6-XI-18

Германское правительство издало прокламацию, призывая к порядку и дисциплине и указывая, что настроение населения будет иметь непосредственное влияние на ход мира. Внемлют ли расходившиеся страсти гласу благоразумия? Все это чрезвычайно важно и интересно, и ближайшие дни покажут, что из всего этого выйдет. Я думаю, император Вильгельм не раз вспоминал своего друга Ники, императора Николая, которому он так коварно ответил на ласку и дружбу.

И все могло бы быть иначе, если бы были люди с сердцем, а не жадные купцы. Мне жаль германскую императрицу в своем бессилии. Но пути Господа неисповедимы. Вся семья царская наша спит непробудным сном, пав от рук убийцы, и преступление это русский народ не забудет, когда совесть и правда проснутся в его замутившейся душе.

И здесь нелегко. Расстройство транспортов, имеющее свои коренные причины, но и как результат неумелого управления министерства довольствия (Boret), решавшего жизнь по своему усмотрению, создали очень тяжелое положение для населения. Довольных нет. С другой стороны, представители синдикатов рабочих ведут свою революционную политику, и обыватель с тревогой ждет, что будет.

Суждено ли Франции пережить бедствия, сказать трудно. Спасение ее в армии. Она спасла Францию от врага, может быть, она заключит свою благородную задачу и спасет ее от анархии. Но горючего материала накопилось очень много. Когда в начале октября Германия предложила перемирие для начала мирных переговоров, имея базой 14 пунктов Вильсона от 8-го января 1918 года, то это показалось многим странным и невероятным.

Понемногу стало выясняться, что инициатива исходила из главной квартиры. За капитуляцией Болгарии и Турции, естественно, должна была последовать и капитуляция Австрии. Казалось, с точки зрения практических выгод Германии следовало окончить борьбу, тем более что на западном фронте ее теснили союзники.

Но в деле войны не все то, что с житейской стороны кажется практичным, будет и лучшим решением.

Может быть, к концу сентября положение тыла германской армии на фронте от Северного моря до Метца было таково, что методичное отступление было неисполнимо, что время для этой операции было утрачено и что в дальнейшем оно должно было привести к катастрофе. Это возможно, но и из такого положения талантливый и решительный полководец находит выход.

Мне кажется, выдержи правительство с своими коренными реформами согласно требованиям Вильсона, правительство Германии стояло бы более твердо, но оно капитулировало вместе с Людендорфом, призналось в своей слабости и несостоятельности перед всем народом. Брожение, до сих пор сдерживаемое немецкой дисциплиной, стало проявляться все сильнее. Немцы приспособлялись, думая в уступке найти спасение, и в этом нашли гибель. Я виню Людендорфа. Он, по-видимому, так запутался в политике, что утратил качества начальника штаба, и в самую критическую минуту жизни государства своим заявлением или согласием на перемирие принес стране вред.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.