Линейный корабль «Ростислав»

Линейный корабль «Ростислав»

Начиная с 1730 х гг. верфи Санкт-Петербурга и Архангельска построили большое количество 66 пушечных кораблей. Один из них, заложенный на Соломбальской верфи в Архангельске 28 августа 1768 г., спущенный на воду 13 мая 1769 г. и в том же году зачисленный в состав Балтийского флота, получил название «Ростислав». Его длина составляла 155 фт 6 д, ширина – 41 фт 6 д, осадка – 18 фт; водоизмещение – около 1200 т; вооружение – 66 орудий; экипаж по штату – 600 человек. Артиллерия распределялась следующим образом: на нижнем деке стояли 26 24 фн пушек, на верхнем деке – 24 12 фн пушки, на верхней палубе – 16 6 фн пушки. Сразу оговоримся, что орудия малого калибра (менее 3 фн) не учитывались. «Ростислав», чьим строителем был А. Давыдов, отличался неплохой мореходностью, хорошо слушался руля, а при свежем ветре развивал скорость до 8 узлов.

Когда «Ростислав» отправился в Балтийское море, там уже завершалось комплектование эскадры для отправки в Архипелаг – с октября 1768 г. шла война с Турцией. Неудивительно, что новейший корабль также решили отправить в Средиземное море. История похода в дневниковых записях замечательного моряка, шотландца на русской службе С.К. Грейга, выглядит так: "Ростислав" из Балтики пришел в Портсмут 25 сентября 1769 г. … 13 октября "Ростислав" вышел в море вместе с шлюпом "Летучий" и, зайдя на несколько дней в Фальмут, 9 ноября пришел в Лиссабон. Офицеры были представлены ко двору и… приняты королем и королевскою фамилиею… 22 декабря оставили они Лиссабон и 27 го пришли в Гибралтар, откуда ушли на следующей день в порт Магон. 30 го они разлучились. 11 января 1770 года во время шторма "Ростислав" потерял мачты… под фальшивым вооружением пошел в Геную… я прибыл в этот порт 25 (марта). Поставив новые мачты и исправив вооружение, пополнив провизию, воду и все нужное, корабль снялся с якоря 18 апреля… 26 го прибыл в порт Витило и, узнав от греков, где находится граф Орлов, соединился с ним…».

11 июня у острова Милос отряд графа А.Г. Орлова встретился с эскадрами адмирала Г.А. Спиридова и контр-адмирала Дж. Эльфинстона. Объединенная эскадра начала поиски неприятельского флота, увенчавшиеся успехом 23 июня. В тот день отряд под командованием Грейга в составе «Ростислава» и двух небольших судов отправился к Хиосскому проливу. Около 17 часов на «Ростиславе» подняли сигнал: «Вижу неприятельские корабли».

24 июня 1770 г. российская эскадра, насчитывавшая 9 линейных кораблей, 3 фрегата, бомбардирский корабль и ряд малых единиц, в Хиосском проливе атаковала большую турецкую эскадру. Турки имели 16 линейных кораблей, 6 фрегатов и много других судов. «Ростислав», которым командовал капитан первого ранга Е.И. Лупандин, входил в кордебаталию и в начале сражения шел шестым в строю. В бою «Ростислав» действовал очень успешно, а сам избежал и потерь в людях, и повреждений корпуса.

«Ростислав»

Турки действовали нерешительно, а после гибели корабля «Реал Мустафа» обратились в бегство, укрывшись в Чесменской бухте. Хотя вместе с «турком» взорвался русский корабль «Евстафий Плакида», российские моряки считали себя победителями. Для уничтожения заблокированного в бухте неприятеля командование решило применить брандеры, оборудовав их из находившихся при эскадре греческих судов. Условия для успешной атаки брандеров следовало обеспечить артиллерийским огнем особого отряда в составе линейных кораблей «Европа», «Ростислав», «Не тронь меня», «Саратов», фрегатов «Надежда» и «Африка», бомбардирского корабля «Гром». Командование над этим отрядом принял Самуил Карлович Грейг, числившийся капитаном бригадирского ранга. Его уже несколько месяцев назад произвели в контр-адмиралы, но указ о производстве до действующей в Архипелаге русской эскадры еще не дошел.

По составленной Грейгом диспозиции, «Европа», «Ростислав» и «Саратов» должны были войти в бухту и стать на якорь как можно ближе к турецким кораблям, «Не тронь меня» располагался мористее и оставался в резерве; фрегатам предписывалось подавить береговые батареи, а «Грому» – обстреливать противника бомбами и зажигательными снарядами («каркасами»). Указания, данные командирам брандеров, были просты и понятны: держаться под парусами вне досягаемости турецких орудий и выходить в атаку только по особому сигналу.

Грейг поднял брейд-вымпел на «Ростиславе». Вскоре после 23 часов 25 июня последовал сигнал начать движение. Первым это должен был сделать фрегат «Надежда», но он замешкался. Тогда Спиридов распорядился, чтобы первой шла «Европа». Около полуночи этот корабль занял предписанное место в Чесменской бухте, после чего четверть часа сражался сразу с несколькими вражескими кораблями, а также обстреливался береговыми батареями.

На помощь на всех парусах поспешили «Ростислав» и «Не тронь меня», затем подошли «Саратов» и фрегаты. Сперва турецкая эскадра упорно сражалась. Вновь процитируем записи Грейга: «Час с четвертью продолжался ужасный огонь с обеих сторон. В это время каркас, брошенный с бомбардирского корабля, упал в рубашку грот-марселя одного из турецких кораблей. Так как грот-марсель был совершенно сух и сделан из бумажной парусины, то он мгновенно загорелся и распространил пожар по мачте и такелажу. Грот-стеньга скоро перегорела и упала на палубу, отчего весь корабль тотчас же был объят пламенем».

Грейг решил воспользоваться замешательством и растерянностью противника. С «Ростислава» подали условный сигнал, и брандеры устремились в атаку. Один из них перехватили две турецкие галеры, другим повезло больше. Грейг записал: «Лейтенант Мекензи следовал близко за первым брандером и, приблизясь к неприятелю, зажег свое судно. Но в то время как брандеры спускались на неприятеля, пожар первого турецкого корабля распространился уже на два или три ближайшие к нему; горящие обломки от его взрыва упали еще на несколько других судов, и таким образом половина турецкого флота уже пылала. Брандер Мекензи навалил на один из горевших судов.

Лейтенант Ильин, командир третьего брандера, следовал в некотором расстоянии, и когда проходил мимо командора, тот закричал ему, чтобы ни под каким видом не зажигал брандер прежде, чем сцепиться с одним из наветренных турецких кораблей. Вследствие того он подошел борт о борт к одному из них и зажег его.

Мичман князь Гагарин вскоре подошел на четвертом брандере; но так как большая часть неприятельских судов уже горела, то он также попал на горящий корабль.

Как скоро первый брандер прошел мимо командорского корабля, приказано было прекратить пальбу, чтобы не вредить своим брандерам, которые находились между ним и неприятелем. Но так как пожар еще не сообщился нескольким из наветренных турецких кораблей, которые продолжали стрелять, то командор был принужден снова открыть огонь.

Пожар турецкого флота сделался общим к трем часам утра. Легче вообразить, чем описать ужас, остолбенение и замешательство, овладевшие неприятелем. Турки прекратили всякое сопротивление, даже на тех судах, которые еще не загорелись; большая часть гребных судов или затонули, или опрокинулись от множества людей, бросавшихся в них. Целые команды в страхе и отчаянии кидались в воду; поверхность бухты была покрыта бесчисленным множеством несчастных, спасавшихся и топивших один другого».

Грейг приказал «Европе» и «Не тронь меня» отойти подальше от взрывавшихся вражеских кораблей, и лишь «Ростислав» оставался на месте еще некоторое время. Грейг «…приказал перекрепить все паруса как можно туже и брандспойтами обливать паруса и такелаж, чтобы совершенно смочить их, а также беспрестанно окачивать борта и палубы ведрами». Утром стали понятны масштабы победы: из 15 турецких линейных кораблей уцелел лишь один («Родоси», переименованный русскими в «Родос»), также сгорело шесть фрегатов и много шебек, галер, галиотов… Пять галер и 22 медные пушки с береговых батарей стали трофеями победителей. За победу заплатили малой кровью. «Ростислав» вновь не имел потерь в людях, он получил всего одну пробоину в борту, правда, на нем сильно пострадали рангоут, снасти и паруса.

После Чесменской победы «Ростислав» успешно действовал в Архипелаге и Средиземном море, участвовал в блокаде Дарданелл. На его счету много захваченных и уничтоженных неприятельских судов. Например, только 7 марта 1772 г. он под огнем дарданелльских береговых батарей сжег шесть судов. После окончания войны с Турцией корабль в декабре 1774 г. взял курс к родным берегам и августе следующего года прибыл в Кронштадт. В июле 1776 г. состоялся императорский смотр кораблей, участвовавших в Архипелажской экспедиции. «Ростислав» удостоился наибольшей чести: на его борт прибыла императрица Екатерина II со свитой. Но карьера славного корабля уже подходила к концу. Ему еще довелось поучаствовать в учениях, но больше в море он не выходил и в 1782 г. был разобран в Кронштадте.