«Немцы озверели!»
«Немцы озверели!»
К началу 1942 г. численный состав ударных сил 5-го воздушного флота Люфтваффе, задействованных против Советского Заполярья, изменился не сильно. Они были усилены I./KG26 «Лёвен» майора Германа Буша (Hermann Busch), чьи торпедоносцы He?111H-6 с октября 1941 г. базировались в Северной Норвегии.
Главные же изменения коснулись главным образом организационной структуры, которая была упорядочена в соответствии с имевшимися правилами. 27 января IV.(St)/LG1 была переименована в I./StG5, и ее командиром в начале февраля был назначен гауптман Ханс-Карл Штепп (Hans-Karl Stepp), только что награжденный Рыцарским Крестом. Предполагалось, что в дальнейшем для действий на Севере будет развернута целая эскадра StG5, но эти планы так и остались на бумаге.
Практически одновременно – 25 января – в Петсамо на основе так называемой «Истребительной группы специального назначения» (JG z.b.V.) под командованием майора Хеннига Штрюмпелля (Hennig Schtr?mpell) была сформирована II./JG5. Ее возглавил все тот же Штрюмпелль. В группе первоначально было две эскадрильи Bf-109E/F: 4-я эскадрилья, созданная на основе 4./JG77, и 5-я эскадрилья, сформированная из экипажей 14./JG77, и одна эскадрилья Bf-110 – 6.(Z)/JG5, созданная на базе 1.(Z)/JG77. Но уже в середине марта последняя получила статус отдельной эскадрильи и была переименована в 10.(Z)/JG5, а в состав группы вошла еще одна эскадрилья «стодевятых» – 6./JG5 (бывшая 1./JG5).
В конце февраля 1942 г. Люфтваффе начали активную разведку акватории Кольского залива и Кировской железной дороги, а затем приступили к систематическим ударам по ним. 28 февраля девять Ju-87R из I./StG5 в 17.37 сбросили бомбы на Торговый порт Мурманска. В результате там была разрушена одна погрузочная площадка, повреждены железнодорожные пути, хозяйственное здание и сарай. Также повреждения получил буксир «Коммунист».
Условия войны в воздухе в районе Мурманска имели большую специфику. Нигде еще летчикам ПВО не приходилось действовать в столь экстремальных условиях. Ночь в ее обычном понимании в Заполярье бывала только весной и осенью, и то не долго. В декабре наступала так называемая полярная ночь, когда солнце вообще не показывалось из-за горизонта. В разгар зимы только в период с 10.00 до 14.00 стояла более или менее нормальная видимость, все остальное время Арктика лежала во тьме. Это облегчало действия бомбардировщиков и затрудняло их перехват из-за отсутствия визуального контакта. Отражение налетов истребителями осуществлялось из двух положений: дежурство на аэродроме в готовности № 1 и патрулирование в небе.
Наведение в 1942 г. осуществлялось тремя способами: лучами сигнальных прожекторов, по радио открытым текстом и разрывами снарядов зенитной артиллерии. Последний был особенно неэффективным, так как пилоту трудно было различить, где были обычные разрывы заградительного огня, а где «указующие». Предпринимались попытки сбрасывания во время налетов осветительных бомб с истребителей, но от этого быстро пришлось отказаться. Ju-88 – это не американские «Летающие крепости», проходившие над целью длинным растянутым боевым порядком. Принцип их действия: обнаружил цель, спикировал, атаковал и ушел. Поэтому «подвешивание» в небе САБов только путало все действия ПВО.
Как и на других участках фронта, в Заполярье приобрела широкий размах аэродромная война, то есть регулярные взаимные атаки авиабаз силами бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей. Так, 4 марта советская авиаразведка обнаружила на аэродроме Луостари «скопление» немецких самолетов. Командующий Северным флотом вице-адмирал Головко приказал нанести по нему удар силами «Харрикейнов» из 2-го Гв. САП.[46]
Спланировано все было красиво. Сформировали три ударные группы по шесть самолетов в каждой: «шестерка» капитана Алагурова должна была атаковать самолеты на стоянке, группа капитана Родина – проштурмовать позиции зениток, а третьей группе поручалось отгонять германские истребители. Для прикрытия налета также выделялось шесть «Харрикейнов». Надо сказать, что советские авиаудары по аэродромам всегда планировались достаточно схематично, если не сказать примитивно. Но поскольку летчики всегда докладывали о значительных успехах, а командование в эти донесения верило, то все были уверены, что и схему менять не надо.[47]
Вот и в этот раз, согласно рапортам пилотов, атака оказалась на редкость успешной, а единственный взлетевший «Мессершмитт» якобы был сразу же сбит. Флотским летчикам действительно удалось добиться успеха, но относительно скромного – повреждения средней тяжести (35 %) получили три Не-111Н-6: W.Nr.4295, 4321 и 4908 из 1-й эскадрильи KG26 «Лёвен».
Вдохновившись победой, командование ВВС Северного флота через три часа повторило налет уже силами 78-го ИАП. Однако на этот раз он закончился разгромом атакующих. На подходе к цели ударные группы были атакованы «Мессершмиттами», которые без потерь со своей стороны сбили пять «Харрикейнов». Три летчика выпрыгнули на парашютах над своей территорией, а двое – капитан А. Шведов и сержант Савин – совершили вынужденные посадки «на живот». При этом Шведов сел за линией фронта, но через девять суток скитания по тундре смог благополучно вернуться в полк.
Вечером 12 марта 1942 г. в Мурманск пришли тринадцать транспортов конвоя PQ-12. На их борту прибыло 8168 тонн грузов, в том числе двести истребителей: 136 «Харрикейнов», 44 Р-40 и 20 Р-39; 162 танка «Матильда», «Валентин» и М-3; 53 бронемашины; 1118 тонн боеприпасов и 30 121 км полевого кабеля.
На следующий день отставший от конвоя советский транспорт «Севзаплес» и сопровождавший его английский тральщик «Стефа» в районе мыса Черный, в нескольких километрах восточнее от входа в Кольский залив, были атакованы одиночным «Юнкерсом». Корабли сначала успешно отклонились от сброшенных бомб, а затем в 16.20 британские комендоры прицельным огнем сбили бомбардировщик. Согласно данным Люфтваффе, это был Ju-88A-5 W.Nr.3435 «4D+IK» из 2-й эскадрильи KG30. Все четыре члена его экипажа – обер-фельдфебель Ханс Германн (Hans Hermann), штурман обер-фельдфебель Вальтер Манс (Walter Mans), бортрадист унтер-офицер Вернер Пфюлле (Werner Pf?lle) и бортстрелок фельдфебель Генрих Шлютер (Heinrich Schl?ter) – пропали без вести.
15 марта в ходе очередной бомбежки мурманского порта были разрушены шкиперский склад и склад запчастей. Затем 24 марта пять Ju-88A из I./KG30 в сопровождении трех Bf-109F из II./JG5 в 11.35 внезапно появились над Мурманском. Посты ВНОС в очередной раз прозевали подход вражеских самолетов. Сигнал «Воздушная тревога» был дан, когда «Юнкерсы» с высоты 1500 метров уже пикировали на город и порт. Истребители же вообще не успели подняться в воздух.
Схема Мурманска и прилегающего к нему района
Стоявший под разгрузкой транспорт S-59 «Ланкастер Кастл» получил прямое попадание одной 50-кг фугасной бомбы. На нем была повреждена машина, погибли восемь британских моряков, еще четверо получили ранения. Так же на причале были уничтожены два контейнера с самолетами и один танк, которые уже успели снять с борта судна.
Возмущенный работой наблюдателей командующий ВВС СФ генерал-майор А. А. Кузнецов отправился на наблюдательный пост, дабы лично проверить его работу. Находясь там, он около 17.00 получил сообщение, что к Мурманску приближается новая группа немецких самолетов. Это были восемь Ju-87R из I./StG5 и десять сопровождавших их Bf-109F и Bf-110. На сей раз с различных аэродромов взлетела целая армада истребителей – в общей сложности сорок пять «Харрикейнов» и И-16. Завязалось грандиозное по меркам Заполярья воздушное сражение.
Первая группа приблизилась к противнику примерно в двух километрах от Мурманска. Некоторые «Штуки» уже выпустили воздушные тормоза и начали пикировать на свои цели. С дистанции 1000–1800 метров «Харрикейны» дали по ним залп неуправляемыми реактивными снарядами. Последние с такого расстояния не представляли большой угрозы, но заставили отдельных немецких летчиков понервничать и свернуть с боевого курса. Тем временем враги продолжали сближаться. Старший лейтенант С. Г. Курзенков атаковал бомбардировщик и, как ему показалось, очередью срезал ему все хвостовое оперение. После этого вдохновленный победой пилот атаковал второй самолет, выпустив по нему весь оставшийся боезапас, но тот в решающий момент резко отвернул в сторону и ушел на запад.
Тем временем сержант А. М. Семенов настиг в районе поселка Кола один бомбардировщик и «длинной очередью отправил его в штопор». Еще на три сбитых «Юнкерса» претендовали капитан Д. А. Реутов, сержанты Г. Г. Иванов и Н. Ф. Епанов. Таким образом, летчики доложили о пяти сбитых и еще об одном поврежденном самолете. При этом один бомардировщик вроде бы упал в районе поселка Мишуково, расположенного на западном берегу Кольского залива, немного севернее Мурманска, а экипаж выбросился на парашютах. При этом собственные потери ВВС Северного флота составили два истребителя.
В действительности I./StG5 лишилась лишь одного Ju-87R-4 W.Nr.6277 «L1+BU», именно о котором, вероятно, и шла чуть выше речь. Однако что стало с двумя членами его экипажа – фельдфебелем Карлом Эрлихом (Karl Erlich) и обер-ефрейтором Куртом Бакцински (Kurt Baczinski) – неизвестно. Согласно немецким данным, они оба числятся пропавшими без вести.
Флотские летчики заявили, что якобы сорвали налет и не дали немцам прицельно отбомбиться. Однако это было не совсем так, а вернее, совсем не так. По данным службы МПВО, 24 марта на территорию Торгового порта упали 37 фугасных бомб крупного калибра. В итоге были полностью разрушены водопровод, железнодорожные пути, трансформаторная подстанция, диспетчерская и караульное помещение. Сильно пострадали склады № 14, 46 и 47, здание управления порта и причалы. Были убиты и ранены 80 человек.
В ответ на эти налеты шесть Пе-3 и четырнадцать «Харрикейнов» в тот же день в 18.38 нанесли ответный удар по аэродрому Луостари. Их пилоты затем заявили об уничтожении четырех немецких самолетов, что не подтверждается данными противоположной стороны. Однако при этом пять «иномарок» получили повреждения и совершили вынужденные посадки на своей территории.
Характерно, что доля английских и американских самолетов в составе ВВС Северного флота, ВВС 14-й армии и 122-й ИАД ПВО постоянно росла, вытесняя советские машины. К апрелю 1942 г. она составляла уже 60 %, и в дальнейшем этот процент только увеличивался. Без сомнения, это давало заполярным летчикам куда более весомые шансы на успех в войне с Люфтваффе, чем их коллегам с Большой земли.
28 марта восемь Ju-87 в 17.31 нанесли новый удар по мурманскому порту. Были разрушены склад инженерного отдела Северного флота, один причал и два склада. На путях были уничтожены шесть железнодорожных вагонов: четыре – с машинным оборудованием и два – порожних. Шесть человек получили ранения.
31 марта 1942 г. в Мурманск пришел очередной конвой PQ-13 – одиннадцать судов с 7286 тоннами груза на борту. Качественный состав последнего был все тем же: 161 истребитель, 39 авиамоторов, 173 танка, 134 бронемашины, 1261 тонна боеприпасов, 11 777 км полевого кабеля, 840 полевых телефонов, восемь локаторов типа GL?2, запчасти для танков и так далее.
3 апреля Мурманск пережил сразу два налета. Днем над городом со стороны восточных сопок в сопровождении истребителей появились восемь Ju-87R из I./StG5. Невзирая на заградительный огонь зениток, «Штуки» шли прямо на порт, где в это время под разгрузкой стояли недавно прибывшие суда. Сделав круг над причалами, штурмовики один за другим делали классический переворот через крыло и с воем сирен неслись вниз.
Транспорт S-58 «Нью-Вестминстер Сити» тоннажем 4747 брт получил сразу несколько прямых попаданий и, повалившись на борт, быстро лег на грунт. Был тяжело поврежден транспорт S-67 «Тобрук». Через пробоины в трюмы стала быстро поступать вода, и он тоже вскоре сел на грунт у своего причала. От полного затопления оба судна спасла лишь небольшая глубина в местах, где они стояли. Кроме того, пилотам Ju-87 удалось добиться попадания в S-52 «Эмпайр Старлайт» тоннажем 6850 брт. В результате на транспорте возник большой пожар, и оно было полностью выведено из строя.[48]
Моряк с малого охотника МО-121 В. М. Нечаев, лежавший тогда в госпитале, позднее вспоминал: «С начала апреля немцы словно озверели. Десятки самолетов, несмотря на большие потери, рвутся к городу и порту, и опять рвутся бомбы, стреляют зенитки. И снова раненые. Только с транспорта “Нью-Вестминстер Сити” доставили около 30 пострадавших от прямого попадания бомбы в судно…
Немецкие самолеты, как правило, на бомбежку порта и транспортов на рейде заходили с востока, беря за ориентир одиноко стоявшее на горе здание школы (где был госпиталь). Над крышей непрерывно ревели моторы “Юнкерсов”».
Кроме того, был потоплен траулер РТ-61 «Водник», повреждены траулер РТ-7 «Сёмга» и гидрографическое судно «Ост». Последнее имело водоизмещение 850 тонн и было вооружено тремя 45-мм пушками и тремя 12,7-мм пулеметами. Также были разрушены рыбозавод и несколько жилых домов в районе порта. Новые повреждения получило здание управления порта.
Союзный транспорт в порту Мурманска. На корме видно орудие, установленное на специальной площадке
Гидрографическое судно «Ост»
Без сомнения, это был крупный успех Люфтваффе. Этот налет в очередной раз доказал выдающиеся боевые возможности Ju-87.
Вечером того же дня повторный налет на Мурманск совершили уже восемнадцать Ju-88А. Если днем летчики 2-го Гв. САП и 78-го ИАП сообщили о четырех сбитых истребителях из состава эскорта штурмовиков: двух Bf-109 и двух Bf-110, то теперь уже зенитчики заявили о двух сбитых бомбардировщиках. Однако реальные потери 5-го воздушного флота Люфтваффе в тот день в Заполярье составили только два Bf-109E-7 из II./JG5, причем один из них – W.Nr.3523 – разбился во время аварийной посадки из-за отказа двигателя, а второй – W.Nr.5017 – был уничтожен на аэродроме Петсамо во время налета советских бомбардировщиков.
4 апреля командование ВВС Северного флота, напуганное эффективными ударами немцев, решило вновь атаковать аэродром Луостари. В общей сложности в двух налетах на него приняли участие четырнадцать Пе-3 из 95-го ИАП и тридцать три «Харрикейна» из 2-го Гв. САП. Однако результаты этой акции оказались ничтожными. Ценой одного потерянного истребителя удалось лишь повредить один Не-111Н-6 W.Nr.4123 «1H+HH» из 1-й эскадрильи KG26. В ответ немцы в 21.30 снова подвергли бомбежке Мурманск, разрушив два жилых дома.
На следующий день семь Ju-88А из KG30 совершили новый налет на мурманский порт. Во время бомбежки получили повреждения два тральщика, а также снова траулер РТ-7.
5 апреля 1942 г. глава британской военной миссии в Архангельске, встревоженный итогами последних налетов Люфтваффе на Мурманск, предложил опять направлять все конвои в Архангельск и Молотовск. Однако командующий Северным флотом вице-адмирал Головко и командующий Беломорской военной флотилией контр-адмирал Г. А. Степанов полагали, что транспорты можно проводить туда только после того, как будет протрален фарватер. Последнее же было пока невозможно, поскольку Белое море все еще было забито льдами. В ответ представитель Великобритании высказался в том духе, что, вероятно, придется вообще отказаться от посылки конвоев в СССР до момента открытия навигации в Белом море.
Утром 12 апреля самолеты Люфтваффе снова появились над Мурманском. В Торговом порту в результате налета были разрушены около 100 метров причала и поврежден буксирный пароход № 4. Несколько бомб упали на центр города. При этом сирены воздушной тревоги завыли одновременно со взрывами и жители не успели уйти в укрытия. Больше всех пострадал деревянный двухэтажный дом на улице Софьи Перовской. Вскоре к нему прибыли первый секретарь Мурманского обкома ВКП(б) М. И. Старостин и уполномоченный ГКО И. Д. Папанин. Увиденное зрелище поразило их. Среди развалин лежали изуродованные трупы женщин и детей, оторванные руки, обгоревшие детские игрушки.
Старостин тотчас приказал найти виновных в несвоевременной подаче сигнала «Воздушная тревога» и наказать. После проведенного расследования начальник химической службы штаба МПВО Мурманска М. Петров, в чье дежурство произошла трагедия, был отстранен от занимаемой должности и отдан под суд военного трибунала. Приговор – отправка на фронт в штрафную роту. Рядовой и командный состав службы МПВО сделал свои выводы из случившегося. Отныне сигнал «Воздушная тревога» подавался почем зря при появлении в районе Мурманска любых немецких самолетов.[49]
15 апреля 2-й Гв. САП получил приказ: «Непрерывным патрулированием в воздухе прикрыть город Мурманск и аэродромное базирование ВВС флота от налетов авиации противника». Для выполнения этого явно невыполнимого приказа командир полка подполковник Б. Ф. Сафонов направил 1-ю эскадрилью барражировать над аэродромом Ваенга, а 2-ю и 3-ю эскадрильи – над подступами к городу. По истечении времени пребывания в патруле, предусмотренного графиком, одни группы самолетов сменялись другими, бессмысленно расходуя при этом дефицитный бензин и вырабатывая ресурс работы двигателей.
В течение дня на Мурманск немцы совершили два налета, в которых участвовали 32 Ju-87R из I./StG5, а также одиннадцать Bf-110 из 10.(Z)/JG5 и Bf-109E из II./JG5. «Штуки» шли попарно в кильватерной колонне, выше их держались двухмоторные «Мессершмитты», а далее в километре на классической высоте в 4000 метров – «стодевятые». Подобный боевой порядок обеспечивал высокоэффективное прикрытие ударных самолетов.
Bf-109 прикрывали «Штуки» на входе в пике, не давая зайти им в хвост советским истребителям. После того как пилоты штурмовиков сбрасывали бомбы и начинали выравнивать свои машины, теперь уже «стодесятые» снижались и прикрывали их до возвращения в горизонтальный полет.
В Торговом порту и на рейде взорвались девятнадцать фугасных бомб. В итоге новые повреждения получил «Эмпайр Старлайт». От ударного воздействия при близких разрывах бомб разошлись швы обшивки корпуса транспорта S-59 «Ланкастер Кастл» тоннажем 5172 брт, прибывшего в Мурманск еще в составе конвоя PQ-12. Он начал быстро набирать воду и вскоре сел на грунт около причала, у которого стоял под разгрузкой. В порту были уничтожены железнодорожный кран, три железнодорожных пути, причал № 10 и склад. Одна бомба попала прямо в бомбоубежище, убив двадцать и ранив одиннадцать находившихся там человек.
Навстречу немцам вылетали десять «Харрикейнов» и три высотных перехватчика МиГ-3. И по возвращении на аэродромы советские летчики заявили сразу о тринадцати сбитых самолетах: восьми «лаптежниках» и пяти «мессерах». В действительности же 5-й воздушный флот в тот день не имел вообще никаких потерь в Советском Заполярье. Тут необходимо отметить одну общую тенденцию, проявлявшуюся на всех без исключения участках советско-германского фронта и при защите тыловых объектов, – чем тяжелее были последствия удара Люфтваффе, тем на большее число побед претендовали истребители, которые должны были этот удар предотвратить.
Утром 19 апреля в Кольский залив вошли пять транспортов из состава конвоя PQ-14. Они доставили в общей сложности 3424 тонны различных грузов. Среди прочего на их борту были 116 истребителей «Харрикейн» и Р-40, 50 танков М-3, четыре бронемашины, 13 594 км полевого кабеля, 429 тонн боеприпасов и 351 тонна разных порохов.
Ранним утром 23 апреля 1942 г. Мурманск одну за другой пережил две бомбежки. Сначала Ju-88A из KG30 нанесли удар по железнодорожному узлу с целью парализовать вывоз американских и британских грузов. Взрывами бомб станционные пути были разрушены в нескольких местах.
Затем в 06.50 уже двенадцать Ju-87 из I./StG5 атаковали сам порт. Над Мурманском в это время была плотная облачность, и «Штукам» в очередной раз удалось подойти к цели вообще незамеченными. Заслышав рев моторов и хорошо знакомый вой сирен, мурманчане подняли головы вверх и увидели, как из облаков один за другим вываливаются и пикируют на порт «лаптежники».
В результате четырех прямых попаданий там было потоплено ценнейшее судно – 45-тонный плавучий кран. Также ушел под воду и стоявший неподалеку буксир «Строитель». В порту были разрушены причал № 9 и склад техотдела. Сгорел один из ранее разгруженных танков. Во время налета две «Штуки» отделились от общей группы и сбросили бомбы на центр города, на улицы Ленинградская и Профсоюзов. Прямым попаданием, случайно или нет, было разрушено здание 1-го отделения милиции.
В это время в воздухе патрулировали два «Харрикейна» из 769?го ИАП 112-й ИАД ПВО, которыми управляли старший лейтенант Дрозд и младший лейтенант Негуляев. Они попытались перехватить «Юнкерсы», однако натолкнулись на Bf-109E во главе с обер-лейтенантом Хорстом Карганико, недавно назначенным командиром II./JG5. Завязался воздушный бой, в ходе которого Негуляев попал под огонь сразу трех «Мессершмиттов». Летчик решил пойти на таран и левым крылом ударил по одному из противников.
В результате Bf-109E-7 W.Nr.1333 обер-фельдфебеля Флориана Сальвенгера (Frorian Salwenger) потерял управление и упал на западный берег Кольского залива. Пилот выпрыгнул с парашютом и благополучно приземлился на русской территории. Сальвенгер попытался скрыться, но погиб в перестрелке с бойцами поста ВНОС. Впрочем, самому Негуляеву повезло не больше. В отличие от своего врага он не сумел покинуть падающий «Харрикейн» и разбился.
В 11.25 Ju-88 снова появились над Кольским заливом, атаковав корабли в губе Ваенга. Однако на этот раз им не удалось добиться никакого успеха. При этом их пытались перехватить четыре «Харрикейна» из 2-го Гв. САП, но истребители из 7?й эскадрильи JG5 действовали четко, не дав им приблизиться к «Юнкерсам». Завязался ожесточенный бой, в ходе которого были сбиты два «Харрикейна», причем пилот одного из них сержант Семенов погиб. Он успел выпрыгнуть с парашютом, но тот не раскрылся.
Вообще же 23 апреля стало неудачным днем для ВВС Северного флота и 122-й ИАД ПВО. В воздушных боях они лишились семи «Харрикейнов» и одного бомбардировщика СБ, погибли и пропали без вести семь летчиков. Потери же Люфтваффе составили только один уже упоминавшийся выше «стодевятый».
Утром 24 апреля погода в районе Мурманска улучшилась, облачность рассеялась. Можно было быть уверенным в том, что немцы наверняка появятся вновь, и потому в воздухе постоянно патрулировали советские истребители. И когда около 10.00 с северо-запада появилась «восьмерка» Ju-87R из I./StG5 в сопровождении Bf?109E из II./JG5, то в десяти километрах от города ее встретили три Р-40 из 20-го Гв. ИАП ВВС СФ и восемь «Харрикейнов» из 760?го ИАП ВВС 14-й армии. Затем прибыло подкрепление из 768?го и 769-го авиаполков ПВО.
Создав большое численное преимущество, советским летчикам удалось связать боем «Мессершмитты», после чего некоторые из них смогли атаковать и «Штуки». Старший политрук Анохин и лейтенант Бардаш подбили по одному штурмовику, остальные же резким переходом в пикирование с последующим выводом у самой земли смогли уйти от преследователей.
Фактически же был сбит и затем упал на советской территории только один Ju-87R-4 W.Nr.6234 «L1+FW». Его пилот – лейтенант Рудольф Нойманн (Rudolf Neumann) – сумел незамеченным скрыться в тундре, а потом благополучно добраться до позиций горных егерей. В то время как его бортрадист-стрелок – унтер-офицер Курт Граеф (Kurt Graef), – приземлившийся на парашюте в другом квадрате, пропал без вести. Второй же самолет – Ju-87R-2 W.Nr.5680 «L1+KV» – получил повреждения средней тяжести (25 %) и совершил вынужденную посадку уже за линией фронта. Оба члена его экипажа – пилот обер-лейтенант Йозеф Шоппе (Josef Schoppe) и бортрадист-стрелок унтер-офицер Карл Хаммель (Karl Hammel) – не пострадали. Сам же налет на сей раз закончился для немцев безрезультатно.
Пытаясь ослабить ударную мощь Люфтваффе, командование советских ВВС вновь и вновь прибегало к своему излюбленному и столь же неэффективному способу борьбы – ударам по авиабазам. 25 апреля шестнадцать Пе-2 из 608-го БАП в сопровождении пятнадцати ЛаГГ-3 и Р-40 в 08.20 атаковали аэродром Хебуктен, сбросив на него 48 фугасных бомб разных калибров. Последняя «пешка» производила аэрофотосъемку результатов бомбежки, на основании которой был сделан оптимистический вывод об уничтожении сразу пятнадцати вражеских самолетов. И это при том, что фактически были лишь повреждены по одному Ju-87R из I./StG5 и Bf-109Е-7 из II./JG5.
Экипаж Ju-87R-2 из 2-й эскадрильи StG5: обер-лейтенант Йозеф Шоппе (слева) и его бортрадист-стрелок унтер-офицер Карл Хаммель
Летчики из I./KG30
Вдохновившись этим «успехом», штаб ВВС Северного флота на следующий день послал штурмовать Хебуктен восемь Пе-3 из 95-го ИАП. На этот раз рейд закончился полным крахом. Когда в 16.03 «пешки» появились над целью, их атаковали «Мессершмитты» из JG5 «Айсмеер». В итоге были сбиты пять самолетов, из десяти членов их экипажей погибли восемь, а сам аэродром при этом не пострадал. После этого последовал «разбор полетов» и приказ Наркома ВМФ Кузнецова, отныне запрещавший использование Пе-3 для ударов по вражеским аэродромам.
Люфтваффе же продолжали наносить удары по Мурманску, правда, тоже с переменным успехом. Так, 29 апреля во время очередного налета зенитным огнем с кораблей были сбиты два Ju-88А-4 из I./KG30: W.Nr.140210 «4D+GH» и W.Nr.0883701 «4D+CK». При этом из восьми членов их экипажей в живых остался только один пилот первого бомбардировщика обер-фельдфебель Ханс Карпескиль (Hans Karpeskiel).
В. М. Нечаев, чей МО-121 ремонтировался тогда в Мурманске, вспоминал о налетах начала мая: «День 1 мая чуть не стал последним в жизни парней нашего катера. Еще звучал по радио запоздавший сигнал „ВТ“, а над крышей проревели моторы немецкого самолета, раздался треск дерева и тут же – взрывы бомб. Дом сильно тряхнуло…
Вся сила взрыва пришлась на сарай для дров, от которого осталось одно воспоминание… Жители соседнего дома спрятались в вырытом во дворе окопчике, и одна из четырех бомб упала точно в него. Получилась братская могила для десяти человек. С того дня мы не прятались ни в каких убежищах, а просто выходили на открытое пространство. Вахтенные на катере стреляли по пикировщикам из крупнокалиберного пулемета».
Подводная лодка Щ-403 в мае 1942 г. тоже стояла в Мурманске на ремонте, продолжавшемся уже несколько месяцев. Ее штурман А. П. Кузнецов рассказывал о бомбежках: «Наш экипаж размещался на втором этаже двухэтажного бывшего детсада. Однажды вечером немцы предприняли массированный налет на город и порт. Весь наш экипаж ушел в городское убежище, а мне как дежурному по команде пришлось остаться. Минут через пять я услышал вой падающей бомбы и выскочил из комнаты на лестничную клетку. Тут раздался сильный треск и взрыв…
Бомба попала в крышу, прошла через комнату, где я был, пробила стену и взорвалась у угла здания в мерзлой каменистой почве…
Через две недели здание детсада, из которого нам пришлось уйти, сгорело при очередной бомбардировке, а в щели, которая находилась во дворе, погибло 60–80 человек из торпедной партии. Только после этого я стал бегать в городское убежище, построенное под скалой и недоступное ни для каких бомб».
Подобные же ужасы бомбардировок испытала и Юлия Петрова, работавшая с марта 1942 г. контролером местной таможни: «Однажды в мурманском порту меня застал налет немцев. Похожие на огромных серебряных птиц самолеты летели так низко, что пилотов было видно. Поливают из пулеметов. Много тогда погибло, я же спряталась под паровоз, а он тронулся. Не знаю, как я тогда вывернулась из-под колес?! Они лишь отпечатались на подоле моего тулупа».
Весной 1942 г. регулярным налетам немецкой авиации так же подвергалась и главная база Северного флота в Полярном. В связи с этим штаб флота и центральный узел связи были переведены в новый бункер, оборудованный в глубине скалы. В целях усиления противовоздушной обороны базу было решено оснастить первой станцией орудийной наводки СОН-2. Эта установка, недавно принятая на вооружение, позволяла обнаруживать воздушные цели на расстоянии до 50 км, а с дистанции 30 км уже довольно точно определять их координаты: дальность, азимут и угол места. Эти данные вводились в прибор управления артиллерийским зенитным огнем (ПУАЗО), после чего зенитная артиллерия открывала сопроводительный огонь. Теоретически это могло заметно повысить эффективность ПВО.
В Полярный была отправлена спецгруппа выпускников училища ПВО ВМФ, инженеров с высшим образованием, которые и должны были установить СОН-2, а потом научиться на ней работать. Группа прибыла на базу 11 апреля 1942 г., однако тут возникли проблемы. Для работы станции требовалась ровная площадка радиусом 50 метров, причем на открытом месте, возвышающемся над местностью. Да еще на таком, чтобы ее в то же время не было заметно с воздуха. Вокруг Мурманска таких мест немного, но в итоге все же удалось найти приемлемую позицию на сопке Вестник. Последующий монтаж СОН-2 занял около месяца.
Одновременно происходило и постепенное улучшение организации противовоздушной обороны флота. Было организовано взаимодействие береговых и корабельных зенитных средств, до этого паливших вразнобой. В единую систему попытались объединить и службы наблюдения и оповещения: СНИС ПВО Северного флота и ВНОС Мурманского дивизионного района ПВО. С этой целью создали прямую телефонную связь между их главными постами и приемные радиовахты на общей волне оповещения. Была скоординирована работа и расположение на местности наблюдательных постов.
Ранним утром 6 мая 1942 г. в Кольский залив вошли сразу двадцать транспортов конвоя PQ-15. До этого в Мурманск еще ни разу не приходило одновременно столько судов. Они доставили 15 706 тонн грузов, в том числе 140 истребителей «Харрикейн» и Р-40, 392 танка «Матильда», «Валентайн» и М-3, 75 бронемашин, 3682 тонны боеприпасов, 799 тонн пороха, 79 169 км полевого кабеля, 4224 полевых телефона, тринадцать локаторов GL-2 и так далее.
Часть транспортов сразу встала под разгрузку, остальные бросили якорь на рейде. Кроме того, в мурманском порту еще находились некоторые суда из состава предыдущего конвоя PQ-14. Так что недостатка в целях для Люфтваффе не было.
Днем 15 мая пятнадцать «Юнкерсов» из II./KG30 в сопровождении семнадцати Bf-109 из II./JG5 совершили налет на стоянки судов. Затем порт с пикирования атаковали еще и Ju-87 из I./StG5. В результате там были повреждены американский пароход «Яка» тоннажем 5432 брт, пришедший в Мурманск еще в составе PQ-14, и подлодка Щ-404. При этом немцы потеряли два Ju-88A-4: W.Nr.142038 «4D+HM» унтер-офицера Эрвина Ягера (Erwin J?ger) и W.Nr.142055 «4D+LN» унтер-офицера Йохана Вебера (Johan Weber). Все восемь членов их экипажей погибли.
Утром 17 мая Ju-88A из I./KG30 нанесли очередной удар по Мурманску. Они появились над городом тремя группами с разных направлений. Самая большая группа из пятнадцати «Юнкерсов», зайдя, как и положено, с запада, подвергла бомбардировке железнодорожный узел и Торговый порт. Другая группа подошла с юго-запада, со стороны поселка Дровяной, расположенного на западном берегу Кольского залива, и спикировала на Рыбный порт, лесную биржу и судоверфь. В то время как еще шесть «Юнкерсов» зашли с востока и сбросили бомбы на центр города, в районе улиц Карла Маркса и С. Перовской.
В результате трех прямых попаданий здание управления треста «Арктикуголь», расположенное на углу этих улиц, на глазах у очевидцев в прямом смысле слова подпрыгнуло в воздух, а потом в одно мгновение осыпалось кучей бревен, досок и щепок, перемешанных с землей. При этом один раненый военнослужащий застрял между тяжелыми бревнами. На его вызволение затем ушло 43 часа! Причем все это время беспрерывно трудились 38 бойцов МПВО. Пожары полыхали по всему городу, а столбы дыма заволокли все небо.
Навстречу бомбардировщикам были направлены «Харрикейны» и «Киттихауки»[50] из 2-го Гв. САП ВВС СФ, а также из 20-го Гв. ИАП и 197-го ИАП из ВВС 14-й армии. Согласно советским данным, они сбили три «Юнкерса» ценой потери одного истребителя из 2-го Гв. САП, пилот которого – младший лейтенант И. С. Криворученков – погиб.
На самом же деле KG30 лишилась только одного бомбардировщика– Ju?88A-4 W.Nr.142062 «4D+LH» из 1-й эскадрильи. Все четыре летчика – пилот унтер-офицер Вильгельм Тейхманн (Wilhelm Teichmann), штурман фельдфебель Якоб Макк (Jacob Mack), бортрадист унтер-офицер Герберт Фишер (Herbert Fischer) и бортстрелок унтер-офицер Хейнц Црегеде (Heinz Zregede) – погибли.
На следующий день – 18 мая – самолеты 5-го воздушного флота Люфтваффе совершили два налета на мурманский порт и сам город. Сначала утром тридцать два «Юнкерса» из II./KG30, действовавшие под прикрытием двадцати Bf-109 и Bf-110 из JG5, опять тремя отдельными группами атаковали транспорты, стоявшие под разгрузкой у причалов и на якорях в Кольском заливе. В 11.30 в результате близкого разрыва 500-кг фугасной бомбы пробоину в кормовой части получил американский транспорт «Дир Лодж» тоннажем 6187 брт, пришедший в составе конвоя PQ-15. В его трюмы начала поступать вода, но в результате принятых командой мер судно все же осталось на плаву.
На перехват бомбардировщиков поднялись в общей сложности 37 флотских и армейских истребителей. По возращении их пилоты заявили о том, что сбили сразу восемь «Юнкерсов» и три Bf-110. Кроме того, еще на три сбитых бомбардировщика претендовали зенитчики. При этом ВВС 14-й армии потеряли в воздушных боях три «Томагавка» и два «Харрикейна».
Получалось, что II./KG30, лишившуюся за один вылет сразу одиннадцати самолетов, постиг едва ли не полный разгром. Однако как это многократно происходило, реальность была совсем иной. Обратно на аэродром не вернулся лишь один Ju-88A-4 W.Nr.881746 «4D+LH» из 5-й эскадрильи, экипаж: пилот унтер-офицер Людвиг Бриркляйн (Ludwig Brierklein), штурман унтер-офицер Йохан Розенбергер (Johann Rosenberger), бортрадист обер-ефрейтор Йозеф Хубер (Josef Huber) и бортстрелок обер-ефрейтор Фритц Крюкгерле (Fritz Kr?kgerle). В немецких источниках утверждается, что он был сбит зенитным огнем.
Затем уже во второй половине 18 мая над Мурманском внезапно появились семь Ju-87R из I./StG5, которых сопровождали шесть Bf?109 из II./JG5 и три Bf-110 из 10.(Z)/JG5. Они зашли с южного направления, обойдя посты ВНОС, и потому сигнал «Воздушная тревога» уже в который раз был подан, когда «Штуки» уже пикировали на город. Взрывы снова прозвучали в его центральной части, где были полностью разрушены управление милиции и городская столовая, серьезные повреждения получил водопровод.
В последующие десять дней противоборствующие стороны обменялись ударами по аэродромам. 19 и 25 мая немцы дважды атаковали аэродром Мурмаши, где базировались флотские истребители. Однако значительных успехов они не добились, уничтожив на земле один МиГ-3 и один «Харрикейн». Затем 28 мая уже семь Пе-2 из 608-го БАП сбросили в ответ на Луостари двенадцать бомб ФАБ-250, четыре ФАБ-100 и четыре ФАБ-50. Аэродром не пострадал, но зато атакующие потеряли одну «пешку».
В течение 28 мая самолеты 5-го воздушного флота Люфтваффе, действуя мелкими группами, совершили четыре налета на Мурманск. При этом был потерян Ju-87R-2 W.Nr.5709 из I./StG5, который был подбит то ли истребителями 122-й ИАД ПВО, то ли зенитчиками, то ли артиллеристами эсминца «Гремящий». Не дотянув до своего аэродрома, он совершил вынужденную посадку в районе поселка Западная Лица. При этом его пилот лейтенант Эберхард Клаукк (Eberhard Klauck) и бортрадист-стрелок обер-ефрейтор Ханс Хюллен (Hans H?llen) не пострадали и вскоре вернулись в свою группу.
В последние дни мая 1942 г. ожидался приход в Мурманск очередного конвоя PQ-16, который уже на подходе к Кольскому заливу систематически подвергался воздушным ударам. Поэтому, опасаясь за судьбу его судов, советское командование вновь и вновь отдавало приказы бомбить немецкие аэродромы.
В полночь 29 мая пять Пе-2 из 608-го БАП и двенадцать «Томагавков» из 20-го Гв. ИАП нанесли удар по Хебуктену. Они с высоты 3800 метров сбросили по двенадцать бомб ФАБ-50 и ФАБ-100. Летчики сообщили, что наблюдали два прямых попадания во вражеские самолеты и два очага пожара. Командование ВВВС 14-й армии верило в эти донесения, и у него возникло естественное желание закрепить успех.
Семь СБ-3 из 137-го БАП, шесть «Аэрокобр» и пять «Томагавков» в 04.35 30 мая совершили налет на аэродром Луостари, сбросив в общей сложности тридцать фугасных и 132 осколочные бомбы. И опять якобы были два прямых попадания в стоявшие там самолеты и наблюдались три очага пожара.
Вслед за ними в 04.40 уже Пе-2 и четырнадцать «Томагавков» сбросили на аэродром Хебуктен четырнадцать ФАБ-100 и двадцать две ФАБ-50. Результаты этого налета были позднее, как водилось, «подтверждены» показаниями унтер-офицера Гюнтера Хольма (G?nther Holm), чей Ju-87R-2 W.Nr.6209 был сбит 7 июля в районе Мурманска. Взятый в плен летчик на допросе рассказал, что якобы 30 мая на аэродроме Хебуктен «было разрушено два барака, много убито и ранено, уничтожен один Ю-88 и несколько Ме-109».
Советское командование всегда с удивительной верой относилось к показаниям пленных, особенно в части подтверждения своих собственных успехов. Фактически же за время всех этих бомбежек получил повреждения (25 %) лишь один двухмоторный Caudron С.445, находившийся на аэродроме Хебуктен и числившийся в составе I./StG5. Это был один из многих французских самолетов, доставшихся в июне 1940 г. Третьему рейху в качестве трофея и которые использовались в Люфтваффе как связные, транспортные и учебные самолеты.
Неудивительно, что такие «успешные» удары по аэродромам не помешали немцам произвести днем 30 мая серию новых налетов на Мурманск. Истребители ВВС Северного флота в этот день провели 17 воздушных боев в районе города, заявив о четырнадцати сбитых самолетах. Особенно отличились пилоты эскадрильи капитана Адонкина, все еще летавшие на И-16. На самом же деле 5-й воздушный флот Люфтваффе ни над городом, ни над его окрестностями тогда вообще не потерял ни одной машины.
В 19.00 того же дня в Кольский залив вошли двадцать транспортов конвоя PQ-16, доставившие 14 380 тонн различных грузов. На их борту находились 176 самолетов, 376 танков «Матильда», «Валентайн» и М-3, восемь бронемашин, 3284 тонны боеприпасов, 561 тонна пороха, 50 802 км полевого кабеля, 600 полевых телефонов, 32 локатора GL-2, а также авиамоторы, запчасти для самолетов и танков.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.