Первые террористы Советского Союза

Первые террористы Советского Союза

Ни в гангстерских романах, ни в самых крутых кинобоевиках не найти такого количества экстремальных приключений, какие реально выпали на долю бойцов сверхсекретного подразделения КГБ СССР команды «Альфа», широкую известность приобретшей лишь после приснопамятных событий у Белого дома в августе 1991 года.

Даже кураторы Комитета от Отдела административных органов ЦК КПСС не были осведомлены об истинном предназначении команды — для них она была одним из многих подразделений КГБ, проходившим под кодовым названием «Группа А», а многие операции, проведенные ее бойцами, и сегодня остаются тайной за семью печатями, продолжая нести гриф «совершенно секретно» и «особой важности».

За три десятка лет существования этот элитный отряд подчинялся разным председателям Комитета госбезопасности. Неизменным было одно: деликатнейшие миссии, поручаемые мушкетерам из «Альфы», выполнялись молниеносно, ювелирно, без следов и потерь. В их активе — десятки блестяще проведенных операций, которые вызывают профессиональную зависть и восхищение у коллег из американской DELTA, английской SAS и немецкой GSG-9 — зарубежных аналогов нашей легендарной «Альфы».

Это подразделение было укомплектовано бойцами «штучной работы», готовыми на самопожертвование ради выполнения задания. Они не понаслышке знали, как пахнет порох и человеческая кровь, а смертельный риск был постоянным спутником в их ратном деле. Убежденность в правильности избранного пути, востребованность были животворными источниками деятельности этих рыцарей без страха и упрека…

Впервые «Альфа» заявила о себе как подразделение антитеррора в Тбилиси в 1983 году. Тогда группа бандитов произвела беспрецедентный захват заложников — пассажиров авиалайнера.

Сановникам со Старой площади стало ясно, что «Группа А» — не элитный клуб, а отряд особого риска, ибо там, в тбилисском аэропорту, были кровь и порох, риск и смерть…

Кровавая свадьба

…18 ноября 1983 года телефон прямой связи с председателем КГБ СССР залился малиновой трелью, когда Владимир Зайцев, сдав дежурство, запирал дверь своего служебного кабинета. Через пять минут он уже знал, что в Тбилиси в 16 часов 16 минут самолет Ту-134, следовавший по маршруту Тбилиси — Батуми — Киев — Ленинград с 57 пассажирами и 7 членами экипажа на борту, захвачен группой вооруженных преступников.

Еще через десять минут прозвучал сигнал боевой тревоги, и дежурное отделение «Альфы» стало готовиться к вылету в Тбилиси, к своей первой операции по освобождению заложников в самолете.

В аэропорту Внуково альфовцы и руководители Четвертого управления КГБ СССР (контрразведывательное обеспечение на транспорте) погрузились в специальный самолет правительственного авиаотряда. Внешне ничем не отличавшийся от своих собратьев, этот Ту-134 был особой конструкции: форсированные моторы повышенной надежности, салоны, оборудованные для перевозки вооружения и отдыха спецконтингента, отдельный отсек, переделанный под кабинет председателя КГБ со всеми необходимыми атрибутами, среди которых отсутствовал разве что «черный чемоданчик» с ядерной кнопкой…

Время в полете тянулось томительно, нервное напряжение нарастало. Неопределенность — худший враг людей действия. Чтобы занять себя конкретным делом, альфовцы стали на «макетах» примерных действий при освобождении самолета и заложников отрабатывать возможные варианты своего поведения в тбилисском аэропорту.

Обстановка в салоне не замедлила разрядиться. И хотя это была первая операция «Альфы» по освобождению заложников, настроение у всех было боевым, сомнений в том, что удастся справиться со злоумышленниками, не было. Хотя… Человек предполагает, а жизнь располагает.

Около полуночи спецсамолет совершил посадку в аэропорту Тбилиси.

Вылетая на операцию, альфовцы еще не знали, с кем и с чем придется столкнуться, поэтому захватили с собой полный боекомплект. Один его вид вызывал восхищение, граничащее с подобострастием, у грузинских гэбэшников.

Действительно, автоматы и пистолеты специальной конструкции, невиданные снайперские винтовки, бронежилеты, бронещиты и каски, переговорные устройства немыслимых конфигураций (некоторые из них можно было надеть на мизинец в виде пластыря), груды ящиков с пиротехническими спецсредствами и различной экипировкой без всяких пояснений потрясли воображение непосвященных.

Кто-то из местных контрразведчиков, увидев все эти «декорации», на полном серьезе спросил: «Слюшай, генацвале, ви слючайно не с «Мосфильма»? К нам тут на съемки фантастического фильма должны прилететь операторы из Москвы. Ви что? Реквизит привезли?». «Кто-то из альфовцев весело заметил: «Мы прилетели, чтобы фантастику сделать былью!»

Под одобрительный хохот присутствующих отделение Зайцева направилось в депутатский зал аэропорта Тбилиси, где их ожидали председатель местного комитета госбезопасности генерал-полковник Ионаури, министр МВД и генеральный прокурор республики. Туг же находился и первый секретарь ЦК Компартии Грузии Эдуард Шеварднадзе. Однако все распоряжения поступали только от генерала Ионаури.

Как впоследствии стало известно альфовцам, это он лично арестовывал подручных Лаврентия Берия в Грузии, и местные руководители просто благоговели перед его авторитетом, беспрекословно выполняя все его указания.

Через несколько минут стала ясна причина этой сановной тусовки в столь неподходящем месте и в такое неурочное время: террористы, захватившие самолет, — отпрыски самых элитных и влиятельных семей советской Грузии.

Ко времени прибытия «Альфы» бандиты, наркоманы со стажем, взвинтив себя очередной порцией зелья, зверски прикончили нескольких членов экипажа и двух пассажиров. На предложение сдаться угрожали взорвать самолет со всеми пассажирами. Прилетевшим сразу стало не до смеха…

Впоследствии выяснится, что учебным пособием для террористов явился художественный фильм «Набат», снятый киностудией «Мосфильм», но, к счастью, еще не запущенный в прокат, ибо все события, как предшествовавшие захвату, так и имевшие место на борту самолета, развивались по сценарию этой ленты.

По настоянию руководства КГБ СССР после тбилисской трагедии фильм на экраны страны так и не попал.

За несколько дней до описываемых событий весь Тбилиси полнился слухами о праздновании свадьбы детей известнейших в Грузии родителей.

Жених — Сосо Церетели, 1958 года рождения, художник студии «Грузия-фильм», вдохновитель и главный разработчик операции по захвату самолета и заложников, сумевший накануне досконально изучить указанный фильм «Набат» (нелегально попавший к нему благодаря связям в кинематографических кругах) и действовавший строго по его сценарию.

Невеста — Тамара Патвиашвили, 1964 года рождения, студентка третьего курса архитектурного факультета Академии художеств, основная подельница главаря террористов.

Совсем не случайно среди приглашенных гостей оказалась работница тбилисского аэропорта. Во время торжества новобрачные договорились с нею, что она поможет приобрести билеты и проникнуть на борт самолета через депутатский зал, минуя досмотр. Решено — сделано. С помощью этой девицы Церетели-Патвиашвили с остальными пиратами через зал «неприкосновенных персон» пронесли на борт самолета террористическую экипировку: пистолеты «ТТ», револьверы системы «Наган», неограниченный боезапас к ним и гранаты.

Как только самолет вырулил на взлетную полосу, преступники: Паата Иверелли, 1953 года рождения, врач; его брат Каха Иверелли, 1957 года рождения, ординатор кафедры госпитальной хирургии Тбилисского медицинского института; Геча Кобахидзе, 1953 года рождения, без определенных занятий, ранее дважды судимый за хулиганство; Гия Табидзе, 1954 года рождения, художник; Давид Микаберидзе, 1962 года рождения, студент Тбилисского университета, и супруги Церетели-Патвиашвили принялись изучать пассажиров.

Искали сотрудников службы безопасности Аэрофлота. Таковые на борту злополучного рейса отсутствовали, но Церетели показалось, что один мужчина ведет себя подозрительно. Он поднялся со своего места и, подкравшись сзади, ударил пассажира по голове бутылкой шампанского.

В тот же миг Табидзе и братья Иверелли схватили стюардессу Валю Крутикову и, прикрывшись ею, ворвались в пилотскую кабину. Угрожая пистолетами, они потребовали лететь в Турцию.

«Какая Турция?! О чем вы говорите! Самолет не сможет совершить такой перелет…» — попытался урезонить нападавших бортмеханик Анзор Чедия и тут же получил несколько пуль в грудь. Вслед за этим Табидзе хладнокровно разрядил обойму в сидевшего рядом замначальника летно-штурманского отдела тбилисского авиаотряда Завена Шабартяна.

Неожиданно из-за занавески в носовой части пилотской кабины раздались ответные выстрелы. Стрелял штурман Владимир Гасоян. Нападавшие понесли первые потери: убит Табидзе и ранен Паата Иверелли.

Командир корабля Ахматгер Гардапхадзе, чтобы затруднить действия террористов, проделал в воздухе несколько фигур высшего пилотажа. Это на пассажирском-то лайнере!

Согласно сделанным впоследствии расчетам специалистов, нагрузка на несущие конструкции самолета в три раза превысила допустимую.

Однако все обошлось, а в результате находчивости Гардапхадзе все проникшие в пилотскую кабину преступники были отброшены в пассажирский салон, и дверь удалось намертво задраить.

Командир, превозмогая боль, — срикошетившая пуля попала в бедро — сумел посадить самолет в самом конце зоны тбилисского аэропорта.

При посадке лайнер сильно ударился о бетон, от чего в полу открылись различные технологические люки и даже аварийный люк с правой стороны. Заметив это, преступники заставили одного из пассажиров придерживать его руками, чтобы он не оторвался от корпуса самолета.

Когда лайнер катился по бетонке, одна из стюардесс открыла входную дверь и попыталась выпрыгнуть. Заметив это, самый молодой из террористов, Давид Микаберидзе, сначала застрелил девушку, а разглядев в проеме двери огни тбилисского аэропорта и решив, что все кончено, пустил себе пулю в лоб.

Сразу же после остановки экипаж в панике покинул самолет, оставив на произвол судьбы в пилотской кабине своего раненого товарища Завена Шабартяна. Добравшись до здания аэропорта, они сообщили в общих чертах о происшедшем. Самолет немедленно был отбуксирован в дальний конец аэропорта и окружен солдата-ми-пограничниками.

Взвинченные безапелляционными приказами своих не приученных действовать в экстремальных ситуациях командиров, погранцы тут же доказали, что единственное, чему их научили, — это нажимать на спусковой крючок автомата.

Один из пассажиров выпрыгнул из самолета на бетон посадочной полосы, он оказался между двух огней — по нему одновременно стреляли и террористы, и пограничники, принявшие мужчину за убегавшего преступника.

Шквальный огонь солдат изрешетил корпус самолета, повредив провода радиосвязи. Бандиты, угрожая расправой над пассажирами, стали безостановочно палить из иллюминаторов, требуя немедленного вылета самолета за пределы СССР…

Пираты установлены, что дальше?

К моменту прибытия «Альфы» в тбилисский аэропорт штаб во главе с председателем КГБ Грузии уже установил личности террористов и по местам их жительства были проведены обыски.

В домах и на дачах преступников были обнаружены разбитые в щепы мишени, оружие и боеприпасы, количество которых свидетельствовало о тщательной подготовке и серьезности намерений людей, захвативших самолет.

Узнав о многообразии обнаруженного в тайниках аэробандитов оружия и боезапасов, альфовцы задались далеко не праздным вопросом: «А сколько же боевых стволов и гранат пираты сумели пронести на борт самолета?!»

Владимир Зайцев совершенно случайно узнал, кому его бойцам придется противостоять, дойди дело до штурма. Взяв в штабе фотографии бандитов, он отправился показать их своим бойцам, членам предполагаемых штурмовых групп, — пусть хорошенько запомнят лица тех, кого придется нейтрализовать. Рассматривая на ходу фото, не заметил, как оказался рядом с Шеварднадзе.

— Что ты там изучаешь?

— Да вот, Эдуард Амвросиевич, знакомлюсь со своими будущими клиентами…

— Покажи!

Взяв в руки фотографии, Шеварднадзе задержал взгляд на двух из них: Церетели и Патвиашвили.

— Надо же, как этот удалец похож на своего отца, прямо — одно лицо! А его жена из некогда peбенка-куклы стала писаной красавицей!

…Попытки доставить к самолету родителей для переговоров с их отпрысками-пиратами успехом не увенчались. Те же, кто под сильнейшим налимом местных властей все-таки прибыли в аэропорт, в последний момент наотрез отказались приближаться к самолету и разговаривать со своими детьми.

Тогда на взлетную полосу вышел прокурор республики. Приблизившись к самолету на достаточно близкое расстояние, он сначала попытался уговорить террористов отказаться от дальнейшего насилия и сдаться. Быстро поняв, что его увещевания не возымеют результата, прокурор достал из кармана какую-то книжицу и начал громко, нараспев что-то читать. Если бы не бронежилет и каска, в которые предусмотрительно облачили его альфовцы, со стороны его можно было принять за священника, отпевающего покойника.

Местные контрразведчики объяснили москвичам, что главный правовед Грузии зачитывает (?!) террористам статьи из Уголовного кодекса, предусматривающие наказание за их деяния. В ответ из самолета раздались ругань и угрозы.

Не прошло и десяти минут, как новый сюрприз. Через аппаратуру подслушивания, которой удалось оснастить захваченный самолет, альфовцы узнали, что их присутствие рассекречено.

«Вай ме, Сосо, — сказала своему мужу Патвиашвили, — плохи наши дела — из Москвы прилетели «коммандос» из КГБ, чтобы взять нас штурмом!»

Необходимо отметить, что в то время о существовании «Альфы» знал очень ограниченный круг высшего руководства КГБ, о ее целевом предназначении не знали даже кураторы из отдела административных органов ЦК КПСС. И вдруг — на тебе, тбилисские террористы осведомлены лучше, чем высшая партноменклатура Советского Союза!

Каким образом произошла утечка информации к террористам? Не означало ли это, что преступники поддерживают одностороннюю — только на прием — радиосвязь с сообщниками, оставшимися в аэропорту? Кто этот «некто», что, возможно, ведет двойную игру?

Догадки, догадки и догадки, которые так никогда и не нашли подтверждений…

С момента захвата авиалайнера пошел уже восьмой час. Надо было срочно изучить обстановку на борту самолета, подробно выяснить намерения пиратов.

Ясно было лишь одно: самолет, оккупированный бандитами, из-за своего плачевного технического состояния не сможет даже вырулить на взлетную полосу.

Эти доводы были доведены до сведения пиратов, но они категорически отказались пересаживаться в другой авиалайнер, настаивая на ремонте того, в котором находились. Единственное, на что они согласились, это принять на борт сумку с медикаментами и чайники с питьевой водой. Сами они воду употреблять не стали, а аптечку подвергли тщательному обследованию, но использовать ее для своего раненого подельника не решились, опасаясь подвоха.

В подтверждение своей решимости без боя не сдаваться террористы выставили условие: каждый час задержки вылета в Турцию будет стоить жизни трем взятым в заложники пассажирам. А в крайнем случае они подорвут самолет, забрав на тот свет всех захваченных ими людей… Дело принимало чрезвычайно опасный оборот. Ничего подобного советская история аэроперевозок не знала.

После долгих уговоров пираты согласились принять на борт парламентера, но предупредили, чтобы он, не доходя пятьдесят метров до самолета, остановился, разделся донага, сняв даже носки, лишь после этого они впустят его в салон.

На роль парламентера начальник отделения «Альфы» Владимир Зайцев предложил себя.

Генерал Ионаури поинтересовался:

— А что если они и тебя оставят в заложниках?

Альфовец ответил, что воспользуется условными фразами, чтобы дать знать, возможен штурм или нет.

…Шел уже третий час ночи, когда Зайцев двинулся к лайнеру, как вдруг из него выпрыгнула женщина и побежала прочь. Как выяснилось впоследствии, это была одна из пассажирок, сумевшая усыпить бдительность бандитов. От удара о землю она сломала обе ноги, но страх перед террористами оказался сильнее боли.

После этого инцидента террористы категорически отказались вести какие-либо переговоры, настаивая на безоговорочном предоставлении им самолета для вылета за кордон. При этом бандиты усилили психологическое и физическое воздействие на пассажиров, поняв, что уже преступили роковую для них грань и поставили себя вне закона.

Только после этого было принято решение идти на штурм.

…Через восемь лет, в ноябре 1991 года, во время правления Звиада Гамсахурдиа, газета «Свободная Грузия» опубликовала статью, в которой автор, проливая крокодиловы слезы, негодовал, что под водительством прежних советских правителей была устроена «бессмысленная кровавая бойня», «преднамеренное убийство молодых правозащитников, борцов за свободу и независимость Грузии», пытавшихся бросить вызов «империи зла» и вырваться из ее пут на самолете.

Разумеется, в статье ни слова не было сказано, что те «молодые правозащитники», прокладывая себе путь к «свободе», зверски убивали ни в чем не повинных людей. По мнению исполнителя пасквиля, штурм был предпринят для того, чтобы «поиграть мускулами», «показать мощь репрессивной машины империи» и т. д. Гноеточивый, лживый навет спровоцировал звиадистов на экстремистские действия: вслед за его появлением в авиагородке грузинских летчиков был совершен акт вандализма — разрушен памятный обелиск, на котором были высечены фамилии погибших от рук бандитов пилотов и бортпроводницы…

С полной ответственностью сегодня можно заявить, что решение о штурме было принято ввиду категорического отказа бандитов перебраться в другой самолет, на котором их беспрепятственно выпустили бы за границу, а также из-за того, что существовала реальная угроза жизни пятидесяти пассажиров.

Более того. Хотя прокурор Грузии и дал санкцию на физическое уничтожение пиратов, руководство КГБ СССР отдало приказ провести операцию без применения (?!) огнестрельного оружия.

Пришлось бойцам «Альфы» взять с собой пистолеты, снаряженные пластиковыми пулями. Однако между собой альфовцы решили, что хотя и будут проводить штурм без применения огнестрельного оружия, но засевшие в самолете бандиты этого благородства не оценят, оно будет им только на руку, поэтому в случае огневого контакта пощады террористам не будет…

Штурм

На стоящем тут же в аэропорту однотипном самолете бойцы «Альфы» провели блиц-тренировку, за каждой тройкой штурмовиков закрепили определенные отсеки самолета.

Владимиру Зайцеву вместе с Виталием Демидкиным и Владимиром Серегиным выпало действовать в носовой части Ту-134 — на самом рисковом направлении, которое находилось под неусыпным контролем террористов. Ведь именно оттуда, из пилотской кабины, сумели бежать уцелевшие члены экипажа, а дверь в салон продолжала оставаться блокированной изнутри, что, по мнению бандитов, представляло для них наибольшую опасность.

Выбор Зайцевым Демидкина и Серегина не был случайным. Оба были более миниатюрны по сравнению с другими бойцами «Альфы», и это обстоятельство приобретало первостепенное значение с учетом того пути, который предстояло преодолеть троице, двигаясь к цели.

…В результате непрерывного слухового контроля за действиями и разговорами бандитов Зайцеву стало известно, что в глубине первого салона, лицом к кабине, то есть к тому месту, откуда он с Демидкиным и-Серегиным должны появиться, сидят два боевика с гранатами. Ясно, что бросать их они будут не себе под ноги, а в нападающих.

Каждый из троих прекрасно отдавал себе отчет, что если от стрелкового оружия ты хоть как-то защищен бронежилетом, а от пули, в конце концов, можно увернуться (надо сказать, альфовцы умеют и это!), то от гранаты в таком замкнутом пространстве тебя не спасет никакой колдовской заговор: если не достанут осколки, то уж от ударной волны никуда не уйти.

Занимая исходные позиции, альфовцы предварительно договорились между собой, что если кто-то будет ранен, то другие участники штурма должны продолжать операцию, а не бросаться на помощь упавшему. Словом, бежать прямо по его телу. Главное — успешно завершить операцию. Только это может стать гарантией спасения раненого товарища. Позднее это правило стало железным законом боевой работы всей «Альфы».

…Температура по-прежнему оставалась на нулевой отметке, дождь лил как из ведра, ноябрьский ветер, казалось, ледяными иголками пронзает каждую твою косточку. Вокруг кромешная темнота: освещавшие самолет прожекторы выключили, чтобы дезориентировать террористов. Все бойцы штурмовых групп кроме спецкомбинезонов имели на себе еще шерстяные спортивные костюмы и кожаные куртки, один лишь Зайцев, этот несостоявшийся парламентер, стоял на ледяной бетонной полосе, согреваемый только бронежилетом и азартом охоты.

Психологическое напряжение достигло наивысшей истерической точки, когда до его слуха донесся плач ребенка в салоне. Вспомнился малолетний сын, оставшийся в Москве, молодая жена на сносях…

Троица начала надевать средства защиты, доставленные группой поддержки, однако через секунду им стало ясно, что проникнуть в этой амуниции в самолет абсолютно невозможно, и Зайцев, а за ним Демидкин и Серегин бросили бронежилеты.

…Первое, чего коснулись руки Зайцева, когда он по фалу, а попросту — по веревке, проник в кабину, было окоченевшее тело бортмеханика. Отодвинув труп в сторону, Владимир принял от Демидкина и Серегина оружие, радиостанции и средства защиты, затем втащил внутрь и их. И тут только они услышали стоны раненого пилота. Он умолял не открывать дверь, иначе их всех убьют.

Подойдя к двери, Владимир снял защелку, чтобы попробовать, не заблокирована ли она снаружи. Вроде нет. Зайцев по рации доложил, что его группа к штурму готова. В тот же момент в переговорных устройствах всех штурмовиков раздался голос заместителя командира «Альфы», Героя Советского Союза В.Ф. Карпухина: «Штурм!»

В то же мгновение за окнами раздались взрывы — отвлекающий маневр, проводимый с помощью специальных светозвуковых гранат, которые на непосвященных действуют обезоруживающе.

Зайцев откинул щеколду, глубоко вздохнул и плечом врезал по двери пилотской кабины. Увы! Снаружи ее что-то блокировало.

Как выяснилось через секунду, это был труп террориста, которого застрелил штурман.

С третьей попытки Владимиру удалось сдвинуть, вернее, сплющить тело и протиснуться в салон. Сделав пару шагов, он наткнулся на второй труп — Микаберидзе, который застрелился во время посадки.

Одним прыжком преодолев коридор, отделявший кабину пилотов от пассажирских салонов, Зайцев наконец столкнулся с живым человеком.

«Динозавр» — первое, что пришло на ум Владимиру.

Необъятного, огромного роста незнакомец вылетел навстречу, всей своей массой навалившись на Зайцева. Раздумывать было некогда, и, коротко взмахнув руками, штурмовики уложили верзилу на пол. Слава богу, у них хватило самообладания не открыть стрельбу — под горячую руку попался пассажир! В два приема обыскали незадачливого здоровяка. Оружия нет — вперед! Демидкин и Серегин успели крикнуть пассажиру, чтобы он немедленно убирался восвояси.

«Динозавр» с грохотом вывалился из самолета на бетонную полосу и тут же попал в переплет: грузинские милиционеры и местные сотрудники госбезопасности, приняв его за террориста, стали зверски избивать беднягу ногами. Потребовалось вмешательство альфовцев из снайперской группы поддержки, чтобы остановить самосуд.

Но все это происходило уже за спинами Зайцева, Демидкина и Серегина. Они ворвались в салон…

«Не подходите! Взорву самолет!» — закричала девушка, прижимая к груди какой-то пакет.

За окнами самолета — фейерверк, светло, как днем. Слишком хорошо было знакомо лицо кричащей, чтобы сомневаться в ее намерениях: перед штурмовиками — главная террористка, Тамара Патвиашвили.

«Ну, бляха-муха, вот и встретились!» — заорал Зайцев.

Бросок вперед — и преступница кулем летит к Демидкину, от него к Серегину и, наконец, оказывается вне лайнера, в руках альфовцев из группы поддержки, которые сумели вытеснить из-под самолета жаждавших славы и орденов грузинских гэбэшников и милиционеров. В пакете у Патвиашвили три противотанковые гранаты — ничего себе, приданое невесты! Она тут же впадает в прострацию: сказывается многочасовое напряжение и передозировка наркотиков. Едва откачали!..

В салоне между тем раздаются команды Зайцева: «Лежать! Всем лежать! Руки за голову! Стреляю без предупреждения!!»

Все бросаются на пол.

Когда Владимир достиг тех заветных мест, где, по его расчету, должны были находиться террористы, салон оказался пустым. Справа лежал пожилой мужчина с залитой кровью головой — это его Сосо Церетели, приняв за охранника лайнера, насмерть уложил свадебной бутылкой шампанского.

…С момента проникновения в салон прошло не более двадцати секунд, как вдруг раздалась беспорядочная стрельба.

«Очухались, сволочи!» — мелькнуло в голове Владимира, и в этот же момент он заметил открытый «дипломат», лежавший в свободном кресле. К нему тянулась рука сидящего молодого человека. Молниеносное движение — и запястья грузина в «браслетах». Очень вовремя — в «дипломате» основной боезапас бандитов: гранаты Ф-1 и наступательные — РГД-5! Их тротилового заряда достаточно, чтобы самолет со всеми находящимися в нем людьми разлетелся на куски.

Светозвуковые гранаты у группы поддержки, работающей снаружи, закончились. Салон погрузился в полумрак.

Зайцев выхватывает фонарик и лучом шарит вокруг. Полоска света проходит по лицу лежащего на полу молодого грузина. Заметно дрогнули его веки, но он продолжает лежать в проходе, притворясь то ли мертвым, то ли потерявшим сознание. «Шевельнется — пристрели!» — командует Зайцев Демидкину. Услышав это, «покойник» медленно поднимается с поднятыми вверх руками и кричит, что он — не главный. Главный, Сосо, находится во втором салоне.

…Переговоры с преступниками длились около восьми часов, штурм — четыре минуты. С наступлением рассвета 19 ноября кровавая трагедия завершилась. Время собирать камни.

Преступники застрелили двух летчиков, двух пассажиров и стюардессу Валю Крутикову. Штурмана Плотко и бортпроводницу Ирину Химич серьезно ранили, сделав инвалидами.

На суде террористам было сказано: «Вы — дети высокопоставленных и обеспеченных родителей. Что стоило вам приобрести турпутевки в Турцию, куда вы неоднократно беспрепятственно летали, чтобы спустить родительские деньги в казино? Купили бы путевки и на этот раз, чтобы спокойно, без шума попросить в заграничных райских кущах политическое убежище!»

Ответ был обескураживающий: «Если бы мы таким путем сбежали за границу, нас бы приняли за простых эмигрантов. Чего стоят наши фамилии, влияние и деньги наших родителей там, за границей? Вот когда отец и сын Бразинскасы улетели с шумом, со стрельбой, стюардессу Надю Курченко убили, так их там в почетные академики приняли, невольниками совести нарекли, из Турции в США переправили… Чем мы хуже?!»

Суд приговорил бандитов к расстрелу, Тамару Патвиашвили — к 14 годам заключения. Однако грузинская молва уже через год разнесла весть о том, что ее фотографии были замечены на обложках западноевропейских журналов мод. Немудрено: уж слишком красива и эффектна была террористка!

Ее муж Сосо Церетели при невыясненных обстоятельствах, как-то внезапно скончался в тбилисском следственном изоляторе.

Судьба остальных авиапиратов после суда неизвестна. Понесли ли они заслуженное наказание?

Кстати, всех террористов, вопреки требованиям Гeнеральной прокуратуры СССР, по причинам, известным только высшему руководству тогдашней Грузии, несмотря на требование закона, так и не передали союзным властям.

По полученным из Грузии Генеральной прокуратурой СССР отчетам выходило, что там якобы и приводили приговор суда в исполнение…

Фейерверки редки, в основном — сермяжные будни

В современном русском языке слова «супер» и «альфа» стоят в одном синонимичном ряду и означают нечто неординарное и выдающееся. Не кроется ли в самом названии «Альфы» ее особое предназначение, а она была укомплектована суперменами, готовыми на самопожертвование ради выполнения задания любой сложности?

Как знать. Начиналось-то все обыденно.

…Почти тридцать лет назад, в начале 1974 года, для проведения специальных операций начала создаваться «Группа А» Службы охраны дипломатических представительств Седьмого управления КГБ СССР. Ее целевое назначение — борьба с терроризмом и другими особо опасными экстремистскими проявлениями, связанными с захватом заложников, транспортных средств, режимных объектов, дипломатических представительств как на. территории СССР, так и за рубежом.

Вновь созданная структура имела шесть региональных подразделений в городах Минске, Киеве, Краснодаре, Алма-Ате, Свердловске и Хабаровске. Снабжение вооружением, средствами связи, защиты осуществлялось в соответствии с нормами и табелем положенности, утвержденными особым приказом председателя КГБ СССР.

Группа кандидатов комплектовалась из сотрудников территориальных органов КГБ, прослуживших не менее трех лет в оперативном подразделении и годных по состоянию здоровья для… полетов в космос. Разумеется, они должны были не просто дружить со спортом, но владеть карате или каким-то другим видом восточных боевых единоборств на уровне спортсмена-разрядника. Таким образом, альфовцев можно смело называть бойцами штучного отбора.

Кандидаты должны были быть эмоционально уравновешенными, оптимистично настроенными, способными сохранять спокойствие в экстремальных ситуациях, хорошо переносить перепады давления и температуры, не должны бояться воды, замкнутого пространства, темноты и огня любой интенсивности…

Когда первичные испытания пройдены, офицер-кандидат становится курсантом, и тут уж никаких поблажек К слову, если в американскую DELTA, английскую SAS или германскую GSG-9 попадал лишь один из ста добровольцев, то в «Альфу» — один из тысячи.

Нагрузки — физические и психические — околопредельные, и с каждой неделей обучения они увеличиваются. Иногда некоторые курсанты на первом этапе изматывающих тренировок испытывали так называемый «эффект присутствия». Это когда у него уже нет сил даже пальцем пошевелить, когда он клянет себя за то, что решил сталь альфовцем, и вдруг замечает, что работающий рядом инструктор делает то же самое, но выглядит, «как огурчик». «Если может он, значит, смогу и я!» — говорит себе новобранец и продолжает работать.

Бойцы «Альфы» должны владеть холодным и огнестрельным оружием отечественных и зарубежных марок, как серийным, так и специальным. Еще надо пройти парашютно-десантную подготовку, скалолазание, уметь управлять всеми видами боевой техники. Кстати, после «тбилисского эпизода» в обучение сотрудников «Альфы» ввели занятия по управлению аэродромной техникой.

С оружием и техникой каждый альфовец должен был быть на «ты», ведь от степени совершенства владения ими зависит и своя собственная жизнь, и жизнь братьев по оружию, да и успех операции. Кроме того, в боевых ситуациях некогда листать справочник, поэтому все надо не просто держать в голове, а довести действия до автоматизма.

Но больше всего времени уделялось владению приемами рукопашного боя, с помощью которых необходимо в одно мгновение шоковым, травматическим, а то и смертельным воздействием подавить противника. За непритязательным термином «рукопашный бой» кроется не кулачный обмен ударами. Приемы рукопашного боя вобрали в себя лучшие наработки признанных мастеров самбо, джиу-джитсу, карате, дзюдо, тхэкван-до, греко-римской и вольной борьбы, и даже бокса…

Другими словами, это синтетический вид единоборства, и овладеть им ох как непросто!

Это не таблица умножения, которую выучивают раз и на всю жизнь. Альфовцы на собственном опыте знают, что стоит день не заниматься, и сам видишь, что не «в форме», неделю — заметят спарринг-партнеры. Ну а через месяц — лучше отказаться от поединка: можешь таких дров (или костей!) наломать.

Альфовец на счет «раз-два-три» должен уметь оторвать у противника уши, гениталии или руку. Принцип таков: удача длится не более секунды. Выйдя на дистанцию поражения, ты должен на едином дыхании отработать «объект» так, чтобы он либо умер, либо был пленен, так ничего и не поняв.

Когда в июне 1985 года был взят Адольф Толкачев, предатель, продавший американцам чудеса нашего аэронавигационного оборудования, то он, уже находясь в Лефортово, обращался с просьбой к сокамерникам, чтобы они помогли разобраться, каким образом люди, бравшие его, сумели в одно мгновение не только защелкнуть ему «браслеты» на запястьях, но и раздеть догола.

Раздевание шпионов при задержании проводится исключительно в целях обнаружения в их личных вещах или на теле капсул с адом. Началом этому послужил изложенный выше в этой книге случай с Александром Огородником.

Искусство «шоковой терапии»

Совершенству навыков и приемов рукопашного боя в «Альфе» всегда уделялось особое внимание, хотя необходимо добавить, что одних физических навыков при этом недостаточно. Тренировки проводились только с использованием индивидуальных методов обучения с учетом психологической подготовки каждого бойца. Для каждого сотрудника разрабатывался личный комплекс приемов, который соответствовал бы его психическим, физическим и моральным особенностям.

Полноценный альфовец должен уметь сражаться в рукопашном бою без тормозящих эмоций и чувств. Воля воспитывается через преодоление страха и боли в поединках с более сильным противником, в роли которого во время тренировок выступает инструктор. Когда он во время учебных занятий наносит удар, от курсанта требуется только одно — устоять на ногах. Вообще инструкторы считают воспитание болью одним из основополагающих принципов общей физической и психологической подготовки курсантов. Они убеждены, что среди бойцов «Альфы» не должно быть людей не то чтобы не выполняющих приказы, но даже склонных задумываться над их целесообразностью.

Группа альфовцев, выходящая, допустим, для захвата иностранного разведчика в момент закладки им тайника, должна действовать точно и четко, как единый отлаженный механизм. В ее распоряжении секунды. От каждого зависит успех, а иногда и жизнь всех, и от всех — жизнь и успех каждого. Действуют альфовцы по принципу мушкетеров: «Один за всех — все за одного».

Кто-то из бывших руководителей КГБ СССР, присутствуя на одном учебно-тренировочном занятии, назвал бойцов команды «скорохватами». Название прижилось…

Превращение коллектива «Альфы» в единый отлаженный механизм отнюдь не приводило к «роботизации» сотрудников. Из них не пытались сделать бездумных киношных «Шварценеггеров», а в первую, очередь стремились развить умственные способности. Психологические испытания включали в себя прохождение целого комплекса интеллектуальных и личностных тестов, в течение десятилетий разрабатывавшихся и проходивших доводку за рубежом: MMPI, ТАТ, методики Леонгарда, Векслера и других ученых, отечественных и зарубежных, — тысячи вопросов, задач, головоломок и, конечно же, проверку на полиграфе (детекторе лжи).

Разработанный перспективный план специальных мероприятий по созданию условий материально-технического обеспечения для проведения специальных акций постоянно дополнялся и шлифовался. Однако основное внимание уделялось воспитанию работоспособного коллектива, так как любая техника, любое оружие может «заиграть» только в руке специалиста экстра-класса. И самое главное состояло в том, чтобы объединить людей, преданных делу, готовых выполнять любую задачу, за которых можно было бы поручиться на все сто процентов.

Наряду с физической подготовкой в ходе обучения по альфовской системе много внимания уделялось изучению методов ведения разведки и контрразведки, поскольку одним из основных направлений «Альфы» как оперативного подразделения является обеспечение работы с агентурой и владение навыками добывания оперативнозначимой информации, вплоть до опроса населения и выяснения общественного мнения. А это, в свою очередь, требовало знаний о регионе возможных боевых действий, его истории, национальной психологии и обычаев — словом, всего того, что может пригодиться для сбора и анализа информации, вербовки агентуры среди местных жителей…

Вообще, надо сказать, альфовцы — беспримерные трудяги. Приходят в подразделение романтиками, а становятся трудоголиками.

Рассказывая о физических и психологических нагрузках, которые им приходилось испытывать в ходе учебы, альфовцы о себе заявляют: «К профессионализму ведет лишь один путь: труд. Кто хочет стать «профи», идя другим путем, тот авантюрист и занимается самообманом!»

И действительно, сколько сил и воли требуется, чтобы ежедневно проделывать десятикилометровые марш-броски по пересеченной местности с полной выкладкой, силовые упражнения: лазание по канату, подтягивания и отжимания, занятия в тренажерном зале, прыжки с трехметровой высоты! И конечно же, занятия рукопашным боем. И зачастую не в спортивных залах на матах и татами, а прямо на асфальте, без страховки.

Поэтому можно с полной уверенностью заявить, что боевая подготовка «Альфы» на порядок превосходит американскую по своей напряженности, остроте и результативности. Несмотря на то, что у американского спецподразделения DELTA гораздо больше возможностей, чем у «Альфы», тем не менее наши бойцы на голову выше своих коллег из США, и последние об этом знают…

Многоплановая подготовка имела немало мест проведения занятий. Одним из таких мест, куда альфовцы, распрощавшись со своими семьями, как футболисты на сборы перед решающими матчами, ежегодно выезжали на месяц-полтора, был пограничный учебный центр (ПУЦ) в Ярославской области.

Приемы рукопашного боя оттачивали, как правило, в спортивных залах, принадлежащих Девятому управлению (физическая охрана членов Политбюро и правительства) КГБ СССР.

Учебные стрельбы, шлифовка навыков вождения наземных, надводных и воздушных средств, а также бронетехники проводились на полигонах в самых различных регионах бывшего СССР. И не только из соображений конспирации. Надо было научиться привычно действовать в любых климатических зонах, в условиях пустынь и высокогорья, пятидесятиградусной жары и запредельного холода — мало ли куда может забросить «антитеррористическая судьба»!

Одним из самых красноречивых примеров применения на практике навыков физического воздействия, или, как его называют сами сотрудники, «шоковой терапии», как и использования прикладной психологии, могут служить «съемы» разведчиков противника и их агентуры в самых неожиданных местах, что называется, «от Парижа до Находки»…

Необходимо пояснить, что «съем» — это негласное задержание объекта оперативной разработки, которое проводится конспиративно, чтобы об этом не знали ни его близкие, ни друзья, ни коллеги по работе. Если же объект подозревается в связях с иноразведкой, неожиданное исчезновение должно остаться тайной и для его хозяина. Хотя бы на первое время. «Снимают» и своих, и иностранцев. Для этого стараются подобрать малолюдное место, но, случается, выдергивают человека и из толпы.

Блестяще владеющие приемами рукопашного боя, досконально знающие анатомию и расположение наиболее уязвимых болевых точек на теле человека, альфовцы с поставленной задачей справляются мгновенно. В крайнем случае прохожие могут заметать, как два человека помогают третьему сесть в машину, а он то ли нездоров, то ли нетрезв. После чего «снятые» оказываются либо в Доме на Лубянской площади, либо в Лефортовской тюрьме.

Всего с 1985 по 1990 год под руководством и при непосредственном участии заместителя командира «Альфы» подполковника Владимира Зайцева его отделением были негласно задержаны тринадцать матерых «кротов» и их операторов, разведчиков ЦРУ, действовавших с позиций посольства США в Москве.

Знамя команды «Альфа»

По прошествии полутора десятков лет заместитель командира «Альфы» подполковник Владимир Зайцев, отвечая на вопросы журналистов, страшно ли было тогда, в Тбилиси в 83-м году, сказал:

— Страшно было не в самолете, а под ним… И опять же не за себя, а за жену и моего малыша… Мысли всякие, как они смогут прожить без меня, каким вырастет мой сын без отца? Но как только поступила команда «Штурм!», все страхи улетучились… А в самолете… Там была работа, а когда мы заняты делом, уже не до страхов, поверьте…

Кроме того, есть еще две категории, нейтрализующие чувство страха: убежденность в правильности собственных поступков и ответственность за жизни заложников. Наконец, злость на тех, кто вынуждает тебя рисковать своей жизнью, полностью вытесняет страх… Подумав, Зайцев добавил: — Если позволите, я готов сделать сообщение. Шок, который испытали не выработавшие свой ресурс бойцы «Альфы» после ее расформирования, не сравним ни с каким страхом при проведении операции по обезвреживанию террористов… Этот шок я бы назвал «постальфовским синдромом».

Представьте себе чувства полных сил, молодых, подготовленных специалистов экстра-класса, которые им довелось испытать, наблюдая по телевизору развитие событий в Приднестровье, в Абхазии, в той же Чечне… Трезво оценивая моральный и боевой потенциал «Альфы» на тот период, смело могу заявить: одного нашего подразделения было бы достаточно, чтобы навести в перечисленных регионах должный порядок. А синдром… Он у моих товарищей, соратников появился из-за невостребованности. Мы вдруг перестали быть нужны. И это в такое-то время! Некоторые мои товарищи пытались найти себе применение в горячих точках, в охранных бюро банков и коммерческих структур, даже за границей, натаскивая бойцов спецподразделений иностранных государств, — всюду испытывали разочарование… Наша сила — в нашей сплоченности, в сыгранности нашей команды… И хотя каждый альфовец — суперфорвард, звезда, но предстать в полном блеске он может лишь в окружении таких же звезд, соратников из «Альфы»…

— Так, значит, Владимир Николаевич, пора закапывать ваши знамена, как это делали древние полководцы при отступлении войска? — раздалось из толпы журналистов.

— Думаю, что вы опережаете события, и время для этого еще не пришло. Что же касается наших знамен… Да, действительно, знамена в старые времена закапывали при отступлении, мы же, выжидая, просто отошли в сторону… А знамена зачехлили… До поры…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.