Кампания 1800 г. в Средиземном море

Кампания 1800 г. в Средиземном море

Ордер Ф. Ф. Ушакова П. В. Пустошкину с требованием немедленного возвращения в Корфу со всеми войсками для соединения с эскадрой

№ 4 11 января 1800 г.

Секретно

От 16-го числа декабря я послал ордер мой к вашему превосходительству, уведомляя вас о высочайшем данном мне повелении, когда по открывающимся в Италии обстоятельствам не предвижу более надобности быть в сих местах, с эскадрами, мне вверенными, возвратиться в Черное море к своим портам. Ныне получил вторично высочайший именной его императорского величества указ, забрав эскадры и войска, мне вверенные, со оными возвратиться в Черное море к своим портам.

Предписываю вашему превосходительству по получении сего, нимало не медля, с эскадрами, вам вверенными, возвратиться в Корфу, где, исправляя корабли починкою, вас ожидать буду. Пошлите повеление ваше в Сардинию в Каллери к командующему поляки «Экспедициона» флота лейтенанту Македонскому, чтобы он, нимало не медля, непременно шел в Корфу к эскадре в соединение. Соблаговолите сие повеление содержать в глубоком секрете.

Господину лейтенанту Македонскому нет надобности объяснять об оном, а только велеть следовать в Корфу. Таковых повелениев пошлите к нему два или три дубликатных, дабы хотя одно дошло к нему верно; возвращаясь от Генуи, соблаговолите зайтить в Неаполь, взять там потребное число вам провианта и прочие надобности, как прежним повелением предписано.

Я с эскадрами в числе 7-ми кораблей и 1-го фрегата 8-го числа января прибыл в Корфу и начинаю исправление кораблей. На случай же, ежели вы прежних повелениев моих не получали, сие посылаю дубликатно; когда прибудете с кораблями в Неаполь, соблаговолите, ваше превосходительство, на оные забрать из обоза, оставленного от 3-х батальонов команды князя Волконского 3-го, все, что только можно поместить на корабли, также и служителей оных батальонов, ежели которые выздоровели от болезни, и тех, которые при обозе, забрать же и доставить в Корфу, а чего забрать не можно, дайте повеление фрегатским командирам, когда фрегаты оттоль пойдут в Корфу, начисто все остальное забрали бы с собою, не оставляя там морских и сухопутных наших служителей ни одного человека, и весь остальной обоз, и экипаж, и их без остатка.

Ордер Ф. Ф. Ушакова лейтенанту Н. А. Тизенгаузену[173] об учреждении на о. Занте комиссии для контроля за расходованием общественных сумм

2 февраля 1800 г.

По неоднократно доходившим и ныне доходящим ко мне сильным жалобам Ионического сената на правительство острова Занте о невыполнении им многих сенатских повелениев и особливо о недаче по сие время аккуратного расчета в их денежных расходах с самого освобождения острова от французов, чрез что сенат не в состоянии иметь вкупе общую казну Республики и располагать оную для общей пользы, аккуратную поверку островским издержкам удобнее можно учинить в самых островах людьми, преисполненными патриотизма и сведения во учинении тех счетов, а потому и предписываю вашему высокоблагородию в бытность вашу на острове Занте учредить для помянутых счетов комиссию из людей, достоинствами и способностями к счетам отличных, дабы оные, сочиня как приход, так и расход островской с самого освобождения острова Занте россиянами от французов, и всех тех, ежели окажутся похитителями казенных денег, представить ко мне при рапорте вашем с нужным уличением их в похищении.

Письмо английского посланника в Турции Эльтона адмиралу Нельсону с сообщением о заключении в Эль-Ариша конвенции о выводе из Египта французских войск и намерении французов захватить Ионические острова

6 (18) февраля 1800 г., г. Константинополь

Милорд!

Я имел честь писать к вам в прошлую субботу с курьером, отправленным от российской миссии к адмиралу Ушакову.

Ныне имею случай писать по сношению к вам от стороны Порты с требованием вашей помощи к совершению пунктов капитуляции, установленной между великим визирем и генералом Клебером, для совершенного опорожнения Египта от французских войск.

Чрез прежнюю вашу со мною переписку я довольно уверен, сколь много вы купно со мною будете сожалеть, что условия, столь нами неожиданные, уступлены французам, но важность освобождения. Итак, я не сумневаюсь, что вы, милорд, конечно, присовокупите к важным услугам, вами Порте оказанным, старание доставить им ту помощь, кою они ныне требуют.

Я представляю сиру Сиднею Шмиту уведомить вас подробно о всех обстоятельствах конвенции и переправы. Порта собирает здесь сколько возможно судов для отправления в Египет. Но, по сведению моему, сия помощь и французские корабли в Александрии, как сказывают, три корабля линейных и пятьдесят транспортов, ни под каким видом недостаточны для сей потребности.

Намерение, оказанное французами в прежних переговорах с сир Сидней Шмитом, явно доказывают нетерпеливое их желание занять прежде большие[174] венецианские острова и держать Мальту; по поводу примеров измены, коими сей корпус войска в Египте отлично ознаменовал, требуется неусыпное старание к пресечению им средств воспользоваться каким-либо отверстием, могущим встретиться им на пути, к нарушению достоверности нашей полагаемой: и я остаюсь в полной надежде, что ваше, милорд, о них сведение и предосторожность не токмо воспрепятствует сему злу, но отлично будет вами наказано, если окажется с их стороны покушение.

Ордер Ф. Ф. Ушакова П. В. Пустошкину о следовании с эскадрой в Мессину для задержки французских судов, идущих из Египта

13 февраля 1800 г.

В именном высочайшем его императорского величества указе, от 30-го ноября последовавшем, изображено: «Господин адмирал Ушаков, узнав мы чрез министра нашего при Порте, тайного советника Томару о намерении Порты выпустить из Египта французские войска, почему и повелели, дабы он, когда сие предложение действительно сделано будет, поспешил вас уведомить, вы же, с своей стороны, тотчас о сем известите начальников английских эскадр, находящихся в крейсерстве около Мальты и берегов Италии, и расположитесь своим флотом так, чтобы, непременно встретя отправляемые из Египта войска, разбить оные и взять в плен, и старайтесь ни под каким образом не пропускать их во Францию.

Им непременно должно будет проходить или Мессинским проливом, или между Сицилии и Барбарского берега, которые места так узки, что когда учредятся порядочным образом крейсерства, то никак французы пройтить не могут, не будучи встречены и разбиты, тем паче что, по неимению военных кораблей отправление из Египта войск должно быть на многих транспортах, не весьма сильно вооруженных и не имеющих большой обороны. Все сие содержать в тайне, дабы прежде времени не могли узнать и взять предосторожности».

Господин полномочный министр и кавалер Томара в письме своем от 10/21 января уведомляет, что по содержанию сего высочайшего указа не преминет он ныне же отправить нарочно к коллежскому асессору Франкинию, находящемуся в лагере верховного визиря, приказ, дабы с хорошим, исправным кирлангичем доставил как можно поспешнее ко мне капитуляцию французов об упразднении[175] Египта, коль скоро оная заключена будет, и обстоятельно все другие сведения, до возвратного их пути касающиеся; господин Франкиний, отправляя кирлангич, прикажет шкиперу коснуться острова Цериго или Занте, дабы отобрать точное известие о месте пребывания моего с эскадрою, дубликат же сего уведомления, коль скоро получит оное Порта, Василий Степанович отправит из Константинополя ко мне с нарочным курьером чрез остров Корфу, в прочем верховный визирь особо и сам действует в разуме сих предписаний, о чем и государю императору ныне уже известно.

В приписке его объяснено также: англинский посол, будучи известен о высочайшем мне повелении, в том же разуме пишет от себя к лорду Нельсону, дабы вместе со мною содействовал, письмо оного посла к Нельсону препроводил ко мне[176], прося, чтобы я, когда с ним увижусь, вручил ему самолично или верным образом к нему доставить.

Вследствие высочайшего повеления приготовил я эскадру господина вице-адмирала и кавалера Карцова к посылке, которая должна будет следовать к западному мысу Сицилии и к острову Маритимо и, снесясь о потребных к сему расположениях с лордом Нельсоном, учредить крейсерство между означенного острова Маритимо и Барбарского тунисского берега, а вашему превосходительству предписываю с вверенной вам эскадрою немедленно следовать в Мессину и там, будучи готовым, ожидать известий, к тому потребных, и моих повелениев, иметь бдительную осторожность, дабы французы из Египта тут не прошли и не пропустить их во Францию.

На сих днях прислано было ко мне от лорда Кайта, командующего ныне англинскою эскадрою в Средиземном море, нарочное малое судно с письмами, из разных мест ко мне присланными. При сей верной оказии препроводил я к нему для надлежащего исполнения вышеозначенное письмо, от англинского посла к лорду Нельсону писанное, и объяснился, сколько потребно было, о высочайшем мне предписании и общем действии против французов.

К господину статскому советнику и кавалеру Италинскому, в Палермо находящемуся, по секрету послал я обо всех сих подробностях и просил, чтобы он непременно в самой скорости увиделся с лордом Кайтом и Нельсоном, переговорил бы с ними обо всем, что надлежит, отобрал бы от них согласие, какое будет на то их распоряжение о действиях по оному обстоятельству, старался бы как наивозможно узнать, какие есть известия о Египте, производство там дел и об отправлении оттоль французов, ежели сделана будет капитуляция, и обо всем оном как наискорее поспешил бы меня уведомить.

Лорда Кайта также об оном я просил, чтобы вспомоществовать господину Италинскому в посылке ко мне нарочным легким судном. По сходству сего, как скоро ваше превосходительство прибудете в Мессину, тотчас отправьте от себя нарочного с письмом вашим в Палермо к господину Италинскому, требуя, чтобы он вас уведомил, виделся ли он с лордом Кайт[ом] и Нельсоном, какие сделаны между ними расположения о непропуске французов из Египта, о разбитии и о взятии их в плен, имеет ли он известие из Египта и о прочих подлежностях благоволите, ваше превосходительство, иметь старание как наивозможно чаще получать от него, господина Италинского, уведомления, также и изо всех других мест узнавать о нужных известиях и поступать по обстоятельствам, какие окажутся.

Сходно с высочайшим повелением, как выше означено, я надеюсь вскорости подробные получить уведомления чрез Константинополь от министра, и все, что надобно, уведомления при повелении моем к вам доставлю. Вице-адмирал и кавалер Карцов пойдет к Сицилии к острову Маритимо, как выше означено, и ежели по обстоятельствам надобность востребует, то и ваше превосходительство соединитесь с ним на общее действие.

Все это зависеть будет от обстоятельств и последствиев, какие получатся о том и о согласностях англичан сведения[177]. Я должен бы для сего исполнения следовать к Сицилии со всею вверенною мне эскадрою, но 4 корабля, со мною бывшие, от жестоких крепких ветров и волнения оказали в себе великую и опасную течь и повреждение, которые ныне при Корфу разоружены, сгружены и начинаются исправлением. Из них корабль «Св. Петр» начали уже килеванием, а прочие приуготовляются.

По сим обстоятельствам означенное выполнение и расположено от меня эскадрам вашего превосходительства и г[осподи]на вице-адмирала и кавалера Карцова. О приходе вашем в Мессину и обо всем касательном, какие о чем сведения иметь будете, благоволите при всякой оказии меня уведомлять. Надеюсь я, что все сие кончится в скором времени, и после сего, как располагаю я, в апреле месяце, по сходству высочайшего мне повеления, со всеми ескадрами соединенно должен следовать чрез Константинопольский пролив в Черное море к своим портам для исправления кораблей и оттоль, по исправлении, вторично возвратиться в Средиземное море к выполнению сего.

Ежели означенные обстоятельства, до следования из Египта французов касающиеся, скоро окончатся, то непременно в начале апреля все эскадры должны быть здесь, в Корфу, о чем к сведению вашему сим даю знать. Но все это извольте содержать в глубоком секрете. Ежели же не будет капитуляции в Египте и откроются другие обстоятельства, так что вам в Мессине нужды уже не будет и не потребно, в таком случае тотчас извольте следовать ко мне в соединение в Корфу. Словом, время и обстоятельства все потребное вам оказать могут сообразно со всем вышеозначенным, что и как исполнять должно.

Ордер Ф. Ф. Ушакова А. А. Сорокину о прибытии к 1 апреля в Корфу для соединения всей эскадры

14 февраля 1800 г.

За всеми прежними повелениями моими еще вам повторяю, как наивозможно скорее исправить фрегаты, вам вверенные, и, забрав из Неаполя всех служителей наших и сухопутных войск батальоны князя Волконского, не оставляя там никого и ничего нашего, то есть и от батальонов, что там осталось, все забрать, также забрать и из Рима больных наших, не оставляя, никого, и быть ко мне в соединение в Корфу, необходимо надобно, чтобы вы с эскадрою к первому или в первых числах апреля были здесь, так и располагайтесь, чтобы вы приходом вашим не опоздали.

При сем препровождаю ордер мой господину вице-адмиралу и кавалеру Пустошкину[178] о важном деле, по секрету писанный. Ежели он, господин вице-адмирал, из Ливорно в Неаполь еще не прибыл, до тех пор сей ордер удержите у себя, а о нем, ежели успеете, что он еще в Ливорно, пошлите от себя рапорт, объясня, что вы ордер, по секрету к нему писанный, имеете у себя до его прибытия в Неаполь, чтобы вручить ему самолично, но буде уже он из Неаполя отправился в Мессину, то как можно старайтесь скорее к нему переслать его в Мессину, и нужно доставить его с нарочным верно, [чтобы] оный ни под каким видом не был утрачен и доставлен бы был к нему верно, но ежели он из Мессины уже ушел в Корфу, то нельзя иначе доставить его к нему, как только что чрез вас возвратить оный ордер ко мне вернейшею же оказиею, но я надеюсь совершенно теперь застать его или в Неаполе, или в Мессине, исполните, как что удобнее.

При сем же посылаю к вам ордер мой, следующий в Анкону флота капитану графу Войновичу о нужном же деле к исполнению[179], отправьте оный от себя также непременно с нарочным. Ежели бы его также не случилось, то отдать к исполнению кто из наших штаб– или обер-офицеров старшим там состоит, курьеру вашему дождаться там в ответ на оный ордер рапорты и доставить их к вам; а вы испросите нарочитого же курьера или отправьте своего со оными делами и с вашими уведомлениями о всех нужных подробностях ко мне чрез Отранто.

Требую, чтобы вы как наивозможно чаще присылали ко мне свои рапорты и уведомления обо всех подлежностях, равно требуйте всегда писем ко мне от агента Манзо, он часто получает известия из Ливорно, из Флоренции, чтобы все их как можно чаще доставлять ко мне.

Я весьма недоволен вами, что по сие время со отправления моего из Неаполя ни одного рапорта от вас не получил и не получаю; предписываю употребить вашу прилежность присылать рапорты ваши ко мне чаще, еженедельно справляясь и узнавая обо всех новостях, известиях, подлежащих к сведению моему, и их ко мне доставлять.

Ордер Ф. Ф. Ушакова Н. Д. Войновичу об ускорении ремонта кораблей и немедленном следовании с ними в Корфу на соединение с эскадрой

14 февраля 1800 г.

В резолюцию на полученный мною от вас рапорт послал я ордер мой к вам от 22 ноября, под № 1251 писанный, со всеми обо всех надобностях подробными объяснениями и повелениями моими, что и как исполнять следует, но, к крайнему сожалению моему, после возвращения ко мне из Анконы флота лейтенанта Балабина во все прошедшее время и поныне никакого уведомления от вас ни о чем не получал и не имею, сумневаюсь я, дошло ли означенное мое повеление к вам, потому препровождаю при сем со оного и с приложениев при оном точную копию и требую, чтобы вы как наискорее дали мне знать, получили ли вы тот ордер и что как по тому исполнено, где находятся ныне фрегаты, в Триесте или в Анконе, и поправлены ли в худостях сколько возможно; я желал, чтобы вы поправили их в Анконе припасами, в магазинах при Анконе состоящими.

Надеюсь я, после объяснения моего австрийскому господину лейтенанту[180] Фрелиху, не осмелится он вам препятствовать исправлять фрегаты и должен вас снабдить всеми потребностями, к тому надобными. Не знаю также по сему делу и обстоятельствам об Анконе, дошли ли всеподданнейшие рапорты мои государю императору и письма мои с подробными обо всем объяснениями и приложениями в Вену к полномочному российскому министру графу Разумовскому, опасаюсь я, ежели хитростями какими с той или с другой стороны нам неприятствующих все сии депеши мои ежели пропадут и не дойдут, куда что следует, то и исполнение по оному останется все без действия.

Я прежде писал к вам, чтобы и вы, с своей стороны, обо всех худых и неприязненных поступках господина генерал-лейтенанта Фрелиха отнеслись в Вену к графу Разумовскому (или ныне на место его в Вену[181] находящемуся полномочному российскому министру Колычеву), писали ли вы к ним об оном, также я не известен. Весьма сожалею, что вы редко принимаетесь ко мне писать. Ежели бы вы писали многократно и чрез разные места, то, конечно, рапорты ваши дошли бы ко мне. Вы в Корфу к Алексиану и чрез него ко мне даже ни одного письма не переслали.

Другой месяц я нахожусь с эскадрою в Корфу и никакого сведения от вас не имею, кроме приходящих судов из Триеста; с давнего времени сказывают, что два фрегата наших и два турецких находятся в Триесте, но там ли они ныне или в Анконе, вновь сведения не имею. Требую, чтобы вы скорее обо всем меня уведомили. Ежели же вас в Анконе сие повеление не застанет, то сие повеление мое по всей возможности выполнить тому, кому оно из российских штаб– и обер-офицеров дойтить может.

Я получил высочайшие повеления все эскадры, от меня отделенные, собрать в соединение ко мне, которое назначаю быть в Корфу, посему и послал я повеления мои вице-адмиралу Пустошкину, блокирующему Геную, и флота капитану 2 ранга Сорокину, с тремя фрегатами для исправления их в Неаполе находящемуся, немедленно с эскадрами, им вверенными, следовать в Корфу.

Необходимо надобно, чтобы к апрелю месяцу или по крайней мере в начале апреля, все эскадры были бы соединены в Корфу, сходно и вам предписываю поправить починкою, сколько наивозможно, фрегаты там, чтобы безопасно могли дойтить до Корфу, и старайтесь непременно в первых числах апреля быть сюда ко мне в соединение, забрав из Анконы и из Триеста принадлежащее и служителей наших, никого нигде там не оставлять.

Лесов корабельных, сколько можете взять с собою из Фано на фрегаты, возьмите, доски дубовые больше всего нужны, прочий лес мы уже здесь получили, но все то хорошо, что можно доставить, ежели только не убыточно. Я позволяю вам для сбережения фрегатов в рассуждении их худости пушки большею частию или хотя бы все, буде нужно, положить на интрюм, разве оставить по вашему рассмотрению на своих местах весьма малое число, как вы заблагорассудите, но непременно старайтесь ничего нашего там не оставить и в начале апреля быть в Корфу.

Турецкие фрегаты и прочие суда, в эскадру вам вверенные, не оставьте также доставить сюда сохранно. Ни в одном вашем рапорте о турецких судах вы ко мне не рапортуете. А они состояли под вашим командованием, следовательно, и о них меня подробно уведомлять должны. Сие повеление мое посылаю я из Корфу с нарочным в Неаполь флота капитану Сорокину, а ему дал я повеление в самой скорости отправить к вам в Анкону с нарочным же курьером и, от вас получа рапорты, возвратиться в Неаполь, а оттоль господин Сорокин должен доставить ко мне.

Еще напоминаю по сему повелению, ежели графа Войновича в Анконе не случится, исполнить тому, кто начальствует в оном месте, а также о подлежностях доставить уведомление к нему и к прочим командующим фрегатам и особо о том, что должны фрегаты по крайней мере, ежели не могут успеть, прийти хотя в первых числах апреля в Корфу; весьма нужно, ежели можно успеть, прийти безопасно ранее, чем скорее можно фрегатам сюда прийти, тем лучше и удобнее может исполниться высочайшее мне предписание о потребностях. Фрегаты здесь я могу исправить всеми надобностями, а в Анконе нужно поправить их столько, чтобы сюда дошли безопасно, но ежели удобно и возможно, то весьма хорошо, ежели там поправятся надежнее, исполните все оное по случаю возможности и обстоятельств, чего я ожидаю.

Ежели фрегатов неможно ничем исправлять в Анконе, то тем больше нужно скорее поспешить прибытием в Корфу, чтобы было время без замедления здесь их поправить.

Записка Г. Г. Кушелева в Адмиралтейств-коллегию о необходимости обшивки кораблей медью

15 февраля 1800 г.

Государь император, усмотрев из донесений адмирала Ушакова, что суда на Черном море и в Средиземном до того повреждаемы бывают червями, что обшивка почти отваливается прочь и потому самые корабли подвергаются чрез то опасности, высочайше соизволил: все корабли и фрегаты 50– и 44-пушечные, имеющие строиться в тамошних портах, обшивать медью, для чего Адмиралтейств-коллегии, сделав распоряжение, откуда удобнее можно было получать медь, где оную приготовлять к делу сему и во что будет стоить каждого из оных судов таковая обшивка, представить на высочайшее усмотрение.

Рапорт Ф. Ф. Ушакова Павлу I об оставлении в Неаполе отряда М. М. Бороздина

17 марта 1800 г.

Высочайший именной вашего императорского величества указ, декабря от 25-го дня последовавший, в котором изображено: «Генерал-лейтенанта Бороздина с двумя батальонами, в команде его состоящими, для пребывания при особе его сицилийского величества оставить в Неаполе», и высочайше повелено ему явиться к нему сего марта 1-го числа, я с глубочайшим благоговением получил, который в самой скорости с теми двумя батальонами и переправлен от меня из Корфу в Бриндичи, а оттоль сии войска препровождаются нарочно присланным из Неаполя министром по военным делам кавалером Мишеру, о чем вашему императорскому величеству всеподданнейше доношу.

Письмо Ф. Ф. Ушакова Г. Г. Кушелеву о местонахождении русских эскадр в Средиземном море

17 марта 1800 г.

Ваше высокографское сиятельство, милостивый государь Григорий Григорьевич.

Почтеннейшее письмо вашего высокографского сиятельства января от 20-го дня с предписанием высочайшего его императорского величества повеления, чтобы я всякое содействие с цесарскими войсками оставил, о собрании всех отделенных эскадр и судов исполнить предписанное пред сим; о взятии Мальты высочайшее повеление сего марта 1-го числа я получил и употреблю всемерное старание о выполнении.

О полученном мною высочайшем указе, от 23 октября последовавшем[182], какое выполнение мною сделано, вашему высокографскому сиятельству января от 20-го числа я имел честь письмом моим донесть. На всякий случай в рассуждении нынешнего времени худой и опасной дороги, если бы до вас не дошло, представляю со оного точную копию. В каком состоянии вверенная мне эскадра находится, в оном означено – эскадра вице-адмирала и кавалера Карцова отправлена от меня из Корфу по прежним высочайшим повелениям к западной стороне Сицилии, к острову Маритимо, а вице-адмирал Пустошкин находится в Мессинском канале.

Обе сии ескадры будут в тех местах для выполнения высочайшего повеления о непропуске французов из Александрии. В высочайшем указе, ныне мною полученном, значится, что о взятии Мальты пред сим послано ко мне повеление, но оное еще мною не получено; обо всем прочем отправленными от меня пред сим письмами чрез Константинополь со всякой подробностию донесено, и все то выполнять буду, что только возможно допустить. Фрегаты – три в Неаполе исправляются и три, при Анконе бывшие, – один ныне в Анконе, а два в Триесте по ветхости и худостям их, и по сие время не осмеливаются пуститься в море, к прибытию в соединение и ожидаются. О чем донеся, с наивсегдашним моим истинным почтением и преданностью имею честь быть.

Письмо Сената Ионических островов Ф. Ф. Ушакову с выражением признательности за хорошее управление островами

15 апреля 1800 г.

Его высокопревосходительство господин адмирал и кавалер Ушаков, освободитель и отец Соединенных Ионических островов, признает, что благоденствие оных зависит от точного наблюдения временной конституции правления, от повиновения к законам, от послушания к учрежденным магистратам и судебным местам, почему, дабы таковые существенные правила одержали верх на оных островах, при употреблении крайнего усердия и прозорливости назначил к островам бдительную и добродетельную особу в лице господина кавалера Тизенгаузена. Выбранный совершенно исполнил свои препоручения, и доказательством тому служит доброй порядок, умеренность и спокойствие, утвержденные на всех островах к общему удовольствию жителей, всерадостно восхищенных.

Сенат, во изъявление своей признательности за отеческое попечение высокого избирателя и за великодушные труды избранного, усердно желая иметь особ столь чистосердечных, верных и полезных, свидетельствует истинную признательность и похвалу, и свое намерение есть, чтоб жители, чувствующие доставленную им пользу, споспешествовать старалися мудрым мерам, предпринимаемым от сказанной особы, будучи он способом полезнейшим и спасительнейшим к событию правил вышеупомянутых во всем своем пространстве впредь до установления лучшей системы общего соединения островов, которая, ожидаемая в кратчайшее время, утвердится на прочнейшем основании в самом просвещенном образе от августейших монархов союзных держав, нас покровительствующих.

С подлинным верно: адмирал Ушаков

Ордер Ф. Ф. Ушакова П. В. Пустошкину о возвращении его с эскадрой в Корфу для соединения с главными силами

16 апреля 1800 г.

Полномочный министр и кавалер Италинский, в Палермо находящийся, письмами своими уведомил меня, что обо всех касательностях, надлежащих до французов, из Египта отправляющихся, о непропуске их во Францию, имел сношение с лордом Нельсоном и с англинским министром и, отобрав от оных все сведения, к тому потребные, доставил письмами своими к вашему превосходительству. Я просил его, чтобы и впредь обо всем, к тому касательном, беспрерывно, имея осведомления, уведомлял вас с подробностию, не упуская всякого случая; что от него мне обещано.

Со стороны Константинополя какие уведомления имею я от чрезвычайного посла и полномочного министра и кавалера Томары, с письма его минувшего марта от 14/26-го числа и с приложенной при оном выписки из реляции к его императорскому величеству при сем по секрету препровождаю к вашему превосходительству точные копии, из которых, равно и из уведомлениев к вам господина министра Италинского, все обстоятельства явственны и вам достаточно будут известны; сходно оным и благоволите в исполнениях ваших сообразоваться.

Я уповаю, что по сим обстоятельствам проход и отправление французов из Египта совершенно уже воспрещены; и, как из писем оных министров явственно, что от англичан французскому генералу Клеберу чрез нарочное судно о том знать дано, посему полагать должно, что прежде получения от лондонского двора о том решимости, отправление французов из Египта непременно должно остановиться; и, когда ваше превосходительство об оном получите точное сведение, что отправление из Египта судов уже остановлено и они не предпринимают иттить оттоль прежде ожидаемых решимостей, в таком случае должны вы немедленно возвратиться в Корфу в соединение со мною, ибо на ескадре вашей провианта весьма недостаточно; да и Порта Оттоманская в ту сторону провиантов совсем не отправляет, и я весьма опасаюсь забрать в других местах провиантов в долг и в покупку, ибо на сие денег никаких, определенных в отпуск, не имею, а притом корабли, вам вверенные, требуют починки и исправления, чего, кроме здешнего места, исполнить невозможно, здесь же имеем мы своих мастеровых людей и корабельного мастера.

За всем тем весьма желательно, чтобы грот-мачта на корабль «Симеон и Анна» была сделана там, где вы находитесь; ежели в Мессине с неаполитанских кораблей отпущена вам фок-мачта и буде она коротка, в таком случае можем здесь в Корфу ее переправить и наставить как следует; чтобы грот-мачту сделать вновь, дерев здесь мы не имеем, но на наставку и на переправку таковые есть в наличии, весьма также нужно, чтобы члены были годные (каковых здесь нет).

Весьма желаю я, чтобы скорее кончилось и получено бы было сведение, когда французы отправлением из Египта будут приостановлены, дабы ваше превосходительство как наискорее с кораблями пришли в Корфу для исправления и получения провианта, которого вскорости в доставление сюда ожидаю.

Прошение депутатов г. Парги Ф. Ф. Ушакову об оказании покровительства этому городу и о присоединении его к Республике Ионических островов

21 апреля 1800 г., о. Корфу

Ваше высокопревосходительство!

Нижеподписавшиеся депутаты общества Парги представляем вашему высокопревосходительству глубочайшее прискорбие народа Парги, когда на сих днях дошла к знанию своему неожиданная и нечаянная весть, что установленное в Константинополе Блистательною Портою Оттоманскою уложение сообщено было одним депутатом островов, прежде бывших венецианских, и оное, не соединяя нас к сим островам, оставляет лишенных сего права.

Известно вашему высокопревосходительству состояние отечества нашего – Парги. Мы неоднократно представляли вам дела наши со времени даже, как соединенный флот российско-оттоманский направлял путь свой к сим местам для изгнания общего неприятеля, французов. Тогда же не преминули мы сами собою изгнать из крепости и уезда нашего сих неприятелей, употребив на то многообразные способы.

Твердо полагались мы на манифестах[183] всепресветлейших союзных государей, которыми доставление свободы наравне с прочими островами было нам обещано, ибо мы пребывали всегда в соединении с сими островами под покровительством прежде бывшего венецкого правительства, продолжавшимся более четырехсот лет, и в течение сего времени пользовались мы особливою вольностию.

Когда соединенный флот прибыл к Занте, предпочтительно от других явились мы у вашего высокопревосходительства, нижайше прося покровительство и защиту у единоверного милостивейшего государя, каковое покровительство искреннейше и усерднейше желали мы иметь счастие получить со многих веков.

Ваше высокопревосходительство тогда же пожаловали нам письмо одобрительное, по которому обещание ваше на соединение Парги к островам чинено было. И так, вместо того чтобы пользоваться теми же самыми преимуществами и правлениями, слышим мы ныне, что вовсе оставлены; для того предпочитаем мы паче смерть, нежели порабощение.

Прибегаем мы к благоутробному[184] покровительству вашего высокопревосходительства, нижайше прося милость и защиту, по сие время вами оказываемую, удостойте посылаемого от нас депутата рекомендациею вашею к высочайшему двору августейшего и милостивейшего государя всероссийского. Изъявите снисхождение ваше депутату нашему, отправляющемуся для донесения двору известных уже вам прав наших.

Окажите нам пособие для излияния на нас благодати и неизмеримого милосердия его императорского величества, яко преданнейших и вернейших своих подданных, и чтоб благоугодно было причислить наше общество к островам, бывшим венецким, и сим способом пользоваться тем же самым уложением, коим пользуются и все сии острова без изъятия. Таковым решением преимущества о вольности и правления наши будут нам доставлены сходно с обещаниями, от пресветлейших союзных государей учиненными.

Подписали:

Анастасий Василас Панайоти Зула Иван Мастраки-Десила Фоти Манияки депутаты

Переводил надворный советник Гр. Панеиодорос

Ордер Ф. Ф. Ушакова капитан-лейтенанту С. М. Телесницкому о борьбе с морскими пиратами в районе Ионических островов

30 апреля 1800 г.

Рапорт ваш от 23-го числа апреля я получил. Крайне сожалею, что разбойники на не значущих ничего четырех лодках допущены грабить суда Ионических островов. Благоволите от правительства приказать в самой скорости вооружить полугалерку, в ведомстве вашем при острове Занте находящуюся, снабдить ее всеми надлежностями, определить на оную от правительства ж отборных храбрых людей и исправного командира и послать оную для поиску тех разбойников.

Предписываю, чтобы оная полугалерка соединилась с двумя полугалерками же, в островах Кефалонии и Св. Мавры находящимися, и чтобы они непременно старались сыскать оных разбойников, перехватать и забрать в плен сильною рукою, ибо те разбойники уповательно на своих судах пушек к обороне не имеют, а полугалерки наши каждая имеет на себе пушки и удобно сие выполнить могут и тем доставить спокойствие островам. По исполнении сего благоволите ко мне отрапортовать.

Сожалею также, что правительство островов сделало упущение по своему долгу и президенции не старались о заготовлении благовременно провиантов, для всего общества потребных к продовольствию на всякое время. Дайте им знать об оном от меня и советуйте, чтобы все средства употребили чрез подряд или другие способы, иметь как наискорее провиант для обывателей острова Занте и содержать их по сей части в спокойствии.

Письмо Ф. Ф. Ушакова В. С. Томаре о волнениях населения Ионических островов в связи с переменой правления на островах и об отношении его к туркам

2 мая 1800 г.

Милостивый государь мой, Василий Степанович.

В рассуждении нового плана правления островов и отмены прежнего за объявлением вашего превосходительства ко мне тремя словами на все мои письма, не объясняюсь я вновь о предвидимостях наисправедливейших и неизбежных худых последствиях, после сего какие бы меры старательностей я не предпринял бы, будут они тщетны. По сие время на установление в островах согласия, благоденствия, тишины и порядка всевозможные с моей стороны труды и способы употреблены.

По возвращении моем в Корфу послан был от меня вторично в острова флота господин капитан-лейтенант и кавалер Тизенгаузен с подробным от меня наставлением поправить все то, в чем, по сведению и видимостям, казался еще недостаток оь установлении порядка в правлениях, тишины и спокойствия; не можно довольно похвалить, сколь достаточно успел он выполнением с наивеличайшей усердной ревностию, ничего больше я не получал от всюдова, как похвалу и беспредельную благодарность, все были довольны, так что ежедневно повторяли к нам свою признательность.

Письмо вашего превосходительства, посланное к вице-президенту Сената Феотоки с тем объяснением, чтобы все вновь учрежденное с прошлого декабря отменить и не исполнять, опрокинуло все наши труды и старательности об общем спокойствии.

Этот лукавый и хитрый старик, однако, неразумный, при моей здесь бытности, даже не сказав мне ни слова, по всем островам циркулярно опубликовал оное письмо ваше и с некоторым прибавлением от себя нанес помешательство в последнем уже окончании дел господину Тизенгаузену, огорчил его чрезвычайно так, что господин Тизенгаузен с великой чувствительностью жаловался ко мне на его поступки, почувствовал себя больным и беспрестанно письмами своими просит позволения возвратиться ко флоту; все это хотел я поправить, но и затем просьба его повторяется о том же, и напоследок позволил я ему быть сюда.

В островах разнесшийся слух, чрез депутатов из Константинополя получаемый, о новом установлении правления и о других последствиях тревожит весь народ беспредельно, предвидимые из того следствия отвратить трудно, кроме как силою войск, но и то будет тщетно, всегда войски наши в островах быть не могут; острова сии предвижу я пропащими, народ по единоверию с нами, приверженный к России, даже никакой строгостью отделить от сей нации его невозможно, был уже здесь пример во время моего отсутствия (обыватели имеют от себя в Константинополе определенных [людей], которые обо всем их уведомляют, получа от них известие о переменах делающихся, о том, что некоторые места отданы будут туркам, пришли в отчаянность, взбунтовались, и вдруг вошли в город более пяти тысяч человек, тот же час хотели истребить турок и домы депутатов, а особо Каподистрии дом хотели разметать по камню, не слушали ни о чем никого: но как находился здесь генерал-лейтенант и кавалер Бороздин с войсками, он один мог унять их, употребя поступок с доброй манерою, и искусством отвратил все худые последствия и выслал народ из города, успокоя их, сказав, что все это неправда).

Господин Тизенгаузен пишет ко мне с Чефалонии, теперь тоже и важнее еще сделать предприемлют, и весь народ с великим роптанием сбираются партиями, и он не имеет столько сил и возможности сей отважный и предприимчивый больше других островов народ удержать от худого последствия, просит моего наставления, что ему делать; я писал к нему, всеми возможностями стараться все худости отвращать и удерживать народ в спокойствии и отнюдь не допустить ни до какой дерзкости, но он от чувствительностей, сделавших его больным, как выше означено, просит оттоль увольнения.

Получа письмо вашего превосходительства с объяснением трех слов, чтобы Бога ради кончить, не желал я ничего более писать и распространяться объяснениями, хотел сказать только то, что перемена прежнего, новый план и прочее, с тем последующее, повергает сии несчастные острова в вечное несчастие и совершенную гибель, к отвращению которых я, с моей стороны, никаких средств не имею, вашему превосходительству [о том] представляю. С письма и с рапорта, присланных ко мне от капитан-лейтенанта Тизенгаузена, также копии при сем прилагаю.

Прошу вас по меньшей мере писать в Сенат, [чтобы] все то, что мною и посланным от меня в острова установлено и приведено в порядок, оставить ненарушимо, может быть, хотя несколько времени сие поддержит людей в спокойствии, но, когда новый план будет получен, совсем не знаю, что произойтить тут может; я, как и прежде к вам писал, по необходимости должен оставить судьбе и начальству здешнему, как они хотят; прежде нами утвержденное вновь мне опорочивать невозможно, и по справедливости в том никто ко мне вероятности иметь не будет.

Капитан-лейтенанту Тизенгаузену приказано было от меня ехать в Цериго и там сделать таковые же учреждения, восстановить тишину и порядок, и спокойствие, но вышеобъясненные обстоятельства сию посылку остановили, в каком теперь состоянии сей несчастный остров, изволите усмотреть из приложенной копии с рапортов господина Тизенгаузена и поручика Диаманти; ежели бы я и посланный от меня в острова господин Тизенгаузен и в сих островах устройствами не водворили тишину и спокойствие, и с ними то же бы было, Цериго зависит от учреждения нашего.

Но означенное письмо ваше к Феотоки и перемена плана остановили окончание дел наших, к спокойствию потребное, нельзя теперь удержать[185] противное новому плану и должно ожидать его, таковая вновь устроенная перемена плана лишила меня удовольствия видеть государя императора, деятельностями моими и от меня определенных довольным, и вновь учреждаемую республику сделала навсегда несчастной; от воли вашего превосходительства все сие зависело, и весьма возможно было в столь отдаленном месте отсюдова ошибиться и не предусмотреть коварных замыслов нескольких вредных обществу людей; которых отослали вы из Константинополя депутатов, те были доверенные от стороны народа, сверх их еще в Константинополе оставались несколько таковых же, но и они от прочих отделены, и предложения их не приняты во уважение.

Дворянство, некоторые надуты венецианской гордостию, нетерпимою всеми народами, от которой и падение сей республики последовало, утвердилось теперь преимущественно над другими классами к совершенной своей гибели; я все это предвидел и предупредил равным соединением второго класса с первым, к которому народ имеет полную доверенность, при оном положении могли бы быть стократ спокойнее, нежели при новом плане.

Я все это объясняю вашему превосходительству не для того, чтобы я чувствовал неприятность, противу меня случившуюся, но единственно объясняю по всей справедливости из одного чувствительного сожаления о злосчастии сей новой республики; ваше превосходительство одним словом могли бы удержать депутатов от перемены плана, только бы вы намерение их не похвалили и сказали бы, что это будет им вредно; свято уверяю, было бы достаточно, все они весьма послушны к нашей нации и дерзкого ничего отнюдь не предприняли бы. Имею честь быть с наивсегдашним моим почтением и совершенною преданностию.

Федор Ушаков

Письмо Ф. Ф. Ушакова Н. А. Тизенгаузену о необходимости амнистии для установления порядка на островах

2 мая 1800 г.

Милостивый государь мой, Николай Александрович.

По рапорту вашему, от 22-го апреля писанному, в рассуждении штрафных, объявить честь имею: вам уже известно мое желание, особой честью почитаю, ежели мы установим правление и спокойствие на островах без потери людей. Те, которые делали хотя и важные проступки, должны быть наказаны, как с ними и сделано, справедливо. Но после, когда уже они восчувствовали наказание, чем легче простим мы их сверх их чаяния, надеюсь, больше почувствуют к ним милосердия, даже и все прочие большую приверженность еще к нам иметь будут.

Вам явственны резолюции мои, что я их обвиняю всегда, но предписываю простить от великодушности; непременное желание мое было и есть: всех таковых единовременно простить, так я к вам и в правительство всегда писал, ежели впадут они в погрешности в другой раз, тогда никак прощены не будут. Ежели не предвидите важной опасности от незначащего числа сих учинивших дерзкие глупости людей, и буде, простя их, можете все установить в тишине и порядке, особое удовольствие сим мне доставите.

Вы из писем моих совершенно уже должны быть уверены, что никакие письма против постановлениев ваших не принимаю я с другими мыслями, так только делаю им прощение от великодушия, и за честь почитаю, ежели можем установить дела наши по сделании некоторых штрафов напоследок поступком снисходительным. Повторяю, желание мое: все то, что не может быть совершенно опасно, на будущее время по таковым делам выполнить во всех островах и тем доставить мне удовольствие. В прочем с наивсегдашним дружеским почтением моим имею честь быть.

Письмо Ф. Ф. Ушакова Махмет-бею[186] с требованием прекратить грабительские действия алжирских пиратов в Адриатическом море

11 мая 1800 г.

Милостивый государь мой!

Со всех мест устья Венецианского залива получаю я беспрерывные жалобы, что алжирские суда во многом количестве ловят, берут разбойническим образом и грабят всякие суда, какие только им попадаются в Венецианском заливе.

В прошлом 1799 году от меня и от Кадыр-бея за общим нашим паспортом, с нашими подписками и печатьми данным, посланное от нас из Корфу судно под российским купеческим флагом в Тулон для отвозу пленных нами французов, алжирские суда, невзирая на наш паспорт, взяли разбойническим образом, отвели в Алжир судно и товары со оного продали, а командира оного судна Павла Фоку и со служителями-греками Соединенных островов и ныне держат в плену; ныне же оные алжирские суда в числе до десяти, крейсируя в Венецианском заливе, грабят не только разных наций, даже наши суда, посылающиеся от меня с письмами и всеподданнейшими рапортами к государю императору чрез Отрант и Бриндичи, пресекли всю коммерцию со здешними островами, не допускают сюда судов пройтить из Неаполитанского королевства с разным хлебом и со пшеницею, по нашим требованиям сюда идущих, чрез что не только здешние островские жители терпят голод, ни же мы сами пшеницу и муку не можем доставить в покупку, а особо, что они берега между Отранта и Бриндичи утеснили чрезвычайным образом и судами, и десантом высаживаемым, производят грабительство, а я по высочайшему мне от государя императора предписанию должен оных союзников наших вместе с Блистательною Портою защищать и охранять от французов и от всяких неприятелей, ибо они вместе войну имеют и общими силами с союзными державами действуют противу общих неприятелей – французов.

Следовательно, мы и Блистательная Порта Оттоманская имеет непременный долг их защищать и оборонять, а паче Блистательная Порта должна охранять их и воспретить тунисским и алжирским судам делать грабительство.

С письма, сейчас мною полученного из Летчи от российского консула Никаци, прилагаю точную копию и, сообщая обо всем оном, прошу, дабы благоволили вы сами с фрегатами Блистательной Порты иттить или послать от себя два фрегата к стороне Италии к Отранту и Бриндичам, сыскать оные алжирские десять судов, запретить им всякое грабительство и выслать их непременно из Венецианского залива вон с запрещением, чтобы они в здешнюю сторону не ходили, ибо здесь и в здешней стороне неприятельских судов совсем никаких нет; дайте им от себя об оном письменное приказание, объявя, ежели они будут ослушаны и далее производить будут грабительство, в таком случае я пошлю от себя отделенную эскадру, всех их велю забрать пленными, пошлю в Константинополь с представлением к Блистательной Порте для надлежащего с ними поступления и тем принужу их ограбленное в прошлом году наше судно и людей, также и прочее грабительство возвратить, ибо оно многократно от них требовано в возврат, но удовлетворения и по сие время не получено.

Я требую, чтобы вы, милостивый государь мой, по существующей между нациями дружбе исполнили сие непременно и рапортовали бы от себя к Блистательной Порте Оттоманской, а я о том же отнесусь жалобою моею представлением чрез полномочного российского министра, в Константинополе находящегося. В надежде удовлетворения вашего по моему требованию с наивсегдашнею моею дружбою имею честь быть.

Письмо Ф. Ф. Ушакова В. С. Томаре о мерах для предотвращения захвата Парги Али-пашой Янинским

11 мая 1800 г.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.