ЭКСПЛУАТАЦИЯ И БОЕВОЕ ПРИМЕНЕНИЕ

ЭКСПЛУАТАЦИЯ И БОЕВОЕ ПРИМЕНЕНИЕ

Первым получил на вооружение танки Т-28 2-й отдельный танковый полк Ленинградского военного округа, затем — 1-й, 3-й и 4-й танковые полки. 12 декабря 1935 года эти полки были развёрнуты в отдельные тяжёлые танковые бригады (ттбр), состоящие из трёх линейных танковых батальонов, учебного батальона, батальона боевого обеспечения и других подразделений. Бригады дислоцировались: 1 ттбр — Белорусский военный округ (г. Смоленск), 4 ттбр — Киевский военный округ (г. Киев), 5 ттбр — Харьковский военный округ (г. Харьков) и 6 ттбр имени С. М. Кирова — Ленинградский военный округ (г. Слуцк). Причём 5 ттбр была смешанного состава, наряду с Т-28 в ней были и тяжёлые танки Т-35. Приказом наркома обороны от 21 мая 1936 года бригады выделили в Резерв Главного Командования. Они предназначались для качественного усиления стрелковых и танковых соединений при прорыве укреплённых позиций противника. В соответствии с этим велось и обучение танкистов. Подготовка танкистов на Т-28 осуществлялась во 2-й запасной танковой бригаде ЛВО, в Орловском бронетанковом училище, а также на Ленинградских бронетанковых курсах усовершенствования комсостава.

Небезынтересно привести «Расчёт боевого экипажа танка Т-28» по состоянию на январь 1936 года:

«Командир танка (лейтенант) — помещается в главной башне № 1 справа от орудия у перископа. Ведёт огонь из ДТ, заряжает с помощью радиста орудие, командует танком.

Техник танковый младший (воентехник 2 ранга) помещается в передней части танка в отделении управления. Непосредственно управляет движением танка, отвечает за его техническое состояние. Вне боя руководит подготовкой механиков-водителей и моториста.

Механик-водитель (старшина) помещается в башне № 2, ведёт огонь из пулемёта, обеспечивает уход за мотором.

Командир артиллерийской башни (младший командир взвода) помещается в башне № 1 слева, ведёт огонь из 76 мм орудия. Отвечает за состояние вооружения танка. Вне боя руководит подготовкой пулемётчиков.

Командир пулемётной башни № 3 (отделенный командир) помещается в башне № 3, ведёт огонь из пулемёта. Обеспечивает уход за ходовой частью танка.

Радиотелеграфист (отделенный командир) помещается в башне № 1, обслуживает радиостанцию, в бою помогает заряжать орудие.

Механик-водитель младший (младший командир взвода) находится вне танка. Обеспечивает постоянный уход, чистку и смазку трансмиссии и ходовой части в предбоевой обстановке и после боя.

Моторист (младший технический состав) находится вне танка. Обеспечивает постоянный уход за мотором, его чистку и смазку».

Танк Т-28 на учениях. Белорусский военный округ, 1936 год.

Первые манёвры с участием 15 танков Т-28 прошли в ЛВО в январе 1934 года. Самое большое количество Т-28, одновременно задействованных в манёврах, 52 машины 1 ттбр во время учений БВО 8—17 октября 1936 года. В докладе об этом говорилось: «Танками пройдено 250 километров за три дня „боя“. Мы имеем хорошие отзывы из частей о тактико-технических характеристиках Т-28, однако в части качества машин Кировский завод сделал ещё не всё».

Ещё одним мероприятием, в котором постоянно участвовали танки Т-28, были парады. Начиная с 1933 года и до начала Великой Отечественной войны они регулярно 1 мая и 7 ноября проходили по Красной площади в Москве, площади им. Урицкого (Дворцовой) в Ленинграде и по Крещатику в Киеве. Количество Т-28, участвовавших в парадах, обычно не превышало 20 машин.

По состоянию на 1 января 1938 года в РККА имелось 262 танка Т-28 в следующих частях и соединениях:

Харьковский военный округ: 5 ттбр (г. Харьков) — 16;

Приволжский военный округ: Ульяновское БТУ — 1, Казанские пехотные курсы — 2, Ульяновское училище особой техники — 2;

Киевский военный округ: 4 ттбр (г. Киев) — 80;

Московский военный округ: ВАММ — 5, Орловское БТУ — 3, Горьковское БТУ — 1, отдельная химрота 2 ск — 1, НИБТПолигон — 3;

Ленинградский военный округ: 6 ттбр им. Кирова (г. Слуцк) — 57, 2-я запасная тбр — 6, Ленинградские БТКУКС — 4, Ленинградское училище танковых техников — 3;

Белорусский военный округ: 1 ттбр (г. Смоленск) — 65;

Вне округов: Кировский завод — 2, неотправленных новых танков — 11.

В 1939 году тяжёлые танковые бригады были переведены на новый штат, а также сменили нумерацию: 5 ттбр стала 14-й, 4 ттбр — 10-й, 1 ттбр — 21-й, а 6 ттбр — 20-й им. Кирова.

В сентябре 1939 года 10-я (98 танков Т-28) и 21-я (105 танков Т-28) ттбр участвовали в «освободительном походе» — боевых действиях против Польши в составе Украинского и Белорусского фронтов соответственно. Столкновений с войсками противника практически не было, бригады прошли по 350–400 км, при этом танки Т-28 показали себя с самой лучшей стороны.

Но в конце ноября их ждало более серьёзное испытание — участие в советско-финской, или, как её называют западные источники, «зимней» войне (с 30 ноября 1939 по 13 марта 1940 года). Не вдаваясь в причины и общий ход конфликта, напомним, что боевые действия велись на довольно широком фронте — от побережья Финского залива до Мурманска. Наиболее тяжёлые и кровопролитные бои шли на Карельском перешейке.

Территория перешейка была сплошь покрыта крупными лесными массивами, допускавшими движение танков только по дорогам и просекам. Большое количество рек и озёр с болотистыми или крутыми берегами, незамерзающие озёра, валуны — всё это представляло для танков естественные труднопроходимые препятствия. Дорог было мало, движение даже по проходимым участкам леса требовало от механиков-водителей высокого мастерства. Кроме того, суровая зима 1939/40 года с морозами, достигавшими в середине января –45°, и почти метровым снежным покровом создавала дополнительные трудности в применении боевых машин.

Естественные препятствия были усилены финнами, создавшими систему мощных укреплений, известную под названием «линия Маннергейма». Она состояла из полосы заграждений (предполья), главной и второй оборонительных полос и большого числа отдельных позиций и узлов обороны. «Линия Маннергейма» имела множество мощных железобетонных дотов и противотанковых инженерных заграждений: надолбов, эскарпов, противотанковых рвов, «волчьих ям» и минных полей. Всё это прикрывалось хорошо продуманной системой артиллерийского и пулемётного огня.

Танки Т-28 проходят по Красной площади. 7 ноября 1939 года.

Именно здесь, в полосе 7-й армии, наносившей главный удар, и действовала 20-я тяжёлая танковая бригада им. Кирова, укомплектованная танками Т-28 (в некоторых публикациях упоминается об участии в советско-финской войне ещё одной бригады на Т-28 — 10-й тяжёлой танковой, однако это не соответствует действительности).

К 9 октября 1939 года 20 ттбр была переброшена из г. Слуцка Белорусского военного округа на Карельский перешеек и сосредоточена в районе Чёрной Речки. Здесь её укомплектовали до штата военного времени (в бригаду влилось до 50 % приписного состава). В течение последующих полутора месяцев шли занятия по усиленной боевой подготовке: отрабатывались действия подразделений в наступательном бою на пересечённой местности; проводились практические занятия с экипажами танков по вождению машин по азимуту ночью и по преодолению противотанковых препятствий (каменных, деревянных и земляных стенок) с помощью фашин. Особое внимание уделялось подготовке механиков-водителей. В результате к началу военных действий танковые батальоны оказались хорошо подготовлены к боям.

Варианты бронировки телескопического прицела.

Техническое состояние машин было очень хорошим, но при этом не хватало ремонтных мастерских и практически полностью отсутствовали эвакуационные средства (всего 4 трактора «Коминтерн» на всю бригаду). Такое положение сохранялось до конца войны.

К началу боевых действий в бригаду входили: управление бригады (2 танка Т-28 и 3 БТ), 90-й, 91-й и 95-й танковые батальоны (в каждом батальоне — 31 танк Т-28 и 3 БТ), 301-й отдельный автотранспортный батальон, 256-й отдельный ремонтно-восстановительный батальон, 302-я химическая рота, 215-я отдельная разведывательная рота, 57-я отдельная рота связи, 45-я отдельная зенитно-пулемётная рота, 65-я отдельная рота танкового резерва, 38-я отдельная сапёрная рота; всего — 2926 человек, 145 танков (Т-28 — 105, БХМ-3 — 11, БТ-5 — 8, БТ-7 — 21), 20 бронеавтомобилей (БА-6 — 5, БА-20 — 15), 34 легковых машины, 278 грузовых, 27 автокухонь, 4 трактора «Коммунар», 16 мотоциклов и 12 счетверённых зенитных пулемётов «максим» на автомобилях. Командовал бригадой комбриг Борзилов, военком — полковой комиссар Кулик.

29 ноября 1939 года бригада была придана 19-му стрелковому корпусу с задачей: ударом в направлении Ахи-Ярви — Кирка Кивенапа разгромить финские части и не допустить их отхода в северо-западном направлении.

30 ноября 1939 года 20 ттбр перешла границу вместе с частями 19 ск. На следующий день по приказу командира корпуса для поддержки 68-го стрелкового полка в районе Корвалы была выделена 2-я танковая рота 95 тб. Командовал ею молодой энергичный лейтенант Хохлов. Зная, что дороги заминированы, он повёл роту лесом, по азимуту. Танки, легко ломая деревья, двигались по лесу и подошли к Корвале уже в сумерках. На одной из высот была обнаружена наша пехота, залёгшая под огнём финнов. Быстро сориентировавшись, Хохлов повёл танки в атаку — и противник в панике бежал. Танкисты подоспели вовремя: оказалось, что стрелковый батальон попал в засаду и был окружён противником.

Рота Хохлова преследовала отступающих финнов, которые благодаря внезапности нападения не успели взорвать мост и заминировать дорогу. Но на Выборгском шоссе их сопротивление носило уже организованный характер. Мост через реку Линтульи-иоки взлетел на воздух буквально перед носом у советских танкистов; одновременно с другого берега ударили вражеские орудия и пулемёты. Хохлов отвёл танки в лес и организовал разведку. Выяснилось, что впереди, в монастыре Линтула расположен сильный опорный пункт противника. Комиссар бригады Кулик, находившийся всё это время в боевых порядках 2-й танковой роты, связался с комбригом Борзиловым, который подтянул в район монастыря основные силы 90 и 95 тб. Утром 2 декабря разгорелся бой. Финны оказывали упорное сопротивление. Танки, перейдя реку вброд, разбили несколько дзотов и вышли в тыл врагу, что предрешило исход боя. Финны отошли к узлу сопротивления Кирка Кивенапа. Их преследовал 95 тб, в авангарде которого двигалась рота Хохлова с посаженной на броню пехотой. Машины шли в темноте, без огней, с ходу преодолевая встречающиеся противотанковые рвы. У Тиртулы по батальону открыла огонь финская артиллерия. Рота Хохлова, ссадив пехоту, открыла ответный огонь. Правда, ориентироваться наводчикам было трудно. Финны подожгли деревню, и в зареве пожара различать вспышки их выстрелов могли только очень опытные танкисты. Ночная тьма ставила примерно в одинаковые условия как советские танки, так и гарнизоны финских дзотов — те и другие не могли вести прицельного огня. Однако финны имели преимущество, действуя на своей территории, которую они хорошо знали и где заранее пристреляли все подступы к огневым точкам. В это время на левом фланге по противнику нанёс удар 90 тб капитана Ушакова. Финские части, не выдержав одновременного удара двух танковых батальонов, в спешке отошли. Кирка Кивенапа — мощный опорный узел сопротивления финнов — была захвачена силами 20 тбр. При этом было подбито четыре Т-28 90-го танкового батальона и два Т-28 95-го.

В первые дни боёв при встрече с финнами танки действовали так: сначала обстреливали из пулемётов препятствия и укрытия вблизи препятствий, а затем проделывали проходы с помощью сапёров. Кое-где гранитные надолбы разбивались бронебойными снарядами, но бывали случаи, когда танкисты выходили из машин и вручную ломами проделывали проходы в железобетонных надолбах.

Танки 20-й танковой бригады перед маршем к линии фронта. Февраль 1940 года.

Т-28 выпуска 1939 года.

9 декабря танковый взвод 91 тб под командованием лейтенанта В. Груздева (три Т-28) был выделен для поддержки частей Карельского укрепрайона полковника Лазаренко. Взвод действовал вдоль Финского залива в направлении станции Ино. За три дня танкисты 11 раз ходили в атаку, оказав пехоте большую помощь своим артиллерийским и пулемётным огнём. 13 декабря взвод получил задачу провести разведку. Пройдя 15 км вперёд от расположения своей пехоты, у Конгаспелто танки подошли к главной полосе укреплений — «линии Маннергейма». Внезапным артиллерийским огнём машина командира взвода была подбита, но экипаж (командир Груздев, механик-водитель Ларченко, артиллерист Лупов, пулемётчики Волк и Лобастев, техник Коваль и радист Симонян) с места в течение 40 минут продолжал вести огонь по финским огневым точкам. При подходе нашей пехоты танкисты решили помочь ей. Включив дымовые приборы, они покинули танк через нижний люк и открыли огонь из двух пулемётов. Но дымовая завеса оказалась слабой, и ответным огнём финских снайперов были убиты Груздев, Волк и Лобастев, ранен Ларченко. Оставшиеся в живых ползком отошли к своим, забрав с собой раненого. Второй танк взвода также был подбит. Он загорелся, но хода не потерял. Не имея возможности находиться внутри машины, танкисты придумали остроумное решение. Они запустили мотор на малые обороты и направили танк в сторону своих, а сами шли перед ним, прикрываясь его корпусом от обстрела. Экипаж третьего Т-28 (командир Т. Ковтунов) пытался помочь своим товарищам, но его машина при маневрировании подорвалась на мине, а потом была расстреляна артиллерией. Все члены экипажа оказались тяжело ранены, их вынесли с поля боя танкисты других подбитых танков под руководством К. Симоняна. За героические действия весь состав взвода был награждён орденами и медалями, а всем членам экипажа В. Груздева присвоили звание Героя Советского Союза (трое получили его посмертно).

К этому времени основные силы 20 ттбр, после ряда маршей, вышли к главной оборонительной полосе — «линии Маннергейма» и сосредоточились в районе Бобошино. Здесь танкисты усиленно занимались подготовкой к предстоящим боям. 13 декабря все танки бригады были перекрашены в белый цвет. Примерно тогда же в состав 20 ттбр была включена «рота тяжёлых танков»: три опытных машины — КВ, СМК и Т-100, прибывшие для испытаний во фронтовых условиях.

Танки перед атакой. Карельский перешеек, февраль 1940 года.

17 декабря 1939 года бригаде была поставлена задача: поддержать наступление частей 50 ск (123 и 138 сд) при атаке укреплённых узлов Хотинен и высоты 65,5. Начальник штаба 138 сд доложил в штаб корпуса, что «впереди никакого укрепрайона нет, противник бежит». Не проверив этих сведений, командование отменило ранее назначенную пятичасовую артиллерийскую подготовку и двинуло в атаку пехоту 123 сд при поддержке 91 тб. Однако при наступлении наши войска упёрлись в мощную укреплённую полосу обороны противника и были встречены сильным артиллерийско-пулемётно-миномётным огнём. Пехота 138-й сд, не имевшая опыта взаимодействия с танками, была от них отсечена, понесла большие потери и в конце концов частично залегла, а частично отступила на исходные позиции.

91 тб прорвался в глубь обороны противника за первую и вторую линию надолбов на 450–500 м, попал под сильный артогонь и не поддержанный пехотой отошёл на исходный рубеж, понеся большие потери. Вечером того же дня командир бригады докладывал в штаб 50-го стрелкового корпуса: «После боя 17 декабря 91-й танковый батальон небоеспособен. Убито 7 человек, ранено 22, в том числе и командир батальона майор Дроздов, пропало без вести 16, в том числе и комиссар батальона Дубовский. Из 21 танка Т-28, высланного в атаку, прибыло на сборный пункт 5 машин, 2 сданы на СПАМ. Остальная матчасть требует ремонта, что и производится. 4 машины сгорели на поле боя, 1 перевернулась вверх гусеницами в противотанковом рве, 1 — неизвестно где. При атаке уничтожено ПТО до 5 шт., ДОТ до 3 шт. Ввиду того, что пехота не пошла и осталась за надолбами, которые севернее высоты 65,5 в 500 м, этот район нашими войсками не занят».

18 декабря 90 тб поддерживал 138 сд при атаке укрепрайона Хоттинен — Турта. И вновь пехота была отсечена от танков, а танки, глубоко прорвавшись в оборону противника, понесли большие потери. Командир бригады докладывал об этом бое так: «Доношу, что 18 декабря в 16.30 90-й танковый батальон получил задачу атаковать Хоттинен-Турта и вступил в бой, успешно продвинувшись в глубину обороны до 1,5 км и выйдя к лесу севернее Турта, не имея за собой пехоты, был обстрелян артогнём ДОТ и миномётами из глубины обороны противника. Передние машины 2-й роты были сожжены пехотой противника: забросаны бутылками с быстро воспламеняющимся веществом. При отходе из леса батальон понёс потери:

3-я рота — 1 машина сгорела, 1 машина (лейтенанта Логинова, подорванная на мине) оставлена в лесу; 2-я рота — сгорела машина лейтенанта Бугаева, машина лейтенанта Котова оставлена в лесу подорванная, подбита и оставлена машина командира 2-й роты лейтенанта Чёрных. Кроме того, в результате отхода в районе противника осталась сгоревшая машина командира батальона капитана Янова. О машине командира взвода 2-й роты старшего лейтенанта Тарарушкина сведений не имеется».

Жертва «зимней войны»… О накале боёв свидетельствуют начисто срубленные пулями и осколками ветви деревьев.

19 декабря в 12.00 была проведена новая атака 90 тб и 138 сд на Хотинен, а 91 тб и 123 сд — на высоту 65,5. На этот раз атаке предшествовала артиллерийская подготовка. К 14.00 рота Т-28 и рота тяжёлых танков 90 тб капитана Янова вышли к лесу в 1,5 км северо-восточнее Турта, пройдя на этом участке всю линию укреплений и фактически выполнив задачу по прорыву укрепрайона. Две другие роты батальона в это время вели бой в глубине обороны, обстреливая доты и прикрывая пехоту, а 95 тб начал атаку с фронта. Но пехота, попав под обстрел, беспорядочно отступила. Оказавшись отрезанными, танки 91 тб в одиночку вели бой в глубине финской обороны. Финны, использовав это, подтянули ПТО и их огнём, а также бутылками с бензином начали поджигать танки. К 17.00 по приказу командира бригады остатки батальона отошли на исходные позиции, понеся большие потери в матчасти и личном составе. В этом бою погиб и командир батальона капитан Янов. Атака 91 тб из-за пассивности пехоты также захлебнулась. Всего за этот день бригада потеряла 29 танков Т-28.

20 декабря 1939 года 20 ттбр была выведена в тыл, где до 1 февраля 1940 года занималась ремонтом матчасти, боевой подготовкой и пополняла личный состав. В частности, активно проводились занятия по преодолению надолб, сбросу фашин с танков, обучению взаимодействию с пехотой и т. д.

2—10 февраля 1940 года танки Т-28 действовали в составе блокировочных групп по уничтожению финских дотов, а также производили разведку боем, особая активность была проявлена на участке Хотиненского укрепрайона. Несмотря на большие потери, здесь удалось не только разрушить всю систему обороны финнов, но и отвлечь дополнительные силы из района высоты 65,5, что облегчило прорыв их укреплённой полосы на этом участке.

11 февраля 1940 года 91 тб капитана Яковлева, поддерживая части 123 сд после полуторачасовой артподготовки, начал штурм высоты 65,5. Особенно успешно действовала головная рота под командованием старшего лейтенанта Хараборкина, приданная стрелковому батальону капитана Сороки.

При уточнении вопросов взаимодействия Хараборкин предложил пехотинцам засучить правый рукав маскхалата, чтобы танкисты могли отличать наших бойцов от финнов. Кроме того, было решено обозначить синими флажками те стрелковые подразделения, которые находились ближе всего к противнику. Таким образом, синий флажок означал, что перед данным подразделением своей пехоты больше нет и танкам можно открывать огонь.

К моменту окончания артподготовки рота Хараборкина приблизилась к первым надолбам и по проходам, проделанным в них сапёрами, прошла препятствие. Затем с ходу была преодолена вторая линия надолбов, в которой отсутствовали проходы. Причём некоторые машины расстреливали надолбы из пушек, а другие, включая танк Хараборкина, прошли по верхам надолб, за которыми оказался противотанковый ров. С помощью фашин, лежавших на танках, танкисты сделали два прохода через ров и прошли по ним. Затем, развернувшись, танки завязали бой с дотами, сдерживавшими наступление пехоты. Танк командира роты оказался позади одного из дотов. Тремя бронебойными снарядами танкисты разбили его бронированные двери, и дот замолчал. Пользуясь поддержкой танков, пехотинцы перебрались через ров и пошли на штурм. К вечеру 11 февраля высота 65,5 была взята. Рота Хараборкина потеряла в этом бою четыре Т-28. За умелое руководство ротой и личное мужество старшему лейтенанту Хараборкину было присвоено звание Героя Советского Союза.

Варианты кабины механика-водителя.

На следующий день, 12 февраля, комбриг Борзилов перебросил в район высоты 65,5 95-й тб, с помощью которого прорыв был расширен и углублён, и к вечеру 13 февраля 1940 года на этом участке главная оборонительная полоса «линии Маннергейма» была полностью прорвана.

16 февраля 20 ттбр вошла в состав подвижной группы комбрига Борзилова с задачей разгромить финнов в районе Вийпура — Хонкониеми и продвигаться дальше на Выборг. Но из-за мощной полосы заграждений, а также сильно пересечённой местности это задание выполнено не было.

16—27 февраля бригада во взаимодействии со 123 сд вела бои за овладение станцией Хонкониеми и населёнными пунктами Кусисто и Юкола. В этих боях особенно хорошо проявил себя 95 тб капитана Стрельмаха. Батальон продвигался не по дорогам, а лесными дебрями, где противник не мог протащить противотанковые орудия, а наши танки свободно прокладывали дорогу, ведя за собой пехоту. «Вообще условия такие, что весь личный состав заслуживает одобрения и награды за мужество. Живут на снегу, под обстрелом, не жалуются и сохраняют прекрасный боевой дух», — докладывал в штаб фронта военком 20 ттбр Кулик, находившийся всё это время в боевых порядках.

29 февраля 91 тб завязал бои за станцию Перо. Финны пытались контратаковать пехотой при поддержке 7 танков «Виккерс». Первый из них был подбит нашей артиллерией и забросан гранатами. Второй, наскочив на пень, застрял, и его захватили неповреждённым. Три «Виккерса» расстреляла подошедшая танковая рота Т-26 капитана Архипова из 35 лтбр. Лишь двум финским танкам удалось уйти. К вечеру того же дня станция Перо была взята.

1 марта 91 тб овладел районом Пероинсункюля и высотой 30,6, захватив там батарею 76-мм орудий, радиостанцию, более 100 лошадей и разгромив штаб пехотной дивизии.

3—7 марта 1940 года бригада во взаимодействии со 123 сд вела бои за высоты 13,7 и 88,0, преодолевая при этом надолбы, минные поля и зону затопления. 7 марта во время атаки высоты 13,7, когда пехота встретила сильное сопротивление противника и залегла, лейтенанты Яник, Копытов, а также военком 90 тб старший политрук Брагин покинули свои танки, вернулись к пехоте и подняли её в рукопашную атаку на финские позиции, обеспечив этим захват высоты 13,7. Всем троим было присвоено звание Героя Советского Союза (Брагину — посмертно).

8 марта 91 тб занял станцию и населённый пункт Тали, а к 12 марта батальоны бригады, развивая успех, вышли на рубеж высоты 43,3 — озеро восточнее Портинхайка.

20-я танковая сыграла при прорыве «линии Маннергейма» наиболее активную, если не решающую роль. Эта бригада благодаря умелому и энергичному руководству была подготовлена к боевым действиям лучше других танковых частей. Её командование сумело организовать хорошую координацию действий с другими родами войск.

Взаимодействие танков с артиллерией и пехотой осуществлялось методом совмещения командных пунктов танковых, артиллерийских и пехотных командиров. На КП устанавливались дополнительные приёмники, настроенные на частоту танковых радиостанций. Этот метод дал положительные результаты, поскольку удавалось своевременно реагировать на заявки танкистов на подавление артогня противника, а командование было в курсе боевой обстановки.

Для управления танками во время боя командиры подразделений активно использовали радио. Переговоры осуществлялись с помощью закодированной условными сигналами таблицы, составленной из часто используемых в бою фраз и обозначений (например, танки назывались конями, пехота — винтовками, горючее — водой и т. д.).

Хорошо было налажено и снабжение 20 тбр: танковые батальоны, по нескольку дней находясь в боях, не имели перебоев в получении всего необходимого, несмотря на загруженность дорог в тылу.

Командование Красной Армии высоко оценило роль 20-й тяжёлой танковой бригады при прорыве «линии Маннергейма». Указом Президиума Верховного Совета СССР в апреле 1940 года бригада была награждена орденом Красного Знамени; 613 человек получили ордена и медали, из них: «Золотую звезду» Героя Советского Союза — 21, орден Ленина — 14, орден Красного Знамени — 97, орден Красной Звезды — 189.

Потери танков Т-28 в ходе советско-финской войны

Потери бригады в личном составе за всё время боёв составили: убитыми — 169, ранеными — 338, пропавшими без вести — 57 человек.

В период боевых действий на Карельском перешейке танки Т-28 использовались как раз по прямому назначению — для поддержки войск при прорыве сильно укреплённых позиций. И несмотря на то, что эти машины создавались по требованиям начала 30-х годов, они проявили себя самым лучшим образом. Т-28 превосходили Т-26 и БТ по проходимости — на второй передаче свободно передвигались по снегу глубиной 80–90 см, лучше преодолевали рвы, эскарпы и другие препятствия. Но при этом, имея более толстую броню (опять же по сравнению с Т-26 и БТ), они оказались уязвимыми для огня 40-мм противотанковых пушек «Бофорс», состоявших на вооружении у финнов (к счастью, таких пушек в финской армии было немного).

Бои в Финляндии показали, что Т-28 является надёжной и ремонтопригодной машиной, несмотря на суровые географические и климатические условия эксплуатации, артиллерийские обстрелы и минные поля. Об этом можно судить по следующим цифрам.

Жители Ленинграда приветствуют танкистов 20-й танковой бригады, возвращающихся с Карельского перешейка. 24 апреля 1940 года.

К началу войны (30 ноября 1939 года) в 20 ттбр имелось 105 танков Т-28. В ходе боевых действий с Кировского завода было получено 67 новых танков выпуска 1939–1940 годов. Таким образом, общее количество Т-28, участвовавших в советско-финской войне, составляет 172 машины. Теперь посмотрим статистику потерь.

Из 482 потерянных в ходе боёв танков было восстановлено 386 — 80 %! Кроме того, видно, что каждый участвовавший в войне Т-28 восстанавливался как минимум 2 раза (некоторые машины до 5 раз!) и снова шёл в бой. Из общего числа потерь безвозвратные составили всего 32 танка Т-28; 30 сгоревших и 2 захваченных финнами, то есть всего около 7 %.

Такое положение дел объясняется не только успешной работой ремонтно-восстановительного батальона бригады, но и близостью Кировского завода, выпускавшего эти танки. Завод в течение всей войны бесперебойно снабжал танкистов запасными частями, а также выделил в помощь ремонтникам 20-й танковой бригады опытных рабочих с необходимым оборудованием. Отсюда напрашивается вывод, что при нормальном обеспечении запасными частями танк Т-28 являлся надёжной боевой машиной даже при эксплуатации в особо тяжёлых условиях.

Как уже говорилось, в ходе советско-финской войны стало ясно, что броня Т-28 не защищает их от огня малокалиберной противотанковой артиллерии. Поэтому остро встал вопрос о повышении защищённости танков. Выход был найден простой и очевидный: экранировать боевые машины, то есть на основную броню приварить дополнительные броневые плиты. Эта работа началась с 1 января 1940 года. Первые 16 экранированных машин планировалось отправить на фронт 16 февраля. Однако они ушли в войска только 26 февраля, причём экранировка была частичной — дополнительной 25–30 мм бронёй защищались только башни и лобовая часть корпуса.

В докладе об использовании таких машин в боевых условиях, датированном 3 марта 1940 года, говорилось: «Экранировка танков дала в основном положительный результат. Участие экранированных машин в боях показало, что их броня не пробивается 37–40 мм противотанковыми орудиями. Но так как экранировались в основном башни и лобовая часть корпуса, противник через несколько дней боёв учёл это обстоятельство и стал вести огонь по незащищённым экранировкой местам. Поэтому необходимо усиление бронирования со всех сторон».

Схемы экранировки корпуса и башен танка Т-28.

В середине февраля 1940 года Кировский завод получил дополнительный заказ на усиление бронирования ещё 30 танков Т-28. На них предполагалось провести уже полную экранировку. Несмотря на ударный темп работ большая часть полностью экранированных Т-28 покинула заводские цеха уже после окончания войны. Всего к июлю 1940 года дополнительную бронезащиту получили 54 машины, из них полную экранировку — 28, частичную (в документах Кировского завода называется «малой») — 36. В ходе боёв два Т-28 с полной экранировкой были разбиты и списаны, а 18 с частичной дополнительной защитой танков в течение июня 1940 года были заэкранированы полностью.

11 июня 1940 года на Кировском заводе состоялось совещание конструкторов СКБ-2 и представителей военной приёмки по вопросу «окончательного утверждения чертежей на экранировку корпуса Т-28». В протоколе этого совещания говорилось: «Большая башня танка экранируется бронёй в 30 мм, малая башня — спереди 20 мм, сзади — 15 мм, лобовой лист малой башни — 30 мм, шаровая установка пулемёта — 30 мм, лобовой лист корпуса — 20 мм, наклонный передний лист корпуса — 20 мм, боковые стенки фонаря механика-водителя — 30 мм, щиток механика-водителя — 20 мм, корма корпуса — 30 мм, борта выше крыльев — 30 мм, днище передней части до моторного отделения — 15 мм, ящики для дымбаллонов — 20 мм. Экранировку бортов корпуса ниже крыльев ставить 10–20 мм в зависимости от расстояния от борта до гусениц. Ориентировочный вес экранировки — 4040 кг.

Примечание. Кроме того, для подготовки к последующей экранировке партии машин разработать в чертежах полную экранировку корпуса и башен с толщиной экрана в 40 мм[3] и представить их на утверждение в АБТУ».

5 июня 1940 года было подписано постановление Совета народных комиссаров и ЦК ВКП(б) за № 973-366сс, согласно которому Кировский завод совместно с Ижорским должны были до конца года полностью заэкранировать 100 танков Т-28: из них 85 — из воинских частей, а 15 — из числа находившихся в ремонте на Кировском заводе.

24 сентября 1940 года военпред АБТУ на Кировском заводе военный инженер 2 ранга А. Шпитанов докладывал о ходе работ: «7 и 30 июня 1940 г. бронетанковое управление Красной Армии подало на завод первую партию танков в количестве 44 шт. Из них заэкранировано и отправлено в войска 36 и 8 танков оставлены на заводе для производства капитального ремонта с последующей экранировкой. В счёт постановления Правительства заэкранировано 12 танков, находящихся в ремонте на заводе и два новых танка выпуска 1940 года, то есть на 22 августа в счёт постановления Правительства заэкранировано 50 Т-28. Кроме того, с 1 января 1940 года по договору с Кировским заводом отремонтировано и заэкранировано 26 танков Т-28 и таким образом с 1 января по 22 августа 1940 года заэкранировано 76. В начале августа с.г. из Киевского Особого Военного округа подана на завод вторая партия Т-28 в количестве 55 штук, не требующих ремонта, из которых 5 танков были отправлены без экранировки в в/ч Ленинградского военного округа для укомплектования, а 50, подлежащих экранировке, распределены: 25 оставлены на Кировском заводе и 25 переданы на хранение в 1-й мехкорпус. До настоящего времени работы по экранировке не развёрнуты».

Экранированные танки Т-28 на параде в честь 23-й годовщины Октябрьской революции. Ленинград, 7 ноября 1940 года.

Столь медленный ход работ объясняется довольно просто: во-первых, завод был загружен программой производства новых тяжёлых танков КВ, а во-вторых, ещё 28 мая 1940 года вышло постановление СНК и ЦК ВКП(б) № 885-330сс, в котором говорилось: «На Кировском заводе производство танков Т-28 (изготовление, ремонт, производство запасных частей и т. д.) полностью прекратить с 1 июня 1940 года». Таким образом, постановление СНК и ЦК ВКП(б) от 5 июня 1940 года полностью противоречило постановлению о прекращении изготовления и ремонта Т-28. Вполне понятно, что завод очень неохотно отвлекал силы и средства, столь необходимые для серийного производства нового, более сложного танка КВ, на экранировку снятых с производства Т-28.

Тем не менее, хотя и медленно, но работа шла. В справке, датированной 1 ноября 1940 года, говорилось: «До постановления Правительства с 1 января по 1 июня 1940 года заэкранировано:

а) в счёт договора № 4-093 от 24 января 1940 года новых танков выпуска 1940 года (задел 1939 года) — 2;

б) после капитального ремонта — 27 (1 отправлен в НАТИ без башен для установки моста (ИТ-28 — Прим. авт.), 2 списаны с вооружения и 1 находится в капитальном ремонте); всего 29 танков.

В счёт постановления Правительства (с 1 июня 1940 года):

а) заэкранировано по договору № 4-504 — 41 шт. (35 до 1 октября и 6 в октябре), из них 6 машин, заэкранированных в октябре, не приняты военной приёмкой по неисправностям агрегатов;

б) заэкранированы после капремонта и засчитаны в счёт постановления Правительства — 16 шт. (13 до 1 октября и 3 в октябре); всего 57 танков. Итого к 1 ноября 1940 года заэкранировано полностью 86 машин, кроме того, находятся в процессе экранировки 6 танков».

Всего же, согласно «Отчёту о выполнении плана военных заказов за 1940 год», Кировский завод произвёл: полную экранировку — на 103 танках Т-28, частичную — на 8.

С началом формирования в Красной Армии механизированных корпусов летом 1940 года и переходом автобронетанковых войск на новую организацию все танковые бригады постепенно расформировывались, а их кадры и материальная часть поступали на укомплектование новых танковых дивизий. Не стали исключением и тяжёлые танковые бригады. Так, на базе 20 Краснознамённой ттбр была сформирована 1-я Краснознамённая танковая дивизия 1-го механизированного корпуса. Кроме того, часть танков Т-28 20 ттбр передали в состав 3-й танковой дивизии того же мехкорпуса. Танки 10 ттбр поступили на вооружение 8 тд 4 мк и 10 тд 15 мк, а часть боевых машин 21 ттбр — 5 тд 3 мк. Правда, к началу Великой Отечественной войны довольно большое число Т-28 требовало ремонта, а так как производство запасных частей к ним было прекращено в июне 1940 года, а запас ранее выпущенных почти полностью истощился, ремонтировать боевые машины было нечем. Например, в докладе о ходе формирования 5 тд от 4 августа 1940 года сказано: «Средних танков Т-28 26 тб 21 ттбр прибыло 30 штук, из них 23 требуют среднего ремонта. Запасных частей к ним совершенно нет».

Т-28 с конической башней.

Здесь следует дать некоторые пояснения. Дело в том, что количественный и качественный учёт бронетанковой техники вёлся по специальной форме № 151 в соответствии с приказом Народного комиссариата обороны (НКО) СССР № 15 от 10 января 1940 года, вводившим в действие с 1 апреля 1940 года «Наставление по учёту и отчётности в Красной Армии». Согласно этому наставлению предусматривалось деление всего имущества по качественному состоянию на следующие категории: 1-я категория — новое, не бывшее в эксплуатации, отвечающее требованиям технических условий и вполне годное к использованию по прямому назначению. 2-я категория — бывшее (находящееся) в эксплуатации, вполне исправное и годное к использованию по прямому назначению. Сюда же относится имущество, требующее войскового ремонта. 3-я категория — требующее ремонта в окружных мастерских (средний ремонт). 4-я категория — требующее ремонта в центральных мастерских и на заводах (капитальный ремонт). Танки, уже отправленные на заводы и рембазы, из списков частей не исключались, а указывались в этой графе в знаменателе. 5-я категория — негодное (в сводную ведомость по форме № 151 не включались).

Наличие Т-28 в военных округах на 1 июня 1941 года

Таким образом, боеспособными, вроде бы, можно считать 292 танка Т-28, однако неизвестно, сколько из них требовало войскового ремонта — замены катков, траков, аккумуляторов и т. п. Учитывая же хроническое отсутствие запасных частей к Т-28, не будет преувеличением считать полностью исправными и боеготовыми примерно 170–200 машин.

Кроме того, следует учитывать, что танки с пушкой КТ-28 совершенно не годились для борьбы с танками противника, а могли использоваться только для поддержки пехоты. Количество танков Т-28, находившихся непосредственно в танковых дивизиях механизированных корпусов, было значительно меньше, чем их общее количество в военных округах. Видимо, остальные машины хранились на складах. Точной информацией об этом авторы не располагают, но достоверно известно, что все Т-28 ЗапОВО находились на складе в районе Минска, в бывшем военном городке 21-й тяжёлой танковой бригады.

Перед парадом. Москва, 7 ноября 1940 года. Все машины отличаются друг от друга деталями: наличием или отсутствием экранировки; формой ящиков с приборами дымопуска; бронировкой приборов наблюдения и т. д.

Танк Т-28 с опытной 76-мм пушкой Ф-32 1939 года.

Первыми вступили в бой танки Т-28 5-й танковой дивизии, расположенной в литовском городе Алитусе. Части дивизии, ещё 19 июня выведенные из военного городка, заняли оборону на восточной окраине города на правом берегу реки Неман. Поэтому когда 22 июня 1941 года в 4.20 утра немецкая авиация стала бомбить парки дивизии, там уже никого не было. Вслед за этим танки и пехота 39-го моторизованного корпуса вермахта стали переправляться через Неман по двум мостам, и здесь они были встречены огнём артиллерии и контратаками советских танков. В документах о боевых действиях дивизии сказано следующее: «К началу боевых действий 27 танков Т-28 были небоеспособны вследствие изношенности. Во время боя за мосты геройски действовал личный состав 1-го батальона 9-го танкового полка. Он имел 24 танка Т-28 и с места артогнём поддерживал наступление 2-го батальона (танки БТ-7 — Прим. авт.). Движение противника через северный мост было приостановлено… Только в 7.00 23 июня, при появлении новых частей противника и вследствие нехватки боеприпасов, части 5-й тд отошли в направлении Дауги — Вильно. За день боя 9-й танковый полк потерял из 24 Т-28 на поле боя 16, остальные вышли из строя и были подорваны экипажами».

Танки Т-28, находившиеся на складе под Минском, были захвачены немцами в первые же дни войны. Только одна машина, управляемая старшиной Д. Малько, 29 июня на предельной скорости промчалась по улицам Минска, тараня вражеские автомобили и тягачи. Танк прошёл через весь город и был подбит на его восточной окраине. Малько был ранен, но сумел покинуть танк и выйти к своим. Уже после войны Д. Малько за этот бой был награждён орденом Отечественной войны I степени.

На Юго-Западном фронте Т-28 4-го и 15-го механизированных корпусов вступили в бой 23–24 июня. Однако сильная изношенность матчасти и отсутствие запасных частей не позволили в полной мере использовать их боевые качества. Вот что, например, сообщал помощник командира по технической части 4 мк в донесении начальнику АБТУ Юго-Западного фронта от 25 июня 1941 года: «Совершенно нетронутым остался вопрос со снабжением запчастями, особенно боевых машин, в результате чего 25 Т-34, 5 КВ, 12 Т-28 и 14 БТ вышли из строя и находятся в ожидании среднего и текущего ремонта». Спустя сутки всё тот же помпотех 4 мк сообщает: «Основным недостатком большого выхода из строя машин и потребности в ремонте — отсутствие запчастей текущего довольствия и запасов „НЗ“. К Т-34 и Т-28 запчастей совсем нет».

Судьбу танков Т-28 4 мк можно узнать из «Ведомости потери боевой материальной части с 22 июня по 1 августа» (1941 г. — Прим. авт.): «Отправлено в ремонт на рембазы и заводы промышленности — 12; оставлено на месте расквартирования и захвачено противником — 5; отстало в пути во время маршей и пропало без вести, уничтожено артогнём противника — 58».

Сведения о количестве танков в механизированных корпусах на 22 июня 1941 года

*Из них 7 танков в ремонте на заводах Ленинграда.

По танкам Т-28 10 тд 15 мк сведений сохранилось несколько больше. В «Докладе о боевой деятельности 10-й танковой дивизии на фронте борьбы с германским фашизмом за период с 22.6 по 1.8.41 г.» говорилось: «По своему техническому состоянию танки Т-28 имели запас хода в среднем до 75 часов. В большинстве своём они требовали замены двигателей и по своему техническому состоянию не могли быть использованы в длительной операции. К 22.6 имелся 51 танк Т-28, из них выведено по тревоге 44 машины. Практически полное отсутствие запчастей сразу пагубно сказалось в период военных действий. Машины зачастую выходили из строя по малейшим техническим неисправностям. За время боёв ремонтными средствами дивизии было сделано 4 средних и 38 текущих ремонтов Т-28».

Потери Т-28 10 тд с 22 июня по 1 августа 1941 года:

оставлено в месте расквартирования в г. Злочев из-за технических неисправностей и впоследствии захвачено противником — 7;

разбито и сгорело на поле боя — 4;

вышло из строя при выполнении боевой задачи и оставлено на территории, занятой противником, — 4;

осталось с экипажами в окружении противника из-за технической неисправности или отсутствия горюче-смазочных материалов — 6;

осталось из-за отсутствия горюче-смазочных материалов и невозможности их подать, так как район расположения машин захвачен противником — 4;

пропало без вести вместе с экипажами — 3;

уничтожено на сборных пунктах аварийных машин в связи с невозможностью эвакуировать при отходе — 6;

оставлено при отходе части по техническим неисправностям и невозможности восстановить и эвакуировать — 15;

застряло на препятствиях с невозможностью извлечь и эвакуировать — 2;

всего — 51 машина.

Следовательно, к 1 августа 1941 года были потеряны все танки Т-28, находившиеся к началу Великой Отечественной войны в составе механизированных корпусов Юго-Западного фронта. Однако в первых числах июля часть Т-28, хранившихся на складах и рембазах, передали в войска. Так, на 30 июля 1941 года 22 Т-28 имелись в составе 8 мк Юго-Западного фронта и по пять машин — в 16-м и 18-м мехкорпусах Южного фронта. В течение августа все они были потеряны.

Здесь небезынтересно привести воспоминания А. Бурды, командира роты Т-28: «14 июля в бою под Белиловкой мы атаковали и уничтожили колонну противника, которая прорывалась к Белой Церкви в сопровождении 15 танков. Я с моим башенным стрелком Васей Стороженко шестнадцатью снарядами уничтожил немецкий танк, четыре машины с боеприпасами и тягач с пушкой…

Обстановка обострялась с каждым часом. Гитлеровцы хорошо знали, что мы рыщем здесь, и на рубежах нашего вероятного появления выставляли танковые и артиллерийские заслоны.

Члены экипажа танка Т-28 (командир — лейтенант Кубарев, крайний слева) уточняют боевую задачу. Юго-Западный фронт, июль 1941 года.

И вот в этой обстановке мы всё же наносим фланговый удар. Всё делалось в спешке: времени для обстоятельной разведки не хватало. Видим, бьёт противотанковая артиллерия. Старший лейтенант Соколов с тремя танками бросился подавить её, и на наших глазах все три танка сгорели…

В это время нас стали обходить крупные силы гитлеровцев. Нам дали приказ отступать. Мне с группой из шести танков было поручено прикрыть отход дивизии: она должна была сосредоточиться в новом районе. Мы вели бой из засад…

Выполнили мы боевую задачу, а тут началось самое трудное: боеприпасы и горючее на исходе, а приказа о смене позиций всё нет. Отходить без приказа нельзя и воевать уже нечем. К тому же состояние боевой техники отвратительное — моторы уже отработали то, что им положено. У одного танка вышел из строя стартёр — у него мотор заводится только от движения, когда машину на буксире потянешь. А если заглохнет под обстрелом, что тогда?

Укрылись мы в леске, замаскировались, ждём связного от командования. А тут, как на беду, гитлеровцы. Их много. И разбивают бивуак метрах в 30 от наших танков. Мы тихо ждём, присматриваемся, прислушиваемся. Гитлеровцы разожгли костры, сели поужинать, потом улеглись спать, оставив часовых. Уже полночь… Час ночи… Связного всё нет. Стало жутковато. Вдруг слышу, что-то шуршит. Пригляделся — ползёт человек без пилотки. Шепчу:

— Кто такой?

— Я… лейтенант Перджанян, с приказом.

Экранированный Т-28 с порванной правой гусеницей. Судя по всему, танк был подожжён экипажем. Июль 1941 года.

У него в одной руке винтовка, весь обвешан гранатами. Я его хорошо знал.

— Приказано отходить. Вот маршрут…

Ну, всё сделали, как условились. Удар гранатой — в сторону фашистов, все моторы взревели, неисправную машину дёрнули, она сразу завелась. Даём бешеный огонь по кучам спящих гитлеровцев, по их пушкам, грузовикам. У них паника, мечутся у костров. Много мы их там положили. Прорвались…

Остановился, пересчитал машины — одной нет. Что такое? Неужели погибла? Взял винтовку, побежал по дороге с Перджаняном поглядеть, что случилось. Смотрим, чернеет наш Т-28.

— Свои?

— Свои, — узнаю по голосу механика-водителя Черниченко.

— В чём дело?

— Машина подработалась, фрикцион не берёт. А тут ещё камень попал между ведущим колесом и плетью гусеницы, её сбросило внутрь. Теперь гусеницу не надеть…

Что делать? Противник в километре, вот-вот гитлеровцы бросятся нас догонять. Юзом машину не утянуть. Скрепя сердце принимаю решение взорвать танк.

Командиром на танке был Капотов — замечательный, храбрый танкист. Приказываю ему:

— Возьми бинты, намочи бензином, зажги и брось в бак с горючим.