Предисловие

Предисловие

Эта книга об одном немце. Его зовут Отто Штрассер. Протолкавшись, если можно так сказать, к сцене в двух своих других книгах[1], в этой я хочу сыграть роль этакого конферансье – человека, который открывает представление, а затем прячется за кулисами. Представление идет своим чередом, а этот тип время от времени, в перерывах между действиями, выходит на авансцену, чтобы напомнить вам о своем присутствии и о том, что именно он распоряжается всем действом и что без него ничего толком и не случится.

Сегодня, когда война уже началась и сложнейший вопрос, терзавший нас на протяжении многих лет, наконец-то получил ответ, со всей очевидностью встают новые и новые вопросы. Их очень много, но заслоняет все один-единственный: «Какой выйдет из этой войны Германия?» В поисках ответа на него мы неизбежно должны обратиться к фигуре Отто Штрассера, человека, о котором до войны знали разве что единицы. А между тем фигура эта очень важна.

Он может сыграть весьма существенную роль в ответе на поставленный мною вопрос. Я говорю «может» потому, что война – штука менее предсказуемая, чем мир; это как перерубленный кабель высокого напряжения, конец которого мотает во всех направлениях, и вы никогда не знаете, где, как и кого он заденет; и рубильник тут уже бесполезен.

Многие люди, писавшие на эту тему, вполне аргументировано показали, что события, приведшие к войне, можно было весьма точно предсказать заранее: строго говоря, это – их ремесло, и они вполне могли сделать это подобно доктору, который по особым признакам может рассказать о перспективах развития болезни. И лорд Галифакс, выразивший в одной фразе общую позицию большинства британцев, всего лишь облек в словесную форму ложный посыл, пусть и звучавший крайне убедительно. Он сказал: «Мы не верим людям, которые точно предсказывают грядущие события». Но это всего лишь обычная расхожая фраза, которая служит оправданием для прикрытия собственной бездеятельности и привычке откладывать все на завтра. Не более[2].

Политика в мирное время – очень точная наука. Об этом знают все, кто знаком с политиками. Война, эта «политика, реализуемая другими средствами», набрасывает на будущее своего рода дымовую завесу. Но сейчас, в начале 1940-го года, я бы заключил такое пари: Германия не выйдет из этой войны в виде государства, в котором безраздельно властвует Адольф Гитлер; не победит она и всех врагов. Ближайшие несколько месяцев или год-два покажут, что и в Германии происходят изменения. К власти в рейхе начнут приходить новые люди. Но это отнюдь не будет означать, что нашим тревогам и беспокойствам придет конец – напротив, это, возможно, будет только началом.

Отто Штрассер наделен особыми качествами, и он имеет некий шанс – если, конечно, воспользуется им. Ведь не так давно и Гитлер, который сегодня единолично восседает на троне, был никому не известной фигурой; нынешний Отто Штрассер – малоизвестный эмигрант, но в недалеком будущем и он сможет вступить на путь, ведущий вверх.

Став мужчиной – а для моего неистового поколения это было в самом начале последней войны, в 1914 году, я больше прожил в Германии, чем в какой-либо другой стране, в том числе и у себя на родине. Я был поглощен изучением этой необычной, словно история про доктора Джекилла и мистера Хайда, страны, этого проклятия нашего времени. За несколько месяцев до того, как разразилась теперешняя война, уже будучи охваченным чувством, что она тут, она надвигается, я начал собирать материал об Отто Штрассере. Я верил, что когда война таки начнется, то это потерянное колено немцев, политэмигранты неизбежно станут важным фактором, неизбежно наберут политический вес, и что Отто Штрассер станет самым главным среди них. В то время в голове моей уже строились некие предположения о том, какой будет Германия после Гитлера, однако на тот момент общественное мнение в Англии не заглядывало так далеко, и эта книжка была бы несколько преждевременной.

Но вот война началась, и об этом человеке сразу заговорили. Это с новой силой возбудило мой интерес, и идея переросла в намерение. В ходе вечерних прогулок по улицам покоренного, но не выключившего иллюминации Парижа, закрытые магазины которого говорили о том, чт, вот война уже третий раз на жизни одного поколения приходит в этот город и изгоняет людей оттуда; во время посещения парижских ресторанов, среди господ со сверкающими лысинами и их блондинистых спутниц в мехах; долгими днями и вечерами в ходе непрерывной работы, сидючи в номерах отелей, я изучал Отто Штрассера, спорил с ним, вопрошал его, исследуя его боевое прошлое и его планы на будущее.

Результат этой работы настолько захватил меня, что справиться с желанием описать все это я просто не смог. Не только из-за политических принципов и планов Отто Штрассера; не только даже из-за силы его личности, хотя его присутствие было приятным и стимулировало к работе, да и к нему я относился очень хорошо, как, впрочем, к каждому отдельно взятому немцу, но из-за содержания его жизни, которое возбуждало во мне инстинкт рассказчика и тянуло меня к пишущей машинке.

За дни, прожитые в Париже, я как бы заново пережил жизнь человека С-Другой-Стороны; жизнь, гораздо более наполненную приключениями и событиями, чем моя собственная, которую очень трудно назвать монотонной; жизнь другого человека нашего неистового времени, человека, подпавшего под все возможные бури. Жизнь, по моему мнению, гораздо более увлекательную, чем жизнь Гитлера. С его помощью, через его личность я вновь прочувствовал пульс той бурлящей, беспокойной Германии, которая не дает нам успокоиться, той вызывающей неприязнь и в то же время очаровательной земли, где я прожил много лет.

Эта история изложена в настоящей книге. Меня в равной степени интересовали как приключения из жизни Отто Штрассера, так и его политические изыскания. Для меня было непривычно описывать жизнь и мысли другого человека в тот момент, когда мне самому было что сказать. Строго говоря, мне пришлось даже ограничить себя – я не мог время от времени выбегать на сцену или оттаскивать главного персонажа в сторону. Кто-то заметил по поводу моих предыдущих книг, что самым большим моим просчетом в них было то, что я все время выпирал свое «я» на первый план – в этом, собственно, и было чуть ли не главное их достоинство. Тем не менее, на этот раз я, едва не заработав инсульт, справился с собой и затушевал свою авторскую сущность.

История, которую я должен рассказать, весьма важна. Гитлер почти отыграл свое. Он долго портил нам кровь. Он был чем-то вроде опереточного Наполеона с настоящей гранатой в кармане; словно нелепый ребенок, нарисованный карикатуристом, внезапно сошел с бумаги и предстал перед ошеломленной публикой, стреляя настоящими пулями из своего пистолета.

Еще немного мелодраматических поз, жестов и публичных речей – и он уйдет. А из-за кулис уже выглядывают кандидаты в преемники, и среди них двое основных: Геринг, толстый, этакий гибрид Фальстафа и Нерона, безжалостный, коварный, известный всему миру. И Отто Штрассер, бедный, неизвестный, изгнанник, но не запуганный. Они оба значимы для вас, как были значимы Австрия, Чехословакия и Польша. Об этом я писал в «Ярмарке безумия» и «Безмерном позоре» – и оказался прав. Думаю, что и написанное ныне – тоже правда.

Ваше мужество, ваша решительность, ваше «то да се» не помогут вам, если ваши руководители упустят из рук мир. Если они сделают это, то вы окажетесь в самом незавидном положении. Человек по имени Гитлер не принесет вам пользы, а ваши страдания, ваши жертвы и ваше мужество в этой новой войне окажутся напрасны, так что последующие двадцать лет будут куда хуже, нежели только что пережитое нами двадцатилетие. Будущий мир гораздо важнее самой войны, и на своем собственном опыте вы сейчас видите, что значит потерять мир или, точнее, бездумно отбрасывать победу только потому, что вам не нравится напрягаться и собраться с силами последний раз, и вы намерены довериться громиле, потому что убоялись несуществующего призрака. Вот в чем важность этой истории, которую я расскажу в своей книге.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.