Броневики в боях
Броневики в боях
Советские бронемашины практически сразу же после их появления начали активно использоваться в боях: сначала с басмачами в Средней Азии, затем в Испании, на Халхин-Голе и в польском походе сентября 1939 года, советско-финляндской, Великой Отечественной войнах, участвовали в разгроме Квантунской армии в августе 1945 года.
Без сомнения, наиболее массово и успешно они действовали в ходе конфликта на реке Халхин-гол (май — сентябрь 1939 года), внеся наряду с танками решающую роль в разгроме японских войск. Бронеавтомобили прошли и всю Великую Отечественную войну, встретив немецкие войска на границе и закончив бои в Европе. Небольшое их количество участвовало в войне с Японией. Далее в хронологическом порядке рассматривается боевое использование советских бронемашин в различных войнах и конфликтах.
БОРЬБА С БАСМАЧАМИ. Первыми боевыми операциями, в которых участвовали советские бронемашины, стали операции по уничтожению банд басмачей в Средней Азии. С советской стороны в них участвовали главным образом войска ОГПУ, в том числе и два имевшихся в их составе броневых дивизиона (по 12 БА-27 в каждом).
Так, с 1 сентября по 20 октября 1931 года один бронедивизион поддерживал части отдельной узбекской сводной бригады, проводившей операцию по уничтожению банды Бекджан-Хана в Хорезмском оазисе. Несмотря на тяжелые условия местности, БА-27 оказали существенную помощь своим войскам. Например, 26 сентября мотоотряд (3 БА-27 и 5 грузовиков с пулеметами) настиг у колодца Шорджа часть банды и в результате короткого боя разгромил ее. Банда потеряла весь обоз и большое количество пленных.
В марте — апреле 1933 года один бронедивизион войск ОГПУ участвовал в ликвидации банды численностью до 170 человек в районе Кызыл-Арават (Таджикская ССР).
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА В ИСПАНИИ. Летом 1936 года в Испании вспыхнул мятеж — войска генерала Франко выступили против республиканского правительства страны. Уже с осени Советский Союз оказывал республиканской армии военно-техническую и людскую помощь, отправляя в воюющую страну оружие, технику, продовольствие, боеприпасы и военных советников. В числе прочего вооружения в октябре 1936 года испанцам доставили единственную партию из 60 броневиков — 37 БА-6, 3 БА-3 и 20 ФАИ. Уже в конце месяца, в ходе отражения первого наступления на Мадрид войск генерала Франко, эти машины использовали в боях. Здесь броневики действовали в составе отдельных отрядов и групп. Например, 1 ноября под Вальдемаро нанесла контрудар танковая группа полковника Кривошеина в составе 23 Т-26, 3 броневиков ФАИ и 6 БА-6, остановив продвижение франкистов на этом направлении. В ходе боев пушечные машины действовали очень успешно — не уступая по огневой мощи танкам Т-26, они, благодаря большому количеству хороших дорог и шоссе, превосходили своих гусеничных собратьев по маневру, появляясь неожиданно для противника на самых опасных участках. В своих докладах об осенних боях советские военные советники писали следующее:
«Бронеавтомобили. Лучшая машина ФАИ. Она маленькая, быстроходная, поворотливая. Как средство разведки это замечательная машина, она почти безотказна. Хуже действует БА-6. Мотор слаб, часто выходят из строя шестерни демультипликатора, резина выдерживает хорошо. Бронеавтомобили сделали 600 км с лишним.
На походе сначала ставили ФАИ, затем БА-6, но так как БА-6 тяжел и двигался медленнее, получалась большая растяжка. Затем стали делать наоборот и растяжки сократились».
Солдаты армии Франко осматривают захваченный в бою республиканский броневик БА-6. Испания, весна 1937 года (АСКМ).
Благодаря мощной 45-мм пушке БА-6 и БА-3 без проблем управлялись с бронетехникой противника — как с немецкими легкими танками Pz.I, так и с итальянскими танкетками CV3. Например, когда пехота мятежников при поддержке CV3, наступавшая от городка Вальдеморо на Симпассуэло, прорвала фронт 18-й бригады республиканской армии, из резерва в бой ввели 6 БА-6, которые, пройдя 16 км, с марша «врезались в безнаказанно хозяйничавшие танкетки, 16 из них разбили, а остальные, пользуясь шоссе, ушли обратно». Наступление мятежников на этом участке было временно задержано. В течение нескольких последующих дней достаточно было здесь показаться пушечным броневикам, как противник немедленно отказывался от наступления на этом направлении. 6 ноября 1936 года танковая группа Кривошеина в составе 15 Т-26 и 12 БА-6, разделившись на две части, контратакует наступающего противника в районах Вильяверде и Вильявисиоза. В ходе боя было уничтожено несколько артиллерийских батарей, рота пулеметов (12 штук), несколько танкеток CV3 и до двух батальонов пехоты. Соединившись, группа наносит удар на Карабалчель Альто, уже занятый противником, уничтожив при этом 5 танкеток CV3 и 4 противотанковых батареи. Но с наступлением темноты боевые машины группы отошли в Мадрид, так как в ходе этих боев пехота за танками не шла.
Бронеавтомобиль ФАИ танковой бригады республиканской армии. Центральный фронт, конец 1936 года (АСКМ).
Во время боев под Мадридом осенью 1936 года не обошлось и без казусов. Экипаж одного БА-6, укомплектованный французскими добровольцами, во время ночевки на окраине деревни в районе Вальдемаро спал таким мертвецким сном, что начальник штаба танковой группы еле достучался рукояткой револьвера о броню, чтобы его разбудить. В декабре 1936 года в составе испанской республиканской армии формируется танковая бригада. Бронеавтомобили вошли в состав разведывательного батальона, который вначале имел 22 машины, из них 10 БА-3/ БА-6 и 12 ФАИ. Впоследствии, в связи с потерями, их количество сильно сократилось.
БА-6 на улице одного из испанских городов. Весна 1937 года (АСКМ).
По состоянию на 1 февраля 1938 года в составе республиканской армии осталось всего 7 броневиков БА-6 (из них 3 находились в ремонте) и 3 ФАИ, остальные были потеряны в боях. К моменту окончания Гражданской войны в Испании (февраль 1939 года) в строю осталось всего до 5 советских бронемашин.
На заводах Валенсии производились бронеавтомобили ААС-1937 (на базе трехосного шасси «Шевроле» CD), спроектированные по типу советских пушечных бронемашин. Часть из ААС оснащалась башнями с разбитых БА-6 и Т-26, а часть вооружалась 45-мм танковой пушкой в башне оригинальной конструкции.
БОИ У РЕКИ ХАЛХИН-ГОЛ. Бронеавтомобили Красной Армии активно использовались в ходе боевых действий у реки Халхин-Гол (май — сентябрь 1939 года). Не будет преувеличением сказать, что этот конфликт стал пиком карьеры советских бронемашин, которые здесь показали себя с самой лучшей стороны. При этом, пожалуй, это была единственная кампания Красной Армии, в ходе которой броневые автомобили и по количеству, и по активности использования не уступали танкам.
Тот же БА-6, что на предыдущем фото. Видна надпись «Viva Espania».
По состоянию на 1 февраля 1939 года (за 3 месяца до начала боев) в частях 57-го Особого корпуса, расквартированного в Монголии, имелось 284 танка, 167 легких и 370 средних бронемашин. Как видно, бронеавтомобилей было почти в два раза больше, чем танков. В ходе последующих боев с советской стороны использовались ФАИ, БА-20, БА-3, БА-6 и БА-10. Большая часть бронеавтомобилей входила в состав 7, 8 и 9-й мотоброневых бригад, которые располагались на расстоянии 400–700 км от места конфликта. В ходе боев процентное отношение бронемашин по сравнению с танками сильно уменьшилось, однако все равно доля их была значительной. Например, к 20 июля 1939 года на фронте действовало 409 танков, 173 легких и 151 средний броневик. Таким образом, бронеавтомобили составляли 44 % всех бронеединиц советской группировки, а средние броневики — 28 % всех пушечных машин (среди танков имелось 15 Т-37).
Разбитый в бою республиканский бронеавтомобиль БА-6, сброшенный с дороги. Каталония, 1938 год (АСКМ).
Не вдаваясь в общий ход боевых действий, расскажем только о наиболее интересных эпизодах с участием советских бронемашин. Первое столкновение на реке Халхин-гол с участием средних бронемашин произошло 20 мая, когда стрелково-пулеметный батальон при поддержке 35 БА-6 и БА-10 из состава 9-й мотоброневой бригады атаковал перешедший границу маньчжурский кавалерийский отряд. В ходе боя пехота отстала, и бронемашины действовали самостоятельно, выбили маньчжурскую кавалерию с песчаных сопок и преследовали до границы, при этом разгромив штаб кавалерийского полка. На поле боя осталось много трупов, оружия и другого имущества. При этом 4 БА-6 застряли в песчаном грунте, отстали, были расстреляны японской артиллерией и сгорели вместе с экипажами.
Разбитый артиллерией и разрушенный внутренним взрывом республиканский бронеавтомобиль БА-6 (АСКМ).
Учтя этот опыт, в боях 28–29 мая бронемашины шли в атаку с надетыми на колеса задних мостов гусеничными цепями «Оверолл». Благодаря этому броневики не застревали в песке и могли маневрировать, затрудняя японской артиллерии ведение по ним прицельного огня.
В результате этих боев выяснилось следующее: «Бронеавтомобили могут успешно вести наступление на спешенную конницу не успевшую организовать оборону.
Броня БА-6 пробивается крупнокалиберным 12-мм пулеметом бронебойной пулей, БА-10 не пробивается 12-мм пулей (речь идет о 13,2-мм пулемете Гочкиса. — Прим. автора).
В атаку всегда нужно идти с надетыми цепями „Оверолл“. От попадания 37-мм бронебойного снаряда броневик мгновенно воспламеняется, экипаж обливается бензином и горит. В результате экипаж гибнет в большинстве не от снаряда, а от пожара. Выявился конструктивный недочет в устройстве бензобака, который имея 108 кг бензина висел над головой командира машины и механика, а при ударе снаряда выливался им на голову.
Нельзя оставлять отдельных засевших машин, т. к. оставшийся противник поджигает бутылками с бензином».
Брошенный на площади одного из испанских городов республиканский бронеавтомобиль БА-6. Испания, 1938 год (АСКМ).
Бронеавтомобиль ФАИ на улице одного из городов Астурии. Весна 1937 года. На борту машины различима надпись «El peque» (АСКМ).
20–25 июня 3-й батальон 149-го стрелкового полка при поддержке роты броневиков 234-го автобронебатальона 8-й мотоброневой бригады и батареи 175-го артиллерийского полка вели бои с японо-маньчжурскими частями в районах Халхин-Сумэ и Дебден-Сумэ (северо-восточнее Халхин-гола, последний находился на территории Маньчжурии. — Прим. автора). В районе Дебден-Сумэ советская пехота обнаружила японский военный городок — до батальона японцев, кавалерийский полк маньчжур, батарея 75-мм орудий, батарея противотанковых 37-мм пушек и 4 крупнокалиберных пулемета (13,2-мм «гочкисы» или 20-мм пушки Тип 97. — Прим. автора). Завязался бой, в результате которого японцы, засевшие на крышах казарм, огнем прижали к земле пехоту 149-го полка. Однако командир бронероты зашел в тыл противнику, поставил броневики и два 76-мм орудия на прямую наводку и начал громить японские казармы, которые вскоре загорелись. В городке поднялась невероятная паника, которой и воспользовалась пехота 149-го полка для выхода из боя. Ее потери в людях составили 5 человек убитыми и 40 ранеными. Автобронебатальон безвозвратно потерял 3 машины (2 БА-10 и 1 БА-3 были подбиты и оставлены на территории противника), и 5 машин БА-10 получили различные повреждения от артогня противника. Кроме того, при попытке эвакуировать застрявший в болоте и подбитый БА-3 подошедшим танком БТ-5 последний тоже завяз в болоте и по решению командира 149-го стрелкового полка майора Ремизова был сожжен.
Бронеавтомобиль ФАИ республиканской армии, подбитый в боях под Гранадой. 1937 год (фото из архива Я. Магнуского).
1 июля 1939 года 9-я мотоброневая бригада была переброшена на восточный берег реки Халхин-Гол, где заняла оборону на широком фронте, так как к тому моменту частей Красной Армии в этом районе было мало. А так как в бригаде было всего 4 стрелковые роты (да и то неполного состава), весь участок занять пехотой не удалось, и на правом фланге оборону организовал броневой батальон — 35 БА-6, БА-10. Заняв участки, роты поставили машины за укрытиями и выбрали для каждого броневика площадку, на которую машины выдвигались ночью на случай отражения атаки. На ночь броневики выдвигались на эти площадки, а на дистанции 150–200 м выставлялись секреты из экипажей бронеавтомобилей.
В 23.00 2 июля с японской стороны показались японские пехотные цепи, и был открыт японцами сильный ружейно-пулеметный огонь. Командир бронебатальона приказал открыть ответный огонь из орудий и пулеметов, в результате чего японцы, понеся потери, отхлынули назад. Через час последовала новая атака, при этом впереди шли солдаты, вооруженные бутылками с бензином. В завязавшейся перестрелке нескольким из них удалось приблизиться к броневикам и поджечь три машины, у которых вскоре стали рваться боеприпасы. Чтобы избежать потерь от летящих осколков, бронемашины отошли на 300 м.
С наступлением рассвета огнем броневиков была отражена третья японская атака. В результате ночного боя бронебатальон ценой гибели трех машин удержал свои позиции, несмотря на то что сосед справа отошел, оголив фланг. Стрельба в темное время велась по заранее пристрелянным ориентирам или освещая цели ракетами. Стрельба велась по заранее приданному направлению оружия и при освещении ракетами. В отчете по этому бою говорилось:
«Ночью в обороне броневики применять целесообразно только как неподвижные броневые точки совместно с пехотой для усиления ее огня и устойчивости…
Огонь броневиков ночью очень мощный, наносит поражение противнику на дистанции 50–400 м и производит на него сильный моральный эффект.
Поджог машин противником очень плохо отражается на моральном состоянии экипажей».
В 12 часов дня 3 июля 1939 года позиции советских войск на восточном берегу атаковали части 3 и 4-го японских танковых полков (более 70 танков). При этом до 40 японских боевых машин вышли на позиции роты броневого батальона 9-й мотоброневой бригады (12 БА-10), которые сначала стали отходить. Но подоспевшим командиром бригады полковником С. Олейниковым рота была остановлена и «поставлена на позицию с выдвинутой башней» (броневики стояли за барханом, над которым виднелись только их башни. — Прим. автора). К этому моменту японские танки подошли на дистанцию 800–1000 м и бронемашины открыли огонь. В результате двухчасового боя было подбито и уничтожено 9 танков, при этом получили повреждения, но остались в строю 6 БА-10.
БА-6 армии генерала Франко на параде по случаю освобождения Каталонии. 21 февраля 1939 года (АСКМ).
На соседнем участке, который занимал 149-й стрелковый полк, усиленный бронеавтомобилями 9-й мотоброневой бригады и ротой БТ-5, было подбито еще 10 японских танков, из которых 4 уничтожили бронемашины. Таким образом, в результате боя 3 июля японцы потеряли 19 танков, из которых почти 70 % были уничтожены огнем пушечных броневиков. В выводах по результатам этого боя говорилось следующее:
«Броневики являются прекрасным противотанковым средством в обороне на местности, имеющей полузакрытые позиции.
Стрельба японских танков 57-мм осколочной гранатой (половину японских танков, участвовавших в этой атаке, составляли Тип 89. — Прим. автора) по броневикам не нанесла им поражения и не оправдала себя…
Бронеавтомобиль БА-6 армии генерала Франко направляется на парад. Барселона, 21 февраля 1939 года (АСКМ).
Атака японских танков без пехоты и артиллерийской подготовки не дала им никаких результатов, кроме потери в танках.
Бронебойная 45-мм граната легко пробивает 22 мм броню японских танков.
Моральный эффект от атаки танков высок.
Если обороняется пехота с броневиками и есть вероятность массовой атаки танков, то обязательно нужно часть броневиков подготовить для стрельбы с полузакрытых позиций».
Одновременно с атаками позиций частей Красной Армии на восточном берегу, японское командование в ночь со 2 на 3 июля переправило на западный берег Халхин-гола до четырех пехотных полков с артиллерией с задачей: выйти в тыл советской группировке, захватить мост и уничтожить все наши части на восточном берегу реки. Узнав об этом, советское командование в спешном порядке бросило в бой все имеющиеся в наличии резервы — 11-ю танковую, 7-ю мотоброневую бригады и 24-й мотострелковый полк с задачей сбросить японцев с плацдарма. В результате того, что советские части находились на расстоянии 120–150 км от Халхин-гола, организованной атаки не получилось, так как подразделения с ходу вводились в бой по частям. В советской историографии этот эпизод известен как бои у горы Баиин-Цаган.
В 8.45, после 120-километрового марша, начала атаку 11-я танковая бригада, затем в 15.00 начал атаку 247-й автоброневой батальон 7-й мотоброневой бригады. К этому времени остальные части бригады были на восточном берегу Халхин-гола, а батальон сразу после марша бросили в бой без разведки, артподготовки и поддержки пехоты. В журнале боевых действий 247-го абб эта атака описана так: «Часть имела задачу — совместными действиями с частью тов. Яковлева (командир 11-й танковой бригады. — Прим. автора), действуя на левом фланге противника вдоль берега Халхин-гола уничтожить группу противника в районе трех озер, что в 10 км северо-западнее горы Хамар-Даба. Разведка перед атакой проведена не была, батальон пошел в атаку прямо с марша в 150 км.
При движении батальона в атаку каждая рота, идущая в первом эшелоне, выделила три машины в разведку на удаление 300–500 м. Батальон шел в атаку в два эшелона: в первом эшелоне 1-я и 2-я рота, 3-я во втором эшелоне за 2-й ротой. При проходе переднего края обороны противника машины, находящиеся в разведке были пропущены вглубь и противник не обнаружил себя до подхода главных сил батальона. Когда первый эшелон появился на переднем крае, то был в упор расстрелян 37-мм снарядами. Огонь артиллерии был направлен главным образом по машинам командирским, имеющим радиоустановки. В результате атаки уничтожено (сгорело) — 20 бронемашин, подбито 13 бронемашин, убито 57, ранено 26, пропало без вести 2 (всего в атаке участвовало 50 БА-6 и БА-10).
Результатом таких потерь явилось:
Недостаточно ясная обстановка.
Отсутствие разведки района обороны противника.
Совершенное отсутствие взаимодействия с артиллерией, а пехота отсутствовала совсем».
Обстановку неразберихи, в которой проходила атака 7-й мотобронебригады, хорошо иллюстрируют доклады из «Сведений о действии бронебатальона по опросу участников боя», составленных сразу после атаки 3 июля.
Лейтенант А. Е. Дерягин, командир 3-й роты: «О противнике знал, что на рубеже горящих танков имеется пехота и кавалерия. Задача была поставлена командиром батальона капитаном Стрекаловым в присутствии командира бригады: „Двигаясь по боевому курсу на горящие танки атаковать и уничтожить противника на этом рубеже — это первая задача, последующую задачу получите после“. Мы были предупреждены, что машины близко к окопам не подводить, потому что для поджога противник бросает бутылки с бензином и в подтверждении показали на горящие танки. Было сказано, что впереди действует наша пехота и несет большие потери. Справа нас поддерживает артбатарея. Задача была поставлена прямо с марша, ряд машин еще подтягивался и заправлялся. Для боевой готовности было приказано снять все сверху бронемашин — масксети, брезенты и т. д.
При движении вперед я видел горящие машины впереди и слева одновременно. Противника в это время я не видел и огня не вел. Затем почувствовал на своей машине удары осколков снарядов по башне, после чего приказал водителю свернуть влево для маневра и зайти за укрытие. При развороте в мою машину ударил снаряд и помял дифференциал, но машина двигаться могла. Я приказал отправить ее в тыл, а сам пересел на машину политрука роты. Огня я не вел, хотя и видел в районе горящих машин двигающихся людей, не знаю, что это за люди — свои или противник».
Экипаж бронеавтомобиля БА-6 7-й мотоброневой бригады у своей боевой машины. Июль 1939 года (АСКМ).
Старший лейтенант К. П. Петров, помощник начальника штаба батальона: «Во время боя я двигался со штабом и начальник штаба приказал мне наблюдать за действиями батальона. С подходом батальона к горящим на горе Баин-Цаган машинам, я сразу увидел, как загорелось 4–5 броневиков 1 и 2-й рот. Количество горевших машин становилось все больше, часть задних броневиков повернули назад и пошли в тыл, где мы их собирали. 3-я рота в бой почти не вступила и лишь одна ее машина была выведена из строя. Остальные, видя горящие броневики, дальше не пошли». Лейтенант A. A. Мартынов, командир взвода 1-й роты: «…До обороняющегося противника оставалось 150–200 м, он вел огонь справа и с фронта. При обнаружении противника я открыл огонь с хода. Выпустил 4 снаряда, и после, когда машину подбили, еще 11. Вижу справа горят две машины, впереди горит дозорная машина. У меня снарядом заклинило башню. Я дал приказ — вести огонь из лобового пулемета, но тут же снарядом убило водителя и пулеметчика. Мы с башенным стрелком подобрали ноги и сидели 15 минут, пока не стих артиллерийский и пулеметный огонь. Затем мы вышли и, обнаружив двух раненых, отошли с ними в тыл».
Бронеавтомобиль БА-6 7-й мотоброневой бригады. Июль 1939 года (АСКМ).
Экипаж М. С. Кочетова у бронеавтомобиля БА-6. 9-я мотоброневая бригада, июль 1939 года (АСКМ).
Младший командир Л. М. Стрельцов, командир бронеавтомобиля 1-й роты: «С подходом к противнику я вел огонь из пушки, а во время ее заряжания и из пулемета. Хорошее попадание из пушки заметил только одно. Первый же снаряд противника, попавший в машину, убил пулеметчика и ранил водителя, загорелся бензобак. Слышу, второй снаряд разбил мотор. Я еще раз залез в башню, но противник повел огонь и по башне. Вижу, слева загорелись броневики Еремеева и Козлобородова и лейтенанта Самардака, а у меня на броневике отлетел весь перед. Я был в 150 м от окопов противника, решил машину оставить и ползком пополз назад в тыл».
Командир взвода 2-й роты лейтенант И. С. Полторацкий: «При подходе к переднему краю обороны все машины двигались с открытыми люками. Когда раздались выстрелы и визг пуль я подал сигнал „Противник, взвод развернись и закрой люки!“. Не доезжая до переднего края метров 200 почувствовал ураганный пулеметно-пушечный огонь. Водитель сообщил, что машина подбита, пулеметчик сообщил, что он ранен, в машине появился желтый дым, в котором минуты две я ничего не видел. Я подал команду „Газы!“ и приказал одеть противогазы. Справа и слева от меня горели машины, мой экипаж из броневика выскочил. Оставшись в машине один, я решил завести ее и, после того как завелась, повернул направо и увидел своего раненого водителя и пулеметчика, которых посадил в машину. Ведя огонь из пушки и пулемета, я приказал отвести машину назад, затем снова вперед, и так маневрируя не прекращая огня. Одновременно с этим вывез раненых от горящих машин: тт. Чеснокова, Светлак, Суслова и еще кого-то двоих. Всего сидело наверху броневика 6 человек раненых и 1 здоровый».
Экипаж бронеавтомобиля БА-10 П. Мороза (крайний справа). 9-я мотоброневая бригада, июль, 1939 год (АСКМ).
Однако, несмотря на большие потери, атаки 11-й танковой и 7-й мотоброневых бригад вынудили японское командование переправить войска на восточный берег и отказаться от попыток выйти в тыл советской группировки.
В боях июля — начала августа 1939 года части мотоброневых бригад поддерживали свою пехоту, действуя в ее боевых порядках. Так, 6 июля 6 БА-10 7-й мотобронебригады поддерживали атаку стрелково-пулеметного батальона, потеряв от артогня 1 машину сгоревшей и 3 подбитыми, было ранено 4 человека. 9 июля 247-й бронебатальон атаковали японские бомбардировщики, в результате чего 1 БА-10 сгорел и 1 подбит, ранено 4 человека. 11 июля рота из 11 бронемашин БА-6 и БА-10 огнем с места поддерживала стрелково-пулеметный батальон, ответным огнем японцев 1 машина была сожжена, потерь в людях не было.
В боях 20–31 августа 1939 года в ходе которых японская группировка была окружена и уничтожена, мотоброневые бригады действовали на заходящих флангах.
Так, 8-я мотобронебригада, действовавшая на крайнем правом заходящем фланге, 21 августа ликвидировала роту японской пехоты, дравшуюся с большим упорством в большом песчаном бархане, а 23 августа уничтожила еще до двух рот, отрезав пути отхода японской группировке южнее реки Хайластын-гол. 25 августа из окружения пытался прорваться кавалерийский полк, который огнем пушечных бронемашин был рассеян и отброшен обратно. 28 августа японцы предприняли ночную атаку 8-й мотобронебригады, стараясь вырваться из кольца. Однако при активной поддержке бронемашин эта попытка была сорвана. В результате боя, который длился до рассвета, перед фронтом обороны бригады осталось 142 трупа японских солдат, свои потери составили 35 человек убитыми.
Бронеавтомобиль БА-6 (радийный) из состава 9-й мотоброневой бригады, захваченный японцами в ходе боев 6–7 июля 1939 года (АСКМ).
21 августа 1939 года на крайнем левом заходящем фланге была введена в бой 9-я мотоброневая бригада, усиленная 30 танками БТ, с задачей: переправиться через Халхин-гол, перейти государственную границу, выйти в тыл японским войскам и завершить окружение противника. К вечеру того же дня бригада в японском тылу в 20 км от передовой. Утром следующего дня бригада пошла вперед ротными колоннами, за которыми двигались броневики и танки. Впереди на дистанции 8–10 км двигался разведывательный батальон, справа и слева были высланы дозоры из 2–3 бронемашин на дистанции 10 км. Примерно через 15 км разведбат завязал бой с японской пехотой, прикрывавшей базу горючего и боеприпасов. Противник был рассеян и укрылся в сопки. Броневики и танки подошли к складу, у которого было большое количество грузовых машин, которые бросились врассыпную. Часть из них подбили огнем броневиков, со многих сбежали шоферы. На складе оказалось огромное количество бензина, которым заправили танки и броневики, а также взят запас. Командованию северной группы сообщили по радио, что имеется трофейный бензин различных сортов. Здесь же огнем танков и броневиков из засады был разгромлен следовавший на фронт в колонне без мер охранения японо-баргудский кавалерийский полк. Вскоре у трех замаскированных БА-20 9-й мотоброневой бригады приземлились два японских самолета, которые огнем броневиков были сожжены. Через некоторое время штабеля с боеприпасами были подожжены бронебойными 45-мм снарядами, в результате чего возник колоссальный пожар с большими взрывами снарядов. К вечеру 22 августа передовые броневики бригады подошли в реке Хайластын-гол, а к исходу 25 августа прочно закрепились на этом рубеже, отрезав пути отхода группировке противника на восток и северо-восток.
Командиры 8-й мотоброневой бригады у бронеавтомобиля БА-20. Халхин-гол, июль 1939 года (АСКМ).
В течение 25–28 августа японцы пытались большими группами прорваться на восток, но все их попытки оказались безуспешными. При этом броневики держали в кулаке и огнем с короткими контратаками уничтожали всякую японскую группу, которые прорывались на стыке южной и северной групп. Во всех этих боях экипажи бронемашин проявляли чудеса выдержки и героизм. Например, на рассвете 28 августа экипаж одного БА-10 бронебатальона 9-й мотобронебригады, находясь в разведке, заметил, что японцы в полутьме катят на руках две тяжелые пушки с южного участка к переправе. Броневик открыл огонь из пулеметов и перебил расчет, а пушки вывел из строя бронебойными 45-мм снарядами.
Бронеавтомобиль ФАИ из состава бронедивизиона 6-й кавдивизии армии МНРА. Халхин-гол, июль 1939 года (АСКМ).
9-я мотобронебригада находилась в японском тылу 11 суток, действуя на фронте 18–20 км. При этом охрану позиций своей пехоты ночью бронеавтомобили вели группами по 3–5 машин. При этом броневики работали с большой нагрузкой (охрана дорог, ликвидация прорывающихся групп, разведка в тылу, установление связи с соседями, атаки с пехотой). Их экипажи вели ежедневные бои с 8.00 до 23.00, на отдых и принятие пищи времени оставалось очень мало. Кроме того, часто японцы ночью предпринимали атаки, пытаясь прорваться через кольцо окружения.
Следует сказать, что стрельба броневиков и танков ночью в ходе боев на Халхин-голе не применялась. Единственным случаем стало действие группы из 6 БА-20 9-й мотоброневой бригады. 30 августа в 23.00 эти машины преследовали по местности группу японской пехоты, прорвавшуюся через кольцо окружения:
«Ночь была лунная и силуэты убегающих японцев были видны на дистанции 200–400 м, местность была равнинная, отдельные места были изрыты траншеями. Башенные стрелки устанавливали прицел при свете в башне, после чего стрельба велась без всякого света с прицелом 4. Все броневики вели огонь в одно место. Результаты стрельбы оказались очень эффективными. Ночью было видно, как ложились японцы. Считали, что они укрылись, но утром проверили и нашли во всех местах, куда вели огонь, трупы соответственно количеству силуэтов. Стрельба велась с остановок после броска вперед.
Машины шли колонной на дистанции 10–20 м и огонь вели в сторону».
Всего в ходе боевых действий у реки Халхин-гол было безвозвратно потеряно 93 бронеавтомобиля БА-3, БА-6, БА-10 и 31 ФАИ и БА-20 (сюда включены машины, не подлежащие восстановлению — сгоревшие или полностью разбитые, — а также захваченные противником), а еще 209 броневиков требовали капитального, среднего или текущего ремонта, причем большая часть из них имела боевые повреждения.
Согласно «Сводной ведомости на выведенную из строя матчасть с начала боев до 16 сентября 1939 года» причины безвозвратных потерь были следующие:
Экипаж БА-20 7-й мотоброневой бригады наблюдает за воздушным боем. Халхин-гол, июль 1939 года (АСКМ).
«Бронеавтомобиль ФАИ:
11-я танковая бригада — 9 (2 сгорели, 7 сданы на завод);
5-я стрелково-пулеметная бригада — 3 (1 сгорела, 2 разбиты);
9-я ОМББр — 4 (3 сгорели, 1 оставлена у противника);
12-й отдельный батальон связи — 1 (сгорела);
36-я мотострелковая дивизия — 4 (разбиты снарядами).
Бронеавтомобиль БА-20:
8-я ОМББр — 7 (2 сгорели, 5 оставлены на территории противника);
7-я ОМББр — 2 (сгорели);
5-я стрелково-пулеметная бригада — 1 (вследствие аварии совершенно выведена из строя);
9-я ОМББр — 5 (2 сгорело, 1 оставлена у противника, 2 разбиты);
12-й отдельный батальон связи — 1 (разбита снарядом);
36-я мотострелковая дивизия — 3(1 сгорела, 2 оставлены на поле боя)…
В/ч 9370 (12-й отдельный батальон связи). 1 ФАИ пропала вместе с экипажем. По имеющимся данным машина сгорела…
В/ч 9482 (8-я ОМББр). 4 БА-20 — 9 июля 1939 года во время отхода из окружения были подбиты и оставлены…
В/ч 9546 (9-я ОМББр). 1 ФАИ — 3 июля 1939 года около 14.00 при отходе застряла в болоте и была сожжена.
1 БА-20 — 27 июня 1939 года около 17.00 при отходе разведгруппы в близком соприкосновении с танками противника попала в солончаки и забуксовала. Времени для буксировки не было, и экипаж вынужден был оставить машину в полной исправности…
Бронемашина БА-3:
36-я мотострелковая дивизия — 3 (2 разбиты снарядом, 1 оставлена у противника);
8-я ОМББр — 5 (подбиты и сожжены).
Бронемашина БА-6:
7-я ОМББр — 29 (сгорели);
5-я стрелково-пулеметная бригада — 3 (сгорели);
9-я ОМББр — 7 (сгорели);
8-я ОМББр — 5 (4 сгорели, 1 разбита).
Бронемашина БА-10:
57-я стрелковая дивизия — 1 (пробита броня и бензобак);
6-я танковая бригада — 1 (сгорела);
5-я стрелково-пулеметная бригада — 2 (1 сгорела, 1 разбита и сгорела);
9-я ОМББр — 22 (сгорели);
24-й отдельный батальон связи — 1 (оставлена на территории противника);
8-я ОМББр — 14 (сгорели)».
Экипаж БА-10 старшего лейтенанта Мукасеева раздает газеты местному населению. Белорусский фронт, сентябрь 1939 года (АСКМ).
В итоговых документах советского командования отмечалось, что наибольшие потери броневики несли от противотанковой артиллерии и «бутылочников» (японских солдат, вооруженных бутылками с бензином. — Прим. автора) — до 90 %. От бутылок с бензином и попадания снарядов противотанковых орудий почти все броневики горят и после этого восстановлению не подлежат. Восстанавливались машины, вышедшие из строя по техническим причинам, а также получившие повреждения от огня полевой артиллерии и авиации, хотя последних было очень мало. Среди конструктивных недостатков бронемашин отмечалось следующее:
«Машины показали хорошую проходимость и выносливость. Легкие броневики были в большом почете из-за своей подвижности и использовались для всевозможных целей (командирами штаба, командованием, делегатами связи, санитарами, связными, разведчиками, доставки горячей пищи в термосах на передовые позиции под арт. обстрелом и др.)…
Броня БА-20 и ФАИ легко пробивается крупнокалиберным 12 мм пулеметом бронебойной пулей. (Видимо, речь идет о 13,2-мм пулеметах Гочкиса, которые были на вооружении японской армии. — Прим. автора). Она не пробивается только ружейно-пулеметной простой и бронебойной пулей…
Немецкие солдаты осматривают бронеавтомобиль БА-10А из состава 29-й танковой бригады Красной Армии. Брест, сентябрь 1939 года (АСКМ).
Броневики БА-20 и ФАИ — только связные машины, для боя слабы.
Броневики БА-6 и БА-10. Бензобак, вмещающий 108 кг бензина висит над головой и командира и механика водителя и при попадании снаряда ПТО выливается им на голову, отчего моментально все внутри воспламеняется…
В остальном машины показали себя замечательно:
1. Не было ни одного случая где бы потребовался второй пост управления (задний). В условиях Дальневосточного и Монгольского театра, второй пост не нужен.
2. Машины показали хорошую проходимость и выносливость.
3. Ружейный и пулеметный огонь для гусматиков не приносит вреда. Попадание целого 37-мм снаряда не выводит гусматика из строя, а проделывает аккуратное отверстие и машина продолжает работать…
…Броня среднего броневика БА-6 пробивается бронебойной пулей 13,2-мм пулемета. Броня среднего броневика БА-10 (новейшего) крупнокалиберным пулеметом не пробивается и является вполне надежной защитой экипажа на поле боя.
БА-10 — лучший из броневиков, но мотор слаб, при толчках лопаются кронштейны рессор».
Следует сказать, что благодаря высокой подвижности мотоброневых бригад они сумели в короткое время выдвинуться к району боевых действий, пройдя большие расстояния. Например, поднятая по тревоге 17 мая 9-я мотоброневая бригада в течение трех дней совершила марш Ундур-Хан — Тамцак-Булак протяженностью 700 км (было 8 аварий и 61 поломка), 7-я мотобронебригада 30 июня — 3 июля была переброшена из Дзамин-Удэ и, пройдя 700 км, с хода вступила в бой, 8-я мотоброневая бригада совершила марш из Баин-Тумен, покрыв 400 км в 2 дня.
Оценивая роль мотоброневых бригад в ходе конфликта у реки Халхин-гол, Маршал Советского Союза Кулик в своем докладе 24 июля 1939 года наркому обороны сообщал: «7, 8 и 9-я бронебригады — по существу бронированная кавалерия, более подходящая для охраны границ и внутреннего порядка, пехотный бой вести не умеют. Однако сыграли большую роль в первый период боевых действий, но понесли большие потери».
ПОЛЬСКИЙ ПОХОД 1939 ГОДА. 17 сентября 1939 года части Красной Армии пересекли советско-польскую границу. Началась кампания, известная в советской историографии как освободительный поход в Западную Украину и Западную Белоруссию, а фактически боевые действия против Польши. С советской стороны в составе Белорусского и Украинского фронтов было задействовано более десятка танковых бригад, укомплектованных танками Т-26, БТ-7 и Т-28. В составе каждой из них имелось от 8 до 20 бронеавтомобилей. Кроме того, средние бронемашины были и в отдельных разведывательных батальонах стрелковых дивизий. Броневики, особенно пушечные, активно использовались для разведки и связи, и хотя в ходе польской кампании серьезных боев не было, участвовали в столкновениях как с польскими, так и с немецкими частями. Легкие бронемашины хорошо показали себя в качестве связных и командирских. Вот несколько боевых эпизодов с участием бронемашин.
Немецкие солдаты у бронеавтомобиля БА-20 в Бресте. Сентябрь 1939 года (РГАКФД).
В 2 часа ночи 19 сентября 24-я легкотанковая бригада (танки БТ-7) после 145-километрового марша ворвалась во Львов, заняв северную и восточную части города. К этому моменту с юга и запада ко Львову уже подошли части 2-й горно-стрелковой дивизии вермахта, а в центре оборонялся польский гарнизон.
Бронеавтомобиль БА-20 во время встречи частей Красной Армии и вермахта в Бресте. Сентябрь 1939 года (РГАКФД).
В 4.20 командир бригады получил приказ отойти из города в район Злочув. Ввиду неясности причин такого приказа комбриг оставил во Львове разведывательный батальон, а остальные части к 6.00 вывел в район Винники. В 8.30 19 сентября подошедшие к городу немецкие части предприняли неожиданную атаку в южном секторе, при этом разведбатальон оказался между немцами и поляками. Немцы, приняв советские танки и броневики за польские, открыли по ним артиллерийский огонь, поляки тоже начали стрелять по нашим боевым машинам. Белые флаги, выброшенные танкистами, не помогли, и тогда танки и броневики открыли ответный огонь. В результате боя разведывательный батальон потерял 3 человек убитыми и 4 ранеными, было подбито и сгорело 2 БА-10 и 1 БТ-7. Ответным огнем советских танкистов у немцев было убито 2 майора, 1 унтер-офицер, 9 солдат ранено и разбито 3 37-мм противотанковых орудия.
18 сентября разведывательный батальон 5-й танковой бригады 25-го танкового корпуса, имея 15 БТ-7 и 13 БА-10, у местечка Домбров столкнулся с колонной польских войск (до полка пехоты и 1 танк). Командир батальона предложил полякам сдаться, но они ответили огнем. Тогда разведбат атаковал противника: БТ-7 с флангов, по пересеченной местности, БА-10 по дороге в лоб. В результате боя полк был рассеян, до 300 человек убито и ранено и более 500 взято в плен, а польский танк разбит огнем двух БА-10. Потери батальона составили 5 человек ранеными.
Днем 19 сентября 36-я легкотанковая бригада вошла в город Владимир-Волынский, сломив слабое сопротивление польских частей. Вечером того же дня разведгруппа бригады — 2 БТ-7 и 3 БА-10 — в районе Вербы была атакована пехотой и кавалерией. В ходе боя более 50 польских солдат было убито, свои потери составили 2 убитых и 1 раненый. 20 сентября из Владимира-Волынского в направлении Ковель — Верба в разведку отправили 2 БА-10 под командованием капитана Гречанникова. При возвращении один Б А подорвался на польской мине и сгорел, его экипаж сумел выскочить и не пострадал.
Бронеавтомобиль БА-10А, подорвавшийся на мине и сгоревший. Украинский фронт, сентябрь 1939 года (фото из коллекции Я. Магнуского).
Участвовали бронеавтомобили и в боях за Гродно 19–22 сентября — здесь польские части оказали самое сильное сопротивление Красной Армии. В ходе штурма города было потеряно 2 БА-10 из состава 20-й мотострелковой бригады: один сгорел от брошенной в него бутылки с бензином и один был подбит артиллерийским огнем (позже восстановлен), при этом 3 человека погибло и 4 было ранено.
23–26 сентября бронеавтомобили включили в два сводных отряда 2 и 27-й танковых бригад (54 БТ-7 и 7 БА-10), которые должны были ликвидировать польские части, отходившие в Августовские леса и к литовской границе. Причем броневики двигались впереди, ведя разведку. Однако отряды сопротивления не встретили, но было взято в плен более 600 польских солдат и офицеров.
Вечером 25 сентября 20-я мотострелковая бригада выделила отряд в составе 15 БА-10 для приема у немцев крепости Осовец, которая переходила в советскую зону.
Всего, по неполным данным, в ходе боевых действий в Польше с 17 сентября по 10 октября 1939 года было потеряно 10 бронемашин БА-10. В целом в этой кампании средние бронемашины показали себя хорошо как средство разведки, однако в документах отмечалась их низкая проходимость по грязным проселочным дорогам.
СОВЕТСКО-ФИНЛЯНДСКАЯ ВОЙНА. После польского похода, в котором средние бронеавтомобили в общем показали себя хорошо, их ждало более суровое испытание — советско-финляндская война. В ходе боевых действий с 30 ноября 1939-го по 13 марта 1940 года с советской стороны использовалось около 640 бронемашин, из них до 430 средних и более 200 легких. Однако суровая зима 1939–1940 годов, малое количество дорог, болота, валуны, леса — все это затрудняло использование не только бронеавтомобилей, но и танков.
Бронеавтомобили БА-10 на улице Выборга. Северо-Западный фронт, 13 марта 1940 года (АСКМ).
Поэтому в ходе советско-финляндской войны броневики применялись для сопровождения автомобильных колонн, патрулирования дорог, охраны штабов и различных других объектов. Бронемашины использовались в составе танковых и стрелково-пулеметной бригадах, отдельных разведывательных батальонов стрелковых дивизий и отдельных автобронебатальонов.
В полосе Северо-Западного фронта, действовавшего на Карельском перешейке, бронеавтомобили понесли сравнительно небольшие потери. Ниже приводятся сведения о наличии и потерях средних бронеавтомобилей в частях Северо-Западного фронта.
Кроме того, довольно много средних бронеавтомобилей входило в состав отдельных разведывательных батальонов стрелковых дивизий Северо-Западного фронта, информация по которым приводится ниже. Несмотря на то что по штату эти батальоны должны были иметь на вооружении средние броневики, многие из них комплектовались танкетками Т-27, танками Т-37, тягачами «Комсомолец» или совсем не имели бронетехники. Ниже дается информация о составе некоторых разведбатов Северо-Западного фронта.
Бронеавтомобили БА-10А патрулируют дорогу в районе Суоярви. Январь 1940 года (АСКМ).
6-й отдельный разведывательный батальон 5-й стрелковой дивизии. Командир — капитан Соржесов, комиссар — старший политрук Ершов. На Карельский перешеек прибыл из Белорусского военного округа, имея 10 БА-10, участвовал в боях с 28 января 1940 года. Потери за время войны — 25 убитых, 7 раненых, вышло из строя по техническим причинам 3 БА-10.
Бронеавтомобиль БА-6, брошенный на дороге в месте разгрома 44-й стрелковой дивизии 9-й армии. Январь 1940 года (АСКМ).
62-й отдельный разведывательный батальон 52-й стрелковой дивизии. На Карельский перешеек прибыл из г. Пинск Белорусского военного округа. В боях участвовал с 30 ноября 1939 года, имея 7 БА-10 и 3 БА-3.
69-й разведывательный батальон 100-й стрелковой дивизии. Прибыл из г. Лида Белорусского военного округа в феврале 1940 года, имея 2 БА-3 и 9 БА-10.
100-й отдельный разведывательный батальон 80-й стрелковой дивизии. На фронте с 9 января 1940 года, имея составе десять БА-10.
114-й отдельный разведывательный батальон 84-й мотострелковой дивизии. Командир — старший лейтенант Попов. Сформирован на базе 4-го танкового полка в г. Наро-Фоминск в составе: 1 БТ-7, 16 БТ-5, 4 БА-10 и 1 Д-8. На фронте с 30 января 1940 года, потерь не имел.
175-й отдельный разведывательный батальон 150-й стрелковой дивизии. В боях с 30 ноября 1939 года, имея в своем составе 10 БА-10.
В феврале 1940 года на Северо-Западный фронт прибыло 5 отдельных автобронебатальонов (по 49 бронемашин в каждом), сформированных специально для боевых действий на Карельском перешейке. Однако из-за сильно пересеченной местности и малого количество дорог в боях они не участвовали.
250-й автоброневой батальон. Прибыл на фронт 15 февраля 1940 года, имея в своем составе 24 БА-10, 3 БА-6, 4 БА-20 и 17 ФАИ-М. В боях не участвовал.
Наибольшие потери средние бронеавтомобили понесли в полосе действий 8 и 9-й армий, часть соединений которых попала в окружение и была разгромлена финнами.
К 30 ноября 1939 года в составе 8-й армии, наступавшей на петрозаводском направлении севернее Ладожского озера, имелось всего 71 броневик — 2 ФАИ, 32 БА-20 и 37 БА-10 (6 в 162-м, 5 в 54-м, 10 в 38-м, 7 в 56-м и 9 в 167-м отдельных разведывательных батальонах), а в начале декабря в составе 34-й танковой бригады прибыло еще 25 БА-20. В ходе боев 34-я танковая бригада, 56 и 187-й разведбатальоны (вместе с 18 и 168-й стрелковыми дивизиями) попали в окружение, потеряв в ходе боев почти всю матчасть. По состоянию на 2 марта 1940 года, с учетом пополнения, в составе 8-й армии насчитывалось 39 БА-10 (без учета 56 и 187-го орб) и 41 БА-20. Остальные были потеряны в боях, причем 15 БА-10 и 28 БА-20 остались на финской территории после разгрома попавших в окружение частей 18, 168-й стрелковых дивизий и 34-й танковой бригады.
Бронеавтомобиль БА-10А, захваченный финнами в полосе 8-й советской армии, действовавшей севернее Ладожского озера (фото из коллекции Е. Муикку).
Довольно много бронемашин было потеряно в полосе 9-й армии, наступавшей в средней Карелии. К началу войны в составе армии имелось всего 9 броневиков — 2 БА-3М и 2 БА-20 в 177-м отдельном разведывательном батальоне 122-й стрелковой дивизии и 2 БА-27М и 3 Д-8 в разведбатальоне 163-й стрелковой дивизии, а в конце декабря с 44-й стрелковой дивизией прибыл 4-й отдельный разведбатальон с 10 БА-6 и 1 БА-20. В ходе последующих боев финны разбили 163-ю и окружили 44-ю стрелковые дивизии, в результате чего было разбито артиллерией 2 БА-6, подорвалось на минах 3 БА-6, сгорело 2 БА-20 и оставлено на территории противника 2 БА-27М, 2 БА-3М, 2 БА-6, 3 Д-8 и 1 БА-20. Кроме того, в январе 1940 года в состав армии прибыл 153-й отдельный разведывательный батальон под командованием капитана Зажигалова, имевший 10 БА-10. Его машины использовались для патрулирования дорог и охраны штабов, потерь в матчасти не имели.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.