Уроки начала Большой войны

Уроки начала Большой войны

С началом Второй мировой войны в советской военной теории произошли некоторые изменения во взглядах на ведение обороны, в том числе и государственных границ с использованием укрепленных районов. Действия укрепленных районов начали рассматривать исключительно в рамках первых оборонительных операций армий прикрытия государственной границы. При этом каждая армия должна была остановить наступление противника силами дивизий первого эшелона, восстановить положение по линии границы силами корпусных резервов и перейти в наступление на территорию противника силами своей ударной группы, основу которой, как правило, составлял механизированный корпус, имевший в своем составе по штату 1031 танк.

Крупные военные теоретики того времени, в частности, начальник Управления боевой подготовки Наркомата обороны СССР генерал-лейтенант В.Н. Курдюмов, профессор Академии Генерального штаба генерал-лейтенант С.Н. Красильников и некоторые другие, утверждали, что при отсутствии непосредственного соприкосновения с противником (что приемлемо для границы) перед тактической зоной обороны всегда должна создаваться передовая оперативная зона заграждений глубиной 25–50 километров, оборону которой должна была осуществлять часть войск, выделяемых от армии, которая ведет оборону в данной полосе. Основные же усилия армии в оборонительной операции должны были сосредотачиваться в тактической оборонительной зоне, состоящей из полосы обеспечения (предполья) глубиной 12–15 километров, основной (главной) полосы обороны глубиной 8—10 километров и второй полосы обороны, которая строилась в 12–15 километрах от переднего края главной полосы. Таким образом, общая глубина тактической зоны обороны при наличии полосы обеспечения должна была достигать 30 километров.

Полоса обеспечения (предполье) создавалась за счет искусственных и естественных преград для того, чтобы под их прикрытием «части, действующие в этой зоне, смогли бы максимально использовать силу перекрестного огня своих средств». Расположение долговременных огневых точек в этой зоне обороны предлагалось строить в шахматном порядке для того, чтобы они могли максимально поддерживать огнем друг друга. Организационно они входили в состав укрепленного района и могли заниматься как силами пулеметных батальонов, так и силами, выделенными от полевых войск.

Считалось, что основу препятствий в предполье будут составлять противотанковые заграждения. К ним относились: рвы, эскарпы, противотанковые мины, в том числе замедленного действия, фугасы, завалы, разрушенные мосты, заболоченные участки местности. При этом мины замедленного действия должны были ставиться главным образом в предполагаемых районах сосредоточения противника.

Для установки оперативных заграждений требовалось большое количество материальных средств. Даже при поверхностном подсчете, исходя из требуемой средней плотности заграждений, на это было необходимо истратить от 70 до 80 тонн взрывчатых веществ, от 30 до 50 тонн колючей проволоки и до 20 000 противотанковых мин.

На важнейших направлениях обороны каждого стрелкового корпуса, действующего в первом эшелоне армии, должна была создаваться передовая позиция обороны. Она начиналась на удалении до 2 километров от переднего края обороны и состояла из ряда батальонных районов. Такое удаление должно было обеспечить прикрытие передовой позиции основной массой артиллерии, находившейся в пределах главной полосы обороны. На передовой позиции оборонялось до одной трети сил полков из состава дивизий первого эшелона, которые имели задачу скрыть истинное начертание переднего края главной полосы обороны, заставить противника преждевременно развернуть свои силы и провести артиллерийскую подготовку по ложным районам расположения войск. Поэтому такая передовая позиция оборудовалась не только стрелковыми окопами, но и несколькими долговременными огневыми точками, входившими в состав укрепленного района.

Там, где передовая позиция не создавалась, на удалении 1–3 километров от переднего края главной полосы обороны оборудовалась позиция боевого охранения, состоявшая из ряда взводных опорных пунктов. Ее обороняли подразделения, выделенные от батальонов первого эшелона. Огневая поддержка боя за позицию боевого охранения возлагалась на огневые средства долговременных огневых сооружений, расположенных в пределах главной полосы обороны.

Главная полоса обороны занималась стрелковыми дивизиями первого эшелона с задачей остановить или максимально задержать наступление противника. Она состояла из трех позиций: главной позиции сопротивления, позиции вторых эшелонов полков и позиции вторых эшелонов дивизии. Каждая позиция, отстоявшая одна от другой на расстояние 1–2 километра, имела глубину до 2–2,5 километра.

Оборона носила главным образом очаговый характер. Первая позиция состояла из ряда батальонных районов, оборудованных окопами, укрытиями, ходами сообщения и другими инженерными сооружениями. Каждый батальонный район, размеры которого достигали по фронту до 2,5 километра и в глубину до 2 километров, готовился к ведению круговой обороны. Фронт определялся из расчета, что на этом пространстве стрелковый батальон сможет создать плотность огня порядка 5 пуль в минуту на один метр фронта, которая считалась неопределимой для пехоты противника.

Основная масса долговременных огневых точек укрепленных районов размещалась как раз в пределах первой позиции. При этом они могли как вписываться в батальонные районы обороны, так и находиться в промежутках между ними. В том случае, если ДОТы находились в пределах батальонного района обороны, его размеры по фронту увеличивались.

Позиции вторых эшелонов полков предназначались для создания глубины обороны и оборудовались, как правило, несколькими ротными опорными пунктами, вытянутыми в одну линию. Предусматривалось размещение нескольких долговременных огневых точек укрепленного района.

Укрепленные районы на новой границе СССР к началу 1941 года

Таким образом, общая глубина укрепленного района могла достигать трех километров, но в отдельных случаях она могла быть и большей. В пределах этого пространства могло создаваться несколько линий долговременных оборонительных сооружений (ДОС), соединенных между собой ходами сообщения. При этом основная масса ДОСов должна была сосредотачиваться в батальонных районах и в пределах первой позиции главной полосы обороны.

Исходя из требований, предъявляемых к обороне, и событий, произошедших в Европе в первом периоде Второй мировой войны, в отечественной военной теории стало больше уделяться внимания противотанковой обороне. В частности, на совещании высшего комсостава РККА, которое состоялось в Москве в декабре 1940 года, об этом говорилось во всех докладах и выступлениях.

Задачу по достижению устойчивости обороны в противотанковом отношении предполагалось решать последовательно, в пределах каждой позиции (опорного пункта). Так, в оборонительной полосе каждой дивизии первого эшелона рекомендовалось создать такие элементы, как рубежи противотанковой обороны, противотанковые районы, противотанковые опорные пункты и противотанковые отсечные позиции.

По глубине вся противотанковая оборона дивизии делилась на три рубежа. Первый рубеж проходил в 300–500 метрах перед передним краем главной полосы обороны из расчета ведения прицельного огня 45-мм противотанковыми пушками, находившимися в ДОТах первой линии.

Второй рубеж проходил непосредственно перед главной полосой обороны. Здесь уничтожение танков предусматривалось не только огнем артиллерии, но и с помощью минных полей и других противотанковых препятствий.

Третий рубеж проходил перед второй позицией. На этом рубеже размещались противотанковые орудия батальонов вторых эшелонов (ударных групп) полков, их противотанковые резервы и артиллерийские групп поддержки пехоты.

Четвертым мог быть рубеж, на котором располагалась ударная группа дивизии, приданные ей танки, а также артиллерийская группа дальнего действия.

Таким образом, система противотанковой обороны дивизии могла колебаться в пределах от 15 до 20 километров. К этому стоит добавить, что в корпусе также создавались противотанковые районы и имелся артиллерийско-противотанковый резерв. В результате этого противотанковая оборона стрелкового корпуса могла иметь глубину от 20 до 30 километров.

Укрепления Гродненского района

Плотность противотанкового огня рассчитывалась исходя из того, что 45-мм противотанковые орудие при стрельбе на дальность до 1000 метров по танку, движущемуся по полю со скоростью 15 километров в час, за три минуты выведут из строя два-три танка противника. Таким образом, для того, чтобы на фронте в один километр при плотности атаки танков 50–70 единиц нанести им поражение 25–30 %, требовалось на каждый километр фронта обороны иметь от 15 до 28 противотанковых орудий. При этом если учесть, что в процессе артиллерийской подготовки противник сможет вывести из строя до 30 % сил и средств обороняющихся войск, то плотность противотанковых орудий должна быть в пределах 20–40 орудий на один километр обороны.

На совещании высшего руководящего состава РККА, состоявшемся в Москве в период с 23 по 31 декабря 1940 года, укрепленным районам и их месту в обороне армии, к сожалению, не было уделено достаточного внимания. Это объяснялось отчасти и тем, что в то время советское руководство готовило не столько оборонительную, сколько наступательную операцию. Поэтому командующий войсками Московского военного округа генерала армии И.В. Тюленев в своем докладе «Характер современной оборонительной операции» отметил, что «теория армейской оборонительной операции, отражающая одну из основных форм ведения войны, в полном объеме нигде не освещена». Он также сказал, что ни в отечественной, ни в зарубежной военной литературе этот вопрос, в отличие от наступательной операции, не нашел своего полного отражения и не было издано ни одного серьезного труда, в котором были бы изложены основы оборонительных действий и теория обороны в оперативном масштабе.

В то же время И.В. Тюленев сказал: «Товарищ Сталин учит нас, что искусство ведения войны в современных условиях состоит в том, чтобы, овладев всеми формами и всеми достижениями науки в этой области, разумно их использовать, умело сочетать их или своевременно применять ту или иную из этих форм в зависимости от обстановки».

Исходя из этого, он сделал вывод о том, что в обороне необходимо максимально использовать условия местности и строить ее «с применением полевых долговременных огневых точек и фортификационных сооружений».

На этом совещании в докладе И.В. Тюленева оборона линии укреплений Мажино подверглась критике по той причине, что она не имела «большой оперативной глубины». При этом он признал тот факт, что наступление советских войск на Карельском перешейке во время войны с финнами было очень тяжелым. Он сказал, что прорыв финской обороны стал возможен только после насыщения их техническими средствами, и в первую очередь артиллерией и авиацией, а также их умелого использования.

В целом в выступлениях военачальников на этом совещании относительно возможностей подготовки и ведения обороны армией с использованию укрепленных районов не было сказано ни слова.

Брестский укрепленный район

В то же время нужно отметить, что опыт советско-финляндской войны, агрессии фашистской Германии против Польши и Франции заставил советских конструкторов искать новые решения при совершенствовании казематных орудий. Тогда были разработаны новые долговременные сооружения с броневыми орудийными башнями, которые позволяли вести огонь во всех направлениях. Были созданы и прошли испытание бронебашенные установки для 45-мм и 76-мм пушек. К сожалению, до войны они не пошли в серийное производство.

Произошли некоторые изменения и в конструкции долговременных оборонительных сооружений. В частности, была увеличена толщина их передней стенки и слоя обсыпной земли. Были разработаны броневые закрытия для наблюдательных пунктов, металлические защитные двери и люки для ДОТов.

Новые образцы фортификационных сооружений проходили серьезную проверку на полигонах, а также в ходе специальных учений. В результате к началу Великой Отечественной войны были созданы перспективные типы фортификационных сооружений, которые использовались при строительстве линии Молотова на новой границе СССР, а также при дооборудовании и усилении некоторых ранее построенных укрепленных районов.

Таким образом, в последние предвоенные годы советское военное искусство в целом было правильно сориентировано на ведение глубокой оперативной обороны. Однако, как показала практика, это требование не до конца было претворено в жизнь.

Укрепленные районы должны были четко вписаться в саму систему обороны армии прикрытия государственной границы. Однако не были отработаны вопросы взаимодействия их гарнизонов с полевыми войсками. Коменданты укрепленных районов не знали основ общевойскового оборонительного боя, а общевойсковые командующие и командиры плохо знали возможности и порядок боевого применения укрепленных районов.