Беззубые миротворцы и геноцид сербов
Беззубые миротворцы и геноцид сербов
В 2000 году моя съёмочная группа больше месяца работала в разных районах Косово. Снимали в разных местах этого края, но практически везде видели, что происходит одно и то же — боевики убивают сербов, сжигают их дома, взрывают православные храмы. Рядом были натовские миротворцы KFOR, которые ни разу — ни разу! — не вмешались, ничего не сделали, чтобы остановить погромы, насилие и убийства.
В состав миротворческого воинского контингента входили военнослужащие из более чем сорока стран. Здесь были части из армий США, Британии, Германии, Франции, Италии, Голландии, Испании, Греции, Норвегии, Польши, Венгрии, Украины, Португалии, Бельгии и еще целого ряда государств. Были здесь и российские десантники.
Для наших парней это была уже вторая операция, в которой они участвовали совместно с натовцами. Первая была в Боснии и Герцеговине. Но там у них имелась своя зона ответственности, свой сектор. Российские военные контролировали район, населённый сербами, — и только благодаря этому сербам удалось в принципе сохраниться на боснийской территории и даже создать там свою автономную республику.
В Косово же всё получилось совсем иначе. Видимо, руководство НАТО учло свои прежние ошибки в Боснии и на этот раз категорически отказалось выделить россиянам отдельный сектор, дабы они не смогли защитить сербов. Это был 1999 год. Тогдашнее руководство России во главе с президентом Ельциным, конечно, пыталось возражать, но очень недолго. В итоге натовские условия были приняты и территорию автономного края Косово разделили на несколько секторов ответственности:
1) британский с центром в Приштине;
2) американский с центром в Косовской Каменице;
3) немецкий с центром в Малишево;
4) французский с центром в Косовской Митровице;
5) итальянский с центром в Печ.
В каждый из этих секторов ввели по одному батальону российских десантников. Их главная база находилась на аэродроме Слатина под Приштиной. Но парадокс ситуации заключался в том, что наши миротворцы ничего не имели права делать без разрешения командования войск стран НАТО — американцев, британцев, французов, немцев, итальянцев. То есть россияне оказались в полном смысле слова связаны по рукам и ногам. Хотя по условиям операции они не должны были подчиняться чужим генералам, но ведь своего сектора им не дали!
А между тем на тот момент, когда наши батальоны вошли в Косово, там во многих районах уже совсем не осталось сербов! Так было в Приштине, Малишево, Каменице, Гниланье… Последними местами, где ещё жили сербы, были Грачаница и Митровица, ну и с десяток горных селений, разбросанных по всему краю. Они были беззащитны перед боевиками — а нашим десантникам не позволяли вмешиваться, не давали остановить эту жестокую резню.
Помню, как, возвращаясь в Приштину, мы проезжали через городишко Сува Река. Там увидели такую картину — человек десять албанцев закладывают взрывчатку под огромное здание сербского храма. Быстро сняли всё это и через десять минут были уже у блокпоста американских миротворцев. Показываем им картинку в камере и просим вмешаться. Но они не трогаются с места, не собираются делать ничего!
Тогда мы поставили камеру на штатив на холме, и минут через пятнадцать храм взорвали прямо у нас в кадре. Всё это время рядом стояли американские солдаты и смотрели, как мы снимаем. Уничтожение православной церкви не произвело на них никакого впечатления.
На следующий день мы работали в районе Грачаница. Записывали интервью с митрополитом Косово и Метохии в его резиденции. Вдруг услышали громкие крики, рядом с резиденцией архиерея собрался народ, охваченный паникой. Выбегаем на улицу узнать, в чём дело. Слышим, что буквально в двух километрах от нас албанские боевики только что расстреляли целую семью сербских крестьян.
Приезжаем на место и видим страшную картину. На дороге лежат тела убитых — трёх мужчин и двух мальчишек лет десяти-двенадцати. И албанцы с оружием в руках ездят по ним на тракторе, утюжат трупы!
Оказалось, что пожилой сербский крестьянин с двумя сыновьями и двумя внуками приехал в поле пахать землю на своём стареньком тракторе. Здесь на них напали боевики. Самое главное — весь этот ужас происходил в ста пятидесяти метрах от британского блокпоста, но никто и не подумал остановить убийство.
Отработав своё в Косово, мы, полные тяжёлых впечатлений, приехали через Македонию в Белград. Командировка закончилась, задание мы выполнили и на следующий день должны были вылететь в Москву. Но тут мне позвонили из редакции и сказали, что со мной срочно хочет встретиться президент России Владимир Путин (напоминаю, что это было уже в 2000 году). Он летел в Любляну на встречу-знакомство с президентом США Джорджем Бушем-младшим и по дороге решил провести два дня в Белграде.
Вечером этого же дня меня привезли в резиденцию Слободана Милошевича. Там остановился российский президент.
Мы говорили несколько часов. Меня попросили рассказать, что сейчас реально происходит в Косово. Меня потрясло, с каким вниманием слушал меня Владимир Владимирович, как подробно расспрашивал о положении сербов, о поведении миротворцев, о настроениях среди местного населения. При этом записывал названия сербских деревень, названия улиц в косовских городах, где ещё оставались жить сербы. Я видел неподдельный интерес лидера государства к ситуации в Косово и положению сербов, поэтому открыто сказал ему: «Владимир Владимирович, я не понимаю, зачем мы держим в Косово наших десантников-миротворцев!»
Не имея собственного сектора ответственности, наши солдаты в принципе не могут ничем помочь сербскому населению края. Сколько было случаев, когда сербы, рискуя жизнью, добирались до мест расположения наших десантников и умоляли защитить их деревню, которую именно сейчас штурмуют албанские боевики. Наши командиры слушали это со слезами на глазах, но не могли отправить на помощь даже один «уазик» без разрешения командования сектора, то есть натовских генералов! А они не разрешали…
Ещё я тогда сказал Владимиру Путину, что если завтра в Косово перебьют всех сербов — а к этому все идёт, — Россия даже не сможет предъявить натовцам никаких претензий. Они ответят, что операция была совместной! Значит, российские десантники будут нести равную с ними ответственность за невмешательство в осуществляемый албанскими боевиками и международными террористами геноцид мирных сербов!
Президент очень внимательно меня выслушал и на следующий день, в нарушение всех планов и невзирая на возражения Федеральной службы охраны, вылетел из Белграда не в Любляну, а в Приштину. Там он встретился с командованием KFOR, с администрацией ООН, с личным составом российских миротворческих частей. Моя съемочная группа все это снимала, и вечером мы отправили в Москву репортаж о поездке президента в Косово. Для того чтобы написать текст и отмонтировать этот материал, нам пришлось остаться в Приштине. На самолет президента мы, конечно же, не успели. В Белград добирались почти всю ночь на машине через две границы — косовско-македонскую и македонско-сербскую. Вернулись к себе в отель только под утро. К этому времени Владимир Путин улетел в столицу Словении Любляну, но нам передали его просьбу дождаться его возвращения. Через несколько дней я ещё раз встретился с Путиным в Белграде, куда он опять прилетел уже после переговоров с Джорджем Бушем. Он рассказал о своих впечатлениях от встречи с американским президентом. А еще через несколько дней уже в Москве я узнал о решении руководства страны вывести наших миротворцев из Косово. И сегодня считаю такое решение абсолютно правильным и достойным. Горжусь, что имел к этому отношение.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.