177-й день войны

177-й день войны

За время боев с 6 по 15 декабря противнику нанесен сокрушающий удар. Только 30-я армия захватывает и уничтожает более 200 танков и бронемашин, свыше 500 орудий и минометов, 2500 автомашин и другую боевую технику и вооружение. Свыше 20 тыс. вражеских солдат и офицеров убито, несколько тысяч пленено. Полностью разгромлены 86-я пехотная и 36-я моторизованная дивизии, разбиты 14-я моторизованная, 1-я и 6-я танковые дивизии, нанесено крупное поражение 7-й танковой и 20-й моторизованной дивизиям.

Могилы немецких солдат

2 часа ночи 15 декабря. Сломив ожесточенное сопротивление вражеских войск на окраинах Клина, соединения 30-й армии с северо-востока, а 1-й ударной армии с юго-востока, врываются в центр города и после упорнейших уличных боев завершают его полное освобождение.

В боях за Клин особенно отличились части 371-й стрелковой дивизии генерала Ф. В. Чернышева, а его 1263-й стрелковый полк во главе с полковником В. И. Решетовым первый ворвался в город на плечах противника.

3 часа утра. 29-я армия взламывает оборону противника и занимает северную часть города Калинина.

В район Теряево (16 км северо-восточнее Волоколамска) самолетами 23-й авиационной дивизии ВВС Западного фронта выбрасывается тактический воздушный десант в составе 147 человек с задачей отрезать противнику пути отхода (к. 36).

Высадка десанта

9 часов утра 15 декабря. Подвижная группа 5-й армии (группа Доватора) достигает района Сафониха, Шейно, Петрово (24–29 км северо-западнее Звенигорода), перерезав пути отхода звенигородской группировки противника.

Советская конница в боях под Москвой. Худ. Кривоногов П. А.

Учитывая сложившуюся обстановку, Верховный Главнокомандующий требует от командующих Калининским и Юго-Западным фронтами активизировать действия на своих правых флангах и установить более тесное взаимодействие с войсками Западного фронта. Авиация Западного фронта оказывает значительную поддержку действиям войск; она производит 1175 боевых самолето-вылетов, в результате которых уничтожает и выводит из строя 46 танков, около 200 автомашин с грузами и до двух батальонов пехоты противника.

«Мы – вспоминал Д. Д. Лелюшенко – получили от командующего Западным фронтом директиву особой важности:

«Командармам 30-й, 1-й, 20-й, 16-й и 5-й:

1. Противник, ведя упорные арьергардные бои, продолжает отход на запад.

2. Ближайшая задача армиям правого крыла фронта – неотступным преследованием завершить разгром отступающего противника и к исходу 18 декабря выйти на фронт: Степурино – Раменье – Шаховская – Андреевское – верховье реки Руза – Осташево – Ящерино – Васюково – Клементьево – Облянищево – Грибцово – Маурино (в среднем 130–160 километров западнее и северо-западнее Москвы).

3. Командующему 30-й армией окружить частью сил Клин, главным силам армии 16 декабря выйти на фронт: Тургиново – Покровское – Теряева Слобода. Прочно обеспечить правый фланг фронта (50–70 километров западнее г. Клина).

Командующему 1-й ударной армией частью сил содействовать 30-й армии в окружении Клина с юга, главными силами 16 декабря выйти на фронт Теряева Слобода – Никита (55–60 километров юго-западнее г. Клина)».

Для выполнения этой директивы большой переброски войск 30-й армии не потребовалось. Мы приняли решение выполнять поставленную задачу в составе прежней группировки» (к. 7).

Первая половина дня 15 декабря. Условия контрнаступления войска, действующего в центре Западного фронта, оказываются самыми неблагоприятными по сравнению с теми, какие имеются на флангах Западного фронта. Немецкие войска опираются на заранее подготовленный оборонительный рубеж. Он сооружался в течение двух месяцев и к середине декабря имеет вполне оборудованные опорные пункты с окопами полного профиля, блиндажами и ходами сообщения. Здесь находятся противотанковые и противопехотные заграждения, главным образом минно-взрывные, а также хорошо организованная система огня с достаточным запасом снарядов, мин, патронов. Большая часть соединений обороняющейся на этом участке 4-й полевой армии не ведет активных боевых действий в течение месяца, потому имеет небольшие потери. Оперативная плотность немецких войск составляет 5,4 км на дивизию и оказывается самой высокой в группе армий «Центр» (к. 36).

Немцы на подготовленных позициях

Середина дня 15 декабря. Несмотря ни на какие преграды, 30-я армия стремительно развивает наступление на запад. Глубоко охватывая противника с севера, 363-я стрелковая дивизия выходит на тылы его 3-й танковой группы и громит их. Особенно искусно управляет боем командир дивизии К. В. Свиридов.

Незаурядную отвагу показывает командир батареи 1207-го стрелкового полка лейтенант В. И. Савченко. За два дня он уничтожает 6 вражеских танков, 2 миномета и до 50 гитлеровцев. Смело и искусно действует начальник штаба 1208-го стрелкового полка капитан А. Н. Жижинов, особенно в ночных боях, во главе группы нападая на штабы неприятеля. За доблестное выполнение боевых задач 363-я (Свердловская) стрелковая дивизия преобразовывается в 22-ю гвардейскую стрелковую дивизию (к. 7).

Гвардейцы в бою

Вторая половина дня 15 декабря. Войска левого крыла Западного фронта освобождают Дедилово, войска 10-й армии штурмом берут Богородицк, продолжая наступление в сторону Плавска.

«Почему я стал снайпером? – рассказывает на совете снайперов прославленный снайпер Сулейменов. – Я начал войну под Москвой. Я видел расстрелянных колхозников, колхозниц и их детей. Я входил в колхозные дома, и мне говорили люди, как зло издевались над ними гитлеровцы. Я видел в каждом доме горе, страдание… Я и сейчас не могу спокойно чувствовать себя. Передо мной глаза колхозниц Подмосковья, в которых застыл ужас… Мне стало тяжело это видеть. Я поклялся в те дни стать снайпером. Почему я защищал Москву? Я казах, мой Казахстан далеко от Москвы. Москва – столица всех советских людей. Она и моя столица. Вот почему я защищал Москву. Но это не все. Когда я увидел, как зверски издевались гитлеровцы над колхозниками и колхозницами Подмосковья, я подумал: если их не остановить и не уничтожить, они могут дойти и до моего родного Казахстана. Я не успокоюсь до тех пор, пока хоть один гитлеровец будет топтать нашу землю. Я уничтожил 239 фашистов. Призываю и вас беспощадно уничтожать оккупантов» (к. 15).

Ибраим Сулейменов

Ночь 15 декабря. Командир батальона 1229-го стрелкового полка (371-й стрелковый дивизии) капитан А. А. Тощев со своим батальоном смело прорывается в тыл клинской группировки гитлеровцев и преграждает путь отхода, уничтожив до двух вражеских батальонов пехоты и 15 танков.

В это время. Ладога замерзла. По льду озера проложена автомобильная дорога, и этой дорогой двигается нескончаемый поток грузов в осажденный город Ленинград. На смену баржам и «дугласам» пришла трехтонка. На смену морякам торгового флота, на смену гражданским летчикам-транспортникам пришли шоферы, водители автомашин. Теперь их героический труд спасал Ленинград от голода. И только истребителям смены не было. По-прежнему отбивали они все попытки немецкой авиации разрушить «Дорогу жизни и победы».

Ледовая трасса – «Дорога жизни» – на Ладожском озере

Взлетев над своим аэродромом, видели они длинную цепь автомобилей, движущихся гуськом через белый простор озера, – один другому в затылок, как на главной улице большого города. С наступлением ранних зимних сумерек дорога озарялась призрачным светом многих тысяч фар. В этом свете сияли сугробы снега, блестел лед, отполированный шинами, как стекло. Свет этот, подобный зареву, виден был и из землянок немцев, зарывшихся на зиму в землю. Дорога не дает им покоя, снова и снова идут немецкие самолеты бомбить ее и штурмовать. Но всякий раз истребители, бесстрашные и неутомимые, встречают их и отбрасывают прочь.

Из архивных документов и материалов текущего периода

Неувядаемую отвагу проявили в этот день доблестные части московских ополчений, о чем свидетельствуют записи в журнале боевых действий 18-й сд.:

«15 декабря. К 22.00. Дер. Лисавино. 18-я сд с приданными ей частями часть сил 365-го сп, переправившись на западный берег р. Истра, закрепилась, остальные части дивизии ведут подготовку для форсирования реки.

Противник в течение всего дня вел методический минометный огонь по местам переправ, разрушив подготовленные переправы.

Противник прочно удерживает рубеж: Бол. Ушаково, Бужарово, Михайловка, Никулино, продолжая проводить инженерные работы, превращая отдельные дома в опорные пункты.

Авиация противника в течение второй половины 15.12.41 г. активных действий не ведет, ограничивается разведывательными полетами…» (к. 11).

Из журнала боевых действий:

«60-я дивизия, выполняя приказ 16, занимает 15 декабря исходное положение для наступления на хутор Боровка.

1281-й сп в 10.30 начал наступление в направлении высоты с отметкой 135,1 с задачей овладеть высотой и к исходу дня выйти на северный берег р. Протва (иск.) справа Нижняя Вязовня, слева – отметка 113,6.

1283-й сп, выполняя приказ, в 6.30 вышел на исходное положение 1 км западнее отметки 150,7 и в 7.00 начал наступление в направлении поляны, что 500 м южнее отметки 135,1, с задачей овладеть поляной, в дальнейшем выйти на северный берег р. Протва к отметке 113,6.

1285-й сп в 6.00 занял исходное положение для наступления на высоту 150,7 с задачей овладеть высотой с отметкой 142,4, в дальнейшем выйти на северный берег р. Протва (иск.) высоту с отметкой 113,6, (иск.) Кременки» (к. 11).

Письма немецких солдат

Документы и письма, попавшие в руки московским воинам, рассказывают о моральном облике гитлеровских солдат, а также довольно правдиво рисуют тяжелую картину разгрома гитлеровских войск под Москвой. Кроме того, в них дается характеристика действий наших войск и авиации, говорится о мужестве и храбрости советских воинов.

Так, ефрейтор Ганс Бермозер в письме невесте в Мюнхен 7 декабря 1941 г. пишет: «…В настоящее время у нас опять творится нечто дикое. Нам беспрерывно досаждают русские летчики. Превосходство немецкой авиации в данный момент опять почти незаметно. Вчера десять русских истребителей на бреющем полете напали на нас в открытом поле. Могу тебе сказать, что мне было весьма не по себе».

Ефрейтор Гюнтер Мейнеке в письме от 15 декабря к жене Марии Мейнеке в Ганновер пишет: «Мы имеем много дела с русскими самолетами… Русская авиация! – о ней я много мог бы порассказать. Когда они являются со своими пушками, то все мы стараемся хорошенько укрыться: тут уж не до шуток».

Солдат Бернгард Гюблер пишет другу Карлу Шрейкебах в Хемниц: «…Ни одного дня не обходится без бомбежки… Сегодня мы могли бы даже проверить наши часы по русским самолетам, настолько пунктуально они появляются. У нас невероятные потери…».

Унтер-офицер Макс Детцель сообщает своей возлюбленной Эльзбет Блемеке в Ганобиц: «Недавно русский налетал 12 раз подряд на бреющем полете. Было жуткое состояние. Многим товарищам это стоило жизни».

И еще одно веское подтверждение врага – летчика-наблюдателя Федера: «…Русские летчики хорошо знают свое дело и геройски дерутся, самолеты не уступают нашим. Особенно хороши истребители – они лучше наших».

Участник первой мировой войны Герберт Крамер пишет сыну Бернарду: «… Да, этот поход в Россию тяжел и стоит много крови. Я знаю русских солдат еще по прошлой мировой войне. Русский был уже тогда невероятно упорным противником. Теперь же к этому надо добавить ужасы танковых битв и воздушных бомбардировок, и, кроме того, надо сказать, что сегодняшний русский солдат в десять раз ожесточеннее сражается, чем солдат царской армии…» (к. 34).

Командир авиачасти поздравляет летчика с отличным выполнением боевого задания

Данный текст является ознакомительным фрагментом.