ПРОЛОГ. ТРОЕ В ОДНОЙ ЛОДКЕ

ПРОЛОГ. ТРОЕ В ОДНОЙ ЛОДКЕ

Морское сражение, о котором рассказывается в этой книге, стало одним из ярких событий в сложных многовековых отношениях России и Турции. Предметами споров и причинами войн между ними были Азовское и Черное моря с прилегающими землями, Балканы и Греция. Османская империя, наложившая свою могучую «лапу» на обширнейшие земли и воды этих регионов, подавляла жившие там народы, насаждая чуждые им мусульманские ценности, препятствовала естественному их развитию, беспощадно пресекая любые попытки сбросить турецкое иго. Антитурецких восстаний происходило очень много. Так, только греки восставали в 60—70-е годы XV века в Пелопоннесе; там же, а также в Македонии, на островах Эгейского моря в 1571 году; в 1770 году в период первой Архипелагской экспедиции русского флота, закончившейся в 1774 году заключением Кючук-Кайнарджийского мира. Согласно его условиям, греки, в частности, получили возможность плавать под русским флагом. В результате Средиземноморского похода русской эскадры под командованием адмирала Ф.Ф. Ушакова в 1798—1800 годах были освобождены от французов Ионические острова и на них возникло автономное греческое государство — Республика Семи Соединенных островов.

25 марта[1] 1821 года находившееся в Одессе тайное революционное общество «Филики Этерия» во главе с греком, русским генералом А. Ипсиланти призвало к национально-освободительному восстанию. Этот призыв был подхвачен в Греции. Сначала восстание охватило весь Пелопоннес, а затем распространилось на острова Спеце, Идра, Псара и другие. Так началась Греческая национально-освободительная революция 1821—1829 годов. В январе 1822 года Национальная ассамблея Греции приняла так называемый Эпидаврский органический статус — первую греческую конституцию. В ней Греция провозглашалась независимым государством. Первым кивернитисом (президентом) был избран Маврокордатос.

Подавлять восстание туркам помогали египетские войска под командованием Ибрагим-паши, на помощь восставшим пришли добровольцы из многих европейских стран. Самым знаменитым из них был, вероятно, английский поэт Байрон, умерший в Греции от лихорадки. В апреле 1827 года Национальная ассамблея избрала новым президентом Греции Иоанниса Каподистрию, статс-секретаря российского министерства иностранных дел. В июле того же года он вышел в отставку с русской дипломатической службы, отказался от пенсии, предложенной ему Николаем I, и уехал в Грецию.

И.К. Айвазовский. Вид Константинополя

Генерал-адъютант М.С. Воронцов

У России в районе Ближнего Востока имелись важные проблемы: поддержка национально-освободительного движения балканских народов; получение максимально выгодного режима использования черноморских проливов; расширение черноморской торговли и усиление своего влияния в Константинополе. В письме управляющего министерством иностранных дел России К.В. Нессельроде русскому посланнику в Константинополе А.И. Рибопьеру от 11 января 1827 года первый подчеркивал, что «для России имеют большое значение черноморская торговля и необходимость защиты единоверцев... петербургский кабинет не стремится к каким-либо территориальным приобретениям и желает лишь точного исполнения Оттоманской Портой[2] постановлений Аккерманской конвенции, а также обеспечения счастливого и спокойного существования Греции».

Упомянутая в этом документе Аккерманская конвенция — это согласованный и подписанный Россией и Турцией в октябре 1826 года документ, четко определивший и подтвердивший принципы урегулирования спорных вопросов между этими державами, сформулированные четырнадцатью годами раньше в Бухарестском мирном договоре. Заключение Аккерманской конвенции стало необходимым из-за постоянных нарушений Турцией условий Бухарестского договора, в частности касающихся Молдавии, Валахии и Сербии, а также свободной торговли через проливы Черного моря. Последнее вело к сокращению вывоза хлеба из России через это море и наносило ей большой экономический ущерб.

Жесткая и одновременно гибкая позиция российской делегации в Аккермане, которую возглавляли генерал-губернатор Новороссии и наместник в Бессарабии М.С. Воронцов и посланник России в Константинополе А.И. Рибопьер, позволила заключить конвенцию фактически в том виде, в каком ее предлагала Россия. Впрочем, она устраивала, вероятно, и турок, поскольку встречена была в Константинополе «с радостью». Может быть, потому, что они не спешили с ее выполнением.

Интересы России в Турции и Средиземноморье сталкивались с растущим влиянием в этом регионе англичан. Англия становилась главным соперником России на Ближнем Востоке и стремилась к доминированию своего влияния на турецкое руководство. Большая роль России на Балканах, ее дипломатическая и военная помощь Греции были не по вкусу Англии, а также Франции. Они боялись, что греческий вопрос будет решен силами Российской империи и ее позиции еще более усилятся. Еще Александр I в 1824 году на Петербургской конференции по греческому вопросу предлагал сделать Грецию вассальным по отношению к Турции государством. Понятно, что это не было решением проблемы.

 Гораздо большую последовательность и решительность проявил здесь Николай I. На встрече со знаменитым английским герцогом Веллингтоном, победителем Наполеона в битве при Ватерлоо, прибывшим весной 1826 году в Петербург для поздравления нового русского императора с избранием на престол, Николай I заявил свою позицию: «Вы знаете, герцог, что я решился идти по стопам моего любезного брата. А император Александр перед смертью принял твердое решение: с оружием в руках заставить Порту уважать права России, признанные трактатами. Пока Россия еще не ведет войны с Портою, но дружественные отношения между нами прекратились».

В соответствии с такими взглядами русский царь весьма холодно встретил предложение Веллингтона об участии Англии в решении греческого вопроса. Тем не менее 23 марта того же года Нессельроде, Веллингтон и русский посол в Лондоне князь Х.А. Ливен подписали протокол, означавший совместное вмешательство России и Англии в дела Греции. В этом документе Россия и Англия сообщали Турции, что «долг человечества повелевает им принять немедленные меры к прекращению истребительной, страшной и бесполезной войны» и приглашали Францию и другие страны присоединиться к ним.

В Петербургском протоколе 1826 года объявлялось право Греции на независимость. Правда, при этом она обязана была выплачивать Турции дань и находиться под ее верховной властью. Турецкие земли в Морее (Пелопоннесе) отходили к Греции, но за выкуп. Турция принимала участие в назначении греческих правительственных чинов, но из греков; грекам предоставлялась полная свобода вероисповедания и торговли. Это соглашение позже подписала Франция, имевшая в Греции торговые интересы, а Австрия и Пруссия не одобрили его, считая, что оно усиливает позиции русских на Балканах. Правда, и в Лондоне его подписание было встречено «в штыки», а Веллингтон получил изрядную порцию критики. В то же время Петербургский протокол стал первым внешнеполитическим успехом нового царя.

В развитие и для реализации положений этого протокола Англия, Франция и Россия 24 июня 1827 года заключили в Лондоне договор. Нессельроде писал Николаю I: «Чтобы оценить по достоинству не столько форму, сколько суть этого договора, следует вспомнить, в каких сложных обстоятельствах, с какими трудностями всякого рода он был выработан и подписан; следует также сопоставить плачевное состояние, в котором тогда находилась Греция после шести лет борьбы, и то будущее, которое обещал ей Лондонский договор».

Договор провозглашал образование автономного греческого государства: «Греки будут в зависимости от султана, как сюзеренного государя, и вследствие сей сюзеренности будут уплачивать Оттоманской империи ежегодную подать... Они будут управляться властями, ими самими избранными и назначенными, но в назначении их Порта будет иметь известное участие» (Статья II). Вместе с тем стороны обязались предложить Порте «свое посредничество с целью примирения ее с греками» (Статья I).

К договору прилагалась «Статья дополнительная секретная», предусматривавшая, в случае непринятия Турцией в течение месяца предлагаемого посредничества, санкции, одна из которых имела угрожающий предупредительный характер: «Высокие договаривающиеся державы тотчас по подписании настоящей дополнительной и секретной статьи пошлют, каждая от себя... инструкции адмиралам, начальствующим над их эскадрами в морях Леванта[3]».

Подготовка русской эскадры к походу в Средиземное море началась еще до подписания Лондонского договора. 22 мая 1827 года эскадра в составе 9 линейных кораблей, 7 фрегатов и одного корвета под командованием адмирала Д.Н. Сенявина встала на кронштадтском рейде. Адмирал держал свой флаг на корабле «Азов»; флагманами были вице-адмирал Лутохин на корабле «Св. Владимир» и контр-адмирал граф Л.П. Гейден на корабле «Св. Андрей».

Император Александр I. Литография К. Кольмана

Петербург. Дворцовая набережная. Летний сад. Литография

И.К. Айвазовский. Русский и французский фрегаты

30 мая на основании царского постановления министерство иностранных дел направило адмиралу Сенявину инструкцию следующего содержания: «Надлежит выделить из вверенной Сенявину эскадры 4 линейных корабля, 4 фрегата и 2 брига, которые должны составить отдельную бригаду под командой Л.П. Гейдена. Этой эскадре предписывается идти в Средиземное море. Назначение сей эскадры будет ныне иметь целью, во-первых, защиту и покровительство торговли и плавания российских судов в морях, окружающих берега Морей и Малой Азии и острова Архипелагские, во-вторых, соблюдение строгого нейтралитета в войне, продолжающейся между греками и турками».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.