«А ведь встречали с недоверием»

«А ведь встречали с недоверием»

В 1944 году выпускник средней школы Гавриил Обельчак был направлен в авиационную школу, добровольцем. С декабря 1949 года — на службе в органах военной контрразведки. В 1983 году с должности начальника особого отдела воздушной армии был назначен заместителем начальника Управления особых отделов КГБ СССР по внутренним войскам МВД СССР, где служил до мая 1989 года. Генерал-майор.

— Гавриил Дмитриевич, объясните, пожалуйста, почему контрразведывательное обеспечение внутренних войск началось только в 1983 году?

— Это не совсем точно… Внутренние войска появились еще в 1920-е годы — вслед за другими правоохранительными органами и войсками, когда создавался НКВД. Структура их претерпевала изменения несколько раз. Одно время внутренние войска, основу которых составляли конвойные войска, действительно не обеспечивались органами госбезопасности — была точказрения, что МВД и КГБ решают одну задачу, и контрразведывательное обеспечение не требуется.

— Что представляла собой система внутренних войск МВД СССР в начале 1980-х годов?

— Прежде всего, это была большая структура, и потому было создано Главное управление внутренних войск МВД СССР В состав ВВ входила оперативная дивизия имени Дзержинского — ОМСДОН, находившаяся на особом положении. В ней, в частности, — все это дело прошлое, сейчас уже можно рассказывать, — был специальный батальон охраны, который обеспечивал охрану и режим правительственных учреждений, Совмина и аппарата ЦК КПСС. ОМСДОН обеспечивал порядок на параде, во время проведения культурномассовых мероприятий и спортивных соревнованиях.

— Но в этой дивизии, насколько я знаю, особый отдел существовал?

— Да, с самого момента ее сформирования. Но ведь поскольку дивизия выполняла весьма важные и ответственные задачи, она была одним из объектов первоочередных устремлений противника. К этому времени уже начали появляться и «милицейские части» внутренних войск, обмундированные в милицейскую форму. Это были отдельные батальоны, полки и бригады — зародыш тех самых оперативных войск, которые сейчас составляют основу ВВ.Они создавались для оказания помощи милиции в обеспечении порядка во время различных общественно-массовых мероприятий.

— А что представляли собой остальные войска?

— 60 процентов ВВ составляли конвойные войска, которые обеспечивали наружную охрану исправительно-трудовых учреждений, обеспечивали конвоирование подсудимых на суды, этапировали осужденных к месту отбывания наказаний, несли охрану лесоразработок… В структуру Главного управления входило также спецуправление, на которое замыкались спецвойска.

— Понятие «специальный» у нас всегда очень любили…

— Здесь термин оправданный. После войны, когда стали развиваться ракетно-ядерные объекты — «спецобъекты», были созданы и подразделения внутренних войск, которые их охраняли. ВВ также обеспечивали охрану перевозки новой ракетной техники из гарнизона в гарнизон и на испытания… И вот 9 августа 1983 года состоялось решение правительства о контрразведывательном обеспечении МВД и всех его органов, а 12 августа председателем КГБ был подписан приказ о создании Управления особых отделов, на которое была возложена задача по контрразведывательному обеспечению внутренних войск МВД СССР

— Как вас встретили в системе МВД?

— Не стану утверждать, что с распростертыми объятиями. Ведь здесь у всех руководителей в кабинетах так же, как в те времена на Лубянке, висели портреты Дзержинского, а КГБ и МВД долго входили в одну структуру — ВЧК, ОГПУ, НКВД. Они тоже считали себя чекистами, и многие выражали удивление тем, что мы будем их обеспечивать.

— То есть что, к вам было какое-то недоверие?

— И это — тоже. Сейчас уже мало кто помнит, но незадолго до того, по идее первого заместителя министра внутренних дел было создано Управление особых отделов МВД. Это была абсолютно надуманная и существовавшая вопреки всем законодательным актам структура. Она выявляла злоупотребления и недостатки в практике работы командования.

— То есть фактически выполняла функции нынешней службы собственной безопасности, как существует в ряде ведомств?

— Что-то подобное: особые отделы накапливали информацию и периодически направляли соответствующие справки в управление, а его начальник, бывший замнач политуправления, докладывал руководству главка и МВД — и бумеранг возвращался на командирскую голову… После прихода в МВД нового министра это управление было упразднено. А тут появляется Управление особых отделов КГБ.

— То есть народу надо было еще разобраться, кто для чего?

— Конечно! Пошли разговоры: КГБ пришел, теперь будут выискивать. Они нашу основную задачу не восприняли и не поняли, но мы в их дела лезть не хотели. Хотя вся эта ситуация создала определенные трудности — особенно на периферии. Дело до того доходило, что оперативный работник не мог ознакомиться с основополагающими приказами в секретной части — боялись, что он будет что-то выкапывать, и старались его туда не пускать.

— Как же это все наладилось — само собой или же пришлось прикладывать определенные усилия?

— Действительно, пришлось немало поработать. Нам пришлось много выступать в коллективах, и руководители управления принимали в этом активное участие. Был издан совместный приказ КГБ и МВД о взаимном информировании особых отделов и командования ВВ. По каким вопросам мы должны их информировать, по каким — они нас. В общем, постепенно взаимодействие было налажено.

— Но, думается, оно определилось прежде всего в результате совместной работы?

— Да, командиры достаточно быстро поняли, что есть разница между ОО МВД и работниками КГБ — мы пришли сюда не выискивать и вылавливать, а обеспечивать безопасность войск. Вскоре важнейшей задачей стало обеспечение боевых задач — и тогда вместе, рядом с командиром роты, батальона, полка всегда был оперработник.

— В вашу бытность в руководстве управления все это еще только начиналось?

— Одним из первых серьезных испытаний для нас стал Чернобыль. Внутренние войска работали там плотно, долго и много. Но ведь тогда было спешное формирование частей, собирали людей откуда угодно, были запасники, публика самая разная. Для работы в этих войсках был создан специальный особый отдел, и оперативный состав трудился там наравне с другими. Проявили мужество в нашей работе, хорошо изучили личный состав, помогали командованию при решении многих вопросов в чрезвычайной обстановке.

— И все же, наверное, основные трудности в работе особых отделов были связаны не с радиацией, а, скажем так, с «человеческим фактором»?

— Об этом можно рассказывать много… В Казахстане, например, когда объявили, что снимают Кунаева и назначают Колбина, националисты устроили большие беспорядки. Они рвались на радиоцентр, убили там инженера, три дня бесновались на площади перед ЦК Компартии республики. Внутренние войска тогда оцепили площади, стояли лицом к лицу с беснующейся толпой.

В Прибалтике у нас была дивизия из трех полков, по одному в каждой республике. Представители национальных фронтов, «Саюдиса» пытались обрабатывать личный состав, оказывать на него влияние. Кстати, нашим сотрудникам помогал хороший контакт с местными органами госбезопасности, мы получали много очень интересной информации.

Во время работы памятной 19-й партийной конференции я находился в командировке в Ереване — в это время начал уже Карабах гудеть. Поэтому была создана группа оперативного состава, работавшая совместно с КГБ Армении. Мы докладывали в Центр об обстановке за каждые сутки: нет ли стычек с войсками, не пытается ли кто-то как-то на них повлиять. Нужно было отслеживать события, чтобы вовремя предупредить возможные беспорядки, нарастающий конфликт между азербайджанцами и армянами. Было, что однажды я попал в такую засаду, что еле удалось выбраться.

— Ну а какую-то агентуру противника в рядах внутренних войск вы тогда разоблачали?

— Разоблачения агентуры в войсках не было. Но разве это плохо? Ведь Юрий Владимирович Андропов ставил задачу: усиливать предупредительно-профилактическую работу, не доводить дела до образования враждебной группировки. Мол, когда она сорганизуется, это вам уже чести не сделает. Это была его четко обозначенная позиция.

Но вот в Ташкенте были у нас курсы по подготовке афганских военнослужащих — там, среди них, мы выявляли лиц, которые были связаны с бандформированиями. Конечно, мы не могли применять к ним какие-либо меры пресечения и представляли информацию в главк, после чего их откомандировывали обратно в Афганистан…

— Гавриил Дмитриевич, можно ли сказать, что вам пришлось служить в Управлении особых отделов КГБ СССР по внутренним войскам в самые напряженные годы его существования?

— Я бы не решился так утверждать. В той же Чечне было намного труднее. И вообще, я думаю, что работы, и очень напряженной, военным контрразведчикам хватит еще надолго.