Что всегда скрывал о предвоенном планировании маршал победы. (Как Жуков стал «маршалом Победы» задолго до мая 45-го и что отрабатывалось на практически никому сегодня не известных КШИ мая 41-го.)

Что всегда скрывал о предвоенном планировании маршал победы. (Как Жуков стал «маршалом Победы» задолго до мая 45-го и что отрабатывалось на практически никому сегодня не известных КШИ мая 41-го.)

Говоря о предвоенном планировании, надо подробно остановиться на январских Командно-Штабных Играх (КШИ) в Генштабе 1941 года. Ведь если вы их изучите, то придете к интересному выводу – в ГШ на основе общих «Соображений» сентября 41-го наши стратеги разработали даже не два, а четыре частных варианта отражения агрессии-нападения…

Во второй своей книге – «Генеральный штаб в предвоенные годы» Захаров некоторые моменты пытался «сгладить», но в книге «Накануне великих испытаний» уже в 1968 году он и показал, как проходили в Генштабе те КШИ со 2 по 11 января 41-го. Эта книга Захарова от 1968 года, имевшая гриф «секретно» до конца 1980-х годов, вошла отдельной главой в книгу «Генеральный штаб в предвоенные годы» издания 2005 года.

* * *

Командно-штабные игры в Генштабе проводятся не «от неча делать», а по имеющимся на этот момент «планам вой ны» с вероятными противниками, которые утверждены к этому времени Главой страны. И на таких Играх и проверяется «практикой» то, что сочиняют генералы Генштаба в «теориях» – в «Соображениях» о развертывании своей армии на случай возможной агрессии-нападения соседнего государства. Т. е. на подобных КШИ проверяются именно те «планы войны», которые имеются как рабочие в Генштабе на случай войны с вероятными противниками. А вот всякие там разработки, или проекты, или черновики – тот же пресловутый «план от 15 мая», о превентивном ударе – не играют. Если он не одобрен в принципе Главой государства – как идея.

Рабочие планы ГШ были именно оборонительными в идее своей, и они и проверялись в итоге, а вот «план от 15 мая» был в «идее» – о нападении первыми. Но под него никаких Игр не проводили и не планировали в принципе. Хотя в те же дни – в середине мая в ГШ проводились последние КШИ, о которых чуть позже…

* * *

К январю 41-го в ГШ имелись утвержденные в основе (одобренные Сталиным минимум) варианты отражения агрессии, которые и требовалось («по идее») проверить на подобных «Играх».

Однако на этих играх января 41-го проигрывалось не то, что было прописано в «северном и «южном» вариантах осени 40-го. И что было бы «проиграть» более нужнее и логичнее – немцы наносят свои главные удары по ПрибОВО-ЗапОВО или КОВО, и мы размещаем свои главные силы против этих главных сил – по «вариантам», одобренным в сентябре 1940 года. По которым и стоило бы «проиграть» это размещение, чтобы выяснить и просчитать – насколько эти варианты жизнеспособны.

В ГШ не так часто организовываются подобные мероприятия в принципе – не каждый «квартал». Ведь на эти игры надо собрать большое количество командующих с многих округов, что не так просто реально. И, в конце концов, такие игры именно для этого и проводятся в момент отработки в ГШ утвержденных-одобренных правительством вариантов отражения возможной агрессии. Это было бы просто логично. И использовать такие игры для проверки своих «инициативных» идей – это минимум дурость.

* * *

Для начала глянем журнал посещения Кремля за январь 41-го и увидим что 2 января, после 19.30 и до 21.45, в присутствии Молотова, главы правительства и Маленкова, куратора РККА в Политбюро, собирались – нарком обороны, заместитель наркома по политчасти, замнаркома по вооружению, начальник Генштаба и командующие приграничными округами (КОВО, ЗапОВО, ПрибОВО). И основные участники начавшихся КШИ, игравшие за «западных» или «восточных»: «7. Тимошенко 19.30–21.45. 9. Кулик 19.30–21.45. 10. Мерецков (ГШ) 19.30–21.45. 11. Запорожец 19.30–21.45.12. Жуков (КОВО) 19.30–21.45.13. Павлов (ЗапОВО) 19.30–21.45. 14. Кирпонос (ЛенВО) 19.30–21.45.15. Черевиченко (ОдВО) 19.30–21.45.16. Кузнецов (ВМФ) 19.30–21.45. 17. Тюленев (МВО) 19.30–21.45.18. Попов 19.30–21.45. 19. Апанасенко 19.30–21.45.20. Ефремов 19.30–21.45. 21. Злобин 19.30–21.45.22. Ватутин (ПрибОВО) 19.30–21.45. Последние вышли 21.50»

А вот итогового расширенного совещания с военными, после проведенных к 12 января игр – у Сталина в январе не было. Не было в кабинете Сталина. 14 января 1941 года были «1. Тимошенко 16.55–19.15. …. 5. Мерецков 18.55–19.15. 6. Жуков 18.55–19.15» и «7. Апанасенко 19.05–19.15». В этот вечер члены Политбюро были, но только Молотов, с 18.30. А Микоян и Маленков – с 20.15 пришли.

Возможно, нарком в этот день и докладывал об итогах КШИ? 20 января с 10 часов вечера до часа ночи были «1. Молотов 22.15–24.00. 2. Ворошилов 22.10–00.50.3. Берия 22.20–00.55.4. Тимошенко 22.15–00.55. 5. Буденный 22.20–00.5. 6. Кулик 22.20–00.55. 7. Мерецков 22.20–00.55. Последние вышли 00.55». И также нарком и нГШ были у Сталина с 21.30 до часа ночи 25 января, а 29 января Сталину представлялся уже новый начальник Генштаба Г. К. Жуков – «11. Тимошенко 14.50–17.00.12. Буденный 14.50–17.00.13. Кулик 14.50–17.00.14. Мерецков 14.50–17.00.15. Жуков 14.30–17.00».

Как видите, большого итогового разбора январских КШИ у Сталина в его кабинете как будто не было. Но такое большое совещание было все же 12 января. И, по словам маршала Еременко на Пленуме ЦК КПСС 28 октября 1957 года, когда Жукова снимали с поста министра обороны по указке Хрущева, все же «Общий разбор игры состоялся в Кремле 12 января 1941 г. На нем кроме руководства наркомата обороны, Генерального штаба, командующих войсками и начальников штабов военных округов присутствовали И. В. Сталин и другие члены политбюро». И в принципе было бы странно, если бы Сталин не подвел итоги таких больших Игр с военными. И не дал бы каких-то указаний по ним. И тот же Еременко о таких указаниях от Сталина также показал в 1957 году (эти слова Еременко чуть позже подробно рассмотрим).

Большое итоговое совещание с военными было у Сталина в его кабинете точно 24 мая, по итогам других Игр, но о них чуть позже…

* * *

Итак, военные должны были отрабатывать утвержденные (одобренные минимум) Сталиным и Молотовым варианты отражения нападения Германии. Проверить «практикой» «теории». Однако Игры проводят не по одобренным Сталиным вариантам отражения нападения Германии, а по другим. По вариантам, предложенным военными Сталину осенью 40-го. Давал ли добро Сталин на это? Ну, раз КШИ провели – то значит, давал… Почему бы и нет…

На первой игре немецкие главные силы размещаются против Украины, и там якобы немцы нанесут свой главный удар, однако наши главные силы разместили севернее Полесья и оттуда нанесли наш главный ответный и немедленный контрудар. И это был «северный» вариант Генштаба, но не «Сталина».

На второй проиграли «южный» вариант – наш ответный контрудар (и тоже немедленный) из КОВО, но немцы нападают главными силами севернее Полесья в этот раз. Т. е. – не одобренный «тираном» осенью 40-го, а тот, который военные так стремились протащить – главные силы «западных» против ПрибОВО-ЗапОВО и «восточные» наносят свой ответный удар из КОВО с размещением там своих главных сил. Таким образом, ни «северный», ни «южный» варианты отражения агрессии, которые предлагал Шапошников и потом Мерецков 18 сентября 40-го, просто не разыгрывали на картах на этих КШИ.

В 1993 году по этим КШИ полковник запаса, кандидат исторических наук П. Н. Бобылев показал следующее (Военно-исторический журнал № 7, 8, 1993 г.):

«Идея проведения оперативно-стратегической игры на картах с высшим командным составом РККА была одобрена наркомом обороны СССР Маршалом Советского Союза С. К. Тимошенко еще 11 октября 1940 года. Намечалась она как двусторонняя на северозападном направлении по теме «Наступательная операция фронта с прорывом УР».

* * *

Т.е. сразу после того как 5 октября 1940 г. доклад «Об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и Востоке в 1940–1941 гг.» обсуждался руководителями партии и правительства, Тимошенко одобрил проведение КШИ по сентябрьским «Соображениям» Мерецкова. Сталин на том обсуждении дал команду усилить КОВО большей группировкой, и 14 октября доработанный вариант («южный» – главные силы в КОВО против неосновных сил вероятного противника) был представлен СНК на утверждение. Сталин опять дает указание – маладцы, но надо ставить наши главные силы в КОВО, только если там враг ударит своими главными силами, и также надо готовить и северный вариант с главными нашими силами севернее Бреста, против главных сил Германии. Или согласился (хрен с вами) – готовьте и свой вариант – наш ответный удар по неосновным силам врага (не важно), и на КШИ его проверим. А уж какой вариант применить – Сталин и решит. После чего в Генштабе снова кипит работа, а КШИ переносятся на ноябрь 40-го.

* * *

Бобылев: «На игру отводилось три дня – 17–19 ноября 1940 года. Однако затем срок был перенесен и увязан с окончанием декабрьского совещания высшего командного состава Красной Армии, при этом размах действий существенно расширился».

И вместо одной игры, по варианту военных (по «южному»), стали готовить и вторую – вроде как и по «северному» варианту. На начало января 1941 года.

* * *

В первой игре, со 2 по 6 января, было так…

«Исходная обстановка и замысел операции сторон в первой игре были следующими:

Для «восточных»

1. «Западные» в союзе с «северозападными», «северными» и «юго-западными» выступили против «восточных» и, упредив их в развертывании, 15 июля 1941 года начали наступление.

«Западные» наносят главный удар в направлении Владимир-Волынский, Тернополь, развернув здесь совместно с «юго-западными» до 140–150 дивизий.

К северу от Демблин до Балтийского моря «западные» развернули до 60 дивизий и в интересах главной операции перешли в наступление из Восточной Пруссии в направлениях Рига и Двинск и из районов Сувалки и Брест-Литовск в направлении Барановичи.» (М. В. Захаров, Генеральный штаб в предвоенные годы. Гл. «Накануне великий испытаний», М. 2005 г., с.365)

Т.е. в Восточной Пруссии и против Бреста у немцев ожидается всего около 60 дивизий, а против Украины – до 150 дивизий немцев и их союзников. Война начинается 15 июля с нападения «западных» на СССР. При этом напавшие первыми немцы главными силами на юге атакуют, но их вроде как лихо сдерживают силы КОВО. А расположенные севернее Бреста дивизии вермахта также начинают военные действия. Силами меньше, чем силы РККА в этом районе, против наших, в общем, главных сил. При этом немецкие силы севернее Полесья вроде как и не развернуты до конца(?).

Бобылев приводит соотношение – примерно 47 немецких в Пруссии против наших 67 дивизий в ПрибОВО и ЗапОВО. С огромным преимуществом в танках и самолетах у «восточных».

Таким образом, уже в январе, на этих КШИ в принципе уже похерили «северный» вариант отражения агрессии, который был одобрен наверняка Сталиным и документацию к которому надо было исполнять «параллельно» с «южным» вариантом к 1 мая 41-го. В котором главные немецкие силы севернее Бреста (в Пруссии) ожидаются против наших главных сил в Прибалтике и Белоруссии. Который однозначно требовалось проверить на таких важных играх и который в итоге и произошел в реальности в июне 41-го.

Проводиться должны были эти игры именно для просчитывания ситуации по тем вариантам, которые были «рекомендованы» НКО и ГШ к исполнению «к 1 мая 1941 года». В конце концов, Мерецков предлагал, при том, что главные силы у противника будут находиться и наступать севернее Полесья, наши силы размещать либо там же, либо южнее, на Украине.

А данные обе игры, похоже, проводились именно для проверки дурных идей наркома и его нГШ – нанесение фланговых ответных ударов по неосновным силам противника. Т. е. потрачено время было впустую. Точнее проверили «южный» вариант Мерецкова – наши главные в КОВО против неосновных сил противника. А «северный» – наши основные против основных сил противника – не проверяли.

А ведь Жуков же и подавал в декабре 40-го в ГШ ту «записку Пуркаева», в которой немецкие главные силы «ожидались» как раз против КОВО. И он предлагал наши главные силы на Украину выставить, а не в Прибалтику-Белоруссию.

Т.е. маршал Захаров был прав – Жуков не был автором переакцентирования ответных действий наших войск – для нанесения фланговых ударов по неосновным силам противника. Он вроде как был сторонником вариантов Шапошникова. Однако при этом он точно знал к лету 41-го, что главные силы немцев попрут севернее Полесья, но все равно рвался нанести наш ответный удар из Украины. Ну а потом именно Жуков и готовил армию к этому варианту – нанесение нашего ответного удара из КОВО – по неосновным силам немцев и их союзников.

Что за «вариант» проверяли на этой первой игре? Это была самодеятельность Генштаба – «северный» вариант наших военных. Об этом «варианте» и писал потом Павлов в конце января в своей «записке» в ГШ – если немцы прознают о нашем плане нанесения удара из КОВО (ответного или превентивного – пока не решено) и разместят против Украины свои главные силы, то у Павлова появляется возможность нанести мощный удар по слабым войскам немцев из Белоруссии…

* * *

По итогам первой игры потом с подачи Жукова (?) родилась байка, которую тиражировали во всех кинофильмах много лет – Жуков, воюя за «западных», лихо громит «восточных», которыми командует Павлов. А потом якобы орет в июле 41-го на арестованного Павлова: «Я ж тебе показал, как будет наступать Гудериан, а ты не учел!» Но это ложь. На этой игре наши, «восточные» как раз и разгромили в итоге ослабленные войска немцев, «западных» в Пруссии, которым понадобились резервы-помощь с «юга» (при этом главные силы «западных» на юге с их 150 дивизиями топчутся на месте?), и игра на этом была прекращена. Жуков действительно командовал за немцев, наступая на ПрибОВО-ЗапОВО, и как раз ему и «надрали задницу» войска Павлова:

«Северо-Восточный фронт «западной» стороны возглавлял командующий войсками Киевского особого военного округа генерал армии Г. К. Жуков, начальником штаба фронта был начальник штаба этого же округа генерал-лейтенант М. А. Пуркаев.

Северо-западный фронт «восточной» стороны возглавил командующий войсками Западного особого военного округа генерал-полковник танковых войск Д. Г. Павлов. Начальником штаба фронта был начальник штаба Прибалтийского особого военного округа генерал-лейтенант П. С. Кленов». (М. В. Захаров, указанное сочинение, гл. «Накануне великий испытаний», с. 370)

При этом «С-ЗФ» под командованием Павлова объединял фактически два фронта-округа – ПрибОВО и большая часть ЗапОВО.

«Для «западных»

1. «Западные», выступив против «восточных» в союзе с «юго-западными», «северозападными» и «северными», свои главные силы (до 120 дивизий) развернули к югу от Бреста и с 15 июля 1941 года ведут там наступательную операцию во взаимодействии с «юго-западными».

К северу от Бреста «западные» развернули 60 дивизий, объединив их в два фронта: Восточный и Северо-Восточный. Эти фронты, не ожидая полного сосредоточения, в интересах главного удара, перешли в наступление с задачей разбить белостокско-волковыскую и ковельскую группировки «восточных» и к исходу 15 августа выйти на фронт Барановичи, Двинск, Рига.

2. Северо-Восточный фронт в составе 10, 9 и 8-й армий, выполняя эту задачу, с 15 июля 1941 года перешел в наступление и, будучи встречен сильным контрнаступлением «восточных» силою до 50 дивизий, с 23–25 июля с фронта Осовец, Скидель, Лида, Каунас, Шауляй начал отход на заранее подготовленный к обороне рубеж, имея задачей до подхода резервов сдержать наступление «восточных», а с подходом резервов (ориентировочно 10 августа) перейти в наступление и во взаимодействии с Восточным фронтом и морским флотом разгромить противника и к 5 сентября 1941 года выйти на фронт Барановичи, Двинск, Рига.

3. Правее – Восточный фронт под давлением крупных сил «восточных» отходит на подготовленную к обороне полосу, на фронт Острув-Мазовецки, Дрогичин, Тирасполь, Влодава, имея в виду с подходом резервов (десять пехотных и две танковые дивизии) перейти в наступление в направлении Брест, Барановичи.

<…>

4. Левее – «северо-западные», безуспешно наступая на Ленинград, встретили сильное сопротивление «восточных» и ведут бой на линии государственной границы. «Северные» с целью помощи «северозападным» продолжают переброски войск на их территорию…» (М. В. Захаров, указанное сочинение, гл. «Накануне великий испытаний», с. 369)

Как видите, «западные» главные силы выставили южнее Бреста, но, напав на СССР, там почему-то не добились особых успехов и топчутся на месте – вроде как нападают не всеми силами сразу, а видимо, «частями». Как и мечтают наши стратеги в Генштабе и НКО. Хотя в КОВО-ОдВО против них не самые главные наши силы стоят. А Жуков, командуя за немцев в В. Пруссии, попытался нанести удар севернее Белостокского выступа (почему-то не закончившими сосредоточение войсками страны, напавшей первой!?), и «будучи встречен сильным контрнаступлением «восточных» силою до 50 дивизий», получив п… пряников от Павлова, через неделю отошел на «заранее подготовленный рубеж». После чего он получает в помощь дивизии с юга, ему «грозит победа» над Павловым, и игра прекращается…

Видимо, именно эта «победа» Жукова над Павловым и легла в основу последующих мифов о Жукове и Павлове на тех играх предвоенных. При этом, что там происходит южнее Бреста, как отбиваются от главных сил «западных» КОВО и ОдВО – вроде как и не важно. Они, видимо, «сковывают» главные силы противника… который на СССР сразу всеми силами и «не нападет» никогда, а будет заниматься на границе мелкими стычками армиями вторжения не закончивших своего сосредоточения перед планируемым нападением на СССР («предварительными ласками»).

Ведь это на Польшу могут немцы нападать сразу и всеми силами. А на СССР – нападать так не будут… Выставят какие-то, видимо, требования, объявят войну, нападут «армиями вторжения», а свои главные силы только после этого начнут развертывать и отмобилизовывать…

* * *

Но обратите внимание – идея именно встречного ответного немедленного контрнаступления (флангового) силами ВСЕГО округа-фронта – уже тут и отрабатывается! «Западные» под командованием Жукова начали наступление на Павлова 15 июля, но были «встречены сильным контрнаступлением «восточных» силою до 50 дивизий». Т. е. практически всеми дивизиями Павлова и именно немедленно! Ведь – встречены сильным контрнаступлением – это и значит – немедленное встречное наступление! После чего, после почти двух недель встречных боев «с 23–25 июля с фронта Осовец, Скидель, Лида, Каунас, Шауляй» противник «начал отход на заранее подготовленный к обороне рубеж».

Т.е. немцы, собравшись напасть, свои армии не разворачивают почему-то, но зато мы – свои можем кинуть в бой сразу же, и видимо, эти армии у нас – и развернуты и отмобилизованы уже! Ведь дату нападения «западных» у нас узнали заранее и подготовились!

«В разборе первой игры отмечалось, что во время Первой мировой войны и ранее военные действия обычно начинались встречным наступлением. В настоящее время границы крупных государств, особенно на важнейших направлениях, опоясаны железобетонными укреплениями. Их, однако, можно обходить, примером чему являются действия немецко-фашистской армии, которая, не считаясь с нейтралитетом Голландии и Бельгии, обошла французскую линию Мажино». (М. В. Захаров, указанное сочинение, с. 379)

Как видите, идея встречного наступления, и именно немедленного, давила на мозги наших военных. Мол, и в Первую Мировую так отвечали на вторжение-нападение супостата и сейчас можно и нужно. А еще лучше, «используя опыт» немцев во Франции, врезать по слабому флангу атакующего противника, обойдя якобы «укрепленные территории» немцев в В. Пруссии.

* * *

Во «второй игре», с 8 по 11 января, отрабатывался вариант отражения агрессии – «южный». И опять не одобренный Сталиным, а вариант военных. При котором главные силы немцев ожидаются там, где и «положено», в Восточной Пруссии и против Бреста. Жуков командует не «западными», а своим КОВО с главными силами РККА в нем и наносит наш «фланговый», немедленный ответный удар.

По этой игре «западные» нападают на СССР 2 августа, а уже 8 августа войска КОВО под командованием Жукова должны выйти аж под Краков, «на Вислу». Начав ответное наступление («встречный контрудар») уже 2 же августа, т. е. немедленно:

«Юго-Восточный фронт «западных» в составе 3-й, 14-й, 16-й и 18-й армий, всего 37 пехотных дивизий, выполняя задачу по окружению и разгрому львовско-тернопольской группировки «восточных», был встречен сильным контрударом «восточных» с рубежа Львов, Ковель и, потеряв до 20 дивизий, к исходу 8 августа 1941 года отошел 14-й, 16-й и 18-й армиями на заранее подготовленный оборонительный рубеж Старина, Тылич, Грыбув, Тарнув, река Дунаец, река Висла». (М. В. Захаров, указанное сочинение, с. 369–370)

Т.е. немцы своими 39 дивизиями с 7390 танками попытались 1 августа атаковать «Львовский выступ», но были встречены немедленным контрударом КОВО Жукова. А встречный контрудар можно наносить если и не в первый же день нападения противника, то однозначно «на следующий». Иначе вы не сможете «встретить» противника своим контрнаступлением встречным. Контрударом. И не просто контрударом – смотрите сами, какие силы задействованы в нем – это силы практически всего округа-фронта, которые лихо разнесли 20 дивизий противника с их под 7400 танков, «под Люблином»:

«Юго-Западный фронт в составе 25,7,9,11,13 и 15-й армий (75 дивизий), ведя наступательную операцию, разгромил до двадцати пехотных дивизий противника в районе Люблин, Жешув, Грубешув и к исходу 8 августа 1941 года вышел на реку Висла от Казимеж до Оиатовец и далее на фронт Опатовец, Тарнув, Горлице, Высова, Медзилабарце, станция Ужок.» (М. В. Захаров, указанное сочинение, с. 374)

«С обеих сторон участвовали значительные силы. В составе Юго-Восточного и Южного фронтов «западные» имели 85 пехотных, 6 кавалерийских, 4 танковые, 2 механизированные дивизии, 6 механизированных бригад, 3214 танков, около 8 тыс. орудий, 4456 самолетов. В составе Юго-Западного фронта «восточных» было: 81 стрелковая, 6 кавалерийских, 10 танковых и 4 механизированные дивизии, 12 отдельных танковых и 6 отдельных механизированных бригад, около 8840 танков, 9 тыс. орудий (без противотанковых) и около 5790 самолетов». (М. В. Захаров, указанное сочинение, гл. «Генеральный штаб в предвоенные годы», с.201)

Общая численность войск у Жукова – под 101 дивизию, и он наносит встречный ответный контрудар силами 75 дивизий! Примерно столько и было в КОВО-ОдВО на «13 июня» всего войск:

«Наиболее сильная группировка предусматривалась в полосе Юго-Западного фронта (100 дивизий, в том числе 20 танковых и 10 моторизованных), который должен был формироваться на базе Киевского особого и Одесского военных округов.» (1941 год – уроки и выводы, с. 59). Но реально КОВО и ОдВО атаковали – около 64 дивизий группы армий «Юг» немцев…

Против КОВО-Ю-ЗФ Жукова по этим КШИ ожидается около 97 дивизий противника (39 против «Львовского выступа» и 58 против ОдВО), но оставшиеся почти 200 из ожидающихся еще по Шапошникову-Мерецкову 290 дивизий против СССР могут быть только севернее Бреста соответственно. Данное количество войск противника завышено специально – из максимальных возможностей Германии и ее союзников.

Т.е. главные силы «западных» во второй игре расположены именно севернее Бреста и общие силы немцев и их союзников умышленно завышены – реально немцы и их союзники поставили «южнее Бреста» около 64 дивизий, а «севернее» – около 100 дивизий.

И если «В замысле первой оперативной игры было заложено, как видно из созданной обстановки, ведение наступательной операции фронтом в условиях только что начавшейся войны, но при обстоятельствах, когда на некоторых участках фронта начало операции было связано с прорывом сильно укрепленных полос. Здесь, как видно, отдавалась дань тем взглядам на наступательную операцию, которые были изложены в докладе Г. К. Жукова на совещании в декабре 1940 года. «Восточные» перед началом прорыва обороны противника должны были частными операциями ликвидировать «западных» на правом берегу реки Неман и срезать Сувалкинский выступ». (М. В. Захаров, указанное сочинение, гл. «Накануне великий испытаний», с. 380–381)

Т.е. во второй игре севернее Бреста «восточные» также должны были «частными» ударами отвлекать «западных» пока, уже 2 августа, в первый же день войны, КОВО под командованием Жукова прет «на Будапешт» – немедленным встречным контрнаступлением. Таким образом, эти январские КШИ стали итогом теоретических изысканий ГШ по предвоенным планам осени 1940 года и декабрьского совещания 40-го. На котором жуковы-кленовы пропихивали идеи, что немцы в отличие от Польши не нападут на СССР сразу и всеми силами. А будут начинать некими армиями вторжения, что позволит нам иметь время и возможности на развертывание наших основных сил, пока приграничные армии РККА сдерживают врага.

Однако тут наши генералы и столкнулись с проблемой:

«Выполнение задач Юго-Западного фронта затруднялось двумя факторами (по оценке командующею Юго-Западным фронтом генерала армии Г. К. Жукова) при равенстве сил и неопределенном положении Западного фронта главные силы Юго-Западного фронта (пять армий) могли быть окружены противником; было неясно, куда будут направлены главные удары и основные силы «западных». (М. В. Захаров, указанное сочинение, с. 382)

Т.е. войска КОВО должны были нанести свой немедленный, встречный «южный» удар, по Венгрии, «на Будапешт». И если в первой игре главный удар немцев ожидался по КОВО (около 120 дивизий), то в этой игре главные силы немцев ожидаются против ослабленного ЗапОВО (свыше 100 дивизий). Где они, ударив и смяв войска ЗапОВО, в перспективе могли легко окружить пять армий КОВО, наносящих свой удар по союзникам Германии. Мол, было неясно, куда ударят немцы своими главными силами, находящимися севернее КОВО – либо, например, на Минск, либо именно на отсечение армий КОВО, прущих «на Будапешт». По их тылам. И такая проблема появилась только потому, что ЗапОВО не мог удержать немцев своими урезанными силами – его войска и смяли в первые же дни. И в итоге немцы смяли эти силы не за пару недель как фантазировали наши стратеги в ГШ и округах, а, в общем – сразу же, в несколько дней. Ведь такие игры развиваются не в зависимости от желаний стратегов, а по своим законам, как в шахматах. И немцы по этой игре создали эту угрозу уже на 5-6-й день своего наступления – в Белоруссии! Ведь Жуков получил уже «к исходу 8 августа вводную», что противник «продолжал наступать», и еще и «на юге в направлении Проскурова, и тем самым создавал угрозу глубокому тылу войск фронта». (М. В. Захаров, указанное сочинение, гл. «Генеральный штаб в предвоенные годы», с.201) Но у наших стратегов все решалось просто:

«Однако выполнение задач облегчалось тем, что имелись сильные резервы – шесть стрелковых дивизий, два кавалерийских и два механизированных корпуса» (М. В. Захаров, указанное сочинение, гл. «Накануне великий испытаний», с. 382).

Шесть СД, два КК и два МК – это чуть не 18 дивизий с 2 тысячами танков! Почти две армии! Которые и должны были сковать бьющие по Белоруссии главные силы немцев. Что позволяло Жукову красиво взять «Будапешт», и также предоставляло нашим остальным силам те самые «15 суток» на полное отмобилизование и развертывание. Как потом оценивали многие – данные резервы (18 дивизий) появились у Мерецкова-Жукова из воздуха, для противодействия главным немецким силам. И вот в этой игре Жуков и «надрал задницу» Павлову, который воевал на этот раз за «западных» против КОВО.

И на этой игре и просчитывалось самое «гениальное» в «южном» варианте отражение агрессии: «Сам удар на юг – на Будапешт – сразу же раскалывал общий фронт коалиции противника и выводил из строя «юго-западных» и «южных»». (М. В. Захаров, указанное сочинение, с. 382)

* * *

Результаты и опыт таких игр командиры потом должны вроде бы использовать в случае возможной агрессии – для этого такие игры и проводятся. Но «северный» и «южный» варианты в том виде, как они были прописаны осенью 40-го, были проигнорированы. А измененный «южный» вариант закончился «победой красных» под командованием Жукова при искусственно завышенных наших силах и неизвестно откуда взятых резервах. И этот «южный» вариант не соответствует тому, что утверждал-одобрял осенью 40-го Сталин – главные силы РККА против главных сил противника. Ведь ответное наступление «на Будапешт» по тем «Соображениям» также не было главной целью… После чего Жуков с 1 февраля уже возглавил Генштаб.

Также по КШИ ЗапОВО не мог удержать немцев, но в «южном» варианте, который начинается активно внедряться, ему ставят задачу не просто обороняться против превосходящих сил противника, но еще и атаковать его – «на Варшаву» и «Сувалки»…

* * *

Помните, почему Красной армии, по уверениям мерецковых (да и жуковых потом), гораздо выгоднее и лучше наносить свой главный удар (и размещать свои главные силы соответственно) из КОВО? Потому что в Восточной Пруссии якобы очень «трудно» будет наступать, мол, там у немцев много укреплений и т. п. Так вот М. В. Захаров прямо показывает, что это была именно дурость (если не умышленная ложь) мерецковых-жуковых:

«Обращает на себя внимание то, что две оперативно-стратегические игры проводились на фоне начального периода войны, в условиях нападения «западных» на «восточных» при наличии у «западных» укрепленных полос, в частности в Восточной Пруссии.

Однако на новой государственной границе, созданной после разгрома панской Польши, советские войска не могли встретить укрепленных полос с предпольем. Следовательно, созданная на игре обстановка для начала войны не соответствовала фактическому положению вещей и не давала реального представления о возможном характере боевых действий в начальный период войны. В этом заключался один из наших просчетов во взглядах на ведение боевых действий в начальный период возможной войны». (указанное сочинение, гл. «Накануне великих испытаний», с. 383–384)

Вообще-то это именно обвинение… Обвинение минимум в некомпетенции, а по большому счету – вредительстве. Ведь проводить КШИ по каким-то нереальным «сценариям» вместо утвержденных вариантов отражения агрессии-нападения врага – это и есть вредительство в чистом виде. Выдумывая за противника черт-те что – лишь бы свои идеи пропихнуть. То выдумывают, что немцы только перед самым нападением на СССР начнут отмобилизовывать и разворачивать свои войска, то нападать будут мифическими армиями вторжения и дадут нам время на наше развертывание и мобилизацию. То укрепления у немцев находят в В. Пруссии и Польше, которых там быть не могло – ведь немцы эти территории только прихватили себе, и разведка наша точно не видела там бурного строительства УРов. Как это шло у нас на новой границе.

При этом и сами «оригинальные теории» также были, по сути, авантюрой изначально. Которые в реальности также могли и должны были привести к погрому РККА. Но однозначно вредительство – придумывать противнику несуществующие «укрепленные полосы» в В. Пруссии и северной Польше, из-за которых якобы и «придется» нам свои усилия переносить на Украину.

Может, Жуков и не был на тот момент великим полководцем и командовал пока только Киевским округом, но Мерецков как раз имел вполне приличное образование – академию им. Фрунзе. И это он как начальник Генштаба и руководил этими играми, на которых военные утешили сами себя, что «южный» вариант у них в случае войны прокатит. А вот ставить против главных сил немцев севернее Полесья наши главные «не стоит», т. к. якобы там у немцев «много укреплений».

Вот так вот Жуков «победил» Павлова…

* * *

Но самое интересное, что немцы тоже, перед тем как утвердить окончательно свою «Барбароссу», сначала провели свои «Командно-штабные игры».

«Немцы провели свою военную игру 29 ноября – 7 декабря 1940 года, т. е. на месяц раньше, чем это сделали советские военачальники. Причем в отличие от последних они проверяли реальность уже сложившихся наметок по плану войны с СССР.

Военная игра, состоявшаяся в генеральном штабе ОКХ под руководством первого оберквартирмейстера (начальника оперативного управления) генштаба сухопутных войск генерал-майора Ф. Паулюса, тоже проводилась в три этапа. На первом из них – 29 ноября – разыгрывалось вторжение германских войск в приграничную полосу СССР и сражение в ней, проводилось «обсуждение оперативных возможностей после достижения первой оперативной цели». 3 декабря в ходе второго этапа отрабатывались действия германских войск при их наступлении до рубежа Минск, Киев. На третьем этапе – 7 декабря – разыгрывались возможные варианты действий за этим рубежом. По итогам каждого этапа уточнялись группировка германских войск, распределение сил по направлениям, оперативные задачи объединений, вопросы материально технического обеспечения наступающих войск и т. п. Таким образом, цели военной игры у руководства вермахта были сугубо практическими, ее результаты обсуждены 13 декабря 1940 года с командующими группами армий и армиями и учтены в окончательном варианте плана «Барбаросса», утвержденном 18 декабря 1940 года» (Н. П. Бобылева, указанное сочинение)

Однако на наших КШИ «по результатам обеих игр успеха достигала та сторона, войсками которой командовал Г. К. Жуков». Как мы видим – «виртуально».

Как отметил Бобылев – «Если же говорить о проверке планов отражения возможной агрессии Германии и ее союзников, то в этом отношении игры принесли мало пользы» нашему Генштабу. Что не совсем верно. Игрались-то те варианты, которые нравились военным – наши ответные удары по неосновным силам врага, который атакует своими главными силами в другом месте. И эти игры показали, что наши военные «маладцы»!

В первой они, увидев, что Павлов будет остановлен и разгромлен Жуковым, которому с юга перебросили в помощь часть сил «западных», игру остановили, чтоб не показать ущербность и провальность данного варианта, который можно назвать «северным» вариантом ГШ. А во второй игре – виртуальные 18 дивизий и пара тысяч танков «резервов», нарисованные тут же для ЗапОВО, опять помогли Жукову, прущему «на Будапешт».

А ведь играть-то надо было те варианты, которые одобрил Сталин – против главных сил врага наши главные силы. По двум вариантам. Или провести минимум реальные игры и не заниматься подтасовкой. А вот этого военные играть и проверять и не стали…

* * *

Точно по «такому же сценарию начиналась война и во второй игре: после вторжения на территорию “восточных” на глубину 50–70 км “западные” под их ударами были отброшены на глубину 90-180 км западнее государственной границы. Вопрос о том, как же удавалось “восточным” не только отбрасывать противника к государственной границе, но и местами переносить военные действия на его территорию, в обеих играх оказался обойденным. Таким образом, ни на совещании, ни в играх даже не делалось попыток рассмотреть ситуацию, которая может сложиться в первых операциях в случае нападения Германии». (Н. П. Бобылева, указанное сочинение)

Кстати, Бобылев (который практически во всем повторил исследование этих КШИ исследование Захарова) отметил интересную особенность этих игр – всеми фронтами и армиями командовали не те, кто на январь 41-го командовал в приграничных округах и должен был реально учиться на своих участках будущей войны! Тот же Павлов в первой игре командовал не конкретно своим округом, а объединенными ПрибОВО-ЗапОВО.

«Практику руководства войсками в современной операции» получили генералы внутренних округов, ДВО и той же Средней Азии, «однако ее не получили те, кому она нужна была в первую очередь, – командующие армиями прикрытия на западных границах СССР»!

На эту «странность» также обратил внимание такой замечательный «резун»-шекспировед – Б. Соколов. Который в своей новой писанине о Г. К. Жукове «Георгий Жуков. Победитель. Деспот. Личность» (М., 2013 г.) выдал, что командующих перетасовали в целях некой коварной секретности Сталина – чтобы сами военные не узнали, что их готовят к нападению первыми. И мол, данные игры игрались именно для подготовки нападения первыми…

Жаль, что военную историю лезут «писать» и «трактовать» подобные… шекспироведы. Но в армии такая перетасовка командиров, когда они играют-тренируются на картах за другие подразделения и даже за противника – в общем, нормальное дело – само по себе. Другое дело, что в данном случае этого делать не надо было – ситуация не та, чтобы время тратить на ненужные «тренировки». Но учить воевать на этой местности надо было тех, кто там командует. И КШИ эти были все же не о нашем нападении первыми, и чтобы это увидеть, достаточно было о них почитать у того же Захарова – обе игры начинались с вводной – первыми напали «западные»!

* * *

В общем, КШИ провели, и проверили на них авантюрные фантазии военных о фланговых ударах «а-ля» Тухачевского, а не то, что надо было проверять. И на них Жуков и стал «маршалом Победы» задолго до мая 45-го. А потом его на Генштаб и поставил Тимошенко – эти глупости претворять в жизнь – готовиться по ним к будущей войне с Гитлером…

* * *

В книге «Адвокаты Гитлера» (М., 2012 г.) уже приходилось разбирать творчество М. Мельтюхова «Упущенный шанс Сталина». Автор вроде бы рассматривает данные КШИ, а на самом деле – занимается подтасовкой фактов и перевиранием чужих исследований…

Не указывая, где же по обоим вариантам отражения агрессии-нападения Германии ожидались главные силы немцев, говоря о 2-й игре, он пишет:

«В ходе игры наступление «восточных» на территории Восточной Пруссии захлебнулось, а на Юго-Западе они добились значительных успехов, что и привело к отказу от «северного» варианта действий Красной Армии. Тем самым главным направлением советского наступления была определена Южная Польша».

И далее Мельтюхов «ссылается» на маршала Захарова – «Захаров М. В. Указанное сочинение. С. 194–203».

Если вы поищете в сети эти страницы, то на стр. 202 книги М. В. Захарова (М. 2005 г.) найдете только один «подходящий» абзац, в котором Мельтюхов, видимо, и увидел где маршал «утверждает», что по итогам тех КШИ «главным направлением советского наступления была определена Южная Польша»:

«Ход игры также выявил, что наше стратегическое руководство начало заметно тяготеть к юго-западному направлению, где, по его мнению, и в будущем следовало искать основные решения, связанные с планом обороны страны».

Как видите, Захаров не писал по итогам 2-й игры (на которой отрабатывался «южный» вариант), что когда «наступление «восточных» на территории Восточной Пруссии захлебнулось, а на Юго-Западе они добились значительных успехов», это «привело к отказу от «северного» варианта действий Красной Армии». Увы – Захаров пишет, что именно в эти дни сами эти игры и показали, «что наше стратегическое руководство начало заметно тяготеть к юго-западному направлению». И это были сами военные. Хотя решить, какой вариант будет выбран основным, а какой будет отложен в архив, мог только один человек – Сталин. К чему там «тяготели» военные – их проблемы, но они действительно стали херить разработку «северного» варианта именно с этих КШИ.

А далее маршал написал о том, что сами эти игры были надуманными, не имеющими отношения к реальной обстановке на будущем театре военных действий:

«На военных играх недостаточно была учтена реальная обстановка, сложившаяся к январю 1941 года на нашей западной границе. Если бы она была принята во внимание, то естественно, на играх следовало бы очень серьезно и творчески отработать вопросы прикрытия новой государственной границы с учетом того, что по другую ее сторону стоят боеспособные немецко-фашистские войска, и в той группировке, которая создавалась для ведения главных начальных операций войны. При этом необходимо было учитывать и незавершенность строительства наших пограничных укрепленных районов. Тогда не могло бы быть и речи о том, что разрешение проблем, связанных с прикрытием границы и сложным процессом мобилизации, развертыванием и сосредоточением войск по плану обороны страны, должно исходить только из опыта первой мировой войны. В новых условиях войны – войны моторов и разнообразной мощной боевой техники – требовалась прежде всего высокая боевая готовность войск, целая система хорошо отработанных способов и приемов для отражения массированного наступления крупных сил подвижных соединений при мощной поддержке авиации и артиллерии». ((М. В. Захаров, указанное сочинение, гл. «Генеральный штаб в предвоенные годы», с. 202–203)

Можно подсказать – говоря об «опыте Первой мировой», Захаров говорил о немедленных встречных наступлениях на напавшего агрессора частью сил. О начале войны неотмобилизованными и неразвернутыми армиями. Ведь война, по мнению наших «стратегов» Тимошенко-Мерецкова-Жукова, начнется не сразу и не всеми силами Германии, а частью сил. И основные силы в это время, «до 15 суток», что в Германии, что в СССР, будут развертываться и отмобилизовываться. Что и происходило в Первую мировую, но чего не было в войне новой. И все, кто хотел, это видели.

* * *

Увы, тяга к подгонке фактов под свою идею, перевирание чужих слов для «резунов» не есть нечто необычное… Но Мельтюхов, не поняв, в чем же смысл и суть тех «вариантов», далее показал вот что:

«Переработку документов оперативного плана с учетом опыта январских игр возглавил новый начальник Генштаба генерал армии Г. К. Жуков. Согласно «Плану разработки оперативных планов» требовалось уточнить документы по «южному» варианту к 22 марта, а по «северному» варианту – к 8 марта 1941 г. К сожалению, не ясно, была ли выполнена эта задача, ибо подготовленный к 11 марта 1941 г. новый вариант окончательно закрепил отказ от «северного» варианта и переориентировал основные усилия войск на Юго-Западное направление».

Далее Мельтюхов сослался ссылкой «1404» на исследование «1941 год – уроки и выводы», с. 57. Ну что ж, можно, конечно, глянуть – что там, на «странице 57» писалось о том, что «Соображения от 11 марта» закрепили «отказ от «северного» варианта и переориентировали основные усилия войск на Юго-Западное направление». Но, пожалуй, из-за «экономии печатных знаков» не станем этого делать – желающие и сами могут попробовать в интернете поискать на этой «странице 57» (или еще на каких-нибудь в этом исследовании) хоть какое-то упоминание, что «подготовленный к 11 марта 1941 г. новый вариант окончательно закрепил отказ от «северного» варианта и переориентировал основные усилия войск на Юго-Западное направление».

Увы, Мельтюхов в момент написания своей книги (а возможно, и «сегодня») свято веровал, что «Соображения от 11 марта 1941 года» есть именно тот рабочий документ, по которому и готовился воевать Жуков. Но как подтверждает исследователь С. Л. Чекунов, работавший для своего исследования-книги о предвоенном планировании РККА в ЦАМО со всеми возможными (доступными) «планами войны», данные «Соображения» февраля-марта 41-го не более чем черновик. Один из. Написанный как один из вариантов на основе «общих» «Соображений» осени 1940 года.

К сожалению, Мельтюхов не указал дату, когда «требовалось уточнить документы по «южному» варианту к 22 марта, а по «северному» варианту – к 8 марта 1941 г.». Но явно в это время и началось сочинение новых «северного» и «южного» вариантов военных – с фланговыми ответными ударами по неосновным силам противника. По итогам «успешно» проведенных КШИ. При этом получается, что «северный» вариант на начало февраля точно был основным – ведь его надо было отработать к 8 марта, а «южный» позже – к 22 марта!

Но в феврале приоритетность вариантов – меняется! И собрат Мельтюхова по «резунизму» М. Солонин и нашел, что 1 февраля 41-го, в тот день, когда Жуков стал начальником Генштаба, и было решено – срок исполнения «северного» варианта вообще перенести с «к 1 мая» на «к 1 июля». И данный исследователь и поможет нам окончательно разобраться – по каким же планам сам Сталин собирался воевать на самом деле. Ведь КШИ января 41-го были не последними играми Генштаба перед 22 июня, на которых отрабатывались варианты отражения будущей агрессии.

* * *

5 мая 1941 года Сталин становится председателем СНК (главой правительства) и формальным начальником для наркома обороны. 5–6 мая в округа уходят директивы НКО и ГШ на отработку в приграничных округах новых Планов прикрытия. Которые, как показывают в исследовании «1941 год – уроки и выводы», не совсем соответствовали рабочим, одобренным Сталиным «Соображениям» Генштаба. А примерно с 14 мая в ГШ начались последние перед войной Командно-Штабные игры, закончившиеся примерно 20 мая.

* * *

Как показывает исследователь С. Л. Чекунов, на этих КШИ «проигрывался только ПП, и не полностью, а в определенной части… Было две игры по действиям ВВС в начальный период – на участках ПрибОВО и ЗапОВО».

Обратите внимание – проводятся игры на самых важных участках границы! Там, где немцы будут наносить свои главные удары – там и решено провести игры в Генштабе – по проверке действий наших ВВС по завоеванию господства в воздухе! При том, что право первого удара отдается именно Германии.

Свое исследование по этому вопросу С. Чекунов пока не опубликовал, поэтому посмотрим, что писал М. Солонин по найденным им в ЦАМО документам по этим играм в «Военно-промышленном курьере» в выпуске № 7 (424) за 22 февраля 2012 года – «Неизвестная «игра» мая 41-го. Возможно, получен «ключ» к разгадке одной из самых главных тайн предыстории Великой Отечественной войны».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.