УЧЕБА В БОЕВОЙ ОБСТАНОВКЕ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

УЧЕБА В БОЕВОЙ ОБСТАНОВКЕ

В октябре 1981 года разведчики дивизионной разведроты с наблюдательного поста на горе Ходжа-Раваш обратили внимание на то, что примерно в одно и то же время в населенный пункт Анджирак, около четырех километров севернее Кабула, к вечеру каждого дня по обочине дороги поодиночке движутся люди. В результате получается группа 5–6 человек. Двигаются они со стороны оврага и виноградника, как-то странно, с опаской, оглядываясь по сторонам. С рассветом они торопливо покидают кишлак и по оврагу через виноградники уходят в северном направлении. Это заинтересовало разведчиков. Наблюдение было усилено, и сразу же начала вырисовываться некоторая закономерность, которую позднее подтвердят и люди секретаря парткома.

Я связался по телефону с армейскими разведчиками, у них по этому кишлаку не оказалось нужной информации. А подавать по команде заявку на разведку района — наверняка потерять пару недель. За это время обстановка может измениться. Тогда было принято решение: самостоятельно подготовить и провести частную операцию по ликвидации небольшой бандитской группы.

Кроме уничтожения мятежников я преследовал еще одну немаловажную цель. Проведение операции поучительно для молодых лейтенантов, недавно прибывших в разведподразделения после окончания военных училищ. К этому времени на вышестоящие должности убыли все командиры полковых разведывательных рот. Заменились и убыли в Союз начальники разведки двух полков. Два молодых офицера прибыли в дивизионную роту. Произошла целая цепочка перемещений по офицерским должностям.

Полученная развединформация оказалась, как никогда, кстати. Давно назрела необходимость потихоньку втягивать молодежь в боевые дела. Чтобы не потерять преемственность и традиции по качеству и эффективности ведения разведки, и возникла эта идея — в реальной боевой обстановке показать офицерам методику и порядок реализации разведчиками данных агентурной разведки и наблюдения. Я эту идею продумал и доложил командиру дивизии. Он с ней не расставался где-то дня два, потом одобрил. И мы незамедлительно приступили к разработке плана подготовки и проведения операции. Все это время полковые разведгруппы продолжали вести наблюдение за кишлаком, местностью вокруг него и всеми прилегающими дорогами и тропами.

Анджирак был удачно расположен. Он был прикрыт высокими сопками и практически не просматривался из долины, а тем более со стороны Кабула.

Он просматривался только с наблюдательных постов, так как они располагались значительно выше сопок, прикрывающих нужный кишлак. Лучшего места для укрытия и отдыха моджахедам не найти. Однако у них вышла промашка: как ни маскировались, а в поле зрения разведчиков попались.

Собрали нужную информацию и через людей Залмая. По их данным, небольшая группа мятежников облюбовала для ночлежки в кишлаке заброшенный дом. Оказалось, это люди из банды Мохаммеда. Часть банды в начале летней кампании была уничтожена десантниками, а оставшиеся в живых днем прятались в зеленой зоне, в оврагах, а с наступлением сумерек расходились по кишлакам.

По данным Залмая, на вооружении в банде только стрелковое оружие, имеется несколько гранатометов. Главарь прошел подготовку в одном из учебных центров в Пакистане. Банда иногда устраивает засады на дороге Кабул — Баграм на автомобили, перевозящие товары народного потребления. Недавно духи планировали обстрел сторожевой заставы мотострелков, расположенной недалеко от г. Мирбачакот, но что-то у них в последний момент разладилось. Руководители банд на должности назначаются надолго, поэтому стараются избегать прямого боевого столкновения. Погибают они, как правило, при спорном разделе награбленного имущества, денежного вознаграждения, адресной боевой операции наших или правительственных войск.

В течение следующего дня, соблюдая меры маскировки, мы с офицерами разведподразделений и сержантами дивизионной разведроты собрались на горе Ходжа-Бугра, где изучили объект захвата, прилегающую местность, определили задачи разведорганам, маршруты выдвижения и порядок блокирования населенного пункта. Под покровом темноты спустились с горы и с чувством ответственности убыли в свои подразделения.

В течение второго дня разведчики готовили технику и вооружение, средства связи и уточняли детали предстоящей операции. К исходу второго дня я доложил Слюсарю план действий по уничтожению банды. Командир дивизии внимательно выслушал мой доклад, некоторое время о чем-то думал, потом дал свое командирское «добро» и рекомендации на выполнение боевой задачи.

На третий день за два часа до рассвета дивизионная разведывательная рота с приданной самоходно-артиллерийской установкой начала выдвижение к объекту захвата на малой скорости с потушенными фарами. Разведывательная рота 350-го полка одновременно начала движение к дороге Кабул — Баграм с задачей блокировать предгорье с западной стороны и не допустить отхода мятежников со стороны Анджирака. С выходом колонны боевых машин дивизионной роты к кишлаку на расстояние до полутора километров разведывательные группы стремительно, на большой скорости ушли на указанные им рубежи блокирования.

Перед началом штурма самоходно-артиллерийская установка произвела выстрел по воротам нужного нам дома, которые разлетелись на мелкие щепки. Разведчики для этих целей всегда использовали оружие самоходки. Пыль от взрыва еще не успела осесть, а разведывательная группа ст. лейтенанта Богатикова ворвалась в дом и приступила к захвату душманов. Духи были настолько уверены в своей безопасности, что даже не удосужились выставить охрану.

Жилища афганцев были однотипными. Внутри высокого забора, который примыкал к стенам дома, колодец, небольшой огород, несколько фруктовых деревьев и сарай для животных. Дом пустовал, хозяева давно покинули его и уехали в неизвестном направлении. Естественно, что он моментально стал бандитской перевалочной базой и бесплатной гостиницей, точнее, ночлежкой. Захват дома произошел так быстро и неожиданно, что никто не успел оказать сопротивление. Троих бандитов взяли врасплох с оружием. Еще одного душмана, вооруженного охотничьим ружьем, который пытался спрятаться в огороде, задержал и обезоружил командир роты ст. лейтенант Ленцов. На все действия ушло немногим больше десяти минут. Местных жителей среди пленных не оказалось, но переполох в кишлаке уже начался. Еще бы — такой выстрел, а тем более взрыв.

Предварительный допрос пленных проводить не стали, решили это сделать в присутствии секретаря парткома Залмая. Разведчики осуществили быстрый сбор и посадку на боевые машины. Колонна начала движение к партийному комитету. Разведчики с наблюдательных постов доложили, что в кишлаке обстановка спокойная, только на крышах некоторых домов стали появляться люди. Скорее всего это были любопытные, наблюдавшие за развитием дальнейших событий, решили разведчики. Позднее выяснилось, что они знали о том, по крайней мере, некоторые их них, что ждет десантников в ближайшие минуты, и, видимо, злорадствовали над шурави.

Как только колонна подошла к населенному пункту Паймунар, произошел подрыв самоходно-артиллерийской установки. Она в колонне была первой, за ней двигался мой бронетранспортер. Взрывом у самоходки разбило гусеницу и оторвало опорный каток, а у меня и механика-водителя с головы сорвало шлемофоны, зазвенело в ушах. Мы были в машине по-походному. Звон в голове не проходил до обеда. Экипаж самоходки не пострадал. Тотчас разведчики изготовились к бою. Боевыми машинами прикрыли «САУ-85», а механики-водители быстро устранили неисправность, соединили и натянули гусеницу. Решил после такой передряги с Залмаем не встречаться, а идти прямо на базу. Минут через пятнадцать колонна снова тронулась в путь, но уже не по дороге, а назло местным жителям через их огороды и виноградники, где мин точно не было. Они с негодованием наблюдали за маневром разведчиков с крыш своих домов.

В расположении провели предварительный допрос пленных. Те подтвердили, что их группа входит в состав банды Мохаммеда, а он сам уже некоторое время отсутствует. Каждая группа знает только свой пункт сбора в дневное время, где собираются другие — неизвестно. После обеда их передали в разведотдел армии, а трофейное оружие — на склад вооружения дивизии.

При подведении итогов этой операции было обращено особое внимание на инженерную разведку местности и маршрутов выдвижения, на выявление разведывательных признаков, указывающих на установку одиночных мин, участков минирования или минновзрывных заграждений. Как правило, те, кто устанавливает мины непроизвольно, оставляют много следов, а специально где-то рядом устанавливаются метки или ориентиры, их надо грамотно прочитать. В данном случае все обошлось без серьезных последствий, так как была установлена обычная итальянская противогусеничная мина без дополнительного заряда.

Остался открытым один вопрос: как смогли душманы установить мину на глазах у разведчиков, которые вели наблюдение с горы Ходжа-Раваш за местностью и движущейся колонной? С горы все отлично просматривается. За это дело взялся лично Ленцов А.И. Изучил карту, местность, произвел измерения и пришел к выводу, что мина была установлена в так называемой мертвой зоне, которая не просматривалась с горы из-за небольшого бугорка. Это был очень маленький участок. Видимо, нашелся специалист из кишлака Паймунар, который определил это место, выбрал удобный момент и, когда колонна прошла, на колее установил мину. Люди Залмая его вычислили и, когда он вез виноград на рынок в Кабул, арестовали и доставили в райком. Там активисты устроили ему такой допрос, что он показал, где спрятаны две оставшиеся мины, и рассказал все, что знал и не знал. Дальнейшая судьба его неизвестна.

Без всякого сомнения, ключевая роль в подготовке и проведении этого поучительного, своевременного и нужного методического занятия в боевой обстановке принадлежит дивизионным разведчикам и непосредственно их командиру ст. лейтенанту А. Ленцову. Не менее важной была задача по обеспечению действий дивизионных разведчиков в ходе захвата мятежников. Ее с успехом выполнили разведчики полковых рот.

Из этого занятия молодые офицеры усвоили все необходимое для дальнейших самостоятельных разведывательных действий. В одну из ночей с их участием разведчики потревожили сон жителей кишлака Паймунар. Захватили дом, где жил председатель исламского комитета, и арестовали его. Своими действиями разведчики напомнили местным жителям, что с соседями надо жить мирно, а безобразничать на дорогах нельзя, тем более ставить мины, за это придется серьезно отвечать. Председателя исламского комитета после обработки передали в партийный комитет.

В процессе дальнейшей работы разведчики старались не упускать из поля зрения кочевников, которых было полно на севере Кабула, и регулярно проводили с ними профилактические мероприятия. Собирали старейшин кочевых племен, доводили до них требования советских военных по будущему мирному сосуществованию, сообщали, что будет за укрывательство бандитов. Иногда их тревожили по ночам, как бы напоминая: мы всегда с вами и совсем рядом. Надо отдать им должное — они старались придерживаться мирных принципов.

При моем очередном посещении партийного комитета и обсуждении с товарищем Залмаем обстановки в подконтрольном ему районе как-то само собой речь зашла о том, что назрела необходимость собрать старейшин кишлаков его района и пригласить советского командира, главного в этом районе. Эта идея у него возникла в ходе беседы со старейшинами кишлака Паймунар. Я заверил его, что доложу об этом командиру дивизии и в ближайшее время Залмай получит ответ.

В этот день секретарь не ожидал моего приезда и торопился на встречу со своим руководством в Кабуле. Я еще некоторое время оставался в здании комитета, встретился с нужным мне человеком, получил необходимые сведения и убыл в штаб дивизии на доклад к полковнику Слюсарю. Он внимательно выслушал суть предложения Залмая и сказал: «А что, возможно, и будет какая-то польза от этой встречи. Передай своему секретарю, чтобы встречу организовал в их выходной, в ближайшую пятницу».

Обеспечение безопасности мероприятия возложили на командира дивизионной роты Ленцова. К обеду ближайшей пятницы к зданию партийного комитета по одному и небольшими группами потянулись старики. Собралось более полусотни человек. Беседа начиналась с трудом, чувствовалось какое-то недоверие и отчуждение. Но после выступления Залмая старики разговорились. Начали задавать вопросы, при этом внимательно следили за реакцией Слюсаря. Им было непонятно, почему стреляют и бомбят, они хотели знать, когда это все закончится. С ответной речью выступил командир дивизии. Он обратил внимание старейшин на непрекращающиеся обстрелы и нападения душманов из их родных кишлаков на советские колонны и расположения войск. Добавил, что и впредь будет поддерживать порядок в зоне ответственности дивизии и жесткими методами отвечать на бандитские вылазки. Если у старейшин возникнут к нему вопросы или появятся проблемы, которые необходимо решать с помощью шурави, необходимо их передавать через секретаря райкома, и они будут рассматриваться советским командованием. Под конец беседы некоторые старики с нескрываемым интересом расспрашивали командира дивизии о семье и детях, как живут люди в Союзе. Командир рассказал им о своей семье, о житье-бытье народа. Сравнивая жизнь, к примеру, советского узбека с жизнью нынешнего афганца, смело можно рапортовать: узбек одной ногой стоит на пороге коммунизма. У афганца царит еще кетмень и соха. Через два часа встреча закончилась. Однако старики не спешили расходиться, а собрались по группам и что-то еще долго обсуждали между собой. В кои-то веки им еще придется всем вместе собраться и почесать языки. И уже когда стало темнеть, не спеша стали расходиться по своим кишлакам.

Через несколько дней при очередной встрече Зал-май сообщил мне, что многие старейшины в своих кишлаках собрали жителей и довели до них требования советского командира. После этой беседы некоторое время в округе была тишина и спокойствие. Ночью не было стрельбы, прекратились обстрелы колонн и подразделений. Видимо, старейшины поверили полковнику Слюсарю. Но со временем иностранные наемники начали нарушать все соглашения, и обстановка снова стала осложняться в районе ответственности дивизии. Тем не менее такие встречи стали практиковаться и далее. Были попытки проводить подобные митинги в районах боевых действий, но ничего, кроме обид, они не приносили. Позднее от таких мероприятий в районах, где происходили бое-столкновения, военные отказались.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.