Генерал-фельдмаршал светлейший князь Воронцов Михаил Семенович (1782–1856)

Генерал-фельдмаршал светлейший князь Воронцов Михаил Семенович

(1782–1856)

Сын русского посла в Лондоне генерал-аншефа графа Семена Романовича Воронцова, героя Русско-турецкой войны 1768–1774 годов. Детство и молодость провел при отце, получив в Англии блестящее образование. Родитель, известный российский дипломат, готовил сына к государственной службе.

В четырехлетнем возрасте был записан бомбардир-капралом в лейб-гвардии Преображенский полк. В 16 лет пожалован императором Павлом I придворным чином действительного камергера. Военную службу начал поручиком в рядах гвардейцев-преображенцев в 1801 году.

М.С. Воронцов. Художник Дж. Доу

Служба для молодого графа началась в условиях опалы отца, имения которого в России по воле императора Павла I были конфискованы, а сам независимый в суждениях С.Р. Воронцов проживал в Англии. При Александре I был восстановлен в прежних правах.

…В 1803 году по личной просьбе отправился волонтером на Кавказ, где не утихали военные действия, хотя до собственно Кавказской войны было еще далеко. Участвовал в неудачной Закатальской экспедиции против горцев-лезгин, в которой Михаил Воронцов едва не погиб при падении с горной кручи на реке Алазани.

В 1804 году принял участие в войне против Персии 1804–1813 годов (Первая Русско-иранская война). 3 января этого года при штурме сильной по тому времени крепости Гянджа с двойными стенами вынес из-под огня ханских воинов тяжелораненого офицера. Им оказался будущий герой Кавказской войны генерал П.С. Котляревский.

Блестящее образование, полученное графом Воронцовым, не раз позволяло ему отличаться в дипломатических делах. Он участвовал в переговорах с имеретинским царем Соломоном, убедив его в необходимости принятия подданства России.

Затем Михаил Воронцов в составе кавказских войск отправился в поход на Эриванское ханство. Участвовал в сражении у стен Эчмиадзинского монастыря, затем – в разгроме (дважды – 25 и 30 июня) персидской армии наследного принца Аббас-Мирзы.

Михаил Воронцов в августе 1804 года награждается орденом Святого Георгия 4-й степени и капитанским чином. Вскоре, в связи с началом Наполеоновских войн, он покидает Кавказ ради того, чтобы оказаться на новом боевом поприще. В 1805 году воюет в составе десантного корпуса генерала П.А. Толстого в Померании, принадлежавшей шведской короне. Русские тогда осадили крепость Гамелон.

Затем началась Русско-прусско-французская война 1806–1807 годов. Граф Воронцов отличается в больших сражениях при Пултуске, Гутштадте, Фридланде, Гейльсберге. За дело под Пултуском производится в полковники. С 1807 года – командир 1-го батальона лейб-гвардии Преображенского полка, с которым познал горечь поражения под Фридландом.

Получает известность написанным им «Наставлением господам офицерам Нарвского пехотного полка (его командиром стал в 1809 году) в день сражения». Интересно, что «Наставление» несло в себе жизненный девиз Михаила Семеновича. Он гласил: «Упорство и неустрашимость больше выиграли сражений, нежели все таланты и все искусство».

…Воронцову с третьей кампании довелось принять участие в Русско-турецкой войне 1806–1812 годов. В мае 1810 года за отличие (личную храбрость и командирское умение) в ходе штурма крепости Базарджик в 28 лет производится в генерал-майоры. Затем участвует в других делах. За Рущукскую викторию награждается Золотым оружием – шпагой, украшенной бриллиантами. За Видин – орденом Георгия 3-й степени.

Бесстрашный Воронцов стал одним из наиболее прославленных героев Отечественной войны 1812 года. Перед самым ее началом он получил в командование 2-ю сводно-гренадерскую дивизию, которая входила в состав багратионовской 2-й Западной армии. Воронцовские гренадеры отличились в бою под Дашковкой, в Смоленском сражении.

Вершиной воинской славы его можно считать битву на Бородинском поле 26 августа. На 2-ю сводно-гренадерскую дивизию была возложена защита Семеновских флешей. Неслучайно современники называли кровопролитнейшую, крайне ожесточенную схватку за флеши у села Семеновское «вулканом» Бородинской баталии. Такой ее описывают все отечественные и французские мемуаристы.

Перед этим, 24 августа, гренадеры графа Воронцова удивительно стойко обороняли Шевардинский редут, который французам удалось взять только ценой больших людских потерь, что неприятно поразило прибывшего на место боя Наполеона. Еще более неприятно поразило императора отсутствие пленных русских.

После Шевардинского боя – пролога Бородинской битвы – 2-я сводно-гренадерская дивизия стала «устраиваться» у полевых флешей у деревни Семеновское. Она состояла из десяти гренадерских батальонов: по два батальона из 2-й гренадерской, 7, 12, 24 и 26-й пехотных дивизий. Дивизионную артиллерию составили две батарейные роты; 24 орудия. Сводно-гренадерские дивизии создавались как ударные соединения Русской армии.

Флеши располагались на высотах к западу от деревни, между ручьями Каменка и Семеновский. Северная и южная флеши больше походили на люнеты. Высоты брустверов составляли от 1,5 до 2 метров. Считается, что горжи (открытая тыльная сторона укреплений) защищалась, прежде всего, от кавалерии, рогатками. До полного профиля укрепления возвести не успели из-за недостатка шанцевого инструмента, ограничения строительства по времени (работы начались 23 августа) и, наконец, «из-за большой примеси камней в грунте».

Семеновские флеши защищались тремя гарнизонами силой до одного гренадерского батальона. Они предназначались для прикрытия артиллерии, размещенной в этих укреплениях. Остальные батальоны 2-й сводно-гренадерской дивизии (восемь) занимали позицию в одну линию позади флешей.

Дивизии генерал-майора Воронцова волей судьбы довелось стать «разрушителем» наполеоновского плана на битву при Москве-реке.

На флеши у села Семеновского в начале генеральной баталии 1812 года пришелся главный удар наполеоновской Великой армии. Полевые укрепления русских подверглись массированным атакам трех французских корпусов – маршалов Франции Даву, Нея и Жюно, усиленных кавалерией (два корпуса) маршала Мюрата. На флеши обрушился сосредоточенный огонь 130 неприятельских орудий. Число пушечных стволов с каждой неудачной атакой французской пехоты заметно увеличивалось.

Очевидец констатирует: «Русские мужественно держались в окопах». Французам за каждый шаг к Семеновским флешам приходилось платить «несметной потерей людей». Они с отчаянностью «лезли на смерть», исполняя волю Наполеона. Русские гренадеры оборонялись с «присутствием духа», удерживая ружейными залпами и штыковыми контратаками «стремление превосходных сил неприятеля» овладеть полевой крепостью, которую поистине геройски защищала быстро таявшая с каждой вражеской атакой воронцовская дивизия.

Воронцов, делясь воспоминаниями о Бородинской битве с А.И. Михайловским-Данилевским, собиравшим материалы по Отечественной войне 1812 года, писал о защите Семеновских флешей довольно скупо, словно «забывая» рассказать в том о себе лично:

«…Мы должны были выдержать первую и жестокую атаку 5–6 французских дивизий, которые одновременно были брошены против этого пункта, более 200 орудий действовало против нас».

История дня Бородина свидетельствует: дивизия Воронцова пушечным и ружейным огнем, ударами в штыки отважно отразила первую и вторую вражеские атаки. После третьей атаки в строю 2-й сводно-гренадерской дивизии осталось всего 300 бойцов, из 18 штаб-офицеров – только трое. Как писал Михаил Семенович, дивизия «исчезла не с поля сражения, а на поле сражения». Скажут о том и так: «Сводная гренадерская дивизия погреблась во флешах».

Сам дивизионный командир, бывший среди своих солдат, получил тяжелое пулевое ранение в ногу и был вынужден оставить поле боя.

Когда в сентябре была составлена ведомость потерям в день 26 августа, то в графах против Сводной гренадерской дивизии значилось (без офицеров) убитых: унтер-офицеров – 45, рядовых – 481 (итого – 526), раненых, соответственно, – 74 и 1150 (итого – 1224), без вести пропавших, соответственно, – 19 и 731 (всего – 750). Общие потери воронцовской дивизии за Бородинское сражение составили 2,5 тысячи нижних чинов.

За Бородинское сражение Михаил Семенович удостоился алмазных знаков к ордену Святой Анны 1-й степени. Думается, что за оборону Семеновских флешей награда для него должна была быть гораздо более высокой. И, вне всякого на то сомнения, – орденской Георгиевской.

Графа отвезли для лечения в Москву. В своем фамильном доме-усадьбе в Немецкой слободе он нашел большое число подвод (200!), которые были присланы из воронцовских имений для вывоза господского имущества. Михаил Семенович об этом и подумать не посмел, приказав подготовленные к отправке вещи «оставить неприятелю», а все подводы использовать для перевозки раненых воинов в свое родовое имение в селе Андреевское Владимирской губернии, которое находилось в трех днях пути от Москвы.

В Андреевском граф организовал госпиталь. Там нашли самый заботливый уход около 50 раненых офицеров и генералов и более 300 нижних чинов.

Генерал-майор граф М.С. Воронцов, едва залечив рану, вернулся в строй в самом конце 1812 года. Ему вверили «летучий корпус» армейских партизан из 750 казаков и стрелков-егерей.

В феврале 1813 года следует производство в генерал-лейтенанты. Вскоре Воронцов получает начальство над «своими» сводно-гренадерами. Он продолжает демонстрировать способности умелого военачальника: успешно командует авангардом 3-й Западной армии, а затем союзной Северной армии. За 4-дневную «Битву народов» под Лейпцигом получил орден Святого Александра Невского.

Генерал-лейтенанту М.С. Воронцову удалось особенно отличиться в сражении при Краоне 23 февраля 1814 года. Там его противником стал сам император-полководец Наполеон. Когда наступила критическая минута, Воронцов лично повел в штыковую контратаку Ширванский пехотный полк и егерей. Французы оказались отброшенными на исходные позиции.

«За отличие в сражении при Краоне» граф удостоился полководческой награды – Военного ордена Святого великомученика и победоносца Георгия 2-й степени. Вскоре жалуется в генерал-адъютанты.

После занятия Парижа Воронцов ставится во главе оккупационного корпуса (12-й пехотный), который оставался от победительницы России во Франции (на ее северо-востоке). Корпус входил в состав союзной армии под общим командованием герцога Веллингтона.

Воронцов сумел наладить дисциплину в Русском оккупационном корпусе. За время его пребывания во Франции (немногим более трех лет) общие потери составили примерно три процента от численности корпуса (по расчетам командования ожидалось больше):

«умершими в госпиталях – 595 человек; умершими при полках – 96 человек; «убито разными случаями» – 16 человек; утонуло – 21 человек; расстреляно (по приговору суда) – 7 человек; бежало – 280 человек. В итоге потери корпуса насчитывали 1015 человек, но, учитывая пойманных после побега и возвращенных на службу 155 человек, убыль в корпусе в течение трех лет составила 860 человек».

За командование оккупационными войсками был награжден (от своего государя) орденом Святого Владимира 1-й степени и (от иноземного короля) французским орденом Святого Людовика. Что интересно, в возрасте 36 лет до Воронцова еще никому не удавалось получить Владимировскую звезду и крест высшей степени.

Такой немаловажный штрих к его биографии: при возвращении корпуса в 1818 году в Отечество Михаил Семенович заплатил из личных средств все частные долги, имевшиеся у русских офицеров во Франции: полтора миллиона (!) рублей ассигнациями. Этот поступок графа Воронцова «наделал много шума и во Франции, и в России».

По возвращении в Россию получает под командование 3-й пехотный корпус. В 1823 году император Александр I назначает графа генерал-губернатором Новороссии (Северного Причерноморья) и Бессарабии. На этом высоком государственном посту он плодотворно трудился 21 год. При нем, как отмечали современники, «Новороссия расцвела». Покровительствовал сосланному из столицы на юг опальному поэту А.С. Пушкину.

29 марта 1825 года граф М.С. Воронцов производится в генералы от инфантерии. Вскоре становится членом Государственного совета.

Довелось ему поучаствовать в Русско-турецкой войне 1828–1829 годов: он принимает командование над осадным корпусом под крепостью Варной. Император Николай I награждает его Золотым оружием – шпагой, украшенной бриллиантами с надписью «За взятие Варны». В том же 1829 году ему жалуется высший орден Российской империи Святого апостола Андрея Первозванного. В 1836 году назначается шефом Нарвского пехотного полка.

Последним жизненным поприщем государственника графа Воронцова стало его пребывание на Кавказе. В 1844 году он назначается его наместником со штаб-квартирой в Тифлисе и одновременно главнокомандующим войсками (отдельным корпусом) в этом горном крае. При этом за ним сохранялась должность новороссийского и бессарабского генерал-губернатора.

Для Воронцова, к тому времени опытнейшего генерала и администратора, выпала нелегкая задача восстановить авторитет русского оружия: начало 1840-х годов считается временем наибольших военных успехов Шамиля. В 1845 году он лично возглавил экспедицию в Горный Дагестан, в область Анди и Дарго, известную в истории как Даргинская экспедиция.

За Даргинский поход, который дал Кавказской войне новый ход ее событий, император Николай I удостоил генерала от инфантерии графа М.С. Воронцова княжеского титула. И назначил его шефом Куринского егерского полка.

В 1847 году предпринимается новый поход в Горный Дагестан. Наместник лично руководит штурмом укреплений аула Гергебиль, осадой и взятием аула Салты.

Более успешной на Кавказе оказалась административная и хозяйственная деятельность царского наместника. Им была преобразована финансовая система, строились дороги и основывались города, открылось пароходное сообщение по реке Куре, появились новые учебные заведения.

В марте 1852 года, на Пасху, князю М.С. Воронцову вместе с нисходящим потомством жалуется титул «светлости». Так он вошел в круг высшей аристократии Европы.

Годы давали знать о себе, сказывалось заболевание кавказской лихорадкой. В декабре 1854 года светлейший князь Воронцов увольняется от службы и покидает Тифлис. 26 августа 1856 года, в день коронации Александра II, светлейший князь производится в генерал-фельдмаршалы: «за заслуги Престолу и Отечеству».

В том же году, 6 ноября, М.С. Воронцов ушел из жизни. Был похоронен в благодарной ему Одессе, в местном соборном храме. После смерти его бездетного сына мужская линия княжеского рода с титулом светлости пресеклась.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.