2 Источники официального происхождения, их виды и возможности

2

Источники официального происхождения, их виды и возможности

В соответствии со сложившейся традицией исторические источники обычно разделяются на две большие группы: официального и личного происхождения. В свою очередь, официальные документы по истории горцев Северного Кавказа в годы Великой Отечественной войны можно разделить на несколько больших комплексов в соответствии с их происхождением и содержанием. Первый и самый крупный из них составляют советские источники официального происхождения, включающие гражданскую и военную документацию. Самый значительный массив данных по рассматриваемой проблеме содержит официальная советская гражданская документация, среди которой выделяют законодательные источники, директивную и делопроизводственную документацию государственных, партийных и советских органов, судебно-следственные материалы, документы общественных организаций, статистические источники.

Законодательные источники представлены законами СССР и РСФСР, указами и постановлениями Президиумов Верховных Советов СССР и РСФСР. Основная часть законодательных актов была опубликована непосредственно после их принятия, полные тексты других документов, например указов Президиума Верховного Совета СССР о принудительном выселении народов Северного Кавказа в годы Великой Отечественной войны, опубликованы в последние годы. Не публиковались подготовительные материалы, использование которых позволяет реконструировать сам процесс разработки и принятия данных законодательных актов.

Особенностью советского строя являлось то, что партийные директивы лежали в основе всей деятельности государства, комсомола и других общественных организаций, а решения высших и центральных органов служили базой для разработки нормативно-правовых актов на местах. Поэтому официальные советские документы разделяют на документацию директивно-политического и директивно-исполнительного характера высшего уровня, а также документацию, связанную с непосредственной организацией и обеспечением выполнения директивных документов высшего уровня. Необходимо также учитывать, что в рассматриваемый период действовало немало чрезвычайных органов власти, не всегда соответствовала правовым нормам и практика работы конституционных органов. В результате принятые решения не часто облекались в форму соответствующих нормативно-правовых актов, что создает определенные сложности для исследователей.

В подклассе документации директивно-политического характера высшего уровня выделяются, во-первых, указания и поручения И.В. Сталина на поступившие к нему документы; во-вторых, постановления Политбюро ВКП(б); в-третьих, протоколы заседаний Политбюро, Секретариата, совещаний членов Политбюро, секретарей ЦК ВКП(б) и материалы к ним, записи бесед членов Политбюро и секретарей ЦК. Значительное количество указанных документов, определявших выработку официального советского курса, содержится в фонде ЦК ВКП(б) в РГАСПИ. Однако по доступным в настоящее время исследователям кратким записям постановлений заседаний Политбюро ЦК ВКП(б) невозможно выяснить мнение того или иного партийного руководителя по принимаемому вопросу. Основная масса материалов – подготовленные документы к постановлениям Политбюро ЦК ВКП(б) – находится в закрытом для исследователей АП РФ, малодоступны для историков и стенограммы их заседаний.

Впрочем, даже расширение доступа исследователей ко всему комплексу документов, хранящихся в архивах, не решит всех проблем. Современные исследователи указывают на то, что «наиболее существенные с научной точки зрения документы, способные в какой-то мере раскрыть «кремлевские тайны», давно уничтожены»²⁶⁴. Например, когда материалы архивов И.В. Сталина, В.М. Молотова, Л.М. Кагановича и других советских лидеров поступили в РГАСПИ из АП РФ, выяснилось, что они не содержат принципиально новой информации о деятельности Политбюро ЦК ВКП(б). И.В. Сталин лично комплектовал свой архив и сам решал, какие документы оставить, а какие уничтожить²⁶⁵. Другие члены Политбюро ЦК ВКП(б) также самостоятельно решали, какие свои письма хранить в партийном архиве, а какие оставить у себя.

Самую значительную часть документов директивно-исполнительного характера высшего уровня составляют постановления и распоряжения СНК СССР и СНК РСФСР, бюро СНК РСФСР, союзных и республиканских наркоматов и других ведомств. К этой же группе относятся принятые в годы войны постановления ГКО СССР, которые фактически имели силу законов, приказы и распоряжения Центрального штаба партизанского движения (далее – ЦШПД). Законодательная и директивная документация высшего уровня позволяет представить основные направления советской политики на Северном Кавказе в годы войны. Помимо официальных документов общего характера, определявших развитие автономий Северного Кавказа, высшие и центральные партийные и советские органы приняли немало нормативно-правовых актов, посвященных непосредственно событиям в данном регионе.

Особый интерес представляют материалы «особых папок» И.В. Сталина, В.М. Молотова, Г.М. Маленкова и Н.С. Хрущева. Это документы оперативного делопроизводства Секретариата НКВД СССР, имеющие гриф «секретно» и «совершенно секретно». «Особые папки» формировались на базе материалов переписки высших советских руководителей с руководством НКГБ (МГБ), НКВД (МВД), других наркоматов (министерств) СССР, Прокуратурой СССР и другими ведомствами. Помимо прочей информации, они содержат планы осуществления принудительного переселения разных народов, докладные записки и другие документы о ходе данных операций. В донесениях, подготовленных республиканскими и областными партийными и советскими органами власти, а также спецкомендатурами в местах ссылки, приводились данные о высказывавшихся гражданами мнениях и оценках советской политики военного времени. Несомненную ценность имеют и материалы, отражающие использование труда спецпереселенцев в реализации народнохозяйственных планов. Данные материалы позволяют охарактеризовать сущность проводимой политики насильственных переселений и ее последствия для горцев Северного Кавказа, деятельность различных органов власти и ее оценку населением.

Основной массив документации, связанной с организацией и обеспечением выполнения директивных документов высшего уровня на Северном Кавказе, сосредоточен в архивах региона. По степени значимости выделяются, во-первых, директивные документы региональных партийных органов – постановления пленумов и бюро обкомов, окружкомов, горкомов и райкомов ВКП(б), так как именно они играли ключевую роль в системе органов власти и управления республик и областей Северного Кавказа. Не обладая формально высшей юридической силой, они фактически определяли порядок и направления деятельности других региональных органов власти и управления, отдельных предприятий и учреждений.

Во-вторых, это постановления городских комитетов обороны Майкопа, Орджоникидзе, Кизляра, приказы и распоряжения Южного, Краснодарского, Ставропольского штабов партизанского движения, созданных в период нацистской оккупации региона. В-третьих, материалы сессий местных Советов, постановления, решения и распоряжения краевых, областных, окружных, городских, районных и волостных исполкомов, поселковых и сельских Советов, протоколы общих собраний граждан населенных пунктов. Как и в центре, многие решения руководства республик и областей Северного Кавказа оформлялись совместными постановлениями партийных и советских органов и откладывались соответственно и в партийных, и в советских фондах.

Директивные документы партийных и советских органов региона характеризуют основные направления в их деятельности, условия жизни населения региона в рассматриваемый период времени. В мотивировочной части они нередко содержали оценку обстановки, в постановляющей – определяли задачи развития региона. Однако информация, содержащаяся в директивной документации, не раскрывает самих процессов принятия и выполнения решений, их результатов, реакции общества на деятельность власти.

В данной связи определенные возможности для исследователей представляет делопроизводственная документация, которую по ее характеру подразделяют на несколько основных групп. Во-первых, это документы, характеризующие задачи, компетенцию, порядок деятельности различных учреждений и организаций (к ним относятся различного рода нормативные акты, уставы и инструкции). Во-вторых, документация, освещающая процесс выработки, обсуждения и принятия решений по основным направлениям деятельности органов и учреждений (планы работы, проекты постановлений, протоколы и стенограммы). В-третьих, документы, раскрывающие ход исполнения принятых решений (докладные записки, справки, информации). В-четвертых, документация, посвященная итогам деятельности учреждения или органа за определенный временной промежуток (отчеты, справки).

Кроме того, по уровню принадлежности выделяются делопроизводственные документы высших, центральных, региональных и местных органов власти и управления. К делопроизводственной документации высших и центральных органов власти относятся протоколы заседаний, подготовительные и перспективные материалы СНК, Госплана, наркоматов и других ведомств СССР и РСФСР.

Значительным информативным потенциалом обладает делопроизводственная документация региональных и местных органов власти и управления, немалая часть которой еще не введена в научный оборот. В содержательном отношении в качестве особой группы данных документов выделяются протоколы заседаний пленумов и партийных бюро, партийного актива обкомов, окружкомов, горкомов и райкомов ВКП(б). Как исторический источник данную группу отличает широкий, систематизированный характер содержащейся информации, сравнительно высокая степень архивной обработки (снабжены соответствующими указателями) и хорошая сохранность значительной части материалов (машинописный текст). Многие документы введены в научный оборот, часть опубликована в основном в извлечениях, так как в них содержатся и сведения личного характера, критика отдельных коммунистов и учреждений, информация о решении текущих вопросов, считавшаяся «несущественной» для историков.

Другую группу документов составляет деловая переписка. Прежде всего это переписка региональных органов власти с ЦК ВКП(б), ЦИК СССР, ВЦИК, президиумами верховных советов и СНК СССР и РСФСР, наркоматами, другими высшими и центральными государственными и партийными органами. Телеграммы, отчеты, докладные записки и другие документы позволяют выяснить взаимоотношения различных органов власти, их степень ответственности в принятии тех или иных решений, характеризуют выполнение партийно-правительственных директив на Северном Кавказе.

Стенограммы и протоколы совещаний, докладные записки и информации военных отделов партийных органов, их переписка с командованием Северо-Кавказского военного округа характеризуют проведение мобилизации, состояние оборонной работы, всеобуча, выполнение военных заданий промышленностью, а также формирование добровольческих частей, истребительных батальонов, сбор теплых вещей и другие патриотические инициативы населения региона в 1941–1945 гг.

Особый комплекс документов составляют и материалы о развитии сопротивления оккупантам в период Великой Отечественной войны, которые можно разделить на несколько групп. Во-первых, это нормативно-распорядительные источники, регулирующие процессы создания партизанских отрядов и соединений, организацию их внутренней жизни, участие в боевых действиях, развертывание подпольной сети. Однако исследователи справедливо указывали, что предписанные ими действия не всегда в реальности осуществлялись²⁶⁶.

Во-вторых, разнообразные по форме и тематике оперативные источники: акты о боевых действиях, в которых указывался состав и обязанности участников, служебные дневники, оперативные и разведывательные сводки, справки, составленные на основе боевых донесений и содержащие сведения обобщающего характера о действиях отрядов и соединений за определенный промежуток времени. В большинстве своем они имели информационное значение, адресовались для осведомления выше-и нижестоящих инстанций. В отличие от них докладные записки, справки и донесения о морально-политическом состоянии и материальной обеспеченности отрядов и соединений, протоколы партийных собраний, раскрывающие внутреннюю жизнь отрядов и соединений, имели пропагандистский характер.

В-третьих, итоговые отчеты партизанских отрядов и соединений. Исследователи отмечали, что источники данного вида различаются по степени обобщений и по отдаленности от описываемых событий. Кроме того, отношение авторов «в какой-то степени определялось сознанием того, что он послужит истории или военной науке»²⁶⁷. Пристальное внимание уделялось составлению итоговых отчетов и со стороны партийных руководителей, которые нередко стремились в них отметить свои заслуги. Поскольку работа над итоговым отчетом о деятельности партизан Ставропольского края была завершена уже после депортации карачаевского народа, в нем не было «даже упоминания о деятельности партизан – карачаевцев». По словам современных историков, «уже ввиду этого он не может быть для исследователей объективным источником»²⁶⁸. Впрочем, и степень достоверности оперативной документации партизанских отрядов и соединений лишь относительна, особенно в области учета вражеских потерь, которые участники боев нередко преувеличивали.

Существенное место среди источников истории рассматриваемой проблемы занимают судебно-следственные материалы. Состояние преступности и ее формы, основные направления деятельности правоохранительных органов на Северном Кавказе раскрывают документы ряда фондов центральных и региональных архивов. Общий надзор за соблюдением законности в регионе характеризуют документы фондов верховных судов и Прокуратуры СССР и РСФСР в ГАРФ. Фонды республиканских и областных судов в региональных архивах содержат приказы их председателей, постановления и протоколы заседаний президиумов, квартальные статистические отчеты о работе судов. В них имеются приговоры городских и районных судов, копии приговоров и решений судебных коллегий, копии представлений в Верховный суд РСФСР и его определений, другие материалы.

В фондах Прокуратуры СССР, республиканских и областных органов прокуратуры хранятся справки о кассационной практике, состоянии надзора за рассмотрением уголовных и гражданских дел в судах, представления в партийные, советские и профсоюзные органы, докладные записки и обзоры о состоянии следственной работы в регионе. В них содержатся документы комплексных проверок, годовые статистические отчеты городских и районных прокуратур, квартальные отчеты управлений внутренних дел о количестве зарегистрированных и раскрытых преступлений, а также документы о проверке тюрем, надзоре за местами лишения свободы и другие материалы.

Определенный материал по рассматриваемой теме содержат фонды управлений ФСБ и МВД, республиканских министерств внутренних дел в соответствующих ведомственных архивах, а также музеев ФСБ. Среди них, в частности, обвинительные заключения по следственным делам коллаборационистов, выявленных КГБ после войны. Значительная часть данных документов сохраняет секретный характер, лишь часть впервые вводится в научный оборот в работах последних лет. Стали доступны исследователям и фильтрационные дела, переданные в РГУ ГАКЧР из КГБ²⁶⁹.

Сущность немецкой оккупации раскрывают материалы специальных судебно-следственных органов. Прежде всего это документы Международного военного трибунала для главных немецких преступников (Нюрнбергского процесса) в ГАРФ. В большинстве своем они представляют собой копии, а подлинники хранятся в Гааге. Лишь часть данных материалов опубликована²⁷⁰. Немало документов советского обвинения и защиты, включая и материалы, не представленные на процессе, характеризуют планы Германии в отношении Северного Кавказа, попытки их реализации.

В фонде ЧГКв ГАРФ и фондах краевых, республиканских и местных комиссий по установлению и расследованию злодеяний, совершенных немецко-фашистскими захватчиками и их сообщниками, в архивах субъектов Российской Федерации хранятся материалы, свидетельствующие об ущербе, нанесенном автономиям Северного Кавказа в период немецкой оккупации. Это акты о злодеяниях и материальном ущербе, нанесенном предприятиям, колхозам, организациям и отдельным гражданам, сводные ведомости и обобщенные реестры ущерба, акты судебно-медицинских экспертиз, списки замученных граждан, списки и опросные листы граждан, угнанных на работу в Германию, и лиц, сотрудничавших с оккупантами, протоколы допросов немецких военнопленных.

Эти документы характеризуют результаты и характер оккупационной политики, террор и грабежи захватчиков, социальный состав коллаборационистов, положение «восточных рабочих». Собранный материал создает достаточно полную картину об огромном ущербе, нанесенном немецкой оккупацией. Данные об ущербе подсчитывались по отдельным населенным пунктам, районам, городам, областям, краям, а также по отраслям народного хозяйства. При этом наряду с прямым ущербом данные показатели включали и потери, понесенные регионом в результате эвакуации, бомбардировок, боевых действий и других разрушений.

Статистические данные небезосновательно относятся к сложным и противоречивым видам исторических источников. В рассматриваемый период в СССР существовала государственная статистика, сбором, обработкой и публикацией данных занималось Центральное статистическое управление Госплана СССР, на местах – региональные статистические управления. Советская статистика стремилась учесть самые различные показатели развития советского общества, используя разнообразные способы статистического учета, различные виды отчетности. Основными направлениями статистического учета являлись статистика промышленности, транспорта, сельского хозяйства, народонаселения и другие. Но современные исследователи обращают внимание на то, что данные советской статистики нередко искажались. Так, В.Б. Жиромская указала на фальсификацию официальных итогов Всесоюзной переписи населения 1939 г. По официальным данным, в Адыгейской автономной области проживало 241 799 чел., фактически – 237 711 чел. В Карачаевской автономной области соответственно 150 303 чел. и 147 513 чел., в Черкесской автономной области 92 898 чел. и 91 263 чел.²⁷¹ Эти подсчеты необходимо учитывать при анализе тенденций демографического развития региона в годы войны и его итогов. Значительно различаются при разных системах подсчета и данные о количестве советских граждан, погибших в годы Великой Отечественной войны.

Публикация статистических данных о развитии автономий Северного Кавказа в 1941–1945 гг. носила выборочный характер и не избежала идеологического воздействия²⁷². Так, юбилейный сборник, посвященный развитию адыгейской партийной организации, дает возможность проследить изменения в ее численности и составе в годы Великой Отечественной войны. При этом в комментариях к статистическим показателям любые изменения в ее составе характеризовались как вполне закономерные и оправданные явления, чему порой противоречили сами опубликованные данные. В частности, утверждение авторов о том, что после освобождения Адыгеи от оккупации численность коммунистов области неуклонно росла, опровергаются цифрами, согласно которым в 1943 г. численность партийной организации сократилась²⁷³. Другие партийные документы свидетельствуют о том, что сокращение происходило не только в связи с гибелью коммунистов в боях с захватчиками, но и в результате их исключения за пребывание на оккупированной территории.

Военную документацию как исторический источник отличают особенности, связанные как с ее характером, так и с возможностями использования. В комплексе документации военного характера, посвященной проблемам истории горцев Северного Кавказа в годы Великой Отечественной войны, можно выделить несколько основных групп источников. Особенно важны документы советских военных органов управления: приказы и постановления командующих и военных советов Северо-Кавказского и Закавказского фронтов, Северной и Черноморской группы войск, отдельных армий. К данной группе можно отнести военно-оперативную документацию и другие материалы оперативных отделов, политуправлений, разведывательных, тыловых, формирующих и других органов, посвященные общей обстановке и боевым действиям на территории региона, развитию на Северном Кавказе партизанского движения и другим вопросам. Основная масса данных материалов находится в фондах ЦАМО РФ. Этот архив является главным хранилищем документов по истории участия горцев Северного Кавказа в вооруженной борьбе на фронтах Великой Отечественной войны, а также проблемам военно-учетной и военно-мобилизационной работы в автономных республиках и областях региона. Материалы по теме достаточно многочисленны, но разрозненны, рассредоточены в целом ряде крупных архивных фондов: Северо-Кавказского и Закавказского военных округов (в течение всей войны военкомат Дагестанской АССР подчинялся Закавказскому округу (фронту); Северо-Кавказского фронта I и II формирований; Закавказского фронта I и II формирований; Кавказского фронта; Крымского фронта и еще десятков фондов армий, корпусов, в которых проходили службу контингенты горцев. Отдельно следует подчеркнуть значение органов комплектования и формирования войск, позволяющих статистически осмыслить участие горцев в Великой Отечественной войне. До сих пор этому массиву документов уделялось недостаточное внимание, а численность горских контингентов в войсках оценивалась нередко «на глазок».

Особый ряд документов составляют материалы фондов управления внутренних войск НКВД, управления войск НКВД по охране тыла Черноморской группы войск Закавказского фронта, затем Северо-Кавказского фронта и управления внутренними войсками НКВД Северо-Кавказского округа, хранящиеся в РГВА²⁷⁴. Они содержат информацию об оперативной обстановке на Северном Кавказе в годы войны, развитии бандитизма в регионе и борьбе с ним, а также о действиях войск НКВД по наведению порядка в прифронтовой полосе, пресечении антисоветских выступлений, борьбе с дезертирством, мародерством и другими негативными явлениями. Кроме того, РГВА – главное хранилище документов по истории РККА с 1918 г. до начала Великой Отечественной войны. Обращение к его фондам позволяет оценить довоенный опыт привлечения горских контингентов к военной службе.

Особенно следует выделить документы 115-й Кабардино-Балкарской кавалерийской дивизии, 255-го отдельного Чечено-Ингушского кавалерийского полка, 40-го гвардейского Кубанского кавалерийского казачьего полка и других воинских частей и соединений, созданных на территории автономий Северного Кавказа. Они представляют собой приказы по боевой подготовке, ведению боевых действий, организационным вопросам, а также деловую переписку, доклады, оперативные сводки, боевые донесения, раскрывающие процесс создания данных формирований и их участие в боевых действиях. Особую разновидность документов указанной группы составляют исторические формуляры, журналы боевых действий, справки, представляющие собой различные формы итоговых отчетов о боевом пути данных частей. Наиболее полный комплекс указанных материалов хранится в соответствующих фондах ЦАМО РФ, отдельные документы – в фондах местных архивов и музеев.

Следует отметить также документы политических органов, партийных и комсомольских организаций, а также наградные документы, реляции, в которых изложены боевые подвиги, заслуги лиц, представленных к наградам, наконец, списки безвозвратных потерь рядового, сержантского и офицерского состава в фондах политуправлений частей и соединений в ЦАМО РФ. Частично они также находятся в фондах местных архивов и музеев. Данные источники характеризуют работу по формированию морально-политического духа советских солдат, их чувства и настроения.

Массив документации Третьего рейха и учреждений, созданных оккупантами на захваченной территории Северного Кавказа, в количественном отношении уступает комплексу официальных советских документов по данной теме, что, впрочем, не снижает его значимости. По происхождению и характеру данные источники целесообразно разделить на две большие группы. Первую из них составляют директивные и делопроизводственные документы органов власти Третьего рейха: приказы и инструкции германского гражданского и военного руководства, стенограммы заседаний штаба «Ост» и другие материалы, характеризующие общие принципы оккупационной политики на советских территориях, а также проекты административно-территориальных, экономических и политических преобразований германского руководства на Северном Кавказе.

Основная часть данных документов хранится в фондах центральных архивов, в том числе в фонде Нюрнбергского судебного процесса в ГАРФ. Многие опубликованы и широко используются исследователями, другие лишь частично введены в научный оборот. К последним относятся материалы «Коричневой папки» Розенберга. Подготовленные в канцелярии рейхсминистра по делам восточных оккупированных областей в 1942 г., они обосновывали необходимость изменений германской политики на Кавказе. Отдельные документы органов власти Третьего рейха встречаются и в других архивных фондах.

Вторую группу составляет нормативно-распорядительная и иная делопроизводственная документация оккупационной администрации, действовавшей на захваченной территории Северного Кавказа в 1942–1943 гг. Наиболее полно данные документы представлены в фондах городских и районных управ, отдельных предприятий и учреждений, специальных документальных коллекциях в архивах субъектов Российской Федерации, отдельные материалы содержатся в фондах и экспозициях региональных музеев. Это указания и инструкции германского командования, воззвания к жителям Северного Кавказа, приказы, объявления, распоряжения немецких комендантов и бургомистров, деловая переписка, списки сотрудников гражданской администрации и полиции, заявления граждан и другие материалы. Значительную часть указанных фондов составляют административно-хозяйственные и бухгалтерские документы, традиционно считавшиеся малоинформативными для историков: прейскуранты цен, акты, ведомости о поставках вермахту продуктов, по учету трудодней, выдаче продуктов и заработной платы, об изъятии скота и птицы у жителей, уплате штрафов, гибели скота и посевов, приходно-расходные документы, кассовые книги, корешки квитанций, ордера. Однако и их использование позволяет получить определенное представление о жизни населения, взаимодействии отдельных органов власти и управления на оккупированной территории Северного Кавказа.

Таким образом, комплекс официальных документов традиционно представляет собой основу источниковой базы для изучения истории Северного Кавказа в годы Великой Отечественной войны. Содержащиеся в федеральных, субъектов Российской Федерации, муниципальных и ведомственных архивах и музеях документы достаточно разнообразны в видовом и тематическом отношении, что позволяет раскрыть различные аспекты рассматриваемой темы. При этом наиболее значительная часть документов отражает события, происходившие в 1943–1945 гг., после освобождения региона от немецкой оккупации. Многие документы, характеризующие события начального периода войны и немецкой оккупации, погибли или были уничтожены. Тем не менее имеющиеся в архивных и музейных фондах документы предоставляют достаточные возможности для характеристики различных событий на Северном Кавказе на протяжении всей Великой Отечественной войны, при условии их более полного вовлечения в научный оборот, а также соответствующего источниковедческого анализа.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.