Глава 8 ЦЕЗАРЬ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 8

ЦЕЗАРЬ

Чтобы оценить войны Цезаря в Галлии и их влияние на поддержание цивилизации, мы должны напомнить себе о том, что в то время, когда Цезарь вступил в Галлию, Римская республика контролировала не только Италию, но и практически все побережье Средиземного моря и что на подконтрольной ей территории закон, порядок и материальное процветание царили в большей степени, нежели в любом другом уголке мира.

Перед приходом Цезаря к власти Римской империи серьезно угрожали лишь однажды – когда великий карфагенский полководец Ганнибал вторгся в Италию во время Второй Пунической войны. Ганнибал был сыном великого полководца по имени Гамилькар и братом другого великого полководца по имени Гасдрубал. Любопытный факт: такие стратеги появились на свет среди такого исключительно мирного народа, занимающегося торговлей (особенно работорговлей. – Ред.), как семиты-карфагеняне. (Карфагеняне – потомки переселенцев из финикийского Тира. Финикийцы – семитоязычный народ, образовавшийся в результате смешения пришлых семитов-кочевников из соседних пустынь с местным древним культурным несемитическим населением в 3-м тысячелетии до н. э. – Ред.) Из всех трех Ганнибал был самым великим.

Из-за событий Первой Пунической войны Гамилькар принял решение отомстить Риму, и, чтобы добиться этого, он создал (в ходе ожесточенных боев. – Ред.) карфагенские владения в Испании, намереваясь использовать их в качестве опорной базы для своих военных действий. Когда Ганнибал стал командующим карфагенской армией (после гибели в боях в Испании и Гамилькара, и Гасдрубала – его зятя (не путать с братом Ганнибала далее). – Ред.), он захватил Сагунт – испанский город, союзный Риму (218 до н. э.). Затем Ганнибал перешел Пиренеи и вторгся в Галлию, а затем Италию (автор не упоминает переход Ганнибала через Альпы, где погибло около половины его войска. – Ред.). В важном сражении на реке Треббия (в конце 218 г. до н. э.) он нанес поражение римской армии, а в следующем сражении у Тразименского озера (217 до н. э.) он почти уничтожил другую римскую армию. Позже в Каннах (216 до н. э.) он разгромил еще одну армию и стал угрожать самому Риму. Тогда римский полководец Фабий сделал явный вклад в стратегию, введя, как ее сейчас называют, «фабианскую тактику». Эта тактика состояла в том, чтобы постоянно избегать настоящего сражения, но беспрестанно изводить врага, и особенно – мешать ему получать снабжение. Эта тактика была наилучшей при сложившихся обстоятельствах, и она не давала Ганнибалу добиться других тактических побед. Переломный момент настал, когда брат Ганнибала Гасдрубал, шедший из Испании, попытался соединиться с Ганнибалом, но еще до этого ему было навязано сражение на реке Метавр в Италии (207 до н. э.), которое он проиграл (его войско было уничтожено, сам он убит). Ганнибал вскоре после этого покинул Италию и возвратился в Карфаген. У Карфагена он потерпел единственное поражение в своей жизни – в битве при Заме (202 до н. э.).

Когда Цезарь вступил в Галлию, земли в Азии и Африке к востоку и юго-востоку от Рима, на которых Александр насадил греческую цивилизацию, имели весьма неплохое управление и процветали. Но за пределами этих территорий существовала только первобытная цивилизация (взгляд американского автора. – Ред.) и бытовали варварские обычаи. Территории, которые находились к северу и северо-западу от Италии, населяли очень воинственные племена, и между ними не прекращались войны. Самыми храбрыми и наименее цивилизованными из этих племен были германские племена на восточном берегу Рейна, белги в северной части Галлии и аквитанцы в ее юго-западной части. В центральной части Галлии различные племена испытывали значительное влияние римских торговцев, которые ездили туда с товарами, произведенными римской цивилизацией. В результате, хотя эти племена были не менее склонны к войне, чем раньше, они стали менее стойкими и, значит, менее подготовленными.

Современным людям легко осуждать римскую цивилизацию и указывать на многие частности, когда римляне проявляли жестокость и агрессивность, но давайте помнить о том, что римляне были не более жестоки и агрессивны, чем дикие племена, населявшие большую часть остального мира. Всякому, кто хочет составить справедливое мнение о том или ином народе в любую эпоху, очень важно понимать, что человек изначально был дикарем, жизнь которого лишь немногим отличалась от жизни зверей в природе, и только благодаря тому, что мы называем цивилизацией, человек поднялся над тем своим состоянием. Более того, необходимо понимать, что развитие цивилизации осуществлялось сравнительно небольшим числом людей, что ей постоянно сопротивлялись (не желая становиться рабами. – Ред.) варвары, и единственный способ победить варварство состоял в применении военной силы. Наконец, нужно понимать, что военная сила не могла бы в одиночку победить противостоящую ей силу варварства, если бы ее не направлял более развитый интеллект. Так что руководство силой со стороны разума является сферой деятельности стратегии.

Цезарь выступил из Италии в Галлию в 58 г. до н. э. Он был консулом, и во время его пребывания на этой должности волнения в Галлии были такими, что вызвали тревогу в Италии. Соседство галлов было таким близким, а различия между ними и римлянами столь велики, что провоцировали и поддерживали агрессивную ненависть варваров и вызывали необходимость принятия оборонительных мер против них со стороны римлян. Римляне, будучи людьми военными, знали, что чисто оборонительных действий в конечном счете будет недостаточно и единственный путь к сохранению безопасности территорий внутри своих границ состоит в том, чтобы предпринять наступательные действия за их пределами против галлов. Так они поступали на протяжении нескольких веков сначала на Апеннинском полуострове, а затем и за его пределами по мере постепенного расширения Римского государства. Такую операцию римский сенат теперь поручил провести Юлию Цезарю в Галлии. Поэтому он наделил его властными полномочиями не только в Цизальпийской Галлии на южной стороне Альп, но и в Трансальпийской Галлии, расположенной по другую сторону Альп; его полномочия должны были продлиться пять лет.

На тот момент Цезарю было сорок три года. Его здоровье, изначально хорошее, сохранилось благодаря воздержанности и активному образу жизни, и он был в расцвете умственных и физических сил. У него было мало боевого опыта, но он родился и воспитывался в военной атмосфере (главное – родом из древнего патрицианского рода Юлиев. – Ред.), так что его привычки и черты характера были привычками и чертами человека военного склада ума. Гай Юлий Цезарь обладал быстротой мышления, крепкими нервами и природной смелостью, которые дают человеку возможность быстро чувствовать опасность, сохранять хладнокровие, отделять важные факты от несущественных и решать, какой линии поведения лучше всего придерживаться, не путаясь в деталях. Наконец, он обладал самым ценным качеством великого полководца – дальновидностью. Это не означает, что Цезарь был пророком или что стратег должен быть пророком. Это означает, что Цезарь имел терпение и мужество, чтобы тщательно изучать реальную ситуацию, смотреть ей в лицо без страха и давать разумную оценку хода событий, которые последуют из этой ситуации. В добавление ко всему он обладал настойчивостью и усердием, чтобы вести приготовления с величайшими осторожностью и тщательностью для того, чтобы исполнить задуманное; самообладанием, чтобы воздерживаться от открытых действий до тех пор, пока он не будет к ним готов; энергией и рвением, чтобы нанести удар с величайшими – насколько возможно – быстротой и силой, когда он к нему готов и для этого появилась возможность.

Два события особенно взбудоражили тогда римлян – волнения в Галлии из-за переправы на западный берег Рейна одного германского племени и угроза прихода в Галлию гельветов с территории нынешней Швейцарии. Германцы напали на племя эдуаев, которое в той или иной степени находилось под защитой Рима, и разбили его. Гельветы (кельты, как и галлы) еще не выступили в открытую, но на протяжении двух лет они делали приготовления, показывающие, что они имеют намерение полностью уйти из Швейцарии и совершить дальний поход на запад. Опасность этого со стороны гельветов была не только в том, что они выдворят галлов с их земель, которые наводнят Италию, но и в том, что они оставят Швейцарию свободной для того, чтобы ее заняли германцы, и откроют им дорогу в римскую провинцию. В те времена германцы были разрушительной силой в Центральной Европе. Гельветы и в самом деле были практически изгнаны с территории Швейцарии под напором германцев.

Так как семь миллионов варваров из Галлии и Германии, независимо от того, как сильно они воюют между собой, были враждебны римлянам, Цезарь понимал, что перед ним стоит колоссальная задача. Ни перед одним смертным еще не стояла задача более масштабная.

В разгар своих приготовлений Цезарь узнал, что гельветы собираются поджечь свои города и деревни, сжечь все зерно, за исключением того, которое они собираются взять с собой, и отправиться в путь, который должен был проходить через римскую провинцию в Южной Галлии. Он немедленно покинул Рим и поспешил через Галлию в окрестности Женевы, где был мост через реку Рону, по которому должны были пройти гельветы. Он взял с собой единственный легион, который находился в Галлии, хотя потребовал в римской провинции столько войска, сколько она могла дать. По прибытии в Женеву он немедленно уничтожил мост. Гельветы, очевидно, не ожидали таких быстрых действий и, будучи застигнутыми врасплох, не позаботились о том, чтобы охранять этот мост. После этого они обратились к Цезарю с просьбой разрешить им переправиться через реку. Цезарь ответил, что ему необходимо время на размышление, и велел им приходить через две недели, 13 апреля. Он использовал это время для того, чтобы предпринять самые энергичные и эффективные меры к тому, чтобы воспрепятствовать проходу гельветов. Так что, когда две недели истекли, он построил стены, выкопал рвы и разместил гарнизоны в только что построенных укреплениях, окруженных рвами. Гельветы попытались разными способами переправиться через реку, но в конце концов оставили эти попытки.

В этой первой операции Цезаря и на протяжении его войн в Галлии мы видим заметное умение использовать механические и инженерные приспособления. В некоторых случаях мы видим также высокий уровень изобретательности. Фроуд пишет о Цезаре: «Никогда он не был так велик, как при преодолении непредвиденных трудностей. Он никогда не знал покоя. Он всегда изобретал какой-нибудь новый хитроумный план».

Тогда гельветы отправились на запад другим путем, хотя им и пришлось заручиться согласием на это секванов. Получив от них согласие, вся масса народа тронулась с места – их было около 368 000 человек, из которых 92 000 были воинами. И эти воины не были похожи на персов, с которыми сталкивался Александр; это были закаленные горцы, храбрые, решительные и привычные к войне. Цезарь оценил эту ситуацию как настолько угрожающую, что немедленно поспешил назад в Италию, набрал два легиона и снял с зимних квартир еще три, и тогда с этими пятью легионами он с максимально возможной скоростью отправился назад кратчайшим путем, который пролегал через Альпы.

На тот момент полностью укомплектованный римский легион насчитывал приблизительно 5000 человек, но во время войн Цезаря он редко был полностью укомплектован. В легионе было лишь около 300 кавалеристов, которых использовали главным образом для разведывательных целей и преследования. Легион состоял из десяти когорт, каждая из которых состояла из трех манипул, а те – из двух центурий каждая. Если бы центурия действительно насчитывала сто человек, как указывает это слово, то тогда в легионе было бы 6 тысяч бойцов. В боевом порядке легион выстраивался в три линии когорт. Пехота была обучена метать с короткого расстояния копья и сразу же атаковать и вступать в ближний бой на мечах. Воин держал щит в левой руке, который защищал, конечно, больше левую часть тела, нежели правую.

Главнокомандующий (лат. imperator) армией, которая состояла из двух или более легионов, имел штаб, различный по численности в зависимости от величины армии и требований ситуации. (Знамя главнокомандующего было красным. Такое римское знамя III в. (vexillum) хранится в Государственном музее им. Пушкина в Москве. – Ред.) Во главе этого штаба стоял квестор, который сочетал обязанности того, кого мы теперь называем начальником штаба, и главного квартирмейстера. Он также был вторым командиром после главнокомандующего, и его жилье располагалось рядом с жильем главнокомандующего. У главнокомандующего имелась особая гвардия (преторианская), состоявшая из специально отобранных людей. Гвардией Цезаря был 10-й легион. Во времена империи преторианская гвардия приобрела огромное влияние; в некоторых случаях она даже возвышала и низвергала императоров. Помимо строго отобранных воинов, у Цезаря было значительное число механиков, опытных рабочих, которые строили мосты, заботились об осадных орудиях и делали разнообразную техническую работу. Умелое и частое использование Цезарем этих людей было самым мощным фактором, который способствовал его успеху. Воины Цезаря не были храбрее воинов галльских племен, их боевой инстинкт не был развит лучше, и даже в дисциплине у него не было ошеломляющего преимущества. Но варварам из Галлии было нечего противопоставить техническим средствам, которые Цезарь заранее позаботился взять с собой для ведения боевых действий против них. Ни в чем Цезарь не демонстрировал явственнее свой талант стратега, кроме как в тщательной и умелой подготовке технических средств.

К тому времени, когда Цезарь добрался до места в начале лета, гельветы уже вышли из ущелий, пройдя через территорию секванов, дошли до границ племени эдуев и начали опустошать их земли, следуя инстинкту разрушения, присущему варварам. Они уже добрались до берегов реки Соны и приступили к переправе через нее. Увидев в этом свой шанс, Цезарь дождался, когда его разведчики сообщили, что три четверти общей численности врага уже переправились на другой берег реки, и тогда с ошеломляющими внезапностью и стремительностью напал на оставшуюся четверть, застал их совершенно врасплох и разбил наголову. Сделав это, он построил мост через реку и отправил по нему свою армию. Гельветы сильно встревожились, потому что Цезарь не только уничтожил большую часть их войска, но и переправился через реку за один день, тогда как у них на переправу ушло двадцать дней. Они послали к нему делегацию, которая пришла и с просьбами, и с угрозами, но все было бесполезно.

После этого гельветы снялись с лагеря, и Цезарь последовал за ними, послав вперед свою конницу, чтобы поддерживать с ними контакт и сообщать ему об их действиях. Эта конница была нерегулярным формированием, и вскоре оказалось, что она совершенно ненадежна. Вскоре Цезарь стал испытывать перебои с зерном: он не мог взять его в окрестных землях, а свои корабли с продовольствием он оставил на реке Соне, в то же время эдуи (которых он защищал от гельветов) хоть и обещали давать ему зерно, но не выполнили обещания. В конце концов Цезарь оказался вынужден прекратить преследование гельветов и идти к Бибракте, где эдуи хранили большие запасы. Гельветы истолковали это как отступление, тоже повернули, стали преследовать Цезаря и досаждать его арьергарду.

Ситуация достигла кульминации в сражении, в котором четыре закаленных в боях римских легиона, выстроенные в три линии когорт с двумя новыми легионами и обозом позади, расположившимися на холме, подверглись лобовой атаке фаланги гельветов, которые сильно превышали римлян по численности. Первые несколько лавин римских копий, брошенных в гельветов, произвели огромный эффект, так как они пробивали легкие щиты варваров и часто заодно и тела воинов. Гельветы постепенно были вынуждены отступить, но внезапно около 15 000 человек из двух других племен атаковали римлян с правого фланга. Ситуация стала серьезной, но быть стойкими именно в таких ситуациях и были обучены римские легионы. Задняя линия римлян развернулась и встретила новую атаку, в то время как первые две линии снова отбили врага, который пошел в наступление, когда его союзники зашли к римлянам с фланга. Разыгралось чрезвычайно яростное сражение на два фронта, которое продолжалось и ночью. Гельветы в конечном итоге стали сражаться, метать копья и дротики, используя заграждения, которые они построили из своих повозок. Однако лучшее вооружение и обученность римлян в конце концов возобладали, и началось массовое отступление гельветов.

Говорят, что за три дня с поля боя ушли 130 000 человек. Цезарь не стал их преследовать, но приказал другим племенам не давать им еды. В результате из-за нехватки продовольствия гельветы вскоре были вынуждены просить переговоров. Переговоры были проведены, и по их условиям гельветы ушли назад, на свою территорию. Тех, кто добрался до дома, было 110 000 человек, хотя покидали родину 368 000.

После этой кампании некоторые галльские племена стали просить Цезаря спасти их от германцев, возглавляемых Ариовистом, которые пришли из-за Рейна в количестве около 120 000 человек и постепенно овладевали их территорией просто военной силой. Цезарь хотел попытаться договориться с предводителем германцев, но, не имея возможности сделать это, принял решение идти к нему навстречу. Цезарь вовремя получил весть о том, что германцы идут, чтобы захватить хорошо укрепленный, стратегически хорошо расположенный и снабженный продовольствием город Везонцио. С быстротой, которая была свойственна всем его операциям, Цезарь выступил к Везонцио, добрался до него раньше германцев и захватил его.

Но римские солдаты и даже их командиры вскоре впали в некое подобие паники от полученных сообщений об огромной силе и храбрости германцев. Потребовался весь талант Цезаря как оратора (а он был вторым только после Цицерона), чтобы вселить в них уверенность; но с этим он справился. Цезарь немедленно выступил в поход. На седьмой день его разведчики сообщили, что германцы находятся от них на расстоянии всего двадцати четырех миль (39 км). Вскоре римский полководец принимал эмиссаров от предводителя германцев с предложением переговоров. На этих переговорах Цезарь оказался лицом к лицу с человеком, которому он не мог угрожать и которого не мог убедить вести себя мирно, в результате чего две противоборствующие армии вскоре стали лагерями на расстоянии двух миль (3 км) друг от друга.

Несколько дней подряд Цезарь выводил свое войско из лагеря, чтобы дать германцам возможность сразиться. Но, выяснив у пленных, что причина воздержания германцев от вступления в бой состоит в том, что матери семейств германцев после определенных оккультных обрядов заявили, что небеса не дадут им победы, если они будут сражаться перед новолунием, Цезарь немедленно увидел свой шанс и пошел в наступление со всем своим войском прямо на лагерь германцев, заставив тем самым германцев как храбрых воинов выходить и сражаться. И они сделали это со всей отвагой и энергией. На самом деле римляне наступали так быстро, что сразу же начался рукопашный бой, в котором простым численным перевесом германцы чуть было не вынудили римлян отступить. Однако тактический маневр, благодаря которому римляне привели на помощь своему левому флангу третий легион, спас положение, и вскоре германцы были полностью разбиты и отступили.

В этом сражении, как и в других сражениях между римлянами и варварами, можно отметить, что, хотя первая стремительная атака варваров была великолепна, они приходили в растерянность, если происходило что-то неожиданное или они терпели неудачу. В данном случае после того, как началось отступление германцев, оно осуществлялось даже без попыток сохранять порядок. Так что одной из отличительных черт хорошо дисциплинированной армии является то, что, когда обстоятельства становятся совсем уж неблагоприятными, она отступает, сохраняя порядок, а не пускается в стремительное и беспорядочное бегство.

Поражение гельветов и германцев решило вопрос тех двух угроз, для улаживания которых Цезарь и был послан в Галлию. Он сделал это в первое же лето с таким сочетанием осмотрительности, стремительности и силы, которое отличало все, что он делал. Затем он отправил свою армию на зимние квартиры на земли племени секванов, севернее территории римской провинции (Нарбонской Галлии. – Ред.).

В начале следующего лета он узнал, что белги вступили в тайный сговор с племенами Северной Галлии и подговаривают их объединиться против власти Рима. Поэтому он набрал еще два легиона, отправил их в Галлию и вскоре последовал за ними сам. Договорившись о снабжении зерном, он со своей армией затем отправился на север, как обычно, с максимально возможной скоростью. Появившись у границ территории белгов, он убедился, что разные племена собрали вместе около трехсот тысяч воинов, которые уже выступили против него. После этого он повел свою армию через реку Аксона (Эна) и разбил лагерь, перейдя по мосту на другой берег, поставив охрану на обоих концах моста и оставив своего помощника Сабина на ближнем берегу реки. Сабину он отдал распоряжение разбить там лагерь, окружить его валом высотой двенадцать футов (3,6 м) и рвом шириной восемнадцать футов (5,5 м).

Когда белги добрались до пункта, расположенного приблизительно в восьми милях (13 км) от Цезаря, они остановились и яростно атаковали город под названием Брибакс. В соответствии с их тактикой, толпа воинов окружала земляные валы и образовывала «черепаху» – боевой порядок, при котором воины спереди и по бокам держали свои щиты наклонно, а другие – горизонтально так, что все они были полностью защищены от метательных снарядов из-за валов. Одновременно в защитников летел град стрел и дротиков. Как только защитники стен отступали (как это вскоре случилось в данном случае), белги разрушали стены. Узнав об этом, Цезарь послал лучников и метателей камней из пращи, которым удалось отбросить белтов.

Тогда вся толпа варваров направилась к лагерю Цезаря, и вскоре два войска уже стояли друг напротив друга. Цезарь занял очень выгодную позицию и защитил свои фланги еще и дополнительными средствами. Между двумя войсками находилось болото, и ни один из противников не решался поставить себя в невыгодное положение при переходе через него. Никаких боевых действий не произошло, за исключением небольшого боя с участием конницы. Затем Цезарь отвел свою армию к лагерю, после чего варвары ринулись мимо него и перешли реку вброд, очевидно намереваясь захватить укрепленный лагерь Сабина и вклиниться между римлянами и их базой. Цезарь немедленно перешел по мосту, который еще охраняли его люди, на другую сторону реки и вступил в бой с белгами, пока многие из них были еще в реке, а все войско дезорганизовано. Варвары сражались храбро, но напрасно и с огромными потерями. В ту ночь они в беспорядке свернули лагерь и ушли, причем каждый искал для себя кратчайшую дорогу домой. Цезарь проявил осторожность в преследовании, понимая опасность засады. Но на следующее утро его конница яростно преследовала белгов, атакуя их арьергард и вызывая смятение, которое все больше распространялось по всему их полчищу.

Теперь Цезарь приступил к штурму города Новиодунума. И хотя в нем было немного защитников, потому что большинство мужчин ушли на войну, он не смог взять его приступом. Поэтому он приготовил свои осадные машины, чтобы использовать их у стен. Но один только вид его осадной техники произвел такое впечатление на варваров, что они сразу же послали к нему делегатов, чтобы договориться об условиях сдачи.

Вскоре Цезарь получил информацию о том, что трезвенники нервии – самое храброе племя в Галлии – решили выступить против него и уже заняли позицию на дальнем берегу реки Самбры. Он немедленно выслал вперед разведчиков, чтобы выбрать место для лагеря, и двинул свою армию на север. Обычно в походах у него за каждым легионом следовал обоз, но, находясь недалеко от врага, как и в этом случае, он распорядился, чтобы шесть легионов шли впереди, их снаряжение следовало за ними, а в качестве арьергарда шли еще два легиона. Не зная об этих последних перестановках, галлы сообщили нервиям, в каком порядке обычно армия Цезаря выступает в поход, и указали на легкость, с которой можно атаковать голову колонны. В результате, когда шесть легионов добрались до места и начали разбивать лагерь, как раз в тот момент, когда в поле зрения появился первый обоз, нервии выскочили из леса и всеми силами напали на конницу, которая была впереди. Конница была быстро отброшена назад, и тогда с поразительной быстротой враг атаковал сам лагерь, прежде чем легионеры смогли вооружиться. Нападение было совершенно неожиданным, и положение было крайне острым. Ни Цезарь, ни подчиненные ему командиры не имели возможности отдать необходимые распоряжения. Было невозможно даже сформировать боевой порядок. Именно здесь проявилась поразительная дисциплина армии Цезаря, так как почти автоматически каждый командир и рядовой стали делать то, что нужно делать.

В какой-то момент ситуация стала критической, но личное обаяние Цезаря, его спокойствие и мужество дали ему возможность собрать свои силы в самом опасном месте и даже перейти в наступление. Варвары, с другой стороны, после введения в действие своего изначального плана не сумели адаптировать свои методы ведения боя к изменившимся условиям, в результате чего, несмотря на то что они сражались с чрезвычайной отвагой и решимостью, их бой свелся к отчаянному сопротивлению и мужественному принятию смерти. И, как часто это бывало с дикарями, когда наступала катастрофа, она была полной. Само название и народ нервиев почти перестали существовать.

Соседнее племя шло на помощь нервиям. Однако, узнав об их поражении, они вернулись домой, побросали свои города и укрепления и собрались со всеми своими пожитками в одной крепости, которая была великолепно укреплена природой. Со всех сторон, за исключением одной, она возвышалась над очень высокими скалами, а с той единственной стороны подступы были очень узкими. Эти подступы были укреплены двойной стеной огромной высоты. Когда сюда прибыли римляне, засевшие в крепости люди устраивали частые вылазки против них. Но по приказу Цезаря у города был возведен укрепленный бастион. К стене были выдвинуты мантелеты (большие щиты на колесах, защищенные с боков и сверху), и была построена башня. Варвары смеялись над этой башней, видя, что она расположена так далеко, и полагая, что с такого расстояния никакие дротики до них не долетят. Но когда они увидели, что башня двигается к ним, они пришли в ужас и немедленно послали делегатов вести переговоры о мире. Цезарь гарантировал мир, но потребовал, чтобы они сдали оружие. Варвары сбросили со стен огромное количество оружия, но не все, и ночью совершили внезапную вылазку. Предвидя это, Цезарь мгновенно дал условленный сигнал, и началось сражение, в котором лучшее вооружение, дисциплина и обученность римлян возымели обычное действие.

Эти успехи принесли мир в Галлию, и Цезарь отбыл в Италию, намереваясь вернуться следующим летом. Во время его отсутствия венеты – большое племя на северо-западном побережье, самые искусные галльские мореплаватели – подняли мятеж, который распространился очень быстро. Этот мятеж был особенно опасным, потому что в случае столкновения превосходство в мастерстве и вооружении было бы на стороне варваров, а не римлян по той причине, что венетов можно было победить только на море, а ни римские моряки, ни их корабли не могли плавать в бурных водах у берегов венетов так, как сами венеты.

Ничего не испугавшись, Цезарь приказал строить военные корабли на реке Лигер (Луара), а гребцов и моряков набирать в римской провинции. Узнав об этих приготовлениях и испытывая страх перед силой римлян, венеты сделали все возможное для обороны. Они с достаточными основаниями предвкушали победу: что могли римляне со сравнительно небольшими судами, построенными для плавания в Средиземном море и управляемыми людьми, не знающими их прибрежных вод, сделать против более крепких и больших кораблей венетов с тяжелыми парусами из шкур, укомплектованных и управляемых опытными моряками? Два флота в конце концов сошлись вместе. Флот венетов не только состоял из более крепких кораблей, управляемых более опытными моряками, но и был больше по численности. Римские суда не могли успешно таранить их и были в невыгодном положении в случае, если дело дошло бы до метательных снарядов, потому что палубы кораблей венетов были выше.

Что же случилось дальше? Римские гребные корабли быстро пошли на веслах на корабли венетов, а римские моряки подняли длинные шесты с острыми крючьями, которыми они зацепились за фалы, державшие паруса в поднятом положении. Затем римские галеры быстро поплыли прочь. Фалы были перерезаны или порваны, и паруса спустились. Корабли венетов сразу же стали беспомощны и были немедленно взяты на абордаж, в результате чего из всего их числа лишь немногим удалось уплыть. (По более принятой версии, наступило безветрие, и парусные корабли венетов стали легкой добычей римлян. – Ред.) Это сражение положило конец войне с венетами и всем побережьем, потому что в нем участвовали почти все имевшиеся у венетов корабли и воины. (Всех уцелевших венетов, включая их семьи, римляне продали в рабство. – Ред.)

Следующая зима, которая возвестила приход 55 г. до н. э., принесла вторжение дикого племени германцев, которое было вытеснено из Германии еще более могущественным племенем. Это вторжение поставило под серьезную угрозу стабильность в Галлии, и Цезарь немедленно выступил, чтобы изгнать германцев. Вскоре он встретился с посланцами, которые сказали, что их племя было изгнано из собственной страны и пришло в Галлию в поисках приюта. Цезарь ответил, что здесь нет незанятых земель, которые могли бы принять такую массу народа, и что они должны немедленно уйти назад за Рейн. Посланцы ушли, попросив Цезаря не двигаться дальше, пока он не получит от них сообщение. Цезарь был слишком опытным стратегом, чтобы выполнить эту просьбу, зная, что германцы используют это время для сосредоточения своих сил.

Две армии вскоре появились в поле зрения друг друга, и Цезарь отдал приказ своим людям не трогать германцев. Однако отряд германцев напал на авангард римлян во время перемирия и ранил и убил нескольких человек, после чего Цезарь совершил поступок, за который его винили больше, чем за какой-либо другой поступок в его жизни. На следующее утро, когда пришли несколько вождей германцев, чтобы принести свои извинения, он задержал их, а затем бросил свою армию на племя германцев, которое было совершенно к этому не готово – германцы спали, причем среди них были женщины и дети. Римские легионы, яростные от вероломства германцев днем раньше, начали массовое избиение мужчин, женщин и детей. Изначально их число было обозначено Цезарем как 430 000 человек. Неизвестно, сколько человек из них выжило, но говорят, что нет никаких четких сведений об оставшихся в живых, за исключением нескольких отрядов, которых не было на поле боя, и вождей, которых взял под стражу Цезарь. По современным меркам таким действиям не может быть никакого оправдания. Подобием оправдания может служить предположение, что германцы, вероятно, поступили бы с римлянами точно так же, если бы им была предоставлена подобная возможность.

Воздействие этой акции было колоссальным, вселив в галлов и германцев страх перед силой римлян, что привело к умиротворению галльских племен. Но на другом берегу Рейна самое свирепое из германских племен – свевы угрожали более слабым племенам по соседству, которые обратились к Цезарю с просьбой прийти и спасти их. Цезарь решил перейти Рейн не для завоевания, а для оказания психологического эффекта; и, чтобы сделать этот эффект как можно более сильным, он решил построить мост и провести по нему свою армию. Это было сделано с быстротой, тщательностью и успехом, которые отличали действия Цезаря. Через десять дней после принятия им решения о постройке моста, когда строительный материал для него еще стоял в лесу, мост шириной сорок футов был построен. Цезарь прошел по нему со своими легионами и оставался в Германии восемнадцать дней. Вернувшись в Галлию, римляне снесли мост. Его приход произвел сильное впечатление, главным образом из-за моста, потому что строительство такого моста за десять дней заставило варваров с благоговением и страхом понять, что римляне принадлежат к более развитой породе людей.

Было начало августа 55 г. до н. э. Галлия была приведена к повиновению. Но через узкий пролив находился остров, белые скалы берегов которого иногда можно было увидеть, но о котором римляне мало знали, за исключением того, что враги Рима иногда находили там убежище. Цезарь решил высадиться в Британии. Он велел одному из командиров на корабле разведать побережье острова, послал к британцам одного галльского вождя (для разведки и воздействия на бриттов. – Ред.) и, наконец, собрал около восьмидесяти кораблей в месте, где сейчас находится Булонь. После возвращения командира, посланного на разведку (а вождя бритты задержали. – Ред.), Цезарь приступил к переправе через пролив, погрузив на корабли два легиона.

Он обнаружил, что вдоль белых скал стоят воины, и увидел, что скалы расположены так близко к воде, что высадка на них невозможна с учетом угрозы сопротивления. Поэтому он отправился вдоль побережья и плыл до тех пор, пока не нашел пологий берег. Бритты следовали за ним – одни в колесницах, другие верхом, явно намереваясь сражаться. Цезарь немедленно отправил свои боевые корабли с лучниками и метательными машинами вперед, чтобы расчистить подступы, а затем приказал легионерам прыгать за борт и двигаться к берегу. Бритты направили своих коней в воду, чтобы встретить римлян. Последовал рукопашный бой, который закончился как обычно.

После этого Цезарь поставил лагерь. Все шло хорошо до четвертого дня, когда поднялась буря и выбросила несколько кораблей на берег, а несколько угнала в море. Со своей обычной энергией и изобретательностью Цезарь собрал свои корабли, за исключением двенадцати судов, и починил те, которым требовался ремонт. Тем временем бритты, очень воодушевленные произошедшим, совершили два внезапных нападения на римлян в их лагере. Однако они потерпели поражение и запросили мира, несмотря на искусное использование колесниц, к чему римляне были непривычны. Затем Цезарь вернулся в Галлию и расквартировал свою армию на зиму среди белтов, а сам отбыл в Иллирию.

В апреле 54 г. до н. э. Цезарь возвратился в Итий (Булонь), где он увидел 28 (26. – Ред.) почти готовых боевых кораблей и 600 (свыше 700. – Ред.) транспортных кораблей, построенных по его собственным чертежам. 20 июля он отплыл с пятью легионами и значительным количеством конницы, погруженными на 800 судов, и в полдень высадился на том же самом берегу, что и в прошлом году, но уже не встретив никакого противодействия. Римляне разбили лагерь и окружили его рвом. Затем Цезарь направился в глубь острова, преодолевая значительное сопротивление. Но внезапно до него дошла весть о том, что его флот опять разметала буря. Он немедленно вернулся к побережью и приступил к спасению и ремонту кораблей. Его меры были так грамотно направлены и так эффективно осуществлялись, что через десять дней он получил возможность возобновить свой поход. И снова он встретил значительное сопротивление бриттов. Они были такими же храбрыми и воинственными, как и любые воины, которые ему встречались, но, как и у всех варварских племен, у них не было плана действий после своего первого нападения, и они быстро приходили в замешательство. И тогда отлично обученные римские легионы под командованием изобретательного Цезаря получали возможность нанести им огромный урон, который усиливал их смятение и в конце концов приводил к беспорядочному бегству.

Из всех выдающихся людей в истории человечества Юлий Цезарь был самым находчивым, способным адаптировать принимаемые меры к изменившимся обстоятельствам и разрабатывать новые методы и уловки в критической ситуации.

Лето прошло успешно для римлян, и Цезарь повел их назад в Галлию приблизительно в середине сентября. Урожай в Северной Галлии в тот год был плохим, и по этой причине Цезарь был вынужден разместить свои войска на большей территории, чем ему хотелось бы. Заметив это, галлы увидели возможность нападения на каждый гарнизон по отдельности. Возглавил это движение человек с необычным именем Индутиомар, который уговорил вождя (кельтского племени эбуронов. – Ред.) по имени Амбиорикс (Амбиориг) захватить гарнизон в городе (современный Тонгерен) вероломным путем, что было легче сделать, чем силой. Амбиорикс, будучи лично знаком с Сабином – римским полководцем, командующим тем гарнизоном, сказал ему, прикрываясь дружеским отношением, что большие отряды германцев перешли Рейн и собираются напасть на Тонгерен, и по всей Галлии другие римские гарнизоны тоже подвергнутся нападениям одновременно. Он посоветовал Сабину бежать в соседний гарнизон, пока есть время. Вопреки совету своего заместителя, вопреки приказу Цезаря и проявив глупость, удивительную для римского полководца, Сабин свернул лагерь и отправился маршем на соединение с Лабиеном, другим римским полководцем. Амбиорикс поджидал его в большой долине в двух милях (3 км) от лагеря и в нужное время и в нужном месте напал на него со всех сторон. Римляне сражались со всем возможным героизмом, и последние из них приняли смерть как римляне – от мечей друг друга. Спаслись лишь несколько отставших солдат. Они и принесли весть Лабиену.

Недалеко от Тонгерена находился другой лагерь, гарнизоном которого командовал Квинт Цицерон – брат оратора. Как только стало известно, что Сабин и его часть уничтожены, окрестные племена напали на Цицерона с обычными для них жестокостью и храбростью. Потерпев неудачу, они попытались применить к Цицерону те же методы, которые принесли им успех в случае с Сабином, но безрезультатно. Тогда варвары, научившись многому у римлян, построили высокий вал, вырыли глубокий ров вокруг лагеря и возвели башню, хотя у них не было инструментов, кроме их мечей, а затем стали бросать раскаленные глиняные шары и дротики с зажженной соломой на крытые соломой крыши домов, в которых жили солдаты. Дома и склады загорелись, после чего враг удвоил усилия, начав метать копья, камни и стрелы, но снова безрезультатно. Цезарь был в ста двадцати милях (193 км), но ему нельзя было послать весть, пока, наконец, не нашелся раб, готовый рискнуть и отнести письмо Цезарю в древке своего копья.

С быстротой, которая отличала Цезаря при принятии решений и передвижении, он немедленно отправился на помощь Цицерону, собрав из различных гарнизонов все подкрепление, которое он смог получить. Будучи хорошим стратегом, он хорошо наладил шпионскую службу, но у него было всего 7000 человек против 60 000. Получив информацию, что Цицерону не угрожает опасность и нет причин рисковать, затевая сражение в неблагоприятных обстоятельствах для его спасения, Цезарь разбил лагерь, сделав его как можно меньше, чтобы ввести галлов в заблуждение относительно численности войска, которое у него было. Разными способами он имитировал слабость своей армии, а затем, воспользовавшись благоприятным моментом, когда враг стал явно демонстрировать самонадеянность и, как следствие, беспечность, он внезапно распахнул ворота лагеря и ринулся на варваров сразу всеми силами, искрошив их на куски.

Из этого и других инцидентов явствует, что варвары, как и большинство необученных людей, не способны долго соблюдать бдительность. Незадолго до этого случая Цезарь сказал, что умные люди предвидят возможные трудности и заранее решают, что они будут делать, если возникнут определенные ситуации. Ясно, что варвары этого не делали, а Цезарь обычно делал.

Цезарь немедленно освободил Тонгерен, вступив в лагерь Цицерона около девяти часов вечера. Затем он вернулся в Самаробриву (Амьен), понимая, что во всей стране царят беспорядки и власти Рима грозит неминуемая опасность. Лабиен был по-прежнему осажден в своем лагере Индутиомаром. Следуя тактике Цезаря, он изобразил робость, позволив варварам ездить верхом вокруг укреплений, называть римлян трусами и швырять копья через стену, явно боясь на это ответить. Но однажды днем, когда галлы рассеялись после одной из таких вылазок, он внезапно послал свою конницу с приказом обратить врага в бегство и убить их вождя Индутиомара. Вылазка оказалась успешной, и ее исход отчасти утихомирил ликование галлов по поводу уничтожения легионов (полтора легиона. – Ред.) Сабина.

Цезарь не ушел в Италию на зиму, как он обычно делал, и еще до начала весны выступил с четырьмя легионами против нервиев, которые напали на Цицерона. Без малейшего предупреждения он обрушился на них, захватил их скот и опустошил местность. Вернувшись в Самаробриву (Амьен), он отправился оттуда в Париж с обычной для него быстротой и заставил еще два племени молить о прощении. Затем он повернул к племенам, которые разбили Сабина. Он перебрасывал мосты через рвы и речушки в поисках Амбиорикса, который прятался во Фландрии. В то же самое время Лабиен по приказу Цезаря выманил племя треверов на вылазку ложным отступлением, а затем обрушился на своих преследователей и добился успеха. Их союзники-германцы снова отступили за Рейн, а Цезарь опять навел через эту реку мост и стал их преследовать. Но его погоня была напрасной, потому что его свирепые враги просто бежали в лес, и у них не было ни городов, ни полей, ни другой собственности, которую можно было уничтожить. Поэтому Цезарь снова переправился через Рейн в Галлию.

Вскоре после этого он опять пришел в Тонгерен, который уже покинул Сабин. Укрепления все еще стояли, и Цезарь, стесненный тяжелым имуществом, оставил его там с Цицероном и одним легионом, пообещав вернуться через семь дней и оставив Цицерону строгий приказ держать людей в пределах укреплений. Однако на седьмой день отсутствия Цезаря 2000 германских всадников появились в окрестностях и, узнав, что Цезаря нет, напали на гарнизон. К сожалению, Цицерон не подчинился приказу: позволил своим людям заниматься добычей продовольствия и оставлял некоторые ворота без охраны. И здесь варвары проявили присущую им слабость и отсутствие дальновидности: они принялись грабить, а затем ускакали после короткой стычки с возвращающимися фуражирами.

Впечатление, которое все это произвело на римлян, легко можно себе представить. Хуже того, из этого нападения они сделали вывод, что в окрестностях, вероятно, находится большое войско германцев, а Цезарь с его небольшим отрядом, наверное, разбит. Однако Цезарь вернулся с присущей ему точностью в то время, которое он назначил, и не был доволен тем, что он услышал.

Теперь в Галлии было внешне тихо, но в Риме – нет. Там бушевали сложные политические интриги, частью которых была зависть к Цезарю. Цезарь отправился в Рим. Весть об этом достигла Галлии, и местные племена решили, что пребывание Цезаря в Галлии настолько зыбко, что внезапное и одновременное восстание будет успешным, особенно теперь, когда сам он находился по другую сторону Альп. Для всеобщего восстания был назначен день, и в этот день оно началось с резни римских гражданских лиц в городе Ценаб (будущий Орлеан), расположенном на реке Лигер (Луара). Через несколько часов об этом стало известно племенам на юге страны, в результате чего арверны, которые до той поры были мирным племенем, немедленно восстали под руководством своего молодого вождя Верцингеторикса (Верцингеторига), который проявил исключительный талант и вскоре развил необычайную активность: собрал армию немалых размеров и внушил ей свои настроения.

Цезарь немедленно отправился в Галлию, хотя это ставило под угрозу его личные интересы в Риме. Он понимал, что задача собрать вместе его легионы представляла огромную трудность, так как римские гарнизоны в Галлии были разбросаны на большой территории, населенной врагами Рима. Цезарь преодолел эти трудности, стоявшие перед ним, главным образом благодаря тому, что передвигался с большей скоростью, чем ожидали его враги, и преодолевал препятствия, которые, как они думали, он не сможет преодолеть. Со своими легионами он прошел через перевалы Севеннских гор (высота Севенн до 1702 м. – Ред.), хотя снег был глубиной шесть футов (1,8 м) (именно так! – Ред.) и дороги считались непроходимыми даже для одиноких путников. Благодаря этому он сумел обрушиться на восставших арвернов и опустошил их земли. Там Цезарь построил крепкий укрепленный лагерь и оставил командовать им Децима Брута, а сам бросился через всю страну с небольшим войском. Находясь в седле днем и ночью, он, наконец, добрался до двух легионов, расквартированных неподалеку от современного города Осер, и отправил приказ другим легионам, чтобы они присоединились к нему там.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.