Январь 1932 — декабрь 1933 года

Январь 1932 — декабрь 1933 года

Из протокола допроса арестованного в 1938 г. наркома внутренних дел Ежова, сознавшегося в сотрудничестве с разведкой Германии с 1930 г.:

«— Как немецкая разведка завербовала Жуковского? Вербовка осуществлялась через вас?

— Шпионскую связь с Жуковским я установил в 1932 г. при следующих обстоятельствах: Жуковский тогда работал в качестве заместителя торгпреда СССР в Германии. Я в то время был заведующим Распредотдела ЦК ВКП(б). Как-то, находясь в Москве,

Жуковский обратился ко мне с просьбой принять его для переговоров.

Незадолго до приезда Жуковского в Москву в бюро загранячеек, которое тогда входило в состав Распредотдела ЦК ВКП(б) и было подчинено мне, поступили материалы, характеризующие Жуковского крайне отрицательно. Из этих материалов было видно, что Жуковский провел ряд торговых операций, которые были убыточными для Наркомвоенторга. Из этих материалов было также видно, что Жуковский в Берлине путался с троцкистами и выступал в их защиту даже на официальных партийных собраниях советской колонии. На этом основании партийная организация советской колонии настаивала на отзыве Жуковского из Берлина. Зная, что эти материалы должны поступить ко мне, Жуковский, видимо, и ожидал, что я первым начну с ним разговор по поводу его дальнейшей работы за границей. Я напомнил ему о промахах в его работе. Жуковский дал мне свои объяснения и в конце беседы спросил мое мнение о том, может ли он продолжать свою работу в советском торгпредстве или будет отозван в Москву. Я от ответа уклонился, обещал ему разобраться в материалах и результаты сообщить. В то же время у меня возникло решение передать все компрометирующие Жуковского материалы в Берлин, чтобы их мог использовать Артнау и завербовать Жуковского для сотрудничества с германской разведкой. Я считал Жуковского своим человеком, и любое мое поручение по линии немецкой разведки он беспрекословно выполнял.»

В центральные союзные и республиканские органы государственной власти массово стали поступать жалобы от граждан, проживающих на территории Украины, относительно «перегибов» в сфере украинизации. Например, по состоянию на январь 1932 г. в одном из самых многонациональных городов Донбасса — Мариуполе в общеобразовательных школах не осталось ни одного русского класса. Такая же тенденция существовала и в других южных районах республики.

Не смогли заглушить недовольство населения ни угрозы показательных процессов, ни реальные постановления «троек». Чаще всего люди шли на глухой протест: игнорировали посещение курсов украинского языка, не выписывали «обязательных» для каждого жителя украинской республики украиноязычных национальных изданий и т. д. и т. п. В этих условиях многие газеты шли на хитрость, печатая все заголовки по-украински, а статьи — по-русски: только так их читали.

Данные обстоятельства искусственно создали условия, когда командный состав РККА и НКВМФ вместе с членами семей в массовом порядке по рапортам покидал пределы республики. Не обошел этот процесс и разведорганы.

Вмешался Сталин. Существующая тенденция обороты резко снизила. В городских школах начали создаваться русскоязычные классы первоначально для детей силовиков, а после — в зависимости от желания населения. В поселках и сельской местности процесс административного внедрения украинского языка во все сферы их жизни продолжался вплоть до начала Великой Отечественной войны.

Ущерб, нанесенный ударной коллективизацией, низкие урожаи, резко возросшая продразверстка, засуха и неурожай 1932 г. — все это вместе явилось причиной разразившегося в СССР с сентября самого страшного голода за всю историю Европы XX

в. Наиболее ужасные последствия он имел на Украине, на Кубани и Дону, где местные коммунисты и комсомольцы — преимущественно этнические украинцы — отличились не только в кардинальном подходе к вопросу о языке, но были и самыми активными в Союзе в революционной смене патриархального, сложившегося веками уклада жизни на селе, в раскулачивании и высылке «мироедов» в необжитые местности. В области коллективизации руководители этих регионов соперничали-соревновались между собой, стараясь доказать всем остальным в СССР, что они могут не только «грамотно балакать» и «гарно сшвати», но и качественно, с размахом делать дело. В связи с возникшей ситуацией центральная власть в отношении субъектов Союза придерживалась тактики стороннего наблюдателя: «Кашу варили на местах, вот теперь сами пусть ее и расхлебывают большущей ложкой».

Существовали и другие причины голода. Дело в том, что плодородные черноземы Украины, Кубани и Дона трудны в обработке. Бедные же российские земли легко пахать. И пашут их сохой, а соху вполне может тянуть лошадь. Чернозем же «сошкой» не поднять — нужен плуг. А плуг лошадь не потянет, необходима хотя бы пара волов. Вот и пахали: в России лошадью, а на Украине, Дону и Кубани — волами.

Объединение в колхоз характеризовалось тем, что все семьи деревень и сел сдавали в общее пользование свои участки земли, свои плуги и своих лошадей и волов, на которых они уже совместно обрабатывали общую землю.

В то время в СССР во внутриполитической сфере сложилась ситуация, когда правительство страны принимает решение о коллективизации, а оппозиция — те же члены ВКП(б) — «поясняет» крестьянам, что из этой затеи ничего не выйдет, что правление колхозов сданный скот разворует и пропьет и т. д. и т. п. Что крестьянину делать? Вот «ушлые», чтобы не сдавать свой тягловой скот в колхоз, начали его резать. Но резали не всех животных подряд.

Дело в том, что исторически славяне конину едят плохо, тем более мясо рабочих лошадок (павшими лошадьми откармливали свиней). А вол — кастрированный бык — это говядина. Ее славяне употребляют с удовольствием. Поэтому, собственно, в большей части России при коллективизации тягловая сила колхозов осталась в неприкосновенности. Данное обстоятельство способствовало полному засеву посевных площадей, и осенью, несмотря на засуху, колхозники увозили по дворам тонны хлеба.

А на Украине, Кубани, Дону начался голод. Почему? Да в процессе коллективизации 1929–1932 гг. под видом кулаков, членов их семей и приспешников (родственников и друзей) «кулацкого отродья» выселили в отдаленные регионы значительное число твердо стоящих на земле хлеборобов, забили значительное количество волов. В результате осенью 1931 — весной 1932 г. из-за нехватки рабочих рук и тяглового скота засеяли не все площади озимыми и яровыми культурами. Да еще засуха ударила. Хотя даже при ней, сохранив прежние посевные площади, голода можно было бы и избежать.

Так, по данным массового календаря-справочника на 1941 г., в 1929 г. — накануне «великого перелома» — в СССР имелось 34,6 млн лошадей, крупного рогатого скота (волы, быки, коровы и т. д.) — 67,1 млн голов, свиней — 20,4 млн голов и 147 млн овец и коз.

А в 1932 г. осталось всего 19,7 млн лошадей. Крупного рогатого скота стало меньше на треть — 40,7 млн, свиней наполовину — 11,6 млн, овец с козами на две трети — 52 млн.

В августе 1932 г. И.В. Сталин заявляет о серьезном неблагополучии в украинских партийных организациях и о засилье в них скрытых националистов и иностранных агентов. На фоне этого политику украинизации начинают свертывать.

10 сентября 1932 г. для обеспечения законности и правопорядка на Украине, охраны колхозного и совхозного имущества повсеместно на предприятиях, в учреждениях, колхозах и совхозах на базе обществ (отрядов) содействия милиции (ОСМ) создаются бригады содействия милиции (БСМ). Члены бригад принимали присягу, в которой клялись «неукоснительно исполнять распоряжения своих руководителей и оперативные задания органов милиции». На время оперативной работы «бригадомільцям» выдавалось оружие. В ходе занятий, которые с ними периодически проводились, изучались, помимо прочего, формы и методы борьбы с диверсантами, организации партизанских действий и противодействия партизанам.

Полная внутренняя потребность в зерне Украины в административных границах того времени оценивается в 600–700 млн пудов, то есть около 10 млн тонн. Общий сбор зерна через год после начала коллективизации упал на 30 % и составил в 1930 г. 22,9 млн тонн. В 1930 г. налогами государство получило 7,8 млн тонн зерна, и голода, разумеется, не было, так как в союзной республике у крестьян оставалось около 15,1 млн тонн, что значительно выше необходимых 10 млн тонн.

Но в 1932 г. засеяна была всего половина площадей, в результате чего сбор зерна составил всего 12,8 млн тонн. По одним данным, в этот год налогами изъяли 7 млн тонн, а по другим — крестьяне добровольно внесли зерна в счет налогов 2,2 млн тонн и 1,4 млн тонн дополнительно изъяла хлебозаготовительная комиссия. В первом случае сельским жителям осталось 5,8 млн тонн, во втором 9,2 млн тонн, что ниже их расчетной потребности. Судя по масштабам и последствиям голода на Украине, скорее всего, верной является первая цифра.

Такое же положение сложилось на Дону и Кубани.

В «воспитательных целях» в отношении сельских жителей и с целью сокрытия масштабов голода и предотвращения возможных стихийных крестьянских восстаний (голодных бунтов), а также во избежание массовой миграции населения из одних голодающих регионов в другие охваченные несчастьем местности, тем самым усугубляя и так неблагополучную продовольственную ситуацию в них, ОГПУ избрало тактику изоляции всех населенных пунктов. В них запрещалось ввозить зерно, а жителям не разрешалось их покидать под любым предлогом. Подход был до наивности и цинизма простой: все не вымрут, как и в дикой природе, выживут самые крепкие.

Изолированы таким образом были не только населенные пункты внутри союзных республик, входящих в СССР, но и сами субъекты Союза между собой. Республиканские вотчины разрешалось покидать лишь по специальным разрешениям. Железнодорожные вокзалы, транспортные узлы контролировали вооруженные отряды республиканских ОГПУ, сначала возвращавшие беглецов к местам их прежнего проживания, а позже, по мере усугубления последствий голода, эту категорию лиц без суда и следствия расстреливали.

Голод и принятые большевиками меры, в том числе и карательные, отрезвили крестьян. Впоследствии колхозы показали свою мощь и силу, они оберегали СССР от дефицита продуктов питания во все годы тяжелейшей войны.

В сталинской коллективизации есть и общеэкономический аспект. В то время для создания промышленности были нужны люди, а 80 % населения сидело в сельском хозяйстве у своих наделов. Причем загруженность их работой составляла по состоянию на 1925 г. 92 дня в году. И никакими кооперативами проблема круглогодичной занятости не решалась, только коллективизацией.

После объединения крестьян в колхозы по состоянию на 1932 г. их загрузка возросла до 148 трудодней, а в 1940 г. она сравнялась с занятостью рабочих в промышленности и составила 254 трудодня.

В ноябре 1932 г. американский общественно-политический и литературный журнал либерального направления The Nation так писал об экономической ситуации в СССР:

«Четыре года пятилетнего плана принесли с собой поистине замечательные достижения. Лицо страны меняется буквально до неузнаваемости. Это верно относительно Москвы с ее сотнями заново асфальтированных улиц и скверов, новых зданий, с новыми пригородами и кордоном новых фабрик на ее окраинах. Это верно и относительно менее значительных городов.

Советский Союз организовал массовое производство бесконечного множества предметов, которых Россия никогда раньше не производила: тракторов, комбайнов, высококачественных сталей, синтетического каучука. Шарикоподшипников, мощных дизелей, турбин. телефонного оборудования, электрических машин для горной промышленности, аэропланов, автомобилей, велосипедов и нескольких сот типов новых машин.

Впервые в истории Россия добывает алюминий, магнезит, апатиты, йод. и многие другие ценные продукты. Путеводными точками советских равнин не являются больше кресты и купола церквей, а зерновые элеваторы и силосные башни. Колхозы строят дома, хлева, свинарники. Рабочие учатся работать на новейших машинах. Крестьянские парни производят и обслуживают сельскохозяйственные машины, которые больше и сложнее, чем то, что видела когда-либо Америка. Россия начинает «мыслить машинами». Россия быстро переходит от века дерева к веку железа, стали, бетона и моторов».

27 декабря 1932 г. постановлением ЦИК и СНК СССР в стране внедряется паспортная система. Согласно Положению о паспортах в сельской местности они не выдавались, а жить в городе без паспорта и прописки было невозможно. Официально паспортизация преследовала цель остановить массовую миграцию крестьянства в промышленные города. Неофициально она была призвана выявить в них всех бывших кадровых военных, особенно сотрудников военной агентурной разведки, поставить их миграцию под жесткий контроль (в сельской местности эта категория лиц, как правило, не проживала).

По состоянию на декабрь 1932 г., в Советском Союзе были сформированы два крупных танковых соединения.

В конце 1932 г. в СССР было объявлено об успешном и досрочном выполнении первой пятилетки за четыре года и три месяца. В стране заложены основы тяжелой индустрии, объем промышленной продукции стал заметно преобладать над валовой продукцией сельского хозяйства. По выражению Сталина, бывшая отсталая царская Россия «пересела с обнищалой мужицкой лошадки на лошадь крупной машинной индустрии».

К концу пятилетки было завершено строительство большинства сооружений стратегического Беломорско-Балтийского водного пути (ББВП).

Однако поскольку капиталовложения в тяжелую индустрию почти сразу превысили ранее запланированную сумму и продолжали расти, была резко увеличена денежная эмиссия, и в течение всей первой пятилетки рост денежной массы в обращении более чем в два раза опережал рост производства предметов потребления, что привело к росту цен и дефициту потребительских товаров.

Сталин отмечал:

«Каковы итоги пятилетки в четыре года?.. Добились ли мы победы в этой области? Да, добились.

Правда, мы недовыполнили общую программу пятилетки на 6 %. Но. из страны слабой и не подготовленной к обороне Советский Союз превратился в страну могучую в смысле обороноспособности, в страну. способную производить в массовом масштабе все современные орудия обороны и снабдить ими свою армию в случае нападения извне.

Осуществляя пятилетку. партия проводила политику наиболее ускоренных темпов развития промышленности. Партия как бы подхлестывала страну, ускоряя ее бег вперед.

Правильно ли поступила партия?..

Да, безусловно правильно.

Нельзя не подгонять страну. которой угрожает из-за ее отсталости смертельная опасность.»

Подсудимый партийный работник Белоруссии В.Ф. Шарангович показал:

«К этому периоду (1933 г.) сгладились какие-либо разногласия между правыми, троцкистами и национал-фашистами. Все мы ставили перед собой одну задачу — задачу борьбы с советской властью любыми методами, включая террор, диверсию и вредительство. Конечной целью всех этих трех организаций, действовавших на территории национальной республики, было отторжение Белоруссии от Советского Союза и создание «независимого» буферного государства, которое, несомненно, находилось бы целиком в руках Польши и Германии.

Несмотря на то что директивы, получаемые нами, исходили, с одной стороны, из Москвы, от центра правых и троцкистов, а с другой стороны, из Варшавы — от польских. кругов, никакого различия в их содержании не было, они были едины и нами претворялись в жизнь».

Из протокола допроса оппозиционера из Узбекистана Ходжаева: «Мы систематически вытесняли из советского и партийного аппарата действительных членов партии, настоящих советских людей. Мы готовили кадры для того, чтобы по-настоящему занимать руководящие посты в советском аппарате, по-настоящему руководить государством. Свои кадры для этого мы формировали главным образом из буржуазной молодежи и обучали их не в советских школах, а посылали преимущественно за границу — в Германию, в Турцию».

С 1 января 1933 г. началась широкомасштабная чистка ВКП(б).

С 1933 г. в СССР ежегодно начали зачислять для учебы по 100 китайских коммунистов в военные школы, академии, школы ОГПУ.

В феврале 1933 г. К.Е. Ворошилов на торжественном заседании, посвященном 15-й годовщине РККА, признал: «Приурочивание празднества годовщины РККА к 23 февраля носит довольно случайный и труднообъяснимый характер и не совпадает с историческими датами».

28 мая 1933 г. открыт для движения судов Беломорско-Балтийский канал. Он обеспечивал морское судоходство через Ладожское и Онежское озера и соединил Ленинград на Балтике с Сорокской губой на Белом море. Канал имел важное народнохозяйственное и военно-стратегическое значение.

В 1932–1933 гг. на Украине аресту подверглись около 2000 председателей колхозов, начались аресты бывших «правых коммунистов». В этот же период была временно приостановлена украинизация на территориях РСФСР с компактным проживанием этнических украинцев. Было арестовано около 5000 коммунистов с «украинским уклоном».

В 1932–1933 гг. в СССР от голода умерло почти 7 млн человек. Подавляющее большинство погибших составляли жители Украины. Там сотрудникам ОГПУ пришлось столкнуться с самыми страшными последствиями голода — массовым каннибализмом. Каннибализм стал обычным явлением на земле украинской, да и во всех голодающих регионах СССР, но поскольку в уголовном кодексе не было статьи, определяющей меру ответственности за него, то всех людоедов поневоле передавали в руки огэпэушников.

Сотрудникам упомянутого ведомства также вменялось в обязанность препятствовать распространению информации о голоде не только внутри государства, но и утечке ее за пределы СССР. В результате значительная часть мира, западные гости и журналисты, приезжающие в Советский Союз и знакомившиеся с ситуацией в стране, путешествуя по тщательно разработанным для этого маршрутам, были убеждены в том, что самое страшное несчастье за всю современную историю было не чем иным, как очередным примером антисоветской пропаганды. Дошло до того, что гуру британского фабианского социализма Беатриса и Сидней Вебб возложили вину за «неудавшийся урожай» в некоторых районах на «население, явно виновное в саботаже», и заклеймили позором крестьян, которые «ни с того ни с сего» начали «вытирать зерна из колосьев или даже срезать целые колосья и присваивать их себе, тем самым совершая постыдный акт воровства общественной собственности».

Первым результатом искусственного голода на селе и беспощадной охоты за реальными и вымышленными «классовыми врагами» в городе и деревне стало ожесточение советской Коммунистической партии в целом и ОГПУ в частности. «Террор, — писал Бухарин, — стал с тех пор нормальным способом управления, а подчинение любому приказу сверху — высочайшей благодатью».

Численность РККА на конец 1933 г. составила 900 тысяч человек, что на 400 тысяч человек больше, чем в 1924 г.

К концу 1933 г. комиссия по правописанию признает нормы украинского правописания 1927–1929 гг. «националистическими» и перерабатывает их. Наряду с этим продолжает ставиться и задача проведения дальнейшей украинизации в УССР.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.