Операция «Чечевица», или Семь дней чеченской зимы 1944 года

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Операция «Чечевица», или Семь дней чеченской зимы 1944 года

Депортация ингушей и чеченцев

Тогда, в начале 1996 года, не без колебаний взялся я за подготовку этой публикации. Нужна ли она? Как будет воспринята? Не сочтут ли ее своеобразным панегириком НКВД и попыткой оправдать депортацию целого народа? Ведь в то время в Чечне еще гремели выстрелы и взрывы, захватывали заложников, убивали людей. Не сочтут ли этот материал изощренной угрозой или предупреждением чеченским боевикам, а еще хуже — намеком, наставлением и руководством к действию российским политикам и военным?

Слава богу, этого не произошло. Публикацию восприняли так, как и должно было ее воспринять: попыткой честно и беспристрастно рассказать на основе секретных документов органов госбезопасности о семи днях февраля 1944 года, когда случилась трагедия, имя которой — депортация. Я был уверен тогда, уверен и сейчас, что россиянам это нужно помнить для того, чтобы не делать новых ошибок и избежать на будущее повода для очередных обвинений и покаяний. Чеченцам и ингушам — чтобы узнать неизвестную до недавнего времени страницу своей трагической истории. Это было нужно всем нам, чтобы мир и благополучие быстрее пришли в кровоточащий уголок России, имя которому — Северный Кавказ.

Пять лет спустя, приехав в Чечню уже в период второй войны, я с удивлением встречал отрывки своей публикации и в бандитских листовках, и в изданиях официальных властей. Печатали потому, что это была правда.

Конечно, прокрустово ложе журнальной статьи не позволило в 1996 году рассказать обо всех материалах, собранных в пяти толстых томах, которые до сих пор хранятся в архиве Федеральной службы безопасности России. На это и толстой книги не хватит. Поэтому пришлось акцентировать внимание на главных событиях, документах, фактах, цифрах и лицах. Со временем эти сведения были дополнены материалами других авторов. Но та публикация была первой. Думаю, что не потеряла она своего значения и сейчас.

Чечевица — род однолетних трав семейства бобовых. «Чечевица» — кодовое название секретной операции НКВД по выселению из ЧИ АССР всех чеченцев и ингушей.

…Последние месяцы 1942 года. Фашисты рвутся на Северный Кавказ. Захвачены Моздок и Малгобек. Частично оккупированы Пседахкский, Малгобекский, Ачалукский районы. Едва ли сто километров оставалось до Грозною. Но враг был остановлен, а с новым, 1943 годом началось наступление советских войск. С прорывом «голубой линии» и освобождением Таманского полуострова победоносно завершена битва за Кавказ. Враг отброшен на 800 км. К концу года угрозы новой оккупации Кавказа больше не существовало. Люди восстанавливали разрушенное хозяйство. Вожди, допустившие летом 1942 года стратегическую ошибку и не сумевшие предвидеть мощный прорыв фашистов на юг, искали виновных. В отличие от прошлых мирных лет главным критерием в этих поисках стал не классовый подход (помните лозунг: «уничтожим кулачество как класс!»), а национальный.

К началу 1944 года идея наказания «виновных» народов уже претворялась в жизнь. Были выселены 70 тысяч карачаевцев, лишились крова почти 94 тысячи калмыков. Но в одночасье сорвать с насиженных мест почти полмиллиона чеченцев и ингушей — такого еще не было. Сейчас уже вряд ли можно узнать, кто и когда придумал для операции по переселению такое странное и нелепое название — «Чечевица». Скорее всего, сыграло роль созвучие первых букв депортируемого народа. Незатейливо. Понятно и конспирация соблюдена. Подготовка же была проведена основательная.

В октябре 1943 года заместитель наркома госбезопасности, комиссар 2-го ранга Богдан Кобулов с группой сотрудников НКВД выехал в Чечено-Ингушетию. Цель — сбор документальных материалов об антисоветских выступлениях в республике. 9 ноября на стол Лаврентия Берии легла объемная — в 16 страниц — докладная записка «О положении в районах Чечено-Ингушской АССР». Уверен, ни в одном справочнике не было такого подробного очерка об этом регионе. Географическое, административно-хозяйственное, социально-политическое положение, оперативная обстановка расписаны во всех нюансах, но коротко, ясно и по-военному четко.

«Населенных пунктов в республике насчитывается 2288. Население за время войны сократилось на 25 886 человек и насчитывает 705 814 человек. Чеченцы и ингуши в целом по республике составляют около 450 000 человек.

В республике 38 сект, насчитывающих свыше 20 тысяч человек. Они ведут активную антисоветскую работу, укрывают бандитов, немецких парашютистов.

При приближении фронта в августе-сентябре 1942 г. бросили работу и бежали 80 человек членов ВКП(б), в т. ч. 16 руководителей Райкомов ВКП(б), 8 руководящих работников Райисполкомов и 14 председателей колхозов.

Антисоветские авторитеты связались с немецкими парашютистами, по указаниям немецкой разведки, организовали в октябре 1942 года вооруженное выступление в Шатоевском, Чеберлоевском, Итум-Калинском, Веденском и Галанчожском р-нах.

Отношение чеченцев и ингушей к Советской власти наглядно выразилось в дезертирстве и уклонении от призыва в ряды Красной Армии.

При первой мобилизации в августе 1941 г. из 8000 человек, подлежащих призыву, дезертировало 719 человек.

В октябре 1941 г. из 4733 человек 362 уклонилось от призыва.

В январе 1942 г. при комплектовании национальной дивизии удалось призвать лишь 50 процентов личного состава.

В марте 1942 г. из 14 576 человек дезертировало и уклонилось от службы 13 560 человек, которые перешли на нелегальное положение, ушли в горы и присоединились к бандитам.

В 1943 году из 3000 добровольцев число дезертиров составило 1870 человек.

Группа чеченцев под руководством Алаутдина Хамчиева и Абдурахмана Бельтоева укрыла парашютный десант офицера германской разведслужбы Ланге и переправила его через линию фронта. Преступники были награждены рыцарскими орденами и переброшены в ЧИ АССР для организации вооруженного выступления.

По данным НКВД и НКГБ ЧИ АССР на оперативном учете было 8535 человек, в том числе 27 немецких парашютистов; 457 человек, подозреваемых в связях с немецкой разведкой; 1410 членов фашистских организаций; 619 мулл и активных сектантов; 2126 дезертиров.

За сентябрь-октябрь 1943 года ликвидировано и легализовано 243 человека. На 1 ноября в республике оперируют 35 бандгрупп с общей численностью 245 человек и 43 бандита-одиночки.

Свыше 4000 человек — участников вооруженных выступлений 1941–1942 гг. прекратили активную деятельность, но оружие — пистолеты, пулеметы, автоматические винтовки — не сдают, укрывая их для нового вооруженного выступления, которое будет приурочено ко второму наступлению немцев на Кавказ».

«Кобулов! Очень хорошая записка!» — так отметил Лаврентий Берия работу своего зама. Еще бы. Если идея переселения принадлежала «отцу народов», то настоящий документ — яркое подтверждение правильности его мудрых решений. Если Сталин — главный специалист в области межнациональных отношений — еще и сомневался, то умело доложенная записка позволяла убедить его в необходимости проведения крутых мер не только по отношению к преступникам, но и ко всему народу. В условиях военного времени шаг оправданный и необходимый.

По результатам работы группы Берия провел строго секретное оперативное совещание. Присутствовали только высшие чины НКВД и НКГБ СССР. Ответственными за проведение операции были назначены комиссары госбезопасности 2-го ранта Серов Иван Александрович, Кобулов Богдан Захарович, Круглов Сергей Никифорович и генерал-полковник Аполлонов Аркадий Николаевич. Задача номер один — создание специальных оперативно-чекистских трупп для проверки и уточнения полученных материалов.

Уже 2 декабря Кобулов и Серов докладывают из Владикавказа, что группы в составе 8–12 сотрудников НКВД и НКГБ созданы и действуют на территории Чечено-Ингушетии. Выявлено около сотни населенных пунктов, где неправильно указывались сведения о численности ингушского и чеченского населения. В отдельных районах ошибка достигала десяти тысяч человек. Отмечалось, что за два предыдущих месяца легализовано около 1300 бандитов, скрывавшихся в лесных и горных массивах. Среди них Джеватхан Муртазалиев, который 18 лет руководил бандой и неоднократно провоцировал вооруженные выступления, Амчи Бадаев — главарь вооруженной группы с 15-летним стажем. В процессе легализации бандиты сдавали лишь незначительную часть своего оружия.

Для успешного проведения операции требовалось большое количество людей и техники.

В записке обосновывалось предложение использовать в качестве предлога для ввода войск тактические учения в горных условиях. Однако вместо частей Красной Армии в республике будут размещены войска НКВД. Всем секретарям райкомов партии и председателям райисполкомов надлежало обеспечить размещение военнослужащих. Сосредоточение войск на исходных позициях предлагалось начать за 20–30 дней до проведения операции.

Поражает точность и тщательность всего того, что делал НКВД, будь то расстрельные списки или инструкция по оборудованию тюремных камер.

С такой же скрупулезностью велась подготовка к переселению. Мелочей не было. Взять хотя бы состояние дорог в ЧИ АССР. Изучалось все до деталей. Отметки подъемов и спусков чуть ли не на каждом километре, выбоины и колеи, обрывы и ущелья, места возможных обвалов и оползней, состояние переправ и бродов, наличие строительных материалов и питьевой воды, скорость движения, тоннаж и вид транспортных средств. Позднее по каждому маршруту были составлены схемы дорожных магистралей, где отмечались труднопроходимые в распутицу участки и пути их объезда, стоянки тракторов, кучи хвороста соломы, стеблей кукурузы на случай, если забуксуют машины, места, где может пройти лишь порожний транспорт.

Но с еще большей тщательностью отрабатывались вопросы железнодорожных перевозок. Ответственным уполномоченным по организации транспорта Берия назначил начальника 3-го управления НКГБ СССР комиссара госбезопасности 3-го ранга С. Милыптейна. Генерал-майору Бочкову, начальнику управления конвойных войск НКВД СССР, вменялось в обязанность организовать «охрану спецконтингентов на станциях погрузки и конвоирование до мест расселения».

Из плана мероприятий по обеспечению специальных железнодорожных перевозок:

«Всего для обеспечения перевозок спецконтингентов сформировать и отправить 152 маршрута по 100 вагонов в каждом, общим количеством 14 200 крытых вагонов и одна тысяча платформ.

… Эшелоны формировать в составе по 65 вагонов по схеме: в голове поезда ставить два вагона прикрытия (или 1 пульмановский), 33-й вагон отвести для конвоя, 34-й — под медизолятор.

… Каждый людской вагон оборудовать воинским съемным приспособлением по норме: 14 досок для верхних нар, одна железная печь, один фонарь; три люка закрыть наглухо, в одном люке с правой стороны по ходу поезда поставить незарешеченную, остекленную раму (люки — небольшие окна по два с каждой стороны вагона. — A.B.). Ведра выдать только для вагонов-изоляторов и конвоя. Каждый людской вагон снабдить топливом по норме на 3 суток.

…Обеспечить отгрузку и отправку в пункты оборудования людских эшелонов следующего съемного оборудования и материалов:

— оконных рам — 12 тыс. штук;

— фонарей — 12 тыс. штук;

— ведер — 2 тыс. штук;

— кровельное железо для печей — 114,5 тонн (из него сварили 2910 печей, еще 2500 штук было занаряжено уже готовыми);

— кровельное железо для печных труб — 100 тонн;

— стекло в количестве 2000 кв. м — 1 вагон;

— воинские доски — в количестве 7300 кубометров (219 000 штук или 292 вагонов).

…Установить, что спецконтингент обеспечивается продуктами питания на весь путь следования до пункта назначения за счет личных ресурсов сроком на 30 суток. Для багажа в каждом эшелоне отвести 2 вагона прикрытия.

…Предусмотреть организацию пунктов снабжения эшелонов топливом по маршруту следования, организацию обеспечения эшелонов кипятком на узловых станциях.

.. Установить повсеместно с Наркомторгом продовольственные пункты по маршруту следования эшелонов для обеспечения в случае необходимости продуктами питания».

26 января 1944 года Берия утвердил этот план. Отныне проживающие в республике люди перестали считаться людьми. На казенно-бюрократическом наречии они стали именоваться «спецконтингентом», не имеющим ни пола, ни возраста, ни национальности.

Повинуясь злой воле, изуродованная войной страна, еще не выбившая из своих пределов внешнего врага, стала сводить счеты с врагом внутренним. Наверняка сотни эшелонов, тысячи бойцов были гораздо нужнее на передовой. Но их бросили к тому времени уже в глубокий тыл на депортацию.

Так был открыт второй — внутренний фронт борьбы с народами «семьи единой». Восторжествовал варварский принцип — за виновность конкретных, пусть даже многих лиц, наказаны были все.

Еще через три дня народный комиссар внутренних дел, он же генеральный комиссар госбезопасности Лаврентий Берия, утвердил инструкцию по конвоированию этого самого «спецконтингента», переселяемого по особым указаниям НКВД СССР.

«Для сопровождения эшелонов со спецпереселенцами Конвойным Управлением НКВД СССР выделяется на каждый эшелон взвод бойцов конвойных войск (36–40 человек).

… Конвойные войска сопровождают спецпереселенцев вплоть до мест их расселения.

… Коммендант расставляет конвой в голове и хвосте эшелона с таким расчетом, чтобы исключить возможность групповых побегов и успешно отразить возможные попытки бандитских элементов напасть на поезд.

…В каждый двухосный вагон производить посадку не менее 240 человек спецконтингента. При необходимости организуется в одном из багажных вагонов карцер для лиц, нарушающих порядок передвижения.

…Комендант эшелона принимает спецконтингент от оперативного состава, согласно посемейных карточек, составленных на главу семьи.

…Организация питания переселяемых в пути следования производится комендантом эшелона в установленных пунктах. Оплата за питание производится комендантом эшелона. Денежные средства на питание комендант поезда получает от представителя НКВД СССР. Выдача переселенцам на руки денег запрещается, кроме как на приобретение детям молока.

…Для медицинского обслуживания переселяемых органами Наркомздрава выделяется один врач и две медсестры… Врач обязан иметь при себе необходимое количество медикаментов. В каждом вагоне из числа спецпереселенцев назначается старший вагона, в обязанности которого лежит ответственность за порядок в вагоне, учет и проверка не реже раза в сутки всех размещаемых в вагоне спецпереселенцев, раздача пищи. О всех происшествиях в вагоне (побег, смерть и т. д.) старший немедленно обязан доложить коменданту эшелона.

…На каждые 8–10 вагонов из числа сержантов конвоя назначается старший, на обязанности которого лежит наблюдение за поведением переселенцев этой группы вагонов.

…На каждый эшелон для агентурно-оперативного обслуживания переселяемых в пути следования выделается один оперработник НКВД или НКГБ. Оперработник обязан установить связь с агентурой и осведомлением из числа спецконтингента и информировать коменданта эшелона для принятия мер против попыток выселяемых к антисоветским действиям и организованному побегу».

Такова уж иезуитская практика надзора. Старший из своих поглядывает за сородичами. За ним как, впрочем, и за остальными, наблюдают негласные соглядатаи, — тоже из своих, а всех вместе держит на мушке вооруженная охрана. Да и за ней тоже следило неусыпное око.

Тем временем подготовка к операции «Чечевица» шла полным ходом. Вся территория Чечено-Ингушетии была разделена на четыре оперативных сектора.

Владикавказ стал центром первого сектора. В него вошли Пригородный, Назрановский, Сунжский, Ачалукский, Пседахкский и Малгобекский районы. Здесь проживало 18 процентов общего числа выселяемых. Начальником был назначен Кобулов.

В станице Слепцовской дислоцировался второй сектор во главе с Аполлоновым. В сфере его деятельности находились Надтеречный, Галашкинский, Галанчожский и Ачхой-Мартановский районы (13 процентов выселяемых).

Гудермес — база третьего оперативною сектора, включавшего в себя Гудермесский, Курчалоевский, Саяпановский, Нажай-Юртовский, Старо-Юртовский районы и Хасав-Юртовский район Дагестана. Здесь было взято на учет 25 процентов переселенцев. Начальник сектора — Круглов.

Самым крупным был четвертый оперативный сектор. Кроме города Грозного в него вошли Урус-Мартановский, Атагинский, Шалинский, Веденский, Чеберлоевский, Шатоевский, Итум-Калинский и Шароевский районы — 43 процента депортируемых. Возглавлял работу сектора Серов, назначенный также руководителем всей операции. Запись об этом — жирные красные буквы, размашистые строчки — сделана лично Берией.

Соответственно количеству выселяемых граждан были распределены оперативные силы и средства. Всего в операции «Чечевица» были задействованы 17 698 оперработников и 85 003 бойца и офицера НКВД — НКГБ.

В какой бы глубокой тайне ни готовилась операция, но по республике уже поползли слухи. Встревоженные выселением карачаевцев и калмыков, ингуши и чеченцы словно почувствовали надвигающуюся на них опасность. «Советская власть нам не простит. В армии не служим, в колхозах не работаем, фронту не помогаем, налоги не платим, бандитизм кругом. Карачаевцев за это выселили — и нас выселят» — таков лейтмотив базарных сплетен и шепота на кухне. Вновь стали уходить в горы легализовавшиеся бандиты, откапывалось припрятанное оружие. Но день шел за днем — все было тихо. Войска ведут себя спокойно, никаких арестов, ни облав, ни обысков. Только снова власти затеяли перепись всего населения. Ну да ладно. В прошлом году тоже переписывали…

И успокоенные, бандиты стали спускаться с гор. Вернулся в Итум-Кале Джаватхан Муртазалиев, в Ведено — Кетим Сангиреев, в Назрановский район — Магомед Дагиев. Все они были вызваны к наркому внутренних дел и госбезопасности ЧИ АССР. От встречи никто из них не уклонился. Более того — пришли точно в назначенное время и просили не считать их врагами советской власти.

А тем временем под предлогом переписи уточнялись по городам и аулам цифры депортируемых, составлялись списки дезертиров и «прочих преступных элементов».

Сводки, шифртелеграммы, отчеты руководителей секторов — все это скапливалось в просторном кабинете на втором этаже известного всем московского дома на Лубянке. В архивном деле еще и сейчас хранится рабочая карта, которой пользовался народный комиссар Лаврентий Берия. На ней вся Чечено-Ингушетия опоясана змееподобным розовым кольцом. Акварельным разноцветьем отмечены границы административных районов республики, стараниями штабного картографа каллиграфически выведены их названия, аккуратно подчеркнуты наименования населенных пунктов, отмечено количество проживающего населения (отдельно указаны цифровые показатели в отношении ингушей и чеченцев). И тут же размашисто и неряшливо отмечены границы западных, южных и восточных районов республики. Словно решетка, покрыла их черно-красно-зеленая чересполосица. Кое-где скорописью, чернилами зеленого цвета исправлены цифры — данные по местному населению. Такую небрежность ведения карты Берия мог позволить только себе.

7 февраля было проведено совещание начальников секторов и их заместителей. Обсуждались важнейшие вопросы подготовки операции. Именно здесь был подведен окончательный итог — 97 635 семей, или 459 486 чеченцев и ингушей, должны покинуть республику Запомним эту цифру, чтобы сравнить ее с количеством реально вывезенных людей и теми, кто через многие годы вернулся на свою землю.

Здесь же был определен день начала операции — 22–23 февраля. При выборе этой даты учитывались погода, праздники и базарные дни у местного населения.

То ли злой рок, то ли макиавеллевское коварство, а может быть, циничный прагматизм руководили выбором дня начала операций по выселению «виновных» народов. Как ни кощунственно звучит, но почти все они устраивались под праздники или сразу после красных дней календаря. Карачаевцев выслали как раз под 7 Ноября, калмыков — под Новый год, чеченцев и ингушей — в годовщину Красной Армии. А впереди была депортация балкарцев — ровно через день после 8 Марта. Лишь выселение татар проходило спустя почти три недели после первомайских торжеств.

Слишком уж много совпадений для банальной случайности…

На этом же совещании было приято решение в отношении «социально-вредного контингента».

1. «Наиболее опасных легализованных бандитов изъять, с тем, чтобы обезглавить банд-повстанческие элементы до операции.

2. Лиц, на которых имеется достаточно компрометирующих материалов, оформить для рассмотрения Особым Совещанием НКВД СССР.

3. Большую часть легализованных бандитов изъять перед началом операции и под усиленным конвоем сопроводить на станцию погрузки».

Определили и основные этапы проведения «Чечевицы». Начиналась операция в равнинных районах и крупных горных аулах, расположенных на автомагистралях. После выселения основной массы людей, освободившиеся войска и автотранспорт направлялись в горы для завершения своих действий.

Особо обсуждался вопрос об изъятии денег, которых, по агентурным данным, у некоторых чеченцев и ингушей имелось по 2–3 миллиона рублей. Было высказано мнение: хоть деньги получены в результате спекулятивной продажи сельхозпродукции, отбирать их нецелесообразно.

Подготовка шла своим чередом. Единственное, что осложняло работу НКВД, так это слухи. Как водится, их источником была руководящая номенклатура.

Секретарь Хасав-Юртовскою райкома ВКП(б): «Скоро будут переселять всех чеченцев, надо сменить фамилию, чтобы скрыть национальность. Если это не удастся, я покончу самоубийством». Другие функционеры поступали более осмотрительно и заранее готовились к отъезду. В магазинах выявлялись попытки хищения руководящими работниками республики продуктов и промтоваров, теплой одежды. Жена председателя СНК ЧИ АССР Моллаева купила золотой браслет стоимостью 30 тысяч рублей.

Бывшие бандиты да и многие рядовые чеченцы были настроены куда более воинственно.

Легализованный бандит Саедахмед Исханов: «При попытке меня арестовать, я не сдамся живым, буду держаться, сколько могу. Немцы сейчас отступают с таким расчетом, чтобы Красную Армию весной уничтожить. Надо во что бы то ни стало держаться». Житель аула Нижний Лод Шаца Джамолдинов: «Нам надо готовить народ к тому, чтобы в первый же день выселения поднять восстание».

Вновь на станционных толкучках и базарах заговорили о ценах на оружие. «Из-под полы» можно было купить винтовку за четыре тысячи, пистолет — за девять тысяч рублей.

Вся эта информация тщательно отслеживалась опергруппами и по ходу подготовки операции вводились необходимые коррективы.

В конце января в Орджоникидзе обнаружена листовка: «Массовое выселение донских казаков, кабардино-балкарцев, ингушей, чеченцев, осетин и других народов с их родины на север и в Восточную Сибирь. Не видать им больше своей родины. Воинские части все прибывают и прибывают исключительно для этой цели».

Чтобы покончить со слухами, было принято решение провести ночные учения в районе наиболее крупных и опасных с точки зрения возможного сопротивления аулов. Цель — подтвердить легенду размещения войск, приучить жителей к ночным передвижениям армейских подразделений и заставить людей не покидать дома в темное время суток. На границе республики были выставлены заслоны — нужно было пресечь поток чеченских беженцев в Дагестан.

29 января 1944 года Берия подписал подготовленную начальниками секторов инструкцию «О порядке проведения выселения чеченцев и ингушей». В преамбуле этого документа говорилось, что выселению подлежат все жители республики — чеченцы и ингуши по национальности, включая детей. Независимо от занимаемого служебного положения выселялись работники партийных, советских и хозяйственных органов, сотрудники НКВД, члены ВКП(б) и ВЛКСМ.

Интересно примечание. Не выселялись женщины — чеченки и ингушки по национальности, состоящие в браке с лицами других национальностей. Русские женщины, состоящие в замужестве с чеченцами и ингушами, выселялись на общих основаниях, если не изъявляли желания расторгнуть брак.

Организационный раздел инструкции давал общие установки по проведению операции. Участковые совместно с приданными силами должны оцепить аул, организовать засады в ущельях и на тропах. Каждая оперативная группа, состоящая из одного оперработника и двух бойцов войск НКВД, производит выселение четырех семей. Группы, участвующие в проведении арестов, должны задерживать по два фигуранта каждая.

Порядок проведения операции предписывал участникам опергруппы следующие действия. По прибытии в дом выселяемых произвести обыск и изъять огнестрельное и холодное оружие, валюту, антисоветскую литературу. Главе семьи предлагалось выдать властям участников созданных немцами отрядов и лиц, помогавших фашистам в период оккупации. Здесь же объявлялась причина выселения: «В период немецко-фашистского наступления на Северный Кавказ чеченцы и ингуши в тылу Красной Армии проявили себя антисоветски, создавали бандитские группы, убивали бойцов Красной Армии и честных советских граждан, укрывали немецких парашютистов». Затем имущество и люди — в первую очередь женщины с трудными детьми — грузились на транспортные средства из расчета не менее четырех семей (пятнадцать душ вместе с детьми) на один грузовик и под охраной направлялись к месту сбора. С собой разрешалось брать продовольствие, мелкий бытовой сельскохозяйственный инвентарь по 100 килограммов на каждого человека, но не более полутоны на семью. Во избежание потерь вещи должны быть надписаны. Деньги и бытовые ценности изъятию не подлежали. На каждую семью составлялось по два экземпляра учетных карточек (всего их было заранее подготовлено 230 тысяч штук), где отмечались все, в том числе и отсутствующие домочадцы, обнаруженные и изъятые при обыске вещи. На сельскохозяйственное оборудование, фураж и крупнорогатый скот выдавалась квитанция для восстановления хозяйства по новому месту жительства. Все подозрительные лица подвергались аресту. В случае сопротивления или попыток к бегству принимались решительные меры вплоть до применения оружия (расстрел) без каких-либо окриков и предупредительных выстрелов. Оставшееся движимое и недвижимое имущество переписывалось представителями приемной комиссии.

Трудно сказать, как в действительности реализовывались эти меры. Наиболее дисциплинированные и совестливые сотрудники органов госбезопасности пытались соблюдать интересы переселенцев. Но, судя по всему, таких фактов было немного. Да и как в условиях неразберихи, суматохи и минимума времени можно было собрать по сто килограммов сельхозинвентаря, да еще и успеть подписать его? Охваченные страхом и паникой люди хватали первое, что попадало под руку. Главное — одежду, продукты, документы, у кого были — деньги и ценности.

Раздел, посвященный железнодорожным перевозкам, содержал в обобщенном виде требования, детально изложенные в инструкции по конвоированию.

Для практического применения всем начальникам оперативно-чекистских групп рассылались указания, разъясняющие инструкцию НКВД. Видимо, с учетом опыта выселения карачаевцев и калмыков, предлагалось использовать в «деле осуществления решений правительства» национальный партийно-советский актив. На завершающем этапе члены семей активистов также обыскивались на общих основаниях, но выселялись в последний момент. В первую же очередь «в места не столь отдаленные» отправлялись старейшины, местные авторитеты, муллы, социально-опасные элементы, а также те семьи, где имелось более двух мужчин в возрасте старше 16 лет. Если женщины и дети отказывались выселяться, они предупреждались через главу семьи, после чего тот арестовывался, а остальные домочадцы выселялись в принудительном порядке, включая инфекционных больных.

Каждому совершеннолетнему выселяемому должно быть разъяснено, что по новому месту жительства он будет обеспечен всем необходимым для ведения своего хозяйства. Им разрешалось прирезать и взять с собой домашнюю птицу и мелкий рогатый скот. Работа каждой оперативной группы регламентировалась строгими временными рамками. Процесс обыска и выселения всех четырех семей не должен длиться более двух-трех часов.

17 февраля шифртелеграммой № 5361 Берия докладывал Сталину:

«Подготовка по выселению чеченцев и ингушей заканчивается… Решено выселение провести в течение восьми дней… Приняты все необходимые меры к тому, чтобы выселение провести организованно в указанные выше сроки и без серьезных инцидентов…Учитывая серьезность операции, прошу разрешить мне остаться на месте до завершения операции хотя бы в основном, т. е. до 26–27 февраля».

Получив дополнительные указания, Берия с удвоенной энергией взялся за дело. На ковер вызван председатель СНК республики Супьян Моллаев. Услышав о решении правительства, он не мог сдержать слез. Еще бы, ведь всего несколько дней назад он убеждал население, что всеобщей высылки не будет, и сам искренне верил в это. После минутной слабости председатель СНК взял себя в руки и обещал выполнить все задания, связанные с депортацией.

19 февраля Берия и Моллаев созвали совещание, на котором присутствовали девять руководящих работников республики из числа ингушей и чеченцев. Перед ними были поставлены задачи по активному выполнению мероприятий, связанных с выселением. Вместе с четырьмя десятками партийных и советских работников, они подбирали местный актив, который в день начала операции выступал на сходках мужчин и разъяснял решение правительства. Эту же роль адвоката дьявола выполняли и высшие духовные лица республики, с которыми также встретился Берия. Всем им — и партийным функционерам, и лицам духовного сана были гарантированы некоторые льготы по переселению. В частности, увеличена норма разрешенных к вывозу вещей, обещано улучшенное жилье на новом месте.

Утром 22 февраля эту информацию доложили Сталину. А уже в два часа ночи были оцеплены все населенные пункты, расставлены засады и дозоры, отключены радиотрансляционные станции и телефонная связь. Пущенные в черное небо осветительные ракеты стали сигналом к началу операции.

С пяти часов утра мужчин созывали на сходы, где на родном языке объявили решение правительства. Тут же участников сходов разоружили, а в двери ингушских и чеченских домов уже стучались опергруппы. Войдя в комнату, старший наряда объявлял заспанным хозяевам, что дом окружен. Подтверждение тому — солдат, стоящий в дверном проеме с винтовкой наперевес. После оглашения правительственного решения о выселении, старший наряда производил личный досмотр всех мужчин (независимо от возраста), затем под охраной второго бойца оттеснял всю семью в угол и начинал обыск. Потом объявлялось о подготовке к выселению.

Сколько угроз и проклятий обрушивалось на сотрудников опергрупп! Но они были солдаты и в условиях военного времени беспрекословно выполняли полученный сверху приказ.

Совершенно секретно.

Телеграмма № 6051 от 23.2.44. г.

Товарищу Сталину:

«Сегодня 23 февраля на рассвете начали операцию по выселению чеченцев и ингушей. Заслуживающих внимания происшествий нет. Имело место шесть случаев попыток к сопротивлению со стороны отдельных лиц, которые пресечены арестом или применением оружия. Из намеченных к изъятию в связи с операцией лиц арестовано 842 человека. На 11 часов утра вывезено из населенных пунктов 94 тысячи 741 человек, т. е. свыше 20 процентов подлежащих выселению, погружено в железнодорожные эшелоны из этого числа 20 тысяч 23 человека».

Каждые шесть часов руководители оперативных секторов докладывали Берии о ходе операции. Самой большой неожиданностью стал мощный снегопад, начавшийся во второй половине дня практически во всех районах республики.

Были в докладах сведения и такого рода.

«В Курчалойском районе при оказании вооруженного сопротивления убиты легализованные бандиты Басаев Абу Бакар и Нанагаев Хамид. У убитых изъяты: винтовка, револьвер и автомат».

«В процессе выселения четыре автомашины со всем контингентом свалились в ущелье, в результате чего убито (видимо, погибли. — A.B.) тридцать один человек».

«Во время следования колонны переселенцев в Галанчежском районе, колонна была обстреляна бандой. Перестрелка длилась тридцать минут. Убиты: лейтенант Дреев и рядовой Медведев. В колонне убита женщина и ранен ребенок».

«При нападении на оперативную группу в Шалинском районе убит один чеченец и тяжело равен один. В Урус-Мордановском районе при попытке к бегству убито четыре человека. В Шатоевском районе при попытке нападения на часовых убит один чеченец. Легко ранены два наших сотрудника (кинжалами)».

К исходу первого дня операции появилась первая суммарная сводка о ходе погрузки и отправлении эшелонов. Такие таблицы составлялись теперь каждый день к 12.00, 8.00 и 24.00. По каждой из 27 железнодорожных станций республики докладывалась информация по числу загруженных и отправленных эшелонов, по количеству размещенных в поездах людей, в том числе детей. Так, 23 февраля в 24.00 были готовы к отправке 39 эшелонов, еще 32 стояли под погрузкой, а 18 уже расплющивали о рельсовую сталь сотни километров и тысячи судеб. 107 431 человек, в том числе 43 529 детей потеряли в этот день свой дом, сменив его на теплушку. В среднем на каждый поезд приходилось две с половиной тысячи человек. Где больше, где чуть меньше.

В отчетных документах на имя Берии эшелоны обозначались индексом «СК» (что могло означать «спецконтингент») и трехзначной цифрой — СК-295, СК-325 и т. д.

«Из эшелона СК-381 на ст. Уфа Куйбышевской ж. д. снято и отправлено в госпиталь шесть человек больных тифом и один человек — воспалением легких. Вагон, в котором выявлены больные, от эшелона отцеплен и спец-контингенту проводится санобработка».

«Из эшелона СК-397 на ст. Челябинск Южно-Уральской ж. д. снят труп умершей женщины — 80 лет. Из эшелона СК-344 на ст. Бердяуж Южно-Уральской ж. д. снят труп умершего мужчины — 120 лет».

«Из эшелона СК-349 на ст. Куйбышев снят труп ребенка 8 месяцев, умер от истощения. Из эшелона СК- 368 снято четыре трупа, из которых умерли — два новорожденных; один по преклонности лет (103 года) и один — упадок сердечной деятельности».

В пути гибли в основном старики и дети. Причина — истощение, инфекционные заболевания, воспаление легких. Ни имени, ни фамилии умерших. Не тот масштаб для наркома НКВД. Не нужно ему знать каждого поименно. Его интересуют лишь общие цифры и сводные отчеты. А что до родственников, то никогда не отыскать им могил умерших в дороге переселенцев. Впрочем, фамилии тоже иногда упоминались в сводках. Но это касалось чрезвычайных ситуаций.

«При отправлении эшелона СК-241 со ст. Яны-Кургаш Ташкентской ж. д. спецпереселенец Кадыев пытался бежать из эшелона. При задержании Кадыев пытался нанести удар камнем красноармейцу Карбенко, вследствие чего было применено оружие. Выстрелом Кадыев был ранен и в больнице умер».

Всего за время проведения операции были убиты 50 чеченцев и ингушей.

Переселение осуществлялось по двум направлениям. Основным был южный поток (отмечен на специальной карте коричневой тушью) — всего 130 эшелонов. Он двигался по маршруту Астрахань — Уральск. В Илецке 22 эшелона через Орск уходили на Акмолинск. Оставшиеся поезда через Актюбинск направлялись в Кзыл-Орду. На ст. Арысь 28 эшелонов катили на Ташкент, Ленинабад, Коканд, Ош. Оставшиеся 66 составов через Чимкент, Фрунзе, Алма-Ату направлялись в район Семипалатинска.

Северный поток (синий), состоящий из 70 эшелонов, двигался на Тихорецкую, Сталинград и Куйбышев. Здесь 10 поездов поворачивали на Оренбург и Акмолинск. Оставшаяся часть продолжала путь на Челябинск, но, не доезжая до города, 39 эшелонов начинали двигаться на юг — в Кустанай, опять же Акмолинск, где пути вновь расходились и поезда направлялись в район Караганды и Кокчетава. Оставшийся после Челябинска 21 эшелон, миновав Петропавловск и Омск, от Татарской шел на Павлодар, где терялся в казахской степи.

По всем маршрутам было выделено 37 станций, на которых оборудовались пункты питания. На каждого переселенца в день полагалось шесть рублей. (Говорят, что в то время булка хлеба в государственном магазине стоила пять рублей, но в свободной продаже его не было — только пайки по карточкам. На рынке его цена увеличивалась в несколько раз).

Всего для организации питания в пути требовалось пять тысяч тонн хлеба и 500 тонн мяса. В индивидуальном потреблении это составило чуть больше десяти килограммов хлеба и одного килограмма мяса на человека на весь срок перевозки, которая длилась от 10 до 23 суток.

Оперативный состав на весь путь следования обеспечивался сухим пайком из расчета суточной нормы хлеба — 300 г., сухарей — 200 г., консервов мясных и рыбных — по 150 г., сахара — 35 г. и чая — 2 г.

Это переселение обошлось стране в 150 миллионов рублей. На эти деньги можно было бы построить около 700 танков Т-34. (Напомним, что на первый день войны Советский Союз имел 1860 танков всех типов.)

Но свершилось то, что свершилось.

Одним из последних, как и обещал Берия, Чечено-Ингушетию покидал эшелон с руководящими работниками республиками и религиозными авторитетами. Погрузку их вещей и отправку проводили без конвоя. В пути высокопоставленных переселенцев сопровождала лишь группа оперработников. Станция назначения — город Алма-Ата.

В этот же день Берия направил на имя Сталина последнюю шифртелеграмму.

«Докладываю об итогах операции по выселению чеченцев и ингушей.

…По 29 февраля выселено и погружено в железнодорожные эшелоны 478 479 человек, в том числе 91 250 ингушей и 387 229 чеченцев.

Погружено 177 эшелонов, из которых 159 отправлено к месту нового поселения.

…Остались невывезенными шесть тысяч чеченцев в силу большого снегопада и бездорожья, вывоз и погрузка будет закончена в два дня.

…Случаи попытки к бегству и укрытия от выселения носили единичный характер и все без исключения были пресечены.

…Арестовано 2016 человек антисоветского элемента, изъято огнестрельного оружия 22 072 единицы, в том числе: винтовок — 4868, пулеметов и автоматов 479».

А в Казахстане и Киргизии уже заканчивалась подготовка к приему спецконтингента.

Совершенно секретным постановлением Государственного Комитета Обороны (ГКО) для обеспечения переселенцев продуктами питания выделялось шесть тысяч тонн муки, три тысячи тонн крупы. Сельхозбанк получил указание выдать спецпереселенцам ссуды на строительство домов в размере пять тысяч рублей на семью с рассрочкой до 7 лет.

По постановлению СНК СССР, каждая депортируемая семья кроме зерна должна была получить по одной голове крупного рогатого скота в счет погашения долга за оставленный на родине скот и зерно.

К моменту прибытия эшелонов было подготовлено более 75 тысяч помещений, пригодных для жилья, причем 60 тысяч — за счет уплотнения местного населения. Как правило, каждая семья переселенцев получала отдельную комнату, 60 процентов наделялись земельными участками. Для санитарной обработки прибывших было оборудовано 11 тысяч бань, мобилизовано 2100 медработников.

Последний эшелон СК-268 прибыл к месту своего назначения на станцию Риддер Томской железной дороги 20 марта. А уже на следующий день на столе и Берии лежала докладная записка. В ней отмечалось, что было отправлено 180 эшелонов с общим количеством переселяемых 493 269 человек. В пути следования народилось 56 младенцев, умерли 1272 человека, что составляет 2,6 на каждую тысячу перевезенных. (Смертность в ЧИ АССР за 1943 год составила 13,2 на 1000 жителей.) В лечебные учреждения было направлено 285 больных. По причине заболеваемости сыпным тифом пришлось отцепить 70 вагонов (2896 человек) для санобработки. При нападении на конвой убит один и при попытке к бегству ранено два спецпереселенца.

И здесь НКВД перевыполнил план, переселив на 33 783 человека больше, чем планировалось.

Как и полагается, за образцовое выполнение заданий партии и правительства, большое количество участников операции было представлено к правительственным наградам. Начальники оперативных секторов Аполлонов, Кобулов, Круглов, Серов, нарком госбезопасности СССР Меркулов и начальник ГУКР «Смерш» Абакумов удостоились орденов Суворова первой степени.

До сих пор не могу понять, почему для награждения был выбран этот орден. Уж не потому ли, что именно Суворов засадил в железную клетку и привез в Москву смутьяна и бунтовщика Емельку Пугачева?

Вот так была окончена операция «Чечевица» — выкошена трава и с корнем вырваны из родной земли люди.

Только 19 января 1957 года была восстановлена Чечено-Ингушская АССР.

Уже находясь в Чечне во время первой и второй войн (или, как их называли в официальной печати — контртеррористических операций), я часто вспоминал документальные цифры и факты, связанные с проведением спецоперации «Чечевица». Не этой ли историей полувековой давности объяснялась жестокость нынешних бандитов, захватывавших заложников, отстреливавших пленникам пальцы, рубивших головы даже иностранцам. Безусловно, у злости и ненависти много причин. Многие обусловлены современными глупостями и политическими «загогулинами» власти, но есть, по крайней мере, одна родом из прошлого. Ведь у любого народа на социальную несправедливость долгая память. А у чеченцев, где каждый знает и помнит своих предков едва ли не до седьмого колена, это проявляется особенно сильно. И в мыслях нет попыток оправдывать бандитов. Просто хочу понять истоки этой ненависти и хоть как-то предупредить то, чтобы она больше не повторилась.

Нигде и никогда.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.