7

7

И снова отвлечемся. В статье «Из опыта организации и ведения обороны в ходе наступательных операций» кандидат военных наук В. Ерофеев пишет:

«Опыт Великой Отечественной войны показывает, что переход к обороне в динамике наступательных операций был временным явлением. Основными целями ее считались: закрепление достигнутых войсками рубежей или занятых важных плацдармов, отражение контрударов противника и выигрыш времени для сосредоточения сил и средств, необходимых для возобновления наступления.

Переход к обороне с целью закрепления достигнутых рубежей осуществлялся в тех случаях, когда сильно возрастало сопротивление противника, а наши войска израсходовали свои наступательные возможности, и требовалась подготовка последующей наступательной операции. (…)

На отдельных участках применение обороны вызывалось необходимостью отражения контрударов противника. (…)

Таким образом, оборонительные действия в ходе наступательных операций на том или ином направлении были связаны с временной утратой превосходства над противником и резким ослаблением боевых возможностей войск. (…)

…в большинстве случаев для организации обороны в ходе наступательных операций войска имели до одних суток. Сжатые сроки создавали значительные трудности при проведении практических мероприятий по организации обороны командирами соединений и частей, в силу чего она носила характер поспешно занятой и имела специфические черты.

Решение на оборону принималось командирами дивизий и полков, как правило, но карте, без проведения рекогносцировок».

В статье автор поместил таблицу, в которой привел эпизод Корсунь-Шевченковской операции (январь 1944 г.) 47-го стрелкового корпуса 40-й армии. Там же указано: «Наступление в первом эшелоне армии. Отражение контрудара и создание внешнего фронта окружения. Одни сутки. Перешли к обороне».

Дальше он называет первоочередную задачу при переходе к обороне:

«Стабилизация положения соединений и частей путем закрепления выгодного рубежа и создания организованной системы огня. Именно этим было вызвано стремление командиров развертывать на достигнутом рубеже максимально возможное количество живой силы и боевой техники.

Закрепление достигнутых в ходе наступления рубежей осуществлялось в том построении боевого порядка, которое части имели в ходе наступления. Как уже отмечалось, переход к обороне производился зачастую тогда, когда войска были в значительной степени ослаблены, ввели в бой основную часть своих сил и средств, полностью или почти полностью израсходовали свои вторые эшелоны. Поэтому в период становления соединения и части в большинстве случаев имели боевой порядок в один эшелон. Резервы и вторые эшелоны (в том случае, если они имелись) были также приближены к первому эшелону и имели своей задачей не столько создание глубины обороны, сколько парирование ударов противника».

Все это, конечно, правильно, но в случае с 38-й стрелковой дивизией никак не вяжется. Части дивизии закрепиться на достигнутых рубежах не могли. В конкретном случае они израсходовали не только наступательные, но и оборонительные возможности. Превосходство противника было полным. Переход же к обороне частей дивизии ничего не дал, так как ни сил, ни средств у них не было. А фактически дивизия была если и не разгромлена, то, значит, разогнана. Не лучшей была обстановка и в соседних соединениях 47-го корпуса. Следовательно, об одних сутках на отражение контрудара и создание внешнего фронта окружения 47-го стрелкового корпуса говорить не приходится. Как мы помним, части 38-й дивизии, а также части других дивизий этого корпуса еще долго выходили из окружения.

Автор статьи и дальше говорит правильные слова: «Выполнение задач обороны, как правило, начиналось с быстрого маневра частей и подразделений на угрожаемое направление и развертывания на тактически выгодном рубеже». Он пишет, как на занятом, намеченном для закрепления рубеже подразделения и части обрушивали огонь всех своих огневых средств на атакующего противника. Пишет про огонь прямой наводкой из танков. Пишет про авиацию, поддерживающую перешедшие к обороне войска. Однако танков у 38-й стрелковой дивизии не было, но крайней мере участники того боя их не видели. Я уже не говорю про авиацию. О ней речь тогда вообще не шла. Не было там и никакого быстрого маневра частей и подразделений на угрожаемое направление. А был там мощный и неожиданный контрудар немцев по всем правилам их военной науки, против обессиленного советского стрелкового полка, брошенного туда без боеприпасов, практически без противотанковой артиллерии и лишенного каких-либо артиллерийских резервов. Словом, гладко было на бумаге, да забыли про овраги.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.