Глава 4. Отражение частями морской пехоты Черноморского флота первого штурма Севастополя немецкими войсками в период 31 октября – 24 ноября 1941 года. Процессы формирования и переформирования частей морской пехоты в Севастопольском оборонительном районе в этот период

Глава 4. Отражение частями морской пехоты Черноморского флота первого штурма Севастополя немецкими войсками в период 31 октября – 24 ноября 1941 года. Процессы формирования и переформирования частей морской пехоты в Севастопольском оборонительном районе в этот период

Прорвав Ишуньские позиции и вырвавшись на степные просторы Крыма 29 октября 1941 года, немецкие и румынский корпуса 11-й немецкой армии продолжили наступление в расходящихся направлениях: 54-й АК (50-я, 132-я ПД) был направлен на Севастополь; 30-й АК (22-я, 72-я ПД) был направлен на захват Симферополя и дальнейшее преследование и уничтожение Приморской армии в горно-лесистой местности Юго-Западного Крыма; 42-й АК (46, 73, 170-я ПД) преследовал отходившую от Джанкоя на Керчь 51-ю армию. В резерве командующего 11-й армией находился румынский горнострелковый корпус (1-я горнострелковая и 8-я кавалерийские бригады), но и он вскоре был направлен для преследования и уничтожения Приморской армии¹.

В авангарде 54-го АК к Севастополю устремилась сводная немецко-румынская механизированная группа под общим командованием начальника штаба 11-й армии полковника Циглера (по другим данным – начальника штаба 42-го армейского корпуса 11-й армии), численностью примерно до 15 тысяч человек, сформированная из моторизованных полков бригад румынского горнострелкового корпуса, моторизованных разведывательных, артиллерийских и саперных подразделений дивизий 54-го и 30-го армейских корпусов².

Приказ о формировании данной сводной механизированной группы был отдан командованием 11-й немецкой армии еще до прорыва Ишуньских позиций – вечером 27 октября 1941 года.

Эта сводная механизированная группировка была усилена несколькими самоходными штурмовыми орудиями и противотанковыми артдивизионами 54-го и 30-го АК, имевшими автомобильную тягу, а также несколькими зенитными артдивизионами немецких пехотных дивизий, имевших на вооружении 20-мм зенитные автоматические пушки, либо самоходные, либо на автомобильной тяге.

Стоит также отметить, что согласно тогдашней структуре в состав разведывательных батальонов ряда немецких пехотных дивизий входили по взводу бронетранспортеров Sd.Kfz. 221, 222 и 223. В 11-й армии штатно такими взводами (по две бронемашины) обладали разведывательные батальоны 22, 24, 50, 46 и 73-й пехотных дивизий.

Для артиллерийской поддержки данной механизированной группы в ее состав был включен изрядно потрепанный в предшествующих боях армейский 190-й дивизион самоходных штурмовых орудий (четыре самоходных пушки) под командованием майора Фогта.

Целый ряд источников указывает, на то, что механизированная группа Циглера состояла из двух отдельных механизированных колонн: немецкой, под командованием подполковника Оскара фон Боддина (командира 22-го разведывательного батальона 22-й пехотной дивизии), и румынской, под командованием полковника Раду Корнэ.

Румынская механизированная колонна, находившаяся под командованием бывшего кавалерийского полковника Раду Корне – основателя в 1938–1941 годах румынских бронетанковых и механизированных сил, до этого командовавшего 3-м моторизованным полком, состояла как из румынских, так и из немецких моторизованных и механизированных частей.

В состав этой колонны Корне входили 6-й механизированный полк из 5-й румынской кавалерийской бригады, 10-й механизированный полк из 10-й румынской кавалерийской бригады. Кроме них в составе колонны Корне находились также подразделения 5-го механизированного эскадрона 8-й кавалерийской бригады, два тяжелых моторизованных артиллерийских дивизиона (52-й и 54-й). В составе румынской колонны также находилось порядка 15 французских танков типа R-1.

Немецкие части колонны Корне были представлены двумя тяжелыми моторизованными гаубичными дивизионами с орудиями калибра 105 и 150 мм, 22-м противотанковым артиллерийским моторизованным дивизионом, пехотным батальоном из 16-го полка 22-й пехотной дивизии, посаженным на грузовики, мотоциклетной ротой и 622-м моторизованным противотанковым дивизионом. Этот артиллерийский дивизион интересен тем, что некоторые его 37-мм противотанковые орудия были установлены сверху на броню французских гусеничных тягачей Renault UE на манер самоходных орудий. В первые дни обороны Севастополя в советских частях их часто принимали за танки.

Общая численность румынской колонны Корне составляла порядка 7500 человек, 200 мотоциклов, более 300 грузовиков, 95 орудий, более сотни тягачей и транспортеров.

В настоящее время существует информация о наличии в составе румынской колонны французских танков типа R-2, немецких штурмовых орудий Stug III и большого количества трофейных советских танков. К сожалению, документальных источников по этому вопросу пока не найдено. Но есть множество воспоминаний, причем не только с советской стороны. Упоминают о танках в составе бригады и румынские ветераны, и немецкие. Бывшими бойцами курсантского батальона училища ВМУБО в «немецких» танках уверенно были опознаны Т-26 и БТ-7.

Немецкая колонна механизированной группы Циглера под командованием подполковника Оскара фон Боддина, общей численностью порядка 7500 человек, состояла из различных механизированных частей 11-й немецкой армии.

Колонна Боддина имела в своем составе следующие части: разведывательный батальон 22-й пехотной дивизии, 22-й моторизованный зенитный дивизион из этой же дивизии, 72-й противотанковый моторизованный дивизион и 72-й саперный батальон из 72-й пехотной дивизии, 46-й разведывательный и 46-й саперный батальоны из 46-й пехотной дивизии. Кроме того, в эту колонну входили отдельные моторизованные артиллерийские батареи (три 150-мм и две 105-мм гаубичных батареи).

Общее количество боевой техники колонны Боддина составляло около сотни боевых мотоциклов с пулеметами, около двухсот грузовиков и бронеавтомобилей (Sd.Kfz. 221, 222 и 223), французские гусеничные тягачи Renault UE, бронетранспортеры типа Sd.Kfz. 10 и 251.

По первоначальным планам командующего 11-й армии, именно силами механизированной группы Циглера предполагался захват Севастополя с ходу.

В день прорыва немецких войск в Крым, 28 октября 1941 года, командующий ЧФ вице-адмирал Октябрьский на эсминце «Бойкий» отбыл из Севастополя в Новороссийск для подготовки эвакуации флота и основных объектов его главной базы из Севастополя в порты Кавказа. Обязанности командующего флотом остался исполнять начальник штаба ЧФ контр-адмирал И. Д. Елисеев. Именно на него и легла организация обороны Севастополя в первые решающие дни, 31 октября – 3 ноября 1941 года.

Непосредственное руководство обороной на сухопутном фронте 31 октября – 3 ноября осуществлял контр-адмирал Г. В. Жуков. Еще 15 октября 1941 года он был назначен на специально созданную должность – заместитель командующего флотом по обороне Главной базы. Это назначение было связано с тем, что он, будучи начальником Одесской военно-морской базы, с началом обороны Одессы стал командующим Одесским оборонительным районом.

В Севастополе контр-адмиралу Жукову были подчинены все находившиеся там части морской пехоты, береговой артиллерии, ПВО и ВВС флота³.

Приказом контр-адмирала Г. В. Жукова 29 октября 1941 года в Севастополе было введено осадное положение, и части морской пехоты, подвижные береговые и зенитные батареи начали готовиться к выдвижению на подготовленные оборонительные рубежи. Были образованы Балаклавский участок обороны и три сектора по числу соответствующих укрепленных районов: Чоргунского (1-й), Черкез-Керменского (2-й) и Арангийского (3-й) на реке Кача⁴.

Подготовка Севастополя к обороне серьезно осложнялась тем, что по приказу командующего «Войсками Крыма» вице-адмирала Г. И. Левченко 28 октября 1941 года из Севастополя на север полуострова была отправлена 7-я бригада морской пехоты.

29 октября 1941 года 7-я бригада морской пехоты под командованием полковника Жидилова вела бои на территории нынешнего Красногвардейского района, а затем 30–31 октября обороняла северные и северо-западные подступы к Симферополю на шоссе Джанкой – Симферополь и Саки – Симферополь, ведя бои с 72-й ПД немцев. Во второй половине дня 31 октября бригада отступила на южные окраины Симферополя, готовясь отойти к Севастополю. От станции Альма (Почтовое), где в этот момент занимали оборону два батальона морской пехоты, ее отделяло всего 20 километров. Однако вместо отхода к Севастополю по прямой, то есть по шоссе Симферополь – Севастополь, бригада по приказу командующего Приморской армией двинулась через горы к Ялте. В результате бригада прибыла в Севастополь только 7–8 ноября, потеряв по пути два батальона из четырех, часть орудий и минометов⁵.

Это была одна из многих ошибок командующего Приморской армии в ходе второй обороны Севастополя. Имевшихся на тот момент сил самой армии и присоединенной к ней 7-й бригады морской пехоты было вполне достаточно, чтобы разгромить и даже полностью уничтожить бригаду Циглера, преградившую им прямой путь к Севастополю, что затем фактически и произошло спустя четыре дня, 4 ноября 1941 года, в горной части долины реки Бельбек.

30 октября 54-я береговая батарея (4 морских орудия калибра 102 мм) под командованием лейтенанта И. И. Заики, находившаяся километрах в сорока севернее Севастополя, у села Николаевка, открыла огонь по колонне бронетехники и автомашин с пехотой – передовым частям румынской мехколонны, двигавшимся на Севастополь вдоль побережья. Оставив несколько румынских подразделений для дальнейшего штурма позиций этой береговой батареи, Корне повел свою колонну дальше. Вскоре колонна свернула с прибрежного шоссе Евпатория – Севастополь и повернула на запад с целью выйти южнее Симферополя на шоссе, ведущее к Севастополю. Выйдя в указанный район, полковник Корне основными силами продолжил движение на юг к станции Альма (ныне Почтовое).

31 октября авангард колонны Корне достиг высот севернее реки Альма. В ночь с 31 октября на 1 ноября 1941 года частью сил румынская колонна захватила деревню Мангуш (ныне Прохладное), в восьми километрах восточнее Бахчисарая. Одновременно были перерезаны шоссейная и железная дороги Симферополь – Бахчисарай в районе станции Альма.

31 октября 1941 года начался первый бой второй обороны Севастополя, когда оборонявшиеся на реке Альме начиная от ее устья и далее вверх по течению Местный стрелковый полк, 1-й батальон электромеханической школы Учебного отряда ЧФ (командир – капитан Жигачев), 2-й батальон электромеханической школы (командир – капитан Когарлыцкий), батальон объединенной школы Учебного отряда ЧФ (командир – капитан Галайчук), батальон школы специалистов запаса береговой обороны (командир – полковник И. Ф. Касилов) вступили в бой с передовыми частями 132-й немецкой пехотной дивизии.

В районе станции Альма (Почтовое) сводный полк морской пехоты в составе батальона курсантов Севастопольского училища береговой обороны (СУБО) и 16-го батальона морской пехоты под общим командованием полковника Костышина (командир батальона МП СУБО), имевший общую численность порядка 2 тысяч человек при двух артиллерийских батареях калибра 76 мм, а также бронепоезд № 1 («Войковец»), вступили в бой с основными силами сводной бригады Циглера – механизированной румынско-немецкой колонны общей численностью около 7,5 тысяч личного состава, имевшей абсолютное превосходство над морскими пехотинцами в артиллерии и бронетехнике.

Начальник ПВО ЧФ полковник И. С. Жилин, получив от штаба Береговой обороны флота данные о районах, где особенно требовалась поддержка зенитных батарей, 30 октября – 1 ноября 1941 года вывел их на сухопутные огневые позиции. Так, в район боевых порядков наших частей были выдвинуты следующие подвижные зенитные батареи: 217-я (командир – старший лейтенант И. И. Коваленко) в район Дуванкоя, 227-я (командир – старший лейтенант И. Г. Григоров) в район плато Каратау, 229-я (командир – старший лейтенант Николай Иванович Старцев) в район Сахарной Головки, 75-я в район Новые Шули (ныне Штурмовое), в районе Кача – Бельбек действовали 214, 215, 218-я (командир – старший лейтенант И. А. Попирайко), 219-я (командир – старший лейтенант А. М. Лимонов) зенитные батареи.

Другие севастопольские артиллерийские части ПВО ЧФ: 122-й полк и 114-й дивизион – были размещены в районе Бельбек – Мекензиевы Горы – Камышлы.

В ночь с 29-го на 30 октября три батальона морской пехоты были выдвинуты на линию так называемого «Дальнего рубежа обороны», проходившего по реке Альма. Однако рубеж этот существовал по большей части на бумаге, и укреплений на нем почти не было.

Выполняя приказ, эти три батальона учебного отряда ЧФ (два батальона Электромеханической школы и батальон Объединенной школы Учебного отряда ЧФ) заняли позиции, начиная от устья Альмы, вдоль реки по левому ее берегу.

Все три батальона были неплохо вооружены стрелковым оружием (пистолеты-пулеметы ППД, самозарядные винтовки СВТ), но практически не имели пулеметов и совсем не имели артиллерии. Планировалось вывести все вновь формируемые батальоны морской пехоты на Дальний оборонительный рубеж и занять оборону по самому дальнему из намеченных рубежей. В качестве резерва этой оборонительной линии планировалось использовать курсантский батальон, который был выдвинут на Альминские позиции в ночь с 29-го на 30 октября 1941 года.

По плану Г. В. Жукова на реке Альма правее батальонов Учебного отряда должны были занимать позиции номерные батальоны морской пехоты (15, 16, 17, 18 и 19-й), левее – Местный стрелковый полк. Но МСП развернулся гораздо южнее, на рубеже нижнего течения реки Кача. Лишь один батальон Местного стрелкового выдвинулся к Альме, но это было боевое охранение, которое не имело никакой локтевой связи с батальонами учебного отряда. Поддерживали местный стрелковый полк береговые подвижные батареи: 724-я и 725-я (8 пушек-гаубиц типа МЛ-20 калибром 152 мм).

Курсантский батальон, прибывший на Альминский рубеж обороны утром 31 октября 1941 года, приступил к самоокапыванию и строительству дзотов. Передовое охранение батальона находилось на холме Эгиз-Оба и двух соседних высотах, контролирующих шоссе и железную дорогу. На скатах этих высот было начато строительство четырех дзотов.

Командир батальона полковник В. А. Костышин выслал в район, находившийся в нескольких километрах севернее станции Альма (Почтовое), разведку во главе с капитаном Н. Н. Ершиным и его помощником лейтенантом Ашихминым с целью определить силы и намерения противника.

Вскоре разведчики обнаружили румынскую механизированную колонну. Разведчики, двигавшиеся на мотоциклах, были замечены противником. Прикрывая отход группы, передовой мотоцикл с коляской, на котором двигался лейтенант Ашихмин и два курсанта, остановился, прикрывая огнем ручного пулемета отход основной группы. В бою оба курсанта и лейтенант погибли, но основной состав разведки вернулся в расположение батальона.

Выйдя к железной дороге в районе станции Альма (Почтовое), румынские механизированные части установили две тяжелые батареи из 52-го артдивизиона и перехватили железную дорогу и шоссе.

Немецкие источники также утверждают, что кроме румын к этому времени в район станции Альма вышли и немецкие части из механизированной колонны Боддина: взвод 22-го разведывательного батальона из 22-й ПД, саперный взвод, одно штурмовое орудие из 1-й батареи 190-го дивизиона штурмовых орудий и 3-й взвод 150-го противотанкового артдивизиона.

Вскоре после выхода к станции Альма противник попал под огонь орудий маневрировавшего в этом районе армейского бронепоезда № 1 («Войковец»), отошедшего от станции Сарабуз (Остряково). Командовал бронепоездом бывший командир 5-го танкового полка 172-й стрелковой дивизии майор Баранов – герой боев на Перекопе и Ишуне в сентябре – октябре 1941-го.

Днем ранее 30 октября 1941 года бронепоезд «Войковец» подобрал на станции Сарабуз (ныне Остряково) вышедший в этот район экипаж ранее сошедшего с рельсов в ночь с 27-го на 28 октября 1941 года в районе станции Курман (ныне станция Урожайная в поселке Красногвардейское) флотского бронепоезда «Орджоникидзевец» (командир – капитан С. Ф. Булагин, до бронепоезда командовал 35-й береговой батареей в Севастополе), после чего начал прорыв к Севастополю.

В ночь с 29-го на 30 октября 1941года бронепоезд вышел в район станции Альма (ныне Почтовое), при этом его разведка обнаружила, что в направлении на Бахчисарай железнодорожное полотно разрушено авиацией противника. Оставив часть экипажа восстанавливать полотно, командир бронепоезда вернулся к станции Альма, где вступил в бой с подходившими к станции Альма частями румынской сводной моторизованной колонны Корне, остановив в этот день ее дальнейшее продвижение по направлению к Севастополю. Когда вечером 30 октября мимо станции Альма прошли части 25-й стрелковой дивизии, бронепоезд стал прикрывать их отход к Севастополю, медленно с боями отходя по направлению к Бахчисараю.

На следующий день недалеко от Бахчисарая, у станции Шакул (ныне Самохвалово), в ходе боев с румынскими частями «Войковец» подвергся ударам с воздуха вызванной румынами на помощь немецкой авиации. В результате у бронепоезда был выведен из строя паровоз. После этого бронепоезд некоторое время вел бой, находясь в стационарном положении. После того как закончились боеприпасы, экипаж «Войковца» снял пулеметы и, взорвав броневагоны с находящимися в них орудиями, отошел в Севастополь, где вскоре был зачислен в состав флотского бронепоезда «Железняков».

В ходе боев 30-го и 31 октября 1941 года, по советским данным, бронепоезд «Войковец» уничтожил живой силы противника до двух пехотных рот, а также 8 орудий и 12 минометов. Румынские источники дают по этому поводу более скромные цифры, но и они отмечают большие потери в первом батальоне 10-го моторизованного полка и в 52-м тяжелом артиллерийском дивизионе, которые вели бои в этом районе.

В ходе боя 31 октября 1941 года командир бронепоезда «Войковец» майор Баранов был тяжело ранен. Бойцы экипажа на руках вынесли своего командира из боя. В дальнейшем в Севастополе у тяжело раненного майора С. П. Баранова хирурги в ходе операции вынули из тела около двадцати осколков.

Подготовка Севастополя к обороне серьезно осложнялась тем, что по приказу командующего войсками Крыма вице-адмирала Г. И. Левченко 28 октября 1941 года из Севастополя на север полуострова была отправлена 7-я бригада морской пехоты.

29 октября 1941 года 7-я БрМП вела бои на территории нынешнего Красногвардейского района, а затем 30–31 октября обороняла северные и северо-западные подступы к Симферополю на шоссе Джанкой – Симферополь и Саки – Симферополь, ведя бои с 72-й пехотной дивизией немцев.

Во второй половине дня 31 октября 1941 года бригада отступила на южные окраины Симферополя, готовясь отойти к Севастополю. От станции Альма (Почтовое), где в этот момент занимали оборону два батальона морской пехоты, ее отделяло всего 20 километров.

Однако вместо отхода к Севастополю по прямой, через станцию Альма, бригада по приказу командующего Приморской армией генерал-майора И. Е. Петрова 31 октября двинулась через горы к Ялте. В результате бригада прибыла в Севастополь только 7–8 ноября 1941, потеряв по пути в горах два своих батальона из пяти, а также часть орудий и минометов.

Прорыв 7-й бригады морской пехоты в Севастополь происходил следующим образом. Приморская армия в течение всего дня 31 октября 1941 года продолжала движение по дороге к Симферополю. 80-й отдельный разведывательный батальон 25-й Чапаевской стрелковой дивизии предпринял разведку в направлении Бахчисарая. В ходе разведки выяснилось, что дорога на Севастополь закрыта. Несмотря на то, что второстепенные обходные пути к Севастополю еще сутки оставались открытыми, а заслон на основной дороге не был слишком плотным, командармом Приморской было принято решение отходить влево, к Крымским горам.

Соответствующий приказ об изменении маршрута получила и 7-я бригада морской пехоты. Точнее, не вся бригада, а только ее 3-й и 4-й батальоны, которые двигались вместе со штабом бригады. Остальные – 1, 2 и 5-й батальоны бригады двигались самостоятельно, под руководством своих командиров. Это и сыграло вскоре трагическую роль в их дальнейшей судьбе.

Из воспоминаний Е. И. Жидилова: «Трагически сложилась судьба второго батальона и двух примкнувших к нему рот первого батальона. Подполковник Илларионов, встретив их у Атмана, по неизвестной причине повел колонну не на Симферополь, как следовала бригада, а на Булганак-Бодрак. У селения Азек (Плодовое) на нее напали крупные силы противника. В бою с вражескими танками и пехотой Илларионов и командир батальона Черноусов погибли. 138 бойцов под командованием младшего лейтенанта Василия Тимофеева с большими трудностями вышли из окружения и добрались до Севастополя. Мало осталось людей и от пятого батальона». Так написано в мемуарах Е. И. Жидилова, но причина известна – потеря управления. Батальон не успели предупредить о том, что дорога впереди уже занята противником. Похожим образом сложилась судьба пятого батальона бригады.

Если наложить маршрут движения батальонов советской 7-й бригады и немецкой 132-й пехотной дивизии, то эти маршруты несколько раз пересекутся. Одно из таких «пересечений» оказалось роковым для 5-го батальона. В бою с 437-м пехотным полком немецкой 132-й дивизии 5-й батальон (командир – капитан Дьячков) был разгромлен.

Этот бой 5-го батальона произошел примерно в 10 километрах южнее Симферополя, у деревни Приятное Свидание. Морские пехотинцы прямо с марша были вынуждены вступить в бой. Вскоре Дьячкова и его начальника штаба старшего лейтенанта Михаила Надтоку тяжело ранило. Раненых погрузили на машину, но ее захватили немцы. В командование батальоном вступил комиссар батальона – старший политрук Турулин. Моряки под его руководством сражались отважно и стойко. Они отбили все атаки противника, но к концу боя в батальоне осталось всего полсотни человек. Вырвавшись из окружения, они во главе со своим комиссаром пришли в Севастополь. До Севастополя дошли всего 38 бойцов 5-го батальона.

Таким образом, 7-я бригада вышла из Симферополя в составе 4500 человек, а прорвалось в Севастополь вместе с Приморской армией всего 2 тысячи морских пехотинцев. Правда, это совсем не означало, что остальные 2500 немцы перестреляли или взяли в плен, поскольку вплоть до 5–6 ноября 1941 года в Севастополь мелкими группами пробивались бойцы 1-го и 2-го батальонов этой бригады, которых переправляли на сборный пункт в казармы Севастопольского училища зенитной артиллерии и после короткого отдыха направляли на пополнение различных частей морской пехоты, оборонявших город. Также некоторое, достаточно большое количество морских пехотинцев из 7-й бригады в ходе своих скитаний по горам присоединились к крымским партизанам.

Вечером 31 октября 1941 года оборонявшиеся на реке Альма, западнее курсантского батальона, части морской пехоты из-за отсутствия заранее подготовленных рубежей обороны под ударами частей 132-й немецкой пехотной дивизии были вынуждены начать отступление по шоссе Симферополь – Севастополь, на юг к реке Кача, где имелся уже готовый оборонительный рубеж, усиленный различными бетонными огневыми точками.

1 ноября 1941 года румынская моторизованная колонна под командованием Р. Корне, воспользовавшись уничтожением бронепоезда «Войковец», двинулась вдоль Симферопольского шоссе к Бахчисараю.

Силами этой колонны двухбатальонный сводный полк морской пехоты с примкнувшими к нему остатками экипажей уничтоженных ранее бронепоездов «Орджоникидзевец» и «Войковец» был оттеснен на юг к станции Бахчисарай.

В этот день 1 ноября 1941 года оперативным приказом по 11-й армии перед механизированной группой Циглера была поставлена задача – после выхода 2 ноября на рубеж Дуванкой – Биюк-Сюрень нанести удар в направлении Камары (ныне Оборонное) и, перерезав там Ялтинское шоссе, приступить к захвату Севастополя, наступая с востока и юго-востока. Но затем следующими приказами, отданными командованием 11-й армии в период с 2-го по 5 ноября 1941 года, задача захвата Севастополя с ходу мехгруппе Циглера уже не ставилась. Все наличные силы немцев и румын были брошены на предотвращение прорыва в Севастополь Приморской армии.

После отступления к реке Кача 1 ноября 1941 года расположение частей морской пехоты, занимавших оборону на дальних подступах к Севастополю, к началу первого штурма было следующим: от устья реки Кача и далее вверх по ее течению до деревни Аранчи (Айвовое) занимал оборону Местный стрелковый полк и приданный ему батальон морской пехоты Школы резерва береговой обороны (всего около 3 тысяч человек личного состава), далее шла полоса обороны 8-й БрМП (3744 человек), затем полоса обороны 3-го ПМП (2692 человек), впереди которого занимал позиции на станции Альма (Почтовое) Сводный полк в составе курсантского (1009 человек личного состава) и 16-го батальонов МП. Полоса обороны 3-го ПМП заканчивалась в районе села Старые Шули (Терновка). От него и до села Нижний Чоргун (Чернореченское) близ шоссе Ялта – Симферополь шли позиции 2-го ПМП (2494 человек личного состава)⁶.

Согласно приказу командовавшего на тот момент Севастопольским оборонительным районом контр-адмирала Жукова № 002 от 1 ноября 1941 года, для 8-й БрМП, как самой большой и боеспособной части морской пехоты, усиленной к тому же тяжелой пушечной 724-й батареей, был установлен следующий рубеж обороны: северный берег долины реки Бельбек у западной окраины Дуванкой – высота Азис-Оба – деревня Эфендикой – высота 36.5, северо-западнее деревни Аранчи включительно, имея на правом фланге 3 ПМП.

В резерве в тылу 8-й БрМП в районе высоты Азис-Оба находился 17-й батальон (811 человек, командир старший лейтенант Л. С. Унчур) с батареей 76-мм пушек, один батальон из Учебного отряда и батальон Дунайской флотилии был на Сапун-Горе, 18-й батальон (729 человек) на станции Мекензиевы Горы, один из батальонов Электромеханической школы Учебного отряда в районе хутор Мекензия – Камышловский овраг, батальон запасного артполка береговой обороны в районе Сапун-Гора – Французское кладбище⁷.

К этому времени командиром 18-го батальона был капитан Ховрич, военным комиссаром – старший политрук Мельников. 19-м батальоном командовал капитан Черноусов, военком – батальонный комиссар Горюнин.

Один из батальонов Электромеханической школы Учебного отряда был включен в состав 8-й БрМП в качестве ее 5-го батальона⁸.

Полевая оборона Севастополя, занятая частями морской пехоты, опиралась на значительное количество железобетонных огневых точек закрытого типа (дот). По данным начальника береговой обороны ЧФ П. А. Моргунова к 30 октября 1941 года на различных оборонительных рубежах Севастополя в построенных дотах было установлено 74 орудия.

Известный советский военный историк А. В. Басов, уточнив эти данные, утверждал, что к началу обороны Севастополя в артиллерийских и пулеметных дотах находилось 82 орудия калибров 45, 76 и 100 мм и около 100 пулеметов.

Правда, необходимо отметить, что к началу обороны Севастополя большинство дотов было построено не на передовом рубеже обороны, проходившем по реке Кача, а южнее, вдоль реки Бельбек, и далее ближе к городу.

Кроме артиллерийских и минометных батарей в отдельных батальонах, артиллерийских и минометных дивизионов в бригадах и полках, морскую пехоту к началу обороны поддерживала практически вся береговая артиллерия ЧФ (за исключением на тот момент 18-й и 35-й батарей), имевшаяся на тот момент в Севастополе⁹.

К началу обороны в Севастополе было одиннадцать стационарных и две подвижные береговые батареи – 724-я и 725-я (калибр 152 мм), доставленные в город в начале октября 1941-го из Дунайской флотилии. На вооружении береговых батарей были восемь орудий калибра 305 мм, четыре орудия калибра 203 мм, двадцать орудий калибра 152 мм, четыре орудия калибра 100 мм и четыре орудия калибра 45 мм. Из них имели возможность поддерживать сухопутный фронт своим огнем орудия калибром от 100 до 305 мм¹⁰.

Кроме этого, к началу обороны в Севастополе оставалось значительное количество полевой и зенитной артиллерии, как Приморской армии, так и некоторых ее дивизий. Эти артиллерийские части остались в Севастополе из-за отсутствия лошадей и средств механической тяги, которые не успели вывезти во время эвакуации из Одессы. Это были 57-й артполк 95-й стрелковой дивизии, артдивизионы 161-го и 241-го стрелковых полков этой же дивизии, 164-й противотанковый и 333-й зенитный артдивизионы 25-й стрелковой дивизии и ее 99-й гаубичный артполк¹¹.

Часть оставшейся в Севастополе артиллерии Приморской армии была использована для формирования артиллерийских батарей для отдельных батальонов морской пехоты, а другие орудия участвовали в обороне Севастополя в составе своих частей.

Для поддержки морской пехоты в качестве полевой артиллерии перед началом первого штурма была использована большая часть зенитных батарей, находившихся в Севастополе.

К 1 ноября 1941 года в ПВО Севастополя было сорок батарей калибра 76 и 85 мм (160 орудий), семь батарей калибра 37 и 45 мм (30 орудий), а также значительное количество зенитных пулеметов. По приказу командования ЧФ две трети зенитных орудий (около 130) были выдвинуты в боевые порядки морской пехоты¹².

От устья реки Кача, по ее левому берегу вверх против течения располагались 214, 215, 216, 217, 218 и 219-я зенитные батареи. Они находились в полосе обороны Местного стрелкового полка и 8-й БрМП. Таким образом, одна зенитная батарея приходилась в среднем на один батальон этих частей.

В результате по количеству орудий, используемых для ведения огня по наземным целям, защитники Севастополя во время первого штурма имели примерное равенство или даже небольшое превосходство над штурмовавшими город четырьмя дивизиями 11-й немецкой армии и двумя бригадами румынского горнострелкового корпуса.

Согласно одному из последних справочников по германской артиллерии периода Второй мировой войны, до 1943 года основой германской полевой артиллерии были артиллерийские части и подразделения пехотных дивизий. В составе армейских корпусов и армий штатных артиллерийских частей не было. Дополнительные артиллерийские части в виде артдивизионов резерва с орудиями калибра 150 и 211 мм и дивизионы самоходных штурмовых орудий придавались армиям или армейским корпусам по решению командований групп армий или верховного командования вермахта.

Артиллерия пехотных дивизий вермахта в 1941–1942 годах выглядела следующим образом: основная артиллерийская часть – артполк, командир которого был одновременно начальником артиллерии дивизии. Артполк состоял из трех дивизионов по двенадцать 105-мм гаубиц в каждом и одного дивизиона из двенадцати 150-мм гаубиц. В реальности дивизион 150-мм гаубиц часто отсутствовал. В состав артиллерии пехотной дивизии также входили противотанковый артдивизион (шестнадцать орудий калибра 37, реже 50 мм) и зенитный артдивизион с двенадцатью зенитными 20-мм автоматическими артустановками). В составе каждого пехотного полка дивизии имелись шесть короткоствольных 75-мм и два 150-мм так называемых «пехотных орудий»¹³.

Исходя из этого источника, по штатному расписанию в немецкой пехотной дивизии имелось до 100 орудий полковой и дивизионной артиллерии. Но в действительности из-за постоянных потерь в артиллерийской части в ходе боевых действий их было меньше.

Что касается артиллерии дивизий 11-й немецкой армии, то они подошли к Севастополю, понеся значительные потери в материальной части в ходе боев на Перекопе и севере Крыма с 12 сентября по 30 октября 1941 года, и эти потери не восполнялись, поскольку, по воспоминаниям командующего 11-й армией Э. Манштейна, она пополнялась живой силой и техникой по «остаточному» принципу.

Таким образом, исходя из этих данных, можно утверждать, что в составе каждой из четырех немецких пехотных дивизий во время первого штурма имелось в среднем примерно по 80 орудий всех типов, а также неполный дивизион штурмовых орудий из числа приданных армии и небольшое количество артиллерии румынского горнострелкового корпуса. Всего около 300 орудий.

А вся выше перечисленная артиллерия СОР к началу первого штурма насчитывала около 300 орудий. Если не принимать в расчет орудия ДОТов, находившихся на тыловых рубежах и не имевших возможность вести огонь по противнику во время первого штурма, то к его началу по противнику вели огонь около 250 орудий.

Относительно равное соотношение сил было к началу первого штурма и по авиации. На аэродромах Севастополя к 31 октября 1941 года базировались 82 самолета ВВС ЧФ¹⁴.

С немецкой стороны действовало примерно такое же или немного большее количество самолетов. Дело было в том, что все основные силы немецкой авиации, действовавшей на южном крыле советско-германского фронта, поддерживали 1-ю танковую, 6-ю и 17-ю полевые армии, наступавшие на харьковском и особенно ростовском направлении, так как взятие Ростова рассматривалось Германией как решающий шаг к овладению кавказской нефтью. В самом Крыму командование 11-й армии до 18 ноября 1941 года было вынуждено направлять значительную часть приданной авиации для действий под Керчью.

Такое же примерно равенство между СОР и 11-й армией было и в живой силе. К 10 ноября 1941 года, когда под Севастополем были сосредоточены два корпуса 11-й армии и значительная часть румынского горнострелкового корпуса, общая численность немецко-румынских войск под Севастополем составляла 35–37 тысяч человек.

Дело в том, что хотя по штату численность немецкой пехотной дивизии в 1941–1942 годах составляла 15 тысяч человек, реально она была намного меньше. Так, по данным П. А. Моргунова, к началу второго штурма Севастополя, к 16 декабря 1941 года, численность получивших пополнение дивизий 11-й армии составляла 9,5–10 тысяч человек¹⁵.

Эту численность немецкие дивизии ко времени второго штурма имели, получив значительное пополнение, поскольку взятие Севастополя было в декабре 1941-го объявлено главной задачей группы армий «Юг». Поэтому, скорее всего, к началу первого штурма численность немецких дивизий под Севастополем не превышала 8 тысяч человек в каждой.

Общая численность войск СОР к 10 ноября 1941 года составляла 32–33 тысячи человек. Имелся значительный резерв живой силы в береговых частях. Это позволило уже в ходе начавшихся боев первого штурма 1 ноября 1941 года сформировать 17-й и 18-й (1120 человек, 7 пулеметов), а 2 ноября – 19-й батальон (557 человек, 5 пулеметов) морской пехоты. Командирами этих подразделений стали: 17-й батальон – капитан М. С. Черноусов, затем старший лейтенант Леонид Степанович Унчур; 18-й – капитан А. Ф. Егоров, затем капитан М. С. Черноусов, и затем – старший лейтенант В. Г. Трушляков; 19-й – капитан М. С. Черноусов¹⁶.

Первый штурм Севастополя продолжился более активно с утра 1 ноября 1941 года. В этот день главные силы румынской колонны механизированной группы Циглера продолжили атаки на позиции 16-го и курсантского батальонов в районе станции Бахчисарай. Против них действовали два батальона мотопехоты противника, усиленные 15 единицами бронетехники и тяжелой артиллерийской батареей с орудиями калибра 150–155 мм. В ходе этого боя эти батальоны морской пехоты впервые получили поддержку береговой артиллерии из Севастополя. В 12 часов 40 минут 1 ноября 1941 года 30-я береговая батарея произвела огневой налет на находившиеся на станции Альма резервы и тылы румынской колонны, нанеся им серьезные потери¹⁷.

Активную помощь морским пехотинцам на Качинском рубеже обороны оказывали зенитчики. Так, в боях 1 ноября 1941 года 217-я батарея под командованием старшего лейтенанта И. И. Коваленко, находясь вблизи шоссе Симферополь – Севастополь, уничтожила около десятка единиц бронетехники противника, после чего подверглась массированной бомбежке вражеской авиацией и, потеряв три орудия, тем не менее продолжала бой одним уцелевшим орудием. Соседняя 218-я батарея под командованием старшего лейтенанта И. А. Попирайко в этих же боях уничтожила до сотни солдат и офицеров противника и сбила два самолета.

Понеся в боях за Бахчисарай 1 ноября 1941 года значительные потери, полковник Циглер понял, что взять Севастополь с ходу силами его механизированной группы невозможно. Об этом он доложил Манштейну. Командующий 11-й армией принял решение повернуть механизированную группу Циглера от Бахчисарая в горы для усиления группировки войск, преследовавших Приморскую армию. Дальнейшая операция по взятию Севастополя возлагалась на 132-ю ПД 54-го АК, усиленную 5-м румынским кавалерийским полком.

В этот же день, 1 ноября 1941 года, разведывательный батальон и передовые отряды полков 132-й ПД и 5-го румынского кавалерийского полка начали выходить к реке Кача на фронте от ее устья до Бахчисарая. Там их встречали огнем орудия и минометы местного стрелкового полка и 8-й БрМП, а также активно поддерживавшие эти части морской пехоты подвижные зенитные батареи.

В полосе обороны местного стрелкового полка в этот день вела огонь 219-я зенитная батарея старшего лейтенанта Денисова, 553-я зенитная батарея старшего лейтенанта Георгия Воловика, сбившая в ходе боев этого дня немецкий самолет-разведчик типа ФВ-189 («рама») и уничтожившая значительное количество живой силы и техники противника. Сам Воловик был в ходе этого боя ранен в голову, но продолжал командовать до тех пор, пока бой не закончился и его батарея не начала перемещаться на новые позиции. Из района севернее аэродрома Бельбек вела огонь по врагу 218-я зенитная батарея старшего лейтенанта И. С. Попирайко. С позиций 8-й БрМП из района села Дуванкой (Верхнесадовое) вела огонь 227-я зенитная батарея старшего лейтенанта И. Г. Григорьева.

Также 8-ю БрМП поддерживала 724-я подвижная батарея береговой обороны (четыре 152-мм орудия) капитана М. В. Спиридонова¹⁸.

Общее наступление 132-й ПД на Севастополь началось утром 2 ноября 1941 года по всей линии обороны. В этот день Местный стрелковый полк начала поддерживать огнем четырех своих орудий калибра 203 мм 10-я береговая батарея. 30-я береговая батарея наносила удары по резервным частям 132-й ПД на станции Бахчисарай и селении Альма-Тархан. На фронте 8-й БрМП 227-я зенитная батарея 2 ноября сдерживала атаки 5-го румынского кавалерийского полка¹⁹.

Для отражения атак 132-й ПД командование ЧФ 2 ноября уплотнило оборону на реке Кача путем размещения на стыке 8-й БрМП и 3-го ПМП, а также 16-го и курсантского батальонов, отошедших от Бахчисарая. Вечером этого дня в резерв 8-й БрМП перебрасывается 19-й батальон, в резерв 3-го ПМП – батальон ВВС²⁰.

Утром 2 ноября с Кавказа в Севастополь возвратился командующий ЧФ вице-адмирал Октябрьский. В Севастополе он заслушал доклады контр-адмирала Жукова и генерал-майора Моргунова о состоянии обороны и ходе боевых действий, одобрив принятые меры. Одновременно командующий Приморской армией генерал-майор Петров вместе со штабом выехал из Алушты в Севастополь²¹.

Все атаки противника 2 ноября были успешно отбиты. Он не смог продвинуться ни на одном из участков линии фронта.

Тем временем в ночь со 2-го на 3 ноября 1941 года в Севастополь прибыл штаб Приморской армии. Затем днем 3 ноября в Севастополь прибыл командующий войсками Крыма вице-адмирал Левченко.

Поняв, что силами одной дивизии Севастополь не взять, Манштейн с утра 3 ноября ввел в бой со стороны Бахчисарая 50-ю пехотную дивизию. Таким образом, в этот день на Севастополь наступал весь 54-й АК.

Благодаря сужению фронта наступления 132-я ПД сумела 3 ноября вклиниться в оборону 8-й БрМП и овладеть деревней Эфендикой (Айвовое). На участке Местного стрелкового полка части 132-й ПД 3 ноября успеха не имели.

В связи с вклинением противника из резерва 8-й БрМП к линии фронта был выдвинут 17-й батальон с батареей 76-мм пушек. На фронте 3-го ПМП части 50-й ПД вклинились в его оборону и овладели деревней Заланкой (Холмовка). Их дальнейшее продвижение было остановлено вводом в бой 19-го батальона и батальона ВВС²².

Некоторые успехи наступления противника 3 ноября 1941 года были связаны не только с вводом им в бой свежей дивизии, но и с тем, что в этот день несколько ослабло управление войсками, оборонявшими Севастополь. Причиной тому было прибытие в этот день в Севастополь командующего войсками Крыма вице-адмирала Левченко и командующего Приморской армией генерал-майора Петрова со своим штабом.

В результате 4 ноября 1941 года старшим воинским начальником в Севастополе оказался вице-адмирал Левченко. В этот день своим приказом он создал Севастопольский оборонительный район (СОР) и назначил его командующим генерал-майора Петрова. Руководство обороной Севастополя было возложено на Петрова, чтобы освободить Октябрьского для организации и последующего проведения эвакуации главной базы флота из Севастополя на Кавказ. И без того охваченному эвакуационными настроениями командующему ЧФ вице-адмиралу Октябрьскому Левченко дал указание держать оборону Севастополя еще 7–10 дней, чтобы успеть вывезти все ценное военное и другое имущество на Кавказ²³.

После этого от имени Военного Совета ЧФ Октябрьский отправил И. В. Сталину и Наркому ВМФ Кузнецову первую телеграмму, оправдывающую подготавливаемую сдачу Севастополя. В телеграмме утверждалось, что успешная оборона без сухопутных войск невозможна, а Приморская армия отрезана от Севастополя, и неизвестно, сможет ли она в него прорваться. Далее утверждалось, что Севастополь обороняют ограниченные силы морской пехоты, плохо оснащенные автоматическим стрелковым оружием и совершенно не имеющие полевой артиллерии для отражения танков противника. Немецкая авиация непрерывно бомбит оборонительные рубежи, находящиеся в Севастополе корабли и другие объекты ЧФ. Усилились бомбежки судов, идущих в Севастополь и обратно. В связи с этим Октябрьский предлагал следующее: 1) вывести на Кавказ основные силы флота, оставив в Севастополе лишь два старых крейсера, 4 старых эсминца; 2) вывести из Севастополя на Кавказ все ремонтируемые и достраиваемые корабли, морской завод и мастерские флота; 3) отправить на Кавказ всю авиацию флота; 4) возложить руководство обороной Севастополя и Керчи на командующего войсками Крыма Левченко²⁴.

Эту же телеграмму Октябрьский повторил 4 ноября 1941 года, а затем, в этот же день, снимая с флота ответственность за дальнейшую оборону Севастополя, он освободил контр-адмирала Жукова от руководства боями на сухопутном фронте. Адмирал Жуков был назначен командующим Севастопольской военно-морской базой с подчинением ему сил береговой обороны, охраны водного района, ПВО, остающихся в Севастополе кораблей и авиации²⁵.

Утром 4 ноября 1941 года командующий Приморской армией генерал-майор И. Е. Петров и командующий береговой обороной Главной базы ЧФ в Севастополе генерал-майор П. А. Моргунов объехали секторы обороны, где ознакомились с оборонявшимися там частями и соединениями, с организацией их взаимодействия с береговой и корабельной артиллерией, авиацией, а также с местностью и инженерным оборудованием рубежей. Противник в этот день, также с утра, предпринял несколько атак на участках Аранчи – Мамашай, Дуванкой – Заланкой и в районе высоты 157.8.

В течение 4 ноября противник атаковал по всей линии фронта Севастопольского оборонительного района (СОР). На фронте 8-й БрМП все атаки 132-й ПД были отбиты. 3-й полк морской пехоты, усиленный 19-м батальоном и батальоном ВВС, вел бои с 50-й немецкой пехотной дивизией к югу от Бахчисарая, на реке Кача.

В ходе отражения немецких атак 4 ноября 1941 года 30-я береговая батарея, применив 305-мм шрапнельные снаряды, двумя залпами практически полностью уничтожила два немецких пехотных батальона и их вооружение: 2 орудия, минометную батарею, 15 пулеметов и 2 автомашины.

Несмотря на эту мощную огневую поддержку, 4–5 ноября части 50-й немецкой ПД оттеснили 3-й ПМП с его прежних позиций на реке Кача к югу, на рубеж реки Бельбек в районе Орта-Киссек (Свидерское) и Биюк-Отаркой (Фронтовое), а на участке 19-го батальона и батальона ВВС полки 50-й немецкой ПД овладели высотами 134.3, 142,8, 103.4 и урочищем Кизил-Баир. После этого рубеж обороны полка растянулся на 10 километров от Дуванкоя до Черкез-Кермена²⁶.

На четвертый день своего прорыва к Севастополю, 4 ноября 1941 года, Приморская армия, двигаясь своими основными силами по дороге Бахчисарай – Ялта, к перевалу Ай-Петри, разгромила в горной части долины реки Бельбек главные силы сводной механизированной группы Циглера.

Разгром механизированной группы произошел в ходе двух крупномасштабных боев 4 ноября 1941 года, когда в деревне Улу-Сала части 25-й Чапаевской стрелковой дивизии под командованием генерал-майора Коломийца уничтожили моторизованный батальон и 72-й немецкий противотанковый артиллерийский дивизион, захватив 18 орудий, 25 пулеметов и значительное количество автомашин (Центральный архив Министерства обороны СССР, фонд 288, опись 9900, дело 17, лист 3), 7-я бригада морской пехоты между деревнями Ени-Сала и Фоти-Сала (ныне Голубинка) разгромила основные силы бригады Циглера, уничтожив 1 бронемашину, 28 автомашин, три мотоцикла, 19 полевых и противотанковых орудий, 3 зенитных мелкокалиберных автоматических пушки калибра 20 миллиметров, и захватив в качестве трофеев: 20 автомашин, 10 мотоциклов и 3 орудия (ЦАМО СССР ф. 288, оп. 9905, д. 12, л. 62.).

Таким образом, 4 ноября 1941 года сводная механизированная немецко-румынская группа полковника Циглера, потеряв в течение этого дня в боях с 25-й Чапаевской стрелковой дивизией Приморской армии и 7-й бригадой морской пехоты Черноморского флота всю свою артиллерию, большую часть автотранспорта, а также значительное количество живой силы убитыми и ранеными, фактически прекратила свое существование как организованная воинская сила.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.