Под флагом адмирала Н.О. Эссена

Под флагом адмирала Н.О. Эссена

Нарастание смуты в 1906 г. поставило перед флотом задачу прямого перехвата ввозимых в страну контрабандно для революционеров оружия и боеприпасов. В Черном море в роли заслона применяли канонерские лодки, на Балтике решение этой задачи возложили на минные крейсера. Обстоятельства, однако, сложились так, что это чисто охранное поручение при всей его политической двусмысленности, оказалось для флота весомым фактором его боевой подготовки.

Высочайшим приказом по Морскому ведомству от 28 августа 1906 г. Н.О. Эссен был назначен командующим отрядом минных крейсеров. При всей несообразности государственного масштаба двух деятелей – ПА. Столыпина и Н.О. Эссена значение выдвижения этих людей для будущности России и флота было во многом сходно. Ибо они возбуждали надежду на выход России и ее флота из кризиса. Ярко выделявшийся среди всех командиров времен войны с Японией, Н.О. Эссен во многом был последователем тех передовых взглядов на тактику, которые исповедовал С.О. Макаров. Новый командующий отличался признанным интеллектом, индивидуальностью, энергией, силой воли и особенно редким среди тогдашних военных гражданским мужеством, позволяющим всегда отстаивать свои взгляды и настойчиво проводить их в жизнь.

Назначение Н.О. Эссена во главе соединения новейших кораблей означало, что его решимостью к обновлению флота неминуемо придется проникнуться офицерам и командам его кораблей. Флот получил школу и великолепный пример действительного послевоенного его возрождения. Автономное положение отряда, которое власти по необходимости должны были предоставить Н.О. Эссену, гарантировало успех этой школы.

Учитывая особый характер плавания отряда, его командующему в нарушение всех обычаев мирного времени разрешили самому устанавливать порядок очередности вступления кораблей в кампанию. Непреложным оставался лишь обычай отряжать часть отряда для охраны кораблей императорского отдохновения, собиравшихся в летнее время в шхерах Финляндии. Так, в сентябре 1906 г. в охране императорской яхты "Штандарт" и всего императорского отряда участвовали миноносцы "Украйна", "Финн", "Громящий" и "Резвый". Здесь на рейде Биорке они оказались свидетелями особого чадолюбия императорской четы. 4 сентября император перенес свой брейд-вымпел со "Штандарта" на яхту "Царевна". На "Штандарте" же, к немалому изумлению всех присутствующих, подняли брейд-вымпел наследника, которому, как известно, насчитывалось в то время от роду два года.

Остальные корабли отряда Н.О. Эссена тем временем осваивали свою базу в Либаве. Необычайной мерой, вызванной боязнью террористических актов и, конечно, ожиданиями возможных бунтов, было запрещение офицерам нанимать в городе частные квартиры. Тем самым усиливался надзор за командами и создавались условия для действительного сплочения в обстановке трудной службы матросов и офицеров. Первые уроки дала явившаяся как нельзя кстати школа зимних штормовых плаваний во время охраны побережья. В них испытывались командиры и офицеры, корабли и техника. Все они проверялись на живучесть, надежность, выносливость. Первейшей заботой командующего было восстановление дисциплины, расшатывавшейся в обстановке непрекращающегося революционного брожения.

Распространенной была такая форма сближения между офицерами и матросами, как неурочные объяснения тем из них, кто проявлял интерес к особенностям своей специальности, выходящий за рамки должностных обязанностей. Капитан 2 ранга В.И. Лепко (в Порт-Артуре командовал миноносцем "Расторопный") в 1907-1908 гг. бывший флагманским штурманом отряда, а в 1908-1911 гг. командовавший "Эмиром Бухарским", вспоминал о том, как ему удалось наладить такие доверительные отношения с матросами. "Я не мог остаться равнодушным к проявлявшемуся сигнальщиками и рулевыми страстному желанию быть не автоматами, но сознательными помощниками штурмана и командира". Не скупясь на объяснения. В. И. Лепко смог добиться того, что и сигнальщики, и рулевые сделались сознательными помощниками в разрабатывавшейся им особой системе кораблевождения в шхерах.

Завзятый рисовальщик (известны его рисунки порт-артурской обороны), он никогда не переставал делать столь ценимые в лоциях наброски всех приметных, а подчас и мало заметных береговых ориентиров. Хорошо изучив окрестности Порт-Артура, он один, пожалуй, не боялся плавать тогда вблизи береговой черты. По его рассказу, именно из-за боязни воспользоваться укрытием под берегом погиб и миноносец "Стерегущий". Его командир не решился последовать совету В.И. Лепко уходить таким образом в случае преследования превосходящих сил японских миноносцев. Избрав из предосторожности прорыв открытым морем, он обнаружил себя и погиб.

Имея перед собой примеры из собственного порт- артурского опыта, Н.О. Эссен особенно выделял роль командиров, которые вместе с офицерами штаба (о чем 3. П. Рожественский даже не задумывался) участвовали в разработке основных принципов и планов боевой подготовки. Инициативу и смелость, находчивость и предприимчивость, искусство владения оружием – эти главнейшие достоинства командиров неустанно воспитывались в постоянно совершавшихся одиночных и групповых плаваниях, отрядных маневрах и стрельбах.

В мае 1908 г. силами всей дивизии (так Н.О. Эссен, не ожидая официальной санкции, часто называл свой отряд) были проведены широкие маневры в Рижском заливе, где обозначились многие обстоятельства, которые сопровождали флот в предстоящей войне. Наступающий флот (1-й и 2-й дивизионы) прорывался с целью захвата Риги через загражденный минами Ирбенский проход. Обороняющийся флот (3-й дивизион капитана 1 ранга Банова), защищая поставленное минное заграждение, вступал в бой с тралящим караваном противника, но под огнем мелкосидящих крейсеров и канонерок должен был отступать в Моонзунд. Вторая линия заграждений планом не предусматривалась. Отступивший флот блокировали крейсера типа "Мюнхен": с севера 1-й, с юга 2-й дивизионы. Предусматривались и контратаки флота. Ночью миноносцы прорывались в море, чтобы атаковать неприятельские транспорты (встречные пароходы) и эскадру противника (ее изображал "Сибирский стрелок").

Всякий выход в море Н.О. Эссен превращал в творческое решение целого комплекса тактических задач. Этим целям служили даже встречи отрядов иностранных кораблей, направлявшихся с визитами в Россию. Всегда в этих случаях разворачивались завесы для своевременного обнаружения приближающегося "противника", выделялись отряды разведчиков, которые помогали главным силам обнаруживать и отслеживать очередной отряд "чужих". Их отыскивали на подходе к Моонзундскому архипелагу и, держась в отдалении, как охотник около добычи, сопровождали до подхода к о. Нарген. Особенно в плотном, почти демонстративном (как бы для острастки на будущее) полукольце в расстоянии 1,5-2 мили 14 мая 1908 г. сопровождали отряд под штандартом шведского короля.

Приведя с собой в белой окраске (только что из заграничного плавания) известный многобашенный крейсер "Фильгия", шведы давали еще и возможность сравнить ее с окрашенными в серый цвет двумя другими кораблями – броненосцем "Оскар II" и миноносцем "Магнэ". Затем Н.О. Эссен начал сближение, после чего совершали все положенные почести с подъемов флагов дружественной нации и салютами и криками "ура". Завершилось все торжественной диспозицией якорной стоянки дружественных флотов на просторном ревельском рейде. После шведского отряда примерно так же встречали 27 мая отряд английского короля Эдуарда VII. Яхта "Виктория и Альберт" в сопровождении двух крейсеров и четырех миноносцев, шедшие со скоростью 16 уз (англичане и здесь отличались от других флотов, неуклонно экономивших уголь), были обнаружены ночью.

"Добровольцы" встречают отряд шведских кораблей.

Маневр подобного же "отлова" отряда французского президента начали с сосредоточения всей дивизии в передовом из пунктов стоянок флота близ Або- Оландских шхер – Лапвике и выходом на поиск в море в полночь на 14 июля 1908 г. Французский броненосец "Верите" (того же типа, что и взорвавшийся в 1911 г. "Либерте"), два крейсера, два миноносца, шедшие 13-уз скоростью, обнаружили утром на меридиане Тахконы. Затем совершили маневр окружения сил противника, сопровождение и торжественный ритуал встречи уже на подходе к Ревелю. В память о визите Н.О. Эссен и командиры миноносцев были награждены орденами французской республики, а для нижних чинов президент Фальер пожаловал 165 медалей.

Из года в год совершенствуя все свои принципы обучения и воспитания личного состава в духе постоянной боевой готовности, Н.О. Эссен создал систему, которая естественно начала распространяться на весь Балтийский флот. Либава, где продолжал базироваться его отряд, подготовила рождение нового послецусимского флота.

К тому времени соединение Н.О. Эссена стало называться 1-м отрядом минных судов Балтийского моря (позднее 1-я Минная дивизия). Во 2-й отряд (позднее 2-я Минная дивизия с базой в Свеаборге под командованием капитана 1 ранга М.В. Князева) вошли эскадренные миноносцы типа "Сокол", номерные миноносцы и газолиновые катера Никсона. Им, как и первому отряду, придавались суда обеспечения. К этому времени отряд включал 20 минных крейсеров (из них "Войсковой" состоял в Гвардейском экипаже и оставался для зимовок в Петербурге), 8 миноносцев типа "завода Шихау" ("Бурный", "Боевой", "Бдительный", "Внушительный", "Внимательный", "Выносливый", "Инженер-механик Зверев", "Инженер-механик Дмитриев"), 2 миноносца Невского завода по 350 т ("Видный", "Громящий"). К отряду были приписаны пароход "Ангара" и учебное судно "Генерал-адмирал".

В начале декабря 1906 г. отряд продолжал боевую учебу, совмещая ее с охранными крейсерствами. Их интенсивность начала уменьшаться. Если раньше в море выходило до 8 крейсеров (срок крейсерства – один месяц) и два миноносца (срок 6 дней), то по состоянию на 1 декабря последний из миноносцев – "Бурный" вернулся в Либаву, и в море держались только 6 крейсеров. Близ Мариенхамна, сменив "Стерегущего", крейсировал "Гайдамак", у Риги продолжал держаться "Всадник", у Виндавы "Донской казак". на подходы к Либаве перешел от Виндавы "Пограничник". Близ Ревеля крейсировали "Сибирский стрелок" и "Охотник". "Войсковой", по-прежнему принадлежа к Гвардейскому экипажу, продолжал нести охраннопридворную службу на петергофском рейде. В кампании состояли "Генерал Кондратенко" (Гельсингфорс) и "Забайкалец" (Либава). "Амурец" и "Уссуриец" все еще достраивались на Гельсингфорском заводе. Остальные 9 крейсеров находились в Либаве в вооруженном резерве. 10 декабря для проверки боевой готовности и сплаванности вышли в море "Финн" и "Эмир Бухарский". После захода в Ревель они с присоединившимся к ним "Генералом Кондратенко" вернулись в Либаву. Так поочередно корабли продолжали выходить для практики в море.

В мае 1907 г. в дни 204-летия основания Петербурга отряд в составе 25 кораблей вошел в Неву и отдал якоря под окнами Зимнего дворца. Впервые после канонерских лодок флот представлял столице свое новое пополнение. Впервые открытые для обозрения корабли в течение четырех дней подверглись неслыханно массовому нашествию толп петербуржцев. Люди с неподдельными интересом и восхищением осматривали корабли, включая внутренние помещения. Офицерские вахты наблюдали за порядком. Гордые за свои новые корабли, матросы безбожно и вдохновенно преувеличивали характеристики их техники и оружия. Беседам и расспросам не было конца. Газеты помещали обширные репортажи и рассказывали об устройстве кораблей. Это был исключительно удачный шаг властей, способствовавший неслыханному взлету популярности народных крейсеров и всего флота.

Летом, пополнившись вышедшими с завода "Амурцем" и "Уссурийцем" и будучи преобразованным в 1-ю минную дивизию, отряд начал обучение в полном составе. Эта кампания была отмечена участием в маневрах флота и минными постановками с оборудованных минных скатов и палубных рельсовых путей. Каждый из кораблей, ставших по новой классификации эскадренным миноносцем, научился в совершенстве владеть всеми видами своего оружия. Эти результаты блестяще подтвердились во время первых после войны двусторонних маневров 1907 и 1908 гг.

За русскую сторону в августе играл 2-й минный отряд капитана I ранга И.В. Студницкого (об этом талантливом офицере, чья карьера почему-то не задалась, известно до несправедливости мало) и отряд подводных лодок капитана 1 ранга П.П. Левицкого. Его лодки сдавали экзамен той школы, которая была создана исключительными трудами Э.Н. Щенсновича. За противника, изображая 17 германских крейсеров типа "Мюнхен", 9 миноносцев и отряд транспортов (его представлял 25000-тонный "Анадырь") с десантом для овладения Свеаборгом действовал 1-й минный отряд Н.О. Эссена. Атакуя очень смело, миноносцы подчас пренебрегали противолодочной обороной, отчего большинство минных крейсеров были "потоплены" по нескольку раз, а "Стерегущий" даже 6 раз.

Еще более поучительными были уроки маневров 1908 г., где при отражении вторжения противника в Финский залив зримо проявились многие обстоятельства будущей войны. Из-за незащищенности Моонзунда по условиям маневров пришлось позволить силам вторжения захватить Церель. Отсутствие быстроходных крейсеров-разведчиков сделало неустойчивой развернутую миноносцами дозорную цепь. Составлявшие ее "Эмир Бухарский", "Москвитянин", "Всадник", "Финн", "Доброволец", а также крейсировавшие вдоль нее "Пограничник", "Амурец" и "Уссуриец" вынуждены были отойти под давлением крейсеров противника. Их изображали миноносцы 2-го дивизиона со сплошь красными (типа "Роон" и со сплошь белыми (типа "Любек") дымовыми трубами. Отойдя, корабли развернули новую завесу на меридиане Юссарэ-Оденсхольм. Но охраны под берегом не оказалось, и "Доброволец" был "потоплен" миноносцем противника, сумевшим ночью пройти в тыл завесы. Никак не удавалось научиться избегать повторения элементарных ошибок, уже обошедшихся гибелью под Порт-Артуром самого драгоценного для эскадры миноносца "Лейтенант Бураков".

Моделью будущего оказалась и раздробленность главных сил, отчего "Цесаревич" и "Слава" не успели подойти на выручку атакованным крейсерам "Богатырь" и "Олег". Удачно прошло нападение миноносцев на флот "противника", расположившийся на рейде Балтийского порта. Из-за слабости охранения действовавшие парами "Уссуриец" – "Всадник", "Гайдамак" – "Амурец" успешно выпустили свои торпеды. Удачно атаковали ночную стоянку и действовавшие в одиночку "Москвитянин", "Эмир Бухарский" и "Финн". Это позволяло думать, что и на войне они справятся со своими боевыми задачами. В сравнении с уровнем 1903-1904 гг. боевая подготовка кораблей и отрядов неизмеримо выросли. Флот, преодолевая немалые трудности, преображался и становился в ряд с передовыми флотами мира.

Кампания 1909 г. продолжалась по уже хорошо налаженной и проверенной программе ежегодных плановых учений, занятий и плаваний. Вместе с дальнейшим изучением побережья совершались зимние выходы в море. Летом практиковались в выполнении разведок, ночных и одиночных минных атак, решении частных задач боевой подготовки. Участвовали в первых после войны больших маневрах совместно с сухопутными войсками.

Наряду с интенсивной боевой подготовкой приходилось отвлекаться для выполнения дворцовых повинностей. Они включали плавания в охране императорского отряда и яхт свиты, обеспечение своего рода "оцепления" во время стоянки царской яхты на отдыхе в шхерах (рейды Питкопас или Штандарт), конвоирования царских яхт во время прогулочных путешествий и переездов, а также официальных заграничных визитов. В плавании императора в 1909 г. во Францию (Шербур и Коус) со "Штандартом" и "Полярной звездой" вместе с "Рюриком" и "Адмиралом Макаровым" в почетном конвоировании участвовали "Московитянин" и "Эмир Бухарский". Крейсерский вид "вулкановских" кораблей, видимо, особенно импонировал царскому двору.

Зиму 1909/1910 гг. корабли дивизии после первого особенно напряженного периода плавания и маневров проводили в вооруженном резерве, устраняя обширные дефекты. В Риге на заводе "Ланге и сын" ремонтировались "Казанец", "Туркменец-Ставропольский" (до 10 октября 1908 г. корабль назывался "Трухменец"), в Кронштадте на Пароходном заводе "Всадник", "Гайдамак", "Амурец", "Уссуриец". В Петербурге у завода Новое Адмиралтейство зимовали "Сибирский стрелок", "Генерал Кондратенко", "Пограничник", "Охотник", "Страшный", "Донской казак", у завода Крейтона "Финн", "Эмир Бухарский", "Москвитянин", "Доброволец", "Войсковой", "Украина". Такой способ ремонта на специализированных заводах-строителях стал одной из новых традиций послевоенного флота. С февраля по сентябрь "Войсковой" опять перешел в распоряжение царского флаг-капитана, все того же неутомимого ревнителя придворной царской службы адмирала Нилова.

Главнейшей из работ зимы 1909/1910 гг. на миноносцах 1-го и 2-го дивизионов было осуществление созревшего-таки в министерстве решения об усилении их артиллерийского вооружения. Еще в октябре 1905 г. МТК (журнал по артиллерии № 20) высказался "принципиально за желательность стремиться к принятию для вооружения миноносцев большого водоизмещения исключительно только орудий 75-мм калибра". Но ход событий начал быстро опережать неторопливо двигающуюся мысль артиллерийского ареопага. Пока в МТК, то и дело оглядываясь на Запад, размышляли о возможных вариантах, Япония свои 30-уз (и всего 380 т водоизмещением!) миноносцы типа "Узуки" успела вооружить шестью (на каждом корабле) 75-мм пушками.

Еще при заказе Особым комитетом минных крейсеров их предполагали вооружить укороченными 120-мм пушками. Но первое опытовое орудие испытания не выдержало, и от дальнейших испытаний, как это нередко бывало, отказались. Об этом пришлось вспомнить 25 ноября 1908 г., когда в МТК приступили к рассмотрению очередной инициативы начальника дивизии эскадренных миноносцев (так тогда неофициально именовали 1-й минный отряд) свиты Его величества контр-адмирала Н.О. фон Эссена. "В записке по артиллерийскому вооружению дивизии эскадренных миноносцев", поданной товарищу морского министра 30 августа, Н.О. Эссен высказывал 12 главнейших требований, которым должны удовлетворять артиллерия кораблей. Из них первым значилось применение непременно единого калибра, как обеспечивающего, согласно новым взглядам флота, наивысшую эффективность управления артиллерийским огнем. Наиболее правильным и быстрым решением адмиралу представлялось вооружение дивизии 88-мм пушками Круппа (пример Германии здесь оказался достаточным).

МГШ, соглашаясь с требованиями Н.О. Эссена, считал более правильным применять 102-мм пушки с унитарным патроном. Участвовавший в заседании капитан 2 ранга А.С. Максимов (в 1906-1908 гг. командовал "Москвитяниным") напоминал, что такое вооружение кораблям особенно необходимо из-за их недостаточной скорости. Уйти от скоростного противника они не могут, и компенсировать этот недостаток можно только усиленной артиллерией. Особенно неудовлетворительными Н.О. Эссен в своей записке считал 57-мм пушки. И если по меткости огня такая 58- калиберная пушка и превосходит 75-мм, то фугасное ее действие приходится считать совершенно ничтожным. Что же касается 40- и 50-калиберных 57-мм пушек с дальностью стрельбы 20 каб (а такие имеются на 15 кораблях дивизии!), то говорить о них "положительно не приходится". При сохранении такого положения, напоминал Н.О. Эссен, "мы рискуем предстать почти безоружными перед противником в случае войны".

По оценке специалистов МТК, лучшим решением была бы установка на 615-тонных миноносцах по три или четыре 102-мм пушки. И сделать это, ввиду наличия на корабле длинных 57-мм пушек, можно будет почти без перегрузки. Более скромную артиллерию – по две 102-мм пушки придется устанавливать на 570тонные корабли. Но так как в принципе пушек на корабле надо иметь не менее трех, то лучше ограничиться 88-мм калибром (четыре или три в ДП). Наконец, на самых неблагополучных по нагрузке и остойчивости 500-тонных кораблях считалось возможным, соблюдая все предосторожности, допустить (включая и состоявший в Гвардейском экипаже "Войсковой") по четыре или по три 88-мм пушки. Весь этот заказ: 40 102-мм и 82 88-мм пушки Обуховский завод смог бы выполнить за 18 месяцев.

Поразительно, что этим решением собравшиеся, действуя в довоенной манере МТК, спокойно проигнорировали настояния Н.О. Эссена о непременном единстве калибра артиллерии на кораблях дивизии. Рутина и бюрократия пыталась по-прежнему диктовать флоту, какие ему нужны корабли. Предложений о путях исполнения требования, продиктованного современной тактикой боевых действий (сняв, например, по одному или даже по два минных аппарата или заменив однотрубные аппараты двухтрубными, не говоря уже о трехтрубных), не прозвучало. Хотели, видимо, как встарь, обойтись наименьшими расходами. Эти предварительные рекомендации одобрил и председатель МТК А.Н. Крылов.

Н.О. Эссен настаивал на непременном перевооружении кораблей к весне 1910 г., и заказ Обуховскому заводу дали самый срочный. Он составил 40 102мм орудий с длиной ствола 60 калибров. Так настояниями и энергией Н.О. Эссена флот получал столь экстренно разработанный и столь себя в дальнейшем оправдавший тип 102-мм пушки, стрелявшей снарядами длиной четыре калибра. В МТК, сознавая наконец необходимость упреждающего развития техники, начинали опыты стрельбы со снарядами длиной 5,5 и 6 калибров.

В сентябре 1909 г. комиссия специалистов оценила на "Всаднике" характер предстоящих подкреплений по корпусу. Тогда же были заказаны и усовершенствованные оптические прицелы с циферблатами фирмы Виккерса, позволяющими включать их в систему ПУАО. Благодаря всем этим мерам корабли дивизии получили самые совершенные на то время пушки, прицелы и систему управления огнем. Оснащение ими продолжалось и в последующие годы.

В результате зимнего перевооружения с кораблей сняли 57-мм пушки, а на месте концевых 75-мм установили новые 102-мм (экономия и требования безопасности, по-видимому, заставили от третьего орудия отказаться). Самые длинные среди орудий такого калибра, эти пушки (вес снаряда 14,1 кг) могли стрелять на расстояния до 60 каб. В более поздних модификациях дальность при угле возвышения 20° довели до 95 каб, а при 30° до 112 каб. Наибольшая скорострельность на состязательных стрельбах доходила до 15 выстрелов в минуту. Ограничения создавали ручные элеваторы, в среднем подававшие не больше 10 снарядов в минуту. Лишь при крайнем напряжении сил скорость (человек выдерживал такой темп не более 1,5 мин.) подачи удавалось доводить до 15 патронов.

Корабельный комплект на орудие составлял для типа "Украйна" 150-170 патронов, а для типа "Всадник" до 209 патронов. Остальное вооружение на каждом корабле составляли 2 47-(или 1 37-мм) салютные пушки Готчкисса и 4 трехлинейных (7,62-мм) пулемета. Корабли Особого полудивизиона могли принимать до 41-42 мин заграждения, типа "Всадник" до 24 мин, типа "Доброволец" до 20 мин. "Белопашцы" типа "Украйна" в крайнем случае могли принять не более 7 мин. Аппараты для мин калибром 380 мм, чтобы не отставать от уровня техники, заменили на 450-мм. Радиостанции системы Маркони или Телефункен (мощностью 0,5 кВт) обеспечили дальность связи до 75 миль. Экипажи на кораблях Особого полудивизиона (по данным Судового списка 1914 г.) составляли по 5 офицеров, 4 кондуктора и 86 матросов, на "Добровольцах" соответственно по 5, 3 и 74 человека.

Эскадренный миноносец "Стерегущий".

В январе и феврале 1910 г. 3-й и 4-й дивизионы выходили в море для испытаний и уничтожения девиации, после чего продолжили ремонт. Справившись с ремонтом 1 марта, начал месячную кампанию 3-й дивизион. Он совершил плавание по Рижскому заливу. 27 апреля дивизия в составе 14 кораблей совершила учебное плавание из Либавы через Ревель в Кронштадт. В пути занимались эволюциями и практикой минных атак. 4 мая собравшиеся в Ревеле 3-й и 4-й дивизионы выходили в море для постановки мин и минных стрельб.

1 июня к плавающим кораблям присоединились "Всадник", "Гайдамак", "Амурец" и "Уссуриец", начавшие отрабатывать комплекс задач боевой подготовки: артиллерийские и минные стрельбы, постановка минных заграждений, дозорная и разведочная службы, планомерное изучение и освоение шхерных районов. Остальные корабли все лето продолжали заниматься ремонтом. С 21 по 24 мая 3-й и 4-й дивизионы провели показательные маневры для прибывших на корабли членов Общества ревнителей военных знаний.

С 16 по 25 августа дивизия участвовала в больших маневрах флота в Финском заливе, а затем перешла в Ревель. С 31 октября корабли вступили в вооруженный резерв: 3-й дивизион в Кронштадте и Петербурге (капитальный ремонт на заводе Крейтона ), 4-й в Либаве. Сюда же в конце октября перешли 1-й и 2-й дивизионы. "Генерал Кондратенко" ремонтировался в Кронштадте. "Украйна", заменяя гвардейский "Войсковой", находилась в Петербурге в распоряжении царского флаг-капитана. Им вплоть до 1917 г. продолжал оставаться незаменимый "адмирал" Нилов. В ноябре в кампанию ненадолго вступили корабли 1-го и 2-го дивизионов. Плавания в Ригу, Аренсбург, Виндаву стали для них изучением того района, где им так скоро предстояло провести всю свою активную боевую службу.

Корабельные будни. На палубе эскадренного миноносца "Гайдамак".

В зиму 1910/1911 гг. в Риге на ремонте находились четыре миноносца 1-го дивизиона: "Всадник", "Гайдамак", "Амурец", "Уссуриец". В Петербурге у Нового Адмиралтейства (состоя в распоряжении царского флаг-капитана) зимовала "Украйна", заменившая в придворной службе потребовавший ремонта "Войсковой". На заводе Крейтона ремонт проходили 8 миноносцев 3-го дивизиона. "Генерал Кондратенко", "Искуссный" и "Молодецкий" ремонтировали в Кронштадте. Постоянный урон боевой подготовке продолжали наносить придворные повинности. Ненасытная царская камарилья не хотела отказываться от привычек жить в почете и роскоши. 11 сентября 1911 г. взамен возвращенной в дивизию "Украйны" пришлось в распоряжение того же флаг-капитана его высочества Нилова (он на своей холопской должности уже дорос до чина вице-адмирала, а в следующем году сделался и полным адмиралом) откомандировать "Войсковой". Очень уж любы оказались для императора эти фартово выглядевшие крейсероподобные миноносцы.

С середины февраля корабли начали выходить в море на пробы и уничтожение девиации. 1 марта миноносцы в Либаве, вступив в кампанию, начали главнейшие упражнения в море. Особый полудивизион совершил плавание в Ревель, где 19 и 20 марта состоялся их инспекторский смотр. Часть кораблей, включая "Стерегущий", ходила в Петербург на торжества открытия памятника одноименному миноносцу типа "Сокол", погибшему в 1904 г. под Порт-Артуром. 18 мая "Эмир Бухарский", подняв флаг начальника дивизии, вышел в море, имея на борту своего прибывшего из Бухары именитого шефа.

Эскадронный миноносец “Сибирский Стрелок”. 1911г. (Наружный вид и вид сверху)

В конце мая дивизия встречала у русских берегов отряд кораблей США и провожала его до Кронштадта. 1 июля, как говорилось в годовом отчете начальника дивизии, "Донской казак", "Стерегущий", "Страшный" и "Забайкалец" были посланы "на охрану Его императорского величества". Так на флоте вошло в обыкновение использовать миноносцы в качестве посыльно- разъездных судов или просто яхт.

В ночь на 22 ноября 1911 г. свой флаг спустил контр-адмирал светлейший князь А.А.

Ливен, получивший назначение на должность начальника МГШ. Таков – от сильнейших кораблей флота до самых главных его учреждений – был диапазон продвижения кадров минной дивизии только за кампанию одного года. Временно в командование дивизии вступил капитан 2 ранга В.А. Канин. 22 ноября 1911 г. брейд-вымпел командующего Первой дивизией поднял ветеран школы адмирала Эссена капитан I ранга ИА. Шторре. Начав миноносную службу командиром "Эмира Бухарского" (1904-1907), он в 19071909 гг. командовал 1-м дивизионом, затем (1909-1911 гг.) был командиром крейсеров "Баян" и "Рюрик" и теперь снова возвращался в дивизию, которой командовал до 1915 года. 1 декабря в командование почти официальным лидером дивизии – миноносцем "Пограничник" вступил капитан 2 ранга МА. Кедров-2.

Обучая экипажи уметь безаварийно рисковать, Н.О. Эссен старался вознаграждать их всегда приносившими разнообразие и свежесть впечатлений заграничными плаваниями. Не забывались при этом и миноносцы. Невзирая на расходы, адмирал настойчиво добивался у властей разрешения на такие плавания. Вместе с флотом, хотя и отдельными группами, в таких походах в 1911 г. участвовали три из четырех миноносцев Особого полудивизиона: "Сибирский стрелок" (брейд-вымпел командующего Первой минной дивизией капитана 1 ранга И.А. Шторре), "Генерал Кондратенко". "Охотник"; корабли 1-го дивизиона "Доброволец" (флагман дивизиона), "Москвитянин", "Финн", "Эмир Бухарский", "Всадник", "Амурец"; корабли 2-го дивизиона "Туркменец-Ставропольский" (флагман дивизиона), "Казанец", "Войсковой", "Стерегущий", "Страшный" и шесть миноносцев 4-го дивизиона типа "Исполнительный". В период с 10 до 26 августа 1911 г. они посетили Данию. Их в те годы можно было видеть в Копенгагене, Христиании, Киеге. Любеке, Данциге, Мальмэ, Свинемюнде, Внсбю, Смитте, Деларэ, Стокгольме.

В этом же году завершили затяжную ремонтную кампанию, в которой изменилась и внешность кораблей. На миноносцах типа "Украйна" привычные (в виде широких раструбов) вентиляционные дефлекторы заменили заимствованными из Черноморского флота грибовидными. Они лучше защищали внутренние помещения от забрызгивания и заливания водой. Грот- мачту на каждом корабле сдвинули к корме, вплотную к мостику. На него перенесли сильно мешавшие управлению носовые прожекторы, а пулеметы опустили ниже на ближайшие кормовые коечные сетки. На миноносцах типа "Всадник" заделали наконец их нелепые бортовые вырезы полубака со спонсонами. Капитально ремонтировались и механизмы с их переборкой и заменой котельных трубок.

Кампании последующих предвоенных лет (19121914 гг.) по многообразию и напряженности боевой учебы не уступали предшествовавшим. Также неукоснительно решался весь комплекс задач подготовки одиночных кораблей, а затем и отдельных соединений, включавший маневры, артиллерийские и минные стрельбы, учебные атаки, постановку мин, обходы портов и шхер, изучение берегов и фарватеров. Для восполнения постоянной убыли личного состава, вызываемого уходом матросов в запас, продолжали занятия в многочисленной, как и прежде (1800 человек), школе новобранцев. Часть миноносцев по очереди прикомандировывалась к Учебно-минному отряду. С 11 июня по 7 августа 1912 г. в распоряжение царского флаг-капитана "при плавании Государя императора в шхерах" были назначены "Амурец", "Гайдамак", "Эмир Бухарский" и "Финн". В этом составе с добавлением "Войскового", а также линейных кораблей "Андрей Первозванный" и "Император Павел I" и яхтой морского министра "Нева" встречали яхту "Гогенцоллерн" под штандартом германского императора. Ее сопровождал любимый Вильгельмом II миноносец "Слейпнер", он же S-97. Как известно, на нем была сооружена на корме специальная надстройка для жительства императора на время плаваний и маневров.

Встреча двух императоров уже ничего не могла изменить в сложившемся противодействии двух тройственных блоков. Не удалось предотвратить и Балканскую войну, втянувшую Россию в кризис на Ближнем Востоке. Вместо 20 лет мира, на которые рассчитывал ПА. Столыпин, в стране по существу уже шла гражданская война. Свидетельство усиления русско-французского союза (основанного на финансовой зависимости России от французских банков) стал визит в Кронштадт крейсера "Конде". на котором прибыл президент французской республики Р. Пуанкаре. Переход от недоброжелательности к "союзническим" отношениям с Англией подтверждался визитом в Ревель 22-26 сентября 1912 г. британской крейсерской эскадры. Во главе с линейным крейсером "Индомитебл" в парадной диспозиции на рейде вместе с русским флотом стояли четыре броненосных крейсера типа "Ахиллес".

В числе других, почти не прекращавшихся в том году визитов, минная дивизия участвовала в приеме летом трех германских крейсеров ("Ганзы" 20 июня в Петербурге, "Венеты" 23 июля в Либаве, "Герты" 18 июня в Гельсингфорсе). 10-12 июля состоялся своего рода "слет" императорских яхт. "Штандарт", "Полярная звезда", "Царевна", "Александрия", "Стрела" – весь яхтенный бомонд принимал здесь в гости броненосцы "Оскар II" (штандарт короля Швеции), "Манлихетен", уже упоминавшийся крейсер "Фильгия" и миноносец "Сигурд". Их встречу по заведенному обычаю охраняли откомандированные флотом "Войсковой", "Финн", "Эмир Бухарский", "Гайдамак", "Амурец" и штатные конвоиры "Дозорный" и "Разведчик". Под бдительным оком их вахтенных служб и всех команд здесь продолжала развиваться дворцовая интрига русско-шведских отношений, которую описывал в своих мемуарах граф А.А. Игнатьев.

29 июля вся дивизия вместе с флотом сосредоточилась в Ревеле для участия в торжествах закладки в высочайшем присутствии порта Императора Петра Великого. Началось сооружение действительно военного порта и морской крепости, которых России так не хватало в южной Балтике. К несчастью, ни император, ни его окружение все еще не осознавали гораздо более значимую необходимость укрепления Либавы и Моонзундских островов. С 29 июля по 8 августа четыре эскадренных миноносца 2-го дивизиона принимали в Риге шведский учебный отряд из трех кораблей. 24-27 августа 2-й дивизион и эскадренные миноносцы "Охотник", "Генерал Кондратенко" участвовали в Петербурге в торжествах 100-летия битвы при Бородино.

21-25 августа дивизия принимала в Ревеле шведский отряд в составе минного крейсера и 12 миноносцев – почти четвертую часть всего шведского мореходного минного флота. Возглавлял отряд его королевское высочество принц Вильгельм Зюдерманландский, замужем за которым была двоюродная сестра русского императора. Визиты остались лишь формальностью. Династический союз вскоре распался, а политический союз, как показали события, также не состоялся.

1 сентября 1912 г. "Сибирский стрелок" под брейд-вымпелом начальника дивизии перешел из Петербурга в Биорке, а на следующий день в Ревель. Миноносцы 2-й группы 1-го дивизиона грузили в Гельсингфорсе уголь, "Москвитянин", "Эмир Бухарский" находились в Ревеле, "Доброволец" в Виндаве готовил к подрыву затонувшее там судно (давались миноносцам и такие задания), "Всадник" в Либаве ожидал готовности нового гребного вала. "Генерал Кондратенко", "Охотник" и весь почти (кроме "Страшного" и "Казанца") 2-й дивизион перешли из Биорке в Гельсингфорс, где "Туркменец" пополнял запасы угля. К ним позднее присоединился "Страшный", который оставался в Биорке с "Ангарой" для окончания мелких ремонтных работ. "Казанец", ходивший в Кронштадт за провизией, присоединился к дивизии уже в Ревеле, куда перешли корабли, находившиеся до этого в Гельсингфорсе.

На палубе "Генерала Кондратенко". Копенгаген, 13 сентября 1912 г.

8 сентября дивизия в составе 1-го дивизиона (кроме "Всадника", "Эмира Бухарского" и "Финна"), 2-го дивизиона и "Сибирского стрелка" перешла в Либаву. Здесь с тем же почти размахом, с каким в 1911 г. был проведен опыт эвакуации порта, состоялся опыт мобилизационной погрузки угля. С заранее подготовленных складов и предварительно очищенных причалов дивизия в течение 6 часов приняла его полные запасы. К вечеру, закончив приемку, вышли в море и в 10 часов утра 9 сентября присоединились к эскадре Балтийского моря. В ее составе уже находились вышедшие вместе с ней из Ревеля "Генерал Кондратенко", "Охотник", "Пограничник". Первое большое заграничное плавание миноносцев совместно с флотом началось. 11 сентября корабли встали на якоря у о. Хвен в проливе Зунд и 12 сентября перешли в Копенгаген. Визит продолжался до 16 сентября, после чего дивизия в прежнем составе отправилась в Либаву.

"Стерегущий" и "Украйна" пришли отдельно – им пришлось в Копенгагене заняться очисткой своих кингстонов, оказавшихся сильно засоренными водорослями. При эскадре остались "Генерал Кондратенко", "Охотник". "Пограничник", по пути они зашли для приема угля в Либаву. Остальные корабли занимались в что время плановой боевой подготовкой. Прибыв 17 сентября в Либаву, они приняли полные запасы угля, но назначенная вслед затем учебная минная атака эскадры была отменена радиограммой (этот термин уже употреблялся) начальника морских сил. Авария постигла "Забайкалец". Подходя к пристани, он ударил о нее тараном и должен был войти в док для замены поврежденных листов обшивки корпуса.

Внеплановому докованию подвергалась и "Украина", на ней переклепывали (с частичной заменой) обнаружившие течь листы у ахтерштевня и меняли гребные винты. 18 сентября 2-й дивизион, кроме двух аварийных кораблей, перешел в Ригу, где на заводе Ланге начали установку приспособлений для траления мин заграждения. После задержки (из-за свежей погоды) в Виндаве 1-й дивизион (кроме "Финна", "Эмира Бухарского" и "Всадника") перешел в бухту Лео – одну из самых дальних якорных стоянок у западных пределов империи. "Генерал Кондратенко" и "Охотник" совершили из Либавы плавание в Аренсбург. "Доброволец" из их состава оказался вынужден (что-то не заладилось в рулевой машине) из бухты Лео перейти в Либаву.

3-й дивизион, наверстывая боевую подготовку, в это время стрелял минами, тренировался в ночных эволюциях без огней на 17-уз скорости. Затем производили стрельбу минами, снабженными устройствами для подогревания воздуха в их резервуарах. Долог оказался в русском флоте путь этого новшества, которое капитан 1 ранга И.И. Назаров предлагал осуществить за несколько лет до войны с Японией.

При подходе к пристани повредил себе нос миноносец "Бурный". Ему пришлось для ремонта войти в док. Все миноносцы, стоявшие в Либаве, регулярно проводили артиллерийские и шлюпочные учения, занятия сигнализацией, проверки десантных и подрывных партий. Так, преодолевая все трудности, объективные и субъективные обстоятельства, дивизия из года в год продолжала отрабатывать плановые задания, поддерживая корабли в постоянной боеготовности.

В этих напряженных буднях прошли и все предвоенные месяцы 1913 и 1914 гг. Особо памятным событием стало участие дивизии в 1913 г. в освящении 4 июля Морского собора и Кронштадте (сооруженного на добровольные отчисления из окладов всех чинов флота), а 24 июля в открытии памятника С.О. Макарову напротив этого собора близ докового оврага.