Ер-2 снова в серии
Ер-2 снова в серии
Первые два серийные Ер-2 2М-30Б иркутские авиастроители построили в декабре 1943 г., как это и предусматривалось правительственным заданием. Однако на деле директор завода № 39 В. И. Абрамов слегка «пустил пыль в глаза» руководству, поскольку эти сданные «по бою» (то есть годные для боевых действий) самолеты на деле имели огромный перечень недоделок. Так, у головного серийного бомбардировщика военная приемка насчитала 157 дефектов. Весь январь и часть февраля 1944 г. продолжалась доводка, и лишь во второй половине месяца появилась возможность передачи машины зав. № 7013901 специалистам НИИ ВВС для проведения государственных испытаний.[27]
Вначале испытания проходили в Иркутске, а в апреле самолет перегнали в Чкаловскую.
И вот тогда началось…
Еще в августе при обсуждении результатов госиспытаний и в декабре 1943 г., утверждая тактико-технические требования к серийному Ер-2, представители АДД предложили ввести в состав экипажа второго пилота, посадив его рядом с командиром. В этом пожелании чувствуется влияние опыта эксплуатации американского бомбардировщика В-25, также состоявшего на вооружении АДД. Кроме того, военные настояли на замене верхней пулеметной установки на пушечную и применении колес увеличенных размеров (на основных стойках — 1325x485 мм, а костыльного — 700x300 мм). Кое-какие изменения внес сам главный конструктор. Так, длина фюзеляжа самолета за счет удлинения бомбоотсека увеличилась на 102 мм, а размах крыла — на 290 мм. В интересах обеспечения центровки моторы пришлось вынести вперед на 145 мм, увеличилась площадь рулей высоты и вертикального оперения. Эти полезные, в общем, нововведения привели к росту массы пустого самолета на 330 кг. Второй пилот — еще 90 кг. И все это в сочетании с моторами АЧ-30Б (это наименование двигателю было присвоено в знак признания заслуг его главного конструктора А. Д. Чаромского) массового производства, надежность которых оставляла желать лучшего. Между тем командование АДД требовало, чтобы летные данные машины в серии по крайней мере не ухудшились. Оно снова хотело от Ермолаева чуда и прежде всего — нормальных, по тогдашним представлениям, взлетных качеств. А ведь они были «на пределе» даже у более легкого опытного самолета.
У Ер-2 с моторами М-105 жидкостные радиаторы и их жалюзи располагались в отъемной части крыла, а у «дизельных» Ер-2 — в центроплане.
В общем, как и следовало ожидать, госиспытания серийного Ер-2 2АЧ-30Б закончились оглушительным провалом. Заместитель начальника НИИ ВВС генерал-лейтенант Лосюков докладывал руководству Военно-воздушных сил: «Из 146 календарных дней периода испытаний самолет простоял на доводках и разного рода ремонтных работах 89 дней… Такие дефекты, как отказ замков гидроцилиндров шасси… зависание плунжера топливного насоса, разрушение труб турбокомпрессора, течь воды и масла… являются опасными для производства полетов». Основные претензии были связаны с мотоустановкой, но хватало и дефектов по планеру. Так, например, в ходе ночных тренировок выяснилось, что изогнутое остекление фонаря кабины пилотов вносило сильные искажения и затрудняло выполнение взлета и посадки. Командование АДД обратилось к конструктору с требованием о замене гнутых стекол на плоские, для чего следовало полностью изменить конструкцию фонаря. Донимали течи гидросистемы, недостаточная эффективность тормозов, отказы системы выпуска и уборки шасси, стрелковых и бомбардировочной установок. Важнейшим недостатком Ер-2 2АЧ-30Б по-прежнему оставалась его неспособность лететь без снижения на одном моторе даже у земли. Отказ одного двигателя в лучшем случае заканчивался вынужденной посадкой вне аэродрома. Большая длина разбега, малая скороподъемность бомбардировщика затрудняли выполнение взлета.
«Шайбы» вертикального оперения Ер-2 2М-30Б. Рули направления имеют роговую компенсацию, весовые компенсаторы спрятаны внутрь.
В числе наиболее серьезных дефектов силовой установки фигурировали выход из строя элементов топливной аппаратуры, турбокомпрессоров, регуляторов, поломки рессоры привода генератора и его замасливание. Вопреки бытовавшему мнению о том, что все дело «упиралось» в прецизионные узлы АЧ-30Б (форсунки, впрыскивающие насосы), на деле большинство неприятностей оказалось связано с элементарными нарушениями технологии при изготовлении обычных, а не «специфически дизельных» деталей. Порой отливки корпусов некоторых узлов на несколько миллиметров «уходили» от чертежей. В июне 1944 г. на завод № 39 прибыл целый десант из Москвы — комиссия наркомата авиапромышленности во главе с начальником ЦИАМа генералом Кашириным. «Комиссия, как и всякая, заседала, члены поругивались, сваливая грехи мотористов на самолетчиков и обратно — словом, картина обычная, — рассказывал А. К. Аронов. — Результатом явился документ с мероприятиями, реализация которых, как выяснилось впоследствии, дала ощутимые результаты, хотя и не вылечила силовую установку на 100 %».
Лишь к августу 1944 г. наиболее серьезные дефекты, препятствовавшие началу нормальной эксплуатации самолета, удалось устранить. К концу месяца в строевые части передали первый десяток машин. Начался этап переучивания летчиков АДД, в ходе которого «еры» эксплуатировались нещадно. «Один за другим поднимались и садились самолеты, беспрерывный гул работающих моторов создавал впечатление, что на аэродроме появился «вечный дизель», не останавливающийся ни на минуту, — вспоминал гвардии полковник Горевалов. — Летчики-инструкторы Зюзин, Головкин, Рогульский, Левашев, Аницкий, Лунев, Морозов и другие почти не вылезали из кабин, совершая в сутки по 50–60 (!!!) вывозных полетов каждый». Нарком Шахурин счел, что основные неприятности с «ером» позади, и предложил Сталину поощрить коллектив и его руководителя. 19 августа 1944 г. В. Г. Ермолаев получил звание генерал-майора ИТС, а 2 сентября — орден Суворова II степени. Награждение конструктора полководческим орденом, по-видимому, означало, что Верховный Главнокомандующий многого ждал от новейшего дальнего бомбардировщика, каждый экземпляр которого теперь обходился государству в 850 тыс. рублей (без стоимости дизелей).
Но двигатели «ера» по-прежнему нарабатывали по 40–50 часов[28] и выходили из строя. Недостаточные мощности моторного завода № 500 заставили подключить к выпуску АЧ-30Б другое предприятие — завод № 45, имевший значительный опыт выпуска серийной продукции. В 1944 г. он успел построить 145 дизелей в дополнение к 2930 моторам АМ-38Ф, в то время как завод № 500 изготовил лишь 398 моторов конструкции А. Д. Чаромского. По культуре производства 45-й завод оказался впереди, хоть и освоил производство дизелей позднее. Инженеры полков сразу отметили, что его АЧ-30Б отличались более высокой надежностью.[29]
Модернизированные дизельные Ер-2 помимо двухместной кабины пилотов, введенной по настоянию руководства АДД, отличались «спрямленными» обводами штурманской кабины и астрокуполом над ней.
Хвостовое оперение «дизельного» Ер-2.
В начале октября 1944 г. на заводе № 39 начались испытания серийного самолета зав. № 7053911 с изменениями, внесенными по результатам эксплуатации первых дизельных Ер-2 в войсках. Ведущими инженерами по испытаниям были А. С. Захарчук и инженер-майор К. И. Самарский, пилотировали машину капитаны А. А. Холодов и С. П. Мазур. В ходе испытаний самолет совершил 21 полет, по результатам был сделан вывод о «практическом соответствии полученных ЛТД самолета Ер-2 техническим условиям договора». Важнейшими отличиями этого «ера» от машины с зав. № 7013901 считались:
— электрогидравлическая система уборки и выпуска шасси с реверсивными агрегатами СБА-56р, примененная взамен чисто электрической с моторами УШ-1;
— новые колеса с усиленными тормозами;
— измененная конструкция коков винтов, стопора костыля, предохранительного экрана люковой установки и т. п.;
— применение аварийного слива топлива.
Последнее мероприятие преследовало цель максимального сокращения полетной массы машины, чтобы она не так стремительно «сыпалась» после отказа двигателя. И все же испытатели указали на неутешительный результат — «выполнение горизонтального полета… на одном работающем моторе невозможно». Кроме того, на самолете по-прежнему монтировался фонарь кабины пилотов, получивший отрицательную оценку АДД. Летчики-испытатели предложили понизить остекление кабины штурмана в интересах улучшения обзора при взлете и посадке.
Самолет с бортовым номером «11» только что произвел посадку. От разогретых турбокомпрессоров еще поднимается горячий воздух, создающий своеобразную «засветку» на фото.
Та же машина, ракурс сзади слева. Предположительно она была целиком окрашена в черный цвет. На верхней огневой точке бомбардировщика Ер-2 с дизелями АЧ-30Б устанавливалась 20-миллиметровая пушка ШВАК. «Гребешки» на куполе турели — аэродинамические компенсаторы.
Один из первых доработанных Ер-2 с двухместной кабиной. При большом увеличении видно, что темные полоски на неокрашенных поверхностях представляют собой многократно повторенные надписи «ALCLAD». Таким образом, в конструкции Ер-2 частично использовался американский листовой дюралюминий (плакированный слоем коррозионно стойкого чистого алюминия) — алклэд, поступавший в СССР по ленд-лизу.
Представители ермолаевского ОКБ, почти безвылазно находившиеся на заводе № 39, совместно с иркутскими специалистами во второй половине октября отработали и запустили в серию новый вариант фонаря кабины пилотов. В его передних и боковых гранях использовались только плоские стекла, при этом для исключения бликов и искажений боковые стекла смонтировали вертикально. Новые фонари, унифицированные по узлам крепления, завод стал изготавливать для замены старых на уже выпущенных и отправленных в войска самолетах.
В пятницу 13 декабря 1944 г. тридцатипятилетний генерал Ермолаев вместе с женой поездом выехал из Москвы в Иркутск. Какое-то предчувствие томило его. В ходе прощания на перроне вокзала ближайшим соратникам запомнилось невеселое настроение главного. Приехав в Иркутск, Ермолаев заболел сыпным тифом, через несколько дней возникло осложнение на легкие и печень, еще немного спустя развился менингит. Сталин, узнав о болезни Владимира Григорьевича, спросил: «Кто его лечит, не нужна ли медицинская помощь из Москвы?» Ему доложили, что мобилизована вся иркутская и томская профессура. В течение двух недель были испробованы все известные в ту пору средства, но ничто не помогло. В последний день 1944 г. Ермолаев скончался, а уже 5 января 1945 г. состоялись его похороны на Новодевичьем кладбище в Москве. Временно исполняющим обязанности главного конструктора стал М. В. Орлов. Однако в наркомавиапроме стали подыскивать более авторитетного руководителя для осиротевшего ОКБ-134.
В конце 1944 г. на заводе № 134 производились опытные работы на двух серийных машинах (зав. № 7013901 и № 7023901). Первая использовалась для отладки систем вооружения, а на второй полностью переделали носовую часть фюзеляжа с кабинами штурмана и пилотов. Обычные для «ера» эллиптические носовые очертания сменились прямыми, что почти не повлияло на летные данные, зато заметно улучшило обзор из кабины летчиков. Работа штурмана с секстантом стала удобнее благодаря прозрачному астрокуполу.
Самолет зав. № 7023901 был оснащен форсированными двигателями АЧ-30БФ, выпущенными в очень малом количестве (всего 11 единиц). Форсирование мотора достигалось за счет впрыскивания бензина во всасывающий патрубок нагнетателя дополнительно к основному топливу — керосину. Взлетная мощность дизеля составляла 1900 л.с., а на боевом режиме — 1600 л.с. Номинальная мощность осталась без изменений.
Емкости бачка для форсажного топлива хватало примерно на 45 минут полета. За время испытаний летчик полковник А. Д. Алексеев совершил 44 полета, в том числе 8 — ночью. В отчете было специально подчеркнуто: «На самолете Ер-2 с установкой опытных моторов АЧ-30БФ впервые достигнуты удовлетворительные взлетные свойства с нормальным и перегрузочным полетным весом». Отмечалось, что моторы на форсированном режиме работали вполне удовлетворительно, обладали хорошей приемистостью. Полеты с выключением двигателя не производились. Алексеев особо отметил простоту пилотирования как днем, так и ночью, отличный обзор с кресел обоих пилотов, несложность выполнения ночной посадки. Максимальную взлетную массу машины в ходе полетов доводили до 18 тонн. Впечатленный полученными результатами, генерал Лосюков предложил срочно передать Ер-2 с АЧ-30БФ на государственные испытания. К сожалению, реализовать эту идею не удалось из-за низкой надежности силовой установки.
По решению наркомата, согласованному с командованием АДД, завод № 39 в январе 1945 г. был обязан изготовить и сдать на госиспытания в НИИ ВВС два эталонных Ер-2 с изменениями, внесенными главным конструктором, и устраненными дефектами. В качестве таковых были выделены самолеты зав. № 7103901 и № 7103902. Однако внезапная смерть Ермолаева и неразбериха, возникшая в связи с ней, позволили директору Абрамову по-тихому «замотать» указание НКАП.
Ветераны иркутского авиазавода утверждают, что идея «спрямленного» носа принадлежит заводскому конструктору Ф. Р. Кугелю. Главный конструктор В. Г. Ермолаев утвердил это решение, поскольку трудоемкость изготовления фюзеляжа существенно уменьшалась.
Испытания, в ходе которых проверялась безопасность покидания самолета с парашютом.
Топливозаправщик на базе американского «Студебеккера» у доработанного самолета Ер-2 с моторами АЧ-30Б. Заводские бригады в строевых полках монтировали новый фонарь двухместной кабины пилотов, при этом оставались большие участки неокрашенных поверхностей.
Тем временем все больше бомбардировщиков поступало в строевые части. Доставкой серийных Ер-2 из Иркутска в европейскую часть страны занимались экипажи 73-й вспомогательной авиадивизии, специально развернутой в составе АДД для перегонки самолетов по сибирской трассе. В апреле 1944 г. из трех первых переданных в АДД машин две получил НИИ ВВС, а третью оставили в 73-й вад для подготовки и переучивания ее летчиков на новую матчасть. В июне следующая небольшая партия Ер-2 (4 самолета) отправилась «своим ходом» в Астафьево, где началось переучивание руководящего летного состава вновь сформированных полков. Начиная с этого месяца, ввиду ненадежной работы винтомоторной группы, в сдаточную программу ввели обязательный предварительный четырехчасовой полет на высоте 6000 м в районе аэродрома. С темпом 4–9 машин в месяц экипажи из 73-й вад перегоняли «еры» вплоть до декабря, а всего в течение 1944 г. пять авиакорпусов АДД (1-й, 2-й и 3-й гвардейские, 6-й и 8-й) успели принять 34 бомбардировщика. Еще 5 машин сидели на аэродромах сибирской трассы (два в Красноярске, по одному в Омске, Янауле и Казани). Наибольшее количество Ер-2 в 1944 г. попало во 2-й гвардейский авиакорпус ДД — 20 единиц.[30]
В январе 1945 г. из-за испортившейся погоды на маршруте Иркутск — Красноярск — Омск — Свердловск и необходимости выполнения доработок, связанных с заменой фонаря кабины пилотов, ни одна из машин не перегонялась, зато в феврале, марте и апреле ВВС КА получили 33, 30 и 41 самолет соответственно. Подавляющее большинство из них опять-таки предназначалось для 2-го гвардейского авиакорпуса. Однако в целом следует признать, что доля бомбардировщиков, переданных в войска, по отношению к суммарному объему выпуска Ер-2 оказалась небольшой (25 % в 1944 г. и около 50 % по состоянию на конец апреля 1945 г.). Налицо были серьезные технические проблемы, препятствовавшие широкому внедрению самолета в строевые части. В мае — сентябре 1945 г. экипажи 73-й вад перегнали по сибирской трассе еще 80 машин. Можно было подвести итоги: за 15 месяцев работы по сибирской трассе переброшено 218 Ер-2, в авариях и катастрофах оказались потерянными 11 машин, а еще 10 бомбардировщиков сидели «на вынужденной» вне аэродромов.
Часть «еров» отправилась на войну железнодорожным транспортом. Самолеты, упакованные в ящики, подавались для сборки на московский 456-й авиазавод НКАП, директором которого был Т. Х. Филимончук. Всего в 1944 г. таким способом перебросили 20 Ер-2, из них только две машины успели собрать до конца года. По плану I квартала 1945 г. предусматривалось «обработать» еще 20 машин, но реально завод сдал только 18 единиц. Параллельно производилась сборка самолетов Ил-4 производства заводов № 39 (Иркутск) и № 126 (Комсомольск-на-Амуре). «Илов» за первые четыре месяца 1945 г. собрали значительно больше — 96 машин. Характерно, что цена комплекса работ по Ер-2 почти вдвое превышала цену сборки Ил-4 — 39,1 тыс. рублей против 21,5 тыс.
После недолгих колебаний в марте 1945 г. нарком Шахурин принял решение об объединении ОКБ-134 и конструкторского коллектива П. О. Сухого. Последний без особого энтузиазма согласился стать третьим главным конструктором бомбардировщика, в судьбе которого изобиловали крутые повороты. Но выбора у Сухого не было, ведь после прекращения производства ближнего бомбардировщика Су-2 и отказа НКАП от запуска в серию штурмовика Су-6 коллектив был вынужден работать «на полку». А тут — и опытный, и серийный завод, неизмеримо выросшие возможности. Однако и цена оказалась немалой: с первых дней Сухому пришлось решать проблемы, накопившиеся за месяцы относительного «безвластия».
С целью демонстрации боевых возможностей доработанных Ер-2 с дизелями летчик-испытатель А. Д. Алексеев предложил осуществить беспосадочный перелет Иркутск — Москва протяженностью 5350 км (расстояние от Иркутска до Москвы по прямой — около 4500 км). Ранее все перелеты производились с промежуточными посадками на аэродромах, расстояние между которыми выбиралось равным 800–1000 км. Для выполнения беспосадочного перелета решили использовать один из четырех построенных самолетов Ер-2ОН.
Машина «особого назначения» (отсюда индекс ОН в названии) представляла собой пассажирский вариант бомбардировщика с повышенной комфортабельностью, заданный приказом НКАП № 351 от 23 мая 1944 г. Одновременно аналогичные заказы были выданы на переделку Пе-8 и B-25C. Все эти самолеты предназначались для высшего руководства страны и поэтому изготавливались с особой тщательностью. Несмотря на «чрезвычайность» указаний, постройка машин затянулась, поскольку в августе 1944 г. пришлось пройти макетную комиссию, к тому же выявились и опасные дефекты серийных дизелей АЧ-30Б производства завода № 500, требовавшие безусловного устранения.
Ведущим инженером по Ер-2ОН был назначен Н. В. Синельщиков. С самолета сняли все вооружение, а на месте бомбоотсека и фюзеляжных баков оборудовали пассажирский салон на девять кресел плюс место для стюарда. Заводские испытания машины были начаты в феврале, а 16 апреля 1945 г. первый Ер-2ОН под управлением Алексеева совершил успешный беспосадочный перелет из Иркутска в Москву, затратив 15 ч 30 мин. Вторая такая машина в конце апреля проходила летные испытания, а остальные были закончены производством к моменту окончания войны с Германией.
Помимо лихорадочных усилий по текущим доработкам Ер-2, ОКБ-134 еще в 1944 г. начало проектирование улучшенного варианта машины с более мощными двигателями, увеличенной бомбовой нагрузкой и пушечным вооружением. Впоследствии эти работы привели к появлению проекта Ер-2БМ (большая модернизация). Проводился анализ нескольких вариантов с моторами АМ-39 (первые прикидки относились еще к 1942 г.), АЧ-30БФ и новейшими, еще не существовавшими в металле, дизелями АЧ-31.
В мае 1945 г. наркомат авиапромышленности решил привлечь к сборке Ер-2 таганрогский завод № 86. Из Иркутска железнодорожным транспортом туда были отправлены пять комплектов узлов и агрегатов. Судя по всему, именно это «выдающееся» событие впоследствии позволило некоторым историкам авиации утверждать, что в Таганроге якобы осуществлялось серийное производство «еров».
Выпуск Ер-2 2АЧ-30Б на заводе № 39
Топливные баки на Ер-2 2М-30Б размещались преимущественно в крыле, но имелся и фюзеляжный съемный бак, который монтировался в бомбоотсеке.
Схема бронирования рабочих мест членов экипажа Ер-2 2М-30Б.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.