Успехи и поражения майора Жихоня

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Успехи и поражения майора Жихоня

В 1930 году капитан Жихонь получил новое назначение во вновь созданную Экспозитуру № 3 в г. Быдгоще. Этот территориальный аппарат польской разведки возник не на пустом месте. Указанная структура по решаемым задачам и территории разведывательного изучения в целом стала преемницей познаньской экспозитуры, существовавшей с 1921 года, когда, в свою очередь, она стала преемницей разведывательных, контрразведывательных и информационных служб Великопольского фронта, расформированного после окончания боевых действий[39].

Перевод аппарата в г. Быдгощ был вызван необходимостью совершенствования разведывательной деятельности в пределах Восточной Пруссии и Вольного города Данцига. Но такое решение было неоднозначно воспринято практиками польской разведки. Одни считали передислокацию благотворной мерой, сказавшейся на повышении эффективности работы, другие – что перевод территориального органа, а особенно подчиненных ему постерунков, ближе к границе привел к тому, что экспозитура сама оказалась под прицелом Абвера.

В соответствии с новым распределением зон разведывательного изучения за Экспозитурой № 3 были закреплены: территория Восточной Пруссии, город Данциг, Западное Поморье (Западная Померания), район, ограниченный с севера рекой Вартой и железнодорожной веткой Познань – Берлин.

В качестве региональных приграничных отделений экспозитуры в городах Познань, Грудзендз, Староград, Млава, Лешне (с 1939 года), Белосток, Пиль и Квидзын были сформированы номерные офицерские посты (постерунки офицерски).

Главную роль в организации процесса добывания разведывательной информации и противодействия германским спецслужбам играл неутомимый капитан Жихонь. Официальная должность прикрытия сотрудника комиссариата Второй Речи Посполитой в Данциге позволяла ему длительное время проживать в городе.

Сразу же по приезде в Данциг Жихонь подвергся целенаправленной информационной травле, развязанной германской прессой. В националистической газете «Грейсвальдер Цайтунг» (Greiswalder Zeitung) была опубликована статья, в которой достаточно обстоятельно и правдиво было освещено участие Жихоня в деле Отто Улитца и сделан вывод о том, что назначение в Данциг явилось следствием признания его разведывательных заслуг. Там же содержались сведения о предшественниках Жихоня – Кароле Дубич-Пентере и капитане Биркенмайере, которые якобы скомпрометировали себя кражей документов данцигской полиции и германского консульства[40].

Первая из известных характеристик Жихоня была дана ему одним из руководителей Генерального комиссариата Польши в Данциге Романом Водзицким: «Новый шеф сухопутного отделения капитан Ян Жихонь, достигнувший тогда только 26 лет, выглядел как человек значительно старше своего возраста, имевший большой жизненный опыт. Несмотря на в целом правильные черты лица и крепкое телосложение, ничто в его облике не поражало. Хотя он и любил изображать из себя этакого грубоватого рубаху-парня, будто бы находящегося в приподнятом настроении от выпитого алкоголя и сыпавшего остротами в духе хулигана из краковского предместья, в Жихоне всегда чувствовался какой-то тяжелый, готовый к взрыву заряд энергии.

Так сложилось, что я с детства знал семью доктора Жихоня из Закопан – дядю капитана. К моему удивлению, он не поддерживал никаких контактов не только со своим дядей, но и отцом – скромным железнодорожным служащим в… Гданьске»[41].

Другая характеристика нашего героя выглядит не столь привлекательной. Польский публицист Станислав Струмп-Войткевич, лично знавший Жихоня, отмечал, что в общении с людьми он демонстрировал манеры «подхалянского» крестьянина, а его натуре были чужды какие-либо этические ограничители. Он писал: «Среди элегантных и воспитанных штабных офицеров Жихонь выделялся нетерпимым и провокационным поведением и неряшливостью в одежде. Он был известен экстравагантными поступками, совершаемыми в процессе выполнения служебных обязанностей и остроумным высмеиванием своих начальников»[42].

Капитан Жихонь не был кабинетным руководителем, только отдающим приказы и контролирующим ход их выполнения. Он лично проводил самые ответственные и рискованные вербовки и «вел» завербованных им агентов дальше, неизменно демонстрируя оперативную изобретательность и везение. Его профессиональный почерк был в своем роде неповторим и заключался в холодном расчете, просчитывании возможных ходов противника, сочетании агрессивной и напористой манеры поведения и общения. Он не был чужд обыкновенным офицерским «радостям». С удовольствием посещал рестораны, кафешантаны, «нахт-локали».

Познакомившись в одном из таких заведений с некоей Лотой, он встречался с ней, втайне от жены, на одной из своих конспиративных квартир в Данциге, где в другое время принимал своих же агентов. Понятно, что эта квартира была окружена плотным наблюдательным кольцом со стороны германской контрразведки.

Жихонь мог явиться на встречу с важным агентом или своим противником из Абвернебенштелле «Данциг» Оскаром Райле пьяным, мог в польском военном мундире перед стенами данцигского полицайпрезидиума распевать «Jeszscze Polska nie zginela», но под личиной этакого бесшабашного «рубахи-парня» скрывался целеустремленный и хладнокровный офицер разведки[43].

Как минимум о странном отношении Жихоня к соблюдению требований конспирации говорят эпизоды, описанные в воспоминаниях его противника – Оскара Райле[44].

После назначения на новый пост в 1930 году Жихонь с санкции Центра провел ряд организационных мероприятий, направленных на совершенствование разведывательной и контрразведывательной деятельности. Структура Экспозитуры № 3 за 1930-е годы не претерпела серьезных изменений. В ее состав входило 5 функциональных рефератов (отделений), в которых было задействовано от 30 до 35 сотрудников. В непосредственном подчинении у Жихоня находилось два его заместителя – майор Чеслав Яницкий и майор Витольд Лангенфельд, руководивших одновременно основными рефератами органа.

Ведущую роль в деятельности экспозитуры играл организационно-разведывательный реферат (майор Лангенфельд), сотрудники которого в количестве до семи человек и сами занимались агентурной деятельностью, и руководили работой подчиненных ей офицерских постов[45].

Первичной оценкой и анализом поступающих материалов занимался исследовательский реферат, готовивший итоговые сводки для направления в Центр.

Контрразведывательный реферат занимался организацией и проведением закордонных контрразведывательных мероприятий, направленных на агентурное проникновение в спецслужбы Германии. Через перевербованных немецких и «подставленных» на вербовку немцам своих агентов реферат проводил многочисленные оперативные «игры». С 1936 года этим рефератом в количестве пяти сотрудников руководил ротмистр Ян Каминьский, позже – ротмистр Витольд Сынорадский.

Характер деятельности этого подразделения предопределил высокий уровень взаимодействия с территориальным контрразведывательным органом 2-го отдела Главного штаба – отдельным информационным рефератом (SRI) штаба VIII округа, дислоцированного в г. Торуне. Кроме оперативной деятельности, на контрразведывательный реферат возлагались информационно-справочные задачи. В нем были сосредоточены оперативные учеты, включая данные на всех фигурантов шпионских дел и их связи.

Специфической особенностью функционирования экспозитуры являлось своеобразное сочетание «позитивной» (офензивной) разведки с внешней контрразведкой. Это было вызвано множеством факторов, обусловленных относительно небольшим районом противоборства с германской разведкой, ограниченного территорией Данцига. Последний, в силу своего географического положения и международного статуса Вольного города, являлся местом, где начиналось и проводилось большинство оперативных мероприятий противоборствующих сторон.

Чтобы избегать ненужного параллелизма в работе, нецелесообразного расходования денежных средств, а также совершенствовать механизмы взаимодействия с военными и гражданскими властями, Жихонь большое внимание уделял разграничению сфер компетенции и ответственности подчиненных ему подразделений.

Одним из наиболее результативных приграничных постов быдгощской экспозитуры был постерунок офицерский в Млаве. До вхождения в 1930 году в ее состав этот аппарат подчинялся самостоятельной экспозитуре «BIG», действовавшей под прикрытием польского комиссариата в Вольном городе. В 1931 году офицерами постерунка к сотрудничеству было привлечено 20 человек, в числе которых было несколько ценных и особо ценных агентов[46].

Так, под криптонимом «673» с этого времени активно начал действовать сотрудник германской пограничной охраны Эрнст Тормелен. По роду своей деятельности он имел доступ к сведениям разведывательного характера и за соответствующее денежное вознаграждение делился ими с капитаном Жихонем. Другой ценный агент постерунка Фриц Кювнинг («675»), будучи по профессии архитектором, поставлял важные материалы по вопросам фортификационного строительства Хайльсбергско-Бартенштайнского оборонительного узла, очень интересовавшего в то время польскую разведку[47].

Но не все завербованные в Германии агенты отвечали предъявляемым к ним требованиям. Например, материалы, поставляемые Адольфом Янушкевичем («672») и Эрихом Галлом («674»), в полном объеме не устраивали Жихоня по причине их «корреспондентского» характера. По разным причинам от вербовок целого ряда кандидатов (Францишек Рафиньский, Бернхард Зелиньский, Густав Буковский и др.) вообще пришлось отказаться.

С 1932 года в г. Цехануве при окружном инспекторате пограничной стражи под командованием поручика Станислава Делингера был сформирован постерунок офицерский № 7.

Но не только успехи сопровождали деятельность Жихоня и его подчиненных. Германская контрразведка за 1933 год сумела выявить и арестовать восемь агентов экспозитуры, включая трех ценных («501», «516», «1130»). Кроме них было расшифровано еще восемь агентов и пять кандидатов на вербовку, часть из которых Жихонь был вынужден либо уволить, либо направить в другие районы. Такие неудовлетворительные результаты работы стали предметом всестороннего анализа. Начало «оздоровлению» было положено с ревизии агентурного аппарата экспозитуры. Так, из 120 агентов и конфидентов, замыкавшихся на нее ранее, только с 70 была продолжена работа[48].

Всестороннему анализу были подвергнуты результаты деятельности экспозитуры за 1933 год. Жихонь в отчетной документации признавал, что за указанный период не удалось добиться положительных сдвигов по освещению противостоящих ему разведывательных структур Абверштелле «Штеттин» и «Остпройссен». Полученная информация о кадрах, местах дислокации, о формах и методах их работы была отрывочна и противоречива. По словам Жихоня, только по счастливой случайности удалось избежать ареста агента ПО № 6, деятельность которого была вскрыта германской контрразведкой.

Также была оценена работа по проникновению в органы германской пограничной и криминальной полиции. Первичная информация о формировании в Шнейдемюлле новой немецкой разведывательной школы подтверждена не была. Такие оценки были даны Жихонем каждому из подчиненных ему постерунков и высказаны рекомендации по устранению недостатков в их работе. Положительно оценены были результаты операции «Тетка», вербовка аппаратом ПО № 7/1 агента и получение от него ценных сведений о деятельности германских пограничных и таможенных органов и ряду других[49].

Из отчетной документации Экспозитуры № 3 за 1933 год следовало, что ее агентурный аппарат состоял из 59 агентов, распределенных по разным направлениям деятельности и объектам агентурного проникновения. Из них в частях Рейхсвера действовало 5 агентов, в военизированных организациях (СА, СС, таможне, полиции и т. д.) – 16, на объектах промышленности, транспорта, связи – 3, в политических организациях – 5 и т. д.[50].

В связи с расширением спектра решаемых задач и для повышения эффективности работы подчиненных экспозитуре постов 30 ноября 1935 года Жихонь подписал «Инструкцию по организации и работе постерунков офицерских Экспозитуры № 3, 2-го отдела Главного штаба», в которой подробно излагались все требования к организационной и практической работе Быдгощского разведывательного аппарата. Все старые и вновь созданные плацувки получили новые номерные обозначения по местам их дислокации: постерунки офицерские № 1 (г. Млава); № 2 (г. Гдыня); № 3 (г. Грудзендз); № 4 (г. Данциг); № 5 (?); № 6 (г. Познань); № 7 (г. Белосток).

В служебной переписке с экспозитурой вплоть до начала войны и использовались такие условные обозначения. Например, ПО № 3 Экспозитуры № 3, 2-го отдела Главного штаба Войска Польского. Исключение было сделано для ПО № 4, обусловленное отличиями в характере разведывательной и контрразведывательной работы этого поста от других «внутренних» плацувок. В официальном делопроизводстве он назывался «Сухопутный реферат военного отдела Генерального комиссариата Речи Посполитой в Вольном городе Данциге».

Инструкцией было предусмотрено расширение прав и компетенции заместителя начальника этого разведывательного аппарата путем закрепления за ним должности заместителя начальника «Сухопутного реферата». Формально же обязанности начальника реферата и, соответственно, постерунка исполнял сам майор Жихонь. Тем самым перед властями города ему и подчиненным офицерам был обеспечен иммунитет от уголовного и административного преследования.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.