КРАТКАЯ АВТОБИОГРАФИЯ Гуревича Анатолия Марковича

КРАТКАЯ АВТОБИОГРАФИЯ

Гуревича Анатолия Марковича

Родился 7 ноября 1913 года в г. Харькове. Отец – провизор; до установления Советской власти в г. Харькове владел аптекой. После этого работал в РКИ, Народном комиссариате здравоохранения и др. организациях. Мать – фармацевт-лаборантка.

Отец – Гуревич Марк Осипович. Мать – Гуревич (девичья фамилия Виницкая).

До 1923 года учился в школе г. Харькова. После переезда в Петроград с 1924 года по 1929 год учился в 13 школе (ныне 181 школа). Решив получить трудовое воспитание, через Биржу труда был направлен на работу на завод «Знамя труда» № 2 (ныне завод «Знамя Октября»). Работал учеником разметчика по металлу, разметчиком по металлу.

В конце 1930 года по решению Райсовета РКиКД переведен для работы в штаб противовоздушной обороны Нарвского района. На основании Постановления Совета Народных Комиссаров РСФСР от 30 ноября 1930 года за № 256 и директивы Леноблисполкома от 11 февраля 1930 года зачислен с 1 марта 1931 года на списочной состав 14 отделения ЛГМ на должность участкового инспектора с прикомандированием в штаб ПВО, с исполнением обязанностей последовательно командира отделения химической роты, зав. имуществом роты, с 10 февраля 1932 г. – зав. имуществом и учетом штаба района, начальника учетно-хозяйственной части штаба района, с 25 июня 1932 года – инспектора ПВО района, 11 ноября 1932 года – начальника сектора боевой подготовки и начальника химической службы района, зам. начальника штаба ПВО района. Одно время был Врид. начальника штаба во время прохождения учебы начальника штаба района. В связи с преобразованием службы ПВО был назначен начальником 13-го участка ПВО ЗН (участок равнялся территории 13 отд. ЛГМ).

Начиная с должности начальника боевой подготовки штаба ПВО района, проходил по списку в/части 1173 на правах вольнонаемного. В связи с этим Райвоенкоматом Дзержинского района был освобожден от призыва в армию.

В связи с отстранением от должности б. начальника Спецчасти и группы ПВО Нарвского РЖС и необходимостью усиления работы был назначен на эту должность. Проработал часть 1934 года и до августа 1935 года.

Примерно с середины 1932 года был допущен к сов. секретной работе и принимал участие в составлении моб. плана Нарвского (затем Кировского) района.

В 1932 году поступил на учебу РАБФАК Ленинградского Института Инженеров ж.-д. транспорта на вечернее отделение и окончил его в 1933 году. Мог быть зачислен без сдачи экзамена в институт, но не был отпущен из штаба ПВО района.

В сентябре 1935 года с разрешения руководства поступил в институт «Интурист» на французский факультет. Институт готовил работников для зарубежной работы и гидов системы «Интурист».

В институте, одновременно с учебой в качестве студента, являлся преподавателем военной кафедры. Преподавал ПВО не только студентам, но и на курсах переподготовки гидов ленинградского отделения «Интурист».

В ноябре 1937 года был отозван in института ГРУ Генерального штаба РККА и направлен в качестве добровольца для участия в национально-революционной войне в Испанию. После назначения адъютантом-переводчиком командира подводной лодки С-4 испанского республиканского флота, мне было присвоено звание лейтенанта испанского военно-морского флота. В Испании находился под фамилией Антонио Гонсалес. Принял участие в. сложной операции по перегону лодки, находившейся на ремонте в Бордо (Франция) через блокированный Гибралтарский пролив в Картахену. В Картахене после отъезда командира И. А. Бурмистрова, первого военного моряка советского ВМФ, получившего за этот переход звание Героя Советскою Союза, я был представлен к правительственной награде, но ее не поя лучил, так как по распоряжению И. В. Сталина в.; 1939 году, в связи с поражением Испанской республики) было прекращено награждение советских добровольцев правительственными наградами.

В мае 1938 г. принимал участие в пристрелке на полигоне морских торпед. Принимал участие в доставке золота на эсминцах из Картахены в Барселону.

Примерно в июне-июле 1938 года уже работая адъютантом ст. военно-морского советника Осипова, вместе с ним направлялся в Советский Союз. В Гавре, уже после того как вещи были погружены на теплоход, военный атташе Васильченко передал мне распоряжение ГРУ о моем возвращении в Испанию. Мне было поручено обеспечить переход через зеленую границу последней труппы наших летчиков. Вернувшись в Испанию, был направлен переводчиком к советнику на фронт под Барселоной.

Вернувшись примерно в августе-сентябре 1938 года в Москву, был принят начальником ГРУ Гиндиным и оставлен им для подготовки и выполнения затем задания на нелегальной разведывательной работе за границей.

15 апреля 1939 г. отбыл из СССР в Бельгию для легализации. Затем должен был быть направлен резидентом группы связи в Стокгольм. Изменившаяся обстановка изменила первоначальный план. Я остался в Бельгии для работы в нашей резидентуре. Некоторое время являлся помощником резидента. В мае 1940 года Бельгия была оккупирована немецкими агрессорами. Резидент был вынужден покинуть Бельгию и переехать в Париж. В присутствии представителя ГРУ Большакова я принял резидентуру.

Вскоре мною было организовано АО «Симекско», я стал президентом и директором-распорядителем этой фирмы, служившей прикрытием для нашей резидентуры. Это позволило легализоваться некоторым нашим сотрудникам, а, кроме того, служило источником доходов для оплаты расходов резидентуры.

Филиалы фирмы были организованы в Париже («Симекс») и Марселе.

За время нахождения в Бельгии, помимо направления информации в ГРУ и финансирования наших резидентур, мне были поручены ряд дополнительных заданий, в том числе в марте 1940 г., по восстановлению связи между очень ценной резидентурой в Швейцарии и ГРУ. После обучения резидента Ш. Радо шифрованию, резидентура продолжала, в результате выполнения мною задания ГРУ, функционировать до 1944 года включительно.

В октябре 1941 года мне было поручено восстановить прерванную связь между берлинской резидентурой Шульце-Бойзена и Харнака и ГРУ и обучить шифровальному Делу радиста резидентуры Эльзы Штебе. Задание было выполнено, несмотря на встречаемые сложности в период войны между Германией и СССР.

В том и другом случае, после возвращения в Бельгию мною была передана в ГРУ признанная важной информация, полученная от Ш. Радо и Шульце-Бойзена. В ноябре 1941 года после получения из ГРУ благодарности от имени «Главного хозяина» и представления им меня к правительственной награде, я шифровкой просил о мое; приеме в Коммунистическую партию. До этого я был членом ВЛКСМ. В ответе из ГРУ мне было объявлено, что вопрос будет окончательно решен после моего возвращения в СССР.

В декабре 1941 года в Бельгии, не по моей вине, произошел провал нашей резидентуры. АО «Симекско» и филиалы «Симекс» в Париже и Марселе продолжали функционировать до конца 1942 года.

После провала в Бельгии, я в качестве резидента вновь, формируемой резидентуры был направлен в Марсель, где продолжал работать до ноября 1942 года. Передавал ценимо информацию через Париж, так как у меня не было радиопередатчика.

В ноябре 1942 года был арестован гестапо. После того, как 23 декабря 1942 года арестованным в Париже резидентом Треппером по его личному предложению была организована радиоигра гестапо – ГРУ и убедившись в том, что для спасения жизни наших разведчиков и участников французского сопротивления, ставших гестапо известными в результате проводившейся радиоигры, я согласился, после длительного обдумывания и отказался принять участие в радиоигре. Это было примерно в апреле – мае 1943 года. До этого я находился в тюрьмах в 1 Бельгии, Берлине и в камере смертника в Париже в тюрьме Френ.

В результате моего согласия на участие в радиоигре было не только обеспечено спасение жизней указанных людей, но и появилась возможность снижения дезинформации, ранее направляемой в ГРУ зондеркомандой гестапо «Красная капелла».

Во второй половине 1943 года, а в особенности в начале 1944 года с помощью гестаповского дешифровальшика доктора Ленц и б. социал-демократа Отто Баха мне удалось завербовать радиста гестапо Стлука, а затем начальника зондеркоманды ПАННВИЦА и его секретаршу и любовницу Кемпа. О результатах этой вербовки можно судить по тому, что, получив разрешение ГРУ и гарантию личной неприкосновенности в СССР завербованных мною гестаповцев, я смог доставить их в Москву. Трудности были большие, так как в апреле – начале мая нас захватила французская армия. Только благодаря придуманной мною легенде, подтвержденной вслед за моей шифровкой, ГРУ, нам удалось прибыть в Париж, а затем в Москву. Нами были доставлены многие ценные документы и материалы, в том числе и за веденные на ТРЕППЕРА и меня следственные дела гестапо.

Я был убежден в правильности всех моих действий. Согласие ПАННВИЦА, Стлука и Кемпа на прибытие в Москву должно было служить доказательством того, что с 1943 года они выполняли мои указания и сотрудничали с советской разведкой, спасали многих связанных со мной советских разведчиков и участников французского движения Сопротивления.

7 июня 1945 года непосредственно после приземления самолета в Москве мы были арестованы по распоряжению АБАКУМОВА.

Я содержался в тюрьме с 7 июня 1945 года (ордер на арест был предъявлен только 21 июня и с этого дня исчисляется срок моего пребывания в тюрьме и ИТЛ). Решение Особого Совещания было вынесено 18 января 1947 года. Я продолжал находиться в тюрьме. «Смерш» использовал меня для уточнения ряда неизвестных причин, а также для проверки перевода с немецкого на русский язык. В ИТЛ на Воркуту я был направлен примерно в январе 1948 года.

Из ИТЛ на Воркуте я был освобожден 9 октября 1955 года в соответствии с УКАЗОМ Президиума Верховного Совета СССР от 17.09.55 «об амнистии» со снятием судимости и поражения прав.

Вернувшись в Ленинград, я вскоре устроился на работу в «НИИБуммаш». Однако продолжал усиленно добиваться моей полной реабилитации. После того, как все мои просьбы остались без удовлетворения, 12 мая 1958 года я обратился одновременно к Первому секретарю ЦК КПСС Председателю Совета Министров СССР Н. С. ХРУЩЕВУ, Председателю Комитета государственной безопасности СССР генералу армии И. А. СЕРОВУ и Генеральному прокурору СССР Р. А. РУДЕНКО с просьбой о передаче моего дела на рассмотрение в Военную коллегию Верховного Суда СССР в целях моей полной реабилитации.

На это раз ответ получен был довольно быстро. 10 сентября 1956 года я был повторно арестован и без конкретного объяснения причин ареста направлен в ИТЛ для отбытия полного срока наказания.

Повторно я был освобожден по решению Верховного Суда МАССР от 25 июня 1960 года только 20 июня 1960 года. На этот раз без снятия судимости и поражения прав, то есть без права вернуться в Ленинград, где проживала моя совсем больная, старая мать и невеста, с которой я должен был оформить брак через неделю после моего повторного ареста, который помешал это сделать. Брак был оформлен только 30 сентября 1960 года.

Лишенный возможности вернуться в Ленинград, проживал в г. Луга и только в марте 1962 года смог поступить на работу. До этого в Луге у меня не было такой возможности.

Хочу особо подчеркнуть, что мой повторный арест был произведен непосредственно на работе в «НИИБуммаше» и я не имел возможности даже попрощаться ни с матерью, ни с невестой.

22 марта 1962 года я поступил на работу в Ленинградский ремонтно-монтажный комбинат «Росторгмонтаж», где работал на разных должностях, начиная от инженера, старшего инженера до начальника отдела НОТ и научно-технической информации, отдела лаборат., НОТ и управления производством и т. д.

На комбинате проработал до 24 марта 1976 года. Уволился в связи с уходом на пенсию.

Затем продолжал работать на «временной работе» с 1 апреля 1966 года до 1 июня 1976 г. и 12 октября 1977 года до 17 апреля 1978 года.

Наряду с моей основной работой и после ухода на пенсию принимал участие в общественной деятельности. До направления на работу по линии ГРУ был неоднократно избираем председателем местных отделений «Осоавиахима», был членом президиума городского Совета «Осоавиахима», внештатным сотрудником газеты «За оборону», членом комиссии Ленсовета РКиКД по проверке готовности города к ПВО (председатель Н. Н. Воронов, в то время нач. 1-й артшколы, затем был Главным маршалом артиллерии) и др.

В школьные годы в Ленинграде был председателем Уч-кома, членом районного собрания делегатов, секретарем редакции радиовыпуска «Час пионера и школьника» и т. д.

Во время работы в НИИБуммаш являлся председателем комиссии по улучшению жилищных условий сотрудников института и др.

Во время работы в ЛСКХО «Росторгмонтаж» был членом профкома, председателем Постоянно действующего производственного совещания, председателем Комиссии по трудовым спорам и др.

После освобождения из ИТЛ, во время работы на ЛСКХО и после ухода на пенсию (после получения разрешения КГБ) принимал участие в работе Ленинградской секции СКВВ, был заместителем председателя ленинградской группы советских добровольцев, участников национально-революционной войны в Испании, лектором Общества «Знание», членом правления общества «СССР – Испания», председателем Ревизионной комиссии ЖСК по месту жительства.

По линии «Осоавиахима» 8 января 1969 г. награжден «Почетным знаком ДОСААФ СССР». По линии СКВВ 20 февраля 1968 г. награжден «Почетным знаком СКВВ», многими Памятными медалями, Юбилейными медалями «Участника национально-революционной войны в Испании 1936–1939» и др.

В числе Правительственных наград: медаль «За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина», юбилейная медаль «50 лет ВООРУЖЕННЫХ СИЛ СССР», Болгарская медаль «Интернац. бригад в Испании 1936–1939», медаль СССР: «Воину-интернационалисту».

А. М. Гуревич

11.10.91.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.