Даже ветер на склонах затих

Даже ветер на склонах затих

Дождавшись рассвета, спецназовцы приступили к досмотру убитых. Боевики разительно отличались от местных крестьян, захваченных ночью. Одежда на них была новой, из дорогих качественных тканей. Обувь под стать ей: кожаные сандалии с набитыми высокими каблуками были украшены металлическими клепками. От уже остывших тел исходил сладковато-приторный запах смерти, еще не перебивший до конца аромат розового масла — запах «душмана». Время не сотрет этот аромат в памяти тех, кому довелось ощутить эту тошнотворную смесь восточных запахов и розовой воды. Ее невозможно спутать ни с какими другими запахами.

^{Побитые спецназовцами из засады бандиты}

Было очевидно, что это не те члены гордого «пуштунского» племени, из века в век обрабатывающие землю, а при необходимости с оружием в руках защищающие ее. Это были люди, хорошо уяснившие, что труд лишать жизни оплачивается гораздо выше, чем, каждодневно изматывающий плоть, крестьянский. Наемники. И когда шурави уйдут, они продолжат убивать. Их богом был автомат Калашникова.

Видя, где и в каких позах лежали тела, можно было понять, почему они не оказали достойного сопротивления. Во время ночного боя, оказавшись в мертвой зоне под сопкой, «духи» могли бы воспользоваться преимуществом. Разведчики каждый раз, ведя огонь, приподнимались от земли, четко проецируясь по пояс на фоне неба. Но взрыв мощностью в семь килограммов тротила в упор, нашпигованного рубленой стальной проволокой, поверг их в шок. Заставил трепетать, сломил их волю к сопротивлению. Боевики оцепенели, как звери, ослепленные ярким светом. Побросав оружие, они были перебиты кинжальным огнем группы.

Собирая трофейные стволы, спецназовцы насчитали четырнадцать трупов и обнаружили кровавый след, который вел в высохшее русло, под прямым утлом уходившее от дороги. Обложив его с двух сторон, как волки, разведчики крадучись пошли по следу. Вскоре увидели лежавшего на земле человека. Пулеметчик занял позицию в корнях чахлого деревца, приготовился прикрыть товарищей. Не дойдя десяти шагов, снайпер опустился на колено и тщательно прицелился в голову лежащего.

Двое разведчиков подползли к нему вплотную. Моджахед спал, закутавшись с головой в накидку, из-под которой торчали только ноги. Одна из икр почернела и опухла, пробитая пулей. Стало ясно, почему он не ушел. Возле головы спящего лежала граната, автомат находился в стороне. «Вот сука!» — подумал разведчик, выкрав гранату, и, уже не опасаясь, поднялся на ноги.

Разбуженный ударом ноги, «дух» рывком сбросил с себя одеяло, судорожно принялся шарить рукой вокруг. Подведенные черной тушью глаза расширились от страха. Смех шурави вызвал в нем дикий ужас, и он завизжал. Это был мальчишка, на вид ему было лет шестнадцать. Его не застрелили на месте.

^{Трофеи разведчиков: стволы уничтоженных боевиков}

^{Единственный «дух» из банды, уцелевший во время ночного боя. Аргестан, сентябрь 1986 г.} 

— Что мы, звери, детей убивать? — со злой ухмылкой говорил Эдик, до хруста проводом стягивая кисти пленного.

Всю обратную дорогу в батальон его не щадя будут бить, вымещая злобу за погибших в этих диких краях товарищей. От окончательной расправы его спасет только вмешательство офицеров.

Окрыленные успехом, разведчики не роптали на то, что возвращение в батальон затягивается. У пришедшей утром для их эвакуации бронегруппы что-то не ладилось. Вот уже один бронетранспортер взят на буксир. Глохнет через каждый километр второй. Так, ерзая, постоянно останавливаясь для того, чтобы устранить поломку, к обеду «броня» выползла на равнину. До бетонки, ведущей в Кандагар, оставалось с десяток километров. Офицеры, посовещавшись, связались с центром боевого управления батальоном и запросили помощь. Командование отряда незамедлительно отправило к ним резервную «броню».

Пять боевых машин пехоты, перемалывая гусеницами каменистую землю Аргестана, мчались к товарищам. Ну, вот и они. Натужно ревя, выбрасывая вверх черный от копоти столб выхлопных газов, из-за сопки лихо вылетела боевая машина. На ее антенне развевался алый флажок.

^{Остановка во время марша, минеры на броне ожидают  начала движения}

^{Бронегруппа второй роты}

— УРА!!! — радостно закричали разведчики, утомленные ожиданием.

Справа и слева стали пускать сигнальные ракеты, салютуя друзьям. «Первая», считал про себя машины Саша. Где-то за сопкой хлопнул взрыв. Наступила тревожная тишина.

Тихий треск радиоэфира всколыхнул надрывный крик радиста:

— У нас подрыв…

После короткой паузы, сдерживая плач, он выдавил из себя в эфир:

— Пятеро погибли.

Страшной силы взрыв расколол корпус боевой машины пополам, в прах разнес катки. Башню с сидящим на ней по-походному десантом выбросило на огромную высоту. Мертвые уже в воздухе, они упали вместе с ней за сотню метров от горящего остова машины.

Днем, связываясь с отрядом, офицер, командовавший застрявшей «броней», оценив характерные особенности пройденного им маршрута, опасался закладки фугаса, предостерегал «идти его дорогой». Чутье — дело тонкое. Он был уверен, что к его мнению прислушались.

^{Корпус боевой машины после подрыва. Ар геста н, сентябрьское утро 1986 г.}

^{Башня БМП в батальоне}

И теперь был взбешен: «Я же говорил ему…» Яростно матерясь, посылал проклятья.

«Броню» вел новый командир 1-й роты. Упрямый, самонадеянный, целый капитан подставился и был жестоко наказан. Только платой за его упертость стали жизни молодых ребят.

Когда стемнело, пришел вертолет-спасатель. Лучом посадочной фары долго шарил по земле, подбирая площадку для посадки. Забрав тела погибших, рубя со свистом лопастями воздух, оторвал колеса от грунта. Наклонившись набок, провалился в темноту… В последний раз понес ребят в отряд.