Глава 28 Граната

Глава 28

Граната

В своем рабочем кабинете на девятом этаже штаб-квартиры Секретной службы Николас Тротта, возглавляющий Управление операциями по обеспечению охраны, говорит об уроках, извлеченных из предыдущих политических убийств и покушений. После покушения на жизнь президента Рейгана Секретная служба «расширила сферу применения металлодетекторов». «Теперь, — говорит он, — все люди проходят через рамки металлодетекторов».

Часто один вид работающего металлодетектора отпугивает злоумышленников, отмечает Тротта. Он вспоминает, как работал в Денвере на уличном мероприятии с участием президента Джорджа Буша. Психически больная женщина с оружием в рюкзаке прибыла пораньше на место событий, полагая, что сможет оказаться рядом с президентом.

«Она видит, как один из лимузинов заезжает в шатер, — говорит Тротта. — Поскольку зрителей проверяли с помощью металлодетекторов, она не могла войти внутрь. Так что она ждала снаружи». Она думала, что она выстрелит в президента, когда он сядет в лимузин, но люди, находившиеся рядом, отвлекли ее. Когда агенты возвращались назад в Вашингтон, они узнали о том, что эта женщина была госпитализирована в психиатрическую клинику. Она рассказала о своем плане и его неудаче членам своей семьи.

«Таких случаев очень много — о некоторых мы даже не знаем, потому что они потерпели неудачу, — говорит Тротта. — Сколько [убийц] было остановлено при входе, сколько передумало, увидев полицейского, увидев рамки металлодетекторов? Я не знаю, сколько раз я получал информацию о том, что люди в очереди, увидев металлодетектор, разворачивались и уходили. Это служит спусковым крючоком для нас. Наши люди подходят и беседуют с ними, и внезапно оказывается, что у человека с собой оружие».

Но как быть со случаями, когда Секретная служба под давлением представителей предвыборного штаба или сотрудников Белого дома позволяет людям проходить на мероприятия без соответствующей проверки? Внезапно Тротта меняет тон. «Когда у нас толпа в семьдесят тысяч человек, может быть, нужно, а может быть, и не нужно, проверять с помощью металлодетекторов их всех, — говорит он. — Потому что некоторые из этих людей, располагаясь в определенных зонах, возможно, не находятся на линии прямого зрительного контакта и не могут угрожать охраняемому лицу».

Но что если убийство произойдет потому, что кого-то не проверили при входе? Тротта выглядит беспокойно. Тем не менее он повторяет то же, что и раньше — что в игре задействовано множество факторов.

«Президент может выйти на спортивную арену или стадион, а может остаться в ложе, — говорит Тротта. — Представим, что он находится на бейсбольном стадионе в ложе над третьей базой, тогда люди на первой базе сбоку, в центре поля не могут представлять для него угрозу. Но люди рядом с ним могут представлять опасность. Так что теперь мы следим за той зоной, где он находится, и самым важным для нас является уверенность в том, что никто не перешел из другой зоны, таким образом, у нас есть „мертвая зона“, она безопасна».

Неужели Тротта никогда не слышал о том, что вооруженный человек может встать со своего места, чтобы выстрелить в президента или бросить гранату? Когда агентам Секретной службы рассказали, какие аргументы привел Тротта в защиту приостановки проверки на металлодетекторах, они не могли в это поверить.

«Я был совершенно потрясен, услышав его комментарии об остановке проверки с помощью металлодетекторов и о том, что возможные нападающие окажутся слишком далеко чтобы причинить вред, — говорит агент одной из главных групп охраны. — Представьте, например, что три или четыре террориста-самоубийцы войдут внутрь и пустят в ход оружие. Я не могу поверить, что наш руководитель действительно это сказал. Да, давайте плюнем на эти металлодетекторы. Слава богу, он сказал это под запись, потому что он был бы одним из первых, кому пришлось бы давать показания перед комитетом Конгресса, если бы такой инцидент произошел».

«Слова о том, что на мероприятии, в котором участвуют семьдесят тысяч человек, не каждый может оказаться достаточно близко, чтобы выстрелить в охраняемое лицо — это удивительный аргумент, — говорит другой агент одной из главных групп охраны. — Мне неловко, что заместитель директора мог дать вам такой ответ».

Денни Девенбауг, бывший агент ФБР, критиковавший решение Секретной службы остановить проверку на металлодетекторах в Далласе, отмечает, что слух о том, что служба допускает такую халатность, может быстро распространиться: «Люди, планирующие совершить политическое убийство, узнают об этом и будут искать возможность пройти, когда Секретная служба отключит металлодетекторы перед началом мероприятия».

Выключение металлодетекторов накануне начала мероприятия производит шокирующее впечатление, но, когда вице-президент Байден сделал первый бросок «Балтимор Ориолз» на первой игре сезона на бейсбольном стадионе «Кемден-ярдс»

6 апреля 2009 года, Секретная служба не проверила никого из более чем сорока тысяч болельщиков. Более того, хотя о появлении на игре Байдена было объявлено заранее, вице-президент был без пуленепробиваемого жилета в то время, когда он стоял на круге подачи.

«Вооруженный человек или вооруженные люди из разных точек могли бы сделать множество выстрелов до того, как мы бы смогли добежать до линии огня», — говорит действующий агент, рассерженный тем, что Секретная служба бывает столь безрассудна. По словам агента, до этого мероприятия в Балтиморе, высокопоставленный руководитель в группе охраны Байдена решил: «Металлодетекторы не нужны», — приняв это решение, несмотря на мнение шокированных агентов из группы охраны Байдена и агентов из местного отделения в Балтиморе.

Вдобавок к тому, что Байден оказался уязвим для возможного покушения на убийство на игре «Ориолз», он подрывает свою собственную безопасность тем, что настаивает, чтобы у него было только две машины вместо восьми в кортеже Секретной службы, особенно когда он посещает штат Делавэр. Не хочет он ехать и в сопровождении обычного полицейского эскорта. «Он не понимает необходимости охраны, — говорит один из агентов. — Наши начальники бесхребетные. Вместо того чтобы соглашаться с Байденом, они должны объяснить ему, почему охрана необходима и настаивать на том, чтобы он подчинялся правилам».

Недостаточное внимание Байдена к вопросам безопасности стало очевидно, когда в беседе с журналистами на торжественном обеде Гридрон-клуба 2009 года он рассказал о местонахождении сверхсекретного бункера под резиденцией вице-президента. Байден позже пытался утверждать, что он говорил о кабинете, которым пользовался его предшественник Дик Чейни, на верхнем этаже резиденции. Но Секретная служба разослала агентам электронные письма, чтобы предупредить их, что Байден выдал месторасположение секретного подземного бункера вице-президента.

«Для нас всех было шоком, что вице-президент это сделал, — говорит один агент. — Если бы такое сделали мы, нас бы судили».

Обсуждая решение обходиться без проверки на металлодетекторах, один агент говорит: «Секретная служба демонтировала первую линию защиты от политического убийства. Они могут говорить, что все в порядке, но все перестанет быть в порядке, если президент или вице-президент будет убит».

Как признал Тротта, требования к Секретной службе все время растут. Более того, поскольку президент бывает в поездках все больше, Секретная служба должна выделять большее количество ресурсов для выполнения работы по подготовке визитов на местах. Ближе к концу своего срока, президент Буш ездил куда-нибудь почти каждый день. В 2008 году он посетил тридцать стран.

Только в апреле 2008 года Секретная служба обеспечивала безопасность в поездках в двадцати странах на пяти континентах. В этот месяц «у нас были все наши охраняемые лица — бывшие президенты — и еще приехал Папа Римский; главы государств, прибывшие в США в связи с визитом Папы Римского, — рассказывает Тротта. — Затем у нас был Карибский саммит в Майями. Североамериканский саммит с участием президента в Новом Орлеане. У нас были огромные митинги в рамках президентской кампании».

Однако Тротта отказывается признать, что выполнение этих требований и обязанностей приводит к снижению уровня безопасности, либо в результате отключения металлодетекторов, либо потому, что, устав от такого положения вещей, опытные агенты чувствуют, что сыты этим по горло и уходят. Если агенты уходят, управление Секретной службой в этом не виновато, говорит он. Более того, он считает, что это хорошо, что люди уходят.

«Агенты проводят много времени в поездках, и они видят, сколько денег они зарабатывают, и это иногда сказывается на качестве жизни, — сказал мне Тротта. — Но такова уж эта работа. Мы несем ответственность перед народом Америки, и это имеет свою цену: долгие часы работы, поездки, пропущенные дни рождения и переводы в другие города. И в конечном счете сотрудник говорит: „Я так больше не могу“. Что ж, он может выбирать. Он просто уходит. И это тоже хорошо».

Что касается оружия в организации, Тротта это безразлично. Он говорит, что он оставляет это решение на усмотрение обучающих центров: «Они в этом специалисты».

Удивительно, что ответственный помощник директора, отвечающий за охрану президента и кандидатов в президенты, совсем не интересуется тем, увенчается ли успехом покушение на убийство политического деятеля из-за того, что у агентов нет оружия не хуже, чем в ФБР, армии и даже в Управлении полиции железных дорог.

«На самом деле, — говорит один из агентов, — когда мы проходим стрелковую подготовку, каждый из наших инструкторов умоляет нас просить в оценочных листах, которые мы сдаем, чтобы нам выдавали М4. МР5 — это большой пистолет. Наши враги имеют оружие лучшее, чем мы».

Безразличие Тротта к тому, эффективно ли оружие, используемое Секретной службой, к растущей текучести кадров и к практике отключения металлодетекторов отражает политику отрицания существования проблем. Тот факт, что Тротта приводит примеры эффективности применения металлодетекторов в предотвращении покушений и говорит: «Все проходят через рамки металлодетекторов», — а в следующее мгновение защищает то, что во время крупных мероприятий их отключают, просто поражает.

Фактически именно такое решение — прекратить проверку с помощью металлодетекторов — чуть не привело к убийству президента Джоджа Уокера Буша 10 мая 2005 года, когда один человек бросил гранату в Буша, в то время как тот произносил речь на митинге на площади в Тбилиси, в Грузии. Поскольку проверка на метеллодетекторах была остановлена, этот человек смог пронести гранату на мероприятие, где должен был выступать Буш.

«Грузинские полицейские установили металлодетекторы вокруг всей зоны, — говорит Томас Фюнтес, специальный агент ФБР, ответственный за международные операции, возглавлявший расследование этого инцидента. — Они проверили около десяти тысяч человек, а всего желающих было около ста пятидесяти тысяч. Они поняли, что не успеют проверить всех вовремя, поэтому они просто отключили рамки металлодетекторов и позволили всем войти без проверки».

Граната приземлилась рядом с подиумом, на котором стоял Буш, но не взорвалась. Свидетели позже рассказали, что стоявший в стороне мужчина, укутанный в черный шарф, засунул руку под черную кожаную куртку и вытащил боевую гранату. Он выдернул чеку, обернул шарф вокруг гранаты и бросил ее в Буша.

Химическая реакция, вызывающая взрыв, происходит внутри гранаты, когда высвобождаются два рычага. Но рычаги застряли при ударе гранаты о землю, и взрыва не произошло. После анализа устройства ФБР пришло к заключению, что оно могло убить президента, если бы сработало. Если бы все зрители были проверены службой безопасности, эта граната была бы обнаружена и жизнь Буша не подверглась бы опасности.

«Мы были на волосок от того, чтобы лишиться своего самого высокопоставленного подзащитного, однако это никогда не обсуждалось при обучении», — говорит агент Секретной службы одной из главных групп охраны.

До этого нападения на Буша, покушения на убийство президентов Рейгана и Форда, сенатора Роберта Кеннеди и губернатора Джорджа Уоллеса происходили потому, что зрители не были проверены с помощью металлодетекторов.

«Если кто-то захочет совершить самоубийство, чтобы убить президента, против этого нет никаких средств, кроме проверки на металлодетекторе», — говорит бывший супервизор Секретной службы Дейв Салиба.

Легкомысленные ответы Тротта еще раз демонстрируют, как Секретная служба отказывается признавать реально существующие проблемы и этим подрывает эффективность Секретной службы. В той же манере на вопрос о растущей текучести кадров и ухудшении морального климата Марк Салливан ответил, что в этом нет большой беды.

«Времена непростые, — сказал Салливан. — Мы все работаем над решением проблем, и я знаю, что это такое. Я служу агентом уже двадцать пять лет, и я никогда никого не просил делать то, чего я не делал бы сам. Я знаю, что они много времени проводят в поездках. Я знаю, что они не бывают дома. Я знаю, что они работают сверхурочно и, если честно, это нелегкая работа».

«Если бы работа агента была простой, каждый мог бы ее выполнять. Но в реальности это может не каждый, — сказал Салливан. — Я думаю, это так из-за особого характера наших сотрудников, их гордости за свою работу, ради которой они прикладывают столько усилий. Мы пытаемся облегчить их труд и набрать достаточное количество людей им в помощь, чтобы быть уверенными, что им не приходится работать больше часов, чем они должны».

Хотя Салливан и был достойным уважения агентом, он не обладает навыками управленца, необходимыми для того, чтобы вскрыть проблемы в организации и работать с ними. Не понимает он и того, как практикуемая организацией политика экономии подрывает безопасность агентов и тех, кого они охраняют. В действительности, Салливан опровергает, что Секретная служба следует политике экономии.

«Что касается нашей миссии обеспечения охраны, мы никогда не будем экономить на этом, — говорит директор. — Я скажу вам, что мы никогда в жизни не поставим своих сотрудников в положение, когда они не смогут выполнить свою миссию потому, что нам это не по карману. Мы стремимся убедиться, что делаем то, что мы должны, чтобы точно знать, что наша работа выполнена хорошо. И, думаю, мы справляемся».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.