Приложение 18 Материалы из следственного дела Военной коллегии Верховного суда СССР от февраля 1956 года о пересмотре обвинительного заключения на Кириллова Николая Кузьмича, вынесенного Военной коллегией Верховного суда СССР 25 августа 1950 года

Приложение 18

Материалы из следственного дела Военной коллегии Верховного суда СССР от февраля 1956 года о пересмотре обвинительного заключения на Кириллова Николая Кузьмича, вынесенного Военной коллегией Верховного суда СССР 25 августа 1950 года

По приговору суда, Кириллов Н.К. признан виновным в том, что, являясь командиром 13-го стрелкового корпуса и попав в окружение противника, изменил Родине, сдавшись 7 августа 1941 г. без сопротивления в плен немцам, и что при допросе сообщил немцам секретные сведения о составе частей корпуса.

На предварительном следствии и в суде Кириллов Н.К. виновным себя в измене Родине не признал.

На следствии он показал, что с тяжелыми боями 13-й стрелковый корпус вышел 2 августа 1941 г. в район г. Умань, где и был окружен немецкими войсками. В результате длительных боев с превосходящими силами противника, к 7 августу 1941 г. части корпуса имели 90 % потерь в личном составе и материальной части.

Под сильным пулеметным и минометным огнем он, Кириллов, в числе других офицеров, залег в канаву на опушке леса. Когда немецкие войска стали прочесывать лес и обнаружили их, он, Кириллов, растерялся, потерял силу воли, не оказал немцам сопротивления и сдался в плен. Чем и совершил преступление перед Родиной.

В последнем слове Кириллов заявил, что врагом Советской власти он не был и никогда им не будет.

В качестве доказательств вины Кириллова, к делу были приобщены показания Потапова, Герасимова, Сиваева, Абрамидзе, Добросердова, Скучарева, Артеминко, Зыбина, Кудрявцева, Меандрова, Опякина и Арушаняна. За исключением Опякина и Арушаняна, никто из названных лиц компрометирующих Кириллова показаний не дал.

Опякин же показал на предварительном следствии следующее: «Командующий армией Понеделин и командир 13-го стрелкового корпуса Кириллов 1 августа 1941 года приняли неправильное решение о переходе к обороне, вместо того, чтобы отвести войска за реку. Не зная положения обстановки на фронте и на флангах, Понеделин и Кириллов якобы допустили окружение войск и не организовали выхода из окружения». Далее Опякин показал, что хотя он очевидцем пленения не был, но со слов других лиц ему известно, что Понеделин и Кириллов без боя сдались в плен немцам. После этого ему, Опякину, стало ясно, что указанные выше действия командования 12-й армией явились вредительскими.

Бывший начальник штаба 12-й армии Арушанян, в 1942 г. показал, что приказ Понеделина от 1 августа 1941 г. о переходе к обороне он считал неправильным, а когда узнал о сдаче Понеделина в плен, сделал вывод о предательском характере этого приказа.

Таким образом, обвинение Кириллова в измене Родине было основано на показаниях Опякина и Арушаняна, данных ими на предварительном следствии.

Вновь допрошенные в 1955 году Опякин и Арушанян изменили свои показания, а ряд других свидетелей, допрошенных в процессе проверки, не подтвердили показаний Опякина и Арушаняна, данных ими в 1941–1942 годах.

Так Опякин на допросе 13 декабря 1955 г. показал, что Понеделин и Кириллов меры к выводу своих войск из окружения принимали, но на его, Опякина, взгляд распоряжения, которые они давали в августе, имели ряд недостатков. Далее Опякин показал, что когда его спросили в 1941 году, являются ли действия Понеделина и Кириллова вредительскими, он ответил положительно и сделал этот вывод под впечатлением разговоров офицеров его, Опякина, дивизии (фамилии офицеров не помнит) о том, что Понеделин и Кириллов якобы оставили свои войска на произвол судьбы, а сами сдались а плен.

Арушанян на допросе 16 декабря 1955 года показал, что квалификация и оценка действий Понеделина в 1942 году дана была не им, а следователем. Что Кириллов считался лучшим командиром корпуса в армии, и до самого последнего момента, когда Кириллов подготавливал лично последний прорыв из окружения, он, Арушанян, о Кириллове оставался самого лучшего мнения.

В процессе проверки были допрошены: бывший начальник штаба 6-й армии генерал-майор Н.П.Иванов, бывший командующий 6-й армией генерал-лейтенант в отставке Музыченко И.Н., бывший член Военного совета 6-й армии генерал-майор запаса Попов Н.К., бывший член Военного совета 12-й армии полковник в отставке Куликов И.П., бывший начальник артиллерии 12-й армии генерал-лейтенант Гавриленко Н.В., бывший начальник штаба 99-й стрелковой дивизии генерал-майор запаса Горохов С.Ф. и бывший командир полка 72-й стрелковой дивизии генерал-майор запаса Хватов М. Е. Все названные лица показали, что к моменту пленения Кириллова войска, которыми он командовал, находились в тяжелой боевой обстановке, и что командование армией (Понеделин) и корпуса (Кириллов) приняли все необходимые меры к выводу войск из окружения.

Очевидец пленения Кириллова, бывший начальник Особого отдела 13-го стрелкового корпуса полковник запаса Шишацкий Т.К. на допросе 30 декабря 1955 года показал, что он лично видел, как во время боя при выходе из окружения на Кириллова, находившегося с адъютантом, комиссаром корпуса и несколькими другими офицерами, на опушке леса неожиданно набросилось около тридцати немецких солдат, которые и схватили Кириллова и других офицеров. Обстановка боя была такова, что выручить группу Кириллова не было возможности. Лично он, Шишацкий, ничего определенного за Кирилловым не замечал, и такими данными Особый отдел не располагал.

Таким образом, в деле нет никаких доказательств того, что Кириллов сдался в плен немцам добровольно и преднамеренно. Обвинение Кириллова в выдаче немецкому командованию военной тайны основано только на его показаниях о том, что когда его немцы спрашивали о частях, входивших в состав 13-го стрелкового корпуса, их номера и дислокации в мирное время, он долго молчал, а когда допрашивавший его офицер-немец вынул карту и назвал все части корпуса, их номера и дислокацию мирного времени, он, Кириллов, подтвердил правильность этих сведений.

На вопрос, куда девалась материальная часть войск корпуса, он ответил, что она уничтожена по его, Кириллова, приказу перед боем на выход из окружения. Эти показания Кириллова не дают основания для признания его вины в измене Родине.

Из партийного и служебного личных дел на Кириллова видно, что он по службе и по партийной деятельности характеризуется положительно. В служебной характеристике от 27 июля 1941 года указано, что в боях с германским фашизмом Кириллов проявил себя волевым, решительным командиром корпуса, что боевые задачи Военного совета 12-й армии 13-й стрелковый корпус выполняет честно и в установленные сроки.

23 февраля 1956 года приговор в отношении Кириллова Николая Кузьмича, вынесенный Военной коллегией Верховного суда СССР 25 августа 1950 года, – отменен.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.