Дмитриев-Севская наступательная операция

Дмитриев-Севская наступательная операция

(23 февраля – 24 марта 1943 г.)

В главе «Первая гвардейская танковая армия» уже говорилось о замысле Ставки ВГК расширить фронт наступления Красной Армии после успешного завершения Сталинградской стратегической наступательной операции. В этой связи на западном стратегическом направлении намечалось провести операцию по разгрому группы армий «Центр» путем нанесения мощных ударов по ее флангам: один – на Орел, Брянск, Смоленск, другой – на Витебск, Смоленск. Кроме того, предусматривалось нанести удар в центре, в направлении Рославль, Смоленск. Для осуществления этого замысла привлекались армии Калининского, Западного, Брянского и Центрального фронтов.

Задача войскам Центрального фронта была определена в директиве № 30043 Ставки ВГК от 6 февраля 1943 г.[390]. Цель операции – развитие успеха Брянского и Воронежского фронтов и выход в тыл ржевско-вяземско-брянской группировки противника. Для этого требовалось провести перегруппировку войск: 2-ю танковую армию к 12 февраля сосредоточить в районе Долгого[391]; 2-й кавалерийский корпус с тремя лыжными бригадами, двумя танковыми полками – в районе Черемисиново; 65-ю армию – в районе севернее Долгого, южнее Ливны. Из этих районов предписывалось все войска к исходу 14 февраля вывести на рубеж развертывания Фатеж, Курск.

С утра 15 февраля 2-я танковая и 65-я армии при поддержке авиации 16-й воздушной армии должны были перейти в наступление в общем направлении на Севск, станцию Унеча с ближайшей задачей перерезать железную дорогу Брянск – Гомель. Конно-стрелковую группу генерала В.В. Крюкова (2-й гвардейский кавалерийский корпус, усиленный двумя лыжнострелковыми бригадами и танковым полком) предписывалось развернуть на левом крыле и направить через Новгород-Северский, Старый Быхов, Могилев, где переправиться на западный берег Днепра и, обеспечив за собой переправы, выйти в район Орши. По выходе армий на линию Брянск, Гомель главный удар следовало нанести через Климовичи, Хисловичи на Смоленск с задачей захвата района Смоленска и отрезания путей отхода вяземско-ржевской группировки противника. С выходом главных сил в район станции Унеча приказывалось захватить Гомель силами двух стрелковых дивизий и западный берег Днепра на участке Речица, Жлобин. Одновременно в наступление переходили войска Западного фронта на Рославль, Смоленск, а Калининский фронт – на Витебск, Оршу и частью сил на Смоленск, навстречу главному удару Центрального фронта.

Времени на подготовку к новой операции было в обрез. «Начало этой красивой по замыслу операции намечалось на 15 февраля, – вспоминал маршал К.К. Рокоссовский. – Но для того чтобы ее начать, надо было прежде всего сосредоточить войска, основная масса которых со своими тылами находилась в районе Сталинграда. Мои доводы о нереальности этого срока не убедили Ставку. Конечно, хотелось бы начать операцию как можно скорее, пока противник не успел подтянуть силы с других участков и из глубины. Но в сложившейся обстановке перегруппировка войск была чрезвычайно затруднена»[392].

И все-таки 15 февраля начать операцию не удалось. К этому времени штаб Центрального фронта успел только разработать план наступательной операции на смоленском направлении, который в виде доклада № 0020 был представлен Сталину[393].

На первом этапе предусматривалось сломить сопротивление противника на рубеже Никольское, Высокое, Карманово, Генеральшино, Машкина Белица, Ольшанка и выйти на железную дорогу Брянск – Конотоп на участке станций Святое, Хутор Михайловский. В дальнейшем, нанося главный удар на Севск, станцию Унеча, перерезать железную дорогу Брянск – Гомель на участке станций Рассуха, Клинцы, Новозыбков. Конно-стрелковой группе Крюкова предстояло наступать на левом фланге ударной группы фронта через Новгород-Северский, Семеновку и овладеть районом Новозыбкова. После завершения первого этапа операции предусматривалось в течение трех суток привести в порядок войска, подтянуть артиллерию и тылы, пополнить запасы.

Второй этап включал нанесение главного удара в направлении Климовичи, Хисловичи с задачей овладеть районом Смоленска и отрезать пути отхода вяземско-ржевской группировке противника на запад и юго-запад. Конно-стрелковая группа генерала Крюкова должна была, продолжая наступление на левом фланге ударной группы фронта через станцию Быхов на Могилев, переправиться на западный берег Днепра и, обеспечивая за собой переправы, главными силами выйти в район Орши. С выходом главных сил первого эшелона фронта на рубеж Святое, Трубчевск, Новгород-Северский намечалось выдвинуть из состава второго эшелона две стрелковые дивизии в направлении Семеновка, Гомель с задачей овладеть районом Гомеля и западным берегом Днепра на участке Жлобин, Речица.

Глубина операции составляла 500 км. Это расстояние Рокоссовский предполагал преодолеть с учетом оперативных пауз за 42 дня. Учитывая глубокий снежный покров и отсутствие годных для движения автотранспорта и артиллерии дорог, наступление планировалось вести в первый день операции с темпом 10 км в сутки, а в дальнейшем – 15 км в сутки. По расчетам штаба фронта на весь период операции требовалось 42 сутодачи продовольствия и фуража, 4 боекомплекта боеприпасов, 12 заправок горючего. Из этого количества к началу операции намечалось иметь 10 сутодач продовольствия и фуража, 2 боекомплекта боеприпасов и 2–3 заправки горючего.

В плане подробно излагались задачи каждой армии. Войска 2-й танковой армии должны были с утра 24 февраля перейти в наступление с задачей сломить сопротивление противника на участке Копенки, Зорино, Михайловка, Карманово, Генеральшино, Обуховка и, развивая успех на Генеральшино, Дмитриев-Льговский, к исходу дня овладеть рубежом Михайловка, Ротманово, Стежа, Новое Першино. В дальнейшем, развивая удар на Севск, Погар, станцию Унеча, перерезать 2 марта железную дорогу Брянск – Конотоп на участке станций Холмечи, Суземка и 10 марта – железную дорогу Брянск – Гомель на участке станций Рассуха, Клинцы. В последующем наступать в общем направлении на Климовичи, Хисловичи, Смоленск.

Во второй эшелон были выделены 70-я и 21-я армии. Соединения 16-й воздушной армии должны были оказать содействие 2-й танковой армии в овладении рубежом р. Свапа, не допустить контратак противника по правому флангу первого эшелона фронта с севера и северо-востока и по левому флангу – с юга и юго-запада. Кроме того, авиации предписывалось вести непрерывную разведку и наблюдение за передвижениями и перегруппировками противника на флангах и в полосе наступления фронта.

Ставка ВГК, ознакомившись с планом генерал-полковника Рокоссовского, потребовала внести в него некоторые коррективы. 19 февраля командующий Центральным фронтом представил Сталину доклад дополнений к плану наступательной операции[394]. В чем же заключалась суть этих дополнений?

Во-первых, с выходом войск первого эшелона Центрального фронта на рубеж Дмитровск-Орловский, Верхняя Кубань, Фатеевка (30 км юго-западнее Дмитриев-Льговского) намечалось сосредоточить три стрелковые дивизии 70-й армии в районе Трофимовка, Речица, Плоское. Им предстояло 27 февраля перейти в наступление в общем направлении на Карачев с задачей перерезать железную дорогу и шоссе Орел – Брянск на участке восточнее Карачева. После выхода главных сил фронта в район Карачева войска 70-й армии должны были развивать успех в общем направлении на Брянск, Рославль, Смоленск.

Во-вторых, с выходом войск первого эшелона фронта на рубеж Святое, Трубчевск, Новгород-Северский предусматривалось выдвинуть из 2-й танковой армии две стрелковые дивизии в направлении Семеновка, Гомель с задачей к 20 марта овладеть районом Гомеля и к 27 марта – западным берегом р. Днепр на участке Жлобин, Речица. Дивизии намечалось усилить танками за счет 2-й танковой армии и артиллерией распоряжением фронта. Для управления действиями этих двух дивизий генерал-полковник Рокоссовский полагал необходимым иметь корпусное управление. Учитывая, что фронт не имел сил и средств для формирования этого управления, он предлагал возложить обязанности командира корпуса и его штаба на командира и штаб одной из этих дивизий, усилив его командным составом и средствами связи.

В полосе предстоящего наступления в тылу противника вели активные действия партизанские отряды, подчиненные начальнику штаба партизанского движения на Брянском фронте старшему майору госбезопасности А.П. Матвееву. Он разработал к 1 марта план взаимодействия партизанских бригад с войсками Центрального фронта[395]. Перед ними были поставлены следующие задачи: перерезать железные и шоссейные дороги на участках Брянск – Карачев, Жуковка – Брянск, железную дорогу на участке Брянск – Унеча и прекратить движение вражеских эшелонов, автоколонн и обозов; взорвать железнодорожный мост через р. Десна в районе станции Выгоничи; подготовить рубеж на правом и левом берегах р. Десна на участке Уручье – Витемля для прохода наступающих частей Красной Армии; вести разведку противника. К выполнению этих задач привлекались 8 партизанских бригад, 5 отдельных отрядов и Северная группа партизанских отрядов – всего более 6,7 тыс. человек[396].

19 февраля в половине седьмого вечера штаб Центрального фронта направил командующему 2-й танковой армией распоряжение № 022. В нем требовалось к утру 21 февраля занять исходное положение на рубеже Михайловка, Ротманово, Старый Город, Сухой Ровец для наступления в общем направлении Дмитриев-Льговский, Севск, Трубчевск. Готовность к наступлению – с утра 22 февраля[397].

Таким образом, 2-й танковой армии предстояло совершить марш протяженностью 250–270 км, двигаясь ночными переходами всего по одной труднопроходимой для транспорта дороге, при высоком снежном покрове и постоянных заносах, а вдобавок – в условиях недостатка ремонтных средств и запасных частей.

Как и следовало ожидать, времени на решение всех вопросов не хватило. Графики переброски войск не выдерживались. Единственная железная дорога Касторное – Курск, с короткой рокадой Ливны – Мармыжи, работала лишь до станции Щигры и не справлялась с перевозкой большого количества войск, техники, военного имущества, а район сосредоточения оказался неподготовленным для их приема. Кроме того, в спешке дорожные части и техника были оставлены на Волге, и это еще более затрудняло продвижение войск к фронту. Части, выгруженные из вагонов в Ельце и Ливнах, должны были сделать пеший переход в 150–200 км по единственной автогужевой дороге Елец – Ливны – Золотухино. Весь февраль бушевали метели. Заносы были настолько велики, что на некоторых участках приходилось вместо грунтового пути использовать железнодорожную насыпь. В районах, только что освобожденных от противника, очень трудно было и с жилищем, и с питанием, а службы тыла фронта не успевали снабжать войска всем необходимым.

К утру 24 февраля, день предполагаемого перехода в наступление, положение и состояние войск Центрального фронта было следующим. Четыре стрелковые дивизии 65-й армии (69, 149, 354-я и 37-я гвардейская) с рубежа Поныри, Ленинский продолжали 60-километровый марш на исходный рубеж Дуброва, Моховое, Андросово. Их выход на этот рубеж ожидался только к исходу 25 февраля. К этому же времени должны были подойти 1-я артиллерийская дивизия и 84-й отдельный танковый полк. Пришлось снова внести коррективы в план операции. Генерал-полковник Рокоссовский приказал войскам 65-й армии начать с утра 26 февраля активные действия усиленными передовыми отрядами (по одному стрелковому полку от каждой стрелковой дивизии), а с утра 27 февраля перейти в наступление главными силами первого эшелона. Второй эшелон армии (193, 112, 246-я стрелковые дивизии, 42-я стрелковая бригада) еще продолжал марш.

В движении также находились соединения 70-й армии, 255, 240, 40 и 30-й отдельные танковые полки, 210, 226, 143 и 218-й минометные полки, 1188, 567 и 563-й истребительно-противотанковые артиллерийские полки, 30, 28 и 29-я лыжные бригады. Войска 21-й армии продолжали выгрузку из эшелонов. 251-й и 259-й отдельные танковые полки стояли в Ливнах без горючего. Гаубицы всех артиллерийских частей из-за отсутствия тракторов отстали.

Мотострелковые части 2-й танковой армии в пешем строю к исходу 23 февраля вышли на исходный рубеж р. Свапа и с утра 24 февраля вели разведку боем. Выход на исходный рубеж 16-го, 11-го танковых корпусов, 11-й отдельной гвардейской танковой бригады, 29-го гвардейского отдельного танкового полка ожидался только к исходу 26 февраля. Танковые соединения и части армии не были полностью укомплектованы. В 11-м танковом корпусе в строю насчитывалось 102 танка (из них KB – 11, Т-34 – 1), в 16-м танковом корпусе – 47 (из них Т-34 – 33), в 11-й отдельной гвардейской танковой бригаде – 40 (из них Т-34 – 25), в 29-м гвардейском отдельном танковом полку – 15 танков КВ[398]. Для пополнения танковых соединений по железной дороге перебрасывалось еще 85 танков. Большую потерю материальной части в 16-м танковом корпусе генерал-полковник Рокоссовский объяснял плохим управлением со стороны командира корпуса генерал-майора А.Г. Маслова (бывший начальник штаба 9-го механизированного корпуса) и его начальника штаба – полковника Пупко. Горючего к исходу 23 февраля имелось всего до одной заправки. Не успевала в исходный район и конно-стрелковая группа генерала Крюкова. В группе не хватало горючего и овса, конский состав был изнурен. Учитывая все это, командующий Центральным фронтом планировал с утра 26 февраля начать активные действия только передовыми частями конно-стрелковой группы, а главными силами перейти в наступление с утра 27 февраля.

24 февраля командующий 2-й танковой армией принял решение на наступление и поставил боевые задачи войскам[399]. Замысел генерала Родина состоял в том, чтобы силами двух стрелковых дивизий, мотопехотой танковых корпусов и частью сил 132-й стрелковой дивизии Брянского фронта во взаимодействии с 65-й армией и конно-стрелковой группой генерала Крюкова прорвать оборону противника, уничтожить его живую силу в тактической зоне. После этого ввести в сражение танковые корпуса с целью разъединения брянской и южной группировок противника, овладения железной дорогой на участке Кокоревка – Суземка. Ближайшая задача армии – выход на рубеж Кокоревка, Суземка; последующая – на северо-западный берег р. Десна и овладение Трубчевском. Общая глубина операции – 120 км. Темп наступления для танковых соединений и мотопехоты на третий день – 40–45 км, для пехоты – 25–30 км после уничтожения противника в тактической зоне.

Перегруппировку войск армии и их боевое развертывание намечалось провести за одни сутки до прорыва. Оперативное построение армии в три эшелона: в первом – две стрелковые дивизии, мотопехота, два полка 132-й стрелковой дивизии, вся артиллерия стрелковых дивизий и мотострелковых бригад; во втором – два танковых корпуса и один танковый полк; в третьем – одна танковая и одна стрелковая бригады.

Операцию предусматривалось провести в три этапа. Подготовительный этап (двое суток) включал выход в исходный район для наступления, проведение дополнительной рекогносцировки, доразведки противника и дозаправки машин первого эшелона. Первый этап: для танковых соединений – 3–4 дня, а для пехоты – 5–6 дней. Второй этап, предположительно в почепском и унечском направлении: для танковых соединений – 2–3 дня, для пехоты – 3–4 дня.

Главное командование Сухопутных войск вермахта, оценивая планы советского командования, пришло к 22 февраля к выводу, что возможны два варианта действий Красной Армии[400]:

«1. Наступление с востока, северо-востока и с севера против центральной группы армий в направлении на Смоленск, при возможном развитии успешного наступления против 2-й танковой армии, с целью разгромить центральный участок германского фронта, этим самым исключить угрозу южному флангу русских наступающих сил и создать предпосылки для глубокого удара через Минск на запад, а в зависимости от ситуации на юге – и на юго-запад для поддержки действующих там войск.

2. Наступление из района Великие Луки, Холм, и если русским удастся завоевать себе свободу действий в районе южнее Ладожского озера и Ленинграда, то нанести оттуда удар в юго-западном направлении с ближайшей задачей: захватив Псков и Кингисепп, отрезать группу армий «Север» от ее тыловых коммуникаций, окружить и уничтожить эту группу армий и с последующей задачей: продвигаться дальше в направлении на Ригу и этим самым создать предпосылку для разгрома центрального участка германского фронта».

В то же время, не доверяя полностью своему агентурному источнику, Главное командование Сухопутных войск полагало:

«…Из множества донесений, а также из оценки их источников с некоторой вероятностью можно заключить, что в настоящее время противник отдает предпочтение указанной в пункте 2 крупной операции русских северо-западных вооруженных сил против группы армий «Север» и северного фланга центральной группы армий, а не приведенному в пункте 1 наступлению на центральном участке фронта. Под впечатлением многократных неудач при повторных атаках, проводимых крупными силами против центральной группы армий, и, по-видимому, под впечатлением успехов на Юге в решениях противника главенствующую роль будет играть мысль – уничтожением обоих германских флангов вызвать крушение всего фронта».

Несмотря на то что войска Центрального фронта запаздывали с сосредоточением, пришлось начать наступление имевшимися силами. К этому вынуждала обстановка, сложившаяся на Брянском, Воронежском и Юго-Западном фронтах. Войска Воронежского фронта овладели 16 февраля Харьковом и продолжали продвигаться к Днепру. Однако 19 февраля противник силами танкового корпуса СС, 40-го и 48-го танковых корпусов нанес контрудар по войскам правого крыла Юго-Западного фронта, создав угрозу прорыва во фланг и в тыл Воронежского фронта. Войска Брянского фронта, возобновив 12 февраля наступление, стремились обойти Орел с юга и юго-востока. К этому времени немецкое командование перебросило в район к югу от Орла несколько дивизий. В результате войска Брянского фронта встретили сильное сопротивление и за две недели смогли продвинуться всего на 10–30 км, достигнув рубежа Новосиль, Малоархангельск. Не добилась успеха и левофланговая 16-я армия Западного фронта, наносившая удар во взаимодействии с войсками Центрального фронта.

25 февраля войска Центрального фронта перешли в наступление. Противник, усилив свою 2-ю танковую армию на орловском плацдарме семью пехотными и моторизованными дивизиями, оказывал упорное сопротивление. Пленные показывали, что немецкое командование тоже готовило наступление от Орла навстречу своей 4-й танковой армии (район Харькова).

В полосе 2-й танковой армии первым в наступление перешел 11-й танковый корпус генерал-майора И.Г. Лазарева. Вечером 24 февраля 3-й батальон 12-й мотострелковой бригады и батальон 53-й танковой бригады пересекли замерзшую р. Свапа и начали атаку на село Фатеевка в 10 км за рекой. После ожесточенных боев противник в 14 часов 30 минут 26 февраля был вынужден оставить Фатеевку. К утру следующего дня мотострелковые части 11-го танкового корпуса вышли на западную опушку леса в 6 км от Фатеевки, заняв населенные пункты Ульяновка, Новинки, Зеленая Роща, Ясная Поляна, Луговой, Дворики. В течение двух дней они отражали неоднократные атаки противника, пытавшегося восстановить положение.

В то же время севернее, из района Карманово, наконец-то началось наступление 16-го танкового корпуса. Опасаясь окружения, противник оставил Дмитриев-Льговский. Вслед за корпусом была выдвинута 60-я стрелковая дивизия. В тылу, на восточном берегу Свапы, сосредоточивалась 194-я дивизия. Южнее 2-й танковой армии успешно наступала конно-стрелковая группа генерала Крюкова. Севернее соединения 65-й армии не смогли быстро прорвать вражескую оборону, ввязавшись в затяжные фронтальные бои.

Командующий 2-й танковой армией генерал А.Г. Родин

27 февраля генерал Родин приказал 11-му танковому корпусу утром 28 февраля нанести удар в направлении Доброводья, к исходу дня овладеть Севском, а в дальнейшем наступать на станцию Суземка.

Однако наступление удалось начать лишь в шесть часов утра 1 марта. 160-я танковая бригада нанесла удар в направлении Ясная Поляна, Доброводье, северо-восточная окраина Севска. За ней уступом справа прямо на Севск наступала 12-я мотострелковая бригада. 59-я танковая бригада должна была обойти город с юга и атаковать его юго-западную окраину. 53-я танковая бригада находилась в резерве и двигалась вторым эшелоном за 160-й танковой бригадой.

Части 160-й танковой и 12-й мотострелковой бригад, овладев к вечеру 1 марта селами Сенное и Доброводье, атаковали Севск. Город обороняли венгерская 108-я легкопехотная дивизия 8-го армейского корпуса, немецкий 747-й пехотный полк, «5-я белогвардейская бригада изменника Каминского» и различные подразделения.

59-я танковая бригада, выйдя на южную и западную окраины Севска, перехватила дороги на Суземку и Середина-Буду, отрезав противнику пути к отступлению. После тяжелого боя к 10 часам вечера 1 марта Севск был освобожден. После этого части 11-го танкового корпуса, не встречая больше серьезного сопротивления, продвинулись еще на 30 км и заняли станцию Суземка. Противник отступил на юг, и в 6 утра 2 марта командир корпуса выслал для его преследования отряд под командованием командира 160-й танковой бригады полковника Н.В. Давыденко. К девяти вечера 3 марта отряд Давыденко занял железнодорожную станцию Середина-Буда, пленив около 600 деморализованных солдат противника.

Тем временем части 59-й танковой бригады, выведенной на правый фланг 11-го танкового корпуса, установили связь с действующей в этом районе партизанской бригадой «За власть Советов!» (1–1,5 тыс. человек) под командованием полковника Д.В. Емлютина. Совместно с партизанами танкисты 3 марта выбили противника из сел Война и Селечня, вышли к р. Усожа, заняв село Игрицкое на ее северном берегу. Однако днем 4 марта в ходе ожесточенных контратак противнику удалось вновь занять Игрицкое и выбить части 59-й танковой бригады с плацдарма за Усожей.

Наступление 16-го танкового корпуса на правом фланге армии развивалось медленно. Заняв Дмитриев-Льговский, корпус к 4 марта смог продвинуться только на 10–15 км до села Дерюгино. Лишь 7 марта части корпуса заняли южную часть Литижа, выйдя на левый берег р. Усожа.

Медленное продвижение войск Центрального фронта вынудило Ставку ВГК вмешаться в ход событий. 7 марта генералу Рокоссовскому была направлена директива № 30067, в которой отмечалось, что продвижение войск Центрального фронта в сторону Рославля невозможно без предварительной ликвидации дмитровско-орловской группы войск противника. Исходя из этого, Ставка приказала:

«1. Временно замедлить продвижение войск Центрального фронта в сторону Унеча, Почеп, организовав в северо-западном и западном направлениях разведку усиленными отрядами.

2. Повернуть войска армий генералов Батова, Тарасова и Чистякова[401] с запада в северном и северо-восточном направлениях с задачей объединенными силами этих армий разбить дмитровско-орловскую группу войск противника, прервать железнодорожную линию между Брянском и Орлом где-либо восточнее Карачева и помочь тем самым Брянскому фронту ликвидировать орловскую группу войск противника.

3. После выполнения этой задачи войскам Центрального фронта продолжать с новой силой совместно с частями Брянского фронта стремительное наступление в сторону Рославля.

4. К исполнению приступить немедля»[402].

Получив новую задачу, генерал Рокоссовский приступил к перегруппировке войск, сосредоточивая основные силы на орловском направлении – направлении главного удара. 8 марта он подписал приказ № 0074, в котором с учетом директивы Ставки были определены задачи войскам фронта[403]. От 2-й танковой армии требовалось продолжать стремительное наступление двумя сильными группами. Первая группа (16-й танковый корпус, 11-я отдельная гвардейская танковая бригада, 194-я стрелковая дивизия) должна была наступать на Комаричи, Радогощ, Гремучее. Второй группе (11-й танковый корпус, 60-я стрелковая дивизия, 115-я стрелковая бригада) предстояло наступать на Бобрик, Локоть, Брасово с задачей во взаимодействии с частями 65-й армии уничтожить противника в районе Чернено, Радогощ, Локоть, Игрицкое, Угреевичи, станция Усожа и главными силами выйти на рубеж Нижнее Городище, Столбово, Брасово. В дальнейшем армии (без 194-й, 60-й стрелковых дивизий, 115-й стрелковой бригады) предписывалось развивать удар в направлении Веребск, Сомово, Карачев с задачей перерезать шоссе и железную дорогу Орел – Брянск и овладеть районом Карачева.

Однако вскоре в планы генерала Рокоссовского пришлось внести изменения. Противнику удалось севернее Харькова прорваться в район Казачьей Лопани. В результате возникла угроза его выхода через Белгород к Курску и соединения со своей орловской группировкой для нанесения удара в тыл Центральному фронту. Для ликвидации этой угрозы Ставка ВГК приказала 11 марта выдвинуть на север 1-ю танковую армию, которой предстояло совместно с 21-й армией разгромить прорвавшуюся группировку противника. С 13 марта обе армии передавались в подчинение командующего Воронежским фронтом[404].

Таким образом, генерал Рокоссовский для выполнения поставленной задачи располагал только двумя общевойсковыми (65-я, 70-я), одной танковой (2-я) армиями и конно-стрелковой группой. Их положение было тяжелым.

Командующий 2-й танковой армией докладывал генералу Рокоссовскому, что 2-я танковая армия противника, усиленная 72-й и 137-й пехотными дивизиями и 75—100 самолетами, прочно удерживает оборонительный рубеж по р. Усожа на левом крыле и ряд населенных пунктов севернее Усожи на правом крыле. Одновременно он переходит в частные контратаки, стремясь отбросить части 2-й танковой армии на южный берег р. Усожа, а в дальнейшем, во взаимодействии с дмитровско-орловской группировкой, перейти в общее наступление в юго-восточном направлении.

Генерал Родин отмечал, что его войска с 23 февраля по 12 марта ведут непрерывные бои. Они понесли большие потери в пехоте и мотопехоте, испытывают затруднения в связи с нехваткой горючего и боеприпасов, отставания артиллерии и танков. В результате в наступлении приняло участие менее половины танков и артиллерии, всего две стрелковые дивизии (194-я и 60-я), три бригады (115-я стрелковая, 12-я и 15-я мотострелковые) и мотострелковые батальоны танковых бригад, которые потеряли до 40 % личного состава. Армия не в состоянии имеющимися силами выполнить поставленную задачу до подтягивания всех годных танков, артиллерии и пополнения мотострелковых и стрелковых соединений личным составом. Отсутствие армейских артиллерийских полков не позволяет подавить основные узлы сопротивления и артиллерию противника. Учитывая все вышеизложенное, генерал Родин просил не начинать операцию до обеспечения армии горючим и боеприпасами, пополнить мотострелковые и стрелковые соединения личным составом, усилить армию одной стрелковой дивизией и артиллерией РГК, поддержать наступление бомбардировочной и истребительной авиацией[405].

Не все благополучно обстояло и в полосе действий конно-стрелковой группы, на обоих флангах которой враг накапливал войска. Генерал Рокоссовский потребовал от генерала Крюкова приостановить продвижение на запад, закрепиться на рубеже р. Сев, удерживать Севск до подхода частей 65-й армии и вести усиленную разведку в северном и южном направлениях. Но Крюков уже ничего не успел сделать.

12 марта противник силами шести танковых и моторизованных дивизий нанес удар с севера и юга по флангам, рассчитывая отрезать конно-стрелковую группу и соединения 2-й танковой армии. Они стали отходить на восток, к Севску. На следующий день противник, перебросив с ржевского плацдарма войска и подтянув свежие силы, нанес контрудар по левому флангу 2-й танковой армии с целью оттеснить ее соединения и 2-й гвардейский кавалерийский корпус от р. Десна, закрыть брешь между флангами групп армий «Центр» и «Юг». Одновременно был нанесен удар во фланг конно-стрелковой группе генерала Крюкова, которая начала отход к Севску. 15 марта она под давлением частей 4-й танковой дивизии противника оставила Середину-Буду.

По распоряжению генерала Рокоссовского на южную окраину Севска к утру 16 марта была переброшена 11-я гвардейская танковая бригада (46 танков, 3 орудия) 2-й танковой армии. Здесь она поступила в оперативное подчинение командира 2-го гвардейского кавалерийского корпуса. Бригада совместно с 3-й гвардейской кавалерийской дивизией заняла оборону на рубеже Борисово, Буковище, Морицкий Хутор, Стрелецкая в 5 км от Севска с задачей не допустить прорыва танков и пехоты противника на Севск.

Командующий Центральным фронтом, несмотря на просьбы генерала Родина, приказал продолжать наступление на брянском направлении. Утром 17 марта войска 2-й танковой армии возобновили наступление: 16-й танковый корпус – на Октябрьский (10–15 км юго-западнее Комаричи), 11-й танковый корпус – на село Апажа с целью дальнейшего выхода в район Локтя. Одновременно перешел в наступление и противник, нанося удар на Севск. Отсутствие поддержки частей 16-го танкового корпуса со стороны пехоты привело к тому, что они оказались отрезанными в районе Октябрьского и были вынуждены выходить из окружения. Не имел успеха и 11-й танковый корпус. 19 марта по приказу генерала Рокоссовского наступление было прекращено, войска 2-й танковой армии отводились на исходные рубежи по р. Усожа.

По решению Ставки ВГК войска Центрального фронта с 21 марта перешли к обороне на рубеже Городище, Малоархангельск, Тросна, Лютеж, Коренево, образовав вместе с войсками Брянского фронта северный фас Курского выступа.

В районе Севска события развивались следующим образом. 27 марта после упорных и продолжительных боев части 82-й пехотной и 4-й танковой дивизий захватили город. Конно-стрелковая группа без приказа командующего фронтом отошла на южную окраину Юрасова Хутора. Генерал Рокоссовский, получив сообщение о падении Севска, немедленно выдвинул на левое крыло фронта 65-ю армию, подчинив ее командующему конно-стрелковую группу и 115-ю стрелковую бригаду. 2-я танковая армия выводилась в район Фатежа, в резерв фронта.

Для оценки действий конно-стрелковой группы генерала Крюкова был собран Военный совет 2-й танковой армии. «Выводы были в основном правильные: подвижная группа подверглась сильному контрудару танковых и механизированных дивизий противника при воздействии авиации, – вспоминал генерал армии П.И. Батов. – Удар наносился по флангам. Создавалась угроза окружения. Выход из «мешка» с боем был единственно правильным решением. Но Родин необъективно оценивал действия кавалеристов и стрелковой бригады. Он обвинял их в самовольном отходе. На самом же деле они успешно прикрывали отступление всей группировки и помогли вывести из-под угрозы окружения значительные силы. В конце концов Военный совет признал, что он не правомочен выносить решение о Санковском и Крюкове, поскольку они переданы в оперативное подчинение 65-й армии»[406].

Командующий 65-й армией немедленно выехал к командующему фронтом и доложил существо дела. По решению Военного совета фронта была создана специальная комиссия, которая установила, что 2-й кавалерийский корпус и 115-я стрелковая бригада Санковского занимали оборону на широком фронте без резервов при низкой плотности сил и средств и подверглись контрударам численно превосходящего противника. Отход войск был неизбежен. Ознакомившись с материалами расследования, Рокоссовский написал: «С выводами согласен. Предавать суду нет оснований»[407].

Таким образом, Ставка ВГК, поставив Центральному фронту задачи без учета состояния его войск, да еще лишив его двух армий, фактически обрекла фронт на неудачу. Им жертвовали ради спасения левого соседа – Воронежского фронта, с участка которого были отвлечены значительные силы противника. Потери Центрального фронта составили: безвозвратные – 30 439, санитарные – 39 968 человек[408].

В ходе операции войска 2-й танковой армии не сумели выполнить поставленные задачи: вместо 250 км они продвинулись лишь на 80–90 км от р. Свапа до железной дороги Брянск – Хутор Михайловский. Потери армии с 22 февраля по 20 марта составили 13 695 человек, в том числе 3520 убитыми, 128 танков, или 31,4 % от первоначального количества боевых машин. При этом 11-й танковый корпус потерял 44 танка подбитыми, сожженными и оставленными на территории противника, 16-й танковый корпус – безвозвратно 51 танк, подбитыми 54 боевые машины, 11-я гвардейская танковая бригада – безвозвратно 33 танка. По данным штаба 2-й танковой армии, потери противника за период с 23 февраля по 23 марта составили убитыми 6040 солдат и офицеров, 146 орудий, 7 танков, 3 самолета, 273 миномета, 16 автомашин[409].

* * *

Войска 2-й танковой армии, находясь во втором эшелоне фронта, получили возможность привести себя в порядок, пополнить запасы и организовать боевую учебу. 21 апреля 1943 г. согласно директиве № 46122 Ставки ВГК из состава армии в резерв Ставки отправлялся 11-й танковый корпус. Взамен армия получила 3-й танковый корпус[410]. С целью отработки вариантов нанесения контрударов и контратак проводились совместные учения на местности стрелковых, танковых и артиллерийских соединений и частей. Большое внимание уделялось организации отражения крупных танковых атак, взаимодействию между родами войск, осуществлению широкого маневра силами и средствами, материально-техническому обеспечению войск. Личный состав осваивал способы использования боевой техники и вооружения, изучал сильные и слабые стороны тактики противника.

Несмотря на принятые меры, уровень и состояние боевой подготовки во 2-й танковой армии оставляли желать лучшего. В директиве № 12768 Генштаба от 21 июня, посвященной проверке войск армии, отмечалось «низкое состояние боевой подготовки одиночного бойца, отделения, экипажа и мелких подразделений» в танковых корпусах. Неудовлетворительную оценку получила огневая подготовка экипажей, пулеметных расчетов и стрелковых отделений во всех частях, 164-й и 50-й танковых бригадах. Недостаточной была признана маршевая подготовка стрелковых взводов, низкой – тактическая подготовка проверенных подразделений, неналаженной – командирская подготовка среднего комсостава. В директиве подчеркивалось, что «штабы бригад, корпусов, штаб 2 ТА не руководят конкретно и повседневно боевой подготовкой войск и не наладили должного воинского порядка, дисциплины и учебы»[411].

Войска 2-й танковой армии, устраняя выявленные недостатки, напряженно готовились к обороне Курской дуги. В состав армии к 1 июля 1943 г. входили два танковых корпуса, отдельная танковая бригада, гвардейский минометный полк, мотоциклетный и инженерный батальоны (см. таблицу № 23).

Таблица № 23

Боевой состав 2-й танковой армии на 1 июля 1943 г.[412]

Данный текст является ознакомительным фрагментом.