Фактическое завершение прорыва

Фактическое завершение прорыва

6 (19) июня части 9-й армии вышли к реке Серет, выполняя приказ Ставки – отбрасывать австрийцев на румынскую территорию. Однако 4 (17) июня немцы вновь энергично попытались перейти в контрнаступление под Ковелем. В результате движение Юго-Западного фронта приостановилось¹. В конце июня в Ставке уже обсуждали планы возвращения Львова и восстановления русской оккупационной власти в Галиции². 17 (30) июня последовал очередной успех в Буковине – была взята Коломыя³. После Черновцов это был важнейший пункт австрийской обороны на Пруте и самый крупный железнодорожный центр в предгорье Карпат, объединявший шесть линий⁴. В результате в Могилеве решили поддержать Брусилова резервами, снимавшимися с Северного фронта. «И как это часто случалось в России, – отмечал Нокс, – Верховное командование приказало, но железные дороги решили»⁵.

После потери Вильно, Ровно и Барановичей связь между русскими фронтами была заметно усложнена. Для переброски частей с Северного на Юго-Западный фронт приходилось использовать ломаный и кружной путь Двинск – Полоцк – Молодечно – Гомель, откуда можно было использовать или линию Лунинец – Ровно или Бахмач – Киев – Казатин. Разрыв был несколько преодолен строительством дороги в обход барановичского узла и строительством временного деревянного моста через Припять. Это позволило компенсировать неудачное положение и перевезти несколько тысяч воинских эшелонов к Брусилову⁶.

22 июня 1916 г., в разгар боев на Юго-Западном фронте, Николай II писал из Ставки жене: «Немцы подвозят к Ковелю все больше и больше войск, как я этого, впрочем и ожидал, и теперь там происходят кровопролитнейшие бои. Все наличные войска посылаются к Брусилову, чтобы дать ему как можно больше подкреплений. Опять начинает давать себя чувствовать этот проклятый вопрос о снарядах для тяжелой артиллерии. Пришлось отправить туда все запасы Эверта и Куропаткина; это вместе с большим передвижением войск очень усложняет работу наших железных дорог и штаба»⁷. Германское командование заметило эту переброску сил на юг и сделало вывод о том, что на их секторе Восточного фронта наступления не будет. По мнению Гофмана, это решение было ошибочным, так как в случае одновременной атаки всех трех русских фронтов немцы вообще не смогли бы оказать поддержки австрийцам⁸.

Критические для австро-германцев дни луцкого наступления русские резервы провели «на колесах». 30 июня 8-я армия Каледина отбила контратаки германцев и 5 июля перешла в контрнаступление. Оно развивалось в сложной обстановке. В эти же дни упорные встречные бои шли на фронте соседней 11-й армии. Подтянув тяжелую артиллерию, австрийцы 19 июня (2 июля) осуществили прорыв шириной до 5 верст левом фланге русского 45-го корпуса между дер. Злочевка и р. Стырь. Возникла угроза флангу 8-й армии, которую пришлось ликвидировать вплоть до 24–25 июня (7–8 июля). Возникший кризис облегчил задачу Линзингена – уже 7 июля войска его группы начали отход за реку Стоход⁹. Решающий момент наступил 23 июня (6 июля), когда началось успешное наступление 46-го корпуса.

Положение австро-германцев стало чрезвычайно тяжелым – они вынуждены были спешно отступать, перемешиваясь в дефиле и на немногочисленных шоссейных дорогах. Управление войсками противника оказалось под угрозой. 23 июня (6 июля) в прорыв был брошен 4-й Кавалерийский корпус генерал-лейтенанта Гилленшмидта¹⁰. В его состав входили 3-я, 16-я кавалерийские, 1-я Кубанская, 2-я сводно-казачья и 1-я Забайкальская дивизии¹¹. Собственно сам корпус был распылен, и поэтому на кратчайшем направлении на Ковель оставалась только его часть – 16-я кавалерийская дивизия, которая еще до начала наступления получила приказание готовиться к прорыву на город¹². Впрочем, действовать коннице в условиях болот и перелесков было весьма сложно. Дефиле упрощали задачу оборонявшихся, обходы были или весьма сложны, или невозможны – кони вязли в трясине, и кавалерии при контакте с отступавшими часто приходилось атаковать в пешем строю¹³. 7 июля Брусилов потребовал от командующих 8-й и 3-й армиями завершить поражение австро-германских войск и овладеть Ковелем. 8 июля, получив, наконец, отправленные Ставкой два корпуса, армия Каледина начала активно теснить противника по всему фронту.

К сожалению, действия русской кавалерии при преследовании противника не всегда отличались энергичностью. Действовавший здесь 4-й Кавалерийский корпус вводился в бой по частям, что не замедлило сказаться на результатах. Так, 23–24 июня (6–7 июля) части входивших в его состав 16-й кавалерийской и 1-й Забайкальской дивизий прошли вперед на 50 верст и добились значительных успехов – было захвачено 1600 пленных (включая польских легионеров), 15 орудий, 8 пулеметов и огромные склады на станции Маневичи. Противник бежал, оставляя за собой накопленные запасы продовольствия, фуража и боеприпасов. С учетом сложности театра военных действий для конницы, ее успехи все же были значительны. Велики были и потери – в среднем по 16-й дивизии они достигали 22 %, но в некоторых полках превышали 40 %. Развить успех дивизии было некому. 25 июня (8 июля) корпусу была дана дневка, наступление продолжилось на следующий день, но велось оно уже весьма медленными темпами. Возможность воспользоваться сумятицей противника и перехватить его силы у переправ через Стоход, а также занять его западный берег до подхода собственной пехоты была упущена¹⁴.

Внезапным для наступавших было и резкое изменение топографических реалий – в тылу у противника появились новые дороги и мосты, исчез ряд деревень, остальные оказались лишенными жителей. Получить информацию от населения было невозможно¹⁵. 10 июля основные силы австрийцев и немцев отошли за Стоход, взорвав за собой мосты. Вышедшие было на правый берег реки передовые части 1-го Туркестанского и 30-го корпуса были вынуждены оставить его. К 14 июля русские 3-я и 8-я армии вышли на линию Стохода, закрепившись в некоторых местах на его левом берегу. Широкая болотистая долина этой реки стала надежной преградой для оборонявшихся¹⁶. Ковель был близко, по ночам с русских позиций было видно «бледное зарево, отражавшее электрическое освещение города…»¹⁷, но неиспользованных резервов за наступавшими армиями уже не было. В начале июля немецкие войска начали появляться и на карпатском направлении. Русские потери сразу же стали высокими, более того, немцы не ограничивались обороной – они переходили в контрнаступление¹⁸.

Немцы перебросили сюда из Франции свои лучшие части – в том числе 10-й армейский корпус, имевший репутацию «кареты скорой помощи» германской армии. В его состав входила 20-я Брауншвейгская дивизия, получившая название «стальной». За отличие в боях дивизия получила особый отличительный знак, который ранее в германской армии имели лишь знаменитые «черные гусары» с изображением адамовой головы на касках. Она дралась со славной русской 4-й «железной» стрелковой дивизией. Немцы выдохлись только после 42 (!) атак. 10-й германский корпус потерял в этих боях / своих офицеров и около / солдат, но так и не сумел отбросить русских к Луцку¹⁹. К середине июля наступление Юго-Западного фронта, не поддержанное свежими силами, выдыхалось. «Где против них оказывались немецкие или хорошо сохранившиеся австро-венгерские части, – отмечал Фалькенгайн, – там наступала полная задержка. Отсутствие на месте достаточных резервов у русских в этом случае за себя отомстило»²⁰. Наступил двухнедельный перерыв в действиях. На Стоход начали подтягивать войска гвардии, два корпуса генерала Безобразова. Прорыв на этом фактически закончился.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.