Действуют подрывники

Действуют подрывники

…И то, что может сделать он и тол

(пятнадцать килограммов),

не в силах целый батальон —

пусть даже смелых и упрямых!

С. Гудзенко. «Подрывник»

Основным методом нанесения ударов по фашистам для бойцов «невидимого фронта» были диверсии на коммуникациях врага, на военных и промышленных объектах.

При осуществлении этих операций использовались толовые заряды и самые разнообразные минные устройства – от миниатюрных магнитных мин, мин замедленного действия (МЗД) и неизвлекаемых мин (НМ) до мощных фугасов. Среди подрывников-омсбоновцев были асы минно-подрывного дела, на личном счету которых от 10 до 20 и более пущенных под откос вражеских эшелонов, взорванные мосты, станционные сооружения и другие объекты. К их числу принадлежали Е. А. Телегуев (на личном счету – 16 эшелонов и 5 железнодорожных мостов), П. С. Лисицын (19 эшелонов), И. В. Майский (18), Э. Б. Соломон (Калошин – 17), Хаджибатыр Бадоев (до 20), В. Хазов (в 1942 г. только за четыре месяца взорвал 11 эшелонов), М. Пикунов (14 эшелонов), Н. Голохматов, И. Мокропуло, В. Широков, Б. Бурондасов, В. Масляков, К. Мадэй, Б. Семенов.

В источниках в числе лучших разведчиков и подрывников бригады называются также имена И. Бездудного, В. Бездушева, В. Голуба, Е. Иванова, И. Малявина, А. Соболева, Ф. Игнатова, П. Химина, Л. Семина, В. Щетинина, Я. Фокина, Д. Киселева, К. Горошанина, А. Гормозы, В. Яковлева, В. Рассадина, Б. Мартынова, Ф. Эскрибано, Ф. Безрукова {96}.

Большинство из них уходили в тыл врага по нескольку раз. Некоторые же действовали в тылу противника до двух и более лет без перерыва!

На протяжении всех лет войны менялись условия проведения диверсионных операций, особенно на железнодорожных магистралях и автодорогах.

Все более сложной и изощренной становилась система охраны железнодорожных станций и путей на перегонах. Если в 1941–1942 гг. дело ограничивалось, как правило, патрулированием (обычно три парных патруля на каждый километр пути; с лета 1942 г. им придавали до 10 полицейских), то в 1943–1944 гг. система охраны дорог достигала предельной насыщенности боевой силой, техникой, средствами обнаружения и уничтожения подрывников и заложенных ими мин. Патрулирование на стратегически важных дорогах дополнялось устройством вышек для охраны, снабженных прожекторами и пулеметами, дотов; созданием открытых пространств, для чего на 200–300 м по обе стороны пути вырубались леса; установкой на подходах к путям мин-ловушек, шумовых устройств, проволочных заграждений. Наиболее тщательно охранялись железнодорожные мосты. Каждый из крупных мостов представлял собой настоящий оборонительный рубеж с колючей проволокой, минными заграждениями, системой вышек с пулеметами, дотами, прожекторными установками, ракетной сигнализацией. Через определенные промежутки времени по магистралям проходили бронепоезда, обстреливавшие лесные подходы к дорогам. Широко использовались хорошо обученные сторожевые собаки. Стремясь отвести толовые удары от паровозов и вагонов, немцы пускали впереди эшелонов пустые платформы. На особо опасных участках пути резко замедлялось движение транспорта, а на некоторых оно разрешалось лишь в дневные часы и только после тщательного осмотра соответствующего участка дороги в целях поиска мин.

Фашисты, с присущими им бесчеловечностью и пренебрежением ко всем международным нормам, принуждали к поиску мин местных жителей. Они заставляли их перепахивать землю на тех участках, где предполагалось наличие мин. Крестьяне в этих случаях, чтобы не подорваться на мине вместе с лошадью, использовали удлиненные вожжи. Чтобы не подводить крестьян, подрывники устанавливали мины после окончания их опаснейшей работы.

С весны 1943 г. фашистское командование значительно увеличило число охранных и полицейских гарнизонов в населенных пунктах, расположенных близ железнодорожных магистралей и шоссейных дорог. Серьезнейшей опасностью для групп подрывников стали вражеские засады, поджидавшие их на подступах к магистрали и на путях отхода к лесу. Их можно было ожидать и на любом отрезке маршрута за пределами партизанской зоны. А ведь подрывникам каждый раз приходилось проделывать огромный путь от лагеря к месту диверсии. Нередко партизанская тропа, пролегавшая по болотам, сквозь чащобы и буреломы, а в отдельных местах – и по открытой местности, растягивалась до 30–40 км. В некоторых случаях перед минерами ставилась задача проведения целевой диверсии на особо отдаленных от базы магистралях. Тогда путь подрывников удлинялся до 100 и более километров. Обычно группе давался предельный срок возвращения на базу, как правило, неделя. Перед выходом каждой группы в штабе отряда уточнялось задание. Подрывников знакомили с последними донесениями связных и разведчиков о ситуации на предполагаемом маршруте движения группы и на магистрали. Это являлось исходным ориентиром для подрывников. На походе группа вела разведку и непрерывное наблюдение, уточняла обстановку и в зависимости от этого решала вопрос о реальном маршруте, а также о месте и конкретном способе совершения диверсии. В пути приходилось проявлять максимум осторожности в общении с местными жителями, чтобы не подвергать их смертельной опасности: ведь в случае обнаружения связей с партизанами их и их семьи ожидала жесточайшая кара. Опасались и вражеской агентуры. Забегая вперед, выразим глубокую благодарность местным жителям, сынам и дочерям Советской Родины. Несмотря на угрозы оккупантов и предателей-полицейских, беспощадно приводившиеся в действие, местные жители кормили подрывников, предоставляли им кров, возможность отдохнуть, согреться и обсушить одежду и обувь. Они же давали группам проводников, узнавали о результатах диверсий и через связных передавали эти сведения в отряды.

И все же, особенно на сравнительно коротких маршрутах, группы стремились избегать заходов в населенные пункты и обходить гарнизоны, делая нередко большие «крюки» в сторону от маршрута.

Смелость и находчивость подрывников, их высокая квалификация и постоянное стремление выполнить задание во что бы то ни стало успешно противостояли всем мерам и ухищрениям гитлеровской службы охраны дорог и полиции.

Чтобы обмануть бдительность патрулей и охранников, десантники временно прекращали диверсии на тех участках магистралей, где противник усиливал охрану, и переносили действия на соседние участки дорог, чтобы затем, когда бдительность врага притуплялась, вновь наносить удары на прежних участках.

Иногда, потеряв надежду проникнуть на магистраль на перегонах, подрывники дерзко шли на полустанки и станции и умудрялись ставить мины буквально под носом у охранников.

В 1943–1944 гг. подрывные группы стали численно крупнее: минеры действовали под прикрытием товарищей. Подойдя к дороге, группа залегала в пределах хорошей видимости железнодорожного полотна, изучала обстановку, вела наблюдение, выбирала место подхода к полотну. Иногда это длилось несколько суток. Установка каждой мины требовала подлинного мастерства, предельного напряжения, внимания и нервов. Особую опасность представляла установка неизвлекаемых мин, способных сработать при малейшем прикосновении и от любого колебания почвы. Подрывники ОМСБОНа овладели этим искусством. Сотни таких мин были установлены ими на различных магистралях. Большого умения требовала и маскировка мин. На месте их установки не должно было оставаться никаких следов работы минеров. Нельзя было перемешивать сухие верхние слои земли с сырыми нижними – это сразу вызвало бы подозрение охранников. Лишнюю землю собирали в плащ-палатку и уносили с собой. Установив мину, сверху укладывали побеленные известью камешки – так они лежали вдоль полотна до минирования; отходя, стирали следы своего пребывания у дороги или же на станции (полустанке). А ведь делалось это все ночью, в абсолютной темноте, с максимальным соблюдением тишины: при малейшем звуке в небо тотчас же взмывали ракеты и охранники мгновенно открывали огонь!

В зависимости от обстановки и характера задания прибегали к разным способам минирования дорог и использовали различные системы мин. В большинстве случаев устанавливали мины со взрывателями замедленного действия. Иногда же приходилось прибегать к самому смелому и дерзкому приему установки мины – «под поезд». К нему прибегали обычно днем, обманув бдительность патрулей. В этих случаях минер, прикрываемый товарищами, при приближении поезда бежал к полотну дороги с минным зарядом и бикфордовым шнуром длиной не более 40 см. Мина ставилась буквально в 300–500 м от идущего поезда. Всего 40 секунд было в распоряжении подрывника для отхода, после того как он поджигал шнур. Требовались исключительная смелость и точность расчета и то особое мастерство, каким в совершенстве обладал, например, подрывник В. Хазов {97}. Неисчерпаемой была находчивость и неукротимой смелость этого подрывника. В канун 25-й годовщины Великого Октября подрывная группа Хазова вышла на очередное задание. Подрывники имели три мины. Первой был пущен под откос воинский эшелон с живой силой и техникой, были уничтожены паровоз и 28 вагонов. Фашисты начали преследование группы, идя за нею буквально по пятам. Но через сутки на соседнем участке железной дороги под откос пошел второй эшелон. Тогда немцы прекратили движение поездов по ночам. Но у подрывников осталась третья мина, которую теперь нужно было заложить днем. И тогда В. Хазов, переодевшись в одежду крестьянина, примкнул к группе восстановителей и во время обеденного перерыва подсунул свой «узелок с обедом», ничем не отличающийся от крестьянских, в ямку под рельсы и незаметно скрылся. Под вечер в кювете лежал третий эшелон {98}.

В 1942 г. подрывники нередко использовали для минирования «под поезд» мины с соединенным с взрывателем шнуром. Минер бежал к полотну дороги с миной в руке, раскручивая шнур, у другого конца которого находился его напарник. Первый ставил мину и отбегал в сторону, второй дергал в нужный момент за кончик шнура. Рывок – и мина взрывалась под колесами паровоза или же определенного вагона (обычно старались взорвать второй или третий вагон, что давало наибольший эффект).

В ход пускались и самодельные мины, изобретенные самими подрывниками. Так, группа минеров соединения им. Александра Невского и слесарь-подпольщик Я. Каплюк создали самодельную мину «Самолет» и специально для нее особый тип взрывателя {99}.

Летом 1942 г. подрывник Д. Киселев из отряда капитана Г. М. Хвостова смастерил самодельный взрывной механизм с часовым замыкателем. Случилось так, что о мине с заранее запущенными в ход часами забыли. Нес ее подрывник Ю. Калашников в своем вещевом мешке. К счастью, об этом своевременно вспомнил сам изобретатель мины. Спасая товарища, он, рискуя собою, снял с него мешок. Мину успели расстрелять, предупредив несчастный случай. Подобных примеров взаимовыручки боевых друзей и проявленной при этом самоотверженности можно было бы привести немало.

Показательны и другие факты. По непреложному закону подрывникам бригады следовало во что бы то ни стало заставить сработать каждый толовый заряд: ведь взрывчатка была острым дефицитом. На счету была и каждая мина. Поэтому осечек в работе не должно было быть.

…Однажды группа О. Лоран-Астафьева, преодолев все препятствия, установила мину на одном из участков железной дороги Гомель – Харьков, но механизм не сработал. Командир группы и подрывники Завгородний и Шидловский вернулись на следующую ночь на полотно дороги, обнаружили мину, выявили причину неисправности: скосился штырь взрывателя нажимного действия – и вновь установили заряд {100}.

Через сутки группа минировала железную дорогу Гомель – Чернигов. В результате диверсий были пущены под откос три эшелона с живой силой и техникой {101}. Этот подвиг повторил летом 1944 г. в аналогичных условиях подрывник Я. Фокин из группы Ф. Эскрибано на полустанке Талька дороги Бобруйск – Осиповичи. И здесь в результате диверсии был уничтожен воинский эшелон из 14 вагонов с живой силой и техникой[52]

В 1943–1944 гг. все чаще стали прибегать к установке неизвлекаемых мин с электродетонаторами. Большую изобретательность проявили подрывники ОМСБОНа и во время операций на шоссейных магистралях. Так, М. Ф. Орлов вспоминал, как весной 1942 г. группа подрывников-бажановцев использовала в качестве мины-ловушки немецкий мешок из-под сахара. В него вложили артиллерийский снаряд, 3 кг тола, мину и бросили на шоссе в расчете на то, что сахар привлечет внимание проезжающих военных. На эту ловушку попались офицеры, ехавшие в штабной машине {102}. Вскоре после этого бажановцы заминировали на проезжей части шоссе трофейный мотоцикл. Его попытался сбросить с дороги немецкий шофер грузовой машины. В результате в воздух взлетела машина со взводом солдат {103}.

Подрывники не прекращали своих операций и тогда, когда в отрядах кончались запасы мин и тола. И здесь выручала солдатская смекалка. В лесах и на полях встречалось много артиллерийских снарядов. Подрывники научились добывать из них тол. Так, в отряде «Боевой» этот способ добычи взрывчатки первым предложил начальник штаба, бывший артиллерист Л. А. Попковский. Боец-туляк Г. А. Семенов разработал технологию выплавки тола из снарядов на кострах. Удалось добыть 5,5 т тола. Этим опытом «Боевой» поделился с другими отрядами[53]. К этому способу добычи тола прибегали и бойцы отряда «Олимп». Когда в мае 1943 г. в отряде кончились запасы тола, бойцы были брошены на поиски оставшихся на полях и в лесах авиабомб, артиллерийских снарядов и мин. Их разряжали и затем выплавляли взрывчатку. Минеры отряда «Олимп» создали самодельную неизвлекаемую мину. При первом же ее применении был пущен под откос эшелон с 22 вагонами и тремя цистернами с горючим. Случилось так, что одновременно на втором пути на мине, поставленной местными партизанами, взорвался встречный поезд {104}.

Мощь толовых ударов омсбоновских подрывников фашисты начинали ощущать буквально с первых дней выхода того или иного отряда в тыл врага. И их интенсивность нарастала, несмотря на, казалось бы, самые изощренные меры противника.

Проследуем по следам диверсий отрядов «Славный», «Особые», «Местные», «Неуловимые», «Победители», «Олимп» и некоторых других, осуществленных в 1942 г.[54].

20 июня 1942 г. группа Мадэя (отряд «Славный») пустила под откос воинский эшелон в 35 вагонов на дороге Брянск – Рославль {105}.

Двое суток пытались установить мину на железной дороге Брянск – Рославль подрывники-спортсмены Н. Шатов, Г. Ермолаев, С. Коржуев. На третьи сутки приняли решение: ставить заряд «под поезд». Приготовили самодельную мину – к толстой палке привязали две противотанковые гранаты на боевом взводе (каждая весом 1 кг). В полдень С. Коржуев дерзко поднялся во весь рост над насыпью и метнул заряд под паровоз. Эшелон из 55 вагонов с живой силой, автомашинами и танками до фронта не дошел. Подрывники благополучно вернулись на базу «Славного» {106}.

В мае 1942 г. подрывная группа лейтенанта Чупеева пустила под откос эшелон с танками на участке Москва – Брянск и уничтожила линию связи {107}.

В июне 1942 г. удары шестаковцев по железнодорожным магистралям участились. 7 июня была выведена из строя дорога на перегоне Брянск – Рославль (вновь группа Мадэя), а через два дня был осуществлен одновременный выход 11 групп на железные дороги и шоссейные магистрали Брянск – Рославль и Брянск – Гомель. Подрывникам на этот раз сопутствовала особая удача: были взорваны два железнодорожных моста, несколько эшелонов противника, уничтожены семь машин с живой силой и боеприпасами.

Группа подрывников-спортсменов в составе К. Мадэя, М. Семенова, Э. Бухмана, разведав систему охраны железнодорожного моста, решила использовать приемы акробатики: ночью, пробравшись к опоре моста, под самым носом у охраны они устроили пирамиду, внизу которой был К. Мадэй, а наверху – М. Семенов с зарядом, подвешенным на шею. В таком положении он заложил заряд в нишу опоры, после чего отошел с Бухманом в лес, а Мадэй поджег бикфордов шнур {108}.

Вскоре после этого лейтенант И. Егорычев, Мадэй и Семенов взорвали второй железнодорожный мост и более 2 км полотна на Урицкой ветке дороги {109}. В результате действий подрывных групп Н. Шатова, М. Семенова, М. Плетнева, В. Зайпольда, А. Исаева, П. Мартынова важные коммуникации противника были выведены из строя на длительный срок, а движение на них полностью парализовано.

В апреле – июне 1942 г. «Особые» также неоднократно радировали в Центр об успешных диверсиях. Так, 3 и 8 мая сообщалось о том, что у д. Шаховцы (под Оршей) были пущены под откос два специальных эшелона. Было уничтожено 20 классных вагонов с офицерами (подрывники Голохматов, Щербаков, Макропуло). 10 мая – третий (у д. Юганы), 19 мая – четвертый. На этот раз под откос пошли 15 вагонов с техникой и 5 цистерн с горючим (подрывная группа Сосульникова). Именно тогда при отходе был тяжело ранен осколками гранаты минер С. Насынов {110}.

26 апреля подрывниками отряда «Особые» в шести местах было разрушено полотно железной дороги на линии Смоленск – Орша. Она бездействовала 13 часов {111}. Не менее удачно подрывники отряда действовали и на шоссейных дорогах. Только за период с 31 мая по 7 июня на шоссе Смоленск – Орша ими было подорвано 11 автомашин, из них три легковые. Убито и ранено до 40 солдат и офицеров. С 21 по 30 июня было взорвано еще четыре автомашины. Тогда же бойцы отряда «Особые» разгромили базу солдат-ремонтников и сорвали ремонт шоссе. Теперь оно надолго было выведено из строя {112}.

Когда же фашисты попытались бросить против подрывников карателей, их встретила засада партизан и армейских разведчиков. В бою они использовали найденную в лесу советскую зенитку. Три грузовика с карателями подорвались на установленных бойцами отряда минах {113}.

В отряде «Неуловимые» одним из самых результативных подрывников был X. Бадоев. Уже на одном из первых заданий его группа уничтожила два эшелона врага и железнодорожный мост. К осени 1943 г. личный счет подрывника перевалил за два десятка эшелонов! {114}

Непрерывно наращивал свои удары по врагу и отряд «Боевой». Так, 25 мая 1942 г. подрывники отряда взорвали железнодорожный мост на перегоне Полоцк – Невель. Через десять дней на том же участке была взорвана 18-метровая труба под полотном железной дороги. При взрыве с рельсов сошел бронепоезд.

В июне 1942 г. подрывники отряда совершили восемь крупных диверсий на железных дорогах. Был выведен из строя еще один мост.

В декабре 1942 г. группа М. Андреева взорвала на железной дороге Двинск – Полоцк второй бронепоезд. Через несколько дней ею же был взорван мост на перегоне Резекне – Себеж. Движение на дороге прекратилось на пять суток. Всего же в течение 1942 г. подрывниками отряда «Боевой» на железной дороге Двинск – Полоцк было взорвано 20 эшелонов[55].

В Витебской области успешно действовали и подрывники «Неуловимых».

Уже через 10 дней после выхода в тыл врага, 15 марта 1942 г., отряд заявил о своем приходе первой крупной диверсией, осуществленной под командованием командира М. С. Прудникова: близ ст. Опухлики был взорван железнодорожный мост (исполнитель И. Палеха). 10 мая 1942 г. группа подрывников отряда уничтожила одну из крупнейших в Белоруссии – Полоцкую нефтебазу. Отсветы грандиозного пожара два дня были видны за десятки километров от Полоцка. Большая группа танковых войск была временно парализована. Операция была проведена подрывниками В. Никольским, И. Верхоглядом, И. Загряновым {115}.

В апреле 1942 г. три группы подрывников отряда одновременно вышли на подрыв трех мостов. Их возглавили М. Прудников, Б. Глезин, П. Широков. Все группы задания выполнили успешно и без потерь. Особая удача выпала на долю группы М. С. Прудникова – подрывники взорвали мост во время прохождения по нему эшелона {116}.

В мае отрядом были подведены итоги его диверсионной работы: за первые два месяца пребывания в тылу врага были взорваны 6 мостов, пущены под откос 13 эшелонов с живой силой и техникой, сожжена Полоцкая нефтебаза {117}. Противник усилил охрану объектов, преследование отряда и поиск его подрывных групп. Но они вновь и вновь и столь же громко «заявляли» о себе.

27 июня 1942 г. на железной дороге Полоцк – Двинск у ст. Борковичи группа в составе Верхогляда, Соломона, Гриценко, Светлицкого, Хамчановского зарядом тола в 27 кг, добытого из немецких противотанковых мин, взорвала еще один железнодорожный мост {118}.

Подходить к железной дороге и минировать ее становилось все труднее и опаснее.

…10 ноября 1942 г. группа Е. Телегуева вышла на задание на участке железной дороги Полоцк – Двинск. У самого полотна подрывники были обнаружены немецким патрулем с собаками. Но партизаны успели опередить врага и первыми открыли огонь. Проходивший в это время поезд отрезал партизан от преследователей, и группе удалось уйти. Диверсия была совершена на другом участке дороги {119}.

Успешно действовали и подпольщики отряда. Так, подпольщица Е. Титова с помощью мины, переданной из отряда, взорвала склад артиллерийских снарядов в д. Ропна {120}.

Уже в 1942 г. очень широким стал радиус действий подрывников отряда С. А. Ваупшасова (Градова). Весной и летом 1942 г. все чаще раздавались взрывы на железных дорогах Минск – Борисов и Минск – Осиповичи. Один из первых эшелонов был пущен под откос у д. Скрынь в апреле 1942 г. группой Любимова. Перед ней поставили задачу уничтожить совершенно определенный состав, идущий в направлении Минска. Разведка установила время его прохождения на этом участке.

Решено было действовать методом «под поезд». Заранее распределили место каждого бойца и его задачу: двоим – прикрыть группу с флангов, двоим с зарядом в 10 кг тола – на полотно, одному – оставаться у конца шнура, чтобы дернуть его по сигналу руководителя группы. Задание было успешно выполнено {121}.

Но вскоре выяснилось, что один заряд не был способен полностью вывести из строя большой эшелон. С целью нанесения противнику более ощутимого урона командир подрывной группы Сермяжко предложил новый метод: подкладывать под большие эшелоны не один, а несколько (минимум три) зарядов, установленных одновременно. Этот способ был предварительно отработан на учебной тренировке, после чего под ст. Жодино вышли группа Сермяжко и штурмовая группа Усольцева в составе 38 человек. Диверсанты добились цели: был подорван эшелон с живой силой и техникой в составе 12 вагонов, а выскочившие из них и попытавшиеся дать партизанам бой фашисты были уничтожены штурмовой группой и группой прикрытия {122}. Одновременно вторая диверсия была совершена на участке Михановичи – Руденск, третья – у самого Минска. В результате враг потерял три паровоза и 52 вагона с живой силой и техникой.

Тотчас же в Центр была послана радиограмма с рапортом о боевом успехе. В ответной радиограмме Москва сообщала: «Советское правительство благодарит славных партизан и желает им новых успехов и подвигов во славу социалистической Родины. Представьте отличившихся участников к наградам орденами и медалями» {123}. Командир отряда Градов зачитал эту радиограмму перед строем.

Часто целью диверсионных действий омсбоновцев являлся какой-либо конкретный объект, названный в приказе Центра или штабами фронтов. Таким объектом мог быть железнодорожный мост или же эшелон определенного назначения (указывались и время прохождения по такому-то пути, и номер эшелона), промышленное или транспортное сооружение, нефтебаза, склад и т. д. В этих случаях прилагались все усилия диверсионных групп и подпольщиков, чтобы уничтожить именно конкретный объект, хотя это было связано с дополнительными трудностями: ведь особо важные объекты и специальные эшелоны усиленно охранялись.

В январе 1942 г. подрывная группа В. Крылова в составе Н. Ананьева, П. Маркина, Г. Иванова, И. Макропуло, И. Келишева, Н. Голохматова (отряд Бажанова) получила приказ уничтожить мост через Жиздру на перегоне Судомир – Сухиничи. Операция длилась 14 часов на 40-градусном морозе! Двигались к мосту на лыжах под огнем врага. Крылову и Ананьеву удалось снять часовых; оставляя примерзшую кожу пальцев на металле, они подвесили к опоре заряд. В. Крылов поджег шнур – и группа под огнем противника поспешно отошла {124}.

Участники операции были награждены орденами и медалями. Грудь В. Крылова украсил орден Красного Знамени {125}.

В отряд П. Шемякина поступило донесение о том, что по перегону Ново-Белица – Добруш (дорога Гомель – Харьков) проследуют в такое-то время эшелоны с танками и живой силой. Оба состава были пущены под откос. Восемь эшелонов на этом участке пустила под откос группа А. Завгороднего {126}.

2 мая 1942 г. у ст. Заольша (под Витебском) подрывники отряда Ф. Озмителя В. Лазарев и Г. Демидов пустили под откос крупный эшелон с танками, автомашинами и боеприпасами. Движение на дороге Витебск – Смоленск было остановлено на 28 часов {127}.

За период с 27 мая по 16 августа 1942 г. подрывники этого отряда подорвали на перегоне между ст. Осиповка и Красное (дорога Минск – Смоленск) 5 эшелонов с живой силой и техникой врага, было убито и ранено до 900 офицеров и солдат {128}.

Перед подрывниками отряда капитана Хвостова летом 1942 г. была поставлена задача вывести из строя дорогу Смоленск – Орша. Подрывная группа В. Пронина в составе Ю. Калашникова, Д. Киселева, С. Будаева, Стародубова держала здесь врага в постоянном напряжении. Одновременно другие группы успешно действовали на железнодорожном пролете Орша – Витебск.

Большой успех выпал на долю группы подрывников отряда Шевченко под командованием комиссара А. З. Катулина: на перегоне Колодная – Духовская ею был взорван железнодорожный мост с проходившим по нему эшелоном с танками и артиллерией {129}. На участке образовался большой затор. Три ночи подряд этот участок дороги бомбила советская авиация, наведенная на объект разведчиками отряда. Десять суток дорога бездействовала {130}. В целом в «Смоленском треугольнике» омсбоновские отряды только за один месяц 1942 г. заложили 96 мин и подорвали 33 эшелона {131}.

Омсбоновские подрывники давали местным партизанам наглядный пример боевой активности.

Летом 1942 г. интенсивность действий подрывников в Белоруссии резко возросла. Так, по официальным донесениям, поступавшим от немецкого командования в Берлин, в районе расположения группы войск «Митте» («Центр») только в июне 1942 г. было совершено 206 диверсий на железных дорогах, а в первой половине июня – 123 {132}. При этом наибольшее их число приходилось на участки, где действовали омсбоновские отряды. Своеобразный рекорд удалось установить подрывнику Е. Иванову. Стремясь вывести из строя одновременно обе колеи дороги, он заложил между рельсами фугас в 30 кг тола. Случилось так, что в момент взрыва в этом месте оказались три немецких эшелона. Было выведено из строя три паровоза и свыше 100 вагонов с живой силой и техникой. Немецкие патрули засекли подрывника и погнались за ним с собакой. Иванову удалось пристрелить ее и уйти от преследователей {133}. Летом 1943 г. Е. Иванов пустил под откос еще два эшелона с танками и артиллерией {134}. Но вскоре его постигло несчастье: в руках взорвался капсюль. Ему оторвало кисть одной руки и несколько пальцев на другой и ранило в бедро. Серьезно пострадало зрение {135}. Отважный воин срочно был переправлен на Большую землю.

В декабре 1942 г. немецкое командование вновь отмечало, что наиболее опасными были районы Полоцк – Витебск – Невель и Минск – Бобруйск – Гомель {136}.

В 1942 г. активно действовали и подрывники омсбоновских отрядов на Украине и в Крыму. Так, в марте 1942 г. группа под командованием испанца Мигеля Байсо подорвала под ст. Владиславовка (близ Феодосии) три эшелона. Против группы был брошен батальон гитлеровцев. В бою с ними погибла вся группа – десять испанцев и трое русских {137}.

В борьбе с охранниками погибла и группа майора Хоакина Фернандеса Фейхо, а сам он, окруженный врагами, покончил с собой {138}.

Подрывники испано-русской группы Хосе Фернандеса Виески, действовавшей в Белоруссии в составе бригады «Алексея», только с 15 июля по 15 августа 1942 г. спустили под откос 3 эшелона и подорвали 13 автомашин {139}. В той же бригаде группа майора испанской республиканской армии Энрико Гарсии Канеля активно действовала на железной дороге Витебск – Смоленск {140}.

Подрывники соединения С. А. Ковпака из группы омсбоновца И. Юркина в декабре 1942 г. в течение одной ночи подорвали четыре железнодорожных и шоссейных моста под г. Сарны, гарнизон которого надолго оказался в изоляции {141}. Тогда же разведчики Д. Н. Медведева узнали о том, что в г. Сарны создается дом отдыха для гитлеровских офицеров-фронтовиков. Группа в составе 40 бойцов во главе с комиссаром С. Т. Стеховым устроила засаду и пустила под откос (подрывник Маликов) эшелон с летчиками, ехавшими на отдых. Было убито около 50 офицеров авиации, в том числе несколько высокопоставленных. Их трупы были отправлены в Берлин {142}. Но далеко не все складывалось для подрывников так удачно. 19 сентября 1942 г. группа медведевцев с помощью подпольщиков подготовила к взрыву здание кинотеатра «Виктория» в Овруче. Взрыв должен был произойти во время спектакля, который местные артисты давали для немецких офицеров. В операцию была вовлечена группа актеров. Однако в последний момент подпольщики были выданы немцам провокатором, проникшим в их ряды. Фашисты устроили публичную казнь директора театра А. С. Малолетнева (Писаренко) и младшего лейтенанта И. Г. Романова. Оба держались до конца героически {143}.

Ряд диверсионных актов омсбоновцев был направлен на срыв экономических планов гитлеровцев. Так, по заданию командира «Охотников» Н. А. Прокопюка в декабре 1942 г. группа М. И. Петрова проникла в пос. Дарманка Житомирской области и взорвала пущенный фашистами завод {144}.

В Белоруссии группа В. Хазова совместно с партизанами К. Заслонова в ночь на 1 мая 1942 г., обезоружив охрану, уничтожила крупные зерновые склады фашистов на участке Лепель – Орша. Той же группой был уничтожен спиртзавод {145}.

* * *

*Начало 1943 г. партизанами было ознаменовано переходом к массированным ударам по коммуникациям врага, в ходе которых боевые действия сочетались с минированием дорог и выведением их из строя на значительном расстоянии.

В Белоруссии первой такой стала операция под кодовым наименованием «Гранит», проведенная в январе 1943 г. {146}.

В числе первых прием одновременного вывода из строя железных дорог на большом участке омсбоновские отряды начали применять еще в 1942 г. в «Смоленском треугольнике».

Этот прием не раз использовали и в бригаде Градова.

Так, в апреле 1943 г. семь диверсионных групп отряда под командованием Любимова, Сермяжки, Ларионова, Афиногенова, Тихонова, Шечко и Мацкевича, действуя одновременно, вывели из строя на несколько суток магистрали Минск – Барановичи и Минск – Бобруйск {147}. Через месяц эти же магистрали вновь были парализованы в результате одновременного налета 12 укрупненных групп отряда, вооруженных ручными пулеметами {148}.

16 июня 1943 г. подрывные группы бригады «За Родину» им. А. К. Флегонтова вышли на железную дорогу Минск – Борисов и под прикрытием боевых подразделений вывели ее из строя на расстоянии 3,5 км {149}.

В начале июня 1943 г. подрывники этой бригады дважды совершали массированные удары по железным дорогам Жодино – Плисса и Верейцы – Осиповичи.

Прием массированных ударов по железным дорогам доказал здесь свою эффективность. Родилась идея проведения «рельсовой войны» с целью полной дезорганизации работы транспортных коммуникаций врага. Ее инициатором выступил Центральный штаб партизанского движения. 24 июня 1943 г. идею одобрил ЦК КП(б) Белоруссии. 12 июля 1943 г. общий план «рельсовой войны», разработанный в ЦШПД под руководством полковника И. М. Наумова, был одобрен Ставкой Верховного Главнокомандования. По ее приказу за короткий срок в тыл врага было осуществлено около 400 самолетовылетов. Партизанам были доставлены сотни тонн тола, большое количество минно-подрывной техники {150}. К выполнению плана было привлечено 167 партизанских отрядов, бригад и групп. В их числе было не менее 50 омсбоновских[56]. 14 июля 1943 г. ЦШПД передал в эфир шифрованный текст приказа № 0042 «О партизанской рельсовой войне на коммуникациях врага» {151}. С 25 июля по 15 августа 1943 г. железнодорожные магистрали в тылу врага подвергались непрерывным массированным ударам партизан. В результате накануне и в дни Курской битвы на территории Белоруссии, Украины и Прибалтики были выведены из строя основные магистрали, по которым шло обеспечение немецко-фашистских войск группы «Центр». Только в Белоруссии движение было парализовано на 46 магистралях. Перевозки по ним сократились почти вдвое. За три дня до начала Смоленского наступления, 3 августа 1943 г., первая «рельсовая война» достигла своей кульминации: в одну ночь на коммуникациях противника в Белоруссии вдоль фронта протяжением до 1000 км и в глубину до 750 км было подорвано более 45 тыс. рельсов {152}. Одновременно боевые группы – в их числе и омсбоновские – уничтожали патрулей и охранников, а подрывники выводили из строя станционные сооружения, мосты, трубы, небольшие полустанки.

Вслед за первым этапом «рельсовой войны» последовал второй – под кодовым наименованием «Концерт». В сентябре – ноябре 1943 г. сотни подрывных групп и боевых подразделений партизан вновь вышли на железнодорожные и шоссейные магистрали Белоруссии, Прибалтики, Карелии, Украины, Молдавии, Крыма.

В ночь на 25 сентября 1943 г. на рельсы одновременно вышло более 120 тыс. партизан {153}. И на этот раз омсбоновские отряды, бригады и соединения также направили на коммуникации врага все свои наличные подрывные группы. Далее мы расскажем об их действиях. Здесь же важно отметить главное: в результате двух «рельсовых войн», осуществленных в 1943 г., только на магистралях Белоруссии было разрушено 211 тыс. рельсов, пущены под откос 2171 эшелон с живой силой и техникой, 6 бронепоездов, взорвано 295 железнодорожных мостов, выведено из строя 6 водонапорных башен, 32 водокачки {154}.

Скупые строки радиограмм и воспоминания участников позволяют более конкретно отразить вклад омсбоновских отрядов и групп в борьбу на коммуникациях врага в 1943–1944 гг.

В августе 1943 г. подрывники «Боевого» действовали на сравнительно небольшом (5 км), но очень хорошо укрепленном участке магистрали Минск – Москва. Применив метод внезапного массированного удара, бригада мощным огнем из минометов и автоматов вывела из строя доты противника, разогнала патрулей, после чего подрывники на широком участке разрушили полотно.

Всего же подрывниками отряда капитана Неклюдова за 2,5 года действий в тылу врага было взорвано 125 эшелонов, разбито и повреждено 113 автомашин и мотоциклов, 3 бронепоезда, 8 танков, взорвано 25 железнодорожных мостов {155}.

В дни «рельсовой войны» подрывники отряда А. М. Рабцевича «Храбрецы» и связанные с ними подпольщики вывели из строя, как уже отмечалось, ст. Осиповичи.

Подрывники отряда лейтенанта Каминского (группы Бездудного и Карюка) в июле пустили под откос на линии Унеча – Гомель пять эшелонов, а в августе – три эшелона {156}.

Ими дважды временно выводился из строя участок железной дороги Унеча – Хутор Михайловский. Одновременно группа П. Химина в составе В. Богомолова, Е. Крючкова, П. Зуева уничтожила на шоссе Унеча – Костюковичи два грузовика с эсэсовцами {157}. На участках Унеча – Сураж и Унеча – Почеп подрывники отряда Н. Д. Матвеева уничтожили за три месяца 12 эшелонов, взорвали четыре моста {158}. Бойцы отряда Шихова, действуя на линии Гомель – Бахмач и Гомель – Унеча, подорвали 13 эшелонов и на 15 суток вывели дороги из строя {159}.

Подрывники «Неуловимых» вышли на магистраль Полоцк – Двинск. На участках Полоцк – Барковичи и Полоцк – Шумилине дорога была парализована. Отличились группы под командованием Е. Телегуева и П. Лисицына. Только летом 1943 г. «Неуловимыми» был пущен под откос 21 эшелон, взорвано 5 мостов, выведено из строя много километров линий связи {160}. 132 эшелона противника, 507 автомашин, 9 танков и 7 самолетов было на счету у подрывников бригады П. Г. Лопатина {161}.

О некоторых из этих операций сообщалось в сводках Совинформбюро. Несмотря на все усилия и чрезвычайные меры, гитлеровская администрация вынуждена была расписаться в своем бессилии. Об этом убедительно свидетельствует донесение командира корпуса охранных войск группы армий «Центр» в ставку Гитлера: «…количество взрывов на железных дорогах возросло до такой степени, что при настоящем положении их дальнейшее повторение может серьезно угрожать операциям на фронтах и их снабжению»[57]. Невиданные по масштабам и своей результативности операции партизан на коммуникациях врага привели к срыву регулярного снабжения фронтовых частей гитлеровской армии в период Курской битвы и битвы за Днепр.

* * *

*В штабах омсбоновских отрядов и бригад разрабатывались планы многих крупных диверсий и на других объектах. В их осуществлении особая роль возлагалась на подпольщиков: ведь установить мины и заряды на строго охраняемых объектах могли только люди, имеющие к ним свободный допуск и не вызывающие у охраны подозрений. О масштабах этих операций свидетельствуют следующие данные: только за первые восемь месяцев действий в тылу врага отряд М. С. Прудникова совершил более 200 диверсий. Свыше 50 крупных диверсий было на счету отряда С. А. Ваупшасова, и подавляющее их большинство – в Минске. Много боевых операций было на счету «шестаковцев».

В 1942–1944 гг. около 70 раз – и в ночные часы, и среди белого дня – Минск и другие города сотрясали мощные взрывы зарядов, заложенных подпольщиками и подрывниками «Местных» {162}. В организации наиболее значительных диверсий принимали личное участие командиры отрядов и бригад.

Уже в декабре 1942 г. отряд Ваупшасова установил связь с гресскими партизанами, руководимыми бывшим председателем Селецкого сельсовета И. И. Коско, и через него – с подпольщиками Гресского района, а затем и Минска. С этой целью использовалась конспиративная квартира Р. П. Радкевича. Так определился один из каналов снабжения Минского подполья взрывчаткой, магнитными минами, а также газетами и листовками {163}.

В 1942 г. была установлена также связь с подпольщиками вагоноремонтного завода им. Мясникова, руководимыми сменным мастером Г. Н. Красницким. С. А. Ваупшасов поставил перед подпольем задачу: всеми способами срывать ремонт вагонов на заводе {164}. В июне 1943 г. Ваупшасов и комиссар отряда И. М. Родин встречались с Красницким в д. Песчаное Рудненского района в связи с подготовкой крупной диверсии – вывода из строя завода, и в первую очередь двух карусельных станков новейших марок, только что установленных в ремонтном цехе. Уточнили план операции и адрес доставки взрывчатки (дом Б. П. Велимовича, г. Минск, ул. Юго-Западная, 49). Слесари-подпольщики Г. Подобед, В. Глинский, Ю. Вислоух, рискуя жизнью, переносили взрывчатку по частям на завод. Вначале им удалось взорвать котельную. Во второй раз они заложили заряды по 5 кг тола в траверзы карусельных станков. Во время пересменки Г. Подобед пришел в цех якобы для проведения профилактического осмотра карусельных станков. Улучив момент, он поджег шнуры взрывателей и тотчас же ушел в отряд Градова. Взрывом оба станка и весь ремонтный цех были выведены из строя {165}. Десятки изуродованных паровозов и сотни вагонов оставались неотремонтированными в течение длительного времени.

Отряд Ваупшасова был связан и с подпольными группами железнодорожного депо. Подпольщики по заданию командира только в июле – августе 1943 г. сорвали график ремонта более 100 паровозов {166}. В мае 1943 г. на ст. Рудненск был взорван эшелон с авиабомбами, а вскоре – эшелон с нефтеналивными цистернами на ст. Талька. Обе мины ставил подпольщик Н. Г. Гаврилов, связанный с отрядом Градова {167}. Он же передавал в отряд сведения о движении эшелонов на линиях Минск – Орша, Минск – Гомель, Минск – Молодечно {168}.

Разведчикам Градова удалось установить связь и с подпольными группами, действовавшими в Минской городской управе, на Минском молокозаводе и продовольственной базе {169}. Деятельностью последней руководил С. Я. Кривичанин. Подпольщики снабжали отряд продовольствием и солью {170}.

В январе 1944 г. подпольщики группы К. И. Мурашко из д. Сеница получили задание от подпольного Минского горкома КП(б)Б сорвать строительство радиолокационной станции «Медведица», предназначенной для связи Гитлера с группой немецких армий «Центр» и для перехвата радиограмм, передаваемых Москвой партизанам. Большую помощь оказали подпольщикам разведчики и связные бригады Градова. Подпольщикам удалось установить связь с поляками – монтажниками станции. Последние добыли и передали связным отряда «Местные» экземпляр технической документации на строительство станции, который был переправлен Градовым в Москву. Вскоре подпольщики-поляки ушли на базу Градова. Строительство важного объекта было сорвано {171}.

Каждую мину, доставлявшуюся с огромным риском, подпольщики стремились как можно быстрее пустить в дело. Только несколько примеров. В д. Сенница юный подпольщик Анатолий Шпаковский взорвал склад снарядов, размещенный в здании школы. В Минске подпольщица Р. Волчек заложила мину в здание офицерской столовой, где работала официанткой. Погибло 22 высокопоставленных офицера {172}. Не успели фашисты опомниться от этого удара, как на воздух взлетела столовая в университетском городке Минска, оборудованная для обслуживания офицеров-эсэсовцев. Взрыв этот был приурочен ко времени ожидаемого прибытия в столовую гебитскомиссара Белоруссии Кубе. Однако он не приехал. От взрыва погибло 30 и было ранено 50 гестаповцев. Исполнителями были подпольщицы-комсомолки К. Гурьева и У. Козлова.

12 декабря 1943 г. подпольная группа К. И. Мурашко взорвала общежитие лётного состава на Минском аэродроме. Погибло несколько десятков летчиков. Непосредственными исполнительницами были официантка А. П. Никитина и уборщица З. Н. Василевская {173}.

Одновременно группой подпольщиц были подложены мины под цистерны с горючим и в два самолета, которые взорвались в воздухе {174}. В одном из них погибли генерал и два полковника авиации {175}.

В октябре 1943 г. подпольщик И. Буцевич взорвал два котла второй минской электростанции. После этого она перестала работать {176}. Тогда же в Минске взлетело на воздух здание 3-го отделения жандармерш. Этот акт был осуществлен по заданию Градова подпольной группой офицеров так называемого «корпуса самоохраны» во главе с майором Евгением {177}.

Во всех этих случаях – и это было правилом для всех омсбоновских отрядов – исполнители диверсий и их семьи предварительно уходили в лес к партизанам. Это позволило резко сократить количество провалов и число жертв фашистских палачей.

Отряд «Буря» бригады П. Г. Лопатина установил связь с подпольной группой завода им. Ворошилова (Минск), которую возглавил коммунист И. Г. Матусевич.

Подпольщики выводили из строя станки, через врача В. Новицкого снабжали отряд медикаментами {178}.

Во всех этих случаях исполнители, как правило, получали мины, взрывчатку и взрывные устройства из леса. Так, минских подпольщиков снабжали отряды Градова и Лопатина, витебских и полоцких – «Неуловимые».

Десятки портативных мин, сотни килограммов взрывчатых веществ, рискуя жизнью, доставляли подпольщикам бойцы и связные омсбоновских отрядов. Для этого применялись самые различные уловки.

Однажды к Минску подъезжал воз, груженный сеном. Наверху сидела пожилая крестьянка в огромном тулупе. Остановив подводу, охранники стали прощупывать сено. Случилось так, что возница не удержалась на сене и, скатившись с воза, упала на землю. К ней подбежали двое полицейских, помогли встать. «Ну и тяжела ты, баба!» – с изумлением сказал один из них. Они так и не узнали, к счастью, что в подол тулупа было зашито несколько магнитных мин[58].

В сентябре 1943 г. подпольщики отряда «Боевой» И. Н. Сильванович и В. П. Даль-Загайко взорвали в Вилейке здание Главного управления Центра тылового обслуживания фронта. В м. Глубокое подпольщик С. Игнатский взорвал офицерскую машину, сжег склад с зерном, взорвал здание комендатуры. Окруженный на вокзале немецкими жандармами, он в последний миг бросил в топившуюся печь мину, взорвав себя и 15 жандармов[59].

В 1943 г. активизировали диверсионную деятельность и омсбоновские отряды на Украине.

43 крупные диверсии за год совершили бойцы и подпольщики отряда «Победители» Д. Н. Медведева. При этом значительно расширился радиус его действий. По указанию Центра в конце мая 1943 г. Д. Н. Медведев направил в район Ковеля саперную роту в составе 65 человек во главе с майором В. Фроловым (Дядя Володя) и лейтенантом К. Г. Маликовым {179}. Связной «Победителей» А. Горбовский организовал польский партизанский отряд в составе 100 человек. Подрывные группы отряда совершали диверсии на железной дороге Клесово – Коростень. В г. Сарны действовала подпольная группа Фидарова, в Здолбунове – Красноголовцева {180}.

Крупной удачей отряда был взрыв железнодорожного моста через р. Горинь у Здолбунова. После нескольких неудачных попыток остановились на следующем варианте. Работница почты подпольщица-полька Ванда Пилипчук доставила мину в небольшом чемоданчике на явочную квартиру, затем пронесла его на станцию и отдала проводнику, согласившемуся сбросить чемоданчик с миной в момент прохождения поезда по мосту. Сама она доехала в том же поезде до моста и, убедившись, что задание выполнено, ушла в отряд. Дорога бездействовала на этом участке три недели {181}.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.