Немецкая концепция государства

Немецкая концепция государства

Как показывает пример США, малонаселенная, но обладающая большой территорией страна, которой не угрожают соседи, гораздо меньше нуждается во вмешательстве государства в жизнь ее граждан, чем страна с высокой плотностью населения, бедной почвой и окруженная многочисленными соседями. Задачи государства не ограничиваются только защитой от внешних врагов, они состоят также в защите одного гражданина от произвола другого, экономически более сильного, и гарантируют его от нищеты. В густонаселенной стране, зависящей от экспорта и импорта, экономический либерализм всегда будет заканчиваться там, где речь заходит о благе всего народа.

Именно такое положение всегда было характерно для Германии. Судьба народа здесь тесно связана с судьбой государства. В период Великого переселения народов, при вторжениях гуннов, венгров, турок[91], во время религиозных войн или наполеоновских походов, государство всегда оставалось гарантом выживания нашего народа, целостности нашей территории[92], а также сохранения нашей культурной и духовной жизни[93]. Точно так же дело обстояло и в других европейских странах, но в Германии эта тенденция была выражена особенно четко. Территориальная сжатость Германии породила народ, признававший высшую власть государства, морально готовый сохранять ей верность и подчиненность, не из духа покорности, а потому, что того требовали политические и экономические условия. Многочисленные правящие династии поощряли такую концепцию государства, которая развивалась во всех аспектах и до сих пор живет в наших мыслях и действиях.

Этими глубоко укоренившимися в нашем народе историческими концепциями воспользовался национал-социализм, когда пришел к власти. Сами они, отнюдь не низкие и не преступные, служили основой для великих дел, даже гуманитарного плана. Только такой взгляд может объяснить готовность немецкого народа доверить свою судьбу в казавшейся безнадежной политической и экономической ситуации гитлеровскому режиму в надежде на лучшее будущее. Но чтобы уточнить понятие «государство», следует рассказать о государстве, создавшем современную концепцию. Я имею в виду Пруссию, точнее, то, чем государство было для Гогенцоллернов начиная с Фридриха-Вильгельма I (р. в 1688, король Пруссии в 1713–1740). В то время, когда германские и вообще европейские дворы соперничали между собой в роскоши и расточительности за счет народа, Фридрих-Вильгельм сделал жизнь прусского двора по-спартански простой. О строительстве величественных зданий, организации дорогостоящих празднеств и прочих развлечениях он заботился много меньше, чем о благосостоянии своих подданных, даже наиболее бедных. Его единственным правилом был долг. Все люди, и он тоже, жили, чтобы исполнять свой долг. Он создал дисциплинированную армию под командованием безупречных офицеров. Чиновникам, опоре государственной идеи, он привил убежденность в том, что долг служения государству – главный смысл их существования; он превратил их в безотказный механизм, служивший общему делу, а не его личным интересам. Он устанавливал годовой бюджет и строго соблюдал его. Он поощрял сельское хозяйство и ремесла и уменьшил зависимость своего маленького государства, каковым была тогда Пруссия, от импорта из-за границы. Эти принципы позднее сделали Пруссию ведущим среди германских государств[94]. Да будет мне позволено пожелать создаваемому сейчас новому Германскому государству и его чиновникам той прусской скромности и дисциплинированности, которые Фридрих-Вильгельм I привил своим подданным.

Во всяком случае, расточительность, заносчивость и высокомерие многих вождей национал-социализма не имели ничего общего с подлинным прусским духом. Конечно, нацистский режим использовал те же методы, что в прошлом возвеличили Пруссию и Германию, то есть жесткую политическую систему и дисциплинированный народ, поддерживающий государство, но размыл моральные принципы, составлявшие основу этого величия.

Национал-социалисты прославляли прусский дух и его создателей, в первую очередь Фридриха II Великого (р. в 1712, король Пруссии в 1740–1786), и считали, что таким образом оправдают свои доктрины об абсолютной власти фюрера. Умалчивалось или, возможно, не было понято то, что резко противопоставляло друг другу национал-социализм и прусский дух; разница заключалась в том, что, повинуясь в военном или политическом аспектах, человек сохранял внутреннюю свободу, составлявшую истинный двигатель его поступков. Фридрих-Вильгельм I придерживался принципа равенства всех людей перед законом, он признавал и защищал личную свободу. Гитлер же надевал на акт произвола маску законности, прикрываясь тезисом: «Законно все, что идет на пользу народу», делая, таким образом, личность совершенно беззащитной в юридическом плане. Фридрих II Великий в религиозной сфере позволял каждому «верить по-своему». Национал-социализм возвел свою идеологию в ранг религии и преследовал всякого, кто открыто выражал иное мнение.

Сегодня мы не должны смешивать прусский дух и национал-социализм – а эту ошибку допускают многие, и немцы, и иностранцы. Я хочу, чтобы меня правильно поняли: моя цель – показать в истинном свете бесспорно положительную роль Прусского государства в развитии Германии в целом и ее противоположность тому, что делал национал-социализм. В нынешнем положении я не вижу ничего окончательного, это лишь один из этапов развития. За последние сто лет территория Германского государства по воле изменчивой судьбы много раз меняла свои размеры и границы. Мы верим в мирное объединение всех немцев в единое государство и от всей души желаем этого.

Коль скоро я упомянул о последних территориальных изменениях, достаточно взглянуть на карту, чтобы понять, в каком тревожном экономическом положении оказалась наша страна. В результате произвольного проведения границы по линии Одер – Нейсе мы потеряли наши лучшие сельскохозяйственные районы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.