ:
Филиппов А. М., капитан 1-го ранга — 12.04–11.10.1944
Фадеев В. Г., вице-адмирал — 11.10.1944 — 07.02.1945
Командиры Керченской ВМБ:
Васюнин Петр Никифорович, контр-адмирал — 09.09. — 06.11.1941
Фролов Александр Сергеевич, контр-адмирал — 06.11.1941 — 26.06.1942
Трайнин Павел Алексеевич, контр-адмирал — 26.06. — 17.09.1942 и 04.03. — 25.04.1943
Рутковский Владимир Иванович, капитан 1-го ранга — 25.04.1943 — 21.07.1944
Командиры Новороссийской ВМБ:
Александров Александр Петрович, капитан 1-го ранга — 22.06–24.07.1 941
Фролов А. С., капитан 1-го ранга — 24.07. — 10.09.1941
Холостяков Георгий Никитич, контр-адмирал — 10.09.1941 — 12.1944
Зубков Александр Илларионович, капитан 1-го ранга — 12.1944 — 09.05.1945
Командиры Туапсинской ВМБ:
Кулишов И. Д., контр-адмирал — 19.10.1941 — 26.03.1942
Трайнин П. А., контр-адмирал — 26.03. — 08.04.1942
Жуков Г. В., контр-адмирал — 08.04.1942 — 22.03.1943
Голубев-Монаткин И. Ф., капитан 1-го ранга — 22.03.1943 — 29.01.1944
Васильев Андрей Григорьевич, капитан 1-го ранга — 29.01–10.08.1944.
Командир Констанцкой ВМБ:
Новиков Тихон Андреевич, контр-адмирал — 01.09.1944 — 09.05.1945
Командующие эскадрой:
Владимирский Л. А., вице-адмирал — 22.06.1941 — 05.05.1943
Басистый Н. Е., вице-адмирал — 05.05.1943 — 29.09.1944
Горшков С. Г., вице-адмирал — 29.09.1944 — 09.05.1945
Командиры бригады крейсеров и линкора:
Горшков С. Г., контр-адмирал 22 06. — 12.10.1941
Басистый Н. Е., контр-адмирал — 25.07.1942 — 29.03.1943
Командиры отряда легких сил:
Новиков Тихон Андреевич, контр-адмирал — 22.06. — 06.11.1941
Басистый Н. Е., контр-адмирал — 06.11.1941 — 25.07.1942
Командир 1-й бригады подводных лодок (ПЛ):
Болтунов Павел Иванович, контр-адмирал —
22.06.1941 — 12.08.1942
Командир 2-й бригады ПЛ:
Соловьев Михаил Георгиевич, капитан 1-го ранга —
22.06.1941 — 28.08.1942
Командиры бригады ПЛ:
Болтунов П. И., контр-адмирал — 28.08.1942 — 16.03.1943
Крестовский Андрей Васильевич, капитан 1-го ранга — 16.03.1943 — 17.01.1944
Соловьев М. Г., капитан 1-го ранга — 05.01. — 09.03.1944
Чурсин Серафим Евгеньевич, капитан 1-го ранга — 27.05–09.06.1944
Командир 1-й бригады ПЛ:
Чурсин С. Е„контр-адмирал — 23.06.1944 — 09.05.1945
Командир 2-й бригады ПЛ:
Соловьев М. Г., контр-адмирал — 23.06.1944 — 09.05.1945.
Командиры 1-й бригады торпедных катеров (ТК):
Филиппов А. М., капитан 1-го ранга — 22.06.1941 — 10.04.1944
Дьяченков Георгий Данилович, капитан 2 ранга — 10.04.1944 — 12.03.1945
Нарыков Василий Максимович, капитан 2 ранга — 22.04.1943 — 09.05.1945
Командиры 2-й бригады ТК:
Мельников Александр Александрович, капитан 2 ранга — 22.06. — 24.12.1941
Савин Сергей Степанович, капитан 2 ранга — 24.12.1941 — 22.04.1943
Проценко Виктор Трофимович, капитан 2 ранга — 22.04.1943 — 09.05.1945
Командиры 1-й бригады траления (ВТ):
Фадеев В. Г., контр-адмирал — 21.07.1942 — 10.09.1943
Новиков Т.А., контр-адмирал — 10.09.1943 — 03.09.1944
Дубровский Владимир Георгиевич, капитан 2 ранга — 03.09.1944 — 15.01.1945
Попов Михаил Николаевич, капитан 1-го ранга — 15.01. — 09.05.1945
Командиры 2-й ВТ:
Студеничников Александр Федорович, капитан 1-го ранга — 05.1944 — 21.07.1944
Катунцевский Григорий Васильевич, капитан 2 ранга — 21.07.1944 — 09.05.1945
Командиры 3-й ВТ:
Иванов Алексей Петрович, капитан 2 ранга — 19.06.1944 — 16.03.1945
Ратнер Адольф Максимович, капитан 2 ранга — 16.03. — 09.05.1945
Начальник береговой обороны — член Военного совета ЧФ:
Моргунов Петр Алексеевич, генерал-лейтенант береговой службы — 05.01.1943 — 09.05.1945
Командиры 255-й отдельной морской стрелковой бригады:
Гордеев Д. В., полковник — 28.08.1942 — 14.01.1943
Потапов А. С., полковник — 14.01.1943 — 09.1943
Григорьев С. Т., майор — 09.1943
Харичев П. В., полковник — 26.09.1943 — 01.1944
Власов Н. И., полковник — 09.01.1944 — 03.05.1945
Татарчевский И. В., полковник 03. — 09.03.1945
Командиры 83-й отдельной бригады морской пехоты:
Кравченко М. П., подполковник — 30.08. — 20.12.1942
Красников Д. В., подполковник — 20.12.1942 — 05.1943
Абрамов А. М., полковник — 04.06.1943 — 07.1943
Козлов, подполковник — 07.43–09.1943
Овчинников, подполковник — 19.09.1943 — 11.1943
Мурашов П. А., полковник — 16.11.1943 — 12.1943
Смирнов, полковник — 27.07.1944 — 01.1945
Селезнев, полковник — 01.1945 — 09.05.1945
Командир 7-й бригады морской пехоты:
Жидилов Евгений Иванович, генерал-майор — 17.08.1941 — 03.07.1942
Командиры 8-й бригады морской пехоты:
Вильшанский Владимир Львович, полковник — 13.09.1941 — 10.01.1942
Горпищенко Павел Филиппович, полковник — 29.01. — 17.07.1942
Командир 9-й бригады морской пехоты:
Благовещенский Николай Васильевич, подполковник — 25 09.1941 — 03.07.1942
Командиры 83-й морской стрелковой бригады:
Леонтьев Иван Павлович, полковник — 10.1941 — 06.1942
Вруцкий Валентин Аполлинарьевич, полковник — 06.1942 — 12.09.1942
Командиры 1-го Черноморского полка морской пехоты:
Морозов И. А., майор — 05. — 15.08.1941
Осипов Я. И., полковник — 15.08–02.11.1941
Командиры 2-го Черноморского полка морской пехоты:
Осипов Я. И., интендант 1-го ранга — 08. — 15.08.1941
Морозов И. А., майор — 15.08. — 15.10.1941
Таран Н. Н., подполковник — 10.1941 — 01.1942
Командиры 3-го Черноморского полка морской пехоты:
Корень К. М., капитан — 09.1941 — 04.1942
Затылкин В. Н., подполковник — 10.1941 — 07.1942
Гусаров С. R, полковник — 07.1942
Командиры 16-го отдельного батальона морской пехоты (ОБМП):
Красников Д. В., майор — 08.1942 — 11.1942
Рогальский И. А., старший лейтенант — 11.1942 — 05.1943
Командир 142-го ОБМП:
Кузьмин О. И., капитан-лейтенант — 06.1942. — 10.1942
Командиры 143-го ОБМП:
Артамонов М. П., капитан 3 ранга — 06.1942 — 30.09.1943
Левченко 3. И., майор — 10.1943 — 03.1944
Макаров В. И., капитан — 03.11.1944
Левицкий И. К., подполковник — 11.1944 — 04.1945
Командир 144-го ОБМП:
Востриков А. И., капитан-лейтенант — 06. — 09.1942
Командиры 305-го ОБМП:
Попов В. М., капитан — 06. — 21.07.1942
Паросюк И. Г., майор — 21.07. — 08.1942.
Желудько П. И., старший лейтенант — 08.1942
Куников Ц. Л., майор — 27.08–05.09.1942
Богословский В. С., капитан — 05. — 20.09.1942
Шерман А. М., капитан-лейтенант — 10.10.1942 — 10.02.1943
Мартынов Д. Д., майор — 11.1943 — 03.1945
Командиры 386-го ОБМП:
Бондаренко А. А., капитан — 04. — 09.1943
Беляков Н. А., подполковник — 09.1943 — 05.05.1945
Командиры 393-го ОБМП:
Ботылёв В. А., капитан-лейтенант — 21.08.1943 — 06.1944
Старшинов Н. В., майор — 06. — 09.1944
Бондаренко А. А., майор — 09.1944 — 09.05.1945
Начальники ПВО ЧФ:
Жилин Иван Сергеевич, генерал-майор артиллерии — 22.06.1941 — 09.1943
Душин Алексей Захарович, генерал-майор авиации — 10.1943 — 09.1944
Пименов Алексей Федорович, генерал-майор артиллерии — 09.1944 — 09.05.1945
Командующие ВВС ЧФ:
Русаков Виктор Антонович, генерал-майор авиации — 22.06. — 04.11.1941
Остряков Николай Алексеевич, генерал-майор авиации — 04.11.1941 — 24.04.1942
Ермаченков Василий Васильевич, генерал-полковник авиации — 25.04.1942 — 09.05.1945
Нарком флота в связи с агрессией германского вермахта на территорию СССР уже в первые часы войны решил огромное количество вопросов, связанных с поддержанием высокой боеготовности всех флотских объединений.
Вызвав начальника управления кадров, тщательным образом проанализировал чуть ли не каждого высшего командира Северного, Балтийского и Черноморского флотов, а также флотилий. Часть из командиров не могла удовлетворять его, как наркома, но он не смог по причинам, не зависящим от него, заменить их другими, как считал, более подготовленными.
В Главном морском штабе и в его структурных подразделениях оставалось немалое количество адмиралов, а в управлении политпропаганды оставались комиссары, которые — вместе взятые — были дамокловым мечом над его головой, знавшие все правила политической игры в наркомате, и играющие во исполнение воли одного человека — вождя… Особое влияние на высшее руководство наркомата имел НКВД, возглавляемый вначале Ежовым, а после Берией. Именно в период разгрома высшего командования в 1937–1938 гг. для «укрепления» высшего руководства флота сюда, — во флот! — был назначен бывший заместитель наркома внутренних дел, ведавший концентрационными лагерями и внутренними войсками, командарм 1-го ранга Фриновский. Который вскоре и сам попал в молох репрессий…
Все эти события проносились словно безотносительно Кузнецова. Не так уж давно Николай Герасимович сам прибыл с Тихоокеанского флота с должности командующего, исполнял обязанности первого заместителя наркома, и наконец, Сталин назначил его наркомом ВМФ СССР. Многое ли он сделал за это время? Да, но не все… Но знал ли он, как развивались взаимоотношения между СССР и Германией в области наращивания военной мощи и обмена военными технологиями? — безусловно, знал… Но не мог понять как из союзника страна превращается во врага…
2
в 1 час 15 минут 22 июня 1941 г. по приказанию наркома ВМФ адмирала Н. Г. Кузнецова на Черноморском флоте была объявлена оперативная готовность № 1.
После доклада начальника гарнизона командующий флотом, во исполнение приказа наркома, потребовал затемнить город, усилить патрулирование и охрану объектов; о чем уведомили коменданта города А. П. Старушкина. В штабе флота собрались член Военного совета флота дивизионный комиссар Н. М. Кулаков, секретарь горкома Б. А. Борисов, командующий эскадрой контр-адмирал Л. А. Владимирский, командующий ВВС флота генерал-майор В. А. Русаков, комендант Береговой обороны генерал-майор П. А. Моргунов.
Ранее были перечислены все высшие руководители, с которыми вице-адмирал Октябрьский, командовавший Черноморским флотом, вступил в войну. На черноморских адмиралов и флотских командиров приходилось: линейный корабль «Парижская коммуна», 6 крейсеров (5 — современных и 1 — устаревший), 16 лидеров и эскадренных миноносцев, 44 подлодки, более 150 кораблей иных классов, 625 самолетов и около 200 орудий береговой и зенитной артиллерии. Флот имел Севастопольскую уникальную бухту; но неотработанную систему базирования из 5 военно-морских баз, в том числе главную ВМБ — Севастополь; а также 61 сухопутный и 15 морских аэродромов, а также крайне слабую противовоздушную оборону.
В книге «Корабли возвращаются в строй» (Симферополь, 1972, с. 24) ее автор М. Сургучев указывает, ссылаясь на советские источники, что у ЧФ было подводных лодок — 47, сторожевых корабля — 2, торпедных катера — 84, а также канонерские лодки и необходимые вспомогательные суда различного назначения; и, конечно же, вышеназванные линейный корабль «Парижская коммуна», капитально отремонтированный и модернизированный, и крейсера.
В другом источнике — журнале «Морской сборник» (№ 5, 2005, с. 57) приводится таблица «Боевой состав ВВС флотов к началу войны», где написано, что ЧФ к июню 1941 г. имел: самолетов истребительной авиации — 346; бомбардировочной — 73; минно-торпедной — 61; разведывательной — 150; итого — 632 самолета.
Около 3 часов ночи посты службы наблюдения и связи (СНиС) и посты воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС), находившиеся в районах Евпатории и мыса Сарыч, донесли, что ясно слышат гул моторов неприятеля, идущего курсом на Севастополь.
Боевые действия на флоте начались перед рассветом 22 июня 1941 г. налетом небольшой группы германских люфтваффе на Севастополь. Заблаговременно получив готовность № 1, главная база встретила самолеты плотным огнем. Сразу был открыт огонь зенитной артиллерии ПВО под общим командованием начальника ПВО флота — полковника И. С. Жилина; открыт огонь кораблей, а также нескольких универсальных батарей Береговой обороны; одновременно батареи и корабли вели огонь трассирующими пулями из пулеметов ДШК и счетверенных пулеметов.
Это помешало летчикам и штурманам немецкой авиации быстро заблокировать город магнитными минами, к борьбе с которыми специалисты минно-торпедного отдела ЧФ оказались совершенно не подготовленными.
Противник продолжал минные постановки у ГВМБ, создавая тем самым нервозную обстановку у командования Черноморским флотом. В первые дни войны на этих минах подорвались морской буксир «СП-12» и 25-тонный плавучий кран (22 июня, с разницей в несколько часов), эскадренный миноносец «Быстрый» (1 июля), паровая шаланда «Днепр». Только в июле-августе в город прибыла группа ученых-физиков, среди которых были И. В. Курчатов, А. П. Александров, в помощь которым были приданы флотские специалисты: капитан-лейтенант Г. Н. Охрименко, инженер-капитан 3 ранга М. И. Иванов, капитан-лейтенант А. И. Малов и др., создавших в Севастополе станцию размагничивания кораблей. Им предстояло решить проблему обезвреживания неконтактных мин; способ, заключавшийся в размагничивании корпуса корабля, был найден. При этом некоторые из флотских специалистов погибли при разминировании, — решая поставленную задачу ценой своей жизни…
Новая германская мина применялась на малых глубинах и являлась эффективным оружием. Ее корпус изготовлялся из немагнитного материала, в нижней части располагался балласт, обеспечивающий ей правильную ориентацию под водой. Через 20–30 минут после постановки растворялся предохранитель, и мина переходила в боевое состояние. При прохождении над ней корабля под действием магнитного поля замыкалась электрическая цепь, вследствие чего и происходил взрыв.
В кригсмарине разработали способы постановки этих мин не только с кораблей, но и с самолетов. Использовали три варианта: 1. гидросамолет для установки мин опускался на воду; 2. сбрасывал мину с высоты не более 15 м как обычную бомбу (она не успевала набрать нужную скорость, чтобы при ударе о поверхность моря сдетонировать или разрушиться). 3. мины сбрасывали с парашютом с большой высоты, но в этом случае страдала точность установки. В Севастополе использовали третий вариант.
При этом важно учесть, что на Черноморском театре военных действий Германия принципиально не имела своих военно-морских сил, в чем заключается своеобразие этого ТВД.
Германским генштабом сухопутных войск планировался захват советской ВМБ с суши.
А для предотвращения прорыва кораблей и судов ЧФ в Черное или Средиземное моря, немецкое командование планировало развернуть блокадные силы из состава румынского (слабого) и итальянского (довольно сильного) флотов, заблокировав минами подходы к черноморским проливам у Босфора с юга; тогда как на севере Босфор заблокировали минами черноморцы.
«Немцы, не имея здесь своих кораблей, рассчитывали на небольшой флот Румынии. Он располагал четырьмя эскадренными миноносцами, тремя миноносцами, одной подводной лодкой, тремя торпедными катерами, тремя канонерскими лодками, двумя минными заградителями, десятью катерами-тральщиками и малыми вспомогательными судами, базирующимися в Констанце и Сулине. Флот Румынии по своей численности и оснащению ни в коей мере не мог противостоять кораблям Черноморского военно-морского флота» (М. Сургучев, там же, с. 25). «Данные о составе сил на Черноморском театре показывают, что Черноморский флот имел подавляющее превосходство над противником» («Черноморский флот России». Симферополь, 2002, с. 212).
Что касается сильного итальянского флота, то любопытную характеристику ему дает И. Бунич, когда говорит: «…Надежда на итальянцев еще существует (у англичан. — Авт.), но она тает с каждым днем. /В день объявления Италией войны средиземноморская эскадра англичан вошла в Адриатику, нагло вызывая итальянцев на бой. Итальянцы тише мышей сидели на своих базах, боясь высунуть нос. В июле грозными приказами самого дуче удалось несколько раз выпихнуть в море итальянские корабли. Но при виде англичан у итальянских адмиралов начиналась истерика, и они тут же поворачивали назад. При этом они умудрились потерять легкий крейсер и несколько эсминцев. /Дуче лично уверял Гитлера, что его флот выметет англичан из Средиземного моря. Демонстрируя специально привезенную с собой кинохронику, отснятую на разных базах Аппенинского полуострова. Зрелище действительно внушительное: прекрасные линкоры, украшенные флагами расцвечивания, — «Рома», «Литорио», «Витторио Венетто», «Джулио Чезаре» (впоследствии передан СССР по разделу флота Италии и назван линкором «Новороссийск», погиб в октябре 1955 г. в севастопольской бухте. — Авт.), «Кавур», подтверждающие высокий класс и репутацию итальянских кораблестроителей…» («Операция «Гроза». Кровавые игры диктаторов»; с 278–279).
Об итальянском флоте наркома Кузнецова информировал и военно-морской атташе советского посольства в Берлине капитан 1-го ранга Воронцов после своей встречи в августе 1939 г. с фрегатен-капитаном (капитаном 2 ранга) бароном Норбертом фон Баумбахом — военно-морским атташе Германии в СССР. Позже, уже с началом войны, контр-адмирал Воронцов информировал наркома о моральном состоянии итальянских ВМФ, выказывая мысль, что флот не в состоянии выступить против ЧФ, опасаясь заминированного пролива Босфор.
Командующий Черноморским флотом Ф. С. Октябрьский на полном серьезе высказывал мнение, что главная угроза исходит от немецких подлодок, которых, по его мнению, «притащили в Черное море, видимо, не один десяток»; что ж, у страха глаза велики настолько, что и сам командующий ЧФ, поверив в это, стал запугивать наркома ВМФ Кузнецова. Заверяя последнего, что якобы по данным разведки ЧФ в Черном море вот-вот появятся все силы итальянского флота. Он так и докладывал наркому:«.. сейчас точно установлено, что на Черноморском театре у наших военно-морских баз работает минимум 10–12 немецких подводных лодок».
Несомненно, подобная информация вызвала глубокую досаду у Николая Герасимовича. Но что он мог поделать и что сказать? — практически все время рядом с ним находился покровитель Октябрьского — начальник Главного морского штаба Исаков.
Сам Кузнецов владел ситуацией и грамотно оперировал разведданными, представленными ему, как наркому ВМФ. Он знал, что гитлеровское командование во главе с гросс-адмиралом Редером по согласованию с фюрером основную часть своего почти совершенного и мощного флота держит на атлантических и северных коммуникациях против королевского флота его Величества и американских ВМС; об этом говорила и трагедия, произошедшая с одним из самых лучших кораблей мира — линкором «Бисмарком». Поэтому лживотрусливая информация, поступавшая от Октябрьского, вызывала у наркома горечь. Потому что по всем имеющимся сведениям, на Черном море против сил ЧФ была лишь одна-единственная слабая румынская подводная лодка «Дельфинул». Которая в середине июля совершит свой первый боевой поход и довольно успешный, связанный с разведкой сил ЧФ.
Однако Октябрьский и его Военный совет в лице Ильи Ильича Азарова, Николая Михайловича Кулакова, начальника штаба контр-адмирала Ивана Дмитриевича Елисеева и начальника оперативного отдела штаба ЧФ Оскара Соломоновича Жуковского в ущерб другим задачам организовывали противолодочную оборону, выделяя для этого большие силы и средства, расходуя огромное количество топлива, выматывая моторесурс авиации и кораблей, и создавая тем самым крайне нервозную обстановку в своей операционной зоне. За перерасходованный моторесурс и топливо единственным пострадавшим станет Герой Советского Союза 29-летний командующий ВВС ЧФ генерал-майор авиации Николай Алексеевич Остряков. Который будет убит выстрелом в спину особистом ЧФ в 1942 г.; а во флотской газете сообщат, что он погиб на аэродроме во время вражеского налета.
В первый месяц войны, в соответствии с планами первых операций, Черноморский флот без всякой на то надобности выставил в районе Севастополя, Одессы, Туапсе, Батуми, Новороссийске, у озера Устричное, в Керчи, Керченском проливе, у важнейших портов Кавказского побережья в оборонительных минных заграждениях почти 9 тысяч мин и минных защитников. Мины ставил минный заградитель «Н. Островский», а также эсминцы и крейсера. С 23 июня по 21 июля 1941 г. было выставлено 7300 мин и 1378 минных защитников.
Немыслимая глупость, — и это при том, что никакого немецкого флота ни в начале войны, ни позже в Черном море не было… и не предвиделось…
Возникает вопрос: против кого эти минные заграждения?
Ответ напрашивается сам собой: мины угрожали в первую очередь своим силам.
От подрыва на собственных минах погибли эсминцы «Смышленый», «Дзержинский», 2 сторожевых катера, торпедный катер, гидрографическое судно, 3 транспорта, танкер, буксир, 2 сейнера, 2 паровые шхуны и баржа. Помимо этого эсминец «Совершенный» и 2 транспорта получили большие повреждения.
А вот противник в лице единственной подлодки Румынии и нескольких шхун, появлявшихся у крымского побережья с разведывательными целями, не потерял ни одной единицы. Т. к. не проявляли такой беспечности, как главный командир советского флота вице-адмирал Октябрьский, а проводили операции осмотрительно, расчетливо и с умом.
Трагедиями и гибелью своих кораблей и их экипажей воспользовался… Октябрьский и его штаб! В этих заминированных районах в начале войны стало отрабатываться судоходство в условиях военного времени. Для чего было реорганизовано управление гражданским флотом в бассейнах двух морей.
Из-за незнания теории и законов военного искусства и непонимания своего назначения в качестве командующего ЧФ вице-адмирал Ф. С. Октябрьский совершил непростительные просчеты в оценке обстановки, складывающейся в зоне ответственности флота, и неоправданно направлял большие усилия на подготовку отражения высадки морских десантов на Крым и на Кавказ. В связи с этим выделялись большие силы для ведения разведки и несения дозорной службы; в воздухе держалось большое количество авиации, а на море — надводных кораблей и подводных лодок.
Судя по действиям командующего ЧФ, он совершенно не представлял тактики и стратегии германского кригсмарине, целей и задач военно-политического руководства Третьего рейха. Зато в угоду органам НКВД и партийному руководству флота слепо вел Черноморский флот к немыслимой катастрофе. Он не сумел разгадать и понять, почему немцы не имели своего флота на Черном море, а планировали взять Крым и ВМБ ЧФ с суши…
И когда началась борьба в степях Крыма, Филипп Сергеевич стал буквально «бомбардировать» наркома флота просьбами усилить главную базу. На что Николай Герасимович чаще отвечал раздраженным отказом: «Да куда уж более!»
И в самом деле — флот полностью прикрыт огромным количеством советских войск на севере Крыма, 9-м Особым стрелковым корпусом под командованием генерал-лейтенанта П. И. Батова, а сам Севастополь — силами Отдельной Приморской армии (командующий генерал-майор И. Е. Петров, член ВС бригадный комиссар М. Г. Кузнецов); а Керченский полуостров вскоре будет иметь три (!) армейских объединения в составе: 44-й армии (Герой Советского Союза, командующий генерал-лейтенант Г. М. Черняк), 47-й армии (командующий генерал-майор К. С. Колганов), 51-й армии (командующий генерал-лейтенант В. Н. Львов, которого в 1942 г. под Керчью постигнет участь генерала Острякова).
Однако вдумчивый читатель должен знать, что командир корпуса П. И. Батов был арестован сразу после окончания майских учений ЧФ и 9-го ОСК. И какое-то время находился в аду Сухановской тюрьмы, перенося, как и названный выше генерал армии Мерецков, нечеловеческие пытки. Но в сентябре 1941 г. Сталин приказал выпустить из-под стражи из Сухановской тюрьмы Мерецкова, Ванникова, Батова и еще нескольких человек. После чего генерал-лейтенант Батов был вновь возвращен на должность командира 9-го ОСК.
В первые дни войны командование и Военный совет ЧФ должны были наладить взаимодействие с сухопутными войсками, которые вели оборону на южном фланге советско-германского фронта.
Но должного согласования в этом достигнуто не было, что впоследствии и отразилось на разыгравшейся трагедии корпусной группировки войск (9-й ОСК) Красной армии, ЧФ, понесенных огромных и неоправданных потерь, возникших ввиду полной неспособности вести организованную оборону. А учитывая значительное количество войск, не только контратаковать противника, но и громить его по всему южному флангу.
Но этого не произошло: командование армейскими силами, 51-й армией, Отдельной Приморской армией, корпусными силами (9-й ОСК) и Черноморским флотом не сумело грамотно организовать победные сражения над меньшим количеством армии противника, которую привел в Крым немецкий генерал Э. фон Манштейн. Не последним фактором было и то, что огромные массы 9-го ОСК не желали воевать и сдавались целыми батальонами и частями.
Все пошло наперекосяк: высшее руководство ЧФ трусовато укрылось на теплом кавказском берегу (в Поти и Туапсе); а армейское высшее командование оказалось в жалком смятении и страхе за свою шкуру, проявляя очевидную бездарность, за что своими жизнями поплатились многие сотни тысяч красноармейцев и краснофлотцев, да еще была потеряна вся боевая техника.
Зато неимоверные старания прикладывались политорганами армии и флота и чекистами в Крыму и на ЧФ; в связи с тем, что солдаты и матросы не хотели воевать за существующую советскую власть и без промедления сдавались в плен немцам, пришлось прибегнуть к карательным акциям. Политорганы совместно с органами особых отделов создавали штрафные батальоны (только бы воевали, пусть даже показывают всем, как героически гибнет советский солдат за самую справедливую в мире власть!), которые бросали навстречу вермахту: впереди враги, позади — свои с пулеметами, но по сути — тоже враги…
По прошествии десятилетий после войны и Октябрьский, и Батов в своих воспоминаниях и мемуарах будут утверждать, что силы Манштейна во много раз превышали силы и возможности флота и армии. И это была такая же гнусная ложь, как и та информация Октябрьского наркому ВМФ, что Черное море кишит вражескими подлодками… как и ложь Батова о том, что в Красной армии никогда не существовало самых сильных в мире двух корпусов — 9-го Особого стрелкового и 34-го стрелкового корпусов, а у Манштейна было «несметное» количество танков и самолетов…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.