1-й отряд, сербское Подринье, январь – начало марта 1942 г

Пока 2-й отряд обживался на рудниках в восточной Сербии, подразделения Зборовского на протяжении всей зимы продолжали прочесывание местности в Подринье. Один из служащих, Павел Овчинников, 5 января писал своей жене о двухдневной экспедиции русского отряда из 18 человек в район Майкова Камня. В течение первых суток ими были арестованы 32 партизанских дезертира (которые после возвращения были отпущены). На второй день произошло столкновение с группой повстанцев, командир которой, ветеран испанской гражданской войны Влатко Ковач, был убит первой же пулеметной очередью, а остальные 15 человек (включая четверых раненых) захвачены и впоследствии переданы в Шабац. В качестве трофеев были взяты винтовки и боеприпасы[226].

1-й отряд (общая численность – 1600 человек) оперативно подчинялся 714-й пехотной дивизии и, по состоянию на 28 января, дислоцировался следующим образом: штаб отряда и III подотряд – Заяча, штаб I подотряда и 2-я сотня – Лозница, 1-я сотня – Столица, 3-я – Мойкович, II подотряд – Крупань[227].

В феврале произошло значительное усиление части за счет развертывания трех новых сотен – 4-й, 8-й и 11-й, из-за чего старая 4-я сотня, стала 5-й, 5-я – 7-й, 7-я – 12-й, а 8-я – 10-й. 6-я сотня была переформирована в кавалерийскую [228].

Затишье закончилось в конце того же месяца – начальник Вальевского округа сербской жандармерии 24 февраля доложил в Белград: «Майор Йованович ведет борьбу у села Драгиевицы. Результат боев, которые продолжались до 20 часов вчерашнего дня, еще не известен. Четники из Крупаня двинулись в направлении Лопатня, а русские части на Майкович по дороге Осечина – Вальево, чтобы перекрыть пути отступления коммунистам, которых преследует майор Йованович»[229].

Так началась крупная акция чистки, целью которой было окружить и уничтожить Вальевский партизанский отряд (с влитыми в него остатками Мачванского). Его численность на тот момент составляла примерно 250 человек: около 120 в трехротном Раджевском и 90 – в двухротном Подгорском батальонах, около 40 – в Мачванской роте[230].

Участие в данной операции подразделений 1-го отряда подробно описано в докладе лейтенанта Гельмута

Рана в штаб 714-й дивизии от 3 марта. Согласно ему, 24 февраля штабом отряда был получен приказ о проведении зачистки от повстанцев района Мойковича – Осечины – Крупаня. Для этого были выделены три сотни: 2-я должна была совершить марш из Лозницы на Мойкович и охранять переправу через Ядар у Мойковича и Комиреца, 3-я – выступить из Мойковича на Осечину и блокировать дорогу Осечина – Комирец, а 7-я из Крупаня – прочесывать местность к востоку от Белой Церкви, Белотича и Осечины. Аналогичную задачу получили части вспомогательной полиции (то есть легализованные четники) майора Пантелича, двигавшиеся из Пека на Осечину[231].

Именно подразделения сербских коллаборационистов – Каменицкий (210 человек), Лозницкий (200 четников), Ядарский (175 бойцов) и Мачванский (120 человек личного состава) четницкие отряды, 77 человек из 9-го добровольческого отряда, 21 стражник СДС – составляли основу брошенной против партизан группировки.

25 февраля 40 человек с автоматическим оружием из состава 3-й добровольческой роты под командованием наредника Стевана Штетера были направлены к селу Букора. Усиленный каменицкими четниками взвод стражи выдвинулся к Градоевичу, а Текеришская рота Лозницкого четницкого отряда перекрыла дорогу на Текериш. Драгининская рота того же отряда заняла позиции у Комиреца. Четники из Мачванского отряда были переброшены к Текеришу. Подпоручник Максимович совместно с Осечинской ротой перекрыл хребет Влашича[232].

Части заводской охраны выступили 25 февраля в 4.00 утра и к 13.00 2-я и 3-я сотни заняли отведенные рубежи. В тот же день вспомогательная полиция из Осечины доложила, что группа партизан в 300–400 человек была обнаружена в населенном пункте Кисель-Вода, куда выдвинулись осеченские четники. Из расположенной в 3 км севернее Мойковича Завлаки пришло сообщение о занятии повстанцами села Цветуля. Для разведки ситуации в район последнего был выслан взвод 2-й сотни, не обнаруживший на месте никаких признаков партизан.

Для поддержки сил четницкого воеводы Тесмановича, получившего приказ заблокировать окруженным доступ к перевалу Цер, заняв Драгинац, Горни-Бада-нью, Текериш и Румску и наступая на юг, из Лозницы был выслан взвод 9-й сотни. Согласно очерку одного из служащих, подразделение было неожиданно поднято в 4.00 утра и, после быстрых сборов, выдвинулось вдоль «горного массива Ц[ер] на Т-ешти [сокращение от искаженного «Текериш» – Л.С.]». В качестве проводников его сопровождало отделение СДС, а связь обеспечивали трое кавалеристов. Движение проходило под дождем по залитой талой водой (доходившей в некоторых местах лошадям по брюхо) дороге. Связь с другими подразделениями была потеряна довольно быстро. По дороге к ним присоединилась «какая-то сборная команда четников, предводительствуемая сельским кузнецом в военной шинели». Пройдя около 30 км, к ночи взвод остановился на отдельном дворе, не доходя до «Т-ешти». Партизаны обнаружены так и не были, хотя впереди была слышна стрельба, в том числе из тяжелых пулеметов. Благодаря кавалеристам, к утру удалось восстановить связь и получить распоряжения командира отряда, еду и сигареты, а вскоре соединиться с идущей с юга сотней (вероятно 7-й), во главе со Зборовским. Чуть позже взвод занял переправу на шоссе и в течение четырех дней патрулировал район, а на пятый вернулся к месту расположения[233].

К месту событий они опоздали: в 8.00 26 февраля четники из Текериша доложили, что имели столкновение с повстанцами, которые отступили, свернув в сторону Румски. Для предотвращения прорыва в тот район из Шабаца был выслан еще один русский взвод, на этот раз конный из 6-й сотни. 3-я сотня получила приказ немедленно вернуться в Мойкович, а 7-я – свернуть в направлении того же населенного пункта. В 21.00 произошло столкновение 3-й сербской добровольческой роты с партизанами в Румске. Последним также удалось захватить и перебить патруль Каменецких четников[234].

Когда на следующий день пришло сообщение, что повстанцы опять сменили маршрут движения и возвращаются на юг, наперерез им были брошены русские части: 7-я сотня получила приказ достичь хребта у Сипульи, а по одному взводу от 2-й и 3-й были отправлены в Цветулю, в дополнение к развернутому там ранее. Наступающих повстанцев они встретили в 11.45 и сразу же вступили с ними в бой[235].

По словам Андрея Невзорова, при прочесывании местности на подходе к селу, русские заметили двигавшуюся по горной возвышенности длинную колонну с обозом. Командир 2-й роты Александр Эйхгольц принял решение атаковать ее: два взвода начали фронтальное наступление, а третий, под командованием Невзорова, был послан во фланг. Партизаны, пропустив повозки вперед, заняли оборону и открыли огонь по юнкерам. Двигаясь по колено в снегу, фланговый взвод смог через некоторое время выйти на сравнительно ровный участок, обнаружив там залегшую цепью группу примерно из 20 мобилизованных властями и вооруженных винтовками крестьян из ближайшего села, один из которых предложил Невзорову 100 динаров, чтобы тот не отправлял их в бой. Последний нецензурно обругал мобилизованных и продолжил движение.

Вскоре взвод попал под партизанский огонь: «Нас заметили. Начали посвистывать пули и все чаще. Впереди лощина. Командую:

– Цепь, вперед, бегом!

Проходим лощиной, поднимаемся в гору и видим: цепь партизан с колена стреляет по нашим 1-му и 2-му взводам. Надо открывать огонь. На беду Валабин с пулеметом задержался. Стоят мои «бойцы» и кричат:

– Валабин! Давай пулемет!

Валабин бежит с пулеметом, теряет в снегу один сапог и портянку. Одна нога в сапоге, другая босая, подбежал к нам. Тут я набросился на юнкеров – почему они не стреляют!

– Ложись в цепь, постоянный, часто, начинай!

Открыли мои бойцы огонь, а тут еще Валабин дал очередь и партизан как ветром сдуло».

Соединившись с атаковавшими по фронту взводами, Невзоров увидел, что Эйхгольц был ранен в кисть руки. Рядом лежали смертельно раненый юнкер Андрей Якимов и получивший ранение в пах Михаил Суботин. Все трое были срочно отправлены в Лозницу. Наступление под командованием лейтенанта Георгия Котляра продолжалось и дальше, но недолго – огонь был несильный и скоро прекратился, партизаны ушли в горы. Шедшему рядом с Невзоровым юнкеру Завьялову в щеку попала находившаяся, вероятно, на излете (она вошла только наполовину, и раненый сам смог вытащить ее) пуля[236].

В послевоенной югославской литературе можно найти свидетельства, что атака «белогвардейцев» в тот день была наиболее сильна. Упорство русских было «равно фанатизму» и резко контрастировало с поведением четников, в основной массе панически бежавших под ударами партизан[237].

Дорогу отступающим партизанам должен был перекрыть четницкий майор Пантелич с двумя своими ротами. Но в районе Кисель-Воды Вальевский отряд прорвал их оборону и продолжил движение на юг. В боях того дня РГЗО потеряла двух человек легко и двух – тяжело ранеными, один из которых – Андрей Якимов – скончался 9 марта. Четники лишились двух убитых и 14 раненых, а повстанцы, как удалось установить впоследствии со слов крестьян из Оглаченоваца, – 21 убитого и 28 раненых (из них шесть, включая поручника Йовановича, – тяжело)[238].

Командир отделения 2-й сотни Наливайко описывает момент ранения Якимова. Это произошло, когда их отделение, наступавшее впереди основных цепей, залегло и вело огневой бой с партизанами на короткой дистанции: «Во время нового затишья Якимов продолжает: «Помоги, брат, вон за тем стогом какая-то сволочь взяла меня на мушку».

Я передал его просьбу Диме и мы открыли огонь в указанное Андреем место. Позднее я посмотрел в сторону Якимова, но его на месте не было. Стал искать его глазами и увидел лежащим в снегу головой вниз, разгребающим снег вокруг себя. На мой отклик Андрей не отвечал. Я пополз к нему. Приподнял голову, увидел его затуманенный взгляд и опять никакого ответа не получил. Кто-то снял с его головы шлем – в нем не было крови, только белая жидкость, а на самой каске небольшая дырочка. Мы поняли, что пуля осталась в голове»[239].

28 февраля действия против партизан взял под свое руководство лейтенант Ран, которого известие об их прорыве под Кисель-Водой застало в Осечине. Кроме размещавшегося там взвода I батальона 741-го полка (офицер, 38 унтер-офицеров и солдат) и 7-й сотни РГЗО, он принял командование над ротами Пантелича (200 человек). На Оглаченовац была выслана разведка, которая в 20.30 доложила, что измотанные повстанцы заночевали там. Все наличные силы были грузовиками переброшены в Каменицу с расчетом достичь занятой Вальевским отрядом деревни до рассвета. Благодаря местным проводникам задача была выполнена к 5.00 1 марта. При подходе к населенному пункту они услышали четко различимые звуки винтовочно-пулеметной стрельбы. Зная, что в районе находятся другие отряды четников и опасаясь расстрелять своих, Ран велел ждать до утра.

На рассвете Пантелич доложил, что ночная перестрелка произошла между столкнувшимися в темноте отрядами вспомогательной полиции. На разведку была отправлена 7-я сотня, которая, подойдя на 200 м к окраине, попала под огонь со стороны деревни. Русские сразу же перешли в атаку, которую поддержал Ран, наступая четниками на левом фланге и немецким взводом – на правом. Партизаны не приняли боя и быстро покинули Оглаченовац, прежде чем атакующие успели сомкнуть кольцо. Из-за плохих дорог и сложного рельефа местности Ран не счел возможным продолжать преследование бегущих силами немцев и русских, отправив только людей Пантелича. Взвод 741-го полка к 23.30 того же дня автотранспортом вернулся в Лозницу, а 7-я сотня, переночевав в Каменице, на следующий день на грузовиках была перевезена в Майковичи, откуда пешим маршем дошла до Крупаня.

Потери при атаке Оглаченоваца составили один убитым и три ранеными из 7-й сотни; партизаны, судя по найденным следам крови, имели нескольких раненых[240]. Погибшим русским был стрелок Алексей Алферьев, скончавшийся от полученных ран на следующий день в военном лазарете Шабаца[241].

В общей сложности из состава РГЗО в боях участвовали 160 человек (в том числе 10 офицеров). Среди партизан находились их известные руководители – Момчило Джурич, «поп Влада» Чечевич и поручик Мартинович. На вооружении они имели тяжелый пулемет (по утверждениям четников – немецкий) и большое количество легких[242].

Вследствие занятия высоты у Яутины отрядом наредника Штетера из 3-й добровольческой роты, повстанцы были вынуждены в ее районе разделиться на две группы, одна из которых продолжила отступление к Донья Буковице, а другая – к Слатине, где они были разбиты немецкими частями. По немецким и сербским правительственным данным, потери партизан до 2 марта составили 62 убитыми, 18 пленными и 34 ранеными, были захвачены 42 ящика с боеприпасами. Среди наиболее известных коммунистов был убит шабацкий учитель Селимир Йованович, пойманы журналист из Сремкой Митровицы Радич, учитель Миливоевич и студентка Вера Благоевич, а ранен поручник Мартинович[243]. Очевидцами захвата четниками секретаря шабацкого окружного комитета СКМЮ Благоевич (впоследствии расстрелянной) стали участвовавшие в блокировании района служащие 9-й сотни. В уже приводившемся нами очерке безымянного казака она названа «известной коммунисткой, дочерью адвоката» («лицо молодое, а, говорят, была зверем, хорошим организатором и каким-то главкомверхом») [244].

По итогам операции 1-й отряд был отмечен в мартовском донесении командования на юго-востоке, где говорилось о проводимых им совместно с сербской вспомогательной полицией успешных акциях чистки северо-западнее от Вальева[245].

Основная цель операции – полное уничтожение Вальевского партизанского отряда – достигнута не была: в ночь с 5 на 6 марта в районе села Оклетац, между Любовней и Байной Баштой около 70 последних его бойцов перешли через Дрину в Хорватию[246]. Но это означало прекращение организованного сопротивления коммунистов в Подринье. Тяжелые боевые потери, а также проводимые немцами и их союзниками массовые карательные акции в населенных пунктах, привели к тому, что в районе к середине марта не осталось ни одной сколь-нибудь крупной группы НОАЮ.