Несчастный часовой

Несчастный часовой

Обстановка в предгорье зависла. Войска готовились к наступлению. Длинные колонны везли на юг людей и боеприпасы. Нужно было менять дембелей, опытных, повоевавших отправлять домой, а молодых, не нюхавших пороху, готовить к бою. И это перед началом большой операции. Десантники поступили со свойственной им решимостью: выставили в лагере ящик для дембельских записок. Надумал домой – пиши. Нет – оставайся. Через пару дней вскрыли ящик, а он пустой.

Мы на Ханкале томились от вынужденного безделья. Ни вылетов, ни выездов. В палатке жара, на улице ни ветерка. Лежали на койках, потели. Правда, жизнь подкидывала некоторые развлечения. Тут в палатку, не здороваясь, с каменным лицом и с мощным похмельным факелом зашел мой приятель из ИТАР-ТАСС Саня Чуйков. Он презрительно огляделся вокруг, взял со стола двухлитровый баллон «Колы» и начал жадно глотать. Мы аж вскочили.

– Саня…

– Ух ты!

Высосав полбаллона, Чуйков вытаращил глаза. Еще бы. Там этой «Колы» было чуть-чуть, для цвета, а мы туда спирт налили.

– Ах… Что ж вы не предупредили!

– Так ты не спросил, даже не поздоровался!

Чуйков закурил и обвел нас мутнеющим взором:

– Сейчас пойду к ментам в группировку. С Романовым ругаться. Данные они мне дали какие-то левые! Вот пускай сами опровергают.

Сказал и покинул нас, опять же не попрощавшись.

Вадик потер руки:

– Пойдем, посмотрим концерт!

Мы заняли места в партере, недалеко от КПП эмвэдэшной группировки. Минут через десять два бойца выволокли бесчувственного Чуйкова и опустили, как снятое со столба чучело, в пыль. Вадик голосом Левитана прокомментировал:

– Сын лейтенанта Шмидта. Вынос тела состоялся!

Я и Кук взяли нашего товарища под руки, увели в палатку и уложили на свободную койку. Маленькое, но развлечение. А тут еще дело было. У нас же рядом строительный отряд стоит. Вот там порядок! Ходят строем, у них не палатки, а казармы, все вылизано вокруг, травка растет, цветочки. И пашут они целый день. Стройка: котлован, бетон, арматура, даже огромный башенный кран есть. А тут наш армейский спецназ решил ночью поднять на кран наблюдателя. Последить за Ханкалой. Стемнело, два «рекса» с биноклями полезли наверх. Обосновались, затихли. Но! Мы забыли про стройбат. А там служба тоже была налажена. Дневальный, солдатик, заметив шевеления на родном объекте, взял единственный имеющийся у них автомат и открыл огонь. Попал. Раненого с трудом сволокли вниз. Представляете, метров семьдесят, по узкой лестнице. Утром мимо нашего жилого городка прокатилась толпа спецназа. Огромные, в затертых «горках», банданах, с перемазанными сажей лицами, видимо, только что из засад. Вадик проводил их взглядом:

– Да… Мандец стройбату.

И он оказался недалек от истины. Стройка затихла почти на неделю, у строителей впервые появились раненые. Жалко их. И спецназ жалко. Война.

Иногда по вечерам мы ходили в гости к командиру комендантской роты. Ужинали, выпивали. В его вагончике появлялся и начальник разведки группировки Александр Стыцина, добродушный такой дядька, седоватый, с роскошными прокуренными усами.

А с ним Иван Кондратюк, начальник оперативного отдела. Они, видимо, уставали от штабной суеты и приходили к нам оттянуться. Стыцина больше слушал, иногда отпуская меткие реплики мягким баритоном с кавказским акцентом. А Кондратюк налегал на спиртное. Набравшись, он мог кричать:

– Вы алкоголики!!! Я Гудериан!!!

Потом они хватались за грудки с командиром комендантской роты, их разнимали, в общем, было весело.

Однажды в этом обществе появились две дамы. Выпивали, хохотали. Но в середине вечера все заметили: между одним из присутствующих мужчин и одной дамой пробежала искра. Они смотрели друг на друга не отрываясь, потом вдруг встали и вышли. Вернулись минут через десять, смущенные. Еще пять-шесть тостов, дам проводили, и все кинулись к секс-герою:

– Ну как? Зарядил?

– Да мы вот тут, у елок… Я только пристроился – ракета! Ну, понимаете, осветила, как днем. Смотрю, а в полуметре от нас часовой. Боец. Сидит в кресле, автомат к груди прижал… А мне останавливаться-то уже поздно. Я его только похлопал по шлему, не отрываясь, мол, потерпи, сынок, будет и на твоей улице праздник.

Все у людей здесь на скорости. Сегодня здесь, завтра там. Сегодня жив, а завтра…

Утром опять столкнулись с командующим. Он уже не обратил внимания на нашу одежду.

– Ну, как дела? Так, ты у нас…

– Сладков, товарищ генерал.

– Вы где кушаете?

– В палатке.

– Пойдемте со мной. Эй, ребята! Накройте нам в «Греческом зале»!

Оказалось, душа человек. Ну просто душа.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.