Bf.109 над Валенсией

23 апреля 1938 г, националисты начали наступление на Валенсию. В первые дни наступление развивалось без особого успеха, причиной чему была плохая погода и невозможность активно использовать авиацию. Бои продолжались до 25 июля.

Запись в журнале боевых действий Легиона 6 мая: «Плохая погода. Никаких активных действий. Выполнены только единичные разведывательные вылеты».

Такая же запись и 7 мая.

Только 15 мая пилоты Bf.109 одержали свою первую победу с начала боёв. Лейтенант Приб сбил республиканский И-16 в районе Сагунто.

Трудный воздушный бой состоялся 18 мая. Немцы заявили об уничтожении четырёх И-16. Победы записали на свой счёт гауптман Хендрик, и унтер-офицеры Рохель, Шуферт и Илефельд. Правда две победы не получили подтверждений и прошли как предположительные.

2 июня республиканская авиация предприняла попытку бомбардировки аэродрома Ла Сения. Девять СБ-2 с высоты 1500 метров сбросили бомбы, но большого урона не причинили. При отходе от аэродрома девятку настигли истребители 2.J/88. Немецкие истребители уничтожили четыре самолёта. Два СБ-2 сбил лейтенант Хеинрих. по одному унтер-офицеры Майер и Илефельд. Пятую Katiuska записали себе зенитчики.

Летчики первой эскадрильи после полетов.

Отдых между боями.

Командир эскадрильи ночных истребителей Хосе Фалько.

С целью избежать потерь от последующих налётов республиканских бомбардировщиков, немцы стали больше использовать вспомогательные аэродромы подскока Алькала Шиверт и Каби. На заключительном этапе Второй Мировой войны немцы часто прибегали к такому же приёму, который получил у них название Blindschleiche.

9 июня истребители 2.J/88 сопровождали Не 111 и Do-17 из состава К/ 88 и А/88, когда сверху на них свалилось до тридцати Chatos, Результат боя был нулевым для обеих сторон. Хотя Bf.109 и не одержали побед, свою основную задачу они выполнили, все бомбардировщики вернулись на свои аэродромы.

11 июня лейтенанты Нюман и Хеинрик выполнили вылет на свободную охоту. По возвращении на аэродром ими было заявлено об уничтожении двух И-16 (подтверждение получила только одна победа).

14 июня на 140-м боевом вылете получил серьёзное ранение лейтенант Приб.

Этот бой он описал следующим образом:

«Мы эскортируем Stuka на высоте приблизительно 4.000 метров; перед нами и выше нас эскадрилья Ratas и много Curtisses. Мы разворачиваемся влево, чтобы находиться со стороны солнца. После выполнения разворота бросаю взгляд назад, туда где должен находиться лейтенант Реч, и вместо него вижу Curtiss находящийся на дистанции открытия огня. Отвесно пикирую, но республиканец успел открыть огонь и я получил ранение в левое плечо. Это — конец. Руки онемели, не могу управлять машиной. Левое плечо пронзила острая боль. Я начинаю терять сознание. Самолёт кувыркаются подобно падающему листу. Собираю последние силы н выравниваю машину. Прыгать нельзя, подо мной вражеская территория. Решил тянуть на свою территорию. Когда я увидел Виллафамес, настроение улучшилось. Это уже своя территория. Стал готовиться к посадке, но я не могу пользоваться рычагами расположенными на левом борту кабины. Из последних сил давлю на красную кнопку и выключаю двигатель. Буду сажать самолёт с остановленным мотором. Наконец я на земле. К машине подбегает командир эскадрильи Хардер (Хендрик в отпуске) и врач. Они вытаскивают меня из кабины и укладывают на горячую испанскую землю».

Второй вылет состоявшийся 14 июня описал Хардер:

«В воздухе находятся красные истребители. Сначала это несколько Curtiss, затем появляются Ratas. Мы отбили три их атаки на наши бомбардировщики. Внезапно красные ушли. Осталось только два Curtisses, круживших к югу от Сагунто на высоте 4000 метров. Я нападаю на один из них. В момент, когда я уже хотел открыть огонь, оборачиваюсь и вижу у себя на хвосте четыре Ratas, стреляющих по моему самолёту. Я круто пикирую, но не могу стряхнуть их с хвоста. Все мои попытки напрасны. Один из красных словно приклеился к моей машине. Последняя попытка. Пикирую и вывожу самолёт у самой земли. Ухожу на высоте 20–30 метров над землёй. Республиканский лётчик прекратил преследование. Скорее всего, он потерял мой самолёт на фоне земли.»

Лейтенанту Хансу повезло меньше. Его Bf.109 был расстрелян Ratas к югу от Кастелона и сел на республиканской территории.

О событиях тех дней написал в своих воспоминаниях республиканский лётчик Тарасова:

«Мы только что провели тяжелый бой с бомбардировщиками Не 111 и истребителями Bf.109. Я летал в паре с Клаудином. Случайно я бросил взгляд на побережье. Моё внимание привлёк самолёт, летевший в северном направлении. За ним тянулся белый шлейф. Мы спустились ниже и опознали его как Bf.109. Сделав одну атаку и не открывая огня, мы вынудили пилота совершить посадку на берегу реки Миярс. После приземления в Сагунто, мне поручили работу по восстановлению Bf.109. Посадив в грузовик несколько механиков, мы отправились к месту посадки самолёта. На месте нам показали немецкого пилота. Им оказался молодой парень лет 18-ти.

Командир легиона «Кондор» генерал-майор Сперле летит в Испанию.

Сбитый Bf.109F.-l.

Я был очень увлечен этим прекрасным образцом немецкой авиационной техники. Внешний осмотр самолёта произвёл на меня прекрасное впечатление. Гордо я поднялся в кабину. Кислородное оборудование, радио, топливный бак расположенный сразу под пилотским креслом… Мы должны облетать самолёт, изучить его характеристики и сравнить с нашими истребителями. Самолёт был полностью цел и не имел повреждений. В это время послышалась пулемётная стрельба и выстрелы орудий. Фронт проходил на расстоянии 15-ти километров у Кастиллона. Гудение самолета заставило нас поднять головы. Шум нарастал. Внезапно мы их увидели. Шесть Bf.109 шли со стороны моря почти касаясь воды. Поравнявшись с нами, они сделали разворот в нашу сторону и открыли огонь. Секунда и наш Bf.109 вспыхнул».

Радость республиканцев была недолгой.

Ситуацию, сложившуюся к этому времени в J/88 можно было назвать катастрофической. В 1.J/88 осталось четыре исправных Bf.109, а в 1.J/88 — семь.

Несмотря на это, подразделения часто были вынуждены делать до десяти вылетов в день. Поставки новых самолётов задерживались, поскольку Германия решала свои задачи в Австрийском и Чешском кризисах. Единственным подкреплением, прибывшим в это время в Испанию стал…военный оркестр!

Долгожданные самолёты прибыли только к концу июня. Это позволило перевооружить на Bf.109 3-й Staffel (3.J/ 88), который с 25 мая возглавил Мельдерс, сменивший убывшего в Германию Галланда.

12 июля при отражении атак республиканских истребителей на бомбардировщики Не 111, лейтенанты Кидель и Илефельд сбили два Chato.

15 июля вылетев на своём Bf.109 № 6-79, одержал первую победу Вернер Мельдерс, сбив республиканский И-15.

Истребители Bf.109E-l на аэродроме в конце войны.

Истребитель Bf.109E-1 штаффелькапитана Реентса.

Испанский истребитель Bf.109E из группы 5-6-5, упавший в реку Эбро. Послевоенный снимок.

На немецком аэродроме обед.

С этой минуты начался его четырёхмесячный путь от неизвестного лётчика до самого результативного немецкого пилота испанской войны.

19 июля бомбардировщики из группы К/88 отбомбились по республиканским целям в районе Сагунто. На отходе от цели группу атаковали неприятельские истребители. В ходе завязавшегося боя истребителям прикрытия (по сообщениям немцев) удалось сбить пять И-16. Один из них стал жертвой Мельдерса.

20-го июля одержал свою 7-ю и 8-ю победы обер-лейтенант Шельман. Победы так же были одержаны в ходе выполнения задачи по сопровождению бомбардировщиков, атаковавших цели к северу от Сегорве. Третий И-16 в этом вылете записал на свой счёт унтер-офицер Брукс.

23 июля, все три истребительные эскадрильи были вовлечены в воздушное сражение с не менее чем сорока республиканскими истребителями. Бой закончился уничтожением четырёх вражеских машин. Мельдерс отметил в своём дневнике:

«Сегодня был трудный день. Возвращаясь из полёта я заметил в воздухе самолёты 2.J/88, которые вели бой примерно с сорока Curtisses и Ratas к северу от Вивера. Мне пришлось участвовать со своим 3.J/88 в драке с Curtisses. Постепенно нам удалось подняться выше неприятеля и выбрав цели атаковать их. Но мне было видно, что каждый наш истребитель вынужден был вступать в бой с несколькими истребителями противника. Это приводило к тому, что времени на прицеливание и открытие огня было недостаточно и часто пулемётный огонь моих лётчиков не достигал цели».

В конце июля лейтенант «Отс» Бертрам был переведён в эскадрилью Шеллмана и пересел на Bf.109 с номером 6–6.

Шеллман командовал 1.J/88, «Holzauge-Staffel». Holzauge (деревянный глаз). Что это означало? Это был типичный испанский жест. Когда требовалось предостережение, испанец закрывал своё нижнее веко одним пальцем отсюда термин: «деревянный глаз». Для летчика — истребителя, способность увидеть врага первым — половина успеха. Подающий надежды летчик — истребитель должен был учиться видеть врага первым.

«Кетфирер покачивает крыльями. Атака! Его самолёт пикирует. Я стараюсь не отставать. Но я ничего не видел перед собой. И вдруг передо мной возникает вражеская эскадрилья. Внутри моего прицела оказалась вражеская машина. Я нажимаю кнопки! Но он не падает; я почти тараню его и проскакиваю мимо. Я потерял своего напарника из виду. Где — другие? Я смотрю вокруг и ужасаюсь: позади меня висят пять Curtisse-ов! Выхожу из под удара и удрученный возвращаюсь на свой аэродром. Я вел себя подобно испуганному кролику».

Летчик Ганс Шмолер-Халд из третьей эскадрильи в кабине своего истребителя.

Bf.109Е-1 из третьей эскадрильи на стоянке.