ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В связи с 70-летием начала Второй мировой войны опять оживились споры о ее причинах и непосредственных виновниках ее развязывания. Большинство историков сходится на том, что войну развязала нацистская Германия. Главная причина заключалась в маниакальном стремлении Гитлера к реваншу за поражение в 1918 г. и в его идее расширения жизненного пространства для арийского народа Германии. Существуют и полярные точки зрения. Так, нашелся российский ученый кандидат военных наук, который попытался возложить вину за развязывание мировой войны на руководство Польши, которая отвергла «умеренные» требования Гитлера в отношении «польского коридора». Наконец, совсем недавно парламентская комиссия Европейского Союза своим решением возложила на Германию и Советский Союз равную ответственность за разжигание мировой войны.

Однако наибольшее распространение получила версия, согласно которой СССР, заключив пакт о ненападении с Германией 23 августа, поощрил Гитлера начать войну. Это мнение разделяют и авторы книги. Оба сложившихся к 1939 г. в Европе и противостоявших друг другу военно-политических блока — англо-французский и германо-итальянский — были заинтересованы в соглашении с СССР. В результате СССР получил возможность выбирать, с кем и на каких условиях ему договариваться, и впервые вошел в число держав — вершителей мировой политики. К сожалению, переговоры с англо-французской делегацией о создании единого фронта против Гитлера ни к чему не привели. В этой обстановке Сталин польстился на сиюминутные выходы и пошел на заключение пакта с Германией[170].

Вступив де-факто во Вторую мировую войну в качестве самостоятельной военно-политической силы, СССР никому войну официально не объявлял. В свою очередь, и Англия, и Франция не выступили против СССР, оставив без последствий его вторжение в Польшу[171] и аннексию Бессарабии и Прибалтики. Советский Союз прилагал большие усилия, чтобы как можно дольше оставаться вне разгоравшейся борьбы. Это, конечно, объяснялось не только его миролюбием — у него были, естественно, собственные интересы. Начало войны в Европе позволило СССР приступить к ревизии своих западных границ. Москва получила возможность вернуть контроль над территориями, большая часть которых ранее входила в состав Российской империи. Их присоединение существенно улучшило его стратегическое положение. Фактически это было не военным приобретением, а платой (о высоких моральных принципах тогда в Советском Союзе особенно не задумывались) за нейтралитет по отношению к Германии. Отношения с ней в этот момент не были союзом, который заключается во имя достижения общей цели. Цели у Сталина и Гитлера были разными, просто на каком-то этапе их интересы временно совпали. Советский Союз стал бы союзником Германии, если бы заключил с ней соответствующий договор или вел вместе с ней военные действия по единому плану или под единым командованием. Но этого не произошло, да и не могло произойти. И отношения СССР с западными союзниками серьезно ухудшились лишь в связи с войной против нейтральной Финляндии.

Часто утверждают, что, заключив пакт Молотова- Риббентропа, Советский Союз отсрочил схватку с Германией на два года и отодвинул границу от важных промышленных и административных центров страны. В качестве примера напоминают, что граница на важнейшем западном направлении была перенесена от Минска на 300 км. Но это расстояние немцы преодолели за неделю боевых действий, попутно окружив основные силы Западного фронта. При этом Белостокский выступ стал громадной ловушкой для войск дислоцированной там 10-й армии. А начатая постройкой «линия Молотова» на новой границе так и не успела превратиться в серьезный оборонительный рубеж, зато практически обесценила «линию Сталина», отняв у нее огромные материальные ресурсы, а главное — гарнизоны. В связи с этим надо признать, что пакт 1939 г. дал гораздо больший стратегический выигрыш Берлину, чем Москве. Быстрая победа Гитлера на западе привела к коренному изменению соотношения сил в Европе, и СССР неожиданно для себя остался на континенте один на один с неимоверно усилившейся Германией.

Немцы, разработавшие теорию молниеносной войны, успешно опробовали ее в Польше и во Франции. Основную ставку они сделали на внезапность нападения с нанесением мощного первого удара, используя максимальное количество сил и средств в самом начале боевых действий. Внезапный удар силами заранее развернутой и подготовленной армии вторжения, основу которой составляли танковые и моторизованные соединения, поддержанные крупными силами авиации, позволил им сразу захватить стратегическую инициативу, сорвать планомерную мобилизацию и мероприятия по стратегическому развертыванию советских войск, во многом дезорганизовать работу политического и военного руководства СССР.

СССР, его армия и флот готовились к отражению агрессии со стороны Германии и ее союзников. Но развитие вооруженных сил страны носило в основном экстенсивный характер: в первую очередь шел количественный их рост зачастую в ущерб качеству подготовки. Да и сам этот рост происходил совсем не сбалансировано. В тексте на этот счет сказано достаточно. Быстрый и полный разгром англо-французских войск на фоне неудачных действий Красной Армии в войне с Финляндией заставил руководство СССР более трезво подойти к оценке ее реальной боеспособности.

Однако Сталин продолжал слепо верить, что Гитлер не решится на войну на два фронта, хотя к этому времени на суше в Европе Германия военных действий не вела, а армию продолжала держать полностью мобилизованной и развернутой. Свои расчеты он строил в отрыве от военно-стратегических соображений, надеясь политическими, в том числе и дипломатическими, средствами если и не предотвратить войну, то хотя бы оттянуть ее начало. В этом отношении Сталин придерживался известной формулы Клаузевица о преобладании политики над военным делом. Уверовав в собственную непогрешимость, он не особенно прислушивался к мнению других, в том числе военных руководителей, низведя их роль до уровня простых исполнителей.

В связи с нарастающей угрозой войны в апреле-июне 1941 г. были приняты дополнительные срочные меры по усилению группировки войск первого стратегического эшелона, улучшению оргструктуры войск и оснащенности их новыми видами вооружения и боевой техники. Однако одновременные масштабные реорганизация и перевооружение неизбежно привели к снижению боеспособности многих частей и соединений. За считаные месяцы до начала войны в СССР приступили к одновременному формированию необоснованно большого числа мехкорпусов, и в результате для его завершения не хватило ни времени, ни людей, ни материальных возможностей.

В этих условиях нет никаких оснований говорить о подготовке СССР к нападению на Германию в 1941 г., как это делают некоторые историки и публицисты. Они считают, что Сталин, отвергнув майские предложения Генштаба о нанесении по вермахту упреждающего удара, упустил свой шанс перехватить инициативу и добиться победы над Германией. А ведь реальный уровень мобилизационной и боевой готовности Красной Армии, особенно в сравнении с готовностью давно отмобилизованного и развернутого вермахта, не позволял тогда надеяться на успех этой авантюры. Даже в случае немедленного объявления в СССР мобилизации немцы упреждали советские войска в развертывании и сосредоточении не менее чем на месяц. Наверстать упущенное время было уже невозможно. Подобная альтернатива, учитывая низкую оперативную подготовку наших командующих и их штабов, их неповоротливость, слабую (по сравнению с вермахтом) подготовку наших войск к ведению маневренных действий могли только усугубить масштабы и последствия катастрофы.

Поэтому усилия Сталина, осознававшего отставание Красной Армии в боеспособности войск, любыми способами оттянуть начало возможной схватки с Германией были вполне обоснованными. Необходимо было выиграть время для завершения намеченных мероприятий по повышению боеспособности армии и укреплению обороноспособности страны. К несчастью, эти усилия вышли далеко за разумные пределы. Советское военное руководство не учло возможность скрытного развертывания ударных группировок врага и опыт первых операций германских войск против Польши и во Франции. Планы прикрытия госграницы не были рассчитаны на отражение ударов крупных сил противника, а группировка сил прикрытия и их боевые возможности не соответствовали реально складывавшейся обстановке. Меры, принятые политическим и военным руководством СССР по повышению боеспособности и боеготовности войск приграничных округов по отражению возможного внезапного нападения немцев, оказались неадекватными угрозе и к тому же запоздалыми. Многие из них, принятые в последний момент, не могли быть выполнены из-за необеспеченности в материальном отношении или в связи с нереальностью установленных сроков.

В этой обстановке многое зависело от разведки, которая должна была вовремя вскрыть группировку противника, его намерения и, главное, возможный срок его готовности к нападению. Сталин, обладая наибольшим объемом сведений, которые он получал по всем возможным каналам, так и не сумел разобраться в огромном потоке дезинформации, организованном немцами, и не уловил момент, когда было необходимо, покончив с политикой выжидания, решиться на перевод войск в состояние полной готовности к отражению нападения немцев. И в том, что Красная Армия не была своевременно приведена в боевую готовность, основная вина лежит на Сталине. В том, что Германия нападет в ближайшие часы, сомнений не было, но военным так и не удалось убедить «Хозяина» и настоять на более решительных мерах по подготовке армии к отражению внезапного удара вермахта. По вине советского политического и военного руководства нападение противника оказалось внезапным для наших войск и потому имело ужасающие долговременные последствия для всего СССР. Механизм включения огромного военного потенциала, которым обладала страна и ее вооруженные силы, был запущен с опозданием. Это был грубейший просчет с тяжелыми последствиями, который во многом предопределил неудачный ход всей первой половины войны и его трагические результаты.

Впрочем, некоторые публицисты в основном коммунистической направленности пытаются доказать, что это был вовсе не просчет, а тщательный и дальновидный расчет, который впоследствии полностью оправдался. Якобы Сталин проявил выдержку, предоставив Гитлеру возможность напасть на Советский Союз, чтобы выставить Германию агрессором, а СССР — ее жертвой. Тем самым он хотел добиться поддержки со стороны демократических держав, в первую очередь от США. В попытке оправдать своего кумира они забывают, что еще недавно доказывали, что именно США являются истинным виновником разжигания мировой войны в Европе. На самом деле в стратегическом плане общие интересы Соединенных Штатов и Советского Союза тогда, несомненно, превалировали над идейными противоречиями. К тому времени руководство США уже окончательно определилось, чью сторону занять в разгоревшемся европейском конфликте. По закону о «ленд-лизе» от 11 марта 1941 г., американская помощь предназначалась «для правительства той или иной страны, защита которой, по мнению президента, является жизненно необходимой для обороны Соединенных Штатов». И этой страной сразу же стала Англия, в одиночку продолжающая борьбу с державами Оси, давно убедительно продемонстрировавшими всему миру свою агрессивную сущность и маниакальное стремление к мировому господству. А для Англии любая страна, выступившая против Германии, сразу же становилась желанным союзником. Так что еще один довод о прозорливости вождя всех народов не находит подтверждения фактами и вызван идеологическими воззрениями его авторов и их сторонников.

Выясняя причины поражения наших войск в начальный период войны, нельзя обойти вопрос об их виновниках. Бесспорно, главным из них являлся Сталин, обладавший полной и неограниченной властью в стране. Это он и послушные его воле руководители Наркомата обороны и Генштаба своим бездействием в решительный момент подставили в 1941 году нашу кадровую армию под удар вермахта. Легенду о полностью внезапном нападении и подавляющем количественном превосходстве противника в танках и самолетах Сталин создал для самооправдания. Она давно уже опровергнута советскими и немецкими архивными документами. Но до сих пор ее под различными соусами пытаются реанимировать некоторые историки и публицисты.

Сталин сам косвенно признался в своих просчетах, выступая 24 мая 1945 года на приеме в Кремле в честь участников Парада Победы: «У нашего правительства было немало ошибок». Тогда же Сталин произнес тост: «За людей, которых считают «винтиками» великого государственного механизма, но без которых все мы — маршалы и командующие фронтами и армиями, грубо говоря, ни черта не стоим. Какой-нибудь «винтик» разладился и кончено ‹…›» [892]. Важнейшей составляющей боеспособности и боевой готовности войск были и во всех условиях останутся люди, которым Сталин отвел роль лишь винтиков. Но вождь и руководящие кадры считал «винтиками» и тасовал их, как колоду карт. Вот и провалы произошли из-за ошибок «правительства», а не его самого, а еще потому, что где-то разладились какие-то «винтики». Но Сталин не был бы Сталиным, если бы быстро не нашел «предателей» и «врагов», на которых тут же свалил собственную вину за случившееся. И только после ряда жестоких поражений и неудач в первой половине войны, оплаченных большой кровью, в которых во многом сам был виновен, Сталин стал лучше разбираться в оперативно-стратегических вопросах и прислушиваться к мнению руководителей Генштаба и командующих фронтами. Но до того, как вождь освоился в военных вопросах, он успел наломать немало дров.

Ошибки и просчеты в подготовке к войне были допущены на всех уровнях государственного управления. Но известно, что чем выше этот уровень, тем опаснее и гибельнее их последствия. Поэтому именно Сталин, стоявший во главе созданного им самим государственного механизма, несет наибольшую ответственность за все неудачи Красной Армии, так же как и заслуживает признания за все ее последующие успехи. К несчастью, неудач в начале войны было куда больше, чем успехов…

Следует заметить, что в официальной историографии Отечественной войны главным считалось доказать непогрешимость политического и военного руководства страной и вооруженными силами. В общественное сознание внедрялись пропагандистские штампы, которые считались непререкаемой истиной. Под бдительным оком идеологической и военной цензуры полностью исключалась любая возможность появления каких-либо иных взглядов на историю нашей страны в XX веке. Все попытки переосмыслить некоторые события объявлялись фальсификацией истории. Только XX съезд КПСС, а затем и ЦК партии в постановлении от 30 июня 1956 г. «О преодолении культа личности и его последствий» указали на Сталина как на главного виновника ошибок и просчетов, поставивших наше государство на грань катастрофы и приведших наши войска в первые месяцы войны к громадным потерям в людях, вооружении, боевой технике и снаряжении.

Однако это была далеко не вся правда, Немалая доля вины за поражения Красной Армии в начале войны ложится и на тех, кто рьяно разоблачал культ личности Сталина. Именно они, правда, под эгидой Сталина, готовили армию к будущей войне. И, как оказалось, совсем не к той, которая была навязана Советскому Союзу Гитлером и его генералами. Всех виновников перечислить тут невозможно, но непосредственных руководителей военного ведомства назвать все же стоит.

К.Е. Ворошилов, герой Гражданской войны и «первый маршал» (первым он стал после того, как в 1937–1938 гг. расстреляли большую часть истинных героев войны). Не слишком грамотный в военном отношении, он отличался личной преданностью вождю и первым начал возвеличивать его военные заслуги, представив Сталина создателем Красной Армии и организатором практически всех побед в Гражданскую войну[172]. Очевидно, благодаря этому ему удалось продержаться во главе военного ведомства целых 15 лет. В силу явного недостатка компетенции Ворошилов мало вникал в проблемы боевой и мобилизационной подготовки, больше интересуясь ее представительской и парадной стороной. И успехи в строительстве вооруженных сил были достигнуты в основном благодаря усилиям более квалифицированных специалистов наркомата и его талантливых заместителей, к которым он, кстати, относился неприязненно, если не сказать больше. Зато Ворошилов, исполняя волю своего патрона, несомненно преуспел в развязывании кампании массовых репрессий в Красной Армии.

После снятия Ворошилова с поста наркома обороны работу по устранению выявленных многочисленных недостатков возглавил СК. Тимошенко. Он много сделал для совершенствования боевой подготовки войск, особенно их полевой выучки, но недостаточно внимания уделял подготовке и переподготовке командных кадров с учетом изменившихся способов ведения войны. К тому же над ним тоже довлел опыт Гражданской войны, и он не сумел в полной мере осознать, что же нового привнесли немцы в способы развязывания и ведения войны. К сожалению, Тимошенко, в отличие от Жукова, не оставил нам своих воспоминаний (по некоторым данным, он категорически отказался писать мемуары). А он многое мог бы рассказать (если бы позволили) о своих встречах со Сталиным…

Тимошенко и Жукову в оставшееся до войны время не удалось разгрести завалы недоработок, накопившихся к 1940–1941 гг. Многое уже было просто невозможно переделать. Вместе с тем некоторые их начинания и предложения по усилению боеспособности войск по разным причинам не встречали должного отклика у политического руководства страны. А у них не хватало личного мужества отстаивать свои предложения, зная известное упрямство и злопамятность Сталина. К тому же они верили в его непогрешимость и дар предвидения. Следуя категорическим указаниям вождя не провоцировать немцев, они больше внимание обращали на пресечение несанкционированных действий командования округов, нежели на организацию жесткого контроля исполнения ими уже отданных распоряжений по повышению боеготовности войск.

Отдельного разговора заслуживает Г.К. Жуков, деятельность которого на посту начальника Генштаба вряд ли можно назвать успешной. Мы считаем, что не вправе замалчивать тот факт, что Жуков, даже в большей степени, чем нарком обороны Тимошенко, несет главную ответственность за низкую мобилизационную и боевую готовность войск, за недооценку боевой мощи противника и, в конечном счете, за поражение Красной Армии в начальный период войны. Генштаб и его руководитель пренебрегли изучением немецких методов достижения внезапности. Так и не были разработаны более совершенная и надежная система оповещения войск, минуя существующую многоступенчатую систему ввода в действие плана прикрытия, и меры по повышению устойчивости системы связи на случай вывода из строя узлов и линий проводной связи еще до начала военных действий. Крупным упущением в работе Генштаба следует считать и то, что не была разработана система боевых готовностей войск, позволяющая в зависимости от обстановки последовательно повышать их боеспособность без ввода в действие плана прикрытия в полном объеме. Можно было, по крайней мере, установить какую-либо промежуточную степень готовности для некоторых соединений армий прикрытия, чтобы иметь хотя бы часть войск, способных немедленно начать боевые действия. Все это входило в круг обязанностей начальника Генштаба и подчиненных ему управлений, прежде всего оперативного.

А сейчас есть смысл привести оценку руководителей военного ведомства, сделанную компетентными специалистами Института военной истории РФ и Института проблем естествознания Академии естественных наук РФ.

«Выработанный Генеральным штабом в предвоенный период план ведения военных действий оказался несостоятельным не столько в силу допущенных оперативно-стратегических просчетов (хотя таковые, безусловно, имели место), но прежде всего по вине политического руководства, которое своим ошибочным решением воспрепятствовало своевременной реализации намеченных мобилизационных мероприятий (фактически — сорвали ее [мобилизацию]). Несостоятельность, проявленная в этой ситуации высшим военным руководством — наркоматом обороны и Генеральным штабом, а точнее — стоящими во главе этих органов маршалом С. К. Тимошенко и генералом армии Г.К. Жуковым, не сумевшими отстоять принятые решения и добиться их выполнения, нельзя рассматривать иначе, как нехватку компетенции этих лиц и несоответствие занимаемым ими постам» [893].

К чему привели эти ошибки и просчеты, мы знаем. Вовсе не случайно после ареста командования Западного фронта во главе с Д.Г. Павловым верный подручный И. Сталина начальник ГлавПУРа Красной Армии Л.З. Мехлис руками своего подчиненного[173] выдвинул многочисленные серьезные обвинения против руководства Генштаба. Судя по всему, судьба Жукова в июле 1941 г. висела на волоске. Арестованный в 1953 г. Л.П. Берия, которому тогда врать было совсем не с руки, в записке из тюрьмы напомнил своим бывшим соратникам по Политбюро, что Сталин за поражение наших войск в приграничных сражениях и провалы в управлении войсками хотел расстрелять Жукова, как и Павлова. И как они все вместе уговорили Сталина назначить его командующим фронтом и тем самым спасли будущего героя войны [894].

Через неделю после расстрела Павлова[174] Жуков был освобожден от должности начальника Генштаба[175]. 31 июля он уже отбыл из Москвы[176]. СМ. Штеменко в своей книге так и не сказал ничего о причине снятия Жукова. Он лишь сухо сообщил, что Жукова назначили командующим Резервным фронтом, не сказав ни одного доброго слова о его работе в должности начальника Генштаба.

Вне всяких сомнений, маршал Советского Союза Г.К. Жуков, учитывая его характер, сильную волю, опыт в целом успешно проведенной операции на р. Халхин-Гол и службы в войсках, в должности командующего войсками КОВО с началом войны сделал бы больше, чем руководя Генштабом. Собственно, это подтвердилось в ходе войны. Не случайно полководческий талант и незаурядные военные дарования Жукова снискали ему мировую известность и глубокое уважение значительной части советского народа.

Нельзя снимать ответственность за поражения и с командования приграничных округов, во многом дезориентированного мнением вождя о невозможности ведения Германией войны на два фронта и заявлением ТАСС от 14 июня. Например, из-за их низкой исполнительности так и не был выполнен повторный приказ наркома обороны от 19.6.41 о рассредоточении и маскировке самолетов приграничных округов, что привело к тяжким последствиям.

В последнее время в России ведется постоянная и планомерная работа по реабилитации личности Сталина — то как «наиболее эффективного менеджера», то как полководца, под чьим мудрым руководством удалось победить нацистскую Германию. При этом забывают про непомерную цену этой победы. Замалчивают миллионы расстрелянных и замученных в лагерях ГУЛАГа, сосланных членов семей «врагов народа». Одновременно пытаются вычеркнуть из народной памяти имена талантливых военачальников, которые смели отстаивать свои взгляды на строительство и подготовку Красной Армии к войне.

Апологеты Сталина не прочь дистанцироваться от преступлений сталинского режима. Они их замалчивают, подчеркивая лишь заслуги вождя во время войны. Да, он сыграл большую роль в достижении перелома в войне, привел народ и армию к Победе. А что ему оставалось делать? Его можно сравнить с капитаном им же построенного корабля, который он сам в шторм завел на рифы. И он стал спасать корабль, экипаж, свою жизнь и свою власть. И спасал со всей жестокостью, на которую был способен. Но в разгроме сильного врага сыграли свою роль не только ум, воля и решительность Сталина, но и мужество, и самоотверженность всего народа, вставшего на защиту своих семей и своей Родины. Они позволили переломить тяжелые последствия поражений первой половины войны и добиться Победы.

Трудно понять, почему после всех разоблачений Сталин продолжает пользоваться в обществе довольно высокой популярностью. Так, при выборе «имени России» в 2008 году он получил больше половины голосов. Хотя вина Сталина только за два его преступления против своего народа из многих — репрессии и разгром Красной Армии летом и осенью 1941 г. — лежит целиком и полностью на нем. В историческом плане они перевешивают все «достижения» «лучшего менеджера» эпохи многолетнего правления коммунистов. Вне всякого сомнения, все эти достижения были бы многократно перекрыты при развитии страны в условиях нормального демократического строя. Видимо, это объясняется тем, что нынешняя власть не может справиться со всякой нечистью, которая всплыла наверх после развала СССР. Люди соскучились по «сильной руке», не сознавая, к чему она может привести их же самих в будущем. Между тем солидарное осуждение репрессий и других преступлений сталинизма могло бы стать одним из элементов фундамента российской идеи, которую ищут и никак не могут найти нынешние идеологи.

Виновники поражений подлежат суду истории. А вот за ошибки Сталина и его окружения расплатился наш многострадальный народ, который отдал все свои силы, чтобы война повернула вспять. Расплатился огромными потерями на фронте — жизнью и кровью солдат и офицеров, проявивших в беззаветной борьбе с вторгшимся врагом чудеса храбрости и героизма. Это они, своим мужеством, самоотверженностью, стойкостью, компенсировав все ошибки и просчеты командования, отстояли в конечном счете независимость своей Родины.

Неисчислимые страдания и жертвы 41-го года, принесенные на алтарь Победы, не пропали даром — без них не было бы Победы в 45-м.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.