Глава 2 Сосредоточение и развертывание войск. Участие в боевых действиях в августе-декабре 1914 г

Сосредоточение и развертывание войск русской армии для начала военных действий против войск противника осуществлялось в соответствии с планом развертывания войск, составленным Генеральным штабом в 1913 г. и «высочайше» утвержденным 25 сентября 1913 г. При составлении плана Генштабом принимались во внимание и учитывались прогнозы того, что «глава враждебного России Тройственного союза – Германия», «обладающая наиболее могущественной армией и весьма высокой боевой готовностью… по всей вероятности направит главные свои силы» против союзницы России – Франции, «ограничиваясь выставлением против русских лишь строго необходимого заслона… готового к наступательным действиям с первых же дней войны, опираясь на сильно подготовленный в инженерном отношении Восточно-Прусский район с его оборонительными линиями Мазурских озер и Вислы»[65]. Считалось, что «такая обстановка требует при назначении войск для действий против Германии прежде всего заботиться о скорейшей боевой готовности этих войск, чтобы облегчить им отражение возможных уже в первые дни ударов». Предусматривалось, чтобы численность войск была «достаточной… не только отразить удар, но и перейти затем в наступление, однако без излишнего нагромождения войск»[66].

Генштабом принималось во внимание наличие у Германии «хорошо развитой сети стратегических железных дорог», что позволяло ей «свободно внести коренные изменения в свой оперативный план в самое короткое время». На этот случай, «чтобы гарантировать себя от тяжелых последствий», планировалось «иметь некоторый запас сил на германском фронте, пока окончательно не выяснится действительная обстановка». Такая необходимость, по мнению Генштаба, вызывалась «наиболее короткими оперативными направлениями именно из вероятных районов развертывания немцев к нашим обеим столицам», а также «обязанностями по отношению к союзнице (Франции. – М. С.), заинтересованной в оставлении возможно больших наших сил именно против Германии…»[67]

«Исходя из всех этих соображений и принимая во внимание» к тому времени дислокацию войск русской армии, считалось «целесообразным, прежде всего, оставить на местах в Виленском и Варшавском военных округах против Германии те корпуса, которые уже по мирной дислокации нацелены на этот фронт, а именно: XX, III, II, VI, XV и XXIII армейские корпуса» – всего 12 пехотных дивизий и две стрелковых бригады с «наиболее быстрой готовностью»[68]. С целью «обеспечить… некоторое превосходство в силах… на тот случай, если бы немцы… оставили бы на своем восточном… фронте вероятный максимум сил, исчисляемый в 25 дивизий», предусматривалось дополнительно «к поименованным выше пограничным корпусам добавить на Северо-Западный фронт ближайшие IV (дислоцировался в Минске. – М. С.) и Гвардейские корпуса, а также несколько второстепенных дивизий (судя по расчетам – 10 дивизий. – М. С.)». Всего предполагалось иметь 27 пехотных дивизий против 16–25 немецких. Таким образом, по расчетам Генштаба, создавались «условия перехода в наступление», которыми обеспечивался бы «тыл войск, долженствующий развить наступление против австрийцев и расширяющий маневренный район для будущих операций против Германии путем захвата Восточной Пруссии»[69].

Боевым расписанием было намечено следующее распределение войск по армиям и фронтам.

На Северо-Западный фронт: 1-я армия в составе XX, III, IV армейских и Гвардейского корпусов, семи второстепенных дивизий, 1-й и 2-й гвардейских, 1, 2 и 3-й кавалерийских дивизий и 1-й отдельной кавалерийской бригады. Всего 15 пехотных дивизий, одна стрелковая бригада, 5? кавалерийской дивизии. Кроме того, командующему армией входили в подчинение крепости Ковно и Усть-Двинск. Штаб армии размещался в Вильно. Главные силы 1-й армии развертывались на среднем Немане, между Вислой и Друскениками[70].

Состав 2-й армии был следующим: II, VI, XV и XXIII армейские корпуса, одна стрелковая бригада, три второстепенные дивизии, 1, 5, 6 и 15-я кавалерийские дивизии. Всего 11 пехотных дивизий, одна стрелковая бригада, четыре кавалерийские дивизии. В подчинение командующего армией входили крепости Гродно, Осовец, Новогеоргиевск. Штаб армии должен был размещаться в Варшаве, затем – в Волковыске. Развертывание 2-й армии планировалось по Бобру и Нареву, главными силами в районе Гродно – Ломжа – Белосток[71].

В руках главнокомандующего Юго-Западным фронтом объединялись 4, 5, 3 и 8-я армии. С объявлением войны территория юго-западных белорусских уездов – Брестского, Пружанского и Кобринского – входила в подчинение командующего 5-й армией[72].

В состав 5-й армии, наряду с XIII, XVII и XXV армейскими корпусами, входил XIX армейский корпус, штаб которого накануне войны передислоцировался из Варшавы в Брест-Литовск. В корпус были включены: 38-я пехотная дивизия (размещалась в Брест-Литовске), 17-я пехотная дивизия (в Холме), 7-я кавалерийская дивизия (во Владимир-Волынске), 1-я Донская казачья дивизия (в Замостье)[73]. Командующему 5-й армией входила в подчинение крепость Брест-Литовск, где намечалась и дислокация штаба армии. 5-я армия развертывалась в районе Холм – Ковель – Брест-Литовск. Первоначальной задачей армии намечалась разведка противника в Восточной Галиции, прикрытие мобилизации и общего развертывания, подготовка к наступлению на фронте Любачев – Жолкиев. Район Брест-Литовск – Кобрин 5-я армия должна была сохранять в своих руках «при всякой обстановке»[74].

По объявлении войны мобилизация, сосредоточение и развертывание русских войск в основном осуществлялось по заранее разработанному плану войны. Однако из-за отдаленности расположения многих частей от театра военных действий и слабо развитых путей сообщения их прибытие в места сосредоточения значительно затягивалось. Российская империя на 15-й день мобилизации могла закончить сосредоточение только около 1/3 части войск от запланированного, на 30-й день – до 2/3. В период от 30-го до 60-го дня мобилизации прибывали второочередные части кавалерии и войска из отдаленных округов. После 60-го дня были доставлены войска из Сибири и Приамурья. В то время как Германия закончила мобилизацию 23 июля, 25 июля началась и к 4 августа завершилась перевозка войск в намеченные для них районы на бельгийской и французской границах. В Восточной Пруссии развертывание германских сил закончилось 28 июля. После этих сроков в течение нескольких дней подвозились тыловые службы. Оперативности перебрасывания войск способствовала хорошо развитая и предварительно подготовленная сеть железных дорог.

В Австро-Венгрии мобилизация полевых дивизий с обозами заканчивалась на 6-8-й день мобилизации, вспомогательных дивизий – на 9-10-й день. Перевозка войск против России была начата 24 июля и в основном завершилась 7 августа[75].

Таким образом, Российская империя в проведении мобилизации и сосредоточения армий в местах развертывания значительно отставала по времени от своих противников и с самого начала была поставлена в неблагоприятные условия. Однако еще во время сосредоточения войск в Ставке Верховного главнокомандующего (Верховный главнокомандующий Великий князь Николай Николаевич, начальник штаба генерал Н. Н. Янушкевич) назревало решение о скорейшем переходе в наступление с целью поддержать французов ввиду готовившегося против них главного удара германцев. Сроки начала наступления были намечены на Северо-Западном фронте на 14-й день мобилизации, на Юго-Западном – на 19-й день. Это отвечало сроку, установленному военной конвенцией с Францией. Следовательно, решение о начале наступления принималось в условиях, когда армии были развернуты только на 1/3, при почти полной неготовности тыловых учреждений обеспечить длительное наступление.

В свою очередь сложившаяся ситуация заставила прибывшую в Барановичи Ставку Верховного главнокомандующего русской армией внести некоторые коррективы в план развертывания войск. Великий князь Николай Николаевич, будучи и сам сторонником наступательных действий на левом берегу Вислы – «в сердце Германии», под давлением французского союзника, потребовавшего наступления русских армий не только в Восточной Пруссии, но и от Варшавы через Познань на Берлин, принял решение сосредоточить у Варшавы маневренную группу. С этой целью он приказал свернуть на Варшаву следовавший из Петербурга в состав 1-й армии гвардейский корпус.

Окончательное развертывание русских армий, в состав которых влились части и соединения, дислоцировавшиеся на территории белорусских губерний, сложилось следующим образом.

Северо-Западный фронт (главнокомандующий генерал Я. Г. Жилинский, начальник штаба генерал В. А. Орановский) – в составе 1-й и 2-й армий. В свою очередь 1-я армия (командующий генерал П. К. фон Ренненкампф, начальник штаба генерал Г. Г. Милеант) в составе 20-го (комкор генерал В. В. Смирнов), 3-го (комкор генерал Н. А. Епанчин), 4-го (комкор генерал Бек-Алиев) армейских корпусов, 1-й и 2-й гвардейских, 1, 2 и 3-й кавалерийских дивизий и 1-й отдельной кавалерийской бригады; 2-я армия (командующий генерал А. В. Самсонов, начальник штаба генерал П. И. Постовский) в составе 2-го (комкор генерал С. М. Шейдеман), 6-го (комкор генерал А. А. Благовещенский), 15-го (комкор генерал Н. Н. Мартос) и 23-го (комкор генерал К. А. Кондратович (белорус)) армейских корпусов; 4, 6 и 15-й кавалерийских дивизий.

Юго-Западный фронт (главнокомандующий генерал Н. И. Иванов, начальник штаба генерал М. В. Алексеев) – в составе 4, 5, 3 и 8-й армий. 5-я армия (командующий генерал П. А. Плеве, начальник штаба генерал Е. К. Миллер) состояла из 25, 19, 5 и 17-го армейских корпусов, сводной кавалерийской, 3, 4 и 5-й Донских казачьих дивизий. Таким образом, в 5-ю армию влился 19-й армейский корпус (комкор генерал В. Н. Горбатовский) в составе 17-й и 38-й пехотных дивизий (последняя дислоцировалась в Брест-Литовске). 4-я армия (командующий генерал барон А. Е. Зальц, начальник штаба генерал А. Е. Гутор) состояла из 14-го и 16-го армейских и гренадерского корпусов, 5, 13 и 14-й кавалерийских дивизий, Уральской казачьей и отдельной гвардейской бригад и так же, как 1, 2 и 5-я армии, обслуживалась многочисленными тыловыми подразделениями, сформированными в белорусских губерниях.

Военные действия русских войск начались в Восточной Пруссии. План наступления был определен Ставкой и изложен в письме начальника штаба генерала Н. Н. Янушкевича главнокомандующему Северо-Западным фронтом Я. Г. Жилинскому от 28 июля 1914 г. Свое окончательное оформление он получил в директивах главнокомандующего фронтом.

Директива Северо-Западного фронта ставила русским 1-й и 2-й армиям задачу поражения германских войск, оставленных германским командованием на востоке, и овладения Восточной Пруссией с целью развития дальнейших операций для вторжения в глубь Германии. 1-й армии предстояло, перейдя Государственную границу и оставив заслон в сторону Летцена, наступать на фронт Инстербург – Ангербург в обход Мазурских озер с севера для охвата левого фланга противника. 2-й армии была поставлена задача наступать с линии Августов – Граево – Мышенец – Хорже-ле и нанести главный удар на фронт Летцен – Рудшаны – Ортельсбург, обойти Мазурские озера с запада для удара во фланг и тыл расположенным там германцам. Общая идея операции – охватить группировку германских войск с обеих сторон.

4 августа 1914 г. 1-я армия была двинута в наступление. 4-й армейский корпус в составе 30-й и 40-й пехотных дивизий, накануне войны дислоцировавшийся на территории Минска и губернии, занимал южный левый фланг и следовал на линии Пжеросль – Гольдап – Даркемен.

С самого начала наступавшие соединения корпуса столкнулись с большими трудностями. Уже 5 августа начальник 30-й пехотной дивизии генерал А. К. Коленковский в своем донесении командиру корпуса сообщал о значительном повреждении моста через протекавшую на их пути следования р. Гурна, восстановление которого заняло около четырех часов. Это замедлило продвижение войск, особенно артиллерии. Кроме того, войскам дивизии на пути к Гольдапу предстояло преодолеть заминированное пространство и укрепленные позиции противника[76]. 6 августа 120-й пехотный Серпуховский полк дивизии занял Гольдап. Сюда же по приказу командира корпуса был немедленно из Пжеросли перебазирован штаб корпуса[77].

Справа от 4-го корпуса наступал 3-й армейский корпус в составе 25-й и 27-й пехотных дивизий, начавший поход на шесть часов раньше других. Сбив германское сторожевое охранение, дивизии 3-го корпуса успешно атаковали части 1-го германского корпуса на фронте Кальвейтшен – Допе-нен, отбросили их на линию Геритен – Иогельн и оттеснили почти к Сталюпенену. С целью окончательного поражения противника в охват правого их фланга был направлен 105-й пехотный Оренбургский полк 27-й пехотной дивизии, который, энергично наступая, не принял мер для прикрытия своего левого фланга. Подошедшее к германцам подкрепление ударило из артиллерии в тыл 105-му полку. Полк отступил, открыв тыл всей 27-й пехотной дивизии, которая также вынуждена была отступить с огромными потерями – более 6500 человек. Причиной неудачи явилось отсутствие связи и взаимодействия 27-й дивизии с соседними частями: с 25-й дивизией своего же корпуса (справа) и с 40-й дивизией 4-го корпуса, находившегося уступом назад (слева)[78]. Последняя к этому времени наступала в направлении Эцергален – Роментен – Гольдап одним 160-м Абхазским полком с двумя орудиями через Роментенский лес на Терпуде, к северу от леса – тремя полками с шестью батареями к шоссе Эцергален – Роментен[79].

Наступление 1-й армии продолжалось в заданном направлении. 30-й пехотной дивизии, занявшей Гольдап, 7 августа командующим 1-й армией было приказано «немедленно перейти в наступление против правого фланга противника в направлении Вальтеркемен». Сообщая об этом начальнику дивизии, командир 4-го корпуса в свою очередь приказал «немедленно атаковать противника на фронте Шкуонен – Буйлиен»[80].

Произошло первое крупное столкновение с неприятелем дивизии, пополненной мобилизованными из белорусских губерний. По сообщениям командира корпуса генерала Бек-Алиева командующему армией генералу П. К. фон Ренненкампфу, уже в тот же день «вся 30-я дивизия ввязалась в упорный бой… Неприятель наседает… На тридцатую дивизию обрушились значительные силы с севера и северо-запада… Под вечер дивизия израсходовала все резервы…» Подвоз боеприпасов был «крайне затруднен» по причине значительного удаления от базы снабжения – Сувалок[81]. Начальник дивизии генерал А. К. Коленковский характеризовал этот бой, как «страшно кровопролитный», с «очень большими потерями в офицерском составе» и «значительными в нижних чинах»[82].

В этот день произошел упорный бой под Гумбиненом – на правом фланге 3-го армейского корпуса и левом 20-го армейского, занимаемом 28-й пехотной дивизией, с войсками 1-го германского корпуса, подкрепленного частями Кенигсбергского гарнизона. Главный удар был нанесен по 28-й пехотной дивизии, понесшей огромные потери: 104 офицера, 6945 нижних чинов, 8 орудий и 23 пулемета. Атака германцев была отбита при помощи артиллерии[83].

Одновременно 17-й германский корпус, оттеснив сторожевое охранение 27-й и 40-й пехотных дивизий на восточном берегу р. Ромента, повел наступление в северо-восточном направлении. Поверив донесениям воздушной разведки об отсутствии русских войск южнее шоссе Гумбинен – Сталюпенен, командир корпуса генерал Макензен принял решение повернуть и атаковать, чтобы завершить успех, одержанный 1-м корпусом. Однако его части были встречены дружным артиллерийским и ружейно-пулеметным огнем 27-й пехотной дивизии и трех полков 40-й пехотной дивизии. Противнику был нанесен большой урон: 8 тыс. человек, в том числе 200 офицеров, взято в плен около 1 тыс. человек, захвачено 12 орудий[84].

Начальник 40-й пехотной дивизии генерал Н. Н. Короткевич (белорус) в донесении командиру 4-го корпуса вечером 7 августа сообщал следующее об этом сражении: «Сегодня бой длился более 12 часов, с 8 утра и до 8? вечера. Войска дрались стойко. Благодаря запасным происходили некоторые заминки… Бой был упорный и довольно тяжелый. Главный удар был направлен сначала на 159-й пехотный Гурийский полк в стык 40-й и 27-й пехотных дивизий, затем перенесен на 158-й пехотный Кутаисский полк и к вечеру закончен охватом левого фланга дивизии. К концу боя в общем резерве оставалось только 1? батальона… Против гурийцев немцы в середине дня ходили в штыки, но они были почти уничтожены пулеметным огнем»[85]. По предположению начальника дивизии, фронт 40-й дивизии «атаковало не менее дивизии с 8-ю батареями, из которых две – тяжелые гаубицы». В ходе сражения дивизии ее 160-й пехотный Абхазский полк зашел «во фланг и отчасти в тыл противника», что явилось, по оценке генерала Н. Н. Короткевича, «весьма целесообразным и значительно обеспечившим положение дивизии». Из допроса пленного поляка – солдата германской армии командованием было установлено, что «бой начал 1-й германский корпус, затем в него стали вливаться части подходящего на помощь 17-го корпуса. К концу боя подошел 20-й корпус, но уже поздно было. Части 1-го и 17-го корпусов отступали в беспорядке», оставив в д. Вальтеркемен госпитальные шатры и 40 раненых солдат, в одном из оврагов у деревни – около 400 трупов германцев, на поле сражения – семь подбитых зарядных ящиков[86].

Потерпев поражение в Гумбинен-Гольдапском сражении, германские 1-й и 17-й корпуса были отведены. Командующий 8-й германской армией генерал Притвиц, получив известие о переходе южной границы Восточной Пруссии 2-й армией русских, что угрожало тылу и пути отхода 8-й армии к Висле, в ночь на 8 августа отдал распоряжение об отходе к Висле.

2-я армия выступила 4 августа 1914 г. с рубежа р. Нарев. Преодолев за трое суток 80-километровое расстояние, 7 августа войска перешли Государственную границу и вступили на территорию Восточной Пруссии севернее Нарева. Центральную группировку армии составляли 6, 13, 15 и 23-й армейские корпуса. Правый фланг армии обеспечивался 2-м, левый – 1-м армейскими корпусами. Войска медленно продвигались, преодолевая песчаную, болотистую и лесистую местность. В течение трех дней они прошли от 20 до 30 км и к вечеру 9 августа вышли на фронт Ортельсбург – Нейденбург[87]. В этот же день 2-й армейский корпус был передан в состав 1-й армии с приказанием 10 августа наступать дивизией на Ангербург, выставив заслон против Летцена[88].

Ставка Верховного главнокомандующего придавала большое значение наступлению 2-й армии, требовала вести его «самым энергичным и безостановочным образом на фронт Зенсбург – Алленштейн, который занять не позже 12 августа»[89]. Однако планы русского командования совершенно не отвечали истинному положению дел. В Ставке считали, что противник разгромлен 1-й армией и спешно отступает к Висле и Кенигсбергу. В действительности же штаб 8-й германской армии, изучив обстановку, убедившись в пассивности 1-й русской армии, принял решение отменить план отступления за Вислу, оставить часть войск для прикрытия от армии П. К. фон Ренненкампфа, а остальные, основные силы направить против 2-й армии генерала А. В. Самсонова с целью окружения и разгрома ее центральных корпусов (13-го и 15-го). 13 августа германское командование, завершив перегруппировку войск, приступило к осуществлению своего замысла.

В штабе Северо-Западного фронта о намерениях противника стало известно только вечером 14 августа. Начальник штаба генерал В. А. Орановский от имени главнокомандующего телеграфировал генералу А. В. Самсонову отвести корпуса от Алленштейна на линию Ортельсбург – Млава и заняться устройством армии. Однако приказ до войск не дошел. Одновременно генералу П. К. фон Ренненкампфу Ставкой было приказано для оказания содействия 2-й армии двинуть левофланговые 2-й и 4-й армейские корпуса и конницу. Наступление этих войск началось во второй половине 15 августа, а вечером следующего дня, 16 августа, штаб фронта, считая, что 2-я армия, согласно приказу, уже должна была отступить к границе, приказал П. К. фон Ренненкампфу приостановить дальнейшее выдвижение 2-го и 4-го корпусов в поддержку 2-й армии[90]. «17 августа вечером получено приказание ввиду неуспеха 2-й армии начать отход», – записано в журнале боевых действий 4-го корпуса[91]. В действительности уже с утра 16 августа германские корпуса вели наступление, охватывая центральные 13-й и 15-й корпуса 2-й армии, которые в итоге были окружены (около 30 тыс. человек и 200 орудий). В ночь на 17 августа командующий 2-й армией генерал А. В. Самсонов покончил с собой.

Таким образом, отсутствие надежной связи между штабами армий и фронта, плохо налаженная разведка привели к катастрофе 2-й армии. Выпавшая для 2-го и 4-го армейских корпусов миссия оказать содействие корпусам 2-й армии была бездумно отменена главнокомандующим Северо-Западным фронтом Я. Г. Жилинским.

Одновременно развивались события и на Юго-Западном фронте, в состав 5-й и 4-й армий которого влились части и подразделения, дислоцировавшиеся и сформированные на территории белорусских губерний. По причине уже известных обстоятельств наступление тут началось без полного сосредоточения и развертывания войск. В директивах Верховного главнокомандующего Юго-Западному фронту приказывалось «перейти в наступление 3-й и 8-й армиями соответственно 6 и 5 августа, не дожидаясь сосредоточения 3-го Кавказского и 24-го армейского корпусов, чтобы в связи с намеченным наступлением 1-й и 2-й армий (Северо-Западного фронта. – М. С.) приковать к себе вторжением в Галицию возможно большие силы австрийцев и тем самым воспрепятствовать им развить наступательные действия по левому берегу р. Вислы и против запаздывающих в своем развертывании 4-й и 5-й армий»[92], войска которых частично подвозились из Казанского и Московского военных округов.

Только с 8 августа 4-я и 5-я армии приступили к выдвижению своих авангардов на линию Вильколаз – Избица – Грубешов – Владимир-Волынский, затем подтягивая и главные силы. 10 августа обе армии перешли в общее наступление: 4-я армия – в направлении Перемышля, 5-я – на фронт Монциска – Львов, содействуя выполнению задачи 4-й армии не допустить отхода противника на запад, к Кракову. Кроме того, 4-й армии было приказано вести наблюдение за войсками противника и обеспечивать свой правый фланг и фланг всего фронта[93].

С 5–6 августа началось сближение противников, которое с 10 августа развернулось в 33-дневное сражение на 320-километровом фронте между реками Висла и Днестр, получившее название Галицийской битвы.

В этой операции 10 августа войска 4-й армии (командующий генерал А. Е. Зальц) в составе 614 дивизии численностью 109 тыс. человек и 352 орудия сразились с вдвое сильнейшей 1-й австро-венгерской армией (командующий генерал В. Данкль) в составе 12 дивизий численностью 228 тыс. человек с 520 орудиями. В трехдневном сражении у Красника 4-я армия потерпела поражение и отступила в сторону Люблина, потеряв до 20 тыс. человек (в том числе 6 тыс. пленными) и 28 орудий[94].

Одновременно с 4-й армией перешла в наступление на 95-километровом фронте 5-я армия (командующий генерал П. А. Плеве) в составе 19, 25, 5 и 17-го армейских корпусов (1014 дивизии численностью 147 тыс. бойцов и 456 орудий). В ночь на 13 августа армия вышла на рубеж Машов – Замостье – Комаров – Варенж – Соколь. Ближайшей целью ее действий являлся выход правофланговыми 25-м и 19-м корпусами во фланг 1-й австрийской армии, атакующей 4-ю армию, что привело к встречному столкновению с 8 пехотными и 1? кавалерийской австрийскими дивизиями в районе Замостья и Комарова[95].

13-14 августа 25-й корпус вел бой в районе Замостья с превосходящими силами австро-венгров, пытавшимися охватить русский корпус с флангов. Чтобы избежать окружения и разгрома, 25-й корпус отступил на Красностав, что привело его к отрыву на 25 км от 19-го корпуса, который тем временем при наступлении в юго-западном направлении был остановлен встречным ударом 6-го австро-венгерского корпуса и после двухдневного боя в районе Тарноватки отошел на север, к Комарову.

Следует сказать, что первое столкновение частей 19-го корпуса с противником 13 августа явилось для них неожиданным. Вот что писал в своих «показаниях» вольноопределяющийся 2-го батальона 151-го пехотного Пятигорского полка А. Волшинов: «13 августа мы вышли с последней стоянки в 7 час. утра… Люди шли спокойно. По слухам впереди были замечены небольшие отряды неприятеля, но ничего определенного не знали ни господа офицеры, ни нижние чины. В 9? нас остановили среди леса за дер. Юзефовка. Люди сели по обочинам дороги. Впереди нашего 2-го батальона, который шел в голове отряда, расположились… офицеры… штабс-капитан Перетяжкин, подпоручики Соколовский и Есипов, капитан Охременко. Ели яблоки, шутили. Проехал с поля полковник Артезиани (командир отряда. – М. С.) и сказал, что не видно ничего подозрительного. Но не прошло и 10 минут, как прискакал на коне подполковник Кундин (командир батальона. – М. С.), наблюдавший от стогов лес на противоположном конце поля, и приказал немедленно рассыпать роты в цепь, так как им были замечены густые цепи австрийцев, выдвигавшиеся из леса… Все дружно двинулись вперед, а через 5–6 минут люди наскоро окапывались, приноравливались прицеливаться, перебрасывались шутками, грозили “показать австрийцу”. Около 10 час. утра… на левом фланге наших войск затрещал пулемет. Австрийцы ответили. Люди наши сгруппировались за домом и открыли убийственный огонь по правому флангу противника. Пулемет, поддержанный дружным огнем из цепи, выбивал противника рядами, но за каждым упавшим австрийцем появлялись два»[96]. Предполагая необходимость пополнить запас боеприпасов, комбат «послал двуколку за патронами и приказал сражающимся беречь патроны, так как наши солдаты в азарте стреляли без отдыха и устали». В первый раз патроны были доставлены, во второй – их не дождались. В то время как из «цепи были слышны крики: “Патронов! Лежим без патронов! Стрелять нечем!”». Увидев их беспомощность (нет боеприпасов и подкрепления), австрийцы предприняли попытку зайти во фланг и тыл сражающемуся батальону. Последний в «6? часа вечера» вынужден был отступить, понеся большие потери в личном составе. Были убиты офицеры подполковник Лазаренко, капитан Охременко, фельдфебель Храмков, тяжело ранен поручик Есипов[97].

Об этом бое и причине отступления частей 38-й пехотной дивизии написал в «Памятной записке» командир 152-го Владикавказского полка полковник М. Н. Ганский: «13 августа в неравном бою с тройным по составу противником, притом еще окопавшимся, Ермоловцы показали себя истыми воинами русскими. В этом боевом для настоящего состава полка крещении я… видел много примеров храбрости и мужества. Неравен, тяжел и кровопролитен был бой. Мы потеряли 14 офицеров и до 1300 нижних чинов, но дух наш не смутился и скорее бы полк лег костьми, чем подался назад, если бы соседняя часть, лишенная патронов, не стала отступать, обнажая наш фланг. Воспользовавшись этим, противник, перешел в наступление, сделал глубокий охват… Пришлось отходить на удобные для защиты позиции…»[98]

В ходе боя, по словам полковника М. Н. Ганского, «неся огромные потери… роты смело сходились с противником и неоднократно бросались в атаку, отбиваемую пулеметами». Имел место случай, когда «противник, не приняв штыкового удара, стал подаваться назад. Появились белые флаги». Однако, когда «храбрецы во главе с поручиком Случановским стали к ним подходить, чтобы забрать в плен, то оказались в ловушке и были немедленно все перебиты перекрестным огнем противника и ложно сдававшихся»[99].

Таким образом, эти и другие факты говорят о том, что в первые дни сражения в войсках проявлялись случаи неорганизованности и беспечности. В приведенных фактах обращает на себя внимание отсутствие артиллерии. И это не случайно. Из «описания боевых действий 38-й артиллерийской бригады» (перед войной дислоцировалась в Пружанах) следует, что 13 августа в 10 часов вечера командир бригады генерал С. Л. Фуфаевский приказал командиру 1-го артиллерийского парка подпоручику Копцюку выдвинуть артиллерию в один из пунктов начавшегося сражения – д. Буды Джеронские. Однако, прибыв в местечко Комаров, парк вынужден был остановиться, так как «все улицы были забиты обозами». Попытка пробиться утром 14 августа также не увенчалась успехом, так как на пути в заданном направлении уже располагался неприятель. Артиллерийский парк отошел к местечку Комаров[100]. В это же время артиллерийская батарея под командованием подполковника Славинского (по его словам о бое под Тарноваткой), изнуренная беспрерывным маршем, по «неосведомленности о противнике… попала не туда… и пришлось переезжать на другое место», затрачивая лишние усилия и время. Отмечая «успешные действия» батареи в бою, командир относил их в заслугу «офицерскому составу (поручики Шульц и Харитонов, подпоручик Ольховский и прапорщик Михайлюк), который, несмотря на частое нахождение под огнем неприятеля, всегда был на своих местах, действовал энергично и умело»[101].

15 августа австро-венгры организовывали свои силы для окружения и разгрома 19-го армейского корпуса. Части и подразделения корпуса сражались, отстаивая занимаемые позиции и делая попытки перейти в наступление. Еще в середине дня 14 августа командиру 152-го Владикавказского полка полковнику Ганскому было приказано возглавить отряд в составе 152-го Владикавказского, 151-го Пятигорского пехотных полков и трех артиллерийских батарей, перейти в наступление и «овладеть неприятельскими позициями у Домброва» с целью захвата его и «оттеснить врага»[102].

Составив боевой расчет, командир отряда приступил к выполнению приказа. Батальоны пехоты развернулись в боевой порядок, батареи, выехав на обозначенную им позицию, открыли огонь по Домброве. Пехота, постепенно продвигаясь вперед, открыла ружейный огонь, на подступах к местечку пленила 127 австрийцев, от которых наступавшие узнали, что Домброва противником оставлена, «благодаря сильному и меткому огню наших батарей». Около 8 часов вечера отряд вступил в местечко, «не понеся потерь»[103].

Сложнее складывалась ситуация на другом участке фронта, занимаемом частями 1-й бригады 38-й пехотной дивизии 19-го корпуса у д. Снятычи. По причине плохой организации разведки, так как, по словам комбрига, «при бригаде не было конных частей, дальняя разведка не производилась» и о «местонахождении противника, его численности не было известно». Поэтому, когда в штабе в 8 часов утра 16 августа было получено приказание начальника штаба 38-й пехотной дивизии бригаде «задержать колонну противника, наступающего от селения Брудоки», то для этого был выдвинут один 149-й пехотный Черноморский полк. Однако одного полка оказалось недостаточно, так как «стало очевидно – перед полком развертывались превосходящие силы», открывшие ружейный и пулеметный огонь. Командиром бригады был вызван на поддержку из д. Снятычи 150-й пехотный полк с опозданием. Батальоны 149-го полка приостановили свое наступление и под «ураганным» огнем противника отступили.

Во второй половине дня стали организовываться силы. В 17 часов 45 минут на позиции прибыл 151-й пехотный Пятигорский полк, к правому флангу которого примкнули собранные командиром полка полковником Ольшевским батальоны 149-го пехотного Черноморского полка. Противник был отброшен артиллерийским огнем 38-й артиллерийской бригады. С наступлением темноты бой прекратился.

17 августа с 6 часов утра бой возобновился по всему фронту занимаемой позиции. Все попытки противника перейти в наступление «густыми цепями» отбивались огнем артиллерии и пехоты. В 7 часов 30 минут подошли на подкрепление батальоны 150-го и 152-го пехотных полков. Однако к этому времени «во всех батареях истощился запас снарядов». В то же время у противника появились автомобили с установленными на них артиллерийскими орудиями и пулеметами, которые, «постоянно меняя позиции, поражали фланговым огнем»[104]. Полки 38-й пехотной дивизии вынуждены были отойти на заранее подготовленные позиции у деревень Снятычи, Антоновка.

Во второй половине дня в расположение отряда прибыл начальник 38-й пехотной дивизии. Отряду было приказано перейти в наступление. Войска заняли прежние позиции. В 18 часов к д. Снятычи прибыл 39-й пехотный Томский полк, которому было приказано «немедленно атаковать», как только в тыл противника будет направлен 324-й пехотный Клязьминский полк. Однако это наступление не состоялось. В середине следующего дня (18 августа) австро-венгры перешли в наступление по всему фронту. Сражение происходило с переменным успехом. В 17 часов начдив приказал отряду отойти к д. Зубовице[105].

В боях 16–18 августа части бригады понесли значительные потери. В 149-м пехотном полку были убиты капитаны Панасевич и Джавахия, подпоручики Иванов и Павлов, 82 нижних чина; ранены подполковник Лепарский, капитаны Табачник и Никитин, штабс-капитан Анджапаридзе, подпоручики Лещинский, Бузин, Шахов, Фрейман, Жудро и Можайровский и 484 нижних чина; без вести пропали подпоручик Гололобов и 453 нижних чина. В 150-м пехотном полку погибли подпоручик Носов и 9 нижних чинов, получили ранения 80 нижних чинов[106].

В своих донесениях командование отмечало наиболее отличившихся в боях: командира 3-го парка 38-й парковой артбригады поручика Касоцкого, прапорщиков Авсиевича, Гижицкого, Заграйского и Яроцкого, «питавших патронами и снарядами артиллерию и пехотные полки 38-й пехотной дивизии», доставляя их из д. Грубешов; командира разведгруппы поручика Кузьминского, доставившего «ценные сведения» о численности и вооружении противника, занимавшего д. Дуб. По взятии деревни Кузьминский организовал «вынос» из горящего дома свыше 500 человек раненых «наших и австрийцев». Во втором случае этот же поручик, будучи во главе разведгруппы, «наткнулся на запрягаемое австрийцами орудие», в перестрелке обратил неприятеля в бегство, захватил орудие и трех лошадей и доставил их в штаб дивизии. Командование отмечало и рядового Ивана Каминского, спасшего своего командира, «под сильным огнем противника» и в непосредственной близости от него («50 шагах») подавшего лошадь вместо убитой; рядового Тита Нестеровича, захватившего у д. Домброва австрийского самокатчика с планами и картами; рядовых Фому Рудковского и Александра Кручека, задержавших в разъезде под г. Замостье австрийского шпиона, тем самым «давших возможность… выяснить силы неприятельского гарнизона… и взятие его нашими войсками», и многих других[107].

В ожесточенных атаках 14 и 15 августа прошли в 5, 17 и 25-м корпусах 5-й армии. При этом 5-й и 17-й корпуса отражали атаки австро-венгров, хотя 17-й корпус постигла неудача – внезапный удар во фланг со стороны группы Иосифа Фердинанда, заставивший отступить к северу. 25-й корпус отступал к Красноставу.

Поражение 17-го корпуса и отход 25-го корпуса поставили в тяжелое положение 5-ю армию. Ее центр обнажился, создалась угроза его окружения. Командующий армией генерал П. А. Плеве неоднократно обращался за содействием к командующим 4-й и 3-й армиями. Однако генерал А. Е. Эверт (был назначен вместо генерала барона А. Е. Зальца) отказывал в помощи, ссылаясь на тяжелое положение своих войск; генерал Н. В. Рузский направлял все свои помыслы и усилия на взятие Львова.

Русское командование возлагало большие надежды на наступательные действия 5-й армии, направлявшей свой удар во фланг 1-й австро-венгерской армии. Начальник штаба Юго-Западного фронта генерал М. В. Алексеев считал, что сложившееся положение в районе Томашова может быть ликвидировано, если 5-я армия силами трех корпусов нанесет поражение австро-венграм. Об этом он сообщал в Ставку Верховного главнокомандующего. Такого же оптимистического взгляда придерживался сам командующий 5-й армией генерал П. А. Плеве, отдавая 16 августа приказ всем корпусам энергично наступать с тем, чтобы 25-му корпусу отобрать у противника Замостье, а южной группе корпусов (19, 5 и 17-му) нанести удар во фланг в направлении Томашова.

В свою очередь и австро-венгры не оставили своего плана окружения и разгрома трех русских корпусов 5-й армии (19, 5 и 17-го). Этому способствовали отражение ими наступления 25-го армейского корпуса, атака с западной и северо-западной сторон 19-го армейского корпуса и глубокий охват его правого фланга, перехват путей отхода 5-й армии в северном направлении.

Командующий 5-й армией генерал П. А. Плеве, понимая сложившуюся обстановку, вечером 17 августа отдал приказ об отходе 5-й армии в северо-восточном направлении на линию Красностав (или Холм) – Владимир-Волынский, на одну линию с 4-й армией, произвести перегруппировку и затем силами двух армий перейти в наступление.

Вечером 19 августа, остановив контратаками наступление противника, 5-я армия под прикрытием 17-го корпуса стала отходить. Этим закончилась Люблин-Холмская операция. Срыв плана противника окружить 5-ю армию был предопределен натиском гренадерского, гвардейского, 3-го Кавказского и 25-го армейского корпусов, полукольцом окруживших армии Данкля[108].

Люблин-Холмское сражение – одна из ряда одновременных и последовательных операций армейских группировок Галицийской битвы, одной из крупнейших стратегических операций Первой мировой войны. В сражении приняли участие войска 5-й армии, и в частности 19-й армейский корпус, которые в боях под Тарноваткой имели большой успех. В составе 5-го армейского корпуса отличились следующие воинские формирования: 67-й Тарутинский полк взял знамя 11-го венгерского полка и шесть орудий, 68-й Бородинский – два орудия, 27-й пехотный Витебский разгромил 10-ю австро-венгерскую кавалерийскую дивизию и захватил коновязи, 28-й Полоцкий, 39-й Томский и 40-й Колыванский пехотные полки разгромили 15-ю венгерскую пехотную дивизию и взяли 4000 пленных, два знамени и 22 орудия[109].

Сложившаяся обстановка на фронтах требовала от Верховного командования принятия новых стратегических решений. Особое его беспокойство вызывала возможность наступления 8-й германской армии из Восточной Пруссии на Седлец. Чтобы не допустить этого, было принято решение нанести противнику контрудар из района Люблин – Холм. В соответствии с указанием Ставки штаб Юго-Западного фронта приступил к разработке плана операции. На правом фланге 4-й армии из ее 18-го и 14-го корпусов с приданными последнему частями была создана 9-я армия (командующий генерал П. А. Лечицкий)[110].

Все армии Юго-Западного фронта 22 августа должны были перейти в общее наступление: 5-я армия – на фронт Туробин – Щебрешин – Красноброд, оказывая своим правым крылом помощь развитию удара левого крыла 4-й армии[111]. Однако до начала общего наступления произошли разрозненные, частные атаки: на флангах 4-й армии 20 августа, на стыке 4-й и 5-й армий 22 августа 25-м корпусом из Красностава в тыл отходившим на юг частям 10-го австро-венгерского корпуса, 23 и 24 августа 9-я армия своим левым флангом совместно с правым флангом 4-й армии вели фронтальные атаки укрепленных позиций 1-го и 4-го австрийских корпусов на 45-километровом фронте, 25 августа 4-я армия своим левым флангом продолжала атаки на 12-километровом участке, занятом 5-м австрийским корпусом. Эти разновременные фронтальные атаки не принесли больших результатов. Русские на отдельных участках смогли продвинуться лишь от 1 до 3 км, но не сломили укрепленного фронта противника частными сражениями 9-й и 4-й армий, требовалась мощная поддержка 5-й армии, занявшей к этому времени исходное положение для атаки фронта Туробин – Щебрешин – Красноброд, и преследования на Томашовском направлении австро-венгерских войск эрцгерцога Иосифа Фердинанда (командир XIV армейского корпуса 3-й армии).

Учитывая эти обстоятельства и просьбу командующего 3-й армией генерала Н. В. Рузского о поддержке его войск левофланговыми корпусами 5-й армии, главнокомандующий Юго-Западным фронтом потребовал от генерала П. А. Плеве более энергичных действий. В соответствии с директивой штаба Юго-Западного фронта от 26 августа 1914 г. 5-я армия для содействия наступлению левого фланга 4-й армии направила 25-й и 19-й корпуса к рекам Пор и Вепрж на фронт Туробин – Запоже – Бодачев, а 5-й и 17-й армейские и кавалерийский (командир генерал А. М. Драгомиров) корпуса – на Томашев, во фланг 3-й австро-венгерской армии у Равы-Русской[112].

Итогом отданных распоряжений явилась назначенная на 27 августа общая атака укрепленных позиций австро-венгерских войск с целью их прорыва и дальнейшего наступления: 9-й армии – на Юзефов, 4-й и 5-й армий – на р. Сан, чтобы отбросить противника к западу, к рекам Висла и Сан.

В результате четырехдневных боевых действий войска 9, 4 и 5-й армий, создав угрозу окружения большей части сил 4, 3 и 2-й австро-венгерских армий, заставили их отступить за р. Сан с большими потерями – около 240 тыс. человек[113]. Командование Юго-Западного фронта поставило задачу войскам форсировать р. Сан и энергично преследовать противника. Однако из-за сильных дождей, подъема уровня воды в реке, смывшей мосты, переправа основных сил замедлилась. Противнику, преследуемому небольшими отрядами русских, удалось оторваться и отойти на линию р. Вислок и далее – на линию рек Дунаец и Бяла. 12 сентября Ставка Верховного главнокомандующего отдала директиву, согласно которой наступление войск Юго-Западного фронта было приостановлено до 20 сентября 1914 г.[114] Австровенгерские войска потерпели поражение. Их потери составили около 400 тыс. человек, в том числе 100 тыс. пленными, и 400 орудий. Потери русских – 230 тыс. человек[115].

Дальнейшее преследование противника командованием русских войск не производилось, так как в ходе энергичного наступления последние оторвались на большое расстояние от тыловых баз снабжения.

В Восточной Пруссии штаб германского Восточного фронта после разгрома 2-й армии направил свои усилия против 1-й армии генерала П. К. фон Ренненкампфа с целью ее окружения и разгрома. К этому времени корпуса 1-й армии находились севернее Мазурских озер, левый ее фланг со стороны озерных проходов прикрывала 43-я пехотная дивизия 2-го корпуса.

28 августа германцы повели наступление против 1-й армии на всем ее фронте. Ограничившись севернее Мазурских озер артиллерийской подготовкой, они развернули энергичное наступление двумя корпусами (1-м и 17-м) против 40-километрового левого фланга, защищаемого одной 43-й дивизией. Генерал П. К. фон Ренненкампф, предприняв меры по укреплению слабого участка переброской 20-го корпуса и кавалерии, принял решение к отступлению под прикрытием 2-го и 20-го армейских корпусов к Неману.

Отход 1-й армии начался в ночь на 28 августа и проходил под непрерывным преследованием германцев, с боями. В частности, войскам 4-го армейского корпуса, упорно сражавшимся с противником, ружейно-пулеметным огнем, а «в некоторых местах штыками» отбивших ночную атаку, утром 30 августа, когда «бой был в самом разгаре», было приказано отступить. Немцы тут же перешли в наступление и стали преследовать, причиняя «громадные потери». Столкновение с конным отрядом с артиллерией неприятеля, зашедшими с «фланга и перед фронтом» отхода корпуса, произошло ночью 31 августа. Днем 2 сентября корпус принял участие в бою под Мариамполем, оказывая поддержку 2-му армейскому корпусу. 6 сентября 4-й корпус переправился на правый берег Немана, его дивизии отошли к местечкам Стоклишки и Путреманцы. Штаб корпуса разместился на станции Патаранцы.

14 сентября авангарды 1-й армии вновь выдвинулись на левый берег Немана, тогда же «подвинулись вперед» 30-я дивизия в Олиту, 40-я – в Райцонки. 16 сентября 30-я дивизия перешла Неман, 40-я дивизия продвинулась в Олиту. 15 сентября противник сжег Друскеники. Боевые действия на Северо-Западном фронте прекратились, так как германцы стали перебрасывать войска в Силезию для совместных действий с австро-венграми. За время отступления русской 1-й армии ее потери составили около 80 тыс. человек и 150 орудий[116].

Ставка Верховного главнокомандующего русских войск 9 сентября, приостановив отступление 1-й армии, отдала приказ генералу Н. В. Рузскому (3 сентября был назначен вместо Я. Г. Жилинского) направить в район Варшавы 2-ю армию. Фактически переправа была произведена к 19 сентября. Кроме того, туда же по распоряжению Ставки были отправлены из состава 1-й армии 23 сентября 2-й армейский корпус, несколько позже – 4-й армейский корпус, перевозка которых производилась со станций Олита, Ковно и Ораны.

Высадка 2-го корпуса осуществлялась на станции Гарволинна юг от Варшавы. 27 сентября головные эшелоны 4-го корпуса стали прибывать в Варшаву. 29 сентября туда же прибыл штаб корпуса[117].

Тем временем германское командование, приняв решение оказать помощь австро-венграм, стало перебрасывать основные силы 8-й армии из Восточной Пруссии в район Краков – Ченстохов – Калиш; сформировало новую 9-ю армию под командованием Гинденбурга, силами которой совместно с австро-венграми предприняло наступление на Средней Висле.

Русское командование, обнаружив переброску германских войск из Восточной Пруссии и сосредоточение их и австро-венгерских войск на левом берегу Средней Вислы, приступило к перегруппировке главных сил Юго-Западного и частично Северо-Западного фронтов, чтобы отразить противника и перейти в контрнаступление. Главные силы планировалось развернуть на правом берегу Вислы от Яблонны до Сандомира[118].

9 сентября в соответствии с указаниями Верховного главнокомандующего командующему 4-й армией генералу А. Е. Эверту было приказано с 11 сентября начать выдвижение войск к Ивангороду с тем, чтобы к 17 сентября быть готовыми к оперативной деятельности. Выдвижение 9-й армии в новый район началось 15 сентября и было завершено 20 сентября: войска сосредоточились на правом берегу Вислы от Солец до Сандомира, выдвинув авангарды на левый берег. В соответствии с директивой Ставки от 19 сентября на Среднюю Вислу, в район Люблина, перемещались войска 5-й армии, которые по мере выхода в указанный район перевозились по железной дороге к Ивангороду[119].

Таким образом, соединениям и частям, дислоцировавшимся к началу войны на территории белорусских губерний, предстояло теперь в составе 2-й армии (2-й и 4-й армейские корпуса) и 5-й армии (19-й армейский корпус) принять участие в Варшавско-Ивангородской операции, охватившей район Средней Вислы (всю западную часть Польши) на фронте в 300 км.

Следует сказать, что перемещение войск проходило в очень сложных условиях из-за неразвитой сети железных дорог, а также вследствие пришедших в негодность из-за осенних дождей грунтовых дорог, местами – в лесисто-заболоченной местности. Так, при перемещении 19-го армейского корпуса на участок по р. Висла от Карчева до Гура Кальвария из района Люблина было решено перевезти по железной дороге только тяжелую артиллерию и мортирный дивизион. Пехотные части и обозные подразделения передислоцировались своим ходом. Это приводило к нарушению установленных сроков, расстройству материальной части и довольствия войск, подрывало силы конского и личного состава[120].

К концу сентября – началу октября перегруппировка войск в основном была завершена. Командование приступило к их выдвижению на рубежи развертывания для начала боевых операций против настойчиво продвигавшихся к Висле войск 9-й германской армии. 21–23 сентября начались боевые действия на фронте от Ивангорода до Сандомира. С 1 по 6 октября под Варшавой и Ивангородом шли ожесточенные бои. Только что прибывшие войска 4-го армейского корпуса во взаимодействии со 2-м Сибирским в кровопролитных сражениях перешли в наступление и оттеснили германцев от Варшавы на линию Блона – Пясечно – Гура Кальвария. Начавшееся с 7 октября общее наступление русских войск и разгром 9-й германской армии у Скерневицы и 1-й австро-венгерской армии в районе Ивангорода заставили противника отступить на линию Калиш – Ченсто-хов – Краков[121].

Варшавско-Ивангородская операция по численности участвовавших в ней войск (шесть армий – около 900 тыс. человек) и по своему стратегическому замыслу являлась одной из крупнейших операций Первой мировой войны[122]. В ней приняла участие примерно половина сил русской армии, действовавших против Германии и Австро-Венгрии, в их составе 2, 4 и 19-й армейские корпуса и другие соединения и части, дислоцировавшиеся и пополненные в белорусских губерниях. Так, 4-й армейский корпус «30 сентября, 1, 2 и 3 октября… выдержал ряд кровопролитных боев» на подступах к Варшаве, «окончившихся отступлением немцев от Варшавы и нашим переходом в наступление», – записано в журнале военных действий штаба корпуса[123]. В числе отличившихся в дни Варшавско-Ивангородской операции в документе отмечены «вновь сформированный 119-й пехотный Коломенский полк 30-й пехотной дивизии 4-го корпуса, атаковавший высоту 92,1 у дер. Рзгов, Регель, Модла»[124]; роты 149-го пехотного Черноморского полка 38-й пехотной дивизии 19-го корпуса, отбившие штыковую атаку противника и заставившие его отступить[125].

В сражениях были понесены значительные потери. Только в 149-м пехотном Черноморском полку с 11 по 14 октября погибли поручики Адамов и Кузьминский и 84 нижних чина; ранены командир полка полковник Ольшевский, подпоручики Тарарин и Иванов, прапорщик Мысик и 481 нижний чин; контужены капитан Кривченко, подпоручики Глыбовский и Миловидов; без вести пропали 145 нижних чинов[126].

Значительное удаление русских войск от баз снабжения (до 150 км) не позволило им преследовать отступавшего противника. Ощущался недостаток в боеприпасах, особенно в снарядах для легкой артиллерии. Для пополнения вооружения в войсках не хватало винтовок и артиллерийских орудий. Некомплект личного состава частей достигал 50 % от штатного[127]. Кроме того, германцы, отступая, привели в негодность железнодорожные пути, важнейшие дороги, все мосты и переправы. В таких условиях длительное преследование было невозможно. Оно выдохлось в течение нескольких дней. Однако зависимость царского правительства от союзников заставляла Ставку Верховного главнокомандующего планировать «глубокое вторжение в Германию», ближайшей целью которого являлось безостановочное продвижение на исходную линию населенных пунктов Ярочин, Кемпен, Катовиц, Освенцим[128].

Вялое преследование русскими отступавшей 9-й германской армии, потерпевшей поражение под Варшавой и Ивангородом, позволило немцам избежать разгрома, произвести быструю железнодорожную рокировку войск вдоль фронта в район Торна и приступить к разработке нового плана военных действий. Из перехваченных радиограмм германскому командованию стало известно о времени начала общего наступления русских к границам Германии – 1 ноября. Поэтому его ближайшей целью было нанести упреждающий удар в правый фланг 2-й русской армии в направлении на Лодзь, Петроков, что вело к Лодзинской операции. Для достижения намеченного германское командование объединило свои войска во вновь образованный Восточный фронт, в командование которым 19 октября вступил генерал П. Гинденбург с начальником штаба генералом Э. Людендорфом. Командующим 9-й армией был назначен А. Макензен[129], принявший решение для нанесения удара выдвинуть корпуса на линию развертывания Лович, Ленчица.

Одной из помех осуществлению германцами названного маневра явился на их пути 2-й армейский корпус, входивший в состав 2-й армии и занимавший позиции на правом ее фланге. Первыми перед 2-м армейским корпусом на фронте между железной дорогой Кутно – Воцлавск и д. Ивины появились части 20-го германского корпуса, которые энергичными контратаками русских были отбиты. Через некоторое время 17-й германский корпус обрушился на левый фланг 2-го корпуса в направлении Кросневице. В ожесточенном бою 1 ноября 2-й армейский корпус отстоял свои позиции. Немцы в этот день, несмотря на их большие потери, продолжали атаку. Однако из-за большой устойчивости русских им не удалось не только окружить, но даже глубоко обойти их фланг[130].

2 ноября 2-й армейский корпус был передан в подчинение 1-й армии и получил задачу с утра этого дня совместно с 5-м Сибирским корпусом перейти в решительное наступление и отбросить немцев на запад. Однако это наступление против втрое превосходивших сил противника успеха не имело. Положение, создавшееся на фронте 2-го армейского и 5-го Сибирского корпусов (попытка противника обойти 5-й корпус с флангов), заставило командование 1-й армии отвести корпуса на восток. Сдерживая немцев до вечера, с наступлением темноты 2-й корпус стал отходить на линию Голенске – Шевце Дольне.

Отход корпуса был беспорядочным. Полкам 43-й пехотной дивизии не хватило сил полностью занять отведенные позиции. В более тяжелых условиях совершался отход частей 26-й пехотной дивизии, 103-й пехотный полк которой подвергся ночному нападению германцев, захвативших более 1400 человек в плен. В 43-й дивизии только 170-й пехотный полк насчитывал 1600 штыков, остальные имели значительно меньше. В целом 43-я дивизия потеряла до 70 % личного состава. В 26-й дивизии потери составляли до 65 %, в ней только 104-й пехотный полк имел около 3 тыс. штыков, а в 103-м полку осталось не более 600 человек[131].

Неудавшаяся попытка А. Макензена окружить два русских корпуса не остановила П. Гинденбурга от выполнения его основной задачи – глубоко зайти во фланг и тыл 2-й армии. Он потребовал от командующего 9-й армией энергичнее наступать и окружить 2-ю армию.

Так развивались события на правом фланге 2-й армии. Иная обстановка создалась на левом ее фланге, занимаемом 4-ми 1-м армейскими корпусами, которые совместно с войсками 5-й и 4-й армий беспрепятственно наступали в западном направлении. Однако здесь с заходом 17-го германского корпуса в тыл с правого фланга создавалась угроза путям отхода названных корпусов. Командующий 2-й армией генерал Шейдеман с целью обеспечить от захвата германцами направления через Згерж на Лодзь принял решение отвести 4-й корпус на линию Сарнов – Пучнев. Позже, когда генералу стало известно о подходе немцев к р. Бзура восточнее Ленчицы, русские 4-й армейский и другие корпуса были отведены на линию Озорков – Пабянице. 30-я и 40-я пехотные дивизии 4-го корпуса выступали в спешном порядке. Им предстоял большой переход, чтобы к вечеру 4 ноября быть готовыми к развертыванию и началу общего наступления[132].

Однако поставленные командованием задачи войскам были трудновыполнимыми. Внезапный поворот фронта к правому флангу и связанные с ним передвижения войск привели к дезорганизации работы тыла и создали огромные трудности с подвозом материальных средств. Это привело лишь к частичному выполнению маневра частями 2-й и 5-й армий к 4 ноября и намеченное на 2 ноября общее наступление русских армий не состоялось. Войска не успели сосредоточиться в указанных им районах.

Тем временем германские войска, наступая во главе с Шеффером в южном направлении через Брезины, а также корпуса Фроммеля и группы «Познань» – в восточном, создали угрозу окружения 2-й армии. С утра 6 ноября развернулись боевые действия. Германцы прилагали усилия для двойного охвата русских войск, оборонявших г. Лодзь. Положение спасли подошедшие к левому флангу 2-й армии корпуса правого крыла 5-й армии, в том числе 19-й армейский, которые отразили наступление корпуса Фроммеля и энергичным контрударом отбросили немцев на запад, захватив пленных и другие трофеи.

Особенно ожесточенные бои происходили 7–8 ноября. Германцы совершали отчаянные усилия по окружению 2-й и 5-й русских армий, чтобы замкнуть кольцо у Пабянице. 19-й армейский корпус, занимавший позиции на фланге 5-й армии, против которого наступали германские части групп «Бреславль» и «Познань», кавалерийского корпуса Фроммеля и 7-я австро-венгерская дивизия, не только отразил атаки, но совместно с подошедшей 7-й пехотной дивизией в ожесточенном бою отбросил 11-й германский корпус на северный берег р. Невр. В это же время 4-й армейский корпус совместно со 2-м Сибирским вытесняли 17-й и 20-й германские корпуса[133]. В результате этих действий и на других участках фронта сражений германские войска, стремившиеся окружить 2-ю и 5-ю русские армии, сами оказались в окружении (группа Шеффера, части 1-го кавалерийского корпуса М. фон Рихтгофена), из которого им удалось вырваться с большими потерями в ночь на 12 ноября.

Таким образом, сражения, развернувшиеся в районе Лодзи, в которых принимали активное участие 2, 4 и 19-й армейские корпуса, дислоцировавшиеся и пополненные в белорусских губерниях, не дали австро-германским войскам окружить и разгромить русские армии, в то же время и наступление русских через Познань и Силезию в «сердце Германии» не состоялось.

Потерпев неудачу с окружением двух русских армий, германцы, получив подкрепления с французского фронта, приняли решение развить наступление в двух направлениях: с правого фланга своего фронта в обход 19-го армейского корпуса на Пабянице – с целью овладеть Лодзью, с левого – на Лович, с целью овладеть последним, затем захватить Варшаву. Имея многочисленную артиллерию, в достатке снабженную снарядами, германцы резко изменили тактику борьбы: вместо атак стали применять сильный артиллерийский огонь против уступавших в этом противнику русских корпусов.

В этот период русские войска также получали пополнения, но их было крайне недостаточно. Истомленные и расстроенные войска 5-й армии (в их составе 19-й армейский корпус), дав превосходящим силам германцев Пабяницкое сражение, чтобы закончилась эвакуация Лодзи, отступили с 85 км фронта на 45 км. Это дало им возможность прочнее занять новую позицию. В то же время противник также использовал отход русских, перебросив отсюда часть своих сил на левый фланг с целью нанесения сильного удара на Лович.

Завязалось Ловичское сражение. С 17 по 30 ноября прошли ожесточенные бои на участке фронта, занимаемом 2-м армейским корпусом. Превосходство германцев в живой силе и артиллерии и упорство русских войск проявились в этих сражениях в полной мере. В эти дни имел место такой показательный факт: прибывший из Гродно в качестве подкрепления в составе бригады 76-й пехотной дивизии 302-й пехотный Суражский полк, сформированный в июле в Бобруйске и уже принимавший участие в боях в Восточной

Пруссии, 17 ноября совместно с соседними частями перешел в наступление, выбил противника из деревень Сержники, Голенска, Недзвяды и остановился на окраине д. Марьянка. При этом отбил у противника взятого ими накануне в плен раненого поручика Кременского, захватил около 60 человек немцев и шесть зарядных ящиков от артиллерийских орудий, много винтовок[134]. В бою с германцами 25 ноября 3-я Сибирская дивизия смогла удержаться только при содействии прибывшего 302-го Суражского полка[135].

27 ноября германцы повели сильную атаку на фронте 2-го корпуса, но были отбиты. С 28 ноября по 2 декабря они усиливали давление. Ведение мощного артиллерийского огня войска противника стали сочетать с атаками. Создалась угроза прорыва фронта на участке между реками Висла и Бзура. Началась эвакуация Ловича. Сражение было выиграно германцами.

30 ноября Ставка Верховного главнокомандующего провела в Брест-Литовске совещание с главнокомандующими Северо-Западным и Юго-Западным фронтами. На нем были признаны слабый численный состав войсковых частей, большой некомплект офицеров, недостаток пополнений из-за нехватки винтовок, недостаток боеприпасов, сапог и теплой одежды, а также решено начать отвод войск.

К 4–5 декабря 1914 г. русские войска были отведены на линию от р. Висла на севере до д. Любач на юге. Корпуса, вышедшие из белорусских губерний, заняли позиции с севера на юг: 2-й армейский – от Воли Шидловской до д. Земя-ры, 4-й армейский – между устьями рек Хайнатка и Бялка, 19-й армейский – от д. Подконице Дуже до Любача. Войска приступили к укреплению позиций. Этим завершился маневренный период войны, начался позиционный.

Таким образом, части и соединения, дислоцировавшиеся накануне Первой мировой войны на территории белорусских губерний и пополненные в дни мобилизации личным составом из местного населения, приняли самое непосредственное участие в сражениях в составе войск Северо-Западного фронта и 5-й армии Юго-Западного фронта в Восточной Пруссии, Галиции и западнее Варшавы против германских и австро-венгерских войск. Начавшись успешно для русских войск сражения в Восточной Пруссии и Галиции, по причине плохого управления войсками, отсутствия взаимодействия между штабами и соединениями при проведении военных операций, а также недостатка вооружения и огнеприпасов привели к огромным потерям и отступлению.

Следует отметить, что удельный вес мобилизованных из белорусских губерний и принявших участие в сражениях в этот период, на наш взгляд, был самым высоким.